Мне – шестнадцать; страстей – не унять.
- Дура ты! – я на маму кричала,
- Ты меня не сумеешь понять!
Мне важней дискотека и танцы,
А не дома задачки решать.
Ты меня не заставишь остаться,
Я могу насовсем убежать!
Взгляд печальный и ласковый мамин
Тронул совесть; кольнуло внутри.
До сих пор беспокойная память,
как щенок у закрытой двери.
И, пришло понимание чтобы,
Наказанием стала беда;
Я давилась слезами у гроба:
-Мамы – нет?! И теперь – навсегда?!
Время лечит? Не знаю, не знаю…
Каждый мыкает горе своё.
Не нужна мне свобода такая
От любви и заботы её!
За бесстыжие речи и позы
Извининения поздно просить.
Лишь на кладбище белые розы
Я могу ей теперь приносить.
Не затянутся прошлого раны.
Страшный сон из далёкого дня
Цепкой лапой царапает шрамы,
И царапины снова саднят.
