скромно посещающей
сны
Ловушки. Это любовь
Дельта Ипсилон
Гамма Каппа
В спальне Дельты с потолка свисает зеркальный шар средних размеров. Включён маленький свет – в комнате царит полумрак. Повсюду блики, точечки света. Они пробираются даже в те места, где одежда едва отстаёт от тела. Ипсилон чувствует шеей горячее дыхание. Глаза Дельты непонятно блестят, а зрачки сильно расширяются, чтобы тьма этой обаятельной девушки могла лучше разглядеть гостя. Очарование момента… Тьма разрешает, и Дельта опускает веки, доверяясь Ипсилону. Плавные движения кистей. Почти не касаются. Шея, напряжённые плечи, бретельки чуть-чуть вниз, Дельта втягивает голову, как будто ёжится, сгибает руки в локтях, заводит их назад, освобождается от этих двух очень важных полосок ткани, поднимает руки к потолку, расслабляет кисти, ещё чуть-чуть…несколько мгновений прикосновений…всё – невесомое платье на полу. Ногам, животу и спине холодно. Кожей Дельта чувствует мокрую одежду Ипсилона. Мужские пальцы вновь скользят по женской шее…основание шеи…ключица. Пара шагов для Дельты назад, а для Ипсилона вперёд, и они рядом с кроватью. Опускаются на неё. Мне холодно. Сейчас согреешься. У тебя ледяные подушечки пальцев. Конечно же, шёпотом. Покрывало. Шар прямо над ними. Она перебирает пальчиками. Пуговица за пуговицей, застёжка – ему теперь тоже холодно. Игра. Дельта смеётся и вырывается. Ей щекотно. Тело очень гибкое. Глаза всё ещё закрыты. Ипсилону приятно касаться её кожи. Он чувствует необычный запах, заставляющий его забыть самого себя. Всё, что есть в комнате, стекает в стены, краски смешиваются. Четыре медленных гипнотизирующих чёрных смерча. Потолок – гладкая поверхность стоячей тёмной воды. Звуки вызывают рябь на ней. Скольжение. Позвонки. Рёбра. Приятная на ощупь материя. Ткань. Пол – ночное серое небо. По нему с бешеной скоростью несутся чёрные тучи. Более чёрные, чем само небо. Дельта сглатывает и делает глубокий вдох. Вытягивает шею. Электрические разряды. Бросает в дрожь от тёплого поцелуя. Руки обвивают. Холодно-холодно. Прости. Всё нормально. Забирайся под одеяло. Да где же оно. Брр. Ещё один поцелуй. Застёжка в районе лопаток. Не смотри. Хорошо, не буду. Может, выключить свет? Пусть горит – холодно. Просто не смотри. Ты дрожишь. Это уже не от холода. Сдержанный судорожный смех шёпотом после этих слов. Не отпускай меня. Дельта склоняется над Ипсилоном. Её волосы струятся на его лицо. Ароматные пряди. Дельта улыбается с закрытыми глазами. Ей хорошо. Грудной клетки Ипсилона редко что-то касается. Радостное ощущение. Какой толк не смотреть, если я всё чувствую? Я стесняюсь. Открой глаза. Нет, я не хочу тебя видеть. Я тебе неприятен? Нет, так ускользнут все чувства. Сколько их у тебя? Миллион. Ты смотришь? Молчание. Нет. Дельта касается живота Ипсилона. Судорога. Такой чувствительный? Просто я боюсь щекотки. Она смеётся. Дотронься до моего. Он делает это подушечками пальцев. Легонько. Чуть ниже. Ой. Тоже судорога. Неосознанно Дельта втягивает живот, чтобы неприятные ему, но приятные всему остальному ощущения прекратились. Такое чувство, будто всё каменеет. Не больно, но страшно и щекотно. Ноги переплетаются. У тебя стопы холодные. У тебя тоже. Шорохи и движения. Мышцы. Чувствительные бёдра с полоской ткани. Твёрдый пресс и мягкий животик. Лодыжки. Мочка уха. Косточки по бокам. Колени. Горячо. Тяжёлое дыхание. Ипсилон. Медленно. Медленнее. Тело Дельты твердеет. Ипсилон… Попытки удержаться на расстоянии. Что такое? Прости, я просто хочу сказать, что…мне почему-то так хорошо сейчас. Так легко и приятно. Ты только не думай, что я дурочка. Молчание. Ты ведь не думаешь? Тишина. Шёпот. Нет, мне тоже как-то странно хорошо, не так, как обычно. Безмятежность. Обними меня, пожалуйста, Ипсилон. Посильнее. Согрей меня. Ладони на голой спине. У тебя подушечки пальцев стали теплее. Покой. Ты улыбнулся, да? Да. А я почувствовала. Молчание. Давай так полежим. Водяной потолок зловеще смотрит сверху, пытаясь понять неведомые слова и чувства. Смерчи спиралями крутят пустоту. Ты на меня обижаешься? Нет. Но ты, наверное, уже настроился на большее? Я ведь чувствую. Ничего, у меня сильная воля. К тому же тебе и так хорошо, это ведь главное. Ты не лукавишь? Ни капли. Что будет, то будет впереди. Спасибо. Поцелуй в щёку. Я тоже хочу большего, но этот момент должен остаться особенным. Навсегда. Лёгкие поглаживания. Так спокойно и так тихо. Этой ночью во Вселенной одиноких существ двое случайно счастливы. Дельта высвобождается из объятий, ложится рядышком, прижимается головой к груди Ипсилона, обхватывает его. Широкая клетка. Сердце бьётся. Тук-тук. Сколько есть человек, оно никогда не перестаёт работать. Стучит днём. Тук-тук. И ночью. Это сама жизнь. Что-то, из-за чего они сейчас лежат рядом. Тишина. Сначала дождь барабанил по стеклу, но эти звуки – сама тишина – теперь и они прекратились. Ты не спишь? У тебя такое горячее дыхание, Ипсилон. Ты не простудился? Вроде нет. Подожди. Прикосновение губ ко лбу. У тебя температура. Не может быть. Всё нормально, я чувствую себя хорошо. Возможно, от перевозбуждения. Точно? Если станет хуже, ты скажи. Обязательно. Несколько мгновений молчания. Ты такая заботливая. Ещё одно мгновение. А теперь ты улыбнулась? Ага. Моя сестра говорит, что, когда я улыбаюсь… Звонит телефон. Чёрт! Телефон. Кому надо звонить в такое время! Поздно же уже. Может, не будешь брать? А вдруг что-то важное. Где он лежит? Скажи – я схожу за ним, а ты лежи, грейся. Он на кухне остался. Хорошо, я сейчас. Мелодия звонка. Вот он, тут написано «Гамма». Это моя сестра! «Ответить». Да…а вы кто?.. что с Гаммой?.. Каппа… Подождите, ещё раз и чуть погромче – вас не слышно…контужены? Что у вас там такое?.. Хорошо, я слушаю. Минута тишины… А как вы узнали мой номер? Табличка? А…та табличка, понятно. Я сейчас включу телевизор. Спасибо, что позвонили. Спасибо большое за сестру. Не бросайте, пожалуйста, её там. Пусть позвонит мне…ага…большое спасибо…поправляйтесь…с вами точно всё хорошо?.. Уф, вы меня напугали. Да, давайте, до следующего звонка. Пока. Пульт… А, вот он. Что случилось? С треском загорается экран. Проявляются картинки. Моя сестра оказалась в какой-то буче, но всё обошлось. Не те картинки. Её вытащил один парень. Её друг, видимо. Опять не те. Она мне что-то рассказывала про него. Он говорит, что с ней всё хорошо. Она у меня просто временами отключается. И снова не те. Какое-то редкое заболевание. Что-то вроде нарколепсии. Уф, так, по какому каналу сейчас новости? Просто продолжай переключать. Ага, вот. Кошмарные новости. Удивление. Ничего себе… Разрушения, люди, огонь, битые стёкла, голоса ведущих, дрожание камеры. Двое сидят на кровати, обнявшись под одеялом. А кто контужен? Я просто услышал. Этот парень, который звонил. Рядом с ним взорвалась граната. Его слегка оглушило. Какой ужас. Пальчики на губах. Рот Дельты от удивления и страха приоткрыт. Тьма в её зрачках поглощает свет телевизионного экрана, питаясь болью. Всё обошлось. Она в безопасности. Ипсилон гладит девушку по спине и берёт за руку. Что ж там такое-то… Ведь жили же нормально. Кто-то бастует. Но зачем тогда оружие? Смотри, сколько людей. Дельта…ну что ты, Дельта, не плачь…всё обошлось. Да ты посмотри, сколько людей лежит. Да…я вижу. Я понимаю… Прости, Дельта, тут незазорно плакать… Ипсилон утирает слёзы Дельте. Так проходит десяток минут. Девушка постепенно приходит в себя. Волшебная комната, в которой сплелись в единое целое доброта зеркального шара, нежность двух влюблённых, загадочность темноты, скопившейся в углах, боязнь за сестру и ужасы человеческого мира из выпусков новостей по телевизору. Подать тебе лифчик? Лучше футболку. А-а-а-а… Ах да, в шкафу. Я забыла, что ты не знаешь, где что лежит. Эта сойдёт? Ага. Держи. Несмотря на тяжесть мыслей, Дельта остаётся такой же милой и доброй, какой была час назад. Она сидит, укрывшись одеялом, и стеснительно улыбается. Что такое, Дельта? Она отвечает нежно-шипящим голосом. Отвернись, пожалуйста. Румянец на её щеках. Милая. Ипсилон отворачивается. Раз-два-три. Ты всё? Да. Так, что ещё есть по телику… Полистай немного. Так…о, вот ещё. Несколько минут репортажа. Всё то же самое. Как всегда. Разнообразие идентичной информации. Ничего нового. Никто ничего не знает толком. Потом, конечно, появятся те, кто возьмут на себя ответственность за этот кошмар и объяснят всё желанием показать что-то государству и миру. Глупейшая цель. Гормон. Или два. Взыграли. Мир проглотит их в два счёта. Сколько времени? Почти одиннадцать. Хочешь чай попить? Может, мне уйти домой? Вдруг ты… Ты чего? Оставайся. Мало ли чего. Мне страшно. Тогда по чаю? Ага. Ты так пойдёшь? Тебе уже не холодно? Футболка едва прикрывает ягодицы Дельты. Да вроде теплее уже. Ну и надо же тебя подразнить немного. Она хотела сказать эти слова заводным голосом, но из-за новостей не вышло. Вот, Ипсилон, накинь плед. Будет очень мило. Дельта смущённо улыбается по этому поводу и выводит Ипсилона из комнаты. Кухня. Чайник. Струйки воды в кружки. Печенье и конфеты. Крошки. Дельта плавно покачивает ногой. У неё красивые острые колени. Задушевный разговор в обстановке мировой напряжённости. Почему твоя сестра живёт так далеко? Скорее, это я живу вдали от родных мест. Я здесь по учёбе. Ну да, понятно. Большая разница по времени между вами? Всего лишь час. Один широченный часовой пояс. Она внизу, а я наверху. Или наоборот. Твоя сестра… Гамма…что с ней? Ты сказала, у неё что-то наподобие нарколепсии? Она не умеет засыпать. И спит, когда вырубается. Это как так… Это лечится? Только всякой химией, причём непонятно, что лучше. Конечно, она живёт очень лихо, безбашенно, хотя вряд ли ты бы так о ней подумал, если б увидел. В смысле? Она нормальная, милая, вся такая лёгкая, но абсолютно бесстрашная. Не боится заснуть не дома, хотя такое случается редко. Три-пять раз в год. Опасно ведь. Вот и я о том же. А кто такой Каппа? Кажется, это объект её скрытой страсти. Дельта улыбается глядя в свой стакан. Странно, что он отнёс её в больницу. Насколько я помню, он даже не знал, кто она такая. Видимо, узнал по такому поводу. Да уж, видимо… Не грусти, Дельта, с ней ведь всё хорошо. Я понимаю, но почему-то всё равно грустно. Прости меня, ладно? За что? За испорченный вечер… Перестань, всё прекрасно…ну, если можно так выразиться. Мы спокойно сидим, отдыхаем, твоя сестра в безопасном месте. Ты ведь мог простудиться сегодня. Стоял там под дождём зачем-то… Ну стоял и стоял – всё же нормально. Если б не постоял, ты бы не привела меня к себе. А так мой план удался. Ммм, хитрюга какой. Улыбка. Приглушённый свет. Мирная ночь. Ипсилон кладёт свою руку на руку Дельты. Твои пальцы тоже согрелись. Дельту бросает в дрожь. Гусиная кожа на несколько секунд. Спасибо за чай. Дельта зевает. Хочешь спать? Немного. Сейчас напишу сообщение Каппе. Дельта уходит в спальню. Я повешу твою одежду на батарею, а то она мокрая и до сих пор на полу! Ладно! Через несколько минут возвращается. Он сразу же ответил. Пишет, что всё хорошо. В больницу поступают раненые, поэтому он сам сидит с Гаммой. Я пока сполоснул кружки. Не стоило, ты что! Отбираешь у меня домашнюю работу, понимаешь ли. Дельта резко подскакивает к Ипсилону, берёт его за мокрые руки. Оставайся. Поцелуй. Пошли. Я, наверное, лягу в другой комнате, если у тебя, конечно, есть где. Могу на полу. Ага, конечно, давай будешь мёрзнуть. Ничего, поспишь со мной. Нда… Про Гамму что-то говорю, а сама та ещё лиса. Дельта смеётся. Вдруг почувствовала такую жуткую усталость. Пошли тогда. На кухне гаснет свет. Лёгкие шаги по темноте коридора. Космическая музыка в мыслях, звуки неизвестных животных. Как будто эти двое уходят в никуда.
Спальня. Темнота. Тучи на полу расползлись. Лунный свет льётся из-под кровати и отражается зеркальным шаром во все направления. Тишина. Двое спят. Не очень спокойно. Ипсилона знобит. Дельта лежит в сонном бреду, её беспокоит состояние гостя. Она просыпается и смотрит на него. Ипсилон… Шепчет. Ипсилон. Трогает за плечо. Что такое, Дельта? Ипсилон вроде ясно соображает. Что-то я плохо спал. Ты же весь мокрый! Секунда на осознание. Да, точно. У тебя жар, ты всё-таки простыл. Ипсилон стучит зубами: ему действительно вдруг становится ещё холоднее, чем было полминуты назад. Он укутывается в одеяло, но это почти не помогает. Дельта встаёт и идёт к окну. Так, твоя одежда ещё не высохла. Шкаф. Полки. Сейчас-сейчас, Ипсилон, надень вот эту футболку, она всё равно растянута. Я сейчас поищу трико. Нет ведь у меня мужской одежды. Так-так… Вот градусник. Измерь-ка температуру. Не знаю, что ещё делать. Дельта бегает в поисках одежды. Что-то находит и приносит Ипсилону. Сколько держишь градусник? Минут пять. Покажи… Ой! Тридцать девять градусов! Да ты что? У меня такой никогда не было! У тебя голос совсем слабый. Несмотря на возбуждение и озабоченность, они говорят шёпотом, будто боятся кого-то разбудить. Это всё ночь играет с людьми. Дельта, выпей что-нибудь, чтобы не заразиться. Да-да, конечно… Я думаю, что с тобой делать… Сбивать температуру вроде нельзя, но ведь она слишком высокая. Дельта касается лба Ипсилона губами. Какой же ты горячий. Его ещё раз бросает в дрожь. Вот, возьми эти штаны. Дельта утирает пот со лба Ипсилона. Так, сколько времени? Полпервого. Почти не спали. Слушай, надо всё-таки немного сбить температуру. Я поищу таблетку. Знаешь, можно раздеть тебя и натереть уксусом, чтобы тело охладилось. Это воспоминание из детства, но Дельта не начинает рассказывать. Как иногда кстати и некстати эти самые ловушки воспоминаний. Говоришь коротко, а в это время в голове проносятся такие длинные истории, что поражаешься запредельной скорости мысли. Ой, не надо. Ипсилон представил, как ему будет холодно. Я сейчас. Дельта уходит на кухню искать таблетку. Находит. Вытаскивает из морозилки пакетик с ледяными ягодами, достаёт оттуда горстку и кладёт на тарелку, чтобы подтаяли. Блин, долго будут отходить. Кипятит воду, наполняет ей большую тарелку и ставит в неё первую. Из графинчика наливает в кружку тёплой воды и несёт её вместе с таблеткой Ипсилону. Вот, выпей. Сейчас я ягодный напиток тебе сделаю. Эх, было бы ещё малиновое варенье… Спасибо. Как ты? Взгляд у тебя затуманенный. Нехорошо ведь это. Ну зачем ты стоял там под дождём? Дельта… Что? Я тебя там ждал. И дождался. Так что всё хорошо… Нет, не стоило таким способом… Ладно, что сейчас жалеть о том, что уже сделано? Дельта трогает простыню и цыкает. Всё мокрое. Ты сильно вспотел. Попытайся поспать, я пока сделаю тебе напиток, приду и разбужу. Дельта оставляет Ипсилона одного в темноте. Она даже свет не включила в комнате, когда началась вся эта беготня. Дельта прикрывает дверь на кухню. Лампу на столе она зажгла ещё в прошлый раз. Ягоды уже неплохо подтаяли. Дельта достаёт маленький пластмассовый красный термос, бросает в него ягоды и заливает их кипятком. Садится на стул и откидывается на спинку, сжимает кисти ногами. Внутренней поверхности бёдер холодно: руки ледяные от волнения. Дельта просто смотрит прямо. На термос. Или сквозь него. И думает о многом сразу. Проходит минут десять. Дельта решает, что напиток готов. Возвращается с термосом к Ипсилону. Давай, родной, просыпайся…а, ты не спишь. Да…не получилось. Ну ладно, ещё поспишь, давай, приподнимись немного. Дельта поправляет подушку, чтобы Ипсилон мог на неё опереться, помогает ему нежными прикосновениями принять более-менее удобное положение, проводит рукой по взмокшим волосам, открывает термос и наполняет стакан, принесённый ранее, получившимся напитком, передаёт его Ипсилону. Рукам становится тепло. Попей…давай, это полезно. Спасибо, что-то мне плоховато как-то. Я заметила. Ипсилон небольшими глотками выпивает содержимое стакана. Спасибо, вкусно. Ну да, сейчас только о вкусе и думать. Дельта помогает Ипсилону вновь опуститься и накрывает его одеялом. Она сидит рядом с кроватью минут пять. Дельта… Да? Я думала, ты заснул. Обещай, что не будешь сильно переживать. Свинцовый пресс. Давление. Молния. И Ледяной душ. Не могу этого обещать. Темнота. Говори, Ипсилон, ты меня пугаешь. Страх. Прости, у меня грудь болит. Дельте становится не по себе. В смысле? Там, где сердце? Не знаю. Ну, сердце болит? Тоже не знаю. Оно у меня никогда не болело раньше. Ипсилон говорит уставшим, но твёрдым голосом. Дельта закрывает лицо руками. Что же делать-то? Она не произносит это вслух, только про себя. Я позвоню в скорую. Ипсилон не отвечает. Дельта уходит, оставляя его одного в темноте. В ушах стоит шум и писк, тело ломит, слабость, сглатывать неимоверно больно. Всё, что волновало Ипсилона, уходит на второй план. Поскорей бы это закончилось. Чего это его так? Он раньше никогда не болел настолько сильно. И ещё шар на потолке – этот безмолвный свидетель всего прекрасного и безобразного, что когда-либо случалось в спальне Дельты. Ипсилон с трудом может вспомнить, что было пару часов назад. Кажется, столько времени прошло с тех пор. Целая эпоха. Жар. Озноб. И эта непонятная цикличная нарастающая боль в грудной клетке. Возвращается Дельта. Знаешь, я спрашивала у них, как помочь тебе, а они решили приехать сами. Только не волнуйся. Они сказали, что ничего страшного. Дельте тяжело лгать. И почему это случилось ночью? Ведь сейчас они вдвоём совсем одни против холодной тьмы, и силы света никак не могут им помочь. Ещё одно измерение температуры. Тридцать девять градусов. Ничто не помогло. Дело дрянь. Дельта кусает губы. Им уже даже больно. Поскорей бы приехали. Ипсилон одет в её старые растянутые домашние штаны и в такую же футболку. Получается, его заберут именно в таком виде. Лишь бы не было холодно. Хотя об него спички зажигать можно. Человек-свеча. Дельте вдруг становится очень страшно: а что если парафин весь расплавится и свеча догорит? Только бы всё обошлось. Ночь. Шар. Где-то, где живёт Гамма, на улицах полно раненых людей. Нужно будет позвонить или написать Каппе из больницы. Да, Дельта, несомненно, поедет с Ипсилоном. Десять минут ожидания в темноте и тревоге. Дельта снимает футболку, надевает лифчик, штаны и другую футболку. Ипсилон наблюдает за этим. Какая же она красивая. Дельта ложится рядом, обнимает его через одеяло и целует в ухо. Всё будет хорошо. Ты выпила что-нибудь от простуды? Да. Дельта просовывает руку под одеяло и кладёт её на грудь Ипсилона. Сердце не бьётся, оно колотится. Ты только не останавливайся. Он ведь теперь мой. Ты не думай, что я такой слабый. Я и не припомню, чтобы так болел. Да о чём ты говоришь! Мне никогда не были важны эти условности, а сейчас и подавно. Ты классный, ты просто заболел. Он классный. На самом деле. Странно. Он совсем не похож на тех классных парней, по которым сходят с ума с первого взгляда, а потом мучаются, из-за того что ничего не вышло, даже не догадываясь, что Вселенные этих звёзд по ходу жизни не расширяются, а сужаются. Ипсилон спокоен, надёжен, удивителен. Наверное, он может просто сидеть и смотреть в окно, думая о чём-нибудь далёком и интересном. Звонок в дверь. Ну всё, сейчас в их тесный мирок полезут другие люди. Входит сонная девушка в белом халате, накинутом на обычную одежду. Осмотрев Ипсилона, девушка говорит, что его надо везти в больницу, если только Дельта не умеет делать уколы. Ну, это было ожидаемо. Я поеду с вами. А вы больному кто? Наступает недолгая тишина. Этот страшный безжалостный вопрос. Ловушка непонимания. Постороннему не объяснить, что этой ночью они с Ипсилоном стали всем друг для друга. Но когда так спрашивают, подразумевается, что ответ известен: никто. И Дельта уже сама начинает в это верить, но внутренне побеждает сомнения, и вдруг в её взгляде появляется такая сила с примесями паники, что медсестра решает не ждать ответа. Ладно, тогда давайте поедем не откладывая. Вставай, родной. Его одежда сушится. Тогда накиньте на него плед. На улице прохладно. Ты сможешь идти? Да. У Ипсилона всё плывёт перед глазами. Дельта в спешке надевает своё пальтишко, выключает свет и закрывает дверь. Ключ в карман. Ипсилона под руку. Лестница. Ступеньки. Двери. Давай-давай. Тебе не холодно? Совсем чуть-чуть. Всё, они в машине. Ипсилона кладут на носилки.
В скорой как-то неуютно. Ипсилону всё хуже и хуже. Он уже почти без сознания. Дельта стесняется говорить с ним при посторонних, поэтому становится на колени рядом. Всё будет хорошо. Тихонько-тихонько, чтобы никто больше не услышал. У тебя всего лишь очень высокая температура. Сглатывает. Берёт его за руку. Если лечь в снег…голос Ипсилона затихает…можно сбить и такую температуру. Он произносит это, окончательно уходя в мир туманного бреда. Дельте хочется плакать, но она терпит.
Больничный коридор. Пальто на вешалке. Ботинки ровненько стоят на полу. Ипсилон в палате, его, кажется, подключают к физраствору. Или наоборот. А, нет, там просто подготавливают этот раствор на всякий случай. Тут так светло и чисто. Едва перевалило за два ночи. Дельта сидит в мягком кресле. Её клонит в сон. Каппа не ответил на её последнее сообщение. Видимо, тоже решил поспать. Подходит врач и говорит, что всё обойдётся. Говорит какое-то непонятно слово, начинающееся на «невр» или «нерв». Предлагает ехать домой. Дельта не в силах слушать внимательно. Она улавливает только то, что считает важным. Ипсилон сильно простудился. Просто простудился под дождём. Всего лишь простудился, простояв под ледяным вечерним осенним дождём полчаса в лёгкой одежде. Дежурный врач уходит. Медсестра делает Ипсилону укол, заботливо заставляет Дельту принять лекарство от простуды, раз она не хочет ехать домой, предлагает иную помощь и, получив вежливый отказ, уходит на свой пост, но через несколько минут возвращается с тёплым пледом и укрывает им уставшую ночную гостью отделения. Только бы утром ему стало лучше. А вдруг его сердце не выдержит и остановится? Эта мысль отражается во Вселенной Дельты взрывом сверхновой. Коридор – трубка, квадратная в сечении. Острые углы – сплошное несовершенство. Ночь просто бесконечна. Это всё ловушки. Ловушки на макушке…
Дельта засыпает. В коридоре, кроме неё и медсестры, никого нет. Выключаются почти все лампы. На улице просто спокойная ночь. Ни дождя, ни ветра, ни людей. Тишина. Тьма приходит охранять сон здоровых, больных и выздоравливающих. Волосы Дельты немного растрёпаны. Милые прядки. Они очень нравятся Ипсилону, только он пока не успел об этом сказать. Размеренное бесшумное дыхание. Слегка приподнимающаяся на вдохе грудь. Красная футболка, выступающая из-под пледа. Подогнутые под себя ножки. Предплечья. Плечи. Дрожащие веки. Нежные тёплые губы. Родинки на шее, на лице, на руках.
Закрытые глаза Дельты постепенно становятся влажными. Это слёзы. Ей снится страшный сон, будто она спит в кресле в больнице, а её будит медсестра и печально сообщает, что Ипсилон умер.
предновогодние дни 2011 – январь 2012
Казань
Василов Максим Рафисович