Глава II
Утро, тридцатое ноября. Выпавший ночью иней сверкал на еще толком не проснувшемся солнце. Природа преобразилась, приготовившись встречать зиму.
Насмотревшись на небо с окна, я нашла в себе силы встать с кровати и направится к зеркалу. Все те же каштановые, длинные, растрепанные волосы, чуб, так и норовивший налезть мне на глаза, нос с «горбинкой», ну и, конечно же, шрам от собачьего укуса над верхней губой. Откуда он у меня взялся?.. Может, когда я была маленькая, родители завели собачонку, которая меня и покусала?.. Все может быть. Тем не менее, надежда на чудесное превращение из «гадкого утенка в прекрасного лебедя» хотя бы на свой двенадцатый день рождения мгновенно куда-то улетучилась. Ну и ладно...
Я посмотрела на часы, висевшие над дверью спальни. Половина седьмого утра. Чего это я так рано встала? Обычно, даже после сигнала на подъем в девять часов утра, я еще долго просыпаюсь, пока не погонят на завтрак.
- Чего это ты так рано?.. Сигнала еще ж не было вроде как... – сквозь сон проговорила Вероника, моя соседка по спальне.
- Доброе утро, Вероника. Сама удивляюсь, как это я так рано встала? – ответила я. Как ни странно, у меня было хорошее настроение.
- Который час? – спросила она, зевая.
- Половина седьмого утра.
- Ничего себе! Ты ж смотри, как бы остальные не проснулись... А то Наташка снова ругаться начнет – такая же соня, как и ты, - посоветовала соседка.
Кроме нас, в спальне было еще четыре девочки – Наташа, Оля, Ира и Влада. Ира – дежурная по спальне или, если выразится официально, командир седьмого отряда. Она поражает своей красотой – высокая, стройная, средней длины угольно-черные волосы, длинные ресницы, выразительное овальное лицо, ярко-зеленые глаза. Она старшая – ей четырнадцать лет. Характер строгий, справедливый – главное качество лидера. Но есть еще одна вещь, в которой она мне больше всего нравится, хоть эта черта отличает ее от лидера – Ира не заносчивая. В то же время меня это удивляет. Красивая, умная, имеет лидерство перед нами... Тем не менее, я уверена, что у нее и в мыслях не было нас заставлять что-то делать ради себя. Любую заданную работу она выполняла вместе с нами, хотя командиры некоторых отрядов только и делали, что задавали работу, но не выполняли. Самый яркий пример – Лера Миронова, командир третьего отряда, старших девочек. И сама ничего не делает, и отряд сидит без дела! А Ирка любого работать заставит. И не угрозами, а примером...
Наташа – лучшая подруга Иры. Говорят, они даже попали сюда вместе. Такие же черные волосы и лицо дают ей удивительное сходство с нашим командиром. Иногда у меня появляется невольная мысль, что они сестры... Что ж, все возможно. Сама девочка говорит, что практически не помнит свое прошлое... Первое, что она помнит – лицо Иры. После этого они где-то полгода сновали от двора ко двору, проще говоря, беспризорничали... До того момента, как их не нашел сотрудник милиции и не направил в этот детдом... В общем, история долгая. Даже в характере у Иры и Наташи есть сходство – это строгость и ответственность по отношению к выполнению заданий, которые даются заведующим. Но есть у Наташи одна уникальная черта, которая Ире никогда не была присуща... Своим хладнокровием ко всему она может в критический момент найти вполне приемлемый выход из сложившейся ситуации, а также успокоить тем самым отчаявшегося или разбуянившегося человека. Она почти никогда не плачет... Но когда это происходит, слёзы льются градом. Мне так Ира говорила, точнее, предупреждала...
Вероника уже очень давно в детдоме – уже семь лет, как она переступила порог этого заведения. Веронике одиннадцать лет. Недавно она совершила глупость – перекрасила свои волосы в светло-сиреневый цвет... Это не шло ни в какое сравнение с её бывшим цветом волос – но разве её переубедишь?.. Хотя новый цвет волос неплохо сочетался с темно-карими глазами и немного полноватым лицом. Иногда я задавалась вопросом – где она только достала краску для волос?.. Это остается для меня загадкой... Вероника учится со мной в классе, сидит со мной за партой – и это моя вечная беда... Вопросы, которые, как показалось бы, не имеющие ко мне никакого отношения, мгновенно начинают мучить меня сразу же после звонка на урок. Соблазн повернутся к соседке просто невероятен по своей силе, и мне приходится без конца себя одергивать, все равно зная, что поддамся искушению заговорить на уроке... Ведь Вероника тоже не прочь поболтать! Она такая же болтушка, что и я. Два сапога пара. Может, именно потому она моя лучшая подруга... Надеюсь, она питает ко мне те же чувства, что и я к ней.
Оля же, в отличие от наших долгожителей, совсем недавно здесь, но она уже успела вжиться в коллектив. Немного полная, русые волосы, мягко-карие улыбающиеся глаза и овальное лицо с мягкими чертами, полностью соответствующие характеру. Доброта, понимание, умение прощать, слушать – вот что всегда лучится в её глазах. Как и Наташа, она очень легко может успокоить и поддержать в трудную минуту, хоть и не так искусно. Также в ней есть одна особая черта... Когда у тебя случается что-то неприятное, у тебя всегда возникает желание кому-то рассказать. Обычно, если это родители, или большинство старших, они начинают сразу же читать всякие нравоучения и нотации типа «Ну зачем же так…», «Так нельзя» или «А ты куда смотрела?» и так далее, и тому подобное... Или, если они посчитают, что в сложившейся ситуации ты оказался жертвой, начинают сюсюкать, жалеть тебя, без конца одни и те же фразы: «Бедная...», «Это несправедливо по отношению к тебе...», «И почему же всё так?», проще говоря, никому не нужная тысячи раз произносимая речь, притом от неё лучше не становится. Наоборот, ещё хуже, настолько, что ты уже не видишь выхода из положения... От этих совершенно пустословных фраз хочется не столько успокоиться, сколько взвыть в отчаянии и рвать на себе волосы. Оля же не тратит времени и сил на эти бесполезные болтовню, сюсюканье или же укоры. Она всегда начинает с поиска выхода. Часто ей в этом помогает Наташа. Оля вместо того, что бы окончательно добить человека, помогает ему, давши дельный совет и предложивши разные выходы из ситуации. Она в некотором роде дополняет Наташу, или же Наташа дополняет Олю. Они не сильно дружат, поскольку Оля на два года младше, чем Наташа – ей всего десять лет. А зря, что не дружат...
Влада... Всего месяц, как она оказалась в детдоме. Она к тому же самая младшая – всего-навсего десять лет от роду. У неё темно-каштановые волосы, маленькое, как будто фарфоровое, личико, огромные темно-серые глаза, которые очень часто то и дело прикрывают веки с густыми ресницами. В этих глазах я никогда не видела ничего, кроме страшной муки, невыносимого страха... Надо дать ей время оправится, ведь она ещё такая маленькая и пережила такое горе – потеря родителей... Мне её жалко – я-то хотя бы их не помню. А она запомнит на всю жизнь... Никаких других черт характера я не увидела в ней... Она всегда очень тихая, почти никогда не говорит... Она очень странная. Может, потом она сможет пережить это и станет более жизнерадостной...
Внезапно я оторвалась от своих мыслей и стала вертеть головой в поисках причины. О нет... Таки проснулась... Наташа умела устраивать очень большие скандалы, притом ещё потом будет весь день винить меня в том, что у неё мешки под глазами, и она не выспалась. А я совсем этого не хотела...
- Инна, тебе что, делать больше нечего, кроме того, что бы в такую рань просыпаться, да ещё и другим спать мешать?! – голос Наташи хоть и был заспанный, но он был на две октавы выше её обычного голоса – она правда не любила, когда её будили. – Хоть бы уже вслух не рассуждала...
- Наташ, извини... Я как-то и не заметила...
- Ну да, как же такое не заметить! – продолжала наезжать на меня моя соседка. Её взгляд метнулся в сторону часов. Я невольно последовала её жесту и ужаснулась – было уже семь утра. Это что получается, я полчаса размышляла?.. М-да... Не повезло мне...
- Девочки, что вы там гомоните?.. Чего вам там не спится? – послышался сонный голос из-под подушки, которая лежала на одной из кроватей. Я с шумом вздохнула – Ира тоже проснулась... Господи... Почему же мне так не везет...
- Спроси это у Инны! – с обидой в голосе произнесла Наташа. – Мало того, что сама в такую рань будоражится, так ещё и других будит!
- Неужто Инна наконец-то соизволила встать вовремя? – из-под подушки выглянуло приветливое лицо Иры. – Не думала, что такое возможно... Ната, не обижайся ты на неё сильно – на уроках ещё успеешь выспаться... Тем более, на всё надо смотреть с хорошей стороны... – лицо командира растянулось в ехидной улыбке.
- Ир... ЧТО В ЭТОМ МОЖЕТ БЫТЬ ХОРОШЕГО?! – Наташа постепенно срывалась на крик, не заботясь о том, что может разбудить Олю и Владу.
- Хм... Подумай, Наташа... – в разговор встряла ранее молчавшая Вероника. – Ведь сегодня нам не придется сталкивать Инну с кровати... И сегодня нам не придется терпеть нагоняй от заведующего...
- Зато я не выс-па-лась! – на каждом слоге Наташа делала ударение. – Короче... Ну вас... Ничего вы не понимаете... – девочка хмыкнула, завалилась на кровать и с обидой повернулась к стенке.
Я, Ира и Вероника захихикали. Иногда Наташа действительно была похожа на ребенка. И не на тринадцатилетнего, на которого она должна была походить, а на пятилетнего...
- Кстати, Инна... – Ира вдруг задумалась – после смеха сделать серьезное выражение лица может только наш командир. – У тебя же вроде сегодня день рождения?
- Ну да... – я была в недоумении.
- Ну... Тогда с днём рожденья! – весело воскликнула командирша.
- М-м-м... Спасибо...
- А чего бы ты хотела? – спросила Вероника. – Хочешь, я тебя перекрашу?..
- Нет, не надо... – перспектива ходить с синими волосами мало меня устраивала. – Мне мой натуральный цвет нравится... И где бы ты достала краску?..
- У Лерки Мироновой всё найдётся – вплоть от лака до краски для волос! – Вероника захихикала. – Там такой склад... Прямо салон красоты! Давай хотя бы ногти накрашу...
Я застонала.
- Вероника... Ну ты же меня знаешь...
- Но тебе уже двенадцать лет! Ты большая девочка, тебе уже жениха подыскивать надо, - сказала Ира, хихикнув. Зеленые глаза полыхнули неистовым пламенем. – С Вероникой я согласна – тебя надо привести в порядок.
Эх... И командир туда же...
- Ну, допустим, вы каким-то чудесным образом уговорили меня на это. Но Лерка следит за своим складом. Как вы собираетесь просочиться сквозь неё? – это была моя последняя надежда... Уж больно не хотелось ходить с салатовыми волосами и черными ногтями – уж Вероника придумает, как меня разукрасить.
- Ха! Стоит Лерке показать на Дениса, она тут же к нему бежит, хоть он и младше нее... Бедный мальчик... Я ему сочувствую, небось сложно эту мегеру терпеть... – Ира скривилась. Она ненавидела Леру. Как, впрочем, и добрая женская половина... Ну... Скажем так, ДЕТСКАЯ женская половина детдома.
Я была повержена... оставалось только твердо сказать «нет». Но только так, чтобы девочки не обиделись... Они же как лучше хотят...
- Так, девочки, это все, конечно, хорошо, но мне нравится мой натуральный цвет волос. Я уже молчу о реакции воспитателей...
- Та ладно тебе, Инна! Подумаешь! Я, когда покрасила, ничего же такого не случилось... Ну, разве что крику много было. Но учителя, увидев, что тебе все равно, бросают пустословные высказывания по поводу несоответствующей прически. Им практически все равно. Им нет дела до нас, - когда Вероника произнесла последние две фразы, меня передернуло. Мне очень хотелось верить, что учителям далеко не плевать на нас. Внезапно подруга продолжила, напрочь развеяв мою грустную мысль. – Ну так что? Инна, ну соглашайся же...
- Вероника, я не сторонница... как бы сказать.... ненатурально крашенных волос. Я не спорю, что тем, кому это идет... Тебе, например. Но! Мне это не пойдет. Прости, – почему-то я почувствовала, что не хочу продолжать разговор. Не хотелось обижать девочек отказом, но и краситься я была категорически против. – Я бы еще поспала... Где-то через часик разбудите...
- ИННА! Что в твоем понимании значит ЧАСИК? – Ира моментально приобрела ту командность, то лидерство, самое то, что получается у нее больше всего. – О, Инна, мы же тебя не разбудим...
- Раньше же будили! Все! Спокойного вам утра, - сказала я с иронической улыбкой, ставя в этом разговоре жирную точку. Залезла под одеяло с головой. Спать я по любому не собиралась. Я поступила так, чтобы создать видимость сна. Когда же девочки перестанут обращать на меня внимание...
Спустя пятнадцать минут снаружи все стихло, и я осмелилась вылезти из-под одеяла. Так и есть – Наташа мирно посапывала на подушке, Иры с Вероникой не было – видимо, ушли куда-то... Оля так и не проснулась. Влада... Стоп! А куда делась Влада? «Черт», - это было единственное комментирование внезапно пришедшей догадки. Желание быть в одиночестве мгновенно улетучилось. Я вскочила с кровати, открыла дверь комнаты и выбежала в коридор. Никого. Как и ожидалось... Ну какого лешего... Где она?.. Где все, когда они так нужны?.. Стоп. Может, кто-то из учителей сидит в учительской? Это была последняя надежда. Я понеслась по коридору и выбежала на лестницу. Это был самый короткий путь на правое крыло – учебную часть детского дома. Ноги несли меня сами, как будто на автопилоте. Лишь благодаря привычке и давно наизусть выученным коридорам, пролетам, и кабинетам я не потеряла дорогу. Наконец, вот она, заветная дверь... Я рывком потянула на себя дверь. Она открылась, не сопротивляясь. Я хотела сказать сразу, но слова не шли. Они буквально застряли в горле.
В учительской были заведующий и кто-то еще. Этого «кто-то» я видела впервые. Это был парень лет двадцати с угольно черными волосами и такими же глазами. Когда я ворвалась в кабинет, он посмотрел на меня немного удивленно. «Ну конечно же, представить себе – говоришь ты себе спокойно с директором, и вдруг к вам девица врывается – здрасьте, я ваша тетя!» - промелькнуло у меня в голове. Заведующего же такой... ну-у... мягко сказать, эффектный вход... черт... точней сказать, залет, не сильно всполошил.
- Инна! Ты не могла бы зайти позже?.. У меня очень важный разговор, - раздраженно проговорил он.
- Директор, простите... Это... это очень... очень... – я с трудом узнала свой голос. Он был хриплым. За каждым словом следовал тяжелый вдох и такой же тяжелый выдох. Не шутка ли – пробежать такое расстояние!
- Да ладно! Времени еще много, мы еще успеем поговорить, Андрей Васильевич. Я смотрю, раз она так бежала, то не ради того, чтобы «здрасьте» сказать, - улыбнулся черноволосый и пристально посмотрел мне в глаза. «Он как будто мои мысли прочел», - удивилась я. Обычно, как любому человеку, мне было неприятно, когда на меня вот так вот смотрели, но я с удивлением отметила, что мне не то что бы неприятно... Его взгляд был ненавязчив, но любопытен. В меру любопытен. Не ожидая согласия заведующего на предложение парня, а выпалила:
- Влада пропала.
Парень присвистнул. Заведующий отнесся к этому почти равнодушно. Только спросил:
- Какая Влада? Класс, имя, номер комнаты?..
Я запуталась. Я не знала фамилию девочки. На выручку пришел черноволосый.
- Нэстер Влада, 5 класс, 7 комната женского общежития. Так? – паренек листал какие-то бумажки в огромной папке.
- Простите, по-моему, вы слишком много на себя берете. Как вы посмели смотреть личные дела учеников? – директора поразила наглость молодого человека. Тот же лишь улыбнулся. Это улыбка была какой-то... детской, что ли.
- Ну должен же я знать в лицо своих будущих учеников! Так легче с ними будет подружиться. Нечестно так – они меня все быстро запомнят, а мне придется их месяц запоминать и то – могу и запутаться! – он положил папку на стол (который я, кстати сказать, только заметила), и посмотрел на директора. Выражение его лица было ангельским, таким невинным... Он был похож на ребенка, который сделал пакость и всячески пытался выпросить у матери благосклонность. Глаза так и светились искренностью. «Ему бы еще нимб над головой и крылышки – будет очень похож на ангела!» - посмеиваясь про себя над директором, подумала я.
- Бросьте шалости, Александр! Разве так можно?.. Господи, ну как же вы будете преподавать, коли сами от них не больно-то отличаетесь?.. – приложив руку ко лбу, проговорил заведующий.
Внезапно парень стал серьезным.
- Первое правило хороших отношений – никогда не возвышай себя над своими товарищами. Я пришел сюда, чтобы учить их, а не возглавлять. Кто знает, может быть, и они меня чему-то научат... – задумчиво проговорил он. Черные глаза были устремлены в белый потолок, словно в нем было что-то интересное.
«Они совсем про меня забыли...» - с опаской подумала я. Ведь каждая минута – нет, секунда! – очень дорога! Влада, может быть, уже за пределами школы! И тогда найти ее будет куда проблематичнее...
- Влада! – вырвалось у меня из горла. Видимо, тело решило действовать раньше моей мысли. – Что с ней делать-то?!
Юноша и заведующий резко повернулись в мою сторону. Они явно забыли про меня.
- Точно! – спохватился парень. – Влада! Хм... Как бы тебе сказать... А ты уверена, что она... ну... к примеру, не могла бы она встать раньше тебя... пойти куда-то? Попробуй ее... ну... в туалете поискать, что ли, - парень запнулся. Видимо, сам понял, что сморозил глупость.
Но его мысль очень меня встревожила. А вдруг моя сожительница и правда умчалась в туалет – с кем не бывает!
- Ну вот, что я говорил? – проговорил заведующий, треснув себя рукой по лбу. – Этим детям как взбредет что-то... Приснилось ей что-то страшное, вот увидела, что нет подруги – и на тебе! Всю школу на уши подымает! Ну что за дети пошли...
Мне стало очень стыдно. Хотелось куда-то убежать. Лишь бы только заведующего не видеть!
- Инна, успокойся... Мы обязательно все обыщем, надеюсь, что все-таки твоя догадка правдой не станет... Все будет хорошо.
Я не заметила, что сижу давно на коленях. Черноглазый вдруг оказался рядом со мной, сев на корточки. Чего я, кстати, тоже не заметила. И заметила только тогда, когда подняла голову. Он смотрел на меня не той учительской снисходительной выразительностью, которая так и говорила: «Молодец, деточка! Ответила ты неправильно, но все равно держи конфету!». Ни капли снисходительности или того... возвышения... гордости за то, что он взрослее и умнее... Только сочувствие. Его рука потянулась к моей щеке и смахнула что-то горячее. «Слеза?» - подумала я. Да, это была она.
- Иди, поспи. Я думаю, где-то еще час до подъема... если мне не изменяет моя память, - проговорил он. – А девочку мы в любом случае найдем. Неважно где она – в туалете или...
- На заборе школы Нэстер Влада!
В учительскую влетела Вероника. Она была вся красная. Зрачки метались из стороны в сторону, ища взглядом кого-нибудь из взрослых. За ней следом появилась Ира. Ее лицо было непроницаемым. Как и следовало вести себя командиру – не показывать своих эмоций.
Черноглазый так и вскочил.
- Где?! – спросил он.
- Там... сзади школы... правого крыла... – выдохнула девочка.
- Сзади здания, - упростила ответ Ира.
- Господи... – вымолвил директор. Он чуть ли не упал на стоящий рядом стул.
Парень резко оттолкнул стоящих в дверях Иру с Вероникой, и убежал...
Ира схватила меня за руку.
- Побежали, чего ты тут сидишь? – сказала она. – Вероника умчалась, и нам надо бы...
- А что... откуда...
- Увидишь все сама!
Поворот... коридор... лестница... коридор... поворот... вестибюль... опять поворот и коридор... дверь. Выход в задний двор на спортплощадку.
- Ого... – только и вымолвила я.
На площадке собралось... приличная половина детского дома. Где-то над головами учеников мелькали преподаватели. На трехметровом заборе что-то лежало. Или сидело. И двигалось. Я, расталкивая любопытных, протиснулась вперед.
На стене сидела Влада. Сидела и плакала. Преподы ей что-то кричали, размахивали руками. Она их не видела. Она постоянно оборачивалась на ту сторону. По ту сторону была свобода... «Так вот что она тогда хотела... вот что ее мучило...», - подумала я.
Внезапно она встала. Вытерла слезы. Посмотрела вокруг. Снова повернулась к своей цели. Посмотрела на нас всех. Что-то сказала. В общем гуле я ничего не слышала. Я видела только шевеление ее губ... Ухмылка... Прыжок...
Нависла гробовая тишина. Для ушей это было непривычно, так как еще секунду назад стоял шум. Да, Влада спрыгнула с трехметрового забора... на свободу...
Визг разбил тишину на тысячи маленьких осколков. Дальше послышалось шипение, крики, что-то бессвязное... Эти звуки могли быть чем угодно, но не криком разбившейся Влады. Скорей разгневанной, раздосадованной, отчаянной Влады...
Тишина. Мертвая тишина. Калитка заднего двора (то есть спортплощадки) приоткрылась. Сначала к ней подбежали учителя, затем целой кучей-малой все остальные. Толпа понесла меня вперед. Меня едва не сбили. Конечно, ведь я стояла впереди...
Калитка снова прикрылась. Затем она резко распахнулась, и во двор вывалился непонятного рода клубок. Секунда...
Площадка взорвалась всеобщим возгласом. Сверху, на чем-то полулежал этот самый черноволосый парень... Под ним что-то очень активно шевелилось, билось, визжало... Конечно же! Влада! Парень схватил отбивающуюся девочку в охапку (как же он не надорвался...) и поднялся. Они оба были с синяками и ссадинами – видимо, последствия сопротивления Влады.
«М-да... Ну и день рожденья...» - всплыло в моей голове. И не зря. Настроение испорчено. Шок. Потрясение. А что еще надо для того, чтобы все пошло наперекосяк?..
- Так, а ну по комнатам разошлись! Устроили тут сборище!
Это была Лидия Степановна. Она находилась далеко от меня, но ее было отчетливо слышно, несмотря на гул детей. Но дети не обратили внимания на ее крики. Они продолжали метаться на площадке…
***
Первый… Второй… Третий… Влады все нет. Каждую переменку я преследовала ее класс, надеясь увидеть среди них ее, но тщетно. Вот уже звонок! Черт. Нету. Она до сих пор не пришла…
В голове вертелся один и тот же образ… Влада на стене… Что ей за это будет? Все ли с ней сейчас хорошо?..
«Ладно, пойду в класс, а то еще одну двояку получу… за опоздание…»
Кабинет был недалеко – всего лишь в пару метрах. «Что сейчас?.. Литература? Зарубежка! Точно! У нас учитель недавно уволился – видите ли, не выдержал нашего ужасного поведения. Интересно, кто же новенький?..» - мысли отчаянно пытались забить этот страшный образ… Влада…. Я тряхнула головой, прогоняя назойливую картинку, и постучала в дверь кабинета. Не дожидаясь ответа, я открыла дверь… А за дверью меня ждал сюрприз.
«Господи, да он меня просто преследует!..»
Да-да… Это был именно тот самый черноволосый…
Я была просто поражена. Убита. Удивлена, если выразится проще…
У меня даже не хватило воздуха сказать «Извините за опоздание». Дыхание просто перехватило… Он меня, скорей всего, узнал. Только никак этого не показал. Лишь бровью повел немного…
Первым, разумеется, отозвался черноволосый:
- Ты тоже опоздала... Ну что ж, проходи…
Я тряхнула головой. Получается, не только… Повернув голову, я опешила. В классе сидело человек семь, не больше… За последней партой мирно сидела Вероника и что-то рисовала на тетрадке. Или на парте?..
Среди учеников царила тишина. Каждый занимался своим делом. Черноволосый с удвоенным интересом разглядывал пол.
Бросив сумку под парту, я уселась рядом с ней. Она что-то старательно выводила в тетради. Как я и предполагала… Мне, как всегда, моментально пробрало любопытство. Очень хотелось узнать, что она там пишет…
Только я заглянула через ее руку, как Верка сразу прикрыла содержимое ладонью.
- Подожди... Если прочтешь не сразу, то можешь не так понять... – прошептала на ухо подруга.
Ладно. Жду. Секунда… Две… Я начала ерзать на стуле. Ну что она там пишет? Издевательство!
- Ладно, хватит изводиться, на! – подруга протянула раскрытую тетрадь. Черновик. В котором было написано три слова, которые она так долго выводила…
«Глянь на парту».
- И все?.. – я была разочарована.
- Зато глянь, что там накалякали!
- А где именно?..
- С твоей стороны в верхнем углу, - прошептала Вероника, хихикая. Чего это она?..
Я глянула туда, куда указал ее палец. На недавно лакированной парте было выведено аккуратным почерком:
«Привет, Инна».
- Че… Чего? – сказать, что я была в шоке? Это, значит, ничего не сказать!
Я еще раз внимательно посмотрела на запись – не снится ли? Но нет, куда там... Оставленный на парте след от темно-серого грифеля простого карандаша по-прежнему поблескивал.
Сиреневолосая чуть не рассмеялась в полный голос, отчего была награждена взглядом черноглазого… Как там его? Александр?
- Я понимаю, что уроки считай что сорваны, но не могли бы вы вести себя немного потише?
- Да… простите… - пролепетала подруга. Впервой ли слышать? Чуть ли не на каждом уроке подобное высказывают!
Машинально рука потянулась к сумке. Через пару секунд в моей руке оказалась ручка, с помощью которой я так же машинально начала писать своим корявым почерком на парте...
Если честно сказать, писала на парте я в первый раз... Даже и не из-за того, что нельзя... Я просто не понимала, зачем это нужно было делать?.. Оставив тут свой след, ты, конечно, дал понять о своем существовании, но разве будет человек, прочитавший это, знать, кто это написал?.. Ладно, имя ты напишешь. А дальше что? Будет ли этот труд хоть чего-нибудь стоить? Польза? Никакой. Вред? Да, это больше подойдет.
Но это был особый случай. Во-первых, это было практически приветствие... Во-вторых, мне тогда хотелось знать, кто это написал... Может быть, он ответит... Может... Может... А может, и нет...
«Привет, а как тебя зовут?»
Больше фантазии не хватило... осмотрев свою работу, я осталась недовольна. Вопрос, прямо скажем, задан в лоб, да и некрасиво как-то... Немного подумав, я продолжила писать...
Толчок... еще толчок... Теперь Верка теребит мой локоть...
- Да что такое?! – шикнула я на нее...
- Останешься после уроков вымывать все парты в кабинете, - послышался ровный голос Александра...
- Хорошо.
Ну а что еще можно сказать? Да что же это за день рождения такой...
- А я тебя предупреждала... – тихо сказала Вероника.
- Ты меня не предупреждала, а толкала в бок, - огрызнулась я.
- Это ты неправильно изъяснила себе мое предупреждение, - улыбнулась подруга.
Ладно, какая уже разница...
