Глава I
Меня мучает один вопрос... Нет, не тот вопрос, который мучает если не всех, то большинство подростков моего возраста в канун того дня, что должен был случиться... Он случается каждый год... У каждого живого существа есть этот день в году...
«Что же мне подарят?» - вот такой вопрос возникает у моих сверстников в канун их дня рождения. Или, что ещё самолюбивей и противней наблюдать со стороны – «Что мне НЕ подарят?». Самый ужасный вопрос... «Кто мне ничего не подарит?»
Нет... Я не утруждаю себя надеждами и лишним временем на разгадку этого все равно бессмысленного вопроса... Ведь я заранее знаю ответ на все эти три, казалось бы, сложных вопроса... Он один. НИКТО И НИЧЕГО МНЕ НЕ ПОДАРИТ. Нет... У меня есть вопрос другой, причем один-единственный вопрос... Это было бы намного лучше всякого другого подарка... КТО Я?
С этого всё и начинается. Существо, любое живое существо начинается с осознания того, кто он. Хоть в какой-то мере, но осознает. Может, не сразу... Но без этого немаловажного осознания существо ЖИТЬ НЕ БУДЕТ. Например, если бы лягушка не знала своего места в природе, рано или поздно оказалась бы в желудке у цапли...
Я практически всю жизнь живу в детском доме. На вопрос о том, кто я и кто мои родители, отвечают, что я была подкидышем... Что меня нашли на пороге у какой-то семьи, и та семья отправила меня сюда. Я только знаю, как меня зовут, и то, это имя могли придумать и в детдоме. Скорей всего, так оно и есть, ведь если я подкидыш, то вряд ли там присутствовали хоть какие-нибудь намеки на то, кто были я или мои родители... Иначе бы сказали. Или просто не захотели говорить... Но почему тогда они не сказали до сих пор мне об этом? Куда не посмотришь – везде одни загадки, но почему-то ни одного ответа... Постепенно желание узнать о себе становится целью моей жизни. Ведь, как некоторым показалось бы, в совершенно ясной ситуации с подкидышем возникает целая куча так нерешенных вопросов. Кто меня принес к порогу той семьи? Почему они отправили меня в детдом? Была ли та семья знакома та семья с тем, кто меня туда принес? Или с теми?.. Кем была та семья? И вообще, правда или вымысел вся эта история?!
Ни на один из тех, а также на тысячу других вопросов, касающихся моего происхождения, ответа НЕТ. Меня просто оставили в тупике, оставив только два выхода... Один – это просто сдаться, и продолжать до конца жизни довольствоваться полным незнанием о своем прошлом. Разумеется, он мне не подходит. Что тогда я скажу своим потомкам?! Остается другой, хоть и гораздо более сложный, нежели первый... А он таков: надо надеяться на свое упорство, везение и, возможно даже немного и на наглость. Надо же как-то разузнавать... Остался еще один вопрос... Спрашивать у кого?.. Ладно, найду у кого... А пока оставлю это дело на потом...
В общем, меня называют Инна. Как я уже говорила, я живу в харьковском детском доме. Завтра мне будет двенадцать лет. Опять же таки, как я уже говорила, цель моей жизни – узнать, кто были (или есть) мои родители. Нет, я не имела в виду то, что мне не нравится здесь... Но, как любому живому существу, мне, даже из природного любопытства хочется знать то, на что я имею полное право. Хотя я не одна такая. В нашем детдоме есть еще пятеро таких, кто не помнит своих родителей. Я их просто не понимаю. Они живут себе спокойно, даже не задумываясь о своем прошлом... Странные какие-то. Неужели им не интересно? Или это я странная для них?..
Ладно, это не мое дело. Это я, а то они. У меня своя цель, а у них – другая. Они не лезут в мои дела, а я не полезу в их. Вот и все. У меня есть дела важнее, чем эта пятерка...
В нашем детдоме есть и школа, где я в пятом классе. В основном у меня «пятерки» и «четверки», но иногда проскакивают и «двойки» – за поведение. Благодаря этому сижу в третьем ряду, на последней парте. Я жуткая болтушка и часто мешаю своим соседям по парте выполнять задания, докучая разными темами, и близко не касающихся тех тем, которые обсуждаются на уроке. Ну... Если подумать, причина кроется не только в поведении... Ради примера могу рассказать один случай.
На уроке русского языка Лидия Степановна задала сочинение – надо было написать о лучших моментах в своей жизни. То есть – воспоминания. Учитель сказала – ради того, чтобы было легче, надо писать то, что тебе приходит в голову на эту тему, разумеется, со всеми знаками препинания и соответствуя всем правилам написания в русском языке. На задание она дала полчаса.
Я не знала, что написать... Действительно, что такого примечательного могло быть в моей однообразной жизни? Это же глупо – задавать сочинение в детском доме на жизненную тему, да еще и пятиклассникам! Тут же она во всем у всех одинаковая! А если брать примеры, происходившие раньше того, как все мы очутились здесь... Какие счастливые они не были б, они порождают просто ужасные воспоминания – в основном причина нашего пребывания не рядом с родителями, а в детском доме... Других тем, что ли, не существует?! Хм... Странные люди со странными принципами. Или, опять же таки, это я странная?..
Пока я думала, Лидия Степановна сообщила, что класс должен сдать тетради через десять минут. Меня хватил ужас. Что я успею написать за десять минут?! Лихорадочно перебирая все воспоминания, я хоть какие-то из них хотела связать со счастьем, хотя я прекрасно понимала, что ничего не выйдет. Все настолько однообразно, что мне казалось, будто один день в моей жизни ничем не отличался от предыдущего или следующего! Потом пришло в голову наставление Лидии Степановны насчет выкладывания мыслей на бумагу. Пришлось писать действительно то, что я думала. Вот такое оно у меня вышло:
«Вспоминая свой самый счастливый миг в жизни, я поневоле начинаю понимать, что вся моя жизнь практически однообразна. Вот весь распорядок, который я исполняю день ото дня:
- подъем;
- душ;
- завтрак;
- школа;
- обед;
- домашка;
- ужин;
- душ;
- размышления перед сном;
- сон.
Есть ли в этом что-то счастливое?! Нет, конечно. Просто навязывается вопрос: зачем задавать это сочинение, если в детдоме один распорядок дня на весь день?! Но это сугубо мое положение, ведь до детского дома у меня и воспоминаний-то нет... Но скорей всего, они были б разнообразней, нежели те, что имеются у меня. В скором времени я надеюсь узнать ответ на мою догадку».
Такое коротенькое сочинение я и сдала Лидии Степановне. Я просто не представляла, что она скажет на это. Хотя долго представлять и не пришлось. Мою тетрадку она проверяла первой прямо на уроке. Сказала коротко:
- Инна, будь добра, зайди ко мне после уроков, пожалуйста.
Взгляды с передних парт повернулись в мою сторону. Было неприятно терпеть все эти любопытные взгляды на себе... Как будто я какой-то живой экспонат!
Этот урок был предпоследним. После математики я постучала в дверь ее кабинета и вошла, услышав «Войдите!».
- Здравствуйте, - сказала я.
- Здравствуй, Инночка, - ответили Лидия Степановна. – Думаю, ты понимаешь, по какой причине я тебя позвала... Твое сочинение... Как ты объяснишь то... В общем, что тебя побудило написать такое?
- Не хочу лгать, вот и все, - сказала я. А что еще мне ответить? – Я писала действительно то, о чем думала. Я понимаю, что в своем классе я единственная практически с рождения живущая в детском доме. Соответственно никаких счастливых моментов быть и не могло, так как я их и не помню.
- Хм... Хорошо, зайдем с другой стороны... Что тебя побудило агрессивно отнестись к распорядку нашего детского дома?
- Я и не относилась агрессивно. Я знаю, он необходим для дисциплины. Но, когда выполняешь, как робот, одну и ту же работу каждый день, постепенно это начинает надоедать...
- Неужели совсем нет ни одного счастливого воспоминания? Например, хорошая оценка или...
- Та же самая однообразность. У меня такие оценки постоянно.
- Разве это не счастье? – удивилась моему безразличию учитель.
- Не знаю. Мне почему-то кажется, что нет...
- Странно, ведь именно про хорошую оценку написало едва ли не половина класса...
- Я написала то, о чем думала. Возможно, мысль об оценках тогда мне просто и в голову не пришла. Тем более, вся та же однообразность.
- Ты же могла на худой конец и придумать что-нибудь...
- Говорю же, я не хотела лгать, - отрезала я.
- Ты же, надеюсь, понимаешь, что я тебе за это поставлю? Может быть, даже и наказание. Если заведующий узнает... – сказала Лидия Степановна.
- Понимаю. И тогда понимала. Но если бы я ничего не написала, результат был тот же.
- Может, как-то ты все-таки перепишешь?..
- Нет. Я уверена, что я не единственная двоечница, хотя переписать дали только мне. Я хочу справедливости.
- Придется принять наказание...
- И что? Даже если я и согласилась бы переписать, ничего лучше не придумала бы. Чего зря голову морочить?
- Инна...
- Нет. Наказывайте, ставьте в журнал «два». Мне все равно.
- И тебе не жалко своих оценок?
- Нет, мне жалко свою совесть.
- Эх... Инна, это было твое решение... – закончила Лидия Степановна. Видимо, она не хотела терять отличницу в моем образе.
Через полчаса я была в кабинете у заведующего детским домом и выслушивала подобную речь, за исключением предложения переписать. Но мое мнение от этого не изменилось. Я говорила то же самое, что и учителю по русскому языку. Мне дали красную карточку, на которой были написаны дата выдачи и количество дней, оставшихся до конца наказания (каждый день ты заходишь к заведующему, и он вычеркивает тебе один день) и способ наказания. В моем случае это запрет выходить на улицу на протяжении трех дней. Также я получила дневник с жирной двойкой на пятой колонке, где был русский язык, и аккуратно выведенной подписью Лидии Степановны напротив оценки.
Если это кого-то и задело бы, то мне было все равно. Главное – чистая совесть перед ровесниками.
Мне кажется, этот случай наглядно показывает мое безразличие насчет коварно нарисовавшихся «двоек» в моем дневнике. В принципе, они и появились по подобным причинам, но разным ситуациям, за исключением тех, что оказались в моем дневнике вследствие моего «безупречного» поведения на уроках. Но мне все равно. Пускай рисуются. Идеальным быть совсем невыносимо...
