к Грассу (Свободные формы / верлибр)

шурпа.  к ней томаты. и сера –
всё варится в проржавевшем котле.
на сальном и копченом пятне, где-то слева,
если снять крышку с сочившейся памяти,
право, она еще осталась,
выглядывает девочка тайком,
и мешаясь с лесным запахом,
трет испачканный в саже палец.
такая в накрахмаленном легком платьице,
пахнущем утюгами.
живая фотография
с желтыми перчеными углами.
а он кругами
по площадке с осыпающимися статуями,
в то время, крутит педалями,
направляясь в сиреневый сад.
тут обвалился памятный фасад,
“весна какого-то года..”
он закрывает руками лицо,
у него в очередной раз седеют волосы
и снова те лозунги, возгласы
ребят из гитлерюгенда
и малышей из юнгфолька
каким он тогда был
несмышленым ребенком,
да и она,
та, что любила абрикосовый сок
и носила черные косы,
а тот взгляд, тот взгляд раскосый,
что будил в нем желание по ночам,
неистовое желание
наверное, как у Адольфа было к Марии.
от бедняжки Мими
тоже откупились письмом,
правда, фюрер не исправлял той грамматику.
люди играли в солдатиков,
не наигравшись в детстве.
не у каждого была доска и лошадка –
нас можно понять.
опять и опять
очередная фрустрация,
взглянув хотя бы
на красный тюльпан или голубя
с простреленным сердцем.
так дети грелись от холода,
прислоняя сизых птиц к груди,
пока те еще были теплыми.
и взрослые их поощряли,
смеясь в свои табачные трубки,
примеряли цвета хаки куртки
с вышитыми знаками милитаризма,
тогда волна оптимизма
громко вещала,
заставляя холодильную камеру
со смехом дрожать,
впрочем как и полку,
где стоял радио-приемник – кричать
и ругаться на чужие ВС,
на нашем языке – словно всё ПМС,
и скоро пройдет, просто кончится.
мир очистится, война закончится,
и ангелы взлетят,
будут петь и трубить
на все облака
и мне перехочется
бить в барабан.
лакированный, белый
с красными вставками –
кончилась молчанка,
как потом оказалось,
то была просто жестянка,
вся теория про народ,
только наоборот,
мы до сих пор все оплёванные
и продолжаем плевать,
мы напичканы протухшим щавелевым супом,
и я бы перестал дышать
как миллиарды павших за что-то,
современники уже не знают за что,
только на что
какая-то жалкая смерть пацанёнка,
теперь – очередного прямоходящего животного,
которого обгоняют даже собаки.
да и у них драки
в общем, всё сумбур и ложь.
его мысли виснут,достигнув неба,
плывут. капает кровь, летит дождь.
опускайся со вздохом тяжелым на землю
из руки посыпется воспоминаний горсть.