всё к чёрту ведёт на рога.
Притих мегаполис досужий,
молчит городская тайга.
Лишь ветер пропел бирюзово,
во тьме просвистел невзначай
и, словно гулёна-корова,
бубенчиком звякнул трамвай.
Заахал, заухал, заохал,
лишь только зелёный мигнул,
а дальше - отчаянный грохот,
а дальше – обыденный гул.
За мной, джентльмены и леди -
в корзинки укладывай снедь.
Уедем, уедем, уедем
туда, где медовее медь,
туда, где река многоводней,
туда, где огонь горячей.
Покуда не убраны сходни -
на берег слоновых харчей.
Внимайте улыбчивым птицам,
словам растаможенных кур:
«Ваш родина-мать – не жилица -
ваш батьюшка царь – балагур»
В пожарищах плавятся стёкла,
пылает костровая жердь,
мечом сибарита Дамокла
играет процентщица-смерть.
Вздыхают гранитные плиты
под скрежет зубовный рубак:
"И продано всё, и забыто.
Эх, Родина, мать твою так..."
2007
