Май
наколот
на
солнечный
луч.
Суть страны – в простом обаянии.
Ангел льёт молоко из-за туч,
на сады, на дворцы и на парки
что пылают зелёным Могу.
Дни расчерчены мелом и жарки.
Инквизиция
даст
подкурить
на бегу.
Вот стихи об Испании.
Солнца свет
затопил
каждый
дом.
Матадор отошел (на свидании).
Под Мадридом гремит автодром
европейских шоссе. Путь в Марокко
начинается именно тут.
По ландшафтам, крутым, как барокко –
к побережьям, надежным, как жгут.
В алых джинсах, Чёрт строит затеи –
он доволен Испанией всласть.
На раскладках, в вечерней аллее,
продаются свобода и власть.
У фонтана царицы Кибелы,
музыканты играют Дарю
Хоакина Родриго. Их стрелы
рассекают диезом зарю.
Или, в офисный час, по Гран Вия
от восторга стучат каблуки.
Испаряется анестезия.
Просит клерк у банкира – руки.
Клерк одет в нано-моно-костюм.
Его спутник в сиреневом платье,
серьги, брошка – янтарный изюм,
и цыганские очи – проклятье.
Солнца свет затопил каждый дом,
цветом, свойственным для равноденствий.
В доме Лорки, витражным стеклом,
замурованы тысячи бедствий.
Но жильцам не приснится расстрел,
месть правительства, слёзы певицы;
их покой охраняют эффект антител,
и в садах – голосящие птицы.
Май наколот на солнечный луч.
На земле – города. В них – концерты.
Ангел льёт молоко из-за туч.
На верандах – вино и десерты.
Или, словно в столице – парад,
все одеты в нарядные платья
в честь какой-то войны. Словом – ад.
И цыганские очи – проклятья.
Моя милая верная вечность,
ты меня опознала опять,
хоть в Испанию, хоть в бесконечность,
ты со мною придешь танцевать.
Я тебя записала. Я знала,
все о странных капризах твоих,
тебе нужен полёт, но сначала –
капля крови, питающей стих.
