Много лет прошло с тех пор.
Вырос на том месте молодой бор. Сосны-ели шумят, березам шелестеть не велят. Тихо в бору – загляденье!..
А было так.
Давным-давно, а как давно – не сказать: все старики перемёрли, - стояла у леса деревенька Кузовкино. Люди там лесным промыслом жили: кузова из лыка плели, короба из бересты гнули, - себе и на продажу. Бывало, с ранней весны – чуть рассветет – деревня пустеет. Коровы да козы с Иваном-пастухом в одну сторону, а народец остальной, – аккурат, в другую. И – в леса. А леса в тех краях были огромные – немереные, да непроходимые!
Собирали в тех лесах травы, кору, ягоды, грибы, коренья, да орехи. Зайцев ловили. Птицу, зверя стреляли, - смотря по сезону. Пушнину добывали.
Промышлять начинали сызмальства. Семьями в леса уходили. Каждую тропинку в лесу знали, со зверьем здоровались. У всякого была в том лесу заветная рощица, полянка – грибная, травяная или ягодная. Про неё – никому не говорили.
Так вот. В той деревеньке, Кузовкино, жила семья – так себя, небольшая. У отца было три сына и дочка – Настенька. Парни хорошими работниками росли, а девчонка – особенной уродилась. Был у неё дар – грибы искать. Лучше всех в деревне искала. Да не просто искала – выискивала там, где их сроду никто не находил! Пойдет на часок – принесет кузовок. Пойдет на два – жди три ведра. А сама ростом – махонькая, шажок – что воробьиный скок.
Уж завистники и следили за ней, и пугали – всё ни почём! Смелая была, да ловкая. В траве спрячется – ни за что не найдешь!
Смелая-то смелая, а всё равно – народу деревенскому покою нет!
И решили односельчане во что бы то ни стало Настенькин секрет узнать.
Жил в Кузовкино парень один – Ермолай. Молчаливый такой. В лес всегда один ходил, как и Настя. Стали его просить – последи, мол, за девчонкой, а мы за тебя поработаем.
Подумал Ермолай, подумал, да отказался: не любил он, когда в его дела лезли, и сам – в чужие лезть не собирался.
Тогда стали просить люди брата Настенькиного – Степана:
- Аль самому тебе не интересно, как это девчонка, да такая махонькая, тебя, бугая, в лесном деле обставляет?
- Почто просите? – Удивился Степан. - У нас семья дружная! Настин добыток – в дом прибыток.
И пошли тогда односельчане гурьбой на околицу. Там в покосившейся избе – Кузьмич жил. И был тот Кузьмич горьким пьяницей. Редко, когда на ногах стоял. Жил – ждал, что Бог пошлет.
Вот и обещали ему односельчане еду да бутылку, если Настин секрет узнает.
Пообещал Кузьмич справиться, в лес вслед за Настей отправиться.
Порешили, что завтра. По рукам ударили – и разошлись.
На следующий день Настя чуть свет поднялась и в лес собралась.. Взяла маленькое лукошко, повязала белый платочек, сняла с гвоздя фартушек с карманом и на себя надела.
Бежит Настенька по дорожке, а Кузьмич только в кровати потягивается: вспомнить не может, зачем это он проснулся? Пока думал – Настенька в лес-то и убежала. Ищи-свищи!
Вечером пришли односельчане и спрашивают:
- Ну, узнал ты девчонкин секрет?
Потупил глаза Кузьмич, лоб рукой трёт:
- Нет, - говорит, - не узнал. Она махонькая такая, на ногу быстрая, в лес убежала, ничего не сказала!
А сам глаза не кажет. Ну, дело ясное!
- Ладно, - говорят односельчане, – завтра иди! Да, смотри, не проспи!
На следующий день Кузьмич вечером пить не пил и спать – не спал. Караулил. Затемно из дома вышел. Чуть рассвело, пастух стадо прогнал, видит – бежит по тропинке Настя, в лес торопиться. Кузьмич за ней устремился. Тихо крадется, на расстоянии. Они, Слава богу, не одни – вся деревня на промысел лесной подалась.
Вот народец по лесу распределился, а Кузьмич незаметно за Настей пристроился. Заметил себе, где заветное Настино местечко – и скорее домой.
Вечером – все из леса, а Кузьмич – в лес, да на Настином местечке в укрытии и затаился. Тут и ночь наступила. Кузьмич прилёг на еловые лапы, зипуном укрылся – и заснул.
Только рассвело – слышит Кузьмич – в лесу треск стоит. Испугался, было, бедолага: мало ли? А это Лось идёт, рогами сучья ломает. Вышел зверь на поляну. Глядит Кузьмич, а навстречу Лосю Настенька бежит. Да такая радостная! Лось голову повернул, прислушивается, тут Настя на поляну выходит, из лукошка хлеб с солью вынимает и Лосю протягивает. Лось угощенье из Настиных рук принимает, а потом – как ударит копытом три раза. И тут – видит Кузьмич, как из травы медленно стали расти-подрастать грибы. А Лось рога наклонил, повернулся, да в лес ушел.
Вскоре грибов на поляне выросло видимо-невидимо. И тут вынула Настенька из кармана фартушка дудочку, поднесла к губам и заиграла. Сразу прилетели из леса Сороки-белобоки и принесли Насте берестяные короба.
Заиграла девочка на дудочке второй раз, и грибы сами рядами в короба пошли, да сами же туда и запрыгнули.
Заиграла девочка на дудочке в третий раз и говорит:
- Девички-грибнички, мои сестрички, встаньте передо мной, как лист перед травой!
И тут, прямо на глазах у Кузьмича, из-под земли, как грибы в траве, появилась дюжина махоньких таких девчоночек - точь-в-точь Настенька!
- Н-да! – Удивился Кузьмич.
А девички-грибнички с Настей обнялись и за дело принялись: ухватили короба, - да в воздух поднялись. Настя в самый маленький короб уселась и так на околицу доставлена была, а там, уж, её братья, как всегда, поджидали.
А Кузьмича, рассказывают, Лось копытом саданул. Он память-то и потерял! Из лесу вернулся – ничего не помнит.
Кто – так говорит, а кто-то - своё твердит: мол, пропил Кузьмич, память-то.
Но, односельчане, правда, слово своё сдержали: еду да бутылку Кузьмичу дали.
Так вот рассказывают…