Народное избранное - Июнь12 (Поэмы и циклы стихов)

...
Мы продолжали поиски и наконец нашли ту самую брешь в биологической защите, которую природа не смогла заделать.

Результаты оказалась столь ошеломляющими, что изложенные принципы смогут найти применение не только для нужд госбезопасности и разведки, но и для множества других отраслей науки, рекламы и даже медицины, хотя надо сказать, что наша разработка наиболее эффективна как оружие массового поражения — грубо нарушить работу мозга намного легче, чем изменить ее целенаправленно.

Мы выяснили, что имеется еще один канал информации, отсутствующий у дикарей, но сформированный у любого цивилизованного человека — это письменная речь. Известно, что текст, являясь изображением, обрабатывается затылочной корой. Ортодоксальные теории [1,2,3] никогда не рассматривали печатный текст как эффективное средство зрительного воздействия. Наряду с этим было известно, что в обработке речи участвует и височная область — задне-нижняя зона левого виска. Это вызвано тем, что поначалу ребенок осваивает устную речь, и структуры обработки речи начинают формироваться в слуховых зонах — височных. Затем ребенок осваивает чтение с помощью зрения, но понятия и слова языка уже зашифрованы в нейронных сетях левого виска, ребенок учится сопоставлять образы букв и слов в затылочной зоне с их звуковым образом — и в коре возникают сложнейшие нейронные связи между левым виском и затылком. Поэтому при чтении информационное возбуждение охватывает и затылочные, и левовисочные области. Нетрудно догадаться, что между ними расположены важнейшие внутренние структуры, и эти «рычаги управления», куда более мощные, чем те, что находятся между двумя висками, попадают под удар «двух генераторов» — затылка и виска.

После выяснения этого принципа наша задача состояла лишь в том, чтобы разработать текст, вызывающий энергетический резонанс между затылком и виском. После серий экспериментов с использованием электроэнцефалографов и нейрокартографов 13-й клиники, результаты были получены ошеломляющие — уже на второй стадии эксперимента от остановки дыхания погибли три добровольца и лаборант! После этого была утверждена программа безопасности, согласно которой вся обработка текста производится на компьютере вслепую и текст не может быть выведен на экран, распечатан в твердой копии или воспроизведен в каком-либо печатном документе, включая этот доклад.

Итоги:

Создан и отработан текст, с вероятностью 100% вызывающий смерть любого человека в срок от пяти минут до двух недель, если:

а) Для него родным языком является русский;

б) Если он воспитан в цивилизованном обществе и впитал в себя все ассоциации и штампы современного русского языка;

в) Если он не имеет аномалий в строении головного мозга или острых психических расстройств.

Комментарии к пункту а: Текст не дал эффекта с испытуемыми 73 и 121 (язык — азербайджанский и английский). Но по имеющейся технологии возможно разработать аналогичный текст для любого языка при наличии достаточного количества расходного материала (добровольных испытуемых).

Комментарии к пункту б: Текст не дал эффекта с испытуемым 77 (буддист, 27 лет жил в горах в монастыре), в предварительных испытаниях его реакция на «корову» была отрицательной («истину»). «Корова» представляет собой простой тест на языковые шаблоны и стандартные ассоциации. Испытуемого просят ответить на два вопроса: «Какого цвета холодильник?» (стандартный ответ — «белого» 99%) и затем без паузы: «Что пьют коровы?» (типичный ответ — «молоко» 92%, хотя многие испытуемые тут же исправлялись и давали правильный ответ: «воду)«. Характерно, что при повторном опросе через три дня 40% испытуемых по-прежнему сначала давали ответ «молоко». Паттерн «корова» отрабатывался в широких слоях населения, поэтому информация о нем широко разошлась, но под нашим контролем [22] получила в массовом сознании вид «старой шутки, придуманной давным-давно неизвестно кем».
...  
«Идея теста «корова» состоит в том, что жесткие языковые штампы-ассоциации всегда доминируют над разумом, и мозг нормального человека, получив в короткий момент времени сумму ассоциаций «холодильник-белый-корова-пить» не может дать иного ответа, кроме как «молоко».

Для достижения заведомой эффективности окончательный вариант нашего текста содержит 200%-ю избыточность, то есть объем воздействующих единиц почти в три раза превышает необходимый. Текст охватывает множество ассоциаций и поэтому действует даже на тех, кто имеет отрицательный результат паттерна «корова».

---------------
Не волнуйтесь, это художественное произведение))) Научно-фантастическое))

Из предисловия автора, кстати:
"...ЕСЛИ ВЫ ОБЛАДАЕТЕ ПОВЫШЕННОЙ ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНОСТЬЮ ИЛИ НЕ СТОПРОЦЕНТНО УВЕРЕНЫ В УСТОЙЧИВОСТИ СВОЕЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ, ВАМ НЕ СЛЕДУЕТ ЧИТАТЬ ЭТО. ХОТЯ ТЕКСТ ОТНОСИТСЯ К ЖАНРУ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ, НО СПЕЦИАЛЬНО СКОНСТРУИРОВАН НА ОСНОВЕ УЧЕБНИКОВ ПСИХОСОМАТИКИ И СОДЕРЖИТ ВСТРОЕННЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ РЕАЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ПСИХИКУ, ПРОВЕРЕННЫЕ В ДЕЙСТВИИ. ТЕКСТ ОКАЗЫВАЕТ СВОЕ ДЕЙСТВИЕ НА ОЧЕНЬ НЕБОЛЬШОЙ ПРОЦЕНТ ЧИТАТЕЛЕЙ, НО ЭТОТ ПРОЦЕНТ РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЕТ.

ЕСЛИ ВЫ РЕШИТЕСЬ ПРОЧЕСТЬ ТЕКСТ, ВЫ ДЕЛАЕТЕ ЭТО НА СВОЙ СТРАХ И РИСК, НИ АВТОР, НИ ИЗДАТЕЛЬСТВО НЕ НЕСУТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ЛЮБЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ, ВЫЗВАННЫЕ ПРОЧТЕНИЕМ ЭТОГО ТЕКСТА."

Истончается нить

Истончается нить, хмуро пряжа шуршит на ветру,
Знать усталые парки радеют о собственном счастье.
Это значит, что скоро, я, может быть, тихо умру,
Чтоб исправить ошибки своей и чужой ипостаси.
Звук цепляет за звук, но выходят пустые слова,
Обреченное нечто в границах мычащего слога.
Очень хочется верить, что все это было сперва
Совершенно иначе задумано господом богом.
Что теперь остается – пытаться поверить себе?
Но когда прорастает задумчивый полдень стихами,
Появляется чувство причастности к чьей-то судьбе,
К параллельному плаванью в водах эфирных стихалий.
Остается молчать и надеяться только на то,
Что в другом измерении, в новой своей ипостаси,
Параллельные линии станут венчальным крестом,
А не четкой разметкой по вниз ускользающей трассе.
Остается надеяться… Пряжа шуршит на ветру…
Завывает сквозняк, и скрипят под пятой половицы…
Если даже уйду, если даже я завтра умру,
Все равно мне в тебя непременно придется влюбиться…

Уходят

Уходят.
Тихонько.
Ни денег, ни славы.
Шуршанием листьев лишь шепот вдогонку.
Ах, как безобразна улыбка костлявой
В сравнении с мудрой улыбкой ребенка,
Которым мы станем, усвоив, что зрелость
Давно миновала покои больницы.
Сегодня весь день почему-то не пелось
Не то что поэтам, а ветру и птицам.
Молиться – напрасно.
Сердиться не стоит
На дряхлый укор водянистого взгляда.
Когда-то и нас этот мир упокоит
Под мокрой ветлой или ржавой оградой.
Не надо.
Молчи
Мы ведь стали мудрее,
А значит циничней, и это зачтется.
Уходят родные
по крови,
по вере…
Еще не болит,
Но уже не поется…..

Обратный счёт

Еще над Петербургом спит весна
И коммуналки катятся в былое.
В стакане возле тумбочки алоэ,
И будущность до одури ясна.
Сушняк с утра.
Вчерашний день забыт.
Знобит строку, смущает перегаром.
И всем видна отягощенность даром,
Покуда пьян, талантлив и не брит.
Вот так братан,
Я скоро буду крут,
И все поймут и примут, как пророка.
Налей же мне шампанского немного,
И бутерброд с икоркой не забудь.

Еще над Ленинградом тщится бог
Поправить ситуацию немного.
Успеть бы выпить спирта на дорогу,
Пока не подогнали воронок.
Всему свой срок. И так тому и быть.
Кому в Норильск, а после срока – в ссылку.
Мы встретимся с тобой на пересылке
И будем долго ночью говорить.
Вот так то сын.
Мы выбрали страну,
Хотя возможно было и иначе.
Не плачь, родной. Ведь нынче много плачут,
А после признают свою вину.

Над Петроградом снегом стыл февраль,
И сквозняком скользил по половицам.
И с фотографий улыбались лица
Тех, кто пропал. И бесконечно жаль
Вдруг становилось собственной судьбы
Хотя точнее говорить «судьбины»
Мы встретимся когда-нибудь в Харбине
Осатанев от внутренней борьбы.
Вот так то друг.
Пустеет длинный стол
И не понятно кто удачлив боле.
А если ты не ощущаешь боли,
Так, видимо, безвременно ушел.

Еще над Петербургом тщится март
Пробиться через снежные заносы.
К чему вопросы, если на вопросы
Ответ один - он тоже виноват.
Но все потом – отъезд, и личный ад,
И лизоблюдство, как возможность выжить.
Мы на сочельник встретимся в Париже,
Что б подсчитать количество утрат.
Вот так то, брат...
Их всех не перечтешь,
И сорок сороков не перемелешь.
Пока живешь, невольно все приемлешь
Но только лишь покуда ты живешь.
Покуда помнишь…

Полночь – не порок.
Пророк уснул, раскинувшись в кроватке.
Еще у мамы с папой все в порядке,
Еще ни слов, ни музыки, ни строк…

Даждь нам днесь

Не спорь со мной. Все споры будут зря,
Пока роняет свет на мостовую
Кривой фонарь. И возле фонаря
Какой-то парень девушку целует.
Не ты, не я.
Уже не, ты не я.

Им хорошо, наверное, вдвоем
Парить незримо над ночным кварталом.
Ты в детстве тоже изредка летала,
Пока не стал похож на водоем
Твой зыбкий сон, в котором одеяло,
Как лед, обратный путь перекрывало.

Немало дней прошло с тех самых пор,
Когда с тобой мы целовались тоже.
Но время шло, сужая кругозор
До уровня гостиной и прихожей.
И стал банален каждый разговор.

Отматывает память эпизод
И возвращает нехотя к началу
Иных времен, где нам предназначалось
Совсем не то. Совсем наоборот.
Там до сих пор не выключенный чайник
Зовет кого-то тихо и печально.

Там до сих пор прогорклы вечера,
И воздух полон сигаретным дымом.
Там нет того, что нам необходимо,
И нечего утрачивать. Игра
Еще не обрела жестоких правил.
Никто не служит и ни кто не правит.

Привычный быт творил свою игру;
Гремел в кроватке детской погремушкой,
И оставлял на скомканной подушке
Не оттиск страсти - слезы и слюну.
И постепенно обольщались души
Желанием обидеть и разрушить.

Не спорь со мной. Все будет, так как есть
Мы здесь, сейчас, и выбор минимален
Невольно повторяя "Даждь нам днесь"
Глядишь во двор из затемненной спальни
Как Саваоф из сумрачных небес.

И подступает подленькая злость,
И отвращенье к собственному дому,
Но личный страх перерастает в дрему.
Пока не пелось - до тех пор жилось.

Не спорь со мной. Все будет по-другому...
Но только "по-другому" не пришлось.....

bifurcation

не дерево которое растет
не птица  что над деревом летает
но человек чей инструмент остер
в моем мозгу незримо обитает

не серафим из города саров
не святополк коварный и неробкий
а кто ж тогда обрел и стол и кров
в отдельно взятой черепной коробке

я помню все хоть это был не я
ходил мальчишкой на плотах в заречном
дробилась философская струя
о философский камень и о вечном

шептала мне вернее нет не мне
тому мальчонке я его не помню
он был кретин  и при пустой луне
шептал слова одной кретинке полной

тетрадь моей исписана рукой
как я провел каникулы в толедо
в то лето я был в точности  другой
но кто прочтет но кто поверит в это

сейчас и здесь а не тогда и там
азм есмь пин-код своей кредитной карты
так кто за мною ходит по пятам
и кажет кукиш из под школьной парты

так кто узнав секрет разрыв-травы
как сумашедший с бритвою в деснице
в мансарду этой круглой головы
пролез сквозь обнаженные глазницы

та птица что над берегом реки
то дерево что непокорно корню
меня другим названьем нареки
я не был им  я ничего не помню

***

граждане бойцы красные рыцари революции
так говорил комиссар горяча коня
было поле накрыто белым пятном поллюции
и топорщилось небо над нами как мятая простыня

опосля развиднелось чернели трупы на поле голом
что твои снопы перевязанные посредь
но кричал комиссар и сжигал нам сердца глаголом
и горячее олово слов его превращалось в медь

а потом бронзовели мы в барельефах станций
в городах подземных выставленны на показ
и глазели на нас изумленные иностранцы
фотовспышкой альцгеймерной сквозь объективы глаз

не прости меня в этот час ни о чем не проси меня
где стою я на грани не шире винтовочного ремня
не проси за меня дорогая моя аксинья
не проси за меня

before Christ

в декабре проснешься за окном ядерная зима
прах земной перемешан с небом равно как свет и тьма
на площадях водружают под ура троекратное
ржавые «тополь-м» и повторяя тополь тополь
тополь тополь ты надеваешь ядерное пальто
и выходишь в парадное

раздавишь ботинком атомный шприц и его игла
напрасно грезила стогом сена и вот легла
дырчатым острием указав направленье удара
по секретному бункеру и ты благодарен атомному ядру
что ритмично хлещет по головы ведру
и терзает геоид имеющий форму шара

а на улицах людно везде раздают хлеба
предвкушенье рождения атомного гриба
заставляет плоть трепетать будто нос крольчихи
и бросая тени на ядерный тротуар
три волхва стоят мельхиор бальтазар каспар
как три тополя на плющихе

Николай Ершов
Как безнаказанно писать плохие стихи
УРОКИ СЛОВЕСНОСТИ : Не пишите так больше никогда!
http://epygraph.ru/text/138

Считается, что плохие стихи – это где рифмуется любовь со вновью, ритм бодро марширует на полутора ногах, и время от времени попадаются нечаянные мозгодетонаторы вроде «глаза мои как вишни зацвели». Считается, что всё сколько-нибудь ладней и свежее этого уровня уже сойдет за поэзию. Этим можно пользоваться – и писать плохие стихи профессионально и совершенно безнаказанно, следуя нескольким простым правилам, которые мы сейчас изложим.

Хотите, чтобы все прониклись глубиной ваших чувств, сложностью вашего мировосприятия, но не хотите при этом особо стараться? Вот как это делается.

1. Запомните и других заставьте запомнить: если что-то не имеет смысла, то это Метафора. Пусть неудачники, пытающиеся писать хорошо, городят что-то о логике образа. Ведь они педанты, лишенные воображения! Настоящая прелесть стихотворчества в том, что любое слово можно поставить рядом с любым другим словом, и ничего не взорвется. Более того, любой набор слов хоть каким-то да отзывается смысловым эхом, особенно у читателя, который уверен, что перед ним Поэзия. Радуйте же читателя сложным, нетривиальным, проникновенным. Например: «город шепчет мне дымные сны растворившихся зим»; «ночь дрожит в цепенеющем пепле фонарных огней»; «сквозь вялость астматического неба, беременный сияющей тоской, с крикливым взглядом мертвого эфеба летит сапсан над гребаной Москвой». Больше сдержанного надрыва, больше неожиданных слов в неожиданных местах, больше парадоксов – и вскоре станет уже неважно, что вы говорите. Вами будут не просто проникаться, вас будут не просто обожать. Произойдет невероятное: вас начнут понимать.

2. Прибегайте к местоимению «этот», когда нужно придать строке Жизненности. С помощью «этого» можно любое пустое место выдать за Недосказанность, любую кляксу за силуэт. Думаю, вы сами уже заметили, как неисчерпаемо универсальна фраза «на этой войне». Это просто мгновенный поэтизатор текста: «мы забыли свое назначенье на этой войне», «я и паспорт, и сон потерял на этой войне», «молнию в сумке заело на этой войне», и так далее. Но эффект не теряется и с другими словами. «В этом ущелье», например; и читатель сразу подумает: «ух ты, ущелье! настоящее!».

3. Одна из самых простых в мире умственных игр – генерировать аллитерации. Несколько сложнее делать это ненавязчиво, и совсем уж сложно написать строчку, где ни одна фонема не перекликалась бы с другой. Яркая же аллитеративность требует лишь практики, в просторечии – насобачиться. Но никому не выдавайте этот секрет перекрестного треска. Пока он не всплыл, пока не обломан Бальмонтов понт, пока сладко-ядовито двоятся ласковые согласные, Звукопись широким читателем принимается за знамение, за что-то более осмысленное, чем сам смысл. И конечно, вас начнут хвалить уже не только за Глубину, но и за Технику.

4. Всегда уходите от прямого смысла по дуге. У вас там, в конце концов, Глубина, а глубина должна Преломлять. Читатель не просто должен оставить надежду, что в какой-то момент стихи станут понятными. Приучите его стыдиться этой пошлой надежды. У вас там, в конце концов, Мгновенный Кадр Сознания. Целостно, Предельно Сжато Переданное Мироощущение Автора. И все же не забудьте оставить небольшую форточку. Одно маленькое что-то должно логически складываться с другим маленьким чем-то, образуя видимость рамок. Все, что в них, автоматически станет «мироощущением» и «сознанием», с которыми не поспоришь. Простой образец:

   вот шагаю в зеленых туфлях
   не продраться сквозь глянец блядь
   боже сколько креветок тухлых
   океанская скрыла гладь

   не проникнуть сквозь время в пламя
   по панели на эшафот
   словно лютик сорвав регламент
   (как же левая туфля жмет)

Благодаря последней строке вопросов к тексту не возникает.

5. Стихи записываются без знаков препинания в двух случаях: когда они не нужны и когда нужно их отсутствие. Выражаясь аналогиями из звукорежиссуры, отброс точек-запятых-заглавных действует либо как компрессор (такая штука, которая сглаживает мелкие перепады громкости, субъективно делая голос очень полным и раскатистым), либо как добавленные помехи. Нас, конечно же, интересует второй случай. Когда интонации стиха становятся похожи на хрип умирающего, у читателя сразу возникает чувство, что ему хотят сообщить что-то важное, например, где лежат бриллианты или что передать родным и близким. Поэтому чем стихи бессодержательнее, тем труднее они должны читаться – с одышкой, внезапными паузами, уплывающим куда-то бормотанием. Особенно хорошо это получается в верлибрах:

   а вчера у нас
   на обед были котлеты по-
   киевски с соусом анклбенз и мама сказала петя как
   ты держишь
   вилку

Душераздирающий человеческий документ, не так ли?

6. Если вы девушка, непременно напишите что-нибудь с упоминанием менструации, как можно более иносказательным и метафизичным. Если вы юноша, можно про сперму, но лучше сработает налет социального протеста, какое-то эхо разбитых витрин и пляшущие тени показанных факов. Это, соответственно, то же сердце-обливающееся-кровью и тот же рыцарь-поражающий-дракона, но в привлекательной современной обертке. Публика консервативна, но не старомодна. Разумеется, это ни на полстрочки не должно вас отвлекать от сосредоточенной псевдоóбразной зауми, без которой вас не будут считать Глубокими.

7. И заключительное напутствие: не забывайте как можно чаще повторять, что Стихи Каждый Воспринимает По-Своему и что Настоящая Поэзия В Каждом Затрагивает Что-то Личное. Конечно, на практике это означает, что строки «вот крокодил с решетом на носу // на клавикорде играет попсу» одному читателю напомнят уроки в музыкальной школе, другому – комикс “Pearls Before Swine”, третьему – что нужно помыть кухонную утварь, четвертому – почему-то мадридский аэропорт, и все это полноправно входит в бесконечный спектр интерпретаций данного текста. Собачья чушь. Если текст не сообщает чего-то только через себя, через отношения между своими собственными элементами, то его как произведения искусства не существует. Там, где эти отношения предельно и нарочито запутаны (или вообще никаких не видать), но присутствует рифма и размер, можно говорить о плохих стихах. Однако об этом никто не задумывается, кроме нас, неудачников. Так что вперед.