Однажды, когда Аркаше наскучило делать уроки, он стал листать этот никчёмный сборник. Задания состояли в том, чтобы в словах, где вместо пропущенных букв стояли жирные точки, вставить нужную. Увлёкшись этой игрой, открывая очередную страницу, увидел любопытный заголовок «Пешком с неба». И рисунок. Чёрно-белый, небрежно выполненный штрихами. Борт транспортного самолёта с открытой дверью, весь самолёт не поместился на рисунке, только часть борта и хвостовое оперение. Чуть ниже покинувший самолёт парашютист. Первая секунда после отделения, парашют ещё не раскрыт, в свободном падении парашютист удаляется от самолёта.
В тексте с пропущенными буквами, места которых обозначены точками, рассказывалось, что для опытного парашютиста покидание борта самолёта такое же простое дело, как если бы он соскакивал с подножки медленно идущего трамвая. Это для человека никогда не прыгавшего прыжок представляется падением в бездну. Автор статьи убеждал, что для парашютиста прыжок не падение, а парение, обычный шаг, сделанный к земле, чтобы под куполом раскрытого парашюта ступить на землю. Это хождение – с неба на землю – и назвал «пешком с неба».
Аркаше по малолетству не довелось прыгать, хотя он себя и представлял лётчиком. Из книг знал, что военные лётчики в полёт обязаны брать парашют. Проходят парашютную подготовку и ежегодно делают тренировочные прыжки. Но одно дело знать про парашютные прыжки, а другое дело на себе испытать, попробовать, как всё это происходит. Несколько раз перечитывал статью. Размышлял, пробовал представить себя совершающим прыжок. Так наглядно вообразил все моменты хождения с неба, так многократно мысленно совершал прыжки, что поверил, прыгать с парашютом то же самое, что сойти пешком с неба.
Ждать, когда подрастут, когда по возрасту смогут записаться в парашютный кружок, так утомительно и нескончаемо долго. Выход был найден. Во дворе стояли рядом две сосны, касаясь ветвями друг друга. Одна с искривленным стволом, не в лесу выросла. Другая прямая, как мачта, и намного выше. Между деревьями, неизвестно когда и для каких надобностей, высыпана целая куча песка, целая машина, не меньше. Как-то лазая по деревьям со своими неразлучными друзьями, будущими лётчиками, Аркаша стал на толстый сук, горизонтально прилепившийся к дереву. Внизу порядочная куча песка. А что если прыгнуть? Высота на уровне окна второго этажа соседнего дома. Объявил о своём намерении друзьям и прыгнул. Прыжок оказался удачным. Ноги мягко вошли в песок, торможение и никакого удара. Восхитительное ощущение свободного падения, точно такое испытывает парашютист, отделившись от летательного аппарата. Высота не так велика, и время падения короткое, но ощущения те же. Прыжки с дерева превратились в ежедневное увлекательное занятие.
На соседнем дереве нашли подходящий сук для прыжков с ещё большей высоты. Поначалу, даже страшновато было. Но преодолели страх и быстро освоились. Несколько прыжков с малой высоты и столько же с большей. Это была игра, мальчишеская забава, и одновременно тренировка, привыкание тела к свободному падению. Самодеятельные прыжки стали подготовкой к настоящим, с парашютом.
В городе стоял десантный полк. Лето десантники проводили где-то в лагерях. По осени возвращались. И как только выпадал снег, всю зиму на аэродроме, что в нескольких километрах от города, проходили учебные прыжки с аэростата. Мальчишки нередко ходили на аэродром, подбегали к приземляющимся парашютистам, помогали свернуть купол, отряхивая от снега, собирали стропы скользящей петлёй, чтобы не спутались, укладывали всё это вместе с подвесной системой в переносную сумку. Вступали в разговор. Молодые солдаты-десантники охотно рассказывали, из каких они мест, откуда призывались, большинство до армии думать не думали о прыжках, а самолёты видели только высоко пролетающими над их деревнями. Городских ребят мало, в основном - сельские. Рассказывали, какой по счёту прыжок. Попрощавшись с десантником, мальчишки бежали встречать следующего. Так и бегали по лётному полю, пока не заканчивались прыжки, и можно было возвращаться домой.
Первые послевоенные годы прыжки проводились только с аэростата. Позже стали присылать целое звено транспортных Ли-2, чтобы десантники освоили прыжки с самолёта. Однажды мальчишки были свидетелями массового воздушного десанта вне аэродрома, на открытой местности вблизи города. Несколько десятков самолётов строем по три выбросили ни одну сотню парашютистов. Значительная часть десантников уже приземлилась, а в небе вслед за летящими самолётами продолжали вспыхивать белые купола раскрывающихся парашютов.
В десантном полку основная подготовка сводилась к прыжкам с аэростата. Экономия средств, надо полагать.
За все годы, пока ребята учились в школе, было два несчастных случая, закончившиеся гибелью парашютистов. В обоих случаях погибшие – офицеры. В прыжке с аэростата пострадал старший лейтенант. Говорили, что главный купол вышел из ранца, но не наполнился, змеёй вращался вслед за парашютистом. Но когда десантник открыл запасный парашют, тот запутался в основном. Со скоростью 50 метров в секунду парашютист ударился о землю. Умер не сразу. Но врачи спасти не смогли. Рассказывали, что все кости были переломаны, при этом обязательно добавляли, какая у человека прочная кожа: кости не выдержали удара о землю, а кожа осталась цела, ни одного разрыва. Хоронили старшего лейтенанта с воинскими почестями, троекратным салютом из карабинов на городском кладбище. Аркадий с друзьями не раз приходили на кладбище посмотреть на могилу и фотографию разбившегося десантника.
Несколько лет спустя погиб майор. Делал затяжной с самолёта. Как и в первом случае, ребята знали о гибели по слухам. Будто при укладке парашюта, стропы, чтобы не спутались, в нескольких местах до самого купола были перевязаны прочной ниткой от стропы. При укладке в ранец нитки снять забыли. Купол не мог наполниться. Запасный парашют запутался в нераскрывшемся основном. Как было на самом деле, никто из гражданского населения достоверно не знал. Достоверным был сам факт гибели двух парашютистов.
Ежегодно в школе десантники организовывали парашютный кружок. В восьмом классе три друга получили возможность совершить первый прыжок. К прыжкам допускали с пятнадцати лет. Володька и Витька были старше на год, им уже было по пятнадцать. Аркаше исполнялось в январе. Занятия начались после зимних каникул. Так что всё устраивалось лучшим образом.
Перед началом занятий провели собрание школьников, на которое пришли командир десантного полка полковник Георгий Пожаров, начальник парашютно-десантной службы (ПДС) полка капитан Осипов и его помощник старшина-сверхсрочник Жуков. Полковник Пожаров представил сопровождающих его десантников как инструкторов, с которыми будет проходить обучение. Затем рассказал о десантных войсках, их участии в Великой Отечественной войне, о развитии парашютного спорта в СССР. Рассказ перешёл в беседу. Полковнику задали вопрос: «Сколько у Вас прыжков?» Он с достоинством ответил: «Более ста. Мастер парашютного спорта». Ребятам тогда казалось, что это очень много. Позже прочитали о достижениях парашютиста-испытателя Романюка, который совершил прыжок с высоты тринадцати тысяч метров, из стратосферы. На его счету было более тысячи прыжков.
Но и число «сто» подростков впечатляло. Еще полковник рассказал, как он принимал участие в испытательных прыжках. Им была выполнена серия прыжков со взрывчаткой. Специалисты не знали, что будет с несколькими килограммами взрывчатого вещества после открытия парашюта и в момент приземления. Не произойдет ли детонация, не получится ли взрыв. Десантным группам для подрыва железнодорожных мостов нужна взрывчатка и в больших количествах. Обеспечить безопасную доставку взрывчатки на парашюте – такую задачу поставили перед офицером-десантником. Пожаров успешно справился с заданием. Он придумал взрывчатке такую упаковку, что сброшенная с высоты третьего этажа на асфальт, она не взрывалась. А при прыжке с парашютом? Вроде всё предусмотрел, была уверенность в успехе, но стопроцентной гарантии дать никто не мог, в том числе и сам испытатель. Все знают, что минёр ошибается один раз в жизни. И вот прыжок совершён. Серия проверочных. Отработана методика. Составлена подробная инструкция.
Партизанам доставляли взрывчатку транспортными самолётами. Теперь можно на парашютах. Диверсионные десантные группы, отправляясь на боевые задания, имели её при себе. Первооткрывателем стал военный парашютист Пожаров.
Полковника интересовало, что школьники знают об авиации, её истории, стал задавать вопросы. И тут отличился Аркаша. На все заданные вопросы дал точные ответы. Не только сказал, кто первый выполнил «мёртвую петлю», но назвал число, месяц и год, когда это произошло. «Но тогда, может быть, вы знаете, - продолжал полковник, - какой подвиг совершил капитан Нестеров?» И тут же последовал чёткий ответ: «В начале войны, которую в то время называли Великой европейской, на самолётах не было вооружения, использовались для разведки. Воздушные бои лётчики вели из карабинов и револьверов. 26 августа 1914 года австрийский самолёт «Альбатрос» вёл разведку на большой высоте. Нестеров пошёл наперерез на лёгком быстроходном «Моране». Австрийцы пытались уйти от преследования. Нестеров настиг вражеский самолёт и таранил его. «Альбатрос» потерял управление и разбился. Экипаж погиб. Нестеров погиб от удара в лобовое стекло. Его самолёт стал неуправляемо планировать и врезался в землю».
Ещё больше подивились учащиеся и гости, когда на вопрос, как был назван первый в мире ранцевый парашют, Аркаша не только назвал «РК-1», но и расшифровал «Русский-Котельников-первый». Начал было рассказывать историю изобретения первого в мире парашюта для лётчиков. Полковник пригласил рассказчика на трибуну. Аркаша, не смущаясь, вышел на сцену. Росточка оказался такого, что из-за трибуны виднелась только макушка. Гости быстро сообразили, поставили стул за трибуной, Аркаша на него вскарабкался. Теперь был виден всем сидящим в зале. И начал рассказ об изобретателе Котельникове, парашютами которого после революции были оснащены десантные войска и военные лётчики.
Хорошо прошла встреча. Интересно. Запоминающе.
Когда в спортивном зале на длинном зелёном полотнище, которое инструктора называли «стол для укладки парашюта», растянули во всю длину парашют, ребятам показался таким сложным, в этом хитросплетении ткани, строп и лямок ни в жизнь не разобраться, не то чтобы научиться укладывать. Инструктор объяснил, что надо не только знать устройство, отработать отделение от летательного аппарата, действия парашютиста в воздухе, повороты, чтобы приземляться на обе ступни лицом вперёд, но, каждый парашютист сам укладывает для себя парашют.
Уже на первом занятии пришли ясность и понимание. Всё оказалось предельно просто. Купол парашюта в 70 квадратных метров квадратной формы обеспечивает безопасную скорость снижения, стропы соединяют купол с подвесной системой, которая равномерно облегает тело парашютиста, на спине парашютиста к подвесной системе крепится ранец, в который укладывается парашют перед прыжком. Вот и вся конструкция. С укладкой тоже освоились. Проводилась поэтапно. Инструктор проходит возле каждого укладчика, проверяет правильность выполненной процедуры, даёт команду проведения следующей операции. Хлопотно укладывать стропы в ячейки, при этом следить, чтобы не перекрутились. И самая физически трудная операция упаковать сложенный парашют в ранец, затянуть клапанами, зафиксировать шпильками вытяжного троса.
Укладка освоена до автоматизма. Проведены тренировочные занятия на подвесной системе для отработки действий парашютиста в воздухе. Выполнены упражнения по отделению из подвешенной к столбам гондолы. Отработано приземление с двухметрового трамплина. Заключительное занятие – прыжок с десятиметровой вышки-тренажёра. Не подумайте, что это так просто. Хоть и малая, но высота. И прежде чем повиснешь на тросах в уютной подвесной системе, надо прыгнуть и несколько метров провести в свободном падении. Для наших смельчаков, имеющих несчитанное количество прыжков с деревьев, упражнение пустячное. Хотелось повторить. Но дали только по одному прыжку.
В своей поликлинике проходили врачебную комиссию в полном объёме. Справки сдали инструктору. И ещё надо принести письменное разрешение родителей. Все несовершеннолетние. К удивлению и гордости Артёма мать без колебаний и невысказанных опасений написала и подписала разрешение. Она свыклась с мыслью, что сын будет лётчиком, пусть прыгает, приобщается к будущей профессии.
Сданы зачёты. Проведена укладка парашютов для прыжка. Заполнены паспорта-формуляры, какого числа произведена укладка, фамилия и подпись парашютиста-укладчика, фамилия и подпись инструктора, контролирующего укладку. Паспорт помещается в специальный кармашек в ранце парашюта. Парашюты отнесли на склад. Стали ждать, на какой день будут назначены прыжки.
И дождались. 21 марта. Аркаша тут же вспомнил: день рождения Можайского, морского офицера, построившего в России первый самолёт. В пять утра школьники должны быть на вещевом складе десантного полка. Значит надо встать в четыре. Это такая рань. Никогда не приходилось в такое время пробуждаться. Аркадий боялся проспать. Попросил мать разбудить утром. Уснул быстро. Хотя переживал, как-то он завтра прыгнет. Не струсит? Сквозь сон слышал, как мать несколько раз за ночь вставала, чтобы посмотреть на часы. Опасалась, что не разбудит вовремя.
Инструктора во все времена не забывали предупреждать, что самый ответственный момент в парашютном прыжке – приземление. Но когда прыгаешь первый раз, о приземлении не думаешь и не заботишься. Знаешь девиз десантников: мимо земли не пролетишь. Тревожит мысль, хватит ли смелости прыгнуть, шагнуть в пустоту. Какое там - «пешком с неба»! Хоть кулём, хоть с закрытыми глазами, лишь бы сделать скачок, отделиться от какой-никакой, но опоры.
Парашютисты-перворазники вида не подавали, даже уверенно улыбались друг другу, но никого не покидал страх. Страх не перед прыжком. В надёжности парашюта никто не сомневался. Страх за себя. Справишься? Не струсишь? Известны случаи, когда поднявшись в небо, люди не могут преодолеть страх высоты, сделать этот один-единственный шаг. Человек – не птица, не создан для полёта. Из всех млекопитающихся только он научился летать. Да ещё как! Птицам далеко до него. Хотя они более совершенны и уникально приспособлены к воздушной среде.
Каждый получил шапку-ушанку, которую перед прыжком завязывали на подбородке, чтобы не слетела с головы во время прыжка, куртку из авизента с отложным воротником из искусственного меха, ватные брюки и валенки с тесёмками. Валенки подвязывали к брюкам, чтобы не потерять при раскрытии парашюта.
Обмундировавшись, погрузив парашюты в кузов открытого грузовика, довольные в предвкушении знаменательного события своей жизни, отправились на аэродром. У военных всё было продумано и рассчитано по времени. На аэродром прибыли, когда уже рассвело. Вот первая четвёрка заняла места в гондоле аэростата, прикреплённого к тросу лебёдки, установленной на полуторке. Водитель плавно отпускает трос, аэростат набирает высоту. С земли хорошо видно, как парашютисты один за другим покидают гондолу, и раскрывшиеся парашюты доставляют смельчаков на поле аэродрома.
Лебёдка опустила аэростат, гондола коснулась земли, солдаты из команды обеспечения придержали квадратный фанерный ящик с открывающейся дверцей. Следующая четвёрка, в составе которой был Аркадий, направилась к аэростату. Как самый лёгкий в своей группе, Аркадий шёл первым. Да он, пожалуй, был самым маленьким и самым лёгким во всей команде школьников. Рост метр сорок четыре, вес 38 килограмм. Почти столько же весили парашюты: главный – двадцать кг и запасный – десять. Но Аркаша легко, без напряжения нёс на себе эту ношу.
При прыжках и с аэростата, и с самолёта первыми выпускают тех, кто потяжелее, оставляя самых лёгких напоследок. При входе в гондолу справа от дверцы место аэронавта. Два парашютиста размещаются на скамейке напротив, один рядом. Четвёртый, самый лёгкий на откидном сидении в вырезе задней стенки гондолы. На сидении не было спинки. Чтобы по нечаянности не вывалиться, опрокинувшись через спину, Аркаша обеими руками держится за борт гондолы. Аэронавт закрепляет карабины вытяжных веревок за трубу, что возвышается над гондолой. Прыжки с принудительным открытием парашюта.
Аэронавт даёт команду, аэростат набирает высоту. Земля быстро удаляется, уплывает вниз. Вот уже видны в отдалении дома, с высоты выглядевшие игрушечными. Вот уже и весь город, как на ладони. Подъём напомнил Аркаше полёт бежавших из Ричмонда на воздушном шаре героев романа Жюль Верна «Таинственный остров». Такие же ощущения испытал в своё время, когда смотрел на полёт в кинофильме. Сейчас эти ощущения повторились. Будто совершал не подъём на аэростате, а полёт на воздушном шаре.
Но вот подъём замедлился, потом аэростат застыл на одной высоте. Аркадий никогда не летал на самолёте, никогда не бывал на такой высоте. Опытные парашютисты советовали: во время первого прыжка не смотреть вниз, на землю, чтобы не испугаться высоты. Его взгляд устремлён вперёд. Он поражён видом земли с находящимися на ней постройками, тонкой лентой дороги, тёмными пятнами леса на заснеженном фоне. Аэростат начинает возвращаться к земле. Спуск настолько заметен, что тут же пугающая мысль: как же прыгать при такой скорости снижения. Но это только в первые мгновения. Парашютисты быстро осваиваются и уже не замечают, не обращают внимания на равномерное снижение аэростата.
Аэронавт открыл дверцу и дал команду первому парашютисту: «Приготовиться!» Парашютист стал на порожек, одна рука на запасном парашюте, второй придерживается за борт гондолы. По команде «Пошёл!» - скачок обеими ногами из гондолы. Потом – второй. Третий. Подошла очередь Аркадия. «Приготовиться!» - «Есть, приготовиться», - четко произносит Аркадий, проходит к проёму по слегка покачивающейся гондоле, стал на порожек в ожидании следующей команды. Смотрит прямо перед собой, не приглядываясь и не разглядывая, что там вдали. Стоит в гондоле на высоте 600 метров, будто на вышке, до земли рукой подать.
Команда: «Пошёл!» - «Есть, пошёл!» - дублирует Аркадий и в тот же момент отталкивается от гондолы. Падение. Точь-в-точь, как с дерева. Правда, парашютист знает, что до полного раскрытия парашюта пройдёт три секунды, за которые пролетит сто пятьдесят метров.
Надо вести счёт. Этому обучили. Трёхзначными числами: 321, 322, 323. Тренировались. Но совершив прыжок, отделившись от гондолы, Аркадий про счёт забывает. Он слышит за спиной шелест купола и строп, вытягивающихся из ранца. Перед глазами мелькает, мельтешит что-то, не различимое вдали. Это значит, во время прыжка глаза были открыты, будет позже устанавливать все детали этого события Аркадий. Многие не скрывали, что до раскрытия парашюта падали с закрытыми глазами.
Время падения в пустоту не показалось долгим. Он даже не заметил, как проскочили эти три секунды, которые забыл сосчитать, и почувствовал рывок. Парашют раскрылся, падение прекратилось. Наступил самый чарующий, волшебный момент, медленное, почти не ощутимое на высоте снижение. Парашютист не снижался, парил. Парил на большой высоте, теперь высота не пугала. Надёжное устройство – парашют – в котором никто и не сомневался, обеспечивал медленный, плавный полёт к земле.
Сразу после раскрытия парашюта, как требовала того инструкция, Аркадий поднял голову, чтобы осмотреть купол, убедиться, что купол открылся полностью, нет перехлёста стропы, такое, говорят, хотя редко, но случается. Шапка упиралась в воротник куртки, так что весь купол разглядеть не смог. Но по плавному медленному снижению догадался, что всё в порядке. Оглядываясь во все стороны, смело глядя на землю с такой высоты, Аркадий неожиданно для себя громко запел: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…». Восторг переполнял его: он совершил прыжок, он сделал это, отныне доказал себе, что может летать, может стать лётчиком. «Рождённый ползать, летать не может». Сколько раз повторял эту фразу. Теперь доказал, что рождён летать. Медленно снижаясь, хотел одного, чтобы это длилось, как можно дольше.
Но вот движение ускорилось. Стало заметно, что парашют обеспечивает скорость снижения пять метров в секунду. При такой скорости удар о землю такой, как при прыжке с двухметрового трамплина без парашюта. Чувствительный толчок, если вес парашютиста семьдесят и более килограмм. Прыгали в валенках, на снег. Приземление оказалась мягким. После приземления, как и полагалось по инструкции, Аркадий упал на бок. Скорее его вздувшийся купол парашюта уронил набок. Повернувшись на живот, Артём принялся тянуть за нижние стропы, чтобы погасить купол. Но в это время подоспевшие товарищи и купол погасили и помогли подняться на ноги.
Поздравления. Расспросы. Тут же сообщили, что с волнением наблюдали за спуском. Ветра почти не было. Видно было, как отделившийся парашютист снижается в непосредственной близости от аэростата. У наблюдавших с земли создалось впечатление, что аэростат снижается быстрее парашютиста. Возникло опасение, как бы аэростат не настиг парашютиста, не зацепил его, не помешал безопасному спуску. Но всё обошлось.
Аркадий понимал, что прыжок с парашютом не является чем-то героическим. Но совершив его, почувствовал, что может причислить себя к людям мужественным, способным на подвиг. Правильную выбрал он для себя профессию лётчика. Подходит для неё.
Когда вся группа школьников отпрыгала, а я забыл сказать, что в списке из тридцати одного курсанта было шесть девушек, которые ни в чём не уступали мальчишкам, погрузили в машину парашюты и с песнями, счастливые и довольные вернулись в город. Для каждого из них это был счастливый день в жизни.
И только значительно позже, когда на счету Аркадия, к тому времени Аркадия Львовича, будет ни один десяток прыжков, он вспомнит о школьном тексте «Пешком с неба» и признает его справедливость. Но сколько бы не было у парашютиста прыжков, каждый очередной прыжок воспринимается как радостное событие в жизни. Читатель догадался, что речь идёт о прыжках в мирное время.