«Нынче ветрено и волны с перехлёстом.
Скоро осень. Всё изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
Чем наряда перемена у подруги».
И. Бродский
О, маркиза! Я пишу вам из Лондона.
Ваша тетушка весьма гостеприимна.
She is going now с визитами из дома.
I am smoking прямо в спальне у камина!
Мы поладили, хоть не без катаклизма:
Я в беседе уклонился вправо,
Ну, а тетушка – поборник роялизма…
Убеждений – целая орава!
В наказание подвергнут я режиму,
Приглашен на чьи-то чертовы крестины,
Под суровым наблюдением всю зиму,
И курить мне можно лишь в гостиной.
Впрочем, тетушка мила. Иное – город.
Холод, скука – не сравнить с Парижем.
Сколько в нем я не брожу, задравши ворот,
Ни на дюйм не делается ближе.
Вот вчера катался я в таксомоторе,
И оставил кучу денег в ресторане.
Зарулил в синематограф с горя,
Насмотрелся, извините, всякой дряни…
Булочник, аптекарь, полицейский –
Каждый роль свою играет так исправно!
Мы чужие все друг другу, дескать,
Ну, а ты, мол, чужестранец, и подавно!
Но мораль день ото дня все строже!
Проститутки – даже те скромны и робки!
Что там – горничная хлопнет вас по роже,
Если вы её пришлёпнете по попке!
Ужас! Ужас, о маркиза! И к чему мне
С обученьем приключенья эти?
Не такой уж, право, я и умник,
Чтоб учиться в университете.
Оксфорд! Оксфорд! Философия, науки…
Только снобы, да зануды на поверку.
Здесь на лекциях и мухи мрут от скуки!
Ах, маркиза! Я тоскую по фейерверку!
Вспоминаю ваш домишко под Марселем,
Вспоминаю все грустнее с каждым разом.
Шарля с Полем и стихи Жюли за элем,
Наши милые богемные проказы…
Вспоминаю вас, маркиза, ваши игры,
Ваши выдумки, бесстыжие безумства,
Ваши губы, ваши руки, ваши икры,
Ах, и все ваше альковное искусство!
В нашей жизни лишь любовь и интересна.
К черту Англию! Невыносимо это!
Дотерплю вот до конца семестра,
А потом – поедемте в Сорренто!