Ничего нет естественней смерти травинки, возросшей в песках де Пила…
Ветер пыхнул, и нет её, пепел впечатан в горячую жуть…
Ничего нет загадочнее оживления, жабы впечатанной в лёд, уж казалось бы, всё, померла, а она, задрожала, продёргалась…
Может, ещё и споёт, подождем под дождём под весенним …и солнышком.
И ещё, это чудо куста в раскалённом ущелье Содома,
в мёртвом мареве смерти вцепился он в трещину,
пьёт из глубин её каменный сок…
А на нём…
Голубейшим и наинежнейшим ковром,
флёрки бабочек весь этот куст облепили…
И трепещут, трепещут…
И брызжут в глаза мне небесным библейским огнём.
