Михаилу Щербакову
К сведенью опоздавших на самый последний рейс
Сказано будет всуе: самолет уже не возвратится,
Ибо в недра заложен такой засекреченный кейс,
В котором бьется, как сердце, бомба. И встречная птица
Помочь не сумеет, когда в его брюхе рванет,
Она лишь метнется в сторону, сердце ужасом сжавши.
Никто не спасется, никто. Даже второй пилот.
Радуйся, опоздавший в куртке из рыжей замши!
Радость твоя продлится минут эдак на …дцать,
Затем, наверное, не сможешь сдвинуться с места,
Потом начнешь молиться и все-все понимать,
И вскоре станешь кроток, словно Христова невеста.
Все что в жертву принесено было ради тебя,
Будет казаться тебе временами не сном, а явью.
Придется дружить с психологом, но только судьба
Помочь тебе сможет. Прости, что душу твою отрезвляю.
В ход пойдет каждый встречный на тихом твоем пути:
Мысли о самости, книга Дейла Карнеги,
Молитвы брошенных женщин, все те, кого защитил,
И все, что ты знаешь о совести и её отчаянной неге.
Будет немало срывов, но вера спасет, спасет
Тебя, опаздавший, проведший хоть год без фальши!
Правда, вряд ли ты сядешь еще когда-нибудь в самолет.
И уж точно не будешь совсем, совсем никогда опоздавшим.