Данная вторая глава является продолжением цикла «Пиджак от профсоюза», в котором рассказывается о строительстве элитного посёлка на немецкие деньги в годы смутного для России времени начала реформ
Первый рассказ этого цикла называется «Вишнёвый унитаз» и расположен по адресу: http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/15669/
===========================================
2. ОХАЯННЫЙ КИРПИЧ
====================
Начальник в России – бес, ибо живёт он и работает с народом, который по-русски ни бельмеса не понимает: хоть кол ему на голове теши - тупой, как сибирский валенок: Умело используя эти известные «постулаты» Анатолий Иванович Деревянко сделал на комбинате головокружительную карьеру от простого куряки-конструктора до директора по внешнеэкономическим связям. Помогли ему в этом его дипломы и …русский язык! Держа в раболепии нижестоящую номенклатуру, он её унижал всячески, подчеркивая: «…полное ничто» прожитой теми жизни, парил над ними, глумясь, и скоро поднялся на самый верх иерархической лестницы комбината – до двадцать седьмого разряда. Стоит отметить, что расчётная сетка росла в геометрической прогрессии – каждый последующий тариф был в полтора раза больше предыдущего. Богаче в городе жил только один человек – генеральный директор Павел Иванович Гуркалов, который на короткой ноге общался с главой правительства России «Не по таланту…», - считал Деревянко. Популярный шутник и острослов Виктор Степанович Черномырдин приходился Гуркалову другом детства.
Сегодняшний гнев у Деревянко был особенно ядовит. Праведная желчь переполняла всё его существо от печени и до самого носа, как дрожжи кастрюлю - кипела в горле, скворчила во рту, искала выхода в лицо производителю работ по строительству элитного посёлка, где Анатолий Иванович считался прима-застройщиком - денежные потоки шли в посёлок с его подачи. Первый этаж его усадьбы не получился: швы у каменной кладки чернели толще обычного, углы оказались пузатыми, а откосы оконных проёмов – кривыми и безнадёжно выгнутыми вовнутрь. Хозяин очень долго вертел в руках строительный уровень, не зная куда и как его приложить, матершинничал, поминая Советскую власть и дороги - свежезадранные в небо дома его соседей выглядели внушительнее и крепче…
- Кто это клал? – показал он на раскиданное Бешлягой окно у парадного входа и заревел он на всю округу, да так громко, что поселковые коровы на выпасе вторили его отчаянью, думая, что это по их душу бык дорогу найти не может.
- Самая лучшая бригада, - ответил производитель работ.
- Уволю всех! Голь перекатная, пьянь и рвань!..
Директор показал рукой на сонного рабочего в шелудивом костюме, отряхивающего седую бороду от раствора и сказал:
– Шабашники, иху мать, мастера!..
- Какой кирпич, такая и кладка, - ответил ему обиженный человек. - Поищи-ка где лучше, - и в оправдание заметил, что за такие копейки - какие им платят, могло быть и хуже.
- И в самом деле, Анатолий Иванович, – догадался прораб, - кирпич привезли с иголочки – горячий – поторопились, вот он и рассыпался под первым дождём. Кто же знал?
Бесноватый директор оттаял и приказал «…убрать отечественную сволочь» с объекта долой, а также - разобрать кладку обеих углов на части и перекласть их «…как положено»: – «…в связи с отвесом и уровнем».
- Было б сказано! – обрадовался прораб. – Только вот - старый кирпич – «пожуханый» и мокрый.
- Я выпишу новый, – пообещал директор. – В целлофановой упаковке – сухой и красный. Чтобы конфетка была, а не сарай!
Охаянный силикатный кирпич лежал поодаль серый и непрезентабельный на вид после дождя.
- Куда его? - поинтересовался прораб
- В овраг, - распорядился директор. – И тракторами!..
Он окончательно остыл, понимая, что настало время зарубежных партнёров. Виной приостановки строительства дома стала долгосрочная командировка в Европу, откуда Анатолий Иванович не хотел уезжать всё лето, потому что суточные деньги были немалые. Они текли в карманы рекой из обильного источника инвестиций, вполне окупая роскошную жизнь в раю. Полгода назад – зимой металлургический комбинат получил долгосрочный кредит из Германии на реконструкцию сталеплавильного производства, и дирекция решила увековечить свои имена в истории города капитальным строительством объектов социально-культурного назначения. Были зачаты две церкви, мечеть и храм, роскошные дома отдыха, четыре автостоянки, коммерческий банк, комфортабельная гостиница, подземные гаражи и десятки дочерних фирм по обороту и перекачке свалившегося богатства в иные сектора жизни. Управление индивидуального строительства коттеджей элите тоже стало частью великого плана истории. Умные люди спешили в рай, не касаясь инфляции, меняя валюту на кирпичи. О реконструкции сталеплавильного производства забыли…
Рублей уже не было. Вместе с Деревянко из Европы приехали югославы-отделочники - чудо-строители офисов и иных комфортабельных помещений и бань. Это было частью великого плана по отмывке денег. В отличии от местных рабочих, гости работали за доллары и горя не знали. Тяжести было много - малая механизация разошлась по рынкам вместе отжившими век «Промстроями», и на смену стальному канату лебёдки пришли верёвки и поношенные вёдра с помойки, но иностранные гости освоились и использовали безденежье русских на благо. Меняя доллары на рубли, югославы нанимали подсобников и до сыта угощали их пивом (в продаже появились первые заморские банки с ветчиной, маринованные томаты и цитрусовые: апельсины, мандарины, лимоны). Привлечённые к работе люди делали практически всё, кроме товарной работы – приятной и лёгкой – побелка ложилась на стены мягко и весело, облицовочная плитка клеилась, не разбегаясь во швах. «Югов» хвалили, а русские стыдливо разводили руками в стороны, ссылаясь на экономический кризис: «Нам столько не платят!.. И мы бы могли».
Но элитный посёлок вырос как на дрожжах, не зная гостей. Дармовая валюта лежала не в каждом кармане, и творческая мысль отечественных строителей металась бесплатно, ещё не осмысливая хода реформ. В управлении комбината шушукались об успехах того или иного застройщика, обсуждая цветные орнаменты, пилястры и сандрики из декоративного кирпича, мансарды, архитектурные пояски и другие заумные мелочи, почерпнутые невесть откуда, словно не он - Деревянко, а они – деревенщина жили за рубежом. Анатолий Иванович ревниво прислушивался и думал: «Много вы знаете!», поглощая при этом желчь. Словно щербина во рту из белых фарфоровых зубов, на улице посёлка чернело его недостроенное хозяйство. Горькие мысли мешали ему нормально работать и спать. «Вы ещё наверстаете упущенное», - кланялись ему ежедневно на лестнице сотрудники того или иного отдела – молодые специалисты (безродная мелочь) - носители диплома о высшем образовании, уповая на помощь в служебном росте, но он принимал близко к сердцу эту подобострастную болтовню, предвзято думая, что язвят – горькая желчь стояла поперёк горла.
- Вы слышали, есть умелец! – заметил ему намедни на лестнице сосед по участку – директор завода силикатных изделий, подписывая на комбинате бумаги на бартер, кирпич меняя на металл. Его белый дом достраивали таджики, он скаредничал на деньги, но держал на контроле всё происходившее в посёлке. Никогда не бывавший за границей человек, затмил лучи солнца стенами из силикатного кирпича и поучал окружающих умению жить.
– Покладист. Рекомендую. Творит чудеса!..
- Как звать его?
- Сашка… Но пьет, уставши, до положения риз. Любит архитектуру и любые чертежи поправит на глаз лучше конструктора – знает пропорции!..
- Я не нищий, - высокопарно отрезал ему Деревянко, заканчивая беседу, – чтобы кормить шарлатана.
На следующий день рано утром на объект к застройщику Деревянко прибыли три шаланды с облагороженным кирпичом, автокран и два самосвала - возили скалу и землю. Облагораживая хозяйство, кругами ходил бульдозер, и к вечеру люди вытащили подворье из ямы. Щербина на улице исчезла, и порушенный в драке дом не бросался в глаза прохожим, как туалет. Когда привезли навоз, на стройке никого уже не было, кроме сторожа, сумерки поглотили посёлок, моросило, и впопыхах, не разобравшись, буксуя, усталые водители вывалили его у задней стены дома, засыпав приямок – четверть машины ушло в подвал…
Первоисточник здесь: http://proza.ru/texts/2007/05/05-250.html
Дорогие читатели!
Я непрофессиональный писатель и буду признателен, если вы поможете мне правильно расставить знаки препинания и укажите на стилистические ошибки, о которых я совсем ничего не знаю. Искренне Ваш - Ослик Яша (Муленко Саша).