- Меня, - говорит, - всё устраивает. И хищения, и коррупция. И вообще, у меня всё хорошо. Вот мы с Рогозиным в одну партию вступим и будем там…
Хазанов с широкой улыбкой взглянул на сидящего в студии вице-премьера. Тот улыбнулся.
Но не у всех же так хорошо. Например, у меня. Прочитал я в газете такое объявление. Институт НАМИ, а вернее охраняющее его госпредприятие, набирает людей.
Звоню. Мужской голос отвечает:
- Зарплата одиннадцать тысяч пятьсот рублей. Охранять проходную. Люди ходят туда-сюда. Иногда машина проедет. Подходите к одиннадцати часам.
Надел я свой лучший костюм, парадные туфли и на автобусе подъезжаю к проходной. Это недалеко, в нашем районе.
Захожу в проходную. Бросаются в глаза грязные некрашеные стены, стёртый пол, заляпанные стёкла охранной будки. Двое охранников предпенсионного возраста рулят на входе. Передо мной мужчина средних лет спрашивает:
- Как мне найти сотрудника? Внутреннего телефона у меня нет, а мобильный не отвечает.
- Ничем не могу помочь, - равнодушно взирает на него охранник.
Доходит очередь до меня. Охранник с красным носом и дрожащей рукой набрал номер отдела кадров и вызвал инспекторшу, полную женщину лет тридцати. Она проводила меня в комнату начальника кадров, расположенную сразу за входом, такую же обшарпанную и грязную, как проходная. Боком ко мне сидит инспектор, а начальник – лицом к окну, спиной к посетителям.
- Давайте вашу трудовую, - сказала инспектор.
Она полистала трудовую книжку.
- Почему уволились с последнего места работы?
Уволился я уже лет как пять, и не очень-то и помню.
- Что-то было не так. Давно. Наверное, мало платили.
Тут начальник отдела кадров, мужчина лет сорока-пяти в костюме, с усами, и с короткой стрижкой, соизволил обернуться к посетителю:
- Оставьте ваш телефон. Мы вам позвоним.
Инспектор протянула мне листок.
Писать я, разумеется, ничего не стал, никакого телефона. И так понятно, что отказ.
- Помещения отремонтируйте, - обратился я к начальнику. – Сидите как в сарае. Всё грязно, пыльно, обшарпанно. Стыд и срам, - сказал и вышел.
Инспектор проводила меня до выхода.
- Сидите по двадцать лет без ремонта, как в болоте. И неизвестно чем занимаетесь. Пустоту вашу кто за одиннадцать тысяч охранять пойдёт? Да сейчас за коммунальные платежи четыре тысячи надо отдать, да за мобильный, интернет и прочее! И как семейный человек может прожить на такую зарплату? – не унимался я.
- Что же вы тогда сюда идёте? – равнодушно спросила инспектор.
- Да временно перебиться, когда денег недостаточно. А так уж, если по-серьёзному, то я всей вашей шарагой легко управлять бы смог! - показал я на серое здание старого института
- И чего не управляете?
- Да нет сейчас спроса на порядочных людей в России. Повсюду нужны только жулики да прохиндеи.
И уже на КПП говорю ей:
- А ремонт всё-таки сделайте. Скоро к вам Путин приедет. Неудобно вам будет перед ним в такой грязи сидеть. Или в кабинет директора ремонт сделан?
«Что они здесь охраняют? – подумал я. – Двигатель какой-нибудь давно изобретённый, который на Западе сделали уже намного лучше? Но как можно сохранить какой-то секрет, если зарплата у охраны одиннадцать тысяч рублей? Просто позорная! И сидят эти пожилые охранники и молчат. Делают вид, что у них всё нормально. Что так и надо. Служить за нищенскую плату».
- А про Путина откуда вы взяли? – испуганно спросила инспектор.
- Знаю, - ответил я много многозначительно.
И сколько ещё таких шаражек сидит на шее у налогоплательщиков и охраняет секрет полишинеля? Одному Богу известно. Да премьеру-президенту, или президенту-премьеру. Кто их там разберёт.
Вот так они и живут. И сидят в своём болоте. Но ненадолго всё это. Придут и другие времена. Обязательно придут.