Последний жест, неловкий, как признанье.
Избранникам своим я не чета,
Изгнанникам – пустое упованье.
Я - безымянный атом в темноте,
Как ягода в шальной медвежьей пасти.
Я - сложный мир, в предельной простоте
Разобранный на составные части.
И жизнь моя – короткая строка,
Вместившая и время, и пространство.
Я архаизм, сошедший с языка,
Но для кого-то ставший постоянством.
И по следам надежды, что всегда
В нарядном платье, но не по сезону,
Держу я путь; со мной идёт мечта,
Не знающая меры и закона.