Часть VI. Конец Вечности (фантастика / фэнтези)

          Иногда я задумываюсь, каковы на самом деле правители Миров.
          Нет сомнений, что многими из них правят Боги или некие Силы. Но что это за существа? Являются ли они такими же, как мы, созданиями, которым присущи те же черты, что и нам — радость, грусть, любовь, сострадание? Или же они по своей структуре являются чем-то большим, нежели смертные могут себе вообразить?
          Одно я поняла точно: сложно найти полностью идеальных Богов. Есть боги Добра, есть боги Зла... Но у каждого присутствуют свои особенности, как и у смертных.
          Тем не менее, каждый из них существует — ибо всё, во что верят народы, существует в большей или меньшей степени.
          Многие существа, допустим люди, иногда начинают сомневаться в Богах, подставлять под сомнение их присутствие. Их сложно переубедить — ибо сами Боги не желают иметь с ними дело. Тот, кто не верит ни во что необычное, вряд ли это увидит.
          Даже тот, кто верит, может свернуть со своего пути. Часто бывает, что люди начинают винить Богов во всех своих неудачах, не смотря на то что они всё это время верили в них. «Где же были Боги, когда к нам пришла беда?» — спрашивают они, прекращая верить во всё сверхъестественное.
          Ответ, всё же, прост, хоть он и не часто приходит в голову смертным. Кроме сил Добра существуют ещё и силы Зла и, увы, не всегда Добро побеждает, и даже Боги не всегда могут повлиять на события.
          Это показывает что Боги не столь всемогущи. Однако это не означает, что в них не надо верить. Ведь с верой в Добро люди будут помогать и себе, и Богам, и тогда они поймут друг друга. Но если смертные сомневаются в своих Богах — то Боги никогда не придут к ним на помощь.
          В кого же верю я, Путница, путешествующая из мира в мир, в каждом из которых разные Боги?
          Иногда я взываю к богам Путников, пускай те и исчезли после падения Траеды. Иногда — богам Природы того мира, где я очутилась.
          Ну, а в тех Мирах, где Боги отсутствуют, я доверяю только своей Эрвэн. Ибо я знаю, что вместе мы преодолеем все трудности.
Лаэрти

I

          Диэстр, тот Диэстр, которого она когда-то любила, однажды предложил ей посетить мир Таургов, но Лаэрти отказалась. Ей не нравилось однообразие Таургов — и она не хотела гулять по их Мирам... Тогда она считала свой отказ пустяком и не задумывалась по этому поводу.
          Что ей стоило пойти вместе с ним? Ведь ничто не бывает страшно, когда рядом находится любимый человек — и мир Таургов в том числе. Диэстр всегда любил изучать народы разных Миров, а Таурги ещё далеко не самые опасные из всех, — может, если бы она была рядом, никакие законы Таургов не смогли бы разъединить их?
          Может, если бы она пошла с ним, всё было бы в порядке? Может, из-за пошатнувшейся любви физические законы Таургов повлияли на Диэстра и убили в нём любовь окончательно? Может, законы подтолкнули его к мысли, что все вокруг только притворяются, что любят друг друга?
          Что ж... если каким-то чудом у неё вновь появится любимое существо, она его никогда не бросит и будет готова ради него на всё. Ибо она не выдержит ещё раз потерять любимого человека... Только не теперь...
          Но... что это происходит вокруг? Стоит закрыть глаза и за их пределами тут же начинает что-то твориться...
          Этого не было раньше... Всё сделалось каким-то расплывчатым... Неведомые, едва различимые контуры облаков, сияющие в алой дымке заката, а сквозь них просвечивается что-то уж совсем диковинное...
          Лаэрти очнулась окончательно и осмотрелась по сторонам: она не помнила, как сюда попала и впервые видела это место.
          Слева возвышались несколько облачных вершин — казалось, вместо твёрдой земли они построены из пушистых облаков... Обзор справа сплошь заслоняла зелёная дымка, в которой клубились какие-то тени... Вверху, на небе, насколько хватало взгляда раскинулась огромная паутиноподобная пурпурная туманность, состоящая (возможно, только померещилось) из множества маленьких существ...
          А перед ней — левитируя в воздухе! — висел город с золотыми домами, иногда парящими сами по себе, а также гигантскими шестерёнками на стыках улиц, словно в громадных часовых механизмах. И он был красив — в отражениях далёкого рассвета его стены сияли золотистой магией.
          Она вздрогнула, когда услышала голос позади себя:
          — Здравствуй.
          Лаэрти обернулась и увидела красивое существо с синими глазами, чем-то похожее на человека, но со светящейся кожей и длинными кистями рук. Одето оно было не то в мантию, не то в доспехи, подобных которым она ещё не видела ни в одном Мире.
          — Кто вы? — спросила Путница. — И как я здесь оказалась?
          — Караман меня зовут, — приветливо ответило существо и поклонилось. — А о себе не беспокойся. Твоё тело сейчас спит, твоя душа лишь ненадолго призвана сюда.
          Так и есть... Она действительно спит. С чего же всё кажется таким реальным, будто её душа находится не в Мире Снов, а в материальном месте?.. И кто это посмел её вот так «призывать»?
          — Я есть служитель Владыки Богов Гвайрона, — продолжил Караман. — От имени самого Владыки и остальных Богов Этфара я благодарю тебя за спасение нашего Мира от пришествия Таургов.
          Боги... Только теперь Лаэрти поняла, где находится. Она знала кое-какие легенды об их обители... Конечно, она и не думала, что когда-нибудь сюда попадёт, но всё же...
          Облачные вершины на западе были Небесами Каэстии, зеленоватые тени на востоке — Стихийными Царствами; под её ногами, сокрытая туманом, лежала знакомая Земная Твердь, где жили смертные... Ну а впереди, поблёскивая в лучах, виднелся Дозорный Город — обитель самого Владыки Богов Гвайрона.
          — Ну, мир я не спасала, — произнесла Лаэрти. — Всего лишь уберегла его от лишних физических законов... К тому же, в основном это была не я, а онтук Кебо, который пожертвовал собой ради того, чтобы его держать...
          — Мы знаем о жертве Кебо и ценим её, — ответил Караман. — Весть о его благородном поступке распространилась по всем пантеонам... Но и ты достойна похвалы.
          Лаэрти кивнула и только сейчас заметила, что клочок земли посреди тумана, на котором стояли она и это небесное существо, был похож на что-то вроде... затвердевшего облака?
          — В знак благодарности, от имени самого Владыки, я могу исполнить твои желания. Выбирай, Путница.
          Лаэрти озадаченно приподняла брови. Такое ей предлагали впервые.
          — Любые желания?
          — В пределах нашего мира и возможностей Владыки — да.
          Путница задумалась. Она была свидетелем вызова джиннов и исполнения желаний для их хозяев. Джинны были хитры и корыстны, они цеплялись за малейший недочёт в формулировке желания, толкуя его зачастую не так, как от них требовали...
          Но здесь был не джинн, а служитель Владыки Богов. И говорил он вполне искренне.
          Ей хотелось многого. Вернуть Траеду. Вернуть Диэстра. Вернуть Кебо. Но сможет ли Владыка Гвайрон исполнить что-нибудь из этого? Ведь, хоть он и является Богом, могущественным владыкой этого мира, его силы ограничены лишь Этфаром, да и во Вселенной существует многое, что не подвластно даже Богам...
          — Я... Я подумаю над этим, — ответила Лаэрти, в этом странном месте у неё начинала кружиться голова.
          — Понимаю, — кивнул Караман. — Мы подождём, сколько сему будет необходимо. Ты всегда будешь желанным гостем в Дозорном Городе.
          Служитель Гвайрона улыбнулся, в его мудрых глазах читалась понимание всего, что творится на душе собеседницы. Видимо, он даже являлся чем-то вроде архангела... полубога... Хотя выглядит, конечно, необычно... Как и всё остальное здесь вверху, в пантеонах Этфара...
          — Что ж, я благодарна Владыке Богов за экскурсию сюда. Хоть, путешествуя по Мирам я и встречала множество диковинных пейзажей, подобное я ещё не видала. Я редко бываю в гостях у божеств... На самом деле, почти впервые.
          «Лишь моя ненаглядная Траеда была ярче всех божественных миров», — подумала Лаэрти. — «Но разве она осталась прежней?»
          Вспомнив о Траеде, Лаэрти взглянула наверх... позабыв, что вместо звёзд там было нечто вроде пурпурного тумана, напоминающего гигантскую паутину. Как и раньше, она заметила, что туман состоит из множества крохотных пурпурных точек, словно каких-то маленьких существ.
          — А что это там, наверху? — перевела тему Лаэрти. — Что-то вроде гигантской паутины...
          Караман даже не поднял глаз — видимо, подобный небосвод был привычен для любого небожителя. Это существо вообще стало странно смотреть на Лаэрти... Будто хозяин на своего питомца...
          — Паутина Обречённых, — объяснил Караман. — Но забудь о ней. Сиё не есть зрелище для глаз смертных.
          — Обречённых... — повторила Путница. — И в честь чего её так назвали?
          Лаэрти внезапно вспомнила получеловека-полуангела Ллекту, с которой она познакомилась в НадЛесье. Та как-то упомянула Паутину Обречённых и то, что она посвятила свою жизнь борьбе с нею.
          Караман закрыл глаза и негромко произнёс:
          — Это есть не просто облако и не просто туман. Вся Паутина состоит из душ смертных, тщетно пытающихся покинуть её.
          Путнице, наконец, удалось разглядеть: каждая пурпурная точка имела что-то вроде человеческих очертаний и действительно походила на живую душу. Более того, она услышала еле заметный вой — вой, наверняка исходивший ото всех этих душ...
          — Когда душа смертного умирает, — продолжил Караман, — она летит в царство своего бога. Но Этфар устроен так, что те смертные, которые в своей жизни отрицали веру в богов, не могут никуда попасть — и застревают в этой Паутине, постепенно растворяясь в самой её сущности.
          Что-то внутри Лаэрти передёрнулось, будто от электрического заряда...
          — И почему же Владыка Богов Гвайрон не займётся этим? — спросила Путница. — Ведь среди них наверняка есть невинные души, которые не верили в богов по неведению или, возможно, просто не знали об их существовании?
          — Такова структура этого мира, — равнодушно ответил Караман. — Паутина была здесь ещё до того, как Гвайрон стал Владыкой. Не его это дело — заботиться о народах, не потрудившихся верить в богов...
          Путница до этого слышала смутные легенды о подобных вещах, но полагала, что это были лишь выдумки. Она бы не поверила, что Владыка Богов способен оставить Паутину такой, как прежде.
          — Хватит об этом,  смертным не следует лицезреть подобное...
          У Лаэрти ещё сильнее закружилась голова. Она и так пробыла в этом месте, где обитают боги и небожители, больше, чем следует смертному. К тому же, узнав про Паутину, ей оно стало нравиться гораздо меньше.
          — Там, на Поверхности, уже рассвет... Так что, думаю, самое время мне «проснуться». До встречи, Караман...
          Местность вокруг тут же поплыла туманом и она стала осознавать, что снова возвращается в свою спящую оболочку.
          Лишь издалека до неё донесся голос:
          — До встречи. Мы будем ждать тебя, Путница.
          Лаэрти так и не поняла, кто был обладателем этой последней фразы. Караман... или души, что выли там, наверху, в Паутине Обречённых?

II

          Лаэрти проснулась, когда лучи восходящего солнца коснулись её лица.
          Она обнаружила себя в комнате со знакомым деревянным потолком и горным пейзажем на настенном ковре, висевшем напротив книжного шкафа.
          Трилит. Дом Хагена.
          Слегка устав от долгих путешествий, она снова пришла отдохнуть в это тихое место. Деревня людей Трилит всегда радовала её, ибо люди здесь были добрые и отзывчивые.
          Потянувшись, она взглянула на браслет и заметила, что Эрвэн сияла всё ещё тускло — видимо, звезда до сих пор не восстановила свои силы до конца после недавних проделок.
          Размяв суставы и одевшись, Путница тихо вышла из своей комнаты. Поспать ещё было бы неплохо, но этот «сон» отогнал всё охоту вновь закрывать глаза.
          Как только она спустилась, запах яичницы ударил ей в нос; его распространителем оказался Хаген, усердно жаривший завтрак на сковороде.
          — Доброе утро, Хаген, — поздоровалась Лаэрти.
          — Привет, — дружелюбно ответил тот. — Как спалось?
          — Да так... У Гвайрона побывала, Дозорный Город увидела...
          — Бывает, — кивнул Хаген и продолжил готовить.
          Лаэрти открыла парадные двери и вышла на свежий воздух. Вокруг кружилась утренняя роса, а прохладный ветер приятно дул в лицо... Прогуляться к колодцу не помешает.
          Природа вокруг деревни ласкала глаза и это прекрасное утро никак не вязалось с тем, что она увидела в своём сне. Хоть Дозорный Город и повергал в восторг, эта... Паутина... вызывала тошноту и добавляла сну оттенок кошмара...
          Она вспомнила свои недавние приключения. Всё же, если бы не онтук Кебо, то из весёлой деревни это место превратилось бы в угрюмое поселение, жители которого стали бы практически окаменевшими неживыми людьми, без всяких эмоций и желаний. Если бы не Кебо, то вместо живописного леса здесь были бы непонятные железные сооружения, а в воздухе вместо росы была бы пыль или же просто... пустота, лишённая всякой жизни.
          «Хорошо, что хоть Этфар нам удалось спасти», — подумала Лаэрти и снова вспомнила о потерянной для неё Траеде. Как там сейчас?
          Внезапно Лаэрти посетило нехорошее предчувствие. Свернув за угол дома, она увидела двух довольно знакомых ей людей, хотя она не совсем поняла как, по крайней мере, одна из них смогла здесь очутиться.
          У колодца, с расправленными белоснежными крыльями, сидела получеловек-полуангел Ллекта, с которой она уже была знакома по событиям в НадЛесье. А рядом с Ллектой на траве лежал ребёнок. Девочка Лирит.
          — Ты была права, Лаэрти, — голос Ллекты, которая даже не обернулась, прозвучал прежде чем Путница успела хоть что-то произнести. — Тогда, в НадЛесье, когда ты впервые меня увидела, ты сказала что я была похожа на эту девочку, Лирит. И я поняла это, когда почувствовала с ней неладное...
          Лаэрти свыклась с Лирит во время предыдущих посещений Трилита, ухаживая за ней как за собственной сестрой. И теперь, видя, что с ней что-то случилось, не могла сдержать беспокойства.
          — А что произошло?
          В Мирах всегда существовали люди-двойники, которые внешне были немного похожи, но могли и не знать о существовании друг друга. Лишь только когда двойник подвергался опасности они чувствовали это. Похоже, Лирит и Ллекта действительно оказались такими «двойниками»...
          — Кажется, её укусила какая-то очень редкая змея, — ответила полунебожительница. — Я исцелила её, вывела яд, но, видимо, это оказалось слишком поздно. Душа Лирит уже покинула тело и её будет тяжело вернуть обратно.
          — Я немного опытна в таких делах, — соображала Лаэрти. — Я могу попытаться вернуть душу Лирит в тело, если она ещё рядом.
          Ллекта покачала головой:
          — В деревне Трилит детей раннего возраста ещё не приучают верить в Богов. Так что Лирит можно считать Безверующей. А это означает одно...
          И по угрюмому выражению лица Ллекты Путница поняла, что именно:
          — Душа Лирит отправится в Паутину Обречённых.
          Волна негодования нахлынула на Лаэрти, она запоздало подняла глаза:
          — Но... почему? Она ведь всего ребёнок... Ей всего шесть лет...
          — Это не имеет значения, — печально покачала головой Ллекта. — Все без исключения, кто не имеет понятия о Богах и не верит в них, после смерти оказываются в Паутине.
          — Я считала, что Боги Этфара добрые и они уж наверняка не допустили бы...
          — Добрые, — иронично ответила Ллекта. — Ну конечно. Делать им больше нечего... Некоторые боги издавна действительно настроены против Паутины, но Гвайрон — единственный, кто может решать участь душ смертных. А он, как Владыка... он не «добро»... Скорее равновесие между добром и злом...
          Лаэрти ничего не понимала. Она считала этот мир почти идеальным — так почему же здесь царят такие жестокие законы?
          Она рухнула спиной на ближайшее дерево и сползла по нему. В свете недавних событий это для неё было слишком... Все дорогие ей существа покидали её... один за другим... Диэстр, Кебо... Почему именно она?!
          — Я ведь спасла НадЛесье... — простонала Путница. — Потом спасла весь Этфар... Почему я не смогла спасти одного маленького ребёнка?! Чувствовать себя Путником — означает защищать тех, кто таким даром не наделён... Защищать близких... Но кого я действительно защитила в своей жизни?!
          Полунебожительница присела рядом и опустила руку ей на плечо.
          — Успокойся, — произнесла она. — Я посвятила всю свою жизнь борьбе с Паутиной, также как и ты считая её величайшей несправедливостью Богов. Сегодня, Лаэрти, мы всё исправим.
          — Не понимаю о чём ты... Да и какое это имеет значение?..
          Лаэрти уронила голову, сдерживая слёзы... Почему она всегда выбирается сухой из воды, а остальным никогда не везёт так, как ей? Почему с ней всё в порядке, тогда как остальные страдают?
          — Держись. Молю тебя. Ты ведь Путница. Не сдавайся...
          Лаэрти подняла взгляд на доверчиво протянутую руку Ллекты.
          — Идём...
          Путница слабо осознавала свои действия, — так что даже не обратила особого внимания когда получеловек-полуангел расправила свои крылья и, крепко ухватив Лаэрти за руку, помчалась вместе с ней ввысь, к далёким небесам.
          И лишь уверенный голос донёсся до неё:
          — Мы отправляемся на штурм Дозорного Города.

III

          Рассекая облака, они мчались сквозь слои прохладного воздуха... Земля под ногами всё уменьшалась, покуда и вовсе не исчезла из виду под слоем плотного тумана...
          — Но как же все остальные? — попутно спросила Лаэрти, приходя в себя. — Неужели и животные тоже попадают в Паутину?
          — Животные — нет, — ответила полуангел. — О них заботится Амбери, богиня природы. А о душах младенцев заботится богиня Рура... Но, к сожалению Лирит уже не младенец, так что она вышла из-под опеки Руры; а в таком случае Паутина — её единственный путь, если она не верит в Богов.
          — Но почему же люди так беспечно... Чего ей предоставили выбор?
          — В деревне Трилит детям рассказывают о богах в более старшем возрасте. Что касается людей, то многие из них считают Паутину Обречённых как за мифический вымысел, чтобы пугать верующих, а остальные не знают о ней вовсе. Но, к сожалению, она реально существует.
          Лаэрти до сих пор не верила, что всё сложилось таким образом... Однако, вспомнив обещание этого... служителя Владыки Богов, приободрилась.
          Караман, от лица самого Гвайрона, обязался выполнить её желания. В таком случае она пожелает, дабы душу Лирит освободили... Или же дабы все души освободились из Паутины.
          Но согласится ли Владыка на такое? Ведь в распоряжении Гвайрона была практически вечность — и, тем не менее, он не предпринял никаких действий против этой несправедливости...
          Они с Ллектой оказались на широкой облачной равнине... в прямом смысле, так как то, на чём они стояли, являлось именно облаком... только твёрдым, на его поверхности даже росла какая-то белая трава. Непонятно, правда, как они только что прошли насквозь — разве что облако как-то расступилось пока они летели...
          А впереди, в паре сотен метров от них, Лаэрти узнала то, что прежде уже видала во сне. Врата Дозорного Города. Над ними вновь виднелась фиолетовая дымка, похожая на Паутину, и слышалось мычание заключённых в ней душ...
          Но было и то, чего во сне не оказалось: у стен Дозорного Города выстроились какие-то существа. Одни выглядели как мифические ангелы, заключённые в сияющие доспехи и с гигантскими крыльями за спиной, другие казались истинно магического происхождения, чем-то вроде полулюдей-полуэлементалей...
          Ллекта внимательно осматривала выстроившуюся перед городом армию. Завидев её, к ней подлетел сверкающий серебром кольчуги ангел с золотистой кожей и глубоким голосом доложил:
          — Всё идёт по плану, командир Ллекта. Войска выстроились по периметру стен всего Дозорного Города. К нам прибыли подкрепления — драконы из Третьего Неба, а также богиня Амбери с духами природы. Ещё явился Безумный Бог — но он, как всегда, пришёл один.
          — Отлично, — кивнула Ллекта. — Пускай войска ожидают сигнала.
          — Что здесь происходит? Вы рассчитываете напасть на Дозорный Город? — спросила Путница
          — Так точно, — ответил на её вопрос ангел. — Владыка Богов Гвайрон пока не предпринимает особых действий — видимо, он считает нас слишком незначительной помехой, не достойной его внимания.
          — Тогда следует показать ему, как он ошибается, — твёрдо проговорила Ллекта. — Мы планировали эту войну уже сотни лет. И, хотя многие нас Боги и не поддерживают, сегодня мы должны добиться успеха.
          Путница пыталась осознать происходящее. Она старалась не ввязываться в масштабные сражения, избегать обеих сторон... Но если цель этой войны — освобождение душ из Паутины, — то, быть может, ей тоже вмешаться?..
          Громкий приступ смеха разразился за их спинами. Обернувшись, Лаэрти увидела существо, напоминающее странного человека в замысловатой одежде, с рожками на лбу и с сумасшедшим блеском в глазах.
          — Моё почтение вам, Властелин Безумия, — поклонилась Ллекта. — Мы признательны за то, что вы согласились помочь в этой нелёгкой борьбе.
          — Борьба подождёт, я букет собираю, — хихикнул бог безумства, подбирая устилающую равнину белую траву.
          Ллекта покачала головой и незаметно подошла к Лаэрти, прошептав на ухо:
          — Безумный Бог — совершенно нестабильное и неадекватное божество. Нельзя сказать, чего от него ожидать. Но, увы, в борьбе с Паутиной нам нужны любые союзники, пускай они и лишены рассудка...
          Но было неразумно со стороны Ллекты шептать это прямо здесь и сейчас. Властелин Безумия, в конце концов, был настоящим богом, и не только всё слышал, но и знал каждую мысль здесь присутствующих до мельчайших подробностей.
          — Может, превратить тебя в веточку? — ответило божество, обратившись к ней. — Отлично подойдёт к букету...
          К счастью, Властелин Безумия оказался в хорошем настроении. Ибо в противном случае он мог бы силой мысли осуществить всё только что сказанное...
          Тем временем сверкающая колесница с запряжёнными в ней тремя синими драконами на полном скаку остановилась прямо перед ними. Колесницей правила прекрасная женщина в древесных одеяниях, кою Лаэрти уже доводилось видеть ранее. Богиня Амбери.
          — Остынь! — обратилась лесная владычица к Безумному Богу. — Надеюсь, скоро ты соберёшь роскошный букет посреди захваченного нами Дозорного Города.
          К стоявшим у города войскам присоединялись прибывшие вместе с богиней духи природы, внешне походившие на светящихся животных или же диковинных мифических существ наподобие древесных дриад.
          — Вижу и ты здесь, моя Избранница, — отметила богиня взглядом Лаэрти. — Благодарю тебя и в этот раз — за то, что ты решила помочь нам уничтожить эту Величайшую Несправедливость Богов раз и навсегда.
          — В свою очередь рыцари Каэстии благодарны и вам, Повелительница Природы, — поклонилась Ллекта. — Теперь у нас наверняка есть большой шанс одолеть Гвайрона...
          Чья-то рука коснулась плеча Лаэрти... Обернувшись, она увидела довольно миловидного юношу из какого-то неведомого ей народа. У него был голубоватый оттенок кожи и длинные, спадающие до плеч, лазурного цвета волосы. Несмотря на необычный вид, незнакомец показался Путнице весьма симпатичным.
          — Здравствуй, Лаэрти, — мягко произнёс он. — Меня зовут Нэйван. Я наслышан о тебе — говорят, ты спасла НадЛесье от таинственной напасти. Друиды Трёх Кругов это никогда не забудут.
          — Привет, Нэйван, — ответила Лаэрти. — Но откуда ты? Возможно, ты обо мне и наслышан, но я тебя, кажется, вижу впервые...
          — Я из народа лунных кавлингов, которые формируют один из Трёх Кругов друидов Этфара. Я — верный подданный богини Амбери и оказался здесь, в принципе, случайно... также как и ты.
          — Лунные кавлинги? — в голове Лаэрти всё перемешалось. Перед ней стояли боги, полубоги и небожители, она начинала путать кто есть кто.
          — Наш народ тесно переплетён с Лунами Этфара. Мы можем черпать из них силу или даже перемещаться в их сиянии... Но сейчас это не имеет значение — здесь, перед Дозорным Городом, Луны мне не помогут.
          — Приятно видеть хоть одного, такого же как я смертного, среди всей этой божественной суеты, — ответила Путница и улыбнулась друиду.
          Окружающую обстановку нарушил предупреждающий возглас Ллекты:
          — Войска готовы. Выдвигаемся к вратам.
          Всё пришло в движение. Ллекта и прочие ангелы взмыли в воздух, взмахнув крыльями; богиня Амбери в пару мгновений преодолела расстояние до ворот на своей колеснице; Безумный Бог просто взорвался и собрался вновь уже возле города...
          В мгновение ока все собравшиеся уже скрылись вдалеке, лишь Лаэрти и Нэйвану, за отсутствием сверхъестественных способностей, осталось добираться до врат города пешком.
          — Похоже, они о нас забыли... — заметил лунный кавлинг.
          Хм... Интересно, работает тут заклятие левитации? Таки работает...
          — Учись, — сказала она друиду, хватая его за руку и увлекая за собой.
          Воевать за Паутину... Состязаться с Гвайроном... Путница призадумалась. Если здесь собрались такие колоссального могущества существа, как сами Боги, то как могут простые смертные наподобие её и Нэйвана повлиять на ход событий?

IV

          Войска ангелов, элементалей, драконов, духов природы и даже непонятно откуда взявшихся демонов из Глубин Сажи, видимо примкнувших к потасовке ради удовольствия, выстроились вдоль стен Дозорного Города. В центре, прямо перед вратами, стояла Ллекта.
          — Войска Справедливости, — довольно тихо проговорила Ллекта, хотя, несмотря на это, её голос стал слышен отовсюду. — Знаете, какую участь даёт Владыка Гвайрон каждому смертному, по ошибке не верившему в богов?
          Слова Ллекты заглушил гул. Гул множества тысяч душ, заключённых там, наверху, в Паутине Обречённых.
          — Вы слышите эти крики? Души Неверующих проснулись. Они видят нас. Они знают: сегодня настал тот день, когда всех их освободят.
          Возле Ллекты, пройдя прямо сквозь городскую стену, появилось существо, которое Лаэрти уже видала раньше. Прислужник Владыки Богов.
          — Не стоит этого делать, — спокойно произнёс Караман. — Если уж Владыка Богов не смог избавиться от Паутины, то вы и подавно...
          — Он даже не пытался! — возразила Ллекта.
          Однако оба замолчали, когда вперёд вышла Лаэрти. Её подошвы медленно ступали по странной облачной поверхности...
          — Караман, — обратилась она. — Недавно мне было дозволено выбрать любое желание...
          Прислужник Гвайрона опасливо нахмурился.
          — Я желаю, — продолжила она, — чтобы все души были освобождены из Паутины Обречённых, а сама Паутина прекратила своё существование.
          В синих глазах Карамана мелькнуло сожаление:
          — Увы, это невозможно. Паутина есть одна из главнейших структур нашего мира. Она была сотворена ещё задолго до того, как Боги явились сюда, она играет важную роль в мироздании Этфара...
          Лаэрти охватило отчаянье. Она не так уж удивилась, услышав отказ, но всё же надеялась, что её просьба сможет оказать хоть какое-нибудь влияние...
          — Однако вы обещали...
          — Увы, это мы не можем исполнить. Попроси о чём-нибудь другом.
          Лаэрти снова вспомнила Лирит. А ещё она вспомнила то, что сказала Ллекта. Все без исключения, кто не имеет понятия о Богах и не верит в них, после смерти оказываются в Паутине.
          Нельзя всё просто так оставить...
          — Похоже, — прошептала Путница, однако здесь даже шёпот был услышан каждым воином, — только что вы были свидетелями, насколько мне благодарен Владыка Богов за спасение Этфара... Видимо, вы действительно сражаетесь за правое дело...
          Морщина появилась на лице Карамана:
          — Дитя моё, твой разум ослеплён. Паутина есть часть Макровселенной, частица структуры Мироздания... Образумься! Уничтожив Паутину, ты подвергнешь Этфар сильнейшим изменениям... Остановись, пока не поздно!..
          Однако потеря Лирит ещё давала о себе знать и Лаэрти не остановилась:
          — Если падение Паутины значительно изменит весь Этфар, то так тому и быть... Зато новый Этфар станет лучше, в нём станет всё по-справедливому...
          Эти слова что-то напомнили Лаэрти. Что-то похожее она недавно слышала из уст другого существа... но она решила пока не обращать внимания.
          Покачав головой, Караман развернулся и исчез, пройдя обратно сквозь позолоченную городскую стену, а Ллекта вновь обратилась к войскам.
          — Теперь стоит нанести визит самому Гвайрону, что сейчас прячется от нас в своём дворце, — объявила полунебожительница. — Вперёд, и да пребудут с нами Небеса Каэстии!
          И началось. Армии небожителей двинулись в атаку на Дозорный Город, со стороны которого в противовес явилось воинство Гвайрона — магические големы, золотые статуи, похожие на диковинных животных, или же просто живые существа, по облику напоминавшие Карамана.
          Вперёд полетели драконы, под их натиском и врата города, и окрестные стены рухнули в несколько мгновений. Рати небожителей и магических существ схватились друг с другом, вступая в ближний бой или же метая заклятия...
          Здесь не было погибших и раненых. Небожители, ровно как и создания Гвайрона, были бессмертными существами, так что любая рана, возникшая на теле кого-либо из них, практически мгновенно затягивалась.
          Лаэрти, на которой до сих пор были чары левитации, поднялась вверх над гущей сражения и устремилась к городу.
          Нападающие уже проникли внутрь, несясь навстречу дворцу Гвайрона, однако несметные полчища защитников тоже спешили им навстречу.
          Путница размышляла, что бы предпринять. Помочь небожителям в их святом походе? Или же подняться к Паутине и отыскать там душу Лирит? Но Паутина огромна — ей не хватит и сотни лет, чтобы среди несчётного числа стонущих душ отыскать именно ту, что была ей необходима...
          Мимо что-то просвистело — оглянувшись, она увидела, как ангел сцепился с каким-то летающим созданием. Решив избежать сражения, она опустилась на землю одной из улиц города, идущих почти параллельно друг другу...
          Но и здесь её ждала опасность: огромные статуи, стоявшие по бокам, ожили и угрожающе на неё надвинулись.
          Лаэрти могла бы легко придумать, как разделаться с возникшей преградой, но от внезапности пришла в смятение... Смятения было достаточно, чтобы кто-то ухватил её за руку и, загородив собой, смело стал напротив оживших големов.
          Это был Нэйван. Он шепнул несколько слов Природе и пробившиеся из-под земли могучие крепкие корни обхватили статуи, не давая им двигаться.
          — Учись, — сказал он Путнице.
          Лаэрти восторженно моргнула и благодарно улыбнулась.
          — Спасибо, Нэйван.
          — Давай лучше убираться отсюда, здесь по-прежнему небезопасно...
          В подтверждение его слов из-за домов вышли несколько дюжин служителей Гвайрона — со светящейся кожей и длинными руками, как и у Карамана — и окружили их, направив странного вида оружия...
          Однако рядом с Лаэрти и Нэйваном появилось уже знакомое им существо с рожками и безумным блеском в глазах. Тот лишь щёлкнул пальцами — и все служители рухнули на землю, истерически смеясь или безутешно плача.
          — Они лишились рассудка? — спросил Нэйван.
          — Я просто делаю общество себе подобных, — ответил Безумный Бог. — А теперь кыш, или я замариную ваши уши!
          Не желая более иметь дела с неуравновешенным Богом Безумия, друид и Путница устремились далее...
          Однако Лаэрти не была уверена, что там, у Дворца Гвайрона, их ждёт что-то хорошее. Потому, несмотря на кажущуюся тщётность попыток, решила направиться к Паутине и поискать Лирит — может, она её отыщет почти сразу?
          — Побудь пока тут, — сказала она Нэйвану, — а я полечу наверх, поищу одного друга, что угодил в Паутину.
          — Вряд ли у тебя получится, — ответил друид. — Но... но ступай.
          Используя левитацию, Путница оторвалась от земли. Она заметила, что многие ангелы и драконы тоже направлялись к Паутине, размышляя, как бы начать процесс освобождения душ из неё...
          Однако Паутина не хотела отдавать души даром и извергала на них свои порождения — странных фиолетовых существ без головы и со множеством конечностей.
          Внезапно рядом с Лаэрти появилась закутанная в белый плащ фигура, с двумя жёлтыми глазницами, проглядывающими из-под капюшона.
          — Остановись, Путница! — прогремел голос из-под плаща и Лаэрти тут же догадалась, что подобной речью могло обладать только одно существо во всём Этфаре — Владыка Богов Гвайрон собственной персоной.
          — Почему? — оторопев от неожиданности, спросила Лаэрти. — Почему вы даёте Паутине существовать? Почему вы обрекаете эти души на мучения после смерти?
          — Потому что так устроен Этфар. Если мы, Боги, не смогли ничего поделать, то что можешь ты, смертная?
          — То, что уже давно следовало бы: положить конец этой несправедливости. То, что вы не удосужились сделать на протяжении многих веков!
          — Гордыня — не лучший способ отстаивать свою точку зрения. Особенно, когда разговариваешь с богом.
          Жёлтые божественные глаза сузились, из-под капюшона на Путницу набросился сильный ветер, развевающий её волосы во все стороны.
          — Подумай, что произойдёт, если Паутины не станет. Смертные поймут, что Боги не столь могущественны, как кажутся. Что у Богов даже не хватает духу покарать тех, кто этого заслуживает. Смертные перестанут верить в божеств... и в таком случае мы окажемся бессильны.
          — И в чём же вы показываете своё «могущество»? В умении обрекать на муки невинных? Если так, то против таких богов действительно лучше восстать...
          — Даже у Богов существует своё Воображение, Лаэрти, — спокойно возразил Гвайрон.
          — Тогда самое время его нарушить, — также невозмутимо ответила Путница. — Сегодня я освобожу каждую душу из Паутины, хотите вы этого или нет!
          Гвайрон лишь усмехнулся:
          — Ты хочешь посостязаться со мной? С Богом? В его же собственном мире? Во всей Макровселенной не найдётся места, где мои силы были бы более велики, чем тут.
          Лаэрти лишь упрямо полетела быстрее... А Владыка Богов не прилагал никаких усилий — он словно увеличился в размерах так, что Путнице стала видна лишь его голова, неотступно висевшая рядом с ней, как бы она не пыталась ускориться... Всё равно что бежать наперегонки с луной...
          — Как же ты наивна, — продолжил Гвайрон. — Я Бог. Как ты можешь победить Бога? Знай, что я могу одной только силой мысли вышвырнуть тебя вон отсюда... как и всю эту армию, пришедшую на «спасение» Паутины Обречённых.
          — Сегодня ты проиграешь, Гвайрон, — ответила Лаэрти. — Мы уничтожим эту Величайшую Несправедливость Богов и освободим все души!
          Владыка и бровью не повёл.
          — Жаль, — вздохнул он. — А ведь я тебя предупреждал...
          И он изгнал её. Силой мысли.

V

          Гадес. Лимбо. Девять Проклятых Кругов. Шибальба. Стикс. Утгард. Тартар. Лета. Геенна. — Это далеко не полный список тех мест, куда её мог отправить Гвайрон.
          Лаэрти огляделась и поняла, что она ни в одном из вышеперечисленных... Однако вряд ли здесь было лучше.
          Она оказалась в деревне Трилит, очень похожей на настоящую... только с одной особенностью: здесь всё было чёрно-белое.
          Теневая Гладь. У каждого обитаемого мира есть своя Теневая Гладь, которая является почти точной чёрно-белой копией настоящего. Только в ней почти никто не обитает. Кроме теней.
          Странное серое небо, чёрные облака, тёмные омертвевшие листья на сухих деревьях... Будет весьма благоразумно смотаться отсюда как можно скорей, если не хочется самой стать тенью... Тенью самой себя, гуляющей лишь по земле и деревенским заборам...
          Её звезда всё ещё не набралась энергии после недавних происшествий, просто так выбраться из Теневой Глади не представлялось возможным... Так что наудачу Лаэрти отправилась в дом Хагена.
          В чёрно-белом он выглядел так же, как и настоящий. Тот же камин, горящий белым огнём, те же покрытые коврами стены... Только людей не было. Ни души.
          Вернее — Лаэрти сразу почуяла что-то неладное — какое-то существо здесь, всё же, присутствовало. Но не человек.
          ...Покачиваясь на четырёх могучих лапах, по лестнице со второго этажа спустился огромный теневой дракон.
          Она узнала его. Тот самый безобидный тиклинк, которого когда-то боялась Лирит... Тогда Лаэрти изгнала существо вспышкой света — и оно исчезло.
          Но не бесследно. Видимо, оно вернулось на Теневую Гладь. А тени здесь жили совсем по-другому. Если в обычно мире простой тиклинк был настенным безобидным существом, то здесь он стал осязаемым... и достиг размеров огромного теневого дракона. Соответственно, вспышкой света его уже просто так не отгонишь...
          Свет, магия... Лаэрти отступила и попыталась её использовать, но не вышло. Кажется, в Теневой Глади и магия была какая-то теневая, пользоваться которой Путница не умела...
          Дракон прыгнул, раскрошив обшивку стены своей когтистой лапой, и Лаэрти еле удалось увернуться. Как она выберется отсюда?
          Однако внезапно Лаэрти ощутила какой-то прилив энергии. Видимо, заклинание Гвайрона всё ещё действовало. Она ощутила, как какие-то силы снова уносят её куда-то. И вовремя: как только она исчезла, дракон всей массой навалился на то место, где она стояла.

          Это место было ещё более знакомое, чем предыдущее. Хотя нельзя было сказать, что оно сильно отличалось.
          Вверху по-прежнему плясали звёзды... Вдали по-прежнему возвышалось Мировое Древо, теперь уже лишённое магии...
          Это была Траеда, бывший мир Путников. Вернее то, что от него осталось.
          Сразу видно, что здесь побывали Таурги. Магии здесь не было ни капли, даже сам воздух был пропитан чем-то вроде порядка и систематики... А ещё куда-то исчезли горы на горизонте — и Лаэрти догадывалась, почему: из своей чашеобразной формы Траеда превратилась в планету, и привычные ей массивные горные цепи теперь скрывались где-то по ту сторону шара...
          Город Путников по-прежнему стоял здесь, однако теперь он был необитаем. Лишь в какой-то его части горели огни... однако огни уже не бывшего города. Там сносились здания с прекрасной архитектурой многих народов и возводились одни и те же одинаковые дома в форме прямоугольника — видимо, уже селились либо Таурги, либо какой-то подвластный им народ.
          Она уже видела подобное в мире Арантира. Однако даже там не знающая жалости страсть Таургов к монотонности не проявляла себя настолько сильно...
          К Путнице приблизилось какое-то существо. Оно чем-то напоминало сутулого бледного человека, одетого в какую-то скучную одноцветную униформу. Кажется, это был или Таург, или какое-то существо, задавленное их цивилизацией и стремившееся тоже превратиться в Таурга.
          — Нам было известно. Ты пришла. Мы классифицировали знание об этом тридцать шесть дней назад, — отчеканил Таург. Было видно, что он говорил заученными фразами, без всякого намёка на собственный вклад в информацию.
          — Вы предсказали, что я здесь появлюсь? — удивилась Лаэрти. В подвластных Таургам мирах не было магии — как они могли предсказывать?
          — Формулы. Множество формул Таургов дают нам систематическое понятие о структуре мира. С помощью них мы можем рассчитать всё, что угодно — от исторических фактов до будущих событий, впредь до мелочей — таких, как твоё появление здесь.
          Конечно, у Таургов вместо магии присутствовали другие вещи. Но если у них всё рассчитано по формулам, то зачем им жить? Они и так знают своё будущее...
          —  Зачем вы этим живёте? Какой смысл в жизни, если вы и так знаете, что произойдёт дальше?
          — Твоя цивилизация молода и наивна, — роботоподобным голосом проговорил Таург. — Мы несём свет и процветание в места, которые ещё не оказались настолько развиты для того, чтобы понять нашу жизнь. Однако она идеальна.
          — Идеальна? — спросила Лаэрти. — А счастливы ли вы в мире, который живёт идеально, в котором всё систематизировано, в котором всегда происходит одно и то же? Счастливы ли народы, которым вы «помогаете», считая, что несёте «свет» в их жизни?
          Таург, однако, совсем не возмутился:
          — Формулы показали нам, что ты будешь говорить что-то подобное. А ещё из формул мы высчитали, что ты сейчас исчезнешь. Через двести двадцать шесть секунд после того, как появилась...
          И взаправду, она вновь ощутила заклятие Гвайрона, продолжавшее действовать на неё и внезапно отправившее её в ещё какое-то место.
          А Таург, всё это время не менявший равнодушное выражение лица, пошёл обратно высчитывать результаты формул до конца оставшейся жизни.

          — ...призываю тебя, Лаэрти!
          Что это? Она очутилась посреди пентаграммы на крыше какого-то дома, словно какой-то демон, которого вызвали в мир смертных.
          Она подняла глаза на вызывателя — и увидела, что им являлся Диэстр.
          — Диэстр? Но как ты тут...
          — Ты в Сигиле, Путница. Здесь возможно всё.
          Сигил. Мир в виде кольца. Город Порталов и Центр Миров. То, где любая выдумка становится реальностью.
          — Ты... Ты — игра Воображения. Ты ненастоящий Диэстр.
          Когда-то давно Путница надеялась, что Диэстр не перешёл на сторону Таургов. Что он остался всё тем же Путником, а облик Диэстра принял кто-то другой — чтобы её обмануть.
          А это Сигил. Всё, во что люди верят, становится реальностью. И здесь, в соответствие её надеждам, может существовать второй Диэстр, порождение её Воображения...
          — С чего вдруг? Я самый настоящий, какого ты можешь представить...
          Она взглянула на собеседника. Его одежда была чересчур пёстрая, иногда рваная во многих местах. Его лицо было раскрашено какими-то странными разноцветными татуировками. Он не был похож на Таурга. Но и не был похож на Путника.
          — Ты... выглядишь как Хаосит.
          Хаоситы были полной противоположностью Таургам. Если Таурги являлись олицетворением полного Порядка, то Хаоситы — полного Хаоса. И те, и другие верили, что делают всё во имя добра и враждовали друг с другом. Однако Путники не любили ни тех, ни других.
          — Я вернулся из плена Таургов, —  пояснил Диэстр. — И я поклялся отомстить. Миры должны быть ввергнуты в Хаос — только так можно положить конец господству Таургов над Мирами.
          — Месть — не удел Путников. И полный хаос тоже плохо — так же, как и полный порядок. Жизнь в полном порядке скучна и однообразна — физические законы не позволят случиться ничему необычному. Но нормальная жизнь в полном хаосе тоже невозможна — неконтролируемое Воображение будет творить с Миром неописуемые вещи и не будет ни минуты спокойствия...
          — Зачем ты осуждаешь меня? Ты ведь любила меня, верила, что тот, кто стал на службу Таургам — это не я...
          — Извини, Диэстр. Но тебя не существует.
          Как только Лаэрти это произнесла, Диэстр исчез. Она оказалась права — это было лишь игрой Воображения. Здесь, в Сигиле, оно обладает колоссальной властью...
          Однако заклятье Гвайрона вновь дало о себе знать. И она переместилась дальше.

          Вокруг Лаэрти всё блестело. Повсюду, вопреки гравитации, летали огромные глыбы камней или сияющих кристаллов, а огромные светящиеся медузы плавно кружили меж ними. Путница сама стояла на одной из глыб, совершающих своё вечное путешествие по пустоте.
          Она узнала и это место. Астральная Гладь. Один из уровней бытия, находящийся внутри реальной Вселенной, и в то же время резко отличающийся от неё. Своего рода Изнанка всех Миров.
          — Когда боги умирают, — раздался голос за её спиной, — их тела отправляются в вечное плаванье по пустоте Астральной Глади. Там они живут, пока их ещё помнят.
          Лаэрти обернулась — и увидела что-то вроде большой статуи, изображавшей прекрасную женщину. Её волосы веером расходились от головы во все стороны, а глазницы слегка сияли. В такт голосу губы статуи шевелились, но больше никаких движений она не совершала.
          — Кто ты? — спросила Путница.
          — Неужели ты забыла меня, Лаэрти? — произнесла статуя. — Я — Милатрикс, одна из богов Траеды. Увы, уже бывших богов.
          — Владычица Времени? — не поверила ушам Путница. — Но почему вы здесь?
          Статуя издала звук, чем-то похожий на вздох:
          — Знаешь, почему пали боги Траеды? Ведь у Таургов не было богов...
          Глаза статуи засверкали, когда она повысила голос.
          — Физические законы — тоже религия. Религия веры во власть всемогущих законов. У этой религии есть свои заповеди: два плюс два равно четыре и никак иначе. Кто в это не верит — тот «еретик», его в данном обществе посчитают сумасшедшим...
          ...Эти физические боги, которых Таурги создали, сами того не подозревая, оказались гораздо сильнее. Вера Таургов в свои законы оказалась непоколебима. И когда все Таурги Вселенной ополчили против нас свою веру, мы не смогли выстоять, наша магия больше просто не существовала...
          Лаэрти рассматривала статую богини. Она помнила её. И верила в неё, когда Траеда ещё принадлежала Путникам. Но она никогда не предполагала, что встретится с ней с глазу на глаз... причём при таких обстоятельствах.
          — Ты должна уходить, — внезапно сказала Милатрикс. — Он приближается.
          — Он? — переспросила Лаэрти. — Кто «он»?
          Статуя не ответила, её глаза постепенно угасли.
          — Он приближается, — повторила она, толком ничего не объяснив.
          Лаэрти медленно повернулась. Перед ней стояло тёмное, закутанное в плащ существо, но тень от парящего рядом камня не давала ей разглядеть незнакомца поподробнее...
          — Вот мы и встретились вновь, Путница.
          Только сейчас она опознала что-то знакомое в этой фигуре. Тёмный плащ, какие-то обрывки широкой шляпы на голове, черты лица...
          — Недели, провёденные здесь, Лаэрти, дают о себе знать. Нелегко здесь выжить. Такими темпами я уже скоро стану даже не живым существом, а скорее оболочкой, личью, тенью далёкого прошлого...
          «Это не игра Воображения», — поняла Путница. — «Это настоящий Диэстр. Я чувствую это»
          Астральная Гладь не была опасна. Но здесь отсутствовали любые Законы — а это по-разному сказывалось на разных существах...
          — Я никогда не стремился враждовать с тобой, — признался Арантир. — Я всего лишь хотел сделать Миры лучше. Чтобы в них царил порядок. Чтобы народы научились держать под контролем Воображение и делать его стабильным.
          — Твоя попытка сделать из Этфара планету закончилась неудачей, Диэстр, — сказала Лаэрти, пытаясь оттянуть время.
          — И что в этом для Этфара стало лучше? Если в мире установить физические законы, его не будет тревожить никакая нестабильность. Всё станет под контролем его жителей, они сами будут вершить свою судьбу. И боги не посмеют вмешиваться в дела смертных по своим прихотям...
          Гвайрон, Лирит, Паутина Обречённых... Может, Диэстр прав?
          — Помоги мне выбраться отсюда, Лаэрти, и мы вместе установим в Этфаре нормальный порядок вещей.
          Но Лаэрти вспомнила другое. Детей в школе из мира Арантира, лишённых простейших понятий о музыке... Формулы, по которым Таурги вычисляют будущее непонятно с какой целью...
          — Нет, Диэстр. Пусть лучше, как ты говоришь, в Этфаре будет существовать нестабильность... зато он не будет серым и однообразным, как остальные миры Таургов.
          — Жаль, что ты не согласилась, Путница, — проговорил Диэстр. — Возможно, придётся силой заставить тебя сделать это. Мир, лишённый законов, уже не моя стихия... но, пребывая здесь, я тоже кое-чему научился...
          В Астральной Глади, в которой почти отсутствовали физические законы, можно было силой Воображения создавать предметы из ничего. Если кто-то поверил, что в руке у него есть камень — тот там действительно появится...
          Из рук Диэстра появились вьющиеся верёвки, подобно змеям устремившиеся к Путнице. Лаэрти приготовилась защищаться и «выдумала» перед собой стену льда, в которой те верёвки застряли...
          Однако внезапно Арантир замер в воздухе, словно парализованный, и посмотрел на свою левую руку.
          — Даже здесь ты ухитряешься портить жизнь Путникам, — проговорила Антрис, бывшая звезда Диэстра. — Пока ты тут, ты в моей власти, Диэстр. А ты беги, Лаэрти, я лишь ненадолго могу остановить его...
          Но куда ей бежать?
          Заклятье Гвайрона, болтающее её туда-сюда по Мирам, кажется, развеялось... Лаэрти, правда, всё равно ощутила, как куда-то перемещается. Это было не заклятье, а что-то другое, будто кто-то призывал её... с помощью Воображения.
          — Диэстр... — пробормотала напоследок Лаэрти. — Я вижу, что мы с тобой стали совсем разными... Но знай... Я прощаю тебя и не держу на тебя никакой обиды... А ещё я верю, что ты всё ещё можешь измениться.
          Кажется, внезапная искра понимания мелькнула в его глазах... Но Лаэрти уже не вдавалась в подробности и влилась в уносящий её поток.

          Она снова очутилась на поле боя. Внизу находился осаждаемый Дозорный Город, вокруг носились ангелы, вверху блестела Паутина Обречённых...
          Почему она оказалась здесь вновь? Лаэрти почувствовала, как огромные потоки Воображения связывают её с Паутиной. Видимо... это души, заключённые в ней, призвали её обратно...
          Души в Паутине проснулись и их надежда возросла. Увидев, как открыто Лаэрти отстаивает их свободу, они приложили всю свою веру, чтобы вернуть её обратно... И им это удалось.
          Увидев, что Путница снова очутилась в его мире, Владыка Богов в своём дворце и пальцем не пошевелил, силой мысли попытавшись изгнать её вновь. Однако, к своему удивлению, у него это не вышло: души, заключённые в Паутине, настолько прочно привязали Лаэрти к этому месту, что даже силе бога пришлось отступить.
          Случилось то, с чем боги прежде никогда не сталкивались: души Паутины тоже могут верить и их вера тоже может воплощаться в реальность. Каждая душа не обладала большим количеством сил. Но их было много. Настолько много, что этого оказалось вполне достаточно...
          Множество существ с яростью набросились на Лаэрти — как магические создания Гвайрона, так и бесформенные порождения Паутины... Однако они не причинили ей никакого вреда — ибо души создали вокруг неё защитный барьер.
          А сама Путница продолжала лететь им навстречу.
          «Все эти души верят в меня», — поняла Лаэрти. — «Я должна найти способ освободить их...»
          Лаэрти прислушалась к каждой душе, пребывающей в Паутине... и среди всех расслышала небольшой голос, показавшийся ей знакомым.
          «Начну с Лирит», — решила она и устремилась на звук.
          Этих душ здесь было несметное количество — огромное множество шевелящихся силуэтов, переливающихся всеми оттенками пурпурного цвета. Если она намерена освобождать их поодиночке, то на это ей понадобятся столетия...
          Но, может, освободив одну душу, удастся освободить и всех сразу? Она понадеялась на это, разглядев знакомый силуэт её подруги...
          Души, мимо которых она пролетала, приветствовали её, ожидая, что пробил час их спасения — но перед глазами Путницы была только Лирит и её удивлённые глаза.
          — Хватайся за мою руку!
          Девочка с радостью схватилась за Путницу... Рука ребёнка была холодной и не вполне осязаемой, но всё же Лаэрти удалось освободить её из удерживающих нитей Паутины...
          Как только это произошло, звенья Паутины начали лопаться. Души, одна за другой, вылетали из неё и счастливое выражение свободы не покидало их лиц.
          ...Лаэрти тут же почувствовала прилив сил. Будто энергия Паутины стала перетекать в неё саму, наполняя собой каждый её орган.
          «Уж не божеством ли я становлюсь?» — подумала она, но решила что это было бы маловероятно.
          — Не отпускай меня! — предупредила Путница, опасаясь, что в нарастающем хаосе девочку опять можно было легко потерять.
          Летающие големы и порождения Паутины бросились наперерез душам, желая загнать их обратно... и были сметены вовремя появившейся армией ангелов.
          — Ты молодец! — это был голос Ллекты, подлетевшей к ним рядом.
          — Ещё не всё, — ответила Лаэрти. — Остался Гвайрон...
          Огромный капюшон Владыки Богов появилось перед ними, заполонив собой всё пространство.
          Не проронив ни слова и даже не пошевелившись, Гвайрон прямо из воздуха создал огромные потоки враждебной магической энергии и направил их перед собой.
          Однако миллиарды душ уже были свободны — и верой создали защитный барьер, отразивший все эти потоки обратно в гигантское лицо бога. Гвайрон не ожидал, что его собственная магия сможет причинить ему вред, однако, видимо, защитный барьер изменил саму структуру потоков...
          Послышался громоподобный вскрик, лицо Владыки Богов исчезло. На его месте осталась беспорядочно вертящаяся вокруг своей оси молния... ни с того ни с сего ударившая прямо в одного из небожителей. В Ллекту.
          Лаэрти подлетела к Ллекте и с беспокойством её осмотрела. Полуангел была жива, лишь на некоторое время потеряла сознание... Вот уже пришла в себя и удивлённо моргает...
          — В порядке? — спросила Путница. — Не ранена?
          — Наоборот, — прошептала Ллекта и встряхнула головой. — Что-то большое... Огромный прилив сил...
          Она наконец подняла глаза на Лаэрти и чётко произнесла:
          — Кажется, я стала Богом.

VI

          Они опустились на облачную равнину перед Дозорным Городом. Битва прекратилась и бывшие паладины Гвайрона, существа со светящейся кожей во главе с Караманом, уже ждали у ворот.
          Ждали, чтобы поклониться Ллекте, как только завидев её:
          — Теперь мы будем служить тебе, новая Владычица Богов!
          Ллекта удивлённо осмотрела Карамана:
          — А что случилось с предыдущим? С Гвайроном?
          — Ты же Богиня, — бесстрастно ответил Караман. — И ты теперь сама можешь это узнать. Силой мысли.
          Ллекта сосредоточилась и через мгновение ответ сам пришёл к ней:
          — С ним произошло то же, что и со мной, только в обратном направлении... Он стал смертным. Видимо, отражённое заклятие поменяло меня и Гвайрона местами — на божественном уровне.
          На равнину спустились другие участники похода: Лаэрти и Лирит, Нэйван, богиня Амбери и Безумный Бог... Войска обеих сторон также опускались и разбредались кто куда.
          — Я стала богом по случайности, — произнесла Ллекта, хотя благодаря светящейся ауре вокруг и отзывающемуся эхом голосу она уже мало напоминала прежнего полуангела. — На самом же деле все почести полагаются тебе, Лаэрти.
          ...Ты уничтожила Паутину. Сделала то, чего боги считали за пределами своих сил.
          — Воистину, ты здорово умеешь добиваться своего, Путница, — как ни в чём ни бывало улыбнулся Караман. — Но знай же, что твой поступок здесь не придётся по вкусу остальным Богам.
          Караман одарил взглядом всех собравшихся:
          — Хаос, который вы все сеяли в Дозорном Городе, не снискает к вам благосклонности многих Богов; они будут смотреть на вас как на символ всего, что им ненавистно... Ведь Паутина заставляла смертных верить в них, а теперь же подобные меры не действуют...
          — Но знайте, что я одобряю эти поступки, — улыбнулась богиня Амбери. — И я уверена, найдутся другие Боги, что поймут и поддержат нас.
          Лаэрти кивнула, у неё уже был наготове очередной вопрос:
          — Теперь, когда Паутины больше нет, куда будут деваться все души Неверующих?
          — Я о них позабочусь, — твёрдо ответила Ллекта. — Души верующих, как и раньше, будут отправляться в царства своих божеств. Остальным я снова предоставлю выбор, соответственно их деяниям при жизни... или же оставлю их жить в моём городе, если они того захотят.
          За их спинами рухнула металлическая башня, громко звякнув по равнине.
          — ...по крайней мере, в перестроенном Дозорном Городе, — поправила Ллекта и силой мысли поставила башню на место.
          — Что касается тебя, Лаэрти, то всё добро, которое ты принесла этому миру, заслуживает наивысшей награды. Пока я буду Владычицей Богов Этфара, я послежу, чтобы на всём твоём пути удача тебе сопутствовала.
          Лаэрти оглянулась на до сих пор сжимавшую её руку Лирит. Та нетерпеливо посматривала на всё происходящее, мечтая поскорее вернуться домой... Надо им дать понять, что пора прощаться...
          — Что ж, ступай, Избранница, — произнесла богиня Амбери, прочитав мысли девочки и успокаивая её, создав прямо перед ней из воздуха пару светящихся бабочек. — Помни, что Природа тебя не забудет. Даже в Богов ты вселила надежду — надежду на то, что и множество других вещей тоже можно исправить...
          — Заходи ко мне в гости! — добавил Безумный Бог, задумчиво почесав бородку. — Или я замариную твои уши!
          Лаэрти встретилась глазами с Нэйваном и они улыбнулись друг другу.
          — Я рад, что мы встретились, Лаэрти из Траеды, — произнёс лунный кавлинг. — И я надеюсь, когда-нибудь мы встретимся вновь.
          Друид протянул ей что-то вроде амулета в виде трёх полумесяцев, вставленных друг внутрь друга...
          — Это сувенир. Жди меня через пять лун. Когда две луны сольются, я приду по лунной дороге на глади озера. До встречи...
          Путница благодарно кивнула Нэйвану, спрашивая себя, сколько же времени займут эти «пять лун». Она не знала календарей  лунных кавлингов... хотя, возможно, этот амулет и был своеобразным календарём.
          — Знай же, что ты теперь не обычный смертный, — произнесла напоследок Ллекта. — Когда ты освободила души, Паутина дала тебе часть своей силы...
          Кто ты теперь? Путница? Полубог? Божество? Неясно.
          Но перед тобой открыт весь Этфар. И пусть твой путь принадлежит лишь тебе, Лаэрти. Так как никакие титулы не удержат Путника на месте.

VII

          Странный человек в белом плаще ждал Лаэрти у дома Хагена. Как только Путница приблизилась, он откинул капюшон и молодое кучерявое лицо посмотрело на Лаэрти.
          — Здравствуй, Путница, — сказал он голосом бывшего Владыки Богов Гвайрона.
          — Гвайрон? — изумилась та. — Я бы никогда не узнала вас в этом теле.
          — Теперь я такой же смертный, как и все, — ответил он. — И я, в свою очередь, поздравляю тебя с первым Законом...
          — Что?..
          Гвайрон улыбнулся:
          — Сегодня ты собственными руками создала в Этфаре первый Физический Закон. Уничтожив Паутину, ты пододвинула наш мир на один шаг к Таургам. А вслед за этим и другие законы вскоре тоже дадут о себе знать...
          — Невозможно... Я не Таург, чтобы навязывать свои законы...
          — Паутина Обречённых держала под уздой смертных. С потерей Паутины смертные не так пылко будут верить в богов... Для них не будет никакого наказания за неповиновение... Они будут почитать богов всё меньше и меньше, а потом вообще забудут... Этфар станет планетой и ещё одним миром Таургов.
          Лаэрти резко помрачнела, её взгляд поник — а на молодом веснушчатом лице её собеседника появилась улыбка.
          — Но я не стану больше осуждать тебя. Я никогда ещё не видел свет глазами смертного. Возможно, теперь мне удастся полностью повидать мир, чьим владыкой я был на протяжении многих веков.
          ...Возможно, теперь я начну ценить жизнь, и пойму, за что вы боролись. Удачи, Путница, создательница законов!
          И, подняв капюшон снова, бывший Владыка Богов взялся за дорожный посох и устремился в путь.
          «Что же я наделала?» — подумала Лаэрти. — «Я желала этому миру только добра... А получилось, что благодаря мне в нём укоренятся физические законы и он станет бесцветным, как и все остальные...»
          В отчаянии Лаэрти чуть не упала. Столько всего навалилось на неё в последнее время — вот и новая напасть не заставила себя ждать... Однако, уставшая Путница уже была бессильна для каких-либо действий. И её посетила новая мысль.
          А, может, в каком-то смысле Диэстр был прав? Может, физические законы — это не так уж и плохо? Ведь почему пала Траеда? В ней не было стабильных законов, готовых поддержать структуру Мира...
          Возможно, в Мирах и нужны какие-то законы... Иначе Миры просто окажутся под властью Воображения, что тоже иногда не слишком хорошо. Не зацикливаться на законах, подобно Таургам, но и не отвергать их...
          Лаэрти повернулась к солнцу, деревне, лесу, горным цепям вдалеке.
          Возможно, у Этфара ещё всё впереди. Народы, конечно, могут забыть богов после падения Паутины... но могут и воспринять их ещё лучше, и тогда Этфар не разделит участь Траеды. Судьба Этфара только в руках его народа, а не в чьих-то действиях.
          Но с Лаэрти уже было достаточно. Она и так устала от всего, что произошло в тот день — ей было лень загружать голову лишней философией. Кто знает, как на самом деле устроены Миры? Может, оно и к лучшему...

          Войдя в комнату Лирит, Путница застала её за письменным столом.
          — Я хочу написать письмо маме, рассказать обо всём, что случилось, — заявила девочка, заметив вошедшую Лаэрти.
          Лирит было всего шесть лет, но она уже умела неплохо читать и писать, что нередко удивляло взрослых.
          — Может, тебе чем-то помочь? — спросила Путница, подойдя к ней.
          — Ну... Просто у нас в школе говорят, что пока мы не выросли, письма надо делить на три части. Начало, середина, конец. Причём именно то, что я хочу написать, нужно поместить в середину... Но оно не уместится в одну часть!
          Лаэрти наклонилась над письменным столом.
          — Запомни, Лирит, главное в жизни. Какие бы правила тебя не окружали, всегда поступай так, как считаешь правильным. Как говорит тебе сердце. И, как по твоему мнению, это принесёт лишь добро. Не взирая на последствия.
          Путница перевела взгляд на письмо:
          — Так что какие бы правила вам не втолковывали учителя в школе, ты не обязана соблюдать их всю жизнь. Если тебе кажется, что письмо было бы лучше поделить на множество частей, то пускай так оно и будет.
          Путница ей подмигнула:
          — Ты ведь не думаешь, что твои учителя подхватят по дороге почтового голубя, отберут у него записку и в наказание замаринуют твои уши?
          Лирит захихикала, а довольная Лаэрти вышла из комнаты, и прикрыла за собой дверь.

          Увидев вечеряющее небо и появляющиеся на горизонте две луны, Лаэрти поняла, что, всё же, ей чего-то не хватает.
          «Или кого-то», — вдруг подумалось ей.
          Диэстр для неё давно потерян, она уже и не надеялась его вернуть... Но впервые после разлуки с Диэстром она почувствовала что-то новое...
          Чем ей мог так приглянуться этот друид из народа лунных кавлингов? Ведь она его и видела-то не так уж долго.
          Жди меня через пять лун. Когда две луны сольются, я приду по лунной дороге на глади озера.
          Амулет в виде трёх полумесяцев вертелся у неё в руках, она с интересом высчитывала оставшиеся луны...
          Неужели её самая заветная мечта, наконец, может осуществиться?
          Неужели нашёлся кто-то, кто видел в ней не просто сумасшедшую девушку-путешественницу, воображающую из себя непонятно кого? Кто-то, кто будет понимать её и всегда будет рядом в трудную минуту?..
          «Может, я, наконец, нашла своё Предназначение?» — спросила она. — «Или это всего лишь очередная остановка в моём бесконечном путешествии? В любом случае...»
          — Я буду ждать, — произнесла она и мечтательно посмотрела в небо.
          И луны в ответ приветливо засияли.

Эпилог

          Поставлю ли я точку в своих приключениях? Вряд ли.
          Ведь я Путник. И никакая сила не сможет удержать меня от посещения новых Миров, поиска новых приключений, встреч с новыми людьми.
          Ведь кем бы ни были Путники, они никогда не усидят на месте. А ещё они всегда останутся в душе детьми и вряд ли умрут своей смертью.
          Моя судьба определена с рождения, я это знаю. А как насчёт моих друзей? О каждом из них следует рассказать по отдельности...

          Феано Нейр вернулся на Землю... и обнаружил, что вся былая команда «Странника» захвачена Святой Лигой. Не отчаявшись, он совершил полёт на Тмутараканском Звере в самый центр страны, эффектно освободив друзей и показав священникам, что магия этого мира ещё жива и не собирается сдаваться им на милость.
          Квилебрт стал героем НадЛесья. Он повёл диких гномов к Поверхности и спас свою деревню от лягушкоподобных кво-нарров. Его родной посёлок, ставший целым городом, в котором квазины живут бок о бок с дикими гномами, назвали «Квилбертон» — в честь знаменитого барда с игуаной на плече... хотя его историям об игуане никто всё равно не верит.
          Дух НадЛесья вернулся на свой пост, продолжая охранять Сердце. Никто его не видит... хотя говорят, что несколько месяцев спустя, когда армия захватчиков из южных пустынь снова обрушилась на НадЛесье, огромный дух трёхрогого оленя повёл на них армию зверей. Захватчики были разбиты в первые минуты битвы и ни одно надлесское существо не было даже ранено.
          Окаменевший мир, бывшее царство Арантира, стал одной из лучших колоний Таургов, которую даже те признают идеальной. Кроме одного города. Того самого, где я побывала. И однажды этот город изменит облик всей планеты.
          В’илрен, пилот корабля гли’каян, вернулся к своему народу и рассказал о мирах, в которых присутствует магия. Вдохновлённые его докладом, гли’каяне начали осваивать новую, неизвестную им материю... планируя стать могущественным народом, у которого магия будет в быту наравне с наукой... А уж добьются ли они успеха — зависит только от них самих.
          Лирит и богиня Ллекта подружились, и аватара Ллекты собственной персоной иногда посещает деревушку Трилит, благословляя её жителей. Что касается тиклинков, то они никогда больше не беспокоили девочку и ей перестали сниться кошмары.
          Богиня Ллекта заключила сделку с Безумным Богом... фатальную, ибо, оказавшись обманутой, угодила в его царство — безумный мир, населённый безумными существами... и ей лишь чудом удалось выжить и бежать через Теневую Гладь. Ллекта по-прежнему заботится о каждой Безверующей душе в её царстве... но больше не доверяет никаким богам.
          Арантир, он же Диэстр, сбежал из Астральной Глади... не знаю, как ему это удалось, но ведь когда-то он был Путником — а значит, в фантазии ему не занимать. Говорят, он подружился со своей звездой, а также извинился перед Тифанэлем... и ушёл за грань Миров навсегда, искать ответы на свои вопросы.
          Эрвэн, моя звезда, мирно светится на моём браслете. Она уже набралась достаточных сил для новых путешествий по Мирам. И после моих недавних проделок она на меня ничуть не сердится. М-м-м... Наверное.
          Валга, механик из далёкого Тантала, вернулась в НадЛесье, дабы его как следует изучить. Но говорят, это не единственная её цель: что Квилберт, а точнее «дикий нецивилизованный собрат по разуму», как она его до сих пор называет, ей весьма приглянулся и она надеется вновь его встретить...
          Тифанэль вместе с другими Путниками задумал вернуть свою родину — построив её в новом мире, аки «Новая Траеда». Для этого потребуются колоссальные усилия, и никогда Новая Траеда не заменит Старую. Но ведь нельзя зацикливаться на старом, верно?
          У людей Земли появились новые технологии. И эти технологии нещадно высасывают всю жизнь из местной природы. Не знаю, как Природа этой планеты их ещё терпит... но, боюсь, когда-нибудь она не выдержит и просто вышвырнет людей вон с её поверхности...
          Что касается онтука Кебо, то он всё так же смело держит Земную Твердь Этфара. Надеюсь, ему не одиноко. И не мешало бы навестить его как-нибудь... в ближайшее время...

          А как насчёт меня?
          Я рассказала свою историю настолько полно, как могла припомнить, и настолько подробно, как задумала поведать. Мой путь был длинным и ухабистым, лишь теперь я смогла полноценно рассказать обо всём.
          Что же дальше?
          Я обрела дом и обрела Предназначение. Но остановит ли меня это?
          Ведь я ещё и Путник, а это значит, что неумолимая страсть к приключениям вновь потянет меня путешествовать. А ещё я всегда буду отличаться от остальных и всегда буду оставаться ребёнком.
          Так что можно ли сказать, что моя история окончена?
          Думаю, что нет.

          Ай... Слышу, там Нэйван добрался до моей флейты... Пойду, поучу его нормально играть на ней...
Лаэрти


[/align]