Прописная истина, как в букваре.
Жизнь — как кран — закрытый вентиль,
И не течет река, и проиграл в игре...
Какой был смысл уповать на ветер,
Какой был смысл уповать на совесть?
Взгляд одного был тёмен, взгляд другого — светел,
И каждый считал, что пишет сам эту повесть.
Один пытался заставить другого,
Другой пытался обмануть одного.
В паутине условий, в сети договоров
Никто не слышал никого.
Одна смерть — предназначена, другая — спонтанна,
Одна жизнь — нелогична, другая страшна.
Один будто дьявол, другой будто ангел,
Такая ролевая игра...
Одного отпели в храме, погребли на кладбище,
История другого до сих пор неизвестна.
Но одного продолжают ждать еще,
А о другом говорят нелестно...
Злодеев тоже можно оплакивать,
О злодеях тоже можно жалеть...
Что проще — с карниза фальшиво соскакивать,
Или пулю пускать, зная, что не уцелеть?
Да ладно, все мы люди, у всех нас честь,
Мораль и принципы. И кто-то, может,
Темной ночью скажет: «Жалко, ты не здесь»,
Но исправить ничего не сможет.
И будет ветер летать над городом, где
Справедливость судила жестокость.
Один приснится другому во сне,
Лелея его одинокость.
И не будет уже знать, что в гомоте неспящих улиц
Кто-то упрекает его и плачет,
Не понимая, как он мог, безумец,
Считать, что мастерски прячет
Свое неумение играть и неумение проигрывать,
Решать свою судьбу молниеносно.
И кто-то будет в тишине на гитаре наигрывать,
Держа в уме одни вопросы:
«Как он смог?», «Из-за чего?», «Зачем?».
Усмешка на лице и кровь на крыше.
Неважно, кем он был, он останется тем,
Чей голос вечно будут слышать
И которого все будут вспоминать...
Осенним утром под прошедшим дождем
На земле останутся следы, о которых не будет гадать
Тот, кто слушал Россини и думал о нём...