И всем, пропавшим без вести
Посвящается…
Июль. Жарища до седьмого пота.
Не дрейфь, Матвей, не здесь твоя судьба!
Ах, чёрт возьми, как жрать… как жить охота,
И квасу… с погреба… до ломоты в зубах!
Из окруженья шли по одиночке.
Так легче уцелеть. Дойти б! Дойти!
Казалось, лес – твой враг. И только ночью
С мольбой - к луне: «Голубушка, свети!»
Редеет лес. Берёзы, словно свечки.
Тропа - в низину, кажется – к реке.
Дворы! Деревня… нет, опять – осечка –
Всё сожжено. Дотла, а в вещмешке
Четыре сухаря, щепоть махорки,
Письмишка неотправленный клочок…
И здесь, на торжестве немецких оргий,
Ты так ничтожен, жалок, одинок!
Дойти! Любой, немыслимой ценою,
Чтоб кровь – за кровь – как говорил комбат,
Когда с «коктейлем» жалким за спиною
На танки поднимал своих ребят!
…Рассвет кровил. Наверно, будет ветер,
Он скроет в колыхании ветвей
Твой путь, Матвей, твой тяжкий путь к победе,
Ты должен выжить, должен и, скорей,
Вперёд, таща себя по пепелищу,
Глотая с гарью соль напополам,
Ползёт солдат. И только ветер рыщет,
Гоняя смрад по выжженным дворам.
Моторов шум. За просекой - дорога.
В пылище придорожная трава.
У…сволочи! Достану вас, ей Богу!
Темно в глазах… и … «Братцы! А! Братваааа!»
Колонна встала. «Э-ге-гей, пехота!
Откуда ты? Да ты, глянь, чуть живой!»
- Братва, испить… воды испить охота…
И - фляжки, хлеб, махра – наперебой.
Остановилась эмка. Не помешкав,
Вскочил и встал навытяжку солдат,
А на него с любовью и усмешкой
Глаза родные: «Ты, Матвей?», - глядят:
Бывают и в войну метаморфозы!
- Егорыч, я… Да ты, брат, генерал!
А генерал, не сдерживая слёзы,
Солдата и… соседа обнимал!
Курили. И, сказав, «Невероятно!, -
Встал генерал, - ну, что же, мне пора!
Дождись меня. Я на пути обратном
Тебя возьму… Война, брат, – не игра!»
Ушла колонна. Солнце только встало.
Я перейду болото напрямки,
К своим. А там… Будь проклята усталость!
Не ждать, солдат! …Как ночи коротки
В июле. Как пахучи травы,
Кружат над речкой ласточки стремглав.
Без почестей, без выстрелов и славы
Болотина тебя подстерегла.
……………………………………….
…Таясь, зажгла лампаду у иконы.
Молилась, только сон сморил детей.
Легла сама - напротив глаз оконных.
Ей снился сон: в окно стучит Матвей.
А за стеной, над чёрной кромкой леса,
Вставала, словно в трауре, заря.
…Он улыбнулся ей, открыто, честно,
И протянул… четыре сухаря.
