Леса одеты в буро-жёлтый китель.
По радио бубнит обозреватель.
В его словах, наверно, правды нет.
А вот и я - обычный обыватель,
по существу - типичный сельский житель,
лежащий на раздолбанной кровати,
завёрнутый в дырявый серый плед.
Отключен телефон за неуплату
и я безмерно благодарен пледу,
что не даёт убийственному хладу
проникнуть в мой усталый организм.
И я, устав от мыслей о зарплате
и кучу денег задолжав соседу,
валяюсь на раздолбанной кровати,
читая про нормальный классицизм.
И нет тебя со мною рядом. Это
вошло в привычку. Вот и результаты
когда-то мной наложенного вето
на всё во мне, что связано с тобой.
Просеяв остальное через сито,
я вижу, что осталось маловато.
И мной немного с той поры нажито -
всего-то лишь печаль. И просто боль.
Так и живу - свыкаясь с этой болью
и примиряясь с этою печалью,
как с некой опостылевшею ролью,
исполнившись покорности судьбе.
И на стене в моей убогой келье
висят часы посмертною медалью.
Навечно погружённые в безделье,
они остановились по тебе.
