Подруга покорным движением сняла очки и с тоской посмотрела на Светку.
– У-у-у, да тут фингал на оба глаза. Лучше надень обратно. Бодягу пробовала?
– Не до бодяги было. Тут бы пятый угол найти, чтобы не достал, сволочь.
– Опять твой нажрался, а ты полезла его воспитывать?
– А что же, я должна любоваться его пьяной рожей?
– Дура ты, дура, Машка. Ну, сколько раз тебе говорила: не трогай пьяного мужика. Ну что ты пьяному можешь доказать? Сама же подводишь к скандалу.
– Я подвожу? – возмутилась Мария, – Да если хочешь знать…
В это время вошли Лена и Галина Петровна, коллеги по работе. Это значило, что рабочий день в плановом отделе шахты №53 начался. Поздоровавшись, Галина Петровна заняла своё законное место начальника отдела и сразу поинтересовалась:
– Девки, почему чай до сих пор не поставили? – И без паузы и тени удивления, даже не повернув головы в сторону Марии, продолжила: – Опять твой благоверный руки распускал? – Это был даже не вопрос, а констатация свершившегося факта.
– А ты, Петровна, не злорадствуй, – попыталась возмутиться вместо подруги Светлана.
– Да разве я злорадствую?
– А то, что же? Где твоё сочувствие? Она, между прочим, твоя подчинённая, не первый год вместе. Можно же как-то по-человечески, а то: «Опять твой благоверный руки распускал?». – Она так смешно передразнила начальницу, что все заулыбались.
– Поставь лучше чайник, горе луковое, – миролюбиво сказала Галина Петровна. – А по-человечески я понять не могу, как такая красивая, вполне самостоятельная женщина терпит этого урода. Ну посудите сами: детей нет, молодая, квартира своя – родители кооператив подарили, никакой тебе зависимости. Он пришёл на всё готовое и ещё руки распускает. Да гони ты его в шею!
– Я пробовала, – безнадёжно отозвалась Маша, – только хуже стало. Грозился изуродовать или вообще убить. Вам, Галина Петровна, легко говорить, вас муж никогда не бил и непьющий он. Таких мужей поискать.
– Много ты знаешь. За двадцать два года совместной жизни чего только не было. Такой же дурой была когда-то. Слава Богу, кума научила. Вот ты, когда муж пьяный домой приходит, возмущаешься, на повышенный тон переходишь. Так? Так, конечно. Глупо!
– Вот и я ей говорила, что дура, – не удержалась Светка.
– Ты лучше чай разлей, скоро вода совсем выкипит. Так, пьём чай и за работу.
– Петровна, – разливая чай, заговорила шустрая Светка, – ты там что-то насчёт своей кумы сказала. Раз уж начала, так давай, договаривай. А то, как всегда, заинтригует – и в кусты. Колись, чему тебя кума научила, может, и нам полезно будет знать.
– Ага, щас! Так я вам и рассказала.
– Ну мама Галя, – взмолилась самая младшая из сотрудниц, сероглазая Лена, которую за её огромные серые глаза конторские мужики звали не иначе как Елена Прекрасная, – нам, может быть, это тоже в жизни пригодится. Вы такая опытная, такая умная…
– Молчи уж, подхалимка.
Тут все начали уговаривать Галину Петровну поделиться опытом, и она сдалась.
– Ладно, расскажу, но чтобы из кабинета не вышло ни звука.
Все дружно принялись клясться, что они – могила.
– Ой, знаю я вас! Растреплете по всей конторе. Да бог с вами. – Она неторопливо отпила чай из своей любимой чашки, развернула шоколадную конфету, откусила, снова пригубила чай.
– Да не томи, Петровна, – не выдержала Светка. Только она обращалась к начальнице на «ты», хотя и по отчеству, потому что работали они вместе более десяти лет и разница в возрасте между ними была не такая уж большая.
– Вечно ты, Света, торопишься. Вот и я по молодости была нетерпеливой и поднимала скандал, когда мой Слава приходил под градусом. Заканчивалось всегда плохо, бывало, даже тумаков получала, правда, не таких, как Машка, но всё же. И вот кума меня научила. Ты, говорит, когда придёт добряче пьяным, не скандаль, не ори, а прояви чудеса ласки, нежности и доброты. Встреть с улыбкой, ласковое слово скажи, что он самый лучший, за стол посади, накорми, но, самое главное, налей добавочки ему, да наливай столько, чтобы с копыт свалился. И при этом нужно быть нежной и обходительной. Когда отрубится, дай волю эмоциям – отдубась от всей исстрадавшейся души, только гляди, не искалечь, муж всё же. Когда протрезвеет, не признавайся, мол, сам таким побитым пришёл.
– И ты это сделала? – изумилась Светка. – И что, подействовало?
– После второго урока – как бабка пошептала. С тех пор пить не бросил, но пьяным домой ни разу не пришёл. Всегда себя контролирует.
Этот рассказ начальницы глубоко запал в израненную душу Маши, и она живо представила себе, как отводит эту самую душу, избивая своего мучителя. Даже настроение поднялось и захотелось жить. С нетерпением ждала окончания рабочего дня. По пути домой зашла в гастроном, купила две бутылки хорошей водки, дома надёжно спрятала их и стала, как хищный зверь, ждать удобного случая, когда Акела промахнётся.
И случай вскоре подвернулся. Через несколько дней Серёга ввалился в дом совершенно пьяным.
– Ты пришёл, милый? – просияла Маша очаровательной улыбкой.
Муж даже опешил:
– Ты чего это?
– Разве ты не рад меня видеть? Я же рада, что муж с работы вернулся. Сейчас кормить буду. Я столько всего наготовила. Иди мой руки, дорогой.
– А-а-а, – догадался обескураженный любезностью жены Серёга, – моя воспитательная работа подействовала. Вот что значит кулак забойщика!
Он сжал ладонь в кулак, синий от угольных меток, и поднёс к лицу супруги. Та нежным движением отстранила его руку и ласково произнесла:
– Иди, умойся и за стол. Я накрываю.
Серёга хмыкнул и пошёл в ванную. Долго мыл руки, не переставая хмыкать. Зайдя на кухню, он был поражён ещё больше, увидев на столе, кроме обилия закуски, бутылку «Русской».
– Не понял, у нас что сегодня, праздник?
– Для меня – да. Я решила начать новую жизнь без скандалов и драк. Больше я не буду кричать, ругаться, теперь всё будет по-другому.
– А я разве против? Наливай, Маха! Я только «за». Когда ты – человек, то и я по-людски к тебе. Да грузи по полной, тоже мне посуду нашла, что, в доме уже стаканов нет?
– Я думала, праздничный ужин всё же...
– Думала она… Да ладно, не суетись, сойдут и рюмки. Себе тоже наливай, я же не алкаш – пить в одиночку. Ну, давай, за новую жизнь!
После первой рюмки ужин пошёл как по маслу. Жена щедро наливала мужу одну рюмку за другой, тот пил много, закусывал мало, и водка постепенно делала своё дело. В ходе этой попойки у Серёги часто менялось настроение, переходя от нежности к агрессии, потом принимало слезливый характер, потом снова агрессия вырывалась наружу, и тогда он угрожал «пролетарским кулаком провести воспитательную работу». Жена ласковыми словами успокаивала его, и он обмякал, становился податливым, как пластилин. В конце концов, на половине второй бутылки Серёга отключился. Попытка доползти до дивана была безуспешной.
– Вот теперь, солнышко, ты мой, – выдохнула Маша, почувствовав сильную усталость после застолья, как после тяжёлой физической работы.
Она ещё колебалась. «Может, не надо?» – говорил внутренний голос. Но, посмотрев на свое отражение в зеркале, на свои синие круги под глазами, вскипела и со всей силы пнула ногой в бок бесчувственного тела. Ойкнув от резкой боли в стопе, она чуть было не расплакалась.
– Да что же это такое, бью его, а больно мне. Ему, кабану, хоть бы что. Ну ладно!
С этими словами она вышла в прихожую, натянула зимние сапоги, вернулась с торжествующим видом и, произнеся «теперь ты у меня попляшешь», принялась испытывать на прочность рёбра своего благоверного. Досталось и физиономии. Когда левый глаз затёк, а губы разбухли, жена посчитала, что довольно. Она контролировала себя, помня совет «не калечить». Отойдя на пару шагов, полюбовалась своей работой и осталась довольна.
Дальше нужно было подумать, что делать в выходные, целых два дня. В конце концов, она решила: будь что будет, но держаться нужно до конца.
В понедельник на работе Маша поделилась с коллегами, расписав им в подробностях весь процесс.
– А он поверил, что это не ты его отделала? – не унималась Светка.
– Не поверил, но я стояла на своём: сам таким побитым пришёл.
– И что же теперь будет? – Это спросила перепуганная Ленка. – Раз не поверил, может и прибить вообще.
– Пусть попробует! Я теперь не боюсь. Страх совсем потеряла. Никогда больше бить себя никому не позволю.
– Ну, ты даёшь, Машка. Уважаю! – Светка даже причмокнула языком. – А всё же, дальше-то что?
– Ой, не знаю, девки… Наверное, я переборщила. В воскресенье он собрал чемодан и ушёл к маме. Сказал, что будет разводиться, что не хочет, чтобы я его в следующий раз убила совсем.
Она помолчала, а потом добавила, мысленно заново переживая момент торжества победы над мужем:
– А всё-таки, какое это наслаждение – месть. Это гораздо приятнее, чем секс. Девоньки, это душевный оргазм. Такого наслаждения я никогда раньше не испытывала. Спасибо вам, Галина Петровна, за науку.
– Будет трудно – обращайся, – улыбнулась начальник планового отдела.
Ее коллеги не сдержали обещания «быть могилой», и вскоре эта история стала достоянием всего аппарата управления. А я так вовсе и не клялся молчать, поэтому с вами охотно ею поделился.
