1
Не солёными плачешь –
пресными...
Ну и пусть!
Отгорел маков цвет
песнями –
и стал пуст,
в мир гремит пустышка-коробочка –
без семян,
конь крылатый в закат с ропотом –
без стремян!
упадёт в траву
роса малая –
россыпь бус,
из груди струит
нитка алая...
Ну и пусть!
...ремесла своего –
нежного –
не стыжусь,
не Поэт я –
простой ремесленник...
Ну и пусть!
2
От ночи
отлетает шелуха
печальных снов,
невысказанных жалоб,
насыплет потолочная труха
седую пыль
на жала приживалок –
стихов невинных,
скученности слов,
сбежавших рифм –
неверных жён поэта,
измученных глаголов,
их следов,
на палимпсесте времени и снов –
таинственность
ночного силуэта.
И ты живёшь,
бросаясь день за днём
на остриё
проржавленности бритвы
столбнячным жаром,
искренним огнём.
Доспехи прочь! –
и в поле вечной битвы...
3
В квадрат стола вонзаю локти,
брожу рукой в просторе лба,
бумага в пышности и лоске
предложит мне поверхность льда,
где в сумасбродстве лёгких линий
теплом и ручки, и руки
тревожит серебристый иней
сиротство доли и строки,
вгрызаясь в целлюлозы мякоть
волшебный след оставит шар,
он фиолетовую слякоть
чернил и слёз перемешал.
Щенок мой – шарик, ты не дремлешь,
звучит ответно грустный визг,
которому никто не внемлет
в бессоньи глаз и соли брызг,
укрывшись куполом ладони,
прижавши к пальцу правый бок,
строчит свои стихи в бездоньи
мой маленький Собачий бог...
4
Мой одуванчик,
жёлтым фонарём
баюкай пчёл в медовой колыбели,
придёт твой час,
и будешь опалён
ты сединою белой карусели,
и заскользишь мгновеньем ветерка,
твой чистый лоб
взовьётся танцплощадкой
для бабочки,
чья поступь так легка
от опьянения
твоим вином несладким,
ты прост и горек,
мой молочный брат,
в тебе живёт сосредоточье жизни,
и я живу –
твой нежный лунный раб –
дитя луча и треугольной призмы,
моих стихов отчаявшийся звук –
беспечный вождь и сочинитель смысла,
сиротства дикий своевольный друг –
король лугов –
весь в простоте изыска
в венке весёлых травок полевых
ты занимаешь царственное место,
как солнечная завязь синевы
в глазах любимой девочки...
...из детства...
5
…где на запястьях тишины
жарой обвит усталый вечер,
не досмотреть ночные сны
глазами синих междуречий,
рукой запущена блесна
из худенькой девичьей горсти,
её болезненность бледна,
заточенность в слоновой кости,
где в продолжение руки
прохлада пальчиков коснётся,
всем градусникам вопреки
на воспалённом лбу проснётся,
губами веера коснусь,
прохладу по щекам размажу,
так окунь бойкую блесну
чуть трогает, как я, помаду
кислицы дикой, аромат
лесной смородинки дурманит,
пьянит пылающий закат,
в калейдоскопе ярких граней
настой лесного чеснока,
в разноголосьи птичьих стаек
всё разнотравье чердака,
и рыбок ход в полётах чаек,
черкнёт, как циркулем, крылом
поверхность вод речная чайка -
вот так поэт своим пером
отправит рифму от причала…
…куда ей плыть? в июньский день,
который так жарой пропитан,
бросок блесны и вот! мишень…
моя сердечная пробита…
…настой кислицы, чеснока -
живой рецепт, средневековый,
на все года, на все века
скреплён счастливою подковой…
6
…ах, эти вечные изгои –
собака,
раненый поэт,
зализывает пёс побои,
поэт –
измученный сюжет,
уродливых времён
избранник,
неплодотворная толпа,
в которой чувствует изгнанник
всю боль
позорного столба,
живя
в тени ушедших предков,
взывая к ним
и веря им,
оторванным листком от ветки
на север ледяной
гоним…
…и в серость
утренних дождей
любовь и ненависть погоды
закладывает
скупость дней,
ночную щедрость несвободы
от примелькавшейся строки,
изъеденного молью
слога
и утомленье в кисть руки,
изложенное болью
слова…
…молчат печально
тополя,
как часовые охраняя,
пустые скорбные поля,
и бродят, устали не зная,
…собака… лошадь голубая…
7
…июнь уж отгорел в сияньи спелых строк,
в сверканьи юных гроз и бесконечных радуг,
он подарил стихам таинственный восторг
и внёс в печальный дом задумчивую правду…
…уже давным-давно в откосах плавных дней
гуляют по листве отважные бейсболки,
и алых вишен дождь становится видней
в ночь воробья, когда стихают кривотолки…
…когда жара горчит, когда в пыли дорог
взлохмаченный бандит все пёрышки почистит,
тогда откроешь вдруг забытый поворот
до азбучных и не… неистребимых истин…
…как вольно я брожу, мой одинокий след
не пересёкся там, где солонцы слепые
наплаканы тобой в июньский полубред,
где светят в миражах надежды нам скупые…
…пусть будет по сему: оставьте мне нести
в недостижимость гор горячий алый камень,
удастся, может быть, вершину обрести –
обнимет эпилог непостижимой драмы…
…в изгоях ночь лежит и ровно в полночь пьёт
и бьёт копытцем боль мой алый жеребёнок,
на взлётной полосе готовится в полёт
и проверяет крылья ночной…
…стихоребёнок…
8
…жарко, дорогой окольной
бродит июль в небесах,
странно всё, ласково, больно…
…прячется дождь в облаках...
...в пении страстного транса
непревзойдённых пичуг
неизмеримость пространства
нежной тактильности чувств…
…лёгкой ладонью прилягу,
как неожиданный гость,
там, где в скоплениях ягод
алого жемчуга гроздь…
…мне ли смеяться и плакать
в час золотого шитья -
для подвенечного платья
лёгкого нету житья…
…вам ли скучать и, жалея
скупость дождливой поры,
страстно просить Водолея
водной феерией рыб…
…плачьте, о нежные совы,
пойте стихами в ночи,
бейтесь о берег сосновый…
…к рифмам ищите... ключи…
9
Мир многоликих странностей люблю,
суббота полнит чувствами неделю,
укроп хрустальный – парус кораблю –
в мой огород, где места нет безделью.
Ладонь приставлю козырьком ко лбу
вглядеться в жизнь – в расцвет и увяданье –
и вижу, как в подзорную трубу,
цвет времени в пурпурном одеяньи.
Мой дом-актёр, и в нём печальный мир
целебных трав и приворота красок,
и бог четвероногий – мой кумир,
ушедший в мир иной, где я не властен.
Мир уходящий срезан – не забыт,
на чердаке готовят травы зелье –
быль ведовства, сверчковый скромный быт
таинственного странного владельца.
Моё жильё само себя творит,
само себе в час славы рукоплещет –
ковчег-артист, печальный фаворит
любовь царицы жаждет и трепещет.
Под крышею неразделённых дум
мой друг-сверчок, мы коротаем время,
с которым часто разум не в ладу,
хронометр – убегающее стремя.
Ты загляни в озёрный блеск стены –
что видишь ты в граффити роговицы?
бег жеребёнка… ласточкины сны
упали в травостой густой ресницы…
…мой мир – он миф, горяч, давно в плену,
он изнывает от жестокой жатвы,
склоняюсь к виноградному вину,
а пью компот, не утоляя жажды…
10
…где рана
возле левого плеча,
где алой лентой полоса дороги,
органно
плачет смертная печаль,
и псами лижут руки эпилоги,
немеют пальцы
в колющих рубцах
с холодным камнем в вечном диалоге –
работу ищет Мастер для резца
и выплавляет
форму Слова
в слоге…
...
Когда под градом острых стрел
тянул подводу,
когда уже преодолел
огонь и воду,
когда сверкающая медь
звучит отравой,
не дай мне, Боже, умереть
на пике...
славы...
Конец