Актёр вздыхал и вымученно улыбался. Пусть порезвится дитя...
А Зеркало издевалось.
Он смотрел в не-свои глаза, не удивляясь. Так было. Так есть.
Зеркало и Актёр.
А зеркало язвило.
«Рёткаиолакрез... рёткаиолакрез... рёткаиолакрез...»
Зеркало хохотало, показывало язык, дразнилось голосом клоуна.
Его глаза плакали, когда он шёл к отражению.
Его глаза смеялись, когда оно видело чёрный пиджак и небритое лицо.
Актёр и Зеркало.
Зеркало издевалось. Зеркало язвило. Смеялось назло и... увидело однажды Её.
Она прошла на носочках мимо, шагая в ритм недавно созданного танца.
Она прошла, огляделась, и села на край сломанного стула.
Оххх...
Зеркало смеялось до слёз. Зеркало издевалось.
Они хохотали, лежали на полу и целовали друг друга.
Зеркало яз...
Шаг.
Зер...
Ещё.
Улыбка сползла с лица.
«А что толку?.. Тебя взгляд выдаёт...»
Он побрёл в комнату, решил было перебрать для чего-то старые газеты... Потом передумал, лежал на диване, закрыв глаза, и бормотал: «Рётка...иолакрез...Рётка...»
Вскочил. Схватил пиджак. Шаг, два, три... Вернулся. Собрал газеты, бережно уложил на старенький стул...
Оно больше не видело в его глазах слёз. Не видело усталости. Ничего.
Актёр завесил край Зеркала потёртой тканью пиджака. Шагнул в открытую дверь.
Стихли шаги. Разлетелись по полу подхваченные ветром газеты.
А Зеркало потемнело и дало трещину.
