– Какой ты у меня умный, хороший братишка, – рассмеялась Алиска, а потом задумалась, – какое же правило тебе рассказать?
Димка был согласен на любое, но Алиске хотелось учить его именно тому, что может пригодиться ему прямо сейчас.
– Вот самое простое. Дорогу можно переходить только возле Светофора или по пешеходному переходу. Пешеходный переход еще иногда называют «зеброй», потому что…
– На сером асфальте нарисованы белые полоски, – закончил Димка мысль сестры.
– Молодец! – похвалила она брата.
– А ты можешь каждый день говорить мне какое-то правило, чтобы я его запоминал?
– Ну, надо же, – удивилась Алиска, – на свете столько детей, которым пытаются втолковать эти самые правила в школе, а мой маленький братишка, наверное, первый ребенок на свете, который просит рассказать их сам.
Димка засмущался:
– На свете много детей, которые не хотят делать неприятности взрослым.
– А мне кажется, что на свете много детей, которые не задумываются над тем, что своим незнанием правил дорожного движения они доставляют неприятности в первую очередь себе.
– Я таким не буду, – убедительно заверил сестру Димка и вечером пересказал новое правило Светофору. Светофор остался доволен таким прилежанием и без оговорок начал рассказывать новую сказку.
«Жила-была девочка. С самого первого дня ее рождения, как только она издала первый крик, ею любовались и восхищались, до того она была красива. Молва о ее красоте разносилась далеко за пределы села, где она жила, и даже за пределы страны. Толпы людей приходили к ее двору с самого раннего утра, ожидая, когда же она выйдет и осветит всю улицу своей неземной красотой.
Маленькая девочка росла, а толпы любующихся увеличивались с каждым днем. И ее идеальные губки с каждым днем кривила все более презрительная усмешка, ее точеный носик все более насмешливо морщился, ее огромные зеленые глаза все заносчивей оглядывали окружающих, а ее маленький подбородок все более высокомерно задирался вверх. Она ходила, не касаясь земли, ее белые холеные ручки родители никогда не утруждали работой; никакие тяжести не пригибали ее стройный стан, и ни одна забота не омрачала ее высокое чистое чело.
Все парни ее родного села присылали к ней сватов. Но всех сватов прогоняли от самых ворот, не пуская их даже на порог, и провожали их самыми оскорбительными словами. Однако девушка была так прекрасна, что люди не обижались на нее. А как же иначе могла ответить такая красавица на нелепое предложение их непутевого сына?
Присылали сватов и из соседних сел, но их постигала та же участь. Отказывали не менее пренебрежительно и купеческим сыновьям, и боярским. И, о ужас, все были очень удивлены, когда из хаты с понурыми головами вышли королевские сваты. Какого же жениха хочет себе заносчивая красавица? Сама Королева прибыла к заносчивой невесте с визитом, чтобы узнать, кто же может быть лучше ее сына.
– Тот, кто может жить и в воде, и на земле, а, значит, может править и водными жителями, и земными. Тот, кто сделает меня похожей на себя, и я тоже смогу жить в воде и выходить на землю. Вот тогда не будет мне равных по могуществу и красоте. Вот какой жених мне нужен. А что мне может предложить ваш сын?
– Кроме своей любви, устойчивый трон и огромное королевство, которое ему достанется от отца в наследство. Разве так уж мало? Пройдут годы, ты состаришься, красота померкнет, а корона останется, как и любовь подданных, если ты будешь хорошей правительницей.
– Мне не нужна любовь подданных, мне нужна их покорность. И я не собираюсь безвольно ждать старости, как обычная крестьянка. Водные жители бессмертны. Или почти бессмертны. Когда я выйду замуж за Морского Царя, он сделает меня Русалочкой. И я навсегда останусь такой красивой.
– Твоя красота – единственное, что интересует тебя? – спросила Королева.
– Да, – высокомерно ответила красавица.
– А ты никогда не задумывалась о том, что даже если ты станешь бессмертной, твоя красота исчезнет, если ничего не будет здесь? – Королева прижала ладонь к сердцу. Красавица насмешливо улыбнулась:
– Я создана для того, чтобы любили меня, и восторгались мной, и поклонялись мне, а не для того, чтобы любить самой и отдавать кому-то свое сердце.
– Ты на самом деле так думаешь или это сиюминутный порыв?
– Я так думаю с самого детства. И мне уже надоело с вами разговаривать.
С тем Королева и ушла, уже зная, как проучить бессердечную гордячку.
Двоюродный брат Королевы был правителем подводного царства. Вот и отправилась Королева к нему в гости. Стала она на берегу моря, свиту свою оставила так далеко, чтобы они ничего не видели и не слышали их разговора, и начала звать брата. После первого же ее окрика вышел из волн Морской Царь и спросил, что ей надобно. Рассказала Королева, что хочет наказать бессердечную гордячку и просит у него помощи.
– Чего же ты хочешь от меня, сестрица? – поинтересовался Морской Царь. – Уж не того ли, чтобы я на ней женился? Так я могу сказать тебе, что я недавно женился на Русалочке, краше которой для меня никого нет. А если бы она и не захотела выйти за меня замуж, я бы на такой заносчивой девице, как та, о которой ты говоришь, ни за что бы не женился. Что мне с ее красоты, коль она любить не умеет. Только зря место на земле занимает. И в воде она мне тоже не нужна.
– А я и не прошу тебя дарить ей то, о чем она мечтает.
– Какая же у тебя просьба?
– Пошли к ней сватов, будто бы от своего имени, а выдай замуж за Болотяника.
– Да ведь она с ним в Кикимору превратится!
– Она же хочет жить вечно, вот пусть и живет.
– Как скажешь, сестрица. Коли ты считаешь, что она этого заслуживает…
– Заслуживает. Она же не жалеет никого, считает себя выше всех. Даже мне, Королеве, она не оказала должного почтения, а остальных выгоняет из дому или вообще не пускает на порог. За всю жизнь она не сделала ни одного полезного дела, никому ее существование не приносит пользы.
– И ты уверена, что ни один человек на земле не пожалеет о ее участи? – уточнил Морской Царь.
– Уверена, братец, – ответила Королева.
– Что ж, пусть будет по-твоему, – и уплыл Морской Царь обратно в море. А Королева вернулась к своей свите и уже вместе со свитой поехала во дворец.
Морской Царь сдержал свое слово, и через три дня от его имени прибыли сваты к дому высокомерной красавицы. Сватами выступали две морские черепахи. К панцирю каждой было привязано по два сундучка из чистого золота, в одном из которых лежало сто самых отборных жемчужин, в другом – сто великолепных сапфиров, в третьем – сто прекраснейших рубинов, а в четвертом – сто идеальнейших изумрудов. На шее одной из черепах висел пергамент, скрепленный золотой печатью Морского Царя. Все только ахали, глядя на это великолепие, а гордячка только задирала свой нос, который уже, казалось, невозможно задирать выше. В письме Морской Царь предлагал красавице, если она согласна выйти замуж за одного из его любимейших подданных (ибо сам он уже женат), сесть на черепаху и прибыть к морю. Причем, красавицу сваты успокоили, что у этого подданного есть своя вотчина, и, как его жена, красавица будет полноправной правительницей в подводном царстве и на прилежащих к нему землях. Гордячка немного расстроилась, что не будет морской правительницей. Но что ж поделать, коль Царь женат. Лучше уж выйти за его любимейшего подданного, чем за кого-то из смертных. Села она на огромную морскую черепаху и поехала на берег моря, а вторая черепаха шла за ними следом. Как только ступили они на морской берег, море сразу же поглотило их, и красавица очутилась в подводном дворце. Там уже были накрыты столы для свадебного пира, жених сидел на высоком троне, только из-за полумрака невеста не могла разглядеть его. И только когда их уже обвенчали и для скрепления обряда вложили ее руки в его, она вскрикнула от ужаса. Ее нежные ладони сжали склизлые, покрытые болотными водорослями, лапы. В тот же миг ее волосы превратились в тину, вместо платья болотная ряска окутала тело, ноги и руки срослись перепонками, а лицо позеленело, и она поняла, что ее мужем стал обычный Болотяник, а она, как его жена, превратилась в Кикимору. Вотчиной, где она отныне будет править, стало обыкновенное болото неподалеку от того села, где она родилась и выросла. Так одновременно было исполнено ее желание, и она наказана за свою гордыню».
– Но ведь это не конец. Правда, Светофор? – прошептал Димка, потому что, несмотря ни на что, ему было очень жалко эту красавицу-кикимору.
– Не конец, мальчик Димка. У всех этих историй есть продолжение, но написать его должен ты.
– А как?
– Придет время, и я тебе расскажу. А сейчас спокойной ночи.
– Спокойной ночи, светофор.
– Спокойной ночи, мальчик Димка.