В КРУГЕ ДЕВЯТОМ
После странного сна Глеб никак не мог избавиться от ощущения холода. Он пошёл на кухню и сварил себе кофе, грея руки о горячую чашку. Потом выкурил сигарету и заглянул в комнату матери. Она лежала на диване и смотрела какой-то фильм.
- Ну как самочувствие, мам?, - спросил Глеб
- Да вроде ничего, Глебушка. Правда вот, температура никак не проходит. И слабость какая-то, - мать взглянула на него.
- Ты лежи, не вставай.
Глеб обнял и поцеловал мать. А внутри так и не исчезало чувство холода. Было никак не согреться.
Он пошёл в свою комнату, набрал на мобильнике номер Лизы.
- Алло, - голос девушки звучал, как всегда, бодро.
- Лиз, привет, не сильно занята?
- Ну, у меня тут Вероничка вообще-то в гостях, сдачу экзамена отмечаем. Если ты насчёт своего Солганского, то я вчера сделала запрос про него в Вельск, завтра будет ответ. Ещё завтра с утра посмотрю архивы допросов, как и обещала. Сегодня просто закрыто было.
- Спасибо большое, Лиз, - Глеб кашлянул, - Я ещё хотел спросить у тебя одну вещь.
- Какую?
- Ты "Божественную комедию" Данте читала?
- Читала, - немного удивлённо ответила Лиза, - Правда давно уже. А почему ты спрашиваешь?
- Да просто сон странный приснился.
- Что за сон?
- Лиз, какой самый тяжёлый грех?, - вдруг спросил Глеб.
- Ну вообще-то самоубийство. Но Данте считал, что это предательство. Даже убийцы у него находятся в седьмом круге, если не ошибаюсь. А предатели - в последнем, девятом.
- Девятый круг, пояс Толомея. Ледяное озеро Коцит, - проговорил Глеб, вспоминая прочитанное недавно в книге.
- Ну да, и в наказание они навечно вморожены в это озеро. Участь не из приятных,наверное.
- Самый страшный грех, - тихо сказал Глеб, - Лиз, ты тоже так считаешь?
- Я?, - Лиза на мгновение замолчала, - Ну да, наверное.
Возникла пауза. В трубке Глеб слышал дыхание девушки.
- Лиз, я так соскучился, - вдруг честно признался он, - Может увидимся? Просто так...в кафе посидим?
- Глеб, я же тебе всё сказала раньше, - голос Лизы сразу стал колючим, - Давай не будем опять начинать эту тему.
- Ладно. Спасибо, что с поиском информации помогаешь.
Мне это действительно очень важно.
- Глеб, а почему важно?, - вдруг спросила Лиза, - И кто он тебе, этот Солганский?
- Я точно не знаю, - честно признался Глеб, - Но он имеет отношение к нашей семье. Какое - я должен это выяcнить. Я чувствую, что там произошло что-то страшное.
***
Солганский рассказывал пол-ночи. Как всегда, интересно. Но о страшных и тяжёлых вещах. И теперь он уже не смеялся, как когда-то, когда говорил о своей жизни в Петербурге, а был серьезным, иногда даже грустным.
"Он сильно изменился", - подумал Демичев.
Солганский рассказывал о том, как воевал. И как попал в плен - умудрился заболеть тифом, и его оставили в госпитале. А через несколько дней в город пришли красные.
- Так что своих я догнать не успел, как собирался, - проговорил Солганский.
- Да, - протянул Демичев, - Интересная история, - Но как же ты всё-таки потом освободился?
И Солганский рассказал удивительную историю своего освобождения.
- Ну что, Миша, захватили нас красные, - Я там был и ещё двое наших, один совсем при смерти, он вcкоре умер, другой был сильно ранен в ногу, поэтому его тоже оставили, когда отступали. Погнали нас вместе с другими пленными. Я совсем плох был, бросили меня в какой-то барак. А это был лазарет для пленных. Мне было совсем тяжело - приступы, лихорадка. И вот кинули меня на какие-то грязные тряпки. Ну думаю, всё, осталось только умереть. Но умереть не получилось.
И Солганский рассказал, что доктор в этом лазарете, на его счастье, оказался тоже поляк. И любитель стихов.
- Представляешь, Миша, он сам там тоже что-то писал, читал мне даже, совета спрашивал - улыбнулся Солганский, - Когда у меня сознание прояснялось, мы на эту тему с ним хорошо поговорили.
В общем, ему я и обязан жизнью. Сначала он меня перевёл с места на полу на нары, принес белье чистое, даже новую шинель достал где-то. Прежнюю-то у меня сразу отняли, как только в плен взяли. В общем, золотой человек оказался. Какие-то лекарства мне колол даже сам. А потом, - Солганский на мгновение замолчал, - Потом он помог мне сбежать.
- И как же?, - удивился Михаил
- А вот так - в один из дней приносит мне какие-то бумажки и говорит: "Я Вам достал документы, на имя красноармейца." Я сначала отказывался, ну а потом подумал - всё-таки это шанс. Через пару дней мне уже полегче стало, и он помог мне выбраться из лазарета. Так я и уехал оттуда. Поехал сразу в Вельск. Единственная мечта была - увидеть Люсю. Теперь понимаешь, почему меня при въезде не арестовали, - Солганский весело посмотрел на Михаила.
- Ну ты как всегда, Ян, - усмехнулся Демичев, - Значит, ты теперь в красноармейцы записался?
- Ну это же я так, временно, только чтобы до Вельска добраться.
И увидеть лисичку. Так соскучился по ней.
- Я тоже соскучился, - коротко сказал Демичев.
Возникла короткая пауза.
- И вообще, в этом весь ты, Ян. И ты ещё мне говорил о принципиальности.
- А что, Мишенька, - резко ответил Солганский, - Ты-то сам здесь как? Смотрю, неплохо уживаешься с новой властью?
- Уживаюсь, - Демичев налил себе немного водки и выпил, - Представь себе. Я просто не лезу на рожон.
- Ну-ну, может еще скажешь, что делаешь все это искренне? Веришь во все эти их идеи?
- Идеи, - повторил за ним Демичев, - А, может быть...может быть, они не так и плохи.
- Господь с тобой, Миша. Посмотри, КАК они их воплощают. Тебе нравится это?,- Солганский посмотрел на него в упор.
- Любые изменения не всегда проходят гладко. Чем-то всегда приходится жертвовать ради чего-то бОльшего.
- А не слишком ли много жертв? Не-ет, Миша, нельзя так. Да и что значит бОльшее? Я за эти почти два года многого насмотрелся. Они говорят, что строят город всеобщего счастья. Только забывают сказать, что при входе в этот город стоит плаха, - Солганский горько усмехнулся, - Нельзя строить счастье на крови, понимаешь?
- Ладно, Ян, - Демичев встал из-за стола, - Давай-ка спать ложиться.
- Спасибо, что не прогнал, - вдруг сказал Солганский, - Я тебя стеснять не буду, завтра сразу же уйду.
- Ну, завтра видно будет, - ответил Демичев, - Давай, ложись. Можешь здесь, в гостиной, - он кивнул ему на широкую кровать.
- Спасибо, Миша, я лучше тут, на диванчике, - Солганский, не раздеваясь лёг на маленькую тахту, стоящую в углу и накрылся шинелью.
- Ну давай, спи, - Демичев погасил свет и вышел.
Он поднялся наверх, в свою комнату. Но сон никак не шёл. Почему-то из головы никак не выходил рассказ Солганского... и его слова про Лу-Лу. Он спустился вниз, выкурил сигарету. Зашёл в гостиную и, включив маленький ночник, посмотрел в угол, где стояла тахта.
Солганский уже спал. Михаил всмотрелся в его похудевшее небритое лицо и опять подумал про Лу-Лу. О том, какие слова она говорила ему - Солганскому, когда целовала его - "Милый? Любимый?"
"И всё, всё у него получается", - С каким-то раздражением подумал Демичев, - Во всём ему везёт. Даже из плена у него получилось сбежать.
И почему так происходит - кому-то всё, а кому-то - ничего?"
И вдруг, когда он ещё раз взглянул на усталое красивое лицо Солганского, его вдруг пронзила мысль - страшная и в то же время такая обыденная в своей простоте, что Михаил даже замер.
И сразу же отбросил эту мысль. Но она не уходила, продолжала виться вокруг него, как навязчивый комар. Но в конце-концов, Демичеву удалось от нее отмахнуться. И выкурив ещё одну сигарету, он пошёл наверх в свою комнату.
Воскресное утро было солнечным. Демичеву не надо было идти на свою новую службу. Солганский был в приподнятом настроении - ему удалось побриться.
- Наконец-то почувствовал себя человеком, - весело сказал он Демичеву.
Он хотел уйти с утра, но потом решили подождать, когда стемнеет. Было уже за полдень, когда Солганский, стоящий у окна, вдруг приоткрыл штору и начал всматриваться в улицу.
- Что там, Ян? - спросил Демичев, сидящий в гостиной.
- Взяли кого-то, - хрипло сказал Солганский.
Демичев подскочил к окну.
Из дома напротив действительно выводили какого-то человека.
- Отойди от окна, - прошептал Демичев.
Солганский опустился в кресло и как-то беззащитно посмотрел на него.
- Ты его знаешь, Миша?
- Да вроде нет. Первый раз вижу. Чёрт! - выругался Демичев, - Не дай Бог, если и сюда придут.
Солганский как-то напряженно смотрел перед собой.
- Ну, документы у меня теперь красные, - негромко сказал он.
Это всё так, - начал Демичев, - Но...
Его речь оборвал звякнувший в дверях колокольчик.
Демичев и Солганский переглянулись.
- Не открывай, - коротко сказал Ян.
- Они всё равно не отстанут, - проговорил Демичев, - Сиди здесь.
Он прошел в коридор и отпер входную дверь. На него, как прицел, смотрели небольшие пронзительные глаза чекиста.
- Ваши документы, - обратился он к Демичеву.
- Демичев достал из кармана удостоверение и протянул его.
- А что, собственно, происходит?, - спросил он.
Чекист, изучающий его документы, поднял на Михаила глаза.
- Задержали тут подозрительное лицо. Спекулянт. А Вы ничего подозрительного не замечали последнее время?, - спросил он Демичева.
- Я? Вроде бы нет.
- Вроде бы?
- Нет, не замечал.
- Ну, хорошо, - чекист вернул Демичеву его удостоверение, - Но бдительность всё-таки не теряйте.
Задержали его прямо напротив Вашего дома, - и он опять пронзительно взглянул на Демичева.
- Бдительность... да-да, хорошо, - пробормотал Михаил.
Чекист уже повернулся, чтобы уходить. В последний раз взглянул на Демичева. И того вдруг опять пронзила эта страшная...и такая простая мысль. "А что я теряю?" - вдруг быстро, за долю секунды пронеслось в мозгу Демичева, - "Ничего. Да и Люся не узнает. Никогда не узнает".
- Постойте, - вдруг громко сказал он чекисту, который уже успел отойти на несколько шагов, - Я хочу поделиться с Вами одной информацией"
Сидевший в гостиной Солганский резко встал, когда в комнату вдруг быстро вошли два незнакомых человека.
- Ваши документы, - резко бросил ему один из них, с маленькими пронзительными глазами. Второй чекист встал у дверей, загораживая выход.
- В чём дело?, - спросил Солганский, протягивая ему документы.
- Вы арестованы, - бросил ему чекист.
- Можно узнать, за что?
- Поступила информация, что Вы - не тот, за кого себя выдаете.
- Информация?
- Да, и поторапливайтесь.
Солганский c побледневшим лицом повернулся к двери. На его руках сразу же защелкнулись наручники и чекист грубо толкнул его в спину.
- Давайте живее!
Солганский вышел в прихожую. У входной двери стоял Демичев. Солганский посмотрел на него в упор, и Михаил отвёл глаза, не выдержав его взгляд.
- А ведь это ты, Миша, - быстро прошептал Ян, подойдя к нему вплотную, - Неужели из-за Люси? Ну, молодец, дождался своего часа.
Демичев молчал, и Солганский плюнул ему в лицо.
/Продолжение следует/