К девяти утра я приехал на продиктованный мне по телефону адрес телеканала «5+».
Что означала ПЯТЁРКА, и с какой там стати ПЛЮС я не имел ни малейшего понятия, и до сей поры не имею. То есть устрой руководство телеканала при собеседовании со мной викторину на тему «А знаете ли вы почему?..», я бы тут же потерпел фиаско.
Да и офис телеканала «5+» я представлял себе несколько иначе. То есть, настолько ИНАЧЕ, что первым моим желанием, после того, как я оказался за калиткой одноэтажного подворья, было повернуть оглобли и с низкого старта отвалить в обратном направлении.
Сначала я решил, что ошибся адресом.
Мало ли, думаю, может, не на той остановке вышел…
Сличил запись на бумажке с вывеской на доме – нет, всё верно. Ул. Тульская, д. 42.
Дверь в одноэтажное строение оказалась не с фасада, а как-то неудобно с тыла и распахнута настежь. Как только я переступил порог, так тут же передо мной и выросла эта энергичная пампушка, лет двадцати пяти, в белой блузке и джинсовой юбке.
- Здравствуйте! – сказала она. – Вы по какому вопросу?
- Я по объявлению. На журналиста…
- А-а, да-да-да, проходите! Проходите за мной! Резюме принесли?
- Да.
- Отлично, отлично…
А проходить было особенно некуда. Теснота в доме была невообразимая. Масса предметов и людей. Вдоль стен – столы, на них – компьютеры, мониторы, кассеты, микрофоны; потом – люди, камеры на штативах и без, кипы бумаг, подвесные шкафы на стенах, а между ними – огромные плакаты с телами и лицами известных артистов уже не раз порадовавшими наш город своими концертами. «Чайф»… Леонтьев… «Ночные снайперы»…
- Меня зовут Жанна, - сказала пампушка и, плюхнувшись сходу в какое-то слабоустойчивое кресло, чуть было не рухнула на пол.
- Ах ты ж едрит твою в голову! – вскрикнула она. – Опять чуть не покалечилась!
Она быстро пересела на низенький стульчик, тряхнула густой чёлкой и повторила:
- Меня зовут Жанна. Я здесь…
- Жанна! – крикнул какой-то парняга из дальнего угла комнаты. – На секундочку!
- Извините, - сказала Жанна. – Монтируем горячие новости…
Она сорвалась с места и через пару шагов оказалась в дальнем углу.
- Да вы садитесь, - услышал я из-за спины.
Поворачиваюсь – за столом возле окна сидит девушка. Беременная. Месяц восьмой, наверное. Она шустро перебирает тонкими пальцами по клавиатуре быстро поглядывая то в мятый листок, то в монитор допотопного компьютера. На её гладком слегка припухшем лице мелькает озорная улыбка. Что она там крапает? Хохмы нашего городка?..
- Вот сюда, - сказала девушка, указывая мне на стул возле покосившегося шкафа.
Я кивнул ей в ответ и сел. Стал всё рассматривать. Да. Вот он – штаб канала «5+». И кто бы мог подумать, что всё здесь устроено так, как устроено. В одноэтажном доме, всего в двух комнатах битком набитыми людьми (ни одного, кстати, старше тридцати) и техникой – и всё у них тут мелькает, шебаршит и действует; горячие новости клепают…
Бред. И как это они наловчились в такой тесноте? По телеку на них смотришь – всё чин по чину – «Добрый вечер. В эфире итоговые новости канала «5+»… бла-бла-бла… местами осадки… влажность по области не уменьшится…»
Подошла Жанна.
- Так. Значит, резюме вы принесли, да?
- Да. Вот.
Я достал из кармана рубашки сложенный вчетверо тетрадный листок, развернул его и протянул Жанне.
Жанна взяла листок, с оглядкой примостила свое левое полужопие на угол стола и принялась считывать информацию. Я мельком глянул на её смуглую голую коленку, выставившуюся мне чуть ли не под самый нос, и тут же переключился на глаза. Глаза Жанны сейчас были важнее. Немного припухшие, азиатские, карие и без подводки, – я достоверно предвидел, в каких именно местах моего резюме, эти глаза должны будут прищуриться, а губы еле заметно ухмыльнуться. И я не ошибся. Вот – один раз… и… вот ещё разок, – как я и думал. Резюме и объяснительные я наловчился стряпать в прошлой жизни. То есть на прошлых работах. Начальству моя писанина всегда нравилось. Немного шарма, капельку юмора, кусочек неопровержимого факта. Да-да, дивное словесное рагу…
- Жанна! – раздался из соседней комнаты девичий выкрик.
- Я за неё! – отозвалась Жанна, продолжая читать.
- Жанна, что у нас по аварии на птицефабрике?
- Полный абсцесс!
- А-а?!
Жанна обречённо вздохнула и крикнула:
- Я говорю мне некогда! Мне некогда я говорю!
- Жанна, это срочно!
- У нас всё срочно!
- Да Жанна, блин, уже из департамента звонили!
- Да блин, бегу, блин, бегу!
Беременная девушка хохотнула. Я учтиво скривился и понимающе дёрнул бровями.
Жанна убежала. А моё внимание привлёк наголо бритый парнишка, который сидел неподалёку от меня и что-то там микшировал-монтировал из быстро-быстро мелькавших на мониторе кадров. «Да он же грёбаный нацист»,- подумал я. «Ну точно! Не иначе уже где-нибудь подпольно на верность рейху умудрился присягнуть, падлюга…»
Я не только из-за его лысой башки и бледного хаки так подумал. Как раз над монитором, за которым он сидел, на стене, были приклеены три занимательные картинки. Две чёрно-белые и одна цветная. На одной чёрно-белой был скульптурный орёл с угластой свастикой в когтистых лапах, на другой, поменьше, были два мордатых эсэсовца сгорбившиеся в окопе над пулемётом, а на цветной – два полудетских личика девчушек из «Та-Ту». Вот так задрот! Ну ты подумай! И как это в его лысом бардачке такой кавардак случился, а? Нацисты-штурмовики и «Та-Ту»!.. Ах ты ж сексоголик!.. педа-инфант недоделанный!.. Гитлерюгенд промандоблядский!.. Нет, и как это он тут ещё умудрился…
- Значит так, - сказала Жанна, вновь выставив голое колено мне под самый нос. – Тут вот какое дело. Вы, надеюсь, знаете Байтрусынова Ергали Куттыболсыновича?
- Банкира? – предположил я.
- Нет, нет. Нам сегодня интересен директор стадиона «Шахтёр».
Я пожал плечами:
- Не знаю.
- Это плохо, - сказала Жанна. – Это плохо, но не важно. Дело вот в чём. Резюме я ваше прочла, и… знаете что?..
- Нет, - честно признался я.
Жанна сощурилась – необходимая пауза миновала и я услышал:
- Есть необходимость проверить вас в деле. Вы как?
- То есть как? – не понял я. – Уже?..
- Ну да, - сказала Жанна. – Раскачиваться некогда, Денис. Вы понимаете? Некогда! Телевидение, это такое дело, что…
- Жанна, потом проверишь вот это, - встряла беременная, и потрясла тетрадным листком.
- Ага, хорошо, - сказала Жанна. – Отложи пока, я после обеда займусь.
В комнату вошёл какой-то тип. Серые джинсы, чёрная футболка, жилетка с тысячью и одним карманом, как у охотника или рыбака. На жилетке бейджик с эмблемой «5+» и слово «оператор».
- А-а, - сказала Жанна, - а вот и Даник.
- Всем привет, - сказал Даник.
Отовсюду раздалось: «Привет-привет-привет…»
- Это наш оператор, - сказала мне Жанна. – Знакомьтесь.
Я привстал, мы с Даником сцепились руками, представились друг другу, расцепились, и я снова сел.
- Так, Даник, - сказала Жанна, - сейчас вы едите на «Шахтёр». К Байтурсынову. У вас на всё про всё – час, не более. Ты понял?
Даник кивнул.
- Игорь Витальевич подъехал?
- Да, - сказал Даник.
- Материал срочный, поэтому давай так, чтоб без лишних проволочек и творческих выкрутасов всё получилось, ладно?
Даник кивнул.
Жанна резво перескочила на английский:
- Exterior, interior и close up главного героя – всё.
Даник вздохнул.
- Так, Денис, - сказала Жанна, - теперь ты. Ничего, что я на «ты»?
- Да, так лучше.
- Отлично. Значит, а-а… вопросы формулируй короткие и по делу. Так, чтоб без демагогии, хорошо?.. А то Байтурсынов это любит. Как начнёт из пустого в порожнее переливать, так потом…
- Стоп-стоп-стоп, - сказал я, - погодите-ка. Вы что же… хотите, чтобы я вот так с бухты-барахты поехал и стал брать интервью у человека, которого абсолютно не знаю?..
- А в чём дело? - удивилась Жанна. – Непривычно с бухты-барахты начинать, да?
- Ну как бы да…
- А вот это и есть суть репортёрской профессии, - сказала Жанна и принялась ходить в узком пространстве между столами. - Всегда быть наготове. Держать ухо востро! Быть чутким к биению жизни в городе и за его пределами…
Даник вздохнул.
- Это понятно, - сказал я. – Но вы хотя бы намекните, какие вопросы надо задавать?
- А вопросы самые простые, - сказала Жанна. – Они повторяются из года в год и не теряют своей актуальности. Планы спортивных мероприятий – текущие и долгосрочные. Работа с дворовыми клубами. Инвентарь. Спонсоры. Инвалиды. Пенсионеры. Ясно?
- Да, но…
- И главное – давай без пафоса, ладно? А то я прочла твоё резюме, и такое ощущение, что ты, либо кому-то нозишь, либо издеваешься, либо всё человечество тебе недодало любви. Попроще, ладно?
- Я попробую.
- Да, постарайся. Потому что я вижу, что из тебя вполне может получиться…
- Жанна к телефону! – пробасил какой-то жеребец из соседней комнаты.
- Бегу! – крикнула Жанна и убежала. И мне не посчастливилось узнать, что именно может из меня получиться.
От штаба «5+» до стадиона «Шахтёр» езды минуты семь, не больше. Шофёр Игорь Витальевич оказался на вид громоздким, но очень разговорчивым дядькой. Его слабостью оказались анекдоты «про тёщу». Пока мы ехали, он щедро потчевал нас с Даником вариациями на эту тему. Вот тёща приехала, вот тёща уехала, вот тёща у зятя на причинном месте бигуди навертела… в общем, заезженный фольклор, под который приходилось то похохатывать, то ухмыляться.
На крыльце административного здания стадиона «Шахтёр» курил и маялся от дефицита событий невзрачный охранник в чёрной амуниции.
Я, Даник, штатив и камера выгрузились из машины, и Игорь Витальевич со шлифами умчался «по своим делам».
- Он у нас вроде наёмника, - сказал Даник. – Не в штате. Когда надо куда-то отвезти – отвезёт, когда не надо – по городу таксует.
- Неплохой мужик, да?
- Ага.
Охранник подступил к нам и осведомился кто мы, и по какому делу. Даник парой фраз разъяснил ему причину, и следствие визита канала «5+», и мы вошли в компактный вестибюль с искусственной флорой по разным сторонам и мощным кондиционирующим поддувом отовсюду.
Возле кабинета главного по спорту топтались и негромко переговаривались трое парней. На вид парням было не больше двадцати пяти, рост у всех единый – не меньше ста восьмидесяти. Рубашки у них с короткими рукавами, галстучки с булавками, стрелки на брюках – гильотина для мух, туфли пищат от собственной дороговизны благим восторгом, а бейджики зеркалят веским словом – «пресса».
- Это газетчики, - шепнул мне Даник.
- Ага, я понял.
Даник пошёл с ними здороваться, а я решил составить праздношатающемуся стражу компанию по перекуру.
Я вышел на крыльцо и подкурил сигарету.
Но не успел я скурить и половину, как вышел Даник и сказал, что Байтурсынов уже на месте и нам пора заняться делом.
Делом. Вот именно, что…
Ситуация с моим внезапным репортёрством стремительно набирала обороты, а смысл происходящего я утрачивал с каждым мгновением чего-то там, наверное, космического, что перемещало меня из буквального в никуда…
Кабинет Байтурсынова оказался в три-четыре раза компактней вестибюля. Ничего лишнего. Шкаф-купе. Пара тумбочек. На окнах жалюзи, на стенах – немного грамот в рамках, немного вымпелов… плакат имеется – с календарём минувшего года и коллажем из счастливых лиц – ах, это же наши победители!..
«Прессе» и мне Байтурсынов предложил чувствовать себя как дома и располагаться за Т-образным столом. Мы стали располагаться и усаживаться. Даник занялся камерой и штативом. «Пресса» достала блокноты, диктофоны, ручки…
Байтурсынов похоже был в наилучшем расположении духа. Ну да. А почему бы и нет. Навскидку ему лет так… под пятьдесят, наверное, не больше. Ещё не старость, уже не молодость – стабильная зрелость – с всё ещё любимой женой и качественным с ней сексом; с утра – сок с мякотью, на вечер – йогурт, а в промежутке – салат, мясной бульон, гуляш и хлебцы из муки грубого помола. Есть сын, он в колледже. Две младшенькие – школьницы, но уже тянут на медали. И всё в доме денежно, опрятно, сытно. А сам весь из себя – подвижный, жилистый, непринуждённый, цельный…
Он уселся в кресло, откинулся на спинку, закинул ногу на ногу и вежливо спросил:
- Ну что… начнём?
Мы дружно откликнулись:
- Да, да.
- Да!
- Угу.
- Конечно.
И «пресса» начала.
Любо-дорого поглядеть. Вопросы заранее подготовлены, ужимки, скоропись, опять же – диктофоны…
Похоже, здесь все были в курсе правил игры.
Все кроме меня.
Это, вроде как в страшном детском сне, когда ты – вдруг, средь жаркого лета оказываешься в песочнице в зимней одежде, с санками и на лыжах, и вот-вот все вокруг должны рассмеяться.
Я глянул на Даника. Вот где работка! Навёл на кого надо фокус, поймал в прицел и поглядывай себе как там, перед окуляром языками чешут, да кривляются. Ты как бы здесь и не здесь. Жмёшь на кнопку, и камера как тебе надо фиксирует, фиксирует, фиксирует…
А время тикало. «Пресса» закидывала хорошо сформулированные вопросы. Оппонент живо и авторитетно на них отвечал. А я потел и никак не мог подловить момент, чтобы удачно вклиниться в эту наполненную глубоким смыслом обстановку.
Но вот «пресса» смолкла и Байтурсынов с учтивой улыбкой осведомился:
- Больше нет вопросов?
- Есть, - сказал я, и краем глаза засёк, как камера Даника поймала меня в кадр, а «пресса», как один – воззрилась.
- Да, пожалуйста, - сказал Байтурсынов.
- А как насчёт пенсионеров? – сказал я.
- А что с ними? – насупился Байтурсынов.
- Да с ними всё одно и то же, - вздохнул я. - Болезни, мизерные пенсии, нехватка милосердия, дети спиногрызы, внуки оглоеды…
- Так на то у нас есть собесы и…
Я кивнул:
- Это понятно. А что вы можете предложить уважаемым старикам в плане спорта?
- А, ну да, - спохватился Байтурсынов, - конечно! Ежеквартально мы проводим межрайонные первенства по шашкам и шахматам, в которых…
- А как на счёт более подвижных видов спорта?
- На счёт подвижных… - начал было Байтурсынов, но его оборвал телефонный звонок.
Он поднял трубку, сказал в неё «да», потом два раза «нет», потом ещё раз «да», вернул трубку на аппарат, вздохнул и поднялся с кресла.
- Так, друзья, - сказал он, - вынужден прервать нашу беседу. Не обессудьте и простите. Появилась кое-какая проблемка и её надо бы… срочно разрулить.
«Пресса» понимающе загалдела, убрала диктофоны-блокноты-ручки и поднялась с мест. Я тоже встал и достал сигареты. Голова раскалывалась. Кроме как покурить ещё хотелось пива и мороженого одновременно.
- А теперь какой план? – спросил я Даника на улице.
- Теперь на офис. Я отдам кассету, попьём кофе, с кем-нибудь потрепимся, а там, глядишь, может и ещё где-нибудь, чего-нибудь поснимаем.
На офисе «5+» мне как-то чересчур резко захотелось домой. Видимо навалившиеся впечатления как-то не так как надо бы ударили мне в голову, и я стал раскисать. Ну, то есть не раскисать, а как-то мне тут вдруг стало не в жилу. Они тут все друг дружке уже чуть ли не братья и сёстры, а мне, блин, надо ещё произвести должное впечатление, понравиться, так сказать, а ещё набрать очки и наловчиться их кому-нибудь втирать…
Беременной девице понадобилось зачем-то, чтоб я пересказал ей вкратце суть беседы с Байтурсыновым. Я прямо стоя стал ей всё, как было пересказывать, а она, кстати, очень ловко стенографируя, почему-то хихикала, и я никак не мог уловить причину её веселья.
А потом я закончил пересказ и спросил:
- Так нормально? – и поглядев, как следует в лицо этой юной мамке, в который раз убедился, что все дамочки, по природе своей умеющие в позитивном ключе носить под сердцем драгоценный плод любви, умеют этой вот любовью и непреходящей радостью светится.
- Да, мне понравилось, - сказала она улыбаясь. – Всё очень… доходчиво.
Я кивнул и вышел на улицу.
Солнце было в ударе. Припекало основательно.
Я встал в тень от крыши то ли гаража, то ли сарая, и подкурил сигарету.
На улицу вышел Даник. В руке у него была большая чёрная кружка. Он выплеснул из этой кружки остатки чего-то мутного и снова зашёл в дом.
Я сел на корточки и весь сосредоточился на том, как мощный пласт света подъедает волнистый край и без того условной тени. Я так отрешился от всего прочего, что не заметил, как ко мне подошёл кто-то в лёгком и бежевом, и сверху вниз спросил:
- Вы новенький?
Я поднял голову и увидел перед собой девушку. Азиаточка. Стрижка короткая, мордашка умная, - чуток озорная и приветливая.
- Ага, что-то вроде, - сказал я, встал в полный рост и выбросил окурок.
Она улыбнулась:
- Меня зовут Раиса.
- Денис.
- Очень приятно…
- И мне.
Да, мне было приятно. Приятно было на неё смотреть. И на такой типаж вполне можно было бы залипнуть, ей Богу. Опрятная, чистенькая, ноги вроде бы не колесом…
- Уже осмотрелись? – спросила Раиса.
- Ну так…
- Немножко непривычно, да?
- Да как-то так прямо с места в карьер всё получилось…
- Ой, да тут всегда так, - взмахнула ладошкой Раиса. – Как у Маршака помните? То олень позвонит, то тюлень…
- Да-да, суматохи хватает, это я заметил. А вы разве…
- Ой, извините, - сказала Раиса. – Мне материал надо срочно отдать! Но мы ещё с вами обязательно побеседуем, ладно?
- Ага, договорились.
И Раиса прошмыгнула в дом.
Да, только на таких, как она и стоит залипать. Хорошенькая девчонка. В самом деле – хорошенькая. Вот если бы не эти её репортёрские интонации… Похоже, что она и вне работы говорит как С МЕСТА СОБЫТИЙ.
Курить не хотелось, но я опять закурил. Хоть какое-то занятие…
Из дома вышла Жанна. В её коротеньких пальчиках ели заметно дымилась тоненькая сигаретка.
- Всё нормально? – спросила Жанна.
- Да, наверное, - ответил я.
- А почему «наверное»? Ты в чём-то не уверен?
Я как следует затянулся:
- Мне бы… резюме… обратно, да я, пожалуй, пойду.
- Куда это? – Жанна часто-часто заморгала.
- Домой. Пора мне.
- А почему? Не понравилось что ли?
- Понравилось, но… я лучше пойду.
- Но материал с Байтурсыновым не готов. Он не полный. Вам с Даником надо ещё раз съездить на стадион, чтоб ты там походил по беговым дорожкам, на трибунах постоял с микрофоном, рассказал про…
- Не. Извини, Жанна, не греет.
Жанна глянула на меня, как подобает глядеть на предателя и сукиного сына, выбросила окурок, ушла в дом-штаб и быстро вернулась с моим резюме обратно.
- На, держи.
- Угу, спасибо.
Я убрал резюме в карман.
- А, между прочим, зря, - сказала мне Жанна, уже такому уходящему, постороннему и такому непричастному к миру телевидения. - У тебя всё могло бы получиться…
- Всё?
- В том смысле, что… Ну ты меня понял.
- Ладно, я понял. До свидания.
Я вышел за калитку, отщёлкнул в сторону окурок и всем сердцем ощутил беззаботную лёгкость бытия.