Рождение Ферропонтия
Наконец настал день,когда можно было отправится за призом. Андрей заранее предупредил Юленьку, что будет во второй половине дня. Долго возился перед зеркалом, приклеивая усы и брови. Когда все было готово, надел шапочку и вышел из дома. Старушки, сидевшие на скамеечке, около дома, уставились на него и стали пристально изучать.
– Интересно, от кого этот идет? – Услышал Андрей. – Наверно от Вальки.
– Нет. Валькиного я знаю, тот посолидней, – раздался шепот.
Но Андрею было не до этого. Он быстро подошел к своей машине, достал ключи, чтобы ее открыть, но его тут же окликнули.
– А почему Вы трогаете машину Андрея Владимировича?
– А он сам мне дал ключи от своей машины, еле сдерживая смех, ответил Андрей.
– Так Вы друг Андрея Владимировича?
– Он самый.
– Странно, – послышалось перешептывание старух. – Вроде бы раньше только женщины к нему приходили, а теперь и бомжи повадились ходить. Совсем мир изменился. А думали, что от Вальки.
– Да я же говорила вам, что Валькин другой. У того тоже усы, но он лицо кавказской национальности, а этот наш, русский. Ох уж эти лица кавказской национальности. И, что только наши девки в них находят?
– А ты лучше вспомни своего грузина...
Но Андрей уже не слышал, что там надо было вспоминать про грузина, так как выехал со двора. До места, где значился адрес конкурсной комиссии, пришлось ехать порядка двадцати минут.
Это было невзрачное, зеленое здание, вход в которое был со двора. И чем ближе он подходил, к нужным дверям, тем сильнее билось сердце.
– Как будто иду на первое свидание, – пронеслось в голове.
Подойдя к дверям, на которых висела табличка “ЛИТЕРАТУРНАЯ КОМИССИЯ“, Андрей на миг приостановился, так как казалось, что сердце сейчас выскочит у него груди. Потом осторожно приоткрыл дверь.
– А тебе чего надо? – Раздался вопрос.
Его задала вычурно одетая женщина лет сорока, взгляд которой говорил, что она весьма довольна собой.
– Я вот...., – смутился Андрей и протянул письмо со своим кодом. – Прочел, что мое произведение ,,Встречи с женщиной,, заняла призовое место.
Женщина взяла письмо, посмотрела на него, потом на Андрея.
– А не врешь, что оно принадлежит тебе?
Бизнесмен совсем смутился. Он за последние годы привык, что его повсюду радушно встречают и совсем позабыл, что есть и другой мир.
– Я могу рассказать, о чем там написано, – стал убеждать он хриплым шепотом.
– Хорошо, – бросила на ходу женщина и исчезла за дверьми кабинета. Вскоре она вышла.
– Валерий Львович Вас ждет. Только не занимайте его ненужными разговорами. Он очень занят.
Андрей вошел в кабинет.
Валерий Львович сидя за столом решал огромный кроссворд. Увидев Андрея, он прервал это занятие, и предложил гостю сесть.
– Так значит это Вы автор ,,Встречи с женщиной,,? Очень занимательное произведение. Читается на одном дыхании. Как Вас..?
– Ферропонтий, Ферропонтий Пантелеевич, – привстал Андрей. – Но лучше просто Ферропонтий или Фера.
– Так вот Ферропонтий, – продолжил Валерий Львович. – Прекрасная вещь. И давно Вы пишите?
– Нет. Совсем недавно, – совсем смутился Андрей.
– Эх, щедра еще Матушка-Россия на таланты, хлопнул по столу Валерий Львович. – Я так понял, что Вы пришли за положенным Вам призом. Где он у нас? – и хозяин кабинета полез в стоящий рядом шкаф. – Ах, вот же он!
Из шкафа была извлечена большушая глиняная кружка, на которой красовалась надпись ,,Город Углич,, и изображенние, напоминающее не то крепость, не то колхозный рынок. – Примите, пожалуйста, полагающийся Вам приз.
Увидев выражение лица гостя, Валерий Львович немного смутился.
– Я понимаю, что приз в общем.... Да... Но, что тут поделать. Такие уж времена, батенька...
Андрей взял кружку, поблагодарил Валерия Львовича, а тот продолжал:
– Вы должны писать, непременно должны писать. Вы сами не понимаете, какой в Вас сидит талант. Вот, скоро будет новый конкурс, так что господин Ферропонтий, мы ждем от Вас новых произведений. И, простите меня, я немного занят. Уж очень много работы.
– Конечно - конечно, – засуетился Андрей. Я все понимаю....
Он еще раз пожал руку Валерию Львовичу и вышел. Мадам, сидевшая в приемной, судя по той улыбке, которой она наградила Андрея, когда они прощались, видимо осталась им довольна.
– Мы Вам всегда будем очень рады господин....
– Ферропонтий, – услужливо подсказал Андрей. – Но для Вас, просто Фера.
– А меня зовут Сирафима Ильинична. Так вот, Фера. Я слышала, что Вы талантливы, – и она как-то по-особому закатила глаза. Вам просто необходимо писать. Эх. Богата на таланты наша Матушка-Росиия.
Андрей вышел из здания, сел за руль, снял усы и шапочку и поехал домой. Необходимо было очиститься от грима и переодеться. Когда он подъехал к дому, то обсуждение грузина еще продолжалось. Но как только старушки его увидели, то сразу приумолкли.
– Здравствуйте, Андрей Владимирович, – раздался дружный хор. – А мы уж думали, что Вашу машину этот бомж украл. Одет он был, конечно, не как Вы. Вы, вроде бы поприличнее. Но, усы..... Мы их прямо испугались.
– Ничего, бабоньки. Это мой друг. У него странности такие одеваться во что Бог послал. А, в общем-то, нормальный мужик.
Еле сдерживая смех, Андрей быстро поднялсяк к себе. Глиняную кружку, он нес в руках, как самую дорогую вазу династии Цинь. Войдя в дом, положил ее на полку, где стоял антикварный сервиз Кузнецова. Сейчас для него эта кружка стоила десять таких сервизов. Быстро переоделся и через час уже был на работе.
Юленька сразу отчиталась, кто звонил и по каким вопросам. День прошел отлично. Казалось, что успех начал ему сопутствовать во всем. Дела по бизнесу процветали, и он стал еще больше писать. Но, в один из вечеров, Андрей, как обычно сел, чтобы опять предаться любимому занятию и почувствовал, что не может написать и двух строк.
– Нет. Этого не может быть, – разволновался он. – Очевидно это усталость дает себя знать. Надо сегодня хорошо выспаться, не нервничать, прийти в себя, а завтра все будет нормально.
Однако и на следующий вечер повторилась вчерашняя ситуация. Все, написанное им выглядело весьма примитивно и повторяло ранее написанное. На этот раз Андрей уже сильно занервничал. Ему казалось, что, внутри что-то поломалось. Та пружинка, которая двигала весь механизм, потеряла силу и безжизненно висит. Настроение утром было подавленное, и даже Юлия это сразу заметила.
– Кто она, что у Вас такой хмурый вид? Очередная Айседора?
– Нет Юленька. Это не Айседора, это моя Муза покинула меня.
– Бог мой! – воскликнула Юлия. – Это же надо иметь такое имя – Муза! Да она Вас и не стоит, Андрей Владимирович. Вы на себя посмотрите. Мучаетесь, страдаете. А ведь Вы – Андрей Владимирович, а она всего лишь Муза.
– Это иная Муза, Юленька. Тебе этого не понять.
– Почему не понять, – обиделась Юлия. – Что я, баб не видела с этим дурацким именем Муза?
– Нет, Юленька. Она совсем другая.
– Андрей Владимирович! Я Вас просто не узнаю! Неужели в нашем городе женщины перевелись, что Вы, такой симпатичный, зациклились на этой Музе? Да плюньте Вы на нее. С Вами любая женщина пойдет, да хоть бы и я.
– Нет Юленька, она не женщина, она Богиня, – и Андрей указал на потолок.
– Ну, все.... Договорились... – совсем обиделась Юлию и вышла.
– А что, – продолжал размышлять Андрей. – Ведь я в последнее время как-то совсем о женщинах позабыл.
Быстро просмотрел несколько телефонных номеров, и вечером он уже сидел в привычной для себя обстановке. Опять играла музыка, опять рядом сидела красивая женщина, но почему-то настроение от этого не улучшалось. Даже утро не принесло никаких изменений, хотя ночь оказалась очень бурной.
Так прошло еще несколько дней. Хандра все более овладевала им. Однажды, возвращаясь с работы, Андрей увидел, что по улице идет она, Люба. Он сразу же притормозил, буквально выскочил из машины и подошел к ней. Люба, как всегда выглядела великолепно, и черный деловой костюмчик ей очень шел. Теперь она была темной шатенкой с короткой стрижкой. По всему было видно, что она очень рада встрече. Они сели в машину, и Андрей даже не знал, куда они едут. Вновь шел непрерывный разговор, и он почувствовал, как на душе постепенно становится все легче и легче. Тоска, которая мучила его все эти дни, сжалась в комок, а потом и вовсе исчезла.
– Мы ведь вместе ни разу не были в ресторане, – обратился он к Любе. – Давайте поедем, выберем столик подальше от музыки, и там продолжим нашу беседу.
– А что, совсем неплохая идея, я бы даже сказала просто отличная, – засмеялась Люба. – Можно будет даже потанцевать.
Через полчаса они уже сидели в ресторане. Мызыка им не мешала беседовать, а потом они очень долго танцевали.
– Мне пора, – неожиданно заторопилась Люба. – Завтра на работе тяжелый день. Необходимо рассмотреть несколько бизнес-планов для вынесения окончательного решения по их финансированию. Так что Вы уж меня простите. Хотя с Вами, Андрей, время летит просто незаметно.
Вскоре они стояли у ее подъезда, и он опять, как бы выполняя некий священный ритуал, целовал на прощание, руку, а она улыбалась ему своей доброй улыбкой.
Вернувшись домой, Андрей принял душ и уже направлялся спать, как вдруг его внимание привлекла призовая кружка. Казалось, что она как-то странно блестит. Он подошел, повертел ее, но ничего особого не заметил.
– Видимо мне что-то показалось, – тихо произнес он. И тут его взгляд упал на компьютер. Он уже давно не включался, и Андрей как бы, смирился с тем, что ему уже больше не писать. Но он все же подошел, дисплей засветился, и он стал просматривать прежние записи. Непроизвольно написал первую строчку, потом вторую, третью. Казалось, что пружинку кто-то снова завел, и она в бешеном ритме старается наверстать упущенное. Пальцы механически бегали по клавиатуре. Не прошло и двух часов, а была написана новыя новелла и опять же о любви. О том, как мужчина и женщина встречаются и, как постепенно, понимают, что они просто созданы друг для друга.
Когда Андрей поставил последнюю точку, и перечитал написанное, то сам не поверил, что все это писал он. Казалось, что эти два часа он был в другом мире. В мире, где господствует только любовь. Он еще раз перечитал и понял, что любое изменение даже одного слова может только ухудшить новеллу. Но не это радовало его. На душе появилась необыкновенная легкость. Ему казалось, что он принял что-то тонизирующее и энергия просто струится из него. Андрей лег, но никак не мог заснуть. Так прошло около часа и, уже немного успокоившись и засыпая, он вдруг ясно услышал: “Она твоя Муза”. Больше он ничего не помнил. Проснулся в отличном настроении. Выйдя из дома, широко улыбнулся сидевшим старушкам.
– А что-то давно Вашего друга не видно, – обратилась к Андрею одна из них. – Уж не приболел ли, бедненький?
– Нет. С ним все в порядке, – рассмеялся Андрей. – Даже более, чем в порядке.
– Ну и Слава Богу. А то мы думали, может запил. Сейчас это сплошь и рядом. Глаза бы не видели этой водки.
– Будьте спокойны, мой друг не пьет, – улыбался Андрей. – Он сейчас одну повесть пишет, потому и не появляется у меня.
– Так он писатель?! – С интересом воскликнула одна из сидящих.
– Конечно писатель. А я разве вам тогда не сказал?
– Теперь все понятно, – вздохнула старушка. – Эти писатели хуже бомжей одеваются. Я вот читала, что они специально так одеваются и ходят среди людей, слушают, о чем те говорят, а потом обо всем этом и пишут. Так что на самом деле не они писатели, а те, кто им все эти истории рассказывает.
– А он же хороший писатель, – усмехнулся Андрей. – Недавно его даже ценным призом наградили. Такой большой кружкой.
– Из серебра, что ли? – Вмешалась другая старушка. – Я в церкви такие видела. В них святую воду хранят.
– Именно такой, – совсем повеселел Андрей. – Только на ней выгравирано ,,Город Углич,,. Это потому, что он про Углич написал рассказы.
– Ты посмотри, какой же он молодец. Увидите его, так передайте от нас ему приветы. Хороший он, значит, человек.
И уже садясь в машину, Андрей только вспомнил, что вчера ясно слышал фразу: “Она твоя Муза”. В голове словно молния сверкнула, и он понял, что именно встреча с Любой и привнесла все эти изменения. Что благодаря вчерашнему общению с ней он опять стал писать.
Когда Андрей вошел в офис, то улыбка играла на его губах.
– Давно не видела Вас улыбающимся, Андрей Владимирович, – обрадовалась Юлия. – Неужели нашли достойную замену этой Музе?
– Нет, не замену, Юленька. Просто она вернулась ко мне.
– Ну и зря. Я бы на Вашем месте ее ни за что бы не приняла. Ушла, так и уходи и нечего возвращаться. А то сама не знает, чего хочет. Только нормальным людям нервы треплет.
– Она хорошая, Юлия. Поверь, что хорошая.
– Если Вам хорошо с ней, то и мне хорошо, – улыбнулась Юлия. – А то ходили все эти дни, как в воду опущенный. Даже жалко было на Вас смотреть. Вон, все сотрудники меня извели вопросами. «Что это с шефом? Почему у него плохое настроение? Уж не болен ли он?» Слава Богу, теперь увидят Вас улыбающимся и отстанут от меня.
– Теперь все в порядке, Юленька, и спасибо тебе за заботу обо мне. Так что с меня причитается....
– А что именно? – блеснул хитрый огонек в глазах у Юлии.
– А чего бы ты сама пожелала? – поинтересовался Андрей.
– Я бы...? Что бы Вы всегда улыбались, как сейчас – опустила глаза Юлия.
– Тогда набор косметики подойдет?
– Конечно, подойдет – засмущалась Юлия. – Только он очень дорого стоит.
– Ничего, не разорюсь, – рассмеялся Андрей. – Так что завтра жди свой подарок.
– Надо, чтобы еще сегодняшний день удачно прошел, – вздохнула Юлия. – Вон сколько назначено встреч на сегодня. Я уже вчера думала, что если у Вас не поменяется настроение, то лучше их все отменить. Не то Вы, своим выражением лица, всех клиентов и партнеров распугаете.
И опять потекли дни один лучше другого. Андрей начал встречаться с новой дамой, за которой уже давно охотился. И писалось ему тоже очень легко. Казалось, что все внутри него воскресло, воспрянуло духом, и теперь эта энергия ищет выход, ищет своего приложения.
Вскоре он прочитал очередное объявление о конкурсе и решил сам сдать комиссии конкурсное произведение. Это была повесть с названием ,,Он и она,, и было понятно, что она про любовь. Вновь из ящика были извлечены все предметы комуфляжа – брови, усы и шапочка. Для Андрея они стали некиим талисманом. Он часто их доставал, рассматривал и задумывался. Получалось, что есть два Андрея. Первый – это удачливый бизнесмен, человек, которого все любят и уважают, но есть еще второй Андрей –Ферропонтий. Жалкий на вид, неуверенный в себе человек, но который не может не писать. Вскоре усы и шапочка были на своих местах, и в зеркале появился Ферропонтий. Андрей даже чуточку нагримировал нос, чтобы тот отливал красно-сизым цветом.
Не успел он выйти из дома, как его приветствовал дружный хор старушек.
– Здравствуйте, товарищ Писатель! Давно мы Вас не видели.
Андрей, сдерживая смех, поздоровался с ними.
– Слышали мы, от Андрея Владимировича, слышали, что вы премию получили. Рады за Вас. И Анрей Владимирович очень Вас хвалил. Говорил, что непьющий Вы и не гулящий. Такие мужики сейчас просто большая редкость. Бог Вам в помощь.
– Вы уж меня простите бабоньки. С Вами очень приятно, но мне надо спешить, необходимо в редакцию сдать новую повесть.
– А про что она? – хором поинтересовались бабушки. – Может про сексу? Сейчас куда ни глянь всюду голые бабы. Срамота одна... Тьфу... Бога не боятся!
– Про любовь, мои хорошие, про любовь. Небось, помните, как в молодости любили.
– Конечно, помним, – порозовели щечки старушек. – Вот Матрена помнит, как любила грузина, – хитро улыбнулась одна старушка.
– Ты лучше про себя вспоминай, – засуетилась Матрена. – Думаешь, я не помню, как ты хотела Клашкиного мужа увести.
– Это я хотела его увести, или он, кобель, меня повсюду поджидал?!!! – возмутилась старушка. Вспомни, вспомни...
Кто, кого и где поджидал, Андрей уже не расслышал. Он уже мчался, чтобы поскорее сдать повесть. Подъехав к дому, где сидела ”Литературная Комиссия”, он заметил, что штукарка еще больше обвалилась, обнажив кирпичи, и фасад приобрел совсем жалкий вид.
Серафима Ильинична была на своем месте. Очередной наряд украшал ее пышные формы, и она опять недовольно хмурилась, но сразу вспомнила Андрея.
– Добро пожаловать Феррапонтий. Рада Вас видеть. Чувствую, что Вы принесли нам что-то новенькое. Что же это будет на этот раз?
– Это про любовь, – покраснел Андрей.
Серафима Ильинична радостно улыбнулась и продолжила.
– Я не имею права вскрывать конверты. Это может делать лишь комиссия. Кстати, Валерия Львовича сейчас нет на месте. Он бедненький, совсем измучался. Вы даже не представляете, скольких трудов ему все это стоит. Вам-то что! Сели, написали и принесли. А ему надо собрать комисиию, все эти конверты вскрыть, представленные на конкурс произведения пронумеровать и еще часть из них прочесть. Бывает, что он, так изматывается, даже жалко на него смотреть, так мы ложимся, и я их ему читаю вслух, а он дремлет.
– Как это ложитесь? – Переспросил Андрей.
– Ох, я оговорилась, покраснев, засмеялась Серафима Ильинична. – Просто я очень люблю читать лежа, вот и оговорилась. Конечно же, он сидит, а я ему тихо читаю. Так что цените Валерия Львовича. Он огромный талант. Сам может чудесно писать, но добровольно отрекся от этого, принеся себя в жертву вам, писателям.
– Конечно, я все это понимаю, – переминался с ноги на ногу Андрей, – но мне надо спешить. Так что примите от меня повесть.
Серафима Ильнинична взяла пакет, как бы взвесила его на руках и махнула рукой.
– Вы свободны Фера. Адью. Теперь Ваше произведение, Ваша любовь в надежных руках. И она улыбнулась очаровательной улыбкой. – Любовь! Как это прекрасно звучит! И Валерий Львович тоже очень любит это слово. Уверена, что на этот раз Вы поднимитесь выше седьмого места.
– А они здесь совсем неплохо устроились, – выходя, усмехался Андрей. – Ну, да ладно. Это их проблемы. Посмотрим, каковыми на этот раз будут итоги конкурса.
Возвращаясь домой, он уже не снял ни усов ни бровей. Быстро прошел мимо старушек и лишь кивнул им головой. Но услышал, как одна говорила другой:
– Что-то не то рассказывал нам Андрей Владимирович. Ты на его нос посмотрела? Красный.... Видать все же пьет он. Может немного, но пьет.
– Так, конечно же, пьет. Он же писатель. А им, писателям, нельзя не пить. Только они не просто пьют, а для вдохновения. Иначе они и писать-то не смогут.
– Видимо ты права, – вмешалась другая старушка. Мужику без выпивки нельзя. Посмотри, какая жизнь вокруг. Начнешь про нее писать, не захочешь, а пару рюмок выпьешь.
Андрей поднялся в квартиру, привел себя в порядок. Ферропонт тихо растворился, исчез и из зеркала смотрел прежний Андрей Владимирович, тот самый, который был удачливым бизнесменом. Вскоре он уже был на работе, и Юлия докладывала ему, кто звонил и по каким вопросам.
И опять жизнь завертелась в привычном ритме. Днем деловые встречи, переговоры, а по вечерам – ресторан и дамы. И опять поездка по делам в Арабские Эмираты.
Восток всегда поражал Андрея своим укладом жизни, этим фетишем женщин. Здесь все было иначе. И обычаи и нравы. Создавалось ощущение, что здесь встретились и далекое, забытое всюду прошлое и уже завтрашнее. Казалось бы, что может расти в этой пустыне под палящим солнцем? Но повсюду зеленели пальмы, струились фонтаны, и одни отели, один лучше другого, гордо устремляли ввысь свои головы. И, глядя на все это великолепие и роскошь, не верилось, что еще сорок лет назад всего этого не было. Только ветер постоянно гнал пески пустыни, и коченники на веблюдах пересекали ее. А потом в стране начался небывалый подъем экономики. Отели и дома росли, как грибы. Сюда устремился огромный капитал, и вот на Востоке появилась очередная жемчужина. Очередное чудо света возникло в той самой пустыне.
– Почему же мы так не живем? Даже не можем сравниваться с этой страной, хотя продаем во много раз больше нефти и газа. Только Москва и Петербург стали менять свой облик. А в глубинке все осталось по-прежнему. Те же проблемы, что и сто лет назад были. Неужели арабы больше любят свою страну, чем мы Россию? Печально все это...