Но сын ошибок – чаще удручающ, и парадоксов демон – чертит круг,
Замкнуть который не хватает рук, и ты один во поле – сотрясаешь
Пространство, проверяя на испуг бесстрашьем – Моськи со слоном – ристалищ…"
("Один во поле", автоцитата)
****************************************************************
Хандры осенней так привычна слякоть, здесь жизнь скользит аллеями зеркал,
В которых отражается двояко всё то, что ты напел-нарифмовал…
О золоте листвы – к чему напевы, каким судьбы регалиям под стать –
Разумно-добро-вечного посевы, озимые, душой оборонять?
Привычное занятие уборка: полей, садов, листвы черновиков…
Публичным покаяньем, «самопоркой», наш брат-пиит по осени готов
Заняться без натуги и без лени. К чему пенять на бренную юдоль,
Когда размашист почерк откровений, читабелен, сколь рифму не крамоль…
Уже не спрячешь душу за бумагой, она косым дождём сквозь рваный зонт
С энтузиазмом вечного бродяги второй и третий открывает фронт,
Тугим, армейским барабаном, грозно на подвиги шагать устремлена,
Ей не страшна забвенья тишина, с бездарностью привычно скрупулёзна
Война, не на живот, а на лопатки, где на татами валится без сил
Соперник, наступавший ей на пятки, что сладкой лестью-фальшью моросил.
Докучливым, октябрьским пустозвоном, зубною болью ноющих словес –
Он до поры до времени никчёмен, пока к твоим печёнкам не пролез…
Нет ни минуты, чтоб по лету плакать, не воскресить слезами хлорофилл…
Нам нипочём зевачья праздно-слякоть: мы будем драться из последних сил!
2011.
