Онегин с корабля на бал: еду на вторую работу с первой. Сухонькая бабушка, над которой слушаю любимых битлов, мечтательно вглядывается в окно. Проезжаем мимо Волковского кладбища, у меня традиционно мрачные мысли, бабулька разглядывает деревья, улыбаясь. Наконец хрупкое создание поднимает глаза, случайно встречает меня взглядом и четко поставленным голосом звонко приглашает:
- Девуля, ты садись - сзади свободно!
Сажусь, ошарашенная. Бабушка так же улыбается всю дорогу и зорко вглядывается в пассажиров - кому еще место подыскать?
Помнится лето второго курса, когда у меня сперли мобильник и я осталась подработать в городе. Устроилась продавцом, с утра открывала тонар, раскладывала молочную продукцию и ждала: самые ранние - питерские бабульки. Неунывающие, бодрые и степенные, пережившие блокаду и схоронившие многих близких, по старинке с бидонами или с холщовыми сумками, они спешили ко мне. Одна даже вызвалась быть моей крестной и настояла, чтобы я крестилась (что я и сделала позднее в помпезном Никольском соборе). Покупая молочко, кефир, старушки щедро раздавали советы покупателям:
- Милок! Петмол не бери, лучше пискаревское*. Там химии меньше и свежее намного.
Я диву давалась, глядя в их белесые почти серебристые выцветшие глаза, впитавшие, казалось, все питерское небо от моего лотка до Финского залива... И тогда я, усталая студентка, копящая на заветный мобильник в духоте летнего мегаполиса, распрямляла плечи и улыбалась удивительным теням прошлого, знавшим еще Советскую власть (хоть и мать её!..), Великую Отечественную и декламировавшим наизусть оды Лермонтова. Бесспорно, тени не ведали, что такое безлимитный интернет или бронь билетов через терминал, однако убеждена, их наследие мне не постичь в течение целой жизни, как бы ни ускорялось развитие цивилизации. Самого духа тех времен не постичь и не вернуть, ведь со смертью человека погибает Вселенная.
Отработав до вечера, я возвращалась в общагу, где оставшийся на лето народ по-черному бухал и тщетно прятал в пивном дурмане совершенно пустые глаза...
Но это все махровый пессимизм младших курсов. На самом деле, вскоре я на удивление повзрослела и встретила много интересных людей, в том числе среди сверстников, в чем раньше сильно сомневалась.
Со временем стало скучно проводить лето в городе, я заболела путешествиями, наверное компенсируя долгие учебно-вымученные летние месяцы дома. В любом городе разных стран мы чаще обращались к "теням прошлого" нежели к современным отпечатанным картам. Стоит задать вопрос о поиске старинного здания, как удивительные глаза буквально расцветали всеми оттенками лета, солнца, странствий:
- Музей янтаря? Там еще раньше был Дворец Культуры, помнишь, милый? - обращается к пожилому спутнику сутулая дама в шляпке. Далее следует рассказ о довоенном Пятигорске, партизанском движении в годы Войны, о современных программах развлечений. Муж согласно кивает.
- Королевский дворец? Это изумительное место, вы просто обязаны там побывать!.. - старичок-швед роется в кармане, - Моя дочь работает там, возьмите бесплатный одноразовый билет на двоих, сходите!
Мы с другом переглядываемся, немного смущенно улыбаемся и я ловлю себя на мысли, что хочу состариться вот так же, не теряя жизненного энтузиазма.
На дни рождения мы дарим друг другу шарики, как символ легкости и беззаботности. Каждый наполнен праной - воздухом, значит жизнью. Жизнь - такая объемная субстанция, ее не выразить ничем, сколько ни старайся. Это можно ощутить, заглянув в глаза свидетелей прошедшей жизни.
Иногда вижу, как эти тени проникают в метро; они такие маленькие, что не замечая их, городская пена шумит, повествуя о летнем отпуске, о планах на жизнь... Не теряяя достоинства, посланцы из прошлого стоят у выхода, они слишком долго жили, чтобы кого-то просить о снисхождении приземлиться: настанет день - и они просто улетят.
* Петмол, пискаревское - популярные в Петербурге производители молочной продукции.