Катя (Рассказ / миниатюра)

      Звали её Катя.  Жила она  на третьем этаже большого красивого  дома, что напротив Оперного театра, и где,  сколько себя помню, на первом, располагался небольшой магазин с неизменным в те времена названием "Галантерея".  Магазинчик этот, кажется, умудрился существовать там по сию пору.   Папа у Кати был военным, вернее военным врачом, и служил в большом  госпитале. И дед Катин был военным, и прадед. Правда, медиком был только папа. Прадед же когда-то был морским офицером, и жила семья  в Петербурге   в большой квартире из шести комнат. Прадед погиб в 16-м году, а потом…  изменилось многое у всех. Таким образом, часть  семьи Кати,  оказалась на Урале.
   Мамы своей Катя не помнила совсем. В семье говорили, что умерла она еще при родах, и старались на эту тему особо не распространяться. Но зато была бабушка. Бабушка Ми. О! Это была удивительная женщина!  Была она француженка. Урожденная Мадлен Рюель. До войны, в лет 16 она поступила танцовщицей в одно из парижских варьете, и  довольно успешно там существовала. Потом началась война, оккупация, и вот в году 43 она познакомилась со своим Николя, Николаем Петровичем. В Сопротивлении. Надо сказать, что имя Мадлен, в России как-то не прижилось. Поначалу оно плавно перешло в Милен, а потом и в Милену Александровну. Почему в Милен вполне понятно….. Ну, просто так красивее на русском. А вот почему в  Александровну, никто толком, в том числе и сама бабушка, сказать не могли. Из тех же соображений видимо. Тем более что, отца Мадлен звали Этьенн.  Но  замечательным в ней было не это, а то,что всю  сознательную жизнь в России, она была преподавателем русского языка и литературы. И бесконечно любила то и другое, сохраняя  при этом,
врожденную утонченность и вкус, странным образом перемешав  всё это,  с раздольем и добротой русской души. Как любил говорить дед, Николай Петрович, - «Бабуля Ми умудрилась соединить в себе лучшее, что есть в двух любопытнейших культурах». Во Франции у  неё осталась младшая сестра. Сам же Николай Петрович, в отличие от Кати, толком  и двух слов связать на французском не мог. «Mon paradoxe»- , говорила бабушка, и добавляла – «Николя, был всегда неисправимый … душка!». Любили они друг друга безмерно. Бывает, знаете ли,  такое.
     Катя с детства проводила почти всё свое время в обществе бабушки Ми и деда. Но папа оставался для неё очень важным человеком всегда. Впрочем, это было, несомненно, взаимно.  Сам же Сергей Николаевич, не имея  брутальной внешности, в манере общения,  обладал мягкой  уверенностью  и настойчивостью.  В свою очередь такая особенность, соединенная с умным, чуть ироничным,  взглядом, производила неизгладимое впечатление.  Первое, было, безусловно, от матери, а второе, как с гордостью произносил дед  - " От меня конечно!". "Только боюсь бабушка Ми с этим вряд ли согласиться"- как правило добавлял он после.
    Вообщем, нравился Сергей Николаевич женщинам. Иногда очень. И он их никогда не избегал. Но вот ввести в дом другую женщину, он так и не смог. И всю свою  нежность,  и привязанность отдавал  Кате. Будучи дома, а не на дежурствах, и не  в  командировках, он  все своё свободное время старался провести с дочерью. Гуляли они в парке на Вознесенской горке, вместе смотрели  детские спектакли в театрах, читали книжки.Он честно и добросовестно рассказывал, что интересного с ним случалось во время его отсутствия, и с интересом выслушивал, что нового происходило за то же время с Катей. И баловал её как умел.  И Катя скучала без него, хотя рядом всегда были бабушка Ми, и  сказки Перро. Много позже, их  отношения  так и остались весьма
доверительными и близкими.  И поэтому в  лет 12, когда начались месячные, папа отнесся к этому с максимальной строгостью и пониманием важности момента. Очень по своему, конечно. Притащил из госпиталя кучу разных плакатов и наглядных пособий, расположив всё это в комнате. Приглашены на лекцию были все, включая деда, и  равнодушного к происходящему, рыжего кота любимца по имени Катетер. Дед, впрочем, не пришел, сказав при этом, «но дело очень нужное». Лекция прошла успешно и с интересом. Особенно интересно Кате было наблюдать за отцом. Как он совершенно серьезно, и толково рассказывал, и показывал  «что, и почему», «откуда  и зачем», и вообще, зачем это надо, как и что с этим делать в будущем. Катя с бабушкой слушали с восторгом,  не перебивая, понимая, что эта лекция нужна в первую очередь папе самому. Это был для него  акт доверия и воспитания.  Тем более, что данный вопрос они уже давно обсудили с бабулей Ми. У кота Катетера  было свое мнение, но он промолчал по обыкновению.
      Так вот, Катя… и собственно, зачем   я рассказываю столь подробно о Кате и её семье? Ведь и  был я знаком со всеми ними, за исключением Кати с её слов, и  только. Но это было очень, очень важно для неё, а она очень важна для меня, как  понял я это несколько позднее.  
   И, кстати,  я нашёл старую квартиру Катиной семьи  на Садовой в Питере. Она сохранилась. И даже побывал там…..
    «Я поднялся по широкой лестнице на последний этаж, и позвонил в видавшую виды дверь под номером 12. Дверь открыла девушка, почему-то обнаженная, в  парео бирюзового цвета, и золотой цепочкой на шее с маленьким кулоном в форме ангелочка. «Хм!», - сказала она, -  «Вы без звонка!? Мы так не работаем». Это был бордель. В прямом смысле. Я объяснил ей, зачем я здесь. Она посмотрела на меня недоуменно, и с крайней степенью недоверия.  Говорить было не о чем. Я развернулся и пошёл вниз. Через пару секунд за спиной я услышал голос девушки, с  иной интонацией: «Послушайте. Это правда? Ну, то, что вы рассказали?». «Правда», - сказал я.  «Не хотите зайти? Но, только на минутку».  «Я зайду», - ответил я. Квартира и впрямь была большая и видимо когда-то, очень приличная. Напоминала об этом кое-где сохранившаяся лепнина под высокими потолками. Я постоял в комнате у давно немытого окна, из которого была видна Садовая и часть Гостиного.  «Спасибо, Вам», - сказал я девушке. «Да не за что. Мне ж не жалко»-  пожала она плечами.  «Есть за что. Так что, спасибо»- сказал я, и пошел к выходу. «Может…, останетесь?», на всякий случай спросила она. «Нет. Спасибо»….
    Так вот, Катя. С Катей я познакомился случайно, как мне кажется. И произошло это более чем банально, и совсем не романтично.  На улице. Не заметить её было не возможно. Катя была рыжая. Ярко. С весело-удивленными,  зеленоватыми глазами. Мужчины, кстати, побаиваются таких женщин.  Будто опасаются чего-то. Дремучей опасности какой-то. Видимо, правильно делают.
     Это был осенний, теплый и вполне погожий еще день.  Шла она как маленькое солнце в толпе. Я заметил её, как казалось, еще метров за двести. Ну,что я там  мог увидеть? Не понятно. Но что-то я там увидел, это точно. И  по мере сближения, чем меньше становилось расстояние, я вдруг,  именно вдруг, осознал, что если я пройду мимо, и не заговорю с ней, то жизнь моя дальнейшая будет  бессмысленна. Вот именно так. Не больше и не меньше. Ну,чистая литература как у классика. Жуткое состояние надо сказать. Она шла с подругой и они о чём-то болтали. Я поравнялся с ними, и подошёл. Выглядело это, наверное, несколько нелепо. В то время, довольно часто, странного вида молодые люди подходили на улицах к кому угодно, с  намерениями чего-то там  продать, или с обещаниями каких- то благ неземных, или там еще чего-то. Что-то в этом роде, им наверняка и пришло в голову. Они весело переглянулись, и пошли дальше.  Но я то знал, что пути назад у меня просто нет…. «Простите, пожалуйста. Постойте. Я не знаю, что сказать…. Но, мне надо… Господи, что же мне надо то! Вообщем, я Сергей. Вот». Беспомощен я был абсолютно. Ужас. И вот тут  она  посмотрела мне в глаза. И остановилась. Подруга её , каким- то  звериным чутьем, что-то почувствовала и сказала: «Ладно, Катька, я побежала. Увидимся».  А она осталась. Протянула  мне руку,  и   слегка наклонив голову влево, сказала: «Я -  Катя!».
    Уже потом она мне рассказывала, что  меня она заметила еще издали, и что-то её поразило тогда. Но я то знаю, что это было не так. Просто, она очень хотела, что бы я так думал...