Он для меня капризен был и труден.
Щедротами и сказкой крайне скуден,
Зато криклив и грязен, словно порт.
Пытаясь сохранить свой оптимизм,
Питалась светом звёзд сквозь тень решётки,
Но чаще всё перебирала чётки,
Впадая то в протест, то в аскетизм.
Мечтала о сирени в феврале,
В дождливый день - о розовых закатах,
Наполненных, как в красном божоле,
Малиново-клубничным ароматом;
Томилась тайной древних пирамид,
Ныряла в мОря синие глубины,
И забрела случайно в лабиринт
Надежд и грёз, увы, неисполнимых;
Дразнила сердце золотом листвы
И запахом румяных, спелых яблок;
Ловила ветер с утренней Невы,
Который был и горек мне, и сладок;
Внимала сути мелодичных рифм,
Слагая их с друзьями по субботам -
Порой танцуя даже, позабыв
На время о проблемах и работе.
Таким был год. О чём-то умолчав,
Что пачкало то пасмурным, то чёрным,
Закрою этот том. На полку встав,
Прочитан будет вряд ли он повторно.