[img size=320]http://www.grafomanam.net/poems_images/251401.jpg[/img]
1
«Ну, как мы встретимся? — невольно думал он,
По снегу рыхлому к вокзалу подъезжая. -
Уж я не юноша и вовсе не влюблён...
Зачем же я дрожу? Ужели страсть былая
Опять как ураган ворвётся в грудь мою
Иль только разожгли меня воспоминанья?»
И опустился он на мёрзлую скамью,
Исполнен жгучего, немого ожиданья.
Давно, давно, ещё студентом молодым,
Он с нею встретился в глуши деревни дальней.
О том, как он любил и как он был любим
Любовью первою, глубокой, идеальной,
Как планы смелые чертила с ним она,
Идее и любви всем жертвовать умея, -
Про то никто не знал, а знала лишь одна
Высоких тополей тенистая аллея.
Пришлось расстаться им, прошёл несносный год.
Он курс уже кончал, и новой, лучшей доли
Была близка пора...И вдруг он узнаёт,
Что замужем она, и вышла против воли.
Чуть не сошёл с ума, едва не умер он,
Давал нелепые, безумные обеты,
Потом оправился...С прошедшим примерён,
Писал ей изредка и получал ответы;
Потом в тупой борьбе с лишеньями, с нуждой
Прошли бесцветные, томительные годы;
Он привыкал к цепям, и образ дорогой
Лишь изредка блестел лучом былой свободы,
Потом бледнел, бледнел, потом совсем угас.
И вот, как одержал над сердцем он победу,
Как в тине жизненной по горло он погряз, -
Вдруг весть нежданная: «Муж умер, и я еду.»
«Ну, как мы встретимся?» А поезд опоздал...
Как ожидание бывает нестерпимо!
Толпою пёстрою наполнился вокзал,
Гурьба артельщиков прошла, болтая, мимо,
А поезда всё нет, пора б ему прийти!
Вот раздался свисток, дым по дороге взвился...
И, тяжело дыша, как бы устав в пути,
Железный паровоз пред ним остановился.
2
«Ну, как мы встретимся?» — так думала она,
Пока на всех порах курьерский поезд мчался.
Уж зимний день глядел из тусклого окна,
Но убаюканный вагон не просыпался.
Старалась и она заснуть в ночной тиши,
Но сон, упрямый сон бежал всё время мимо:
Со дна глубокого взволнованной души
Воспоминания рвались неудержимо.
Курьерским поездом, спеша Бог весть куда,
Промчалась жизнь её без смысла и без цели,
Когда-то, в лучшие, забытые года,
И в ней горел огонь, и в ней мечты кипели!
Но в обществе тупом, средь чуждых ей натур
Тот огонёк задут безжалостной рукою:
Покойный муж её был грубый самодур,
Он каждый сердца звук встречал насмешкой злою.
Был человек один. — Тот понял, тот любил...
А чем она ему ответила? Обманом...
Что ж делать? Для борьбы ей не хватало сил,
Да и могла ль она бороться с целым станом?
И вот увидеться им снова суждено...
Как встретятся они? Он находил когда-то
Её красавицей, но это так давно...
Изменят хоть кого утрата за утратой!
А впрочем...Не блестя, как прежде, красотой,
Черты остались те ж, и то же выраженье...
И стало весело ей вдруг при мысли той,
Всё оживилося в её воображеньи!
Сидевший близ неё и спавший пассажир
Качался так смешно, с осанкой генерала,
Что, глядя на него и на его мундир,
Бог знает отчего, она захохотала.
Но вот проснулись все, — теперь уж не заснуть...
Кондуктор отобрал с достоинством билеты;
Вот фабрики пошли, свисток — и кончен путь.
Объятья, возгласы, знакомые приветы...
Но где же, где же он? Не видно за толпой,
Но он, конечно, здесь...О, Боже, неужели
Тот, что глядит сюда, вон этот, пожилой,
С очками синими и в меховой шинели?
3
И встретились они, и поняли без слов,
Пока слова текли обычной чередою,
Что бремя прожитых бессмысленно годов
Меж ними бездною лежало роковою.
О, никогда ещё потраченные дни
Среди чужих людей, в тоске уединенья,
С такою ясностью не вспомнили они,
Как в это краткое и горькое мгновенье!
Недаром злая жизнь их гнула до земли,
Забрасывая их словами грязи, пыли...
Заботы на лице морщинами легли,
и думы серебром их головы покрыли!
И поняли они, что жалки их мечты,
Что под туманами осеннего ненастья
Они — поблекшие и поздние цветы -
Не возродятся вновь для солнца и для счастья!
И вот, рука в руке и взоры опустив,
Они стоят в толпе, боясь прервать молчанье...
И в глубь минувшего, в сердечный их архив
Уже уходит прочь ещё воспоминанье!
Ему припомнилась та мёрзлая скамья,
Где ждал он поезда в волнении томящем,
Она же думала, тревогу затая:
«Как было хорошо, когда в вагоне я
Смеялась от души над пассажиром спящим!»
1870