ей привычнее быть простой
опуская ли нас на свои места
иль давая нам холостой.
а беря (незаряженный?) чистый лист,
пусть всегда доверял листам,
я боюсь он останется так же чист,
очень тонок, острей чем сталь
и обрежет быть может в один из дней,
еще чуточку погодя,
эфемерные крылья - они ж нежней,
чем, к примеру, кусок ногтя.
мне хотелось бы прыгнуть в июньский зной,
но без крыльев - куда страшней,
и закованный личной своей зимой,
замерзаю в своей лыжне.
снег доверчиво гладкий и бледно синий,
слишком свежий - и, кажется, что красивый...
до физической боли того разини,
у которого хватит сил
где-то между горячечных магазинов
и людей, и дышащей надрывно псины,
не рискуя прославится тихим психом,
разглядеть эту злую синь.
мне так холодно видеть как канет в лету,
наложив на полеты и ветер вето,
не оставив ни строчки, немое лето
неизвестно на сколько лет -
из за будней мертвенно-седого цвета,
или слишком подробных стихов-ответов,
где последняя точка почти с планету
и совсем закрывает свет.
в темноте, примерзая к изгибам стен,
очень трудно набрать разгон,
и высоты не те на моем листе
чернобуквенной мелюзгой,
новый вдох, отдающий на вкус тоской,
все трудней удержать в груди,
в каждом шорохе слышится "ты изгой,
ты один ты совсем один"...
я несусь, истерически хохоча,
оставляя перо во льду -
этот лед хорошо бы рубить с плеча -
я от боли почти в бреду,
но взлечу, я взлечу, и повыше птиц!
наплевать что остался час,
если краешки чистых пока страниц
заблестят острием меча.
