Дом встретил дымною волной, собачьим лаем.
Цепи пропавшее звено. Что было правдой - не вернó...
Он, словно варвар, пил вино, не разбавляя.
Он уверял:
- Повсюду ложь. И даже здесь - подонки сплошь.
А честных укрывает рожь и тень резная.
Раз крайним стал - вынь да положь. Считал, что будешь всем хорош?
И я ответил:
- Зря ты врешь. Ты ведь не знаешь.
Спросил он:
- Как тебе Аргóс? Тот город, где ты жил и рос?
Большой на рынках нынче спрос на базилеев?
Какой на доблесть там оброк? Добром ли платят за добро?
И я сказал ему:
- Ты брось. Переболеем.
- Что блеф Афины, пепел Фив? Елену спас, еленофил?
Жене трофеем потрафил? Добился блата?
Но скольких скрыл прибрежный ил? Ты сам бы, как Ахилл, там гнил.
Ему ответил я:
- Ахилл моим был братом.
Он мне в глаза смотрел хитрó:
- Сначала жизнь свою устрой.
Раз удержать не в силах трон, скажи: вина чья?
Героев уродился рой, всё б им искать невзятых Трой.
Я возразил ему:
- Не тронь! Теперь - иначе.
Сказал он:
- Жизнь уйдет в песок. А думал, будет лет пятьсот?
Ты, извини, не высший сорт, не звездный пращник.
Что небу до таких персон? Кто псом назвался - сдохнет псом.
И я спросил:
- Ты ищешь ссор? Сейчас обрящешь.
- Зачем тебе ложь новых мест? Итак дурная вышла смесь,
Где миф - не миф и месть - не месть. Но цель в борьбе ли?
Ведь клятва - только вязь словес, а платят золотом на вес.
Но я ответил:
- Где-то есть мой дивный берег.
Он молвил:
- Бремя высших сил: каков посул, таков посыл...
Был день дождлив, и вечер сыр, и рябь на лужах.
Не слишком долог век красы, а у Сфенела - взрослый сын...
Тогда вспылил я:
- Всё. Я сыт. Пойдем наружу.
Я верен был, хранил обет. Хоть здесь не время похвальбе,
Но если я держал рубеж - таилось лихо.
Мне ль о несделанном скорбеть? А, впрочем, обойдемся без...
Но рассмеялся он:
- Себе - себе! - не лги хоть.
Сказал я:
- Мы не на торгу, чтобы вот так судить, огуль.
Нас дни еще подстерегут, ведь путь не пройден.
Тревожил ночь прибоя гул... Я ждал, потом позвал слугу:
- Когда ушел смутьян и лгун, что сел напротив?
Он знал, что будет впереди. Он душу мне разбередил.
Он сторонился середин, любых идиллий.
Слуга шепнул мне:
- Господин. Ты здесь сидел совсем один,
А нам велел не подходить.
Не подходили.
24 марта 2010 г.
