шуршат
и смешно поднимаются в стаи,
иду под берёзами: листики маленькие-
спокойно покорно лежат себе, стайкой.
в кроссовках по листьям иду,
не спеша я.
- Я очень большой.
- Я тоже большая.
Мы знакомы, возможно безбашенны
на прогонах умчавшейся осени,
где кружили листами уставшими,
изменяя окраску под просинью-
вы кленовый, пурпурно- застенчивый,
я берёзовый блекло- оранжевый,
под ногами вон той- рослой женщины,
превращали мы зелень в меланжевый.
Мы умчались вдвоём, ветром брошены
по асфальта расхоженной улице,
под снежинковый вальс хороводами
и надеждами "вдруг не забудемся",
в вихре танцем зашаркалась улица
и в ладоши захлопала громкие,
улыбаясь, спросила: "Пакуетесь?",
нервно лужи под льдинками комкая.
... А потом колокольчиком раненым,
отзывалась сквозь время отметины,
эта громкая, стылая улица
в этой стройной, застенчивой женщине.
Мы знакомы? Возможно...
Бесстрашны мы.
