В объятиях смерти (фантастика / реализм)

Рыбацкий посёлок насчитывал всего два десятка дворов. В основном это были постройки прошлого, двадцатого века из местного материала - ракушечника. До города километров сто. Места здесь рыбные и люди приезжали сюда, чтобы заработать денег и потом, если повезёт, устроиться с комфортом на большой земле. Раньше здесь была рыбацкая артель, по-старому рыбсовхоз. Люди ловили рыбу осетровых пород, бычков, камбалу, часть сдавали государству, часть забирали себе. Многие из артели перевозили сюда свои семьи и за три - пять месяцев строили здесь жильё с печным отоплением. Одной рыбой питаться было нельзя и новые хозяева заводили разную живность, кто во что горазд. Тут можно было увидеть весь арсенал домашнего зверя и птицы от поросёнка до индюков. А некоторые даже умудрялись держать песцов в клетках.
   Располагался посёлок на косе между морем и озером. В озере добывали соль, а рядом находился песчаный карьер. После войны заключённые и вольнонаёмные люди построили здесь узкоколейную железную дорогу, чтобы можно было вывозить в город соль, песок и рыбу. За многие годы посёлок разросся. В пятьдесят третьем году здесь обосновались бывшие заключённые, некоторые прижились, обзавелись семьями, да так и остались там. В посёлке построили небольшую начальную школу для детей и магазинчик, в котором продавалось всё, начиная от хлеба и кончая порохом и дробью для охоты. В озере тоже водилось много рыбы. В тёплой воде рыба откармливалась и под осень достигала гигантских размеров. Летом здесь ловили камбалу и бычки, а осенью кефаль, "лобань" на местном наречии. Калабухи из артели сыпали сети, через три дня перебирали их, рыбу грузили в вагоны и увозили в город. А городской рыбзавод перерабатывал дары моря: коптил, солил, консервировал рыбу.
   Зарплата в артели была небольшая, но, имея свободный доступ к рыбе, мало кто переживал об этом. Каждый рыбак имел свой личный сбыт "левой" рыбы и чёрной икры.
   Конечно, без рыбинспекции дело не обходилось, местное население называло их "драконами". Городская рыбинспекция обычно выбирала одного человека из посёлка и назначала его инспектором, он получал оружие, катер, моториста и двух помощников. Местные инспекторы обычно "держались" несколько лет. Они сразу обрастали связями, становились друзьями для "нужных" людей, в основном, из правящих структур. Инспектора всегда уважали, были рады во всех домах, на любых праздниках, будь то крестины или именины, свадьба, инспектор везде был почётным гостем. Обычно такие люди не выдерживали испытания славой, как следствие, они обрастали жиром и быстро спивались. На смену ему приходил другой человек, который повторял путь предыдущего.
   Жизнь посёлка шла по принципу: вы нам рыбу, а мы вам всё остальное. В принципе, обе стороны оставались довольны. Довольны, но до тех пор, пока государственная система не начала давать сбой. Рушились все моральные экономические, политические и географические границы. В девяностые годы появились кооперативы. Жители посёлка и горожане это поняли по-своему: они начали собираться в небольшие стаи, в которые входили родственники или хорошие знакомые. Цель этих стихийных бригад была одна - это лов рыбы в любых количествах. В течение десяти лет море и озеро пересыпалось многими километрами сетей. Люди в городах потеряли работу, поэтому многие из них стали перепродавать рыбу. Они просто приезжали в посёлок и закупали максимум рыбы, как можно дешевле, а у себя, в городе, продавали дороже. Самые активные, "браконьеры в законе", приватизировали рыбацкие суда из городского порта, и счёт уже пошёл на десятки, а то и сотни тонн рыбы. Понятно, что в условиях выживаемости люди думали только вылове рыбы, а не её разведении, нужно было урвать как можно больше от государственного пирога. И урвали.
   Про осетров уже давно забыли, встречались они крайне редко. Какой-то умник привёз и выкинул в море несколько тонн малька хищной рыбы из северных морей. Назвали её "пеленгас". Рыба оказалась удивительно живучей, быстро набирала вес, размножалась. За десять лет этот хищник уничтожил весь планктон осетра, камбалы, бычка и кефали. Подоспели на помощь и технологии навигации. Сети на осетровые виды рыб ставились обычно на расстоянии десяти - двадцати километров от берега. Но найти их через три - пять дней было проблематично. Выживали самые сильнейшие, опытные. Обычно сети ставили в створе двух фонарей ночью или двух столбов днём. Отплывали от берега на лодке и сразу включали секундомер. Бывало, что при таком способе поиска сетей рыбаки иногда возвращались ни с чем. Новые технологии хорошо помогли им, особенно браконьерам. Это был обычный спутниковый навигационный прибор "Гармин". По нему, с точностью до метра отбивалась заданная точка, и найти сети в бескрайнем море теперь не составляло труда. Наиболее ушлые люди сделали целое состояние на перепродаже этих приборов. Они ездили в крупные города и привозили рыбакам долгожданный навигатор.
   Посёлок постепенно стал вымирать. Многие просто уехали, другие, более удачливые, скопили денег и приобрели жильё на большой земле. В конце шестидесятых годов в этих местах был сильнейший шторм, который смыл насыпь с железной дороги. Рельсы и шпалы впоследствии разобрали и вывезли, а соль и песок перестали добывать.
   В посёлке закрыли школу. В магазине остался лишь один продуктовый отдел и два десятка самых отважных семей, которые по ряду причин не смогли покинуть территорию посёлка. Они остались наедине с природой, где уже никто не мог им помочь, их просто списали со счетов. Нигде эти люди не числились, не работали, не состояли на медицинском учёте и не получали пенсию. Имели они только право умереть и поймать уцелевшую от реформаторов рыбу, чтобы как-то прожить.
   Шла середина ноября. Шестые сутки подряд дул холодный, обжигающий кожу лица ветер. Огромные белые волны разбивались о берег, мартыны после нескольких кругов резко падали в воду за пищей. Сильный шум волн раздавался шесть суток подряд, не стихая даже по ночам. Такие сильные ветры "работали" в этих местах обычно по трое суток: три, шесть, девять, иногда двенадцать.
   Денис Малышев, молодой тридцатилетний житель посёлка с трудом добрёл до берега. Ветер, который должен был прекратиться сегодня, сбивал его с ног.
   "Сегодня шестой день, если шторм сегодня не прекратится, то надо ждать ещё три дня" - думал рыбак.
   У Дениса и его напарника Руслана был так называемый флот - несколько лодок и рыболовные снасти. За лето и два месяца осени неудачи преследовали бригаду. Кто-то повадился "ходить" по их сеткам, воровать рыбу и, иногда даже снимать сами сети. Почти два месяца в посёлке жили городские инспекторы, которые обложили местных данью, и даже просто выйти в море было проблематично. Руслан тоже сидел дома. Третий рыбак, который раньше работал с ними, подвёл их. Он ночью, не предупредив свою бригаду, вышел в море на катере к сеткам. Ему повезло с рыбой, и он хотел в одиночку сбыть её, но жадность стала причиной смерти несчастного. Рыбы было настолько много, что лодка под её тяжестью пошла ко дну. Рыбак обмотал себя шаматами и поплыл к берегу, но организм бедолаги получил сильное переохлаждение, и через три дня его распухший труп прибило к берегу. Потом кто-то несколько раз сливал бензин с баков их лодок. Да, сплошные неудачи преследовали ребят, а семьи их ждали удачи. У Дениса была жена Светлана и шестилетний сын. Ей уже не давали продуктов в долг, который за неудачную осень вырос до больших размеров. Все, кто мог, помогали друг другу. На сегодняшний день никто уже не мог помочь семье Дениса, поэтому молодой рыбак с тоской и надеждой смотрел на море. Где-то там, в двадцати километрах от берега болтались их две лавы сеток.
   "Только бы шторм стих" - думал Денис.
   Дома его ждала картофельная похлёбка. В печке догорали последние дрова, на угол не было денег. Похлёбка не насытила желудок Дениса, он, не раздеваясь, лёг в постель. Света и сынок мирно спали. Он посмотрел на их худые, осунувшиеся лица и потушил керосинку.
   Руслану шёл тридцать третий год, у него тоже была семья: жена Аня и дочка семи лет.
   Сети вязали все, даже дети. В городе закупались капроновые нитки и целыми днями, если море штормило, вязались сети. На осетра вязали очком на сто сорок. Когда сети привозили с моря, их развешивали на берегу во всю длину на проволоках, натянутых между двух железных столбов. Всё свободное время женщины и дети чистили сети от морских водорослей, разматывали узлы и снова готовили к работе в море. Обычно у хороших рыболовецких бригад в складах висело до сотни разных сетей.
   Когда мужья уходили в море, Светлана с Анной собирались вместе и молили бога об их возвращении на берег. Так было легче. Если что-то происходило, - поломка, уход от "драконов", ожидание превращалось в сплошную, долгую и беспощадную муку. А когда ребята приходили с уловом, в двух семьях начинался праздник. В домах появлялись продукты. Они все вместе ехали в город и закупали всё необходимое: одежду, предметы домашнего обихода, игрушки детям.
   А сегодня в семье Руслана тоже ничего не было. Вчера зарубили последнего гуся. Наступал голод.
   Денис долго не мог уснуть, желудок урчал, от голода тошнило. А на улице буря продолжала бушевать. Он укрылся одеялом с головой, немного согрелся и, наконец, сон сморил рыбака.
   - Денис, просыпайся, ветер утих, - сказала жена.
   Когда Денис вышел на берег, Руслан был уже там. Море полностью успокоилось, на берегу валялся разный хлам: доски от старых лодок, пластмассовые канистры, обрывки сетей, морские водоросли. Всё напоминало взрыв, после которого, наконец, наступило перемирие, единение неба моря и земли. Руслан ёжился в тонкой курточке.
   - Похолодало, - угрюмо сказал он.
   На поверхности моря образовалась шалма - мелкие кусочки льда, предвестники ледяной корки.
   - Это последний шанс, - отрезал Денис, - Иначе голодная смерть.
   Они долго ждали этого дня. В двадцати километрах от берега, в осетровых "ямах" стояли их две лавы сеток. Никто из рыбаков уже не выходил в море, все готовились к зиме и заблаговременно сняли свои сети. Катер был в хорошем состоянии. Двигатель "москвичовский", не новый, но перебранный, с капиталки. Его уже не раз испытывали, работал, как часы. Природа сама открыла им выход в море, дала им этот, последний шанс. Запасной, подвесной двигатель находился в ремонте, поэтому ребята немного волновались. Обычно, если рыбаки выходили в море на катерах с внутренними двигателями, к корме судна обычно крепился транец - металлический каркас, к которому на болтах крепился запасной подвесной двигатель. Взять его было не у кого, а погода установилась рыбная. И они решили рискнуть.
   - Как там с бензином? - спросил Денис, подходя к лодке.
   Катер стоял на специальных направляющих из швеллера с тросом и барабаном для спуска на воду. Руслан опустил щуп в бак.
   - Под завязку и ещё есть две канистры в запасе.
   - Порядок, у нас есть час на сборы, погода может измениться в любое время, - сказал Денис.
   Женщины знали, о чём говорят их мужья и уже готовили им всё необходимое в море. В маленький кулёчек женщины положили несколько варёных картофелин, буханку хлеба, два кусочка жареного гуся и святое святых - канистру с питьевой водой.
   Когда катер был уже на плаву, Денис оттолкнулся веслом от берега и маленькое морское судно медленно поплыло. На берегу стояли семьи рыбаков.
   - Удачи, ребята, мы ждём вас с победой! - кричали они.
   Денис повернул ключ в замке зажигания. Двигатель завёлся сразу, вода забурлила, закипела под ним, разгоняя зелёную воду кругами. Катер тронулся с места, прошёл на малом ходу сотню метров, Денис добавил газу, двигатель заревел всей своей мощью, набрал полные обороты и понёс ребят на просторы бескрайнего синего моря.
   Денис включил навигатор. Загорелась клавиша "GO", и счётчик расстояния сразу включил обратный отсчёт зелёными яркими цифрами, медленно приближая рыбаков к заданной на звёздном небе точке своего морского маршрута. Ребята с детства привыкли к воде. Родители Дениса погибли при сильном шторме в море, а Руслан в возрасте десяти лет сбежал сюда из городского интерната, так что ребята повидали на своём веку, и напугать их чем-либо было очень трудно. Через каких-то десять минут хода берег исчез из виду, оставив рыбакам только бескрайнее море и облака, нависшие над водой своими белыми свинцовыми шапками. Весь путь друзья молчали, хотя каждый думал только об удаче. Им нужна была только победа.
   В городском магазине друзья закупили себе тёплую непромокаемую одежду, но даже она не спасала от встречного ветра и не была рассчитана на долгое пребывание на холоде. Тем временем отсчёт навигатора приближался к сотне метров. Денис сбавил скорость и через несколько секунд заглушил двигатель, лодка проплыла три десятка метров по инерции и остановилась. Руслан бросил в воду "кошку", верёвку с железным крюком на конце, опустил её до дна и снова вытянул. Денис вставил вёсла в уключины и проплыл несколько метров. Руслан опять бросил "кошку".
   - Есть, - сказал он, и вытянул кусок тёмно-красной сети, - тяжело что-то идёт.
   Денис бросился помогать ему, скоро на поверхности показался острый ном севрюги средних размеров. Руслан знал, что делать и приготовил деревянную дубину. Денис ещё немного подтянул рыбину, а Руслан с силой ударил её по голове. Рыбина перестала трепыхаться. Денис распасовал верёвку с бухты, сделал сквозное отверстие ножом в жабрах и пропустил туда верёвку. Всё, первая рыбина была уже на "кукане". Потом ещё рыбаки поймали два десятка осетров и столько же севрюжат средних размеров. Осетру, чтобы набрать вес семнадцать килограмм, требуется пятнадцать лет. Крупной рыбы в море не осталось, оно выдохлось отдавать, ничего не получая взамен. А сегодня ребятам просто очень крупно повезло, они были довольны, хотя руки их замёрзли от ледяной воды.
   - Килограмм семьсот будет, - весело сказал Денис.
   Руслан молчал. Всё происходило, как в сказке - день, тишина, нет ни "драконов" ни рыбаков, - никто им не мешал. Друзья загрузили часть сетей, проверили, как закреплён улов на кукане. Всё, можно было идти домой. Срывался мелкий снег, штиль сменила мелкая гладкая волна. Денис грел замёрзшие руки.
   - Восток "работает", пора домой, может опять начаться шторм.
   - Да, заводи, пойдём домой, - сказал Руслан.
   Двигатель завёлся с полоборота. Денис дал ему прогреться, добавил обороты, вода закипела под винтом, и катер медленно тронулся с места. Через две минуты хода Денис добавил газку, переводя двигатель в рабочий, крейсерский режим. По звуку двигателя было слышно, что катер идёт с грузом.
   Ребята молчали, они стояли и смотрели в сторону родного берега. А там их ждали, и ждали с победой, и каждый из них думал об одном и том же. Денис достал компас, посмотрел на него и поправил штурвал.
   - Хороший ход, - сказал Руслан, чтобы нарушить тишину между напарниками.
   - Да, молодец Сизый, хорошо движок перебрал.
   А катер в это время замедлил ход.
   - Я не понял, в чём дело? Тяги нет.
   Через несколько секунд лодка остановилась, а двигатель продолжал работу. Денис заглушил его.
   Что будем делать?
   Руслан бросил якорь, подождал, пока он не достиг дна, натянул трос. Ветер заметно свежел, он дул на восток, в противоположную от берега сторону.
   - Что-то с винтом, надо как-то посмотреть, - сказал Денис и полез на корму. Он знал, что в ледяной воде отремонтировать винт нереально.
   "Может, просто что-то намоталось, кусок сети, например, снять и всё", - подумал Денис, а вслух сказал:
   - Русь, будешь держать меня за ноги, я полезу в воду.
   Денис знал, чтобы добраться до винта, нужно нырять в воду почти с головой и наощупь искать причину неисправности. Отважный смельчак снял с себя утеплённый комбинезон. Холодный ветер пронизывал насквозь его тело.
   - Русь, только крепче держи, я полез.
   Ледяная вода обожгла руки молодого рыбака, рукава свитера сразу намокли. Руслан всем телом налёг на ноги Дениса.
   - Опусти ещё чуть-чуть, не достаю.
   Ему пришлось нырять под катер.
   - Чёрт, винт срезало, выругался Денис, когда напарник вытащил его на поверхность.
   Рукава свитера покрывались коркой льда, руки замерзали и отказывались действовать. Волны заметно увеличивались в размерах. Ребята знали, что на тяжёлом катере, да ещё и с грузом до берега им никогда не дойти. Это не лёгкая деревянная лодка, да и волна работала не на них. В кубрике долго не продержаться, мороз, да и надо всегда начеку. Руслан нашёл небольшой кусок жести.
   Через час самодельный винт был готов, и Руслан полез в воду его ставить. Когда он вынырнул с ключом на поверхность, то от холода не мог ничего сказать. Когда Руслан, наконец, согрелся, сразу сказал:
   - Готово. В воде совсем рук не чувствовал, чуть ключ не выронил.
   - Ну, с богом, - сказал Денис и завёл двигатель, - пойдём на малых оборотах, авось дотянем.
   Катер набрал нужные обороты и взял курс на берег. Ветер с каждой минутой крепчал, нагоняя чёрные тучи. Через десять минут хода судно остановилось.
   - Всё, - резко сказал Денис, - бросай якорь, сорвало наш винт.
   Ребята знали, что ничего они уже не смогут сделать, до берега оставалось все пятнадцать километров. Начинался шторм. Рыбаки сели на дно лодки, которая теперь кланялась каждой волне. Они знали, что шторм продержится трое или шесть суток.
   "Куда будет дуть ветер?" - думали ребята.
   Надежда теперь была только на него, им нужен был только попутный. Внезапно резкая волна ударила борт, катер наклонился, зачерпнув воды, но удержался на плаву. В течение минуты ребята выбросили в море балласт - мокрые тяжёлые сети.
   Руслан и Денис хорошо знали друг друга, не раз показав себя в экстремальных ситуациях. Было известно без лишних слов, что паника - это неминуемая смерть, поэтому они дружно набирали в черпалку воду и выливали её за борт. Руки леденели, холодный резкий ветер продувал комбинезоны. Шла борьба человека со стихией, борьба не на жизнь, а на смерть.
   Ближе к утру ветер немного стих. Ребята лежали на дне лодки и смотрели на чёрное небо. О чём думали эти люди, о чём мечтали? Философствовали? Нужно было двигаться, тёплые носки не спасали, ноги страшно мёрзли. Чтобы как-то согреться, рыбаки наливали в широкую жестяную банку немного бензина, поджигали его, и пока топливо догорало, накрывались куском брезента с головой и грелись. В борьбе со смертью притупилось чувство голода. Каждый мысленно представлял себя тонущим в этой рокочущей чёрной пучине и слёзы родственных душ на берегу.
   А родственные души сидели у Дениса дома. Дети спали, а жёны вышли под утро на берег.
   - Не повезло, отлив, - сквозь слёзы сказала Аня.
   А на море продолжалась битва людей и свирепствующей природы. Под утро шторм только усилился. Бензин ещё оставался. Ребята поели окоченевшими от холода руками картошку с хлебом, и запили водой. Друзья старались шутить. Они рассказывали друг другу анекдоты, пели песни.
   Заканчивался второй день. Рыбаки, полностью обессилев, просто лежали на дне лодки. Руслан вспоминал молитвы, хотя не был крещённым. Парень знал, что его мама не умерла, она просто бросила его. Сейчас, в это трудное для него время он мысленно обращался к ней:
   "Мама, мамочка, если мне посчастливится остаться в живых, я никогда больше не буду выходить в море, никогда. Уедем в город, выучусь другому ремеслу. Постараюсь подальше уехать от моря".
   Примерно об зтом же думал его напарник, Денис. Рыба, деньги, - всё отошло на задний план, он сейчас явно и чётко осознавал, что обозначает само слово "жизнь", а вслух сказал:
   - Русь, завтра начнётся третий день шторма, может к вечеру закончится?
   А Руслан уже ничего не говорил. Он тихо замерзал. Денис тормошил его, тёр замёрзшее лицо. Напарник ещё дышал, и срочно надо было что-то делать. В компасе находились заветные восемьсот грамм спирта. Денис аккуратно вскрыл его и перелил жидкость в пластиковую бутылку. От сильной качки часть спирта разлилась. Рыбак намочил кусок тряпки спиртом и хорошо растёр лицо и руки друга. Скоро тепло прошло сквозь кожу, и Руслан начал приходить в себя.
   - Ноги не чувствую, - сказал он.
   Денис снял обувь и носки с напарника и вот уже растирал его ноги спиртом. Через несколько минут ноги зашевелились.
   - Очень щипит, - сказал Руслан.
   В канистре оставалась вода. Они развели спирт, и выпили по кружке. В это время лодку подняло на гребне волны, она упала набок и вновь на треть наполнилась водой.
   - Вовремя я спас тебя, давай, Руслан работай.
   Лодка медленно погружалась и ребята уже вёдрами вычерпывали воду. В кубрике был ручной насос, но его надо было как-то закрепить, а переполненная водой лодка могла в любой момент затонуть. Ребята работали, а мощные волны только добавляли воды.
   В момент опасности человеческое сознание всегда отключает всё второстепенное: потребность в еде, сне. Усталость, жажда, - всё отходит на задний план, теряется счёт времени, человек не задумывается, в каком измерении находится, день это или ночь. Часть мозга, ответственная за спасение организма в это время работает на полную мощность, использует все свои внутренние ресурсы. Вот так и работали пленники этой страшной бури, - глаза видели воду, а руки инстинктивно вычерпывали её за борт.
   Ребята даже и не заметили, как наступил вечер. Усталость свалила рыбаков на дно катера, - ноги совсем не держали их утомлённые, замёрзшие тела. Где-то в глубине своего сознания Денис понимал, что температура воздуха ещё не минусовая, если двигаться, не замёрзнешь, но получить смертельное переохлаждение было вполне реально.
   - Давай выпьем ещё немного, - сказал Денис и дал другу бутылку со спиртом. Ребята выпили и уснули, как убитые. Качка, шторм, смерть, спасение, небо с тучами, всё это им было уже нипочём, - организм устал сопротивляться, всему есть предел, им надо было немного отдохнуть, пока ветер стих и какое-то время не заливал катер водой.
   Денис проснулся от сильного удара головой о корпус лодки. Светало, руки и ноги его не слушались, он старался растереть их, привести в нормальное состояние. Он поднялся на ноги и посмотрел на это вечно бушующее море. Волны уже не бежали, они просто стояли сплошной кипящей белой массой, весь это кошмар сопровождался сильным шумом ветра и воды. Нельзя уже было понять, в каком направлении работают ветер и волны. Денис аккуратно достал навигатор из внутреннего кармана комбинезона.
   "Хоть бы он работал" - думал рыбак.
   Прикрыв "Гармин" собой, Денис щёлкнул кнопкой запуска и установил координаты берега, оставалось тринадцать тысяч метров.
   "Куда волна? Катер на якоре" - думал Денис.
   - Руслан, вставай, надо якорь вытащить.
   Волны настолько швыряли эту шкорлупу, что канат с якорем невозможно было даже подтянуть, тем более, обессиленными отмороженными руками.
   "Перерезать канат", - думал Денис уже в полузабытьи и сам себе отвечал:
   "А если волны от берега?"
   Из последних сил он открыл кубрик, да, у них был запасной якорь. Денис, держась за перила, добрался до носа лодки и ножом перерезал крепкий морской канат. Лодку швырнуло, как спичечную коробку. Полёт с гребня волны на мгновение давало ощущение невесомости. Теперь от людей ничего не зависело, они отдались на милость бушующей стихии. Когда катер провалился в бездну, Денис достал навигатор и посмотрел на обратный отсчёт.
   - Есть, радостно крикнул он, - нас несёт к берегу.
   Да, волны несли лодку на берег, но ещё надо было продержаться последних два-три часа, а сил сопротивляться не было, не было сил даже говорить. Но одно ребята знали точно - нужно двигаться, иначе смерть.
   День близился к завершению, шторм "работал" в западном направлении, то есть, к берегу. Обратный отсчёт навигатора показывал три тысячи метров. Ребята вглядывались вдаль, но из-за волн берега ещё не было видно. Не было сил двигаться, всё. Даже тогда, когда показалась земля, слово "Земля" пронеслось у каждого рыбака только в голове.
   Когда какие-то люди вытаскивали их из лодки, Денис увидел, что рыба до сих пор на кукане. Люди успокоили его, и он сразу потерял сознание.
   Начался апрель с хорошей погоды. Денис и Руслан сидели на берегу и грелись под лучами солнца. То, что случилось с ними, надолго осталось в памяти каждого из них. Друзья не хотели, не желали говорить об этом. Тогда ребята клялись самим себе никогда не выходить в море и оставить это занятие. Той, осенней рыбы хватило на всех - и себе и на продажу, и поделиться с людьми, которые помогли им выбраться на берег и принять у себя. Теперь всё опять закончилось, и надо было что-то делать.
   - Путина на носу, - тихо сказал Денис.
   - Да, не пропустить бы, - ответил Руслан.
   Они тихо и спокойно пошли к своему катеру. Подготовиться надо было серьёзно и основательно, а времени оставалось мало.
   А море продолжало дышать, шуметь, нагонять свои волны. Оно попрежнему уходило, удалялось в свою безбрежную даль и где-то там, далеко, сливалось с горизонтом.