Рецензия: …«Жаль, что не было Вас среди тех авторов, которые писали ответ турецкому султану. Вы бы их тогда... До сих пор бы турки не опомнились»…
Ой- ёй- ёй! Или: «О том, как опасно ставить автора на место… хотя бы описываемых им событий» Для всех тех рецензентов, которые неосторожно перемещают автора в пространстве и времени без его на то «ведома» (и сопоставляют даже с героями его произведений!)
Тэги: подарок, одеколон, цимбала, «бiсовы дети», пленэр
Оно конечно, если взглянуть… Гм… Сказать про автора, что он хотел бы участвовать во всех передрягах, куда он «сует» своих героев? «Бр-р-р» ...Это- все равно, что сказать, что Лев Толстой хотел бы стать «Холстомером», т.е. буквально «холостым мерином» проще выражаясь (он про него целую книжку насочинял)... И вам не стыдно? Это- про классика у которого была большая семья... Или это- все равно, что сказать об Я. Флеминге - авторе развлекательных романов, что будь он был на месте своего «супергероя» всем известного Дж.Б.(я специально не говорю Джеймс Бонд- это и так понятно), то «разделал бы под орех» всю российскую разведагентуру, ликвидировав ее в мужской части небезызвестными коварными бондовскими способами и «штучками», а женскую «в одночасье» «застреножив» своим не встречающим сопротивления взглядом «эталонного сердцекрада»… Хотя, как знать, может быть его бы на всех не хватило (у меня нет сейчас под рукой «свежего» секретного списка наших женщин-агенток)… Но, не будем уточнять, во всяком случае, можно догадаться, что немалое их количество бы «полегло на поле секретных сражений». Однако… это про автора, который дальше находящегося в квартале от его дома скверика, не рискует прогуляться во время «ежедневнего моциона»? Да, уж… (эти слова вошли в обязательный словарь всякого мало-мальски пишущего «под юмор» автора)… Да и я ни за что не «потащусь» в эту «дурацкую, выжженую слепящим солнцем ковыльную, «дичь»… там даже помыться негде…
… Пусть, предположим только, что если бы одной «жеманной и манерной» даме, как я пришлось иметь дело вместе с, скажем, такими историческими фигурантами, как «запорожские казаки», то в обязательном порядке она бы:
-приволокла с собой бочку цветочного «O‘-De-Kolonne»;
-заставила бы их вылить не менее, чем по ведру воды с чудным запахом ночных фиалок на их знаменитые «казацкие вшивые чубы»;
-запретила бы им ругаться;
-пить «перцовую горилку»;
-«смолить чубуки» со «свирепой» «малоросской» махрой;
-и… и они у нее в момент «сникли бы и закисли». И, что еще хуже, затужили бы, «та и вже» враз вскинули бы на колена цымбалы и завели свои прекрасные «вкраiнскi пiсняки», перемежая их воспоминаниями о своих «бiсовых жiнках» и «голопупых, лопоухих дiтынах, которых драть без них некому», как «сидоровых коз»… И что дальше? …Тут приезжает знаменитый художник в очередной раз на «пленэр», согласно уговору, и наблюдает следующую обстановку: запорожцы, под кустами поодиночке «цымбалят себе» на своих украинских «гуслях» и от них густо «несет» одуряюще сладким парфюмом, непозволительно «заглушая вольный дух временного мужского пристанища». А «посередине композиции будущей картины», «никаким образом» не вписываясь в местный пейзаж - я со своим «квасным бочонком цветочной туалетной воды» стою…
Илья Ефимович, при этаком раскладе, (как минимум) плюнул бы «в сердцах» и ясно выразил бы свое отношение к таким вот «о-де- колонисткам» из-за того, что бесславно пропадает «почем зря»
колоритная «фактура» или (как максимум)- раскидал бы свои кисти и краски по бескрайним запорожским ковыльным степям и зарекся бы браться больше за них. Ну, и уже конечно, такая «картинища» ни за что и никогда бы не появилась на свет.
Но, вполне возможно, что «горячие украинские хлопцы» вмиг, протрезвев своими «проодеколоненными репами», для выхода из дурацкого положения, в которое я попыталась бы их затолкать, «послали бы меня подальше» в буквальном смысле, а именно: в «турецкий султанат», привязав у седлу «именного подарочного» экземпляра бодрого «коняки» вместе с «нарочной депешей», написанной втихомолку от меня не ясным благодатным днем, а тихой украинской ночью, при свете яркой полной луны и огарка свечи, шепотом надиктовав «убедительный текст» своему «писарчуку» и проводив меня в путь радостными усмешками, типа: «Пусть –ка, его перевоспитывает»…А господин Репин, тогда, может и написал бы картину, не менее эпохальную, например: …э-э-э… так… «Запорожцы (срочно побросав все земельные и прочие претензии к бывшему сопернику и противнику) «заявляют ноту мужской солидарности» турецкому султану и просят поделиться «технологией разведения гарема на частном подворье в условиях прохладного северного климата и жесточайшего разгула «славянско-бабского» феминизма».
Вот, примерно, какая «галиматья» творилась бы на белом свете «на исторической подкладке» и с точки зрения мирового художественного творчества, если бы, «не дай бог», «пронеси, как говорится, и удержи нелегкая», оказалась бы я на украинском шляху в то время, когда «случилась» достославным запорожским партизанам «такая блажь и оказия» «пообщаться» с «тогдашним» турецким лидером.
Так, что, пусть уж казачки «тешутся» себе, тем, что на солнцепеке «впечатывают» в историю свои «кургузые непечатные выражения», а я лучше здесь на сундуке посижу и чай с баранками попью
… или нет, пусть, я шезлонге на берегу моря «посылаю приветы» заходящему за горизонт утомленному дневному светилу, … или нет, я стою на палубе океанского (в крайнем случае морского) лайнера, облокотившись на трубу, а ветер развевает концы моего длинного бело-розового шарфа,
… или нет,… я в душной мексиканской «забегаловке» отчаянно отплясываю, безуспешно пытаясь попасть в ритм зажигательной, искрометной и в чем-то «пожароопасной» «жутко» мексиканской румбы или «чачи»… Ах