Когда включают в парке фонари,
И девять «лун» вокруг меня восходят,
Мои обиды, беды до зари
Куда-то в млечный мир они уводят.
Люблю я этот час «немых-глухих»*, –
Одна брожу по парковым дорожкам.
В кармане корм из катышков сухих,
На всякий случай припасённый кошкам.
Минут я не считаю и шагов**,
Иду до танцплощадки и обратно,
Вдыхая свежесть мартовских снегов. –
И тáк здесь одиночество приятно!
Два «жигулёнка» – белый с голубым,
Погребены до лета в шубе снежной.
Вдали стоят богатыри-дубы. –
И на душе – уверенность и нежность.
На серо-синем фоне – силуэт
Слегка припорошённых снегом веток.
Теплица, купол церкви, свет
Меж ними – ярко-фиолетов.
На старой липе бывший домик птиц –
Скворечник – завалился нá бок:
Никто не выведет птенцов в нём из яиц… –
Здесь никому и ничего не надо.
Но не хочу сейчас, как никогда,
Впускать в себя я нотки дисгармоний.
В кармане у меня шуршит пакет – еда.
А вот и доктор мне навстречу – кошка Мóня.
2 марта 2012 г.
* Во время ужина («когда я ем, я глух и нем») и после него в санаторном парке тихо и безлюдно.
** В парке кардиологического санатория лечебная ходьба, как правило, дозированная.
