Генрих Гейне (1797— 1856)
Я помню тёплый бок уютный - мамин, тогда был слеп, но счастлив и любим.
Прозренье. Раны. Боль. Бои без правил. Двуногие с желанием одним -
лишь заработать. Знаковые вехи… Страданья чьи-то, смерть? Да не вопрос!
Вы злость во мне развили для потехи, я по натуре очень добрый пёс…
Как в детстве, темнота - я залит кровью. А мой соперник мёртвый на песке.
Подлечите со всею нелюбовью. Не пахнут смертью деньги в кошельке.
От схваток, жаль, не спрятаться, не скрыться. Цепь, конура, помои, в общем - дом.
Вам злость для воплощения амбиций, а я на свет рождён был добрым псом.
И снова бой. Опять приказ бороться. Нет, не за корм, повыше ставка – жизнь!
За место. То, которое под солнцем. Пусть воронье кружит под звуки тризн,
цепляться я за жизнь не перестану, моих семь бед – у вас один ответ.
И сам себе зализываю раны, а вам до проигравших дела нет.
Последней каплей боли полнит чашу терпения. Мук адских через край.
Геенны не боюсь – грехи лишь ваши, вина не пустит и в собачий рай.
Мутнеет взгляд сквозь порванные веки. Услышит ли мои мольбы Творец?
Венец творенья – недочеловеки? Они же - созиданию конец.
