Я чувствую тебя внутренним тонким нюхом, по-волчьи исследуя каждый из миллиметров воздуха. Зима открывает в душах бездонные люки, и будто бы - по щекам ледяными розгами. Из люков сквозит, покрывая внутри все инеем, и так одиноко, того и гляди – расплачешься. Но я продолжаю искать тебя здесь по имени, хотя ни в одном из списков ты и не значишься.
Я чувствую тебя остро, отрывками подсознания, Чем-то невидимым, тонким, но крепко сотканным Из притяжения, вкуса, мыслей, и осязания, Как будто мы рождены под одними звездами. Были, а после расстались – причин не сказано, И только рука помнит мягкость твоей ладони. Мы сшиты, мы так нереально связаны, Что это кощунство – друг друга теперь не помнить.
Я молча иду, и знаю, что скоро встретимся, Что ты – очень близко, всего через две метели,
Меняются форма у тонкого полумесяца, летят, словно стайки из мотыльков – недели. Но я продолжаю свое одиночное путешествие, хватаясь за каждый намек твоего пребывания, Это не форма банального сумасшествия. Это лишь вид моего «тебя-не-хватания».
Шаги все быстрее и четче, секунды крошатся, Как сотни снежинок из зимних открытых люков. И множится память, настойчиво память множится, и помнит все память до самых мельчайших звуков. И шелест шагов, и тембр родного голоса, И что-то еще родное, необъяснимое. Зима продолжает ложиться в полосы, а я продолжаю ход свой неутомимо.
И вдруг утыкаюсь. В мягкое, нежно-вязкое. Оно обнимает и согревает меня до донца. Зима обрастает полутонами, красками. И дарит в твоем лице неземное солнце. И солнце так светит, настойчиво проникая, до слез, дрожи в пальцах, немыслимой эйфории.
Я чувствую, как твой голос меня спасает.
Ты чувствуешь на моих губах свое имя.
