В лесу, под ёлками снега ещё так много, что сугробы выглядят солидно. О весне ёлки и думать не думают. То ли дело здесь, на полянке: в широкий просвет между вершинами высоких старых сосен время от времени заглядывает солнце, иногда оно подолгу задумчиво качается над грязноватыми кучками снега, над непротоптанной пока тропинкой, широкими лапами старой ели, тонкими силуэтами двух приятельниц-берёзок, заброшенной лисьей норой, большим валуном, похожим на спящего медведя. И над молодой ещё, совсем неопытной рябинкой.
Вот уже и появились кое-где клочки травы на проталинках, а растаявший снег стёк в канавку между березками и получился небольшой, неожиданно чистый ручеёк. Малыш пыхтел-пыхтел и вдруг запел звонко смешную песенку: «Кр-пши, кри-крю, кри-ли, кри-ли, кри…» Сонная старая ель возмутилась: «Что за ш-шум! Воз-змутительно! Вот сброшу с веток снег – и нет тебя». Ручеёк испуганно смолк, зато зашумели негодующе березки: «Кош-шмар! Маленьких обижают!» Рябинка тоже замахала тонкими голыми ветками, подхватив: «Обиж-жают!»
Ручей снова тихонько завел свою песню и вдруг замолчал удивленно: прямо перед ним на тонкой зеленой ножке качалась снежинка. Вода растекалась тонкими струйками вокруг крошечной кочки под белой головкой, звонкий малыш задумался. «Ты кто?» Снежинка покачалась на тонкой ножке и пропищала: «Подснежник я, са-амый первый. Не смывай меня, пожалуйста!» И ручеек потек мимо к валуну-медведю и дальше прямо в лес.
Десятое апреля
Солнышко уже так пригревает, что снега на поляне нет и в помине. На бугорке у ручья-подростка рассыпалось такое множество подснежников, что уж и не сосчитать. А еще дальше на самой краю зеленого травного лоскута желтеет головками гусиный лук. Цветочки-звездочки только начали раскрываться, но от их нежного золота словно стало еще теплее. Теперь и старушка-ель совсем оттаяла и распушила на кончиках веток новые, едва заметные пока светло-зеленые иголочки. Теперь уж она не ворчит, скоро и у нее появятся кисточки-цветы на концах помолодевших веток.
А вот рябинке и березам еще не удалось прогреть свои ветки и выпустить первые листики. Но скоро, уже совсем скоро — вон почки как потолстели. Рябинка качает веточками беспокойно, ведь возле нее пробились тонкие побеги ее деток, даже пухлые почки выпустили. Не налетел бы ветер и не сломал, не заморозил их поздней метелью!
Помяни его, а он уж тут! Небо потемнело, по кругу полянки просвистел сердито холодный и снежный вихрь, уронил ледяные комочки на зелень травы, на нежные лепестки цветов, в звонкие струи ручья-подростка.
Заворчал, зашипел сердито ручей. И тут же выглянуло солнце: разогнало лохматые тучки, успокоило ветер, растопило запоздавший снег, подсушило поникшие головки цветов. Рябинка даже испугаться не успела. Вот и снова тепло, ярко, зелено. Весна!