Был наш Прохор человеком непутящим, бесполезным и сильно пьющим и по причине этой не имел ни семьи, ни работы, только одно жилище. Время, свободное от других безделий, проводил он в праздном шатании по городским улицам и переулкам и разглядывании полутрезвым глазом домов, машин и прочих достопримечательностей. И вот однажды, в один из таких вояжей, попалась ему по пути маленькая ювелёрная лавчонка, в витринах которой красовались разные драгоценные штучки всех форм и размеров.
Равнодушный, в общем-то, ко всему не жидкому и блестящему, на этот раз Прохор резко остановился против витрины и долго, минуты полторы, разглядывал украшения, среди которых заметил он камешек необычной формы – как два сердечка ярко-пурпурного цвета, соединенные меж собой зеленой прожилинкой. Пыльное стекло витрины не позволяло рассмотреть диковинку во всех деталях, дабы получить истинное эстетическое наслаждение, и потому Прохор решил зайти внутрь.
Расторопный продавщик – молодой человек лет тридцати, похожий на трактирного полового, в безупречном костюме, - поначалу было выскочил из-за своей стойки, но, наткнувшись взглядом на порядком обношенную и обрюшенную внешность посетителя, а носом – на исходящие от него стойкие ароматы, встал столпом, позабыв даже поздороваться. Прохор, конечно, этим не смутился и попросил показать ему камушек. Продавщик загадочно ухмыльнулся, но камушек показал.
Когда Прохор взял камушек в руки, его вдруг охватило безудержное, необъяснимое чувство радости. Была ли причина этого чувства в том, что камушек являл собой вечную красоту и гармонию, недостижимую в мире людей, или в том, что в жизни самого Прохора никогда не было ни одного яркого события, достойного воспоминаний, но с этого дня судьба его резко переменилась: он бросил пить, вымыл шею, надел единственные праздничные штаны и пошел устраиваться на работу.
Как человека трезвого и положительного, его приняли сразу в три места: грузчиком в продуктовую лавку, дворником в городской парк и ночным сторожем в собачью гостиницу. И началась совсем другая – трудная, но интересная жизнь Прохора.
Ввиду своей нужности на всех работах, спал он теперь не более шести часов в сутки, ел на коленках, а передвигался с места на место рывками, переходя с галопа на аллюр и обратно. Его ценили за исполнительность и безупречное поведение, награждали грамотами и давали премии за усердный труд. Кроме того, работа приносила и другую пользу: в лавке ему бесплатно доставались пришедшие в негодность продукты, в парке в любое время года был неплохой урожай потерянных посетителями зонтов, книг, перчаток и других полезных мелочей, а в собачьей гостинице он, будучи от природы человеком робким и даже трусоватым, научился собачиться с неурочными посетителями и брезгливо морщить нос от неприятных запахов.
В таких трудах и тщаниях прошло полгода. Продавщик ювелёрной лавки был все тот же, но Прохора он, конечно, не узнал. И камушек его был на месте – такой же блестящий и манящий к себе. Расплатившись, Прохор взял камушек в руки и долго, минуты полторы, рассматривал его, чувствуя при этом тот же прилив безудержной, безумной радости, как и в первый раз.
Дома он первым делом снял единственные праздничные штаны, достал из кармана камушек, упакованный в прилагающуюся к нему красивую коробочку, и положил свое сокровище на полку – на самое видное место. Теперь время, свободное от других дел, он посвящал созерцанию камушка и его беспорочной глубины и чистоты, иногда брал его в руки, катал по столу, пробовал на зуб и даже плакал. На работу он больше не ходил, питался старыми запасами из продуктовой лавки и много пил.
Примерно через полгода Прохор неожиданно почувствовал, что созерцание камушка уже не приносит ему прежней радости и ощущения счастья. Чего-то не хватало в его сокровище – но вот чего? По зрелом размышлении, проведенном на диване, он решил, что камню не хватает такой же красивой оправки.
Тем же днем, захватив коробочку с камнем, он отправился к знакомому продавщику. Продавщик его, конечно, не узнал, но когда Прохор поинтересовался, где можно сделать оправку к своему сокровищу, дал ему адрес надежного ювелёра, настоящего мастера своего дела. Прохор и тут не промедлил ни минуты и решительно отправился по указанному адресу.
Ювелёр – благообразный старичок, похожий на сельского дьячка, одетый в безупречный костюм, - недолго повертел камушек в руках, затем поглядел на него в большую лупу, загадочно улыбнулся и назвал стоимость работы и материалов. Прохор сказал, что подумает, и удалился.
Утром следующего дня Прохор тщательно помыл шею, надел свои единственные праздничные штаны и отправился искать работу. Как человека непьющего и обязательного, его приняли сразу в три места: водителем в лавку скобяных товаров, банщиком в городскую баню и курьером местной газеты. Так начался новый этап его жизни.
Будучи работником совершенно незаменимым, Прохор спал теперь не более трех часов в сутки, ел что попало и передвигался по городу на старенькой, прожившей уже три жизни машине. На работе его уважали и ценили за трезвость, рассудительность и выполнение плана. Кроме того, работа приносила и другие блага: он продавал на сторону излишки бензина, сделал себе годовой запас веников, мыла и прочих банных причиндалов, а также совершенно бесплатно читал местную прессу.
Примерно через полгода, когда нужная сумма была набрана, он отправился к знакомому ювелёру со своим камушком в коробочке. Ювелёр Прохора не узнал, однако это не помешало ему буквально за два дня превратить камушек в красивое кольцо в оправке из желтого золота с платиновой крапинкой. Расплатившись и получив кольцо, Прохор долго, минуты полторы, рассматривал его, и новый прилив необъяснимого счастья, граничащего с безумием, переполнял его неустроенную душу.
Дома он поместил коробочку с кольцом на полку – на самое видное место, и теперь, в минуты душевной грусти и тоски, подолгу созерцал свое сокровище. Особенно трудно давался ему поиск платиновых крапинок или, как говорил ювелёр, «вкраплений», но такое занятие лишь добавляло интереса и даже интриги: где же они, черт побери, прячутся?
На поиск и пересчет крапинок у Прохора ушло не менее шести месяцев, в течение которых его то переполняло безудержное ликование, то грустное томление, то ощущение собственной ненужности и бесполезности в этом безумном неразумном мире. К тому же работу он бросил, а других занятий у него просто не было.
Прошло еще какое-то время, пока Прохор не понял, что рассматривание сокровища уже не приносит ему прежнего удовольствия. Чего-то не хватало в этой драгоценной безделице – но вот чего? Крепко подумав, он решительно отставил в сторону только что початую бутылку, вымыл шею, надел свои единственные праздничные штаны и вышел на улицу.
В его подъезде жила девушка, звали ее Варей и, разумеется, она была самой красивой девушкой в округе: пышна телом, круглолица, с длинной русой косой. Прохор давно заглядывался на соседку-красавицу, но когда пытался представить себя рядом с ней, сравнение никогда не выходило в его пользу. Теперь же – иное дело. Теперь он был почти трезв, прилично одет и – главное – у него теперь было то, чем можно было удивить любую красавицу и добиться ее сердечного расположения.
Ждать пришлось долго, почти до самого вечера, когда Варя возвращалась с работы. Увидев девушку, Прохор несмело пошел к ней, поздоровался и долго, минуты полторы, рассматривал ее с таким глупым и счастливым лицом, что она сразу все поняла и под каким-то пустяшным предлогом пригласила его в гости.
Прохор был на седьмом небе от счастья! До самой ночи они просидели за столом, пили чай с сушками и разговаривали. Такие посиделки продолжились и на другой день, и на третий, и каждую новую встречу Прохора охватывало безудержное, необъяснимое чувство радости.
И все было бы хорошо, и встречи эти продолжались бы если не вечно, то по меньшей мере полгода, но тут Прохор не выдержал и совершил роковую ошибку: он подарил Варе свое сокровище, свою единственную драгоценность, смысл и содержание всей своей жизни – ярко-красный камушек в оправке из желтого золота с платиновыми крапинками…
Варя была растрогана до глубины души столь щедрым подарком и восприняла его как предложение руки и сердца, однако следующим вечером, когда Прохор, как обычно, встретил ее после работы, она швырнула ему в лицо коробочку с сокровищем и сказала, что между ними все кончено. Пораженный столь резкой переменой, Прохор насмелился спросить, что случилось. Варя расплакалась и ответила, что еще никто в жизни не оскорблял ее подарками из бутылочного стекла с медным ободком…
Примерно через полгода состоялась свадьба Вари со смазливым продавщиком, а благообразный старичок-ювелёр был у них посаженным отцом. Прохора тоже пригласили, но на свадьбу он не пошел, сославшись на сильную занятость сразу на трех работах. Ненавистное колечко он выбросил в реку и долго, минуты полторы, смотрел, как оно булькнуло в темные воды, чувствуя при этом прилив какой-то буйной, необъяснимой радости.
А потом опять стал жить нормальной жизнью нормальных людей. Как все.