Который брошен до весны жильцами.
И счастье незатейливое в нем
Забыто улетевшими скворцами.
В потемках зябких ранних одинок
Печальный силуэт немой рябины
И черной лавки, словно пса, у ног…
Как вечера назойливы и длинны,
И каждый день, что уползает прочь,
Зарубкой новой сердце отмечает.
В холодном доме старой нянькой ночь
С забытым счастьем колыбель качает.