Пожелай себе удачи (КНИГА) (Лирика)

Мы ночами устали жить с тобой одиноко
Под пустыми глазами занавешенных окон…

Мы забыли, что небо нам звездой улыбнется,
Мы забыли, что все же нам с тобою поется…

Мы забыли, что кто-то ждет и нас в этой жизни,
Мы забыли, что утро новым солнышком брызнет…

Мы забыли, что бьется где-то сердце другое,
Мы забыли, что это наши силы удвоит…

Мы не можем поверить этой ночью до света,
Что не спится кому-то, как и нам, только где-то…

Мы забыли проститься, но… прощаться не надо, -
Просто ночью мы часто одиночеству рады…

Мы ночами устали жить с тобой одиноко
Под пустыми глазами занавешенных окон…

В чистом поле…

В чистом поле воет ветер,
Продувая грудь насквозь…
Надоело все на свете,
Будто вовсе не жилось,
Не страдалось, не любилось,
Не хотелось, не моглось…
Ах, зачем, - скажи на милость, -
Мне под сердцем эта злость?
Но струится вдаль дорога
В дымке утренней зари –
До родимого порога,
Где свеча в окне горит.
Там тепло родного дома
Сердце сможет отогреть,
Там до боли все знакомо,
Там найти не сможет смерть…
В чистом поле воет ветер,
Но… не выстынет душа.
Дай нам Бог надежду встретить, -
Только б с ней не оплошать!

В тишину облаков…

В тишину облаков залетает не каждая  птица,                  
И не в силах она этим правом со мной поделиться,
Но смогу я и сам оказаться в заоблачных далях:
Далеко, далеко, далеко от тоски и печали,
И парить в облаках над  лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами.

Разбужу облака и нарушу пустое молчанье,
За летящей звездой за тебя загадаю желанье:
Чтобы реки текли, чтоб леса и поля зеленели,
Чтобы в жизни своей вы ошибки исправить успели...,
Чтоб парить в облаках над лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами.

Буду вместе с луной, может быть, я в ночи третьим лишним
И кричать в небесах  просто так, от души – по-мальчишьи,
И листвой шелестеть, ветерка направленье меняя,
И безудержно петь, капли дождика сверху роняя,
И парить в облаках над  лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами.  

В  тишину облаков залетает не каждая птица,                  
И не в силах она этим правом со мной поделиться,
Но смогу я и сам оказаться в заоблачных далях:
Далеко, далеко, далеко от тоски и печали,
И парить в облаках над  лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами…

Уеду в Брусно

Когда устану я от будней городских,
Когда почувствую, что в них уже закис,
Когда - как будто миг до гробовой доски,
Когда захочется сказать себе: прости, -
      Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
      Чтобы на время годы юности вернуть:
      Пусть там, у баньки прионежской под окном,
      Они аукнутся, - забытые давно.

Когда удача отвернется без причин.
Когда надежда затеряется в ночи,
Когда исчезнут в небе солнышка лучи,
Когда под ковриком я не найду ключи, -
      Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
      Чтобы на время годы юности вернуть:
      Пусть там, у баньки прионежской под окном,
      Они аукнутся, - забытые давно.
  
Когда в Москве со мной заблудится печаль,
Когда достанется все сызнова начать,
Когда не стерпится о чем-то закричать,
Когда захочется вдруг сердцу застучать, -
      Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
      Чтобы на время годы юности вернуть:
      Пусть там, у баньки прионежской под окном,
      Они аукнутся, - забытые давно.

Когда устану я от будней городских,
Когда почувствую, что в них уже закис,
Когда - как будто миг до гробовой доски,
Когда захочется сказать себе: прости, -
      Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
      Чтобы на время годы юности вернуть:
      Пусть там, у баньки прионежской под окном,
      Они аукнутся, - забытые давно.

Вечер на память.

Прощальный ужин на столе,
И мы с тобой сидим угрюмо:
Есть время – до утра подумать,
Чтобы – потом не сожалеть.
Бокалы с приторным вином
Дрожат от соприкосновенья,
А тень моя с твоею тенью
Как будто снова за одно…

Как громко тикают часы!
И за окошком кто-то бродит…
Хоть нам и кажется, что - вроде
Все наши помыслы чисты…,
Что мы уходим без помех,
Прощая все грехи друг другу…,
Не зная, что… - идем по кругу,
И грех – рождает… новый грех.

Не уходи…

Не уходи… В тумане боль не тает…
Не уходи… Кто все забыть заставит?…
Уходят осень и зима, и лето,
Но возвращает все весна…
Не уходи: прощаньем не согреться…
Не уходи: простить не сможет сердце…
На все вопросы есть всегда ответы, -
Но будет долго не до сна…

Не уходи: так трудно в одиночку…
Не уходи: не надо ставить точку…
Уходит день, уходят ночь и вечер…
Но возвращает все рассвет…
Не уходи: костер еще не гаснет…
Не уходи: ведь это просто - счастье…
Ведь лучше не прощания, а – встречи:
И лучше – да, чем снова - нет…

Не уходи: уставшим нет дороги…
Не уходи: решают все не боги…
Уходят годы в монотонных буднях,
Но возвращает их любовь…
Не уходи: в глазах твоих удача…
Не уходи: все может быть иначе…
Все – начинается и – только будет,
И – повторится вновь и вновь…

Женщинам, которые ждут

Если бы черными днями покорно
Небо спускалось мне пледом на плечи,
Если бы двор мой неведомый дворник
Мел неустанно в простуженный вечер…

Если бы ветер все желтые листья
Выдул из города осенью стылой,
Если бы слал ты мне тысячи писем, -
Я бы тебе все, наверно, простила…

Бессонница

Мне бы в этой круговерти обрести покой.
Мне бы в жизни, да и в смерти - не болеть тоской.
Мне б на краешке Земли обустроиться, -
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.
Мне бы солнышка в семье, - хоть за тучами.
Мне б такие видеть сны - да, чтоб не мучили.
Мне б на краешке Земли обустроиться, -
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.
Там, на краешке Земли, - не валяются в пыли
Честь и верность, как на паперти копеечка.
Там - покой и тишина. Там бы - верила жена,
Что наладится и в жизни помаленечку.

Мне бы сыновей своих - да не в солдатики, -
Пусть бы лучше послужили математике.
Мне б на краешке Земли обустроиться,
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.
Мне бы жить в ладу со всеми, чтоб не каяться.
Мне б дышать весенним ветром и не маяться.
Мне б на краешке Земли обустроиться,
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.

Но летят деньки-денечки неразборчиво,
И судьба моя - подружка - не сговорчива...
Мне на краешке Земли - не пристроиться,
И жене моей вовек - не успокоиться.
Ну, хоть бы - горсточку земли,
Где не валяются в пыли
Честь и верность, как на паперти копеечка.
Я бы в душу к вам не лез. –
Был бы видимый прогресс,
И наладилось бы в жизни - помаленечку.

Бомж - песня

Мне, бездомному, не сладко
Жить на этом белом свете:
Сам себе кажусь загадкой,
Будто черт меня пометил.
Ветер все в лицо да в душу,
Дождь за шиворот без меры…,
Ночью, будто кто-то душит, -
Видно, - я уже не первый…

Мне бы чистыми руками
По щеке тебя погладить;
Мне б со свежими носками
Жизнь семейную наладить...
Мне бы спать в своей кровати
В теплой комнате у стенки,
И всегда, - пускай некстати, -
Твои чувствовать коленки…

Мне бы многого хотелось
В этой жизни безутешной:
Чтоб душе пилось и пелось, -
Без усилий и неспешно;
Чтобы звездочка в окошко,
Чтобы дети и внучата,
Чтоб удачи хоть немножко
Да бутылочки початой…

Я бы жил на всю катушку,
А сегодня - в жизни тесно,
И в подвале нет подружки…
Вот и… кончилася… песня….

Пароходик

Пароходик, пароходик
Уплывает, уплывает…
Только кажется, что – вроде –
Где-то музыка играет,

Ведь на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…

Это – странный пароходик, -
Может, - нет его на свете…
Солнце всходит и заходит,
И поет счастливый ветер,

Ведь на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…

Проплывает пароходик
По волнам моих желаний…
Жизнь приходит и уходит:
Среди встреч и расставаний, -

А на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…

Пароходик, пароходик
Уплывает, уплывает…
Только кажется, что – вроде –
Где-то музыка играет,

Ведь на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…

Баенка

Неделя пятницею встанет -
А в сумке веничек лежит,
Ведь баня – даже ночью манит,
И мне без бани не прожить!
Охай! – Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.

В парной, как в утреннем тумане,
И только веничек визжит…
Ведь баня в жизни не обманет,
И мне без бани не прожить!
Охай! – Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.

И можно окунуться в ванне,
Без пара - жить и не тужить…
Но баня – даже ночью манит,
И мне без бани не прожить!
Охай! – Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.

Кому-то можно и без бани:
В нем банный дух давно изжит…
Меня же баня - просто манит,
И мне без бани не прожить!
Охай! – Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.

Монах, леший и баня

Под вечер брусненский монах
Поплелся в баньку плоть запарить,
А леший в брусненских лесах
В то время тренькал на гитаре.
Но, как почуял банный дух,
Гитару в сторону отбросив, -
Душа ведь тоже бани просит, -
Махнул через поповский луг.

Ночная пела тишина,
И волны в заонежской ванне
Как будто шарили в штанах
Монаха, жаждущего бани.
А леший лихо – без помех:
Ни звука, ни шагов, ни шума, -
Ведь был нечистый шибко умный, -
Уже запаривал свой грех…

Монах, не ведая беды,
Под мышку веник и – в парную…
А леший в капельках воды
Растаял, молча негодуя.
Монах тихонечко потел,
Гуляя веничком по телу,
И лешье тело с ним потело,
И пар, как будто бы густел…

Но лешаку такая прыть
Монашья быстро надоела,
И он удумал проучить
Монашье молодое тело:
Вкруг бани трижды обежал,
Поленом дверь припер снаружи, -
Захочешь выйти, так не сдюжишь, -
И от души на пар нажал…

Трещали камни в темноте, -
И ковшик плавал, как в тумане -
Монах до сердца употел, -
Такого не случалось ране…
И плоть горела, как в огне
Костра безумства и удачи…
Скуля в парилке по-собачьи, -
Монах от жара весь звенел…

Нечистый, выбившись из сил,
Сбежал из бани, - мат на мате, -
Монах же пара все просил, -
Ему казалось, что не хватит.
Он поддавал и поддавал…
Уже и солнышко в окошко, -
А он кричал: еще немножко, -
И лешего на помощь звал...

Но леший был уж не у дел,
В росе замачивая тело, -
Монашью прыть не углядел:
Все тело к черту припотело…
Нечисто-чистый обалдуй
Так и не понял, что случилось…
И только сердце часто билось:
С монахом лучше не балуй…

Белые ночи в городском интерьере.
                        
Ночи белые не гаснут -
Прогуляться не опасно:
Город спит, но все он видит,
Никого он не обидит.
Ночи дней на миг длиннее,
Но люблю я их сильнее!
                                  
Звезд на небушке не видно,
Но нисколько не обидно.
Город рвет туманы в клочья:
Точек нет, - есть многоточья...
И волна ласкает камень... -
Город наш гуляет с нами.
                            
Он молчит, но с нами дышит.
Вы, ребята, пойте тише:
Он услышит, хоть и старый.
Каблучки по тротуарам
Звонко цокают… - Не спится
Бывшим школьным ученицам.
                      
Провожают свое лето,
Ждут от города совета...
Не сердитесь на молчанье, -
Это вам в любви признанье.
Поклонитесь ему в ноги:
Он вас любит, хоть и строгий.

Ночи белые не гаснут -
Прогуляться не опасно:
Город спит, но все он видит,
Никого он не обидит.
Ночи дней на миг длиннее,
Но люблю я их сильнее!

Ветер надежды

Позолоти цыганке руку:
Свою надежду успокой.
На встречу обменяй разлуку
И на дорогу - свой покой.
Туманным утром на рассвете,
Когда уже не спит восток, восток, восток,              
восток, восток...
Шагни туда, где дует ветер,
Где ты всегда не одинок.
                    
Уже давно молчит гитара,
И заскучали вечера.
Ведь были - неразлучной парой
Еще вчера, еще вчера.
Туманным утром на рассвете,
Когда уже не спит восток, восток, восток,              
восток, восток...
Шагни туда, где дует ветер,
Где ты всегда не одинок.
                    
Вчера привиделось в окошке:
Сидят ребята у костра...
И заскребли по сердцу кошки:
Уже пора, давно пора.
Туманным утром на рассвете,
Когда уже не спит восток, восток, восток,              
восток, восток...
Шагни туда, где дует ветер,
Где ты всегда не одинок.

Позолоти цыганке руку:
Свою надежду успокой.
На встречу обменяй разлуку
И на дорогу - свой покой.
Туманным утром на рассвете,
Когда уже не спит восток, восток,  
восток, восток, восток...
Шагни туда, где дует ветер,
Где ты всегда не одинок.

Воля-волюшка

Загрустил казак по воле:
Не блестят глаза в ночи, -
Видно, выжженное поле
За околицей молчит…
В тишине станицы сонной
Тяжелеет голова…
В небе звездном и бездонном
Затеряются слова:        
Воля-волюшка…
Чисто полюшко,
Позови к себе, успокой.
В радость и в беду
Я к тебе приду,
Если не уйду на покой.

Горе с болью вперемешку:
У беды свое лицо.
Под орлом российским решка:
Не успело письмецо.
Мать-земля ответит стоном, -
Только пуля и права.
В небе звездном и бездонном
Затеряются слова:                  
Воля-волюшка…
Чисто полюшко,
Позови к себе, успокой.
В радость и в беду
Я к тебе приду,
Если не уйду на покой.

Казаку до слез обидно:
Шашка в ножнах на ковре, -
Не нужна России, видно:
Рак не свистнул на горе.
Спи, казак, за тихим Доном.
Русь пока еще жива.
В небе звездном и бездонном
Затеряются слова:
Воля-волюшка…
Чисто полюшко,
Позови к себе, успокой.
В радость и в беду
Я к тебе приду,
Если не уйду на покой.

Песня о Родине

У тебя за пазухой – так тепло!
Ни дождей, ни засухи, - повезло!
Не хочу на волю я: сыт и пьян!
Ты: моя подпольная, мой кальян…

Все с тобою сбудется – без прикрас.
Без тебя заблудится мой пегас.
Не хочу на волю я: сыт и пьян!
Ты: моя подпольная, мой кальян…

Зажигаешь солнышко ты в ночи.
Где ж ты, моя волюшка? – Промолчим.
Не хочу на волю я: сыт и пьян!
Ты: моя подпольная, мой кальян…

Не гони меня, - прошу, не гони.
Я к тебе опять спешу, - сохрани!
Не хочу на волю я: сыт и пьян!
Ты: моя подпольная, мой кальян…
Не хочу на волю я: сыт и пьян!
Ты: моя подпольная, мой кальян…

Вопросы без ответов

Заряжайте свои пушки
И палите в белый свет...
Там давно молчат кукушки,
Будто их там больше нет...
А нам - вопросы без ответов
И могильные кресты....
Решкой выпала монета:
Кем-то сожжены мосты.

Заправляйте свои танки
И давите все подряд...
Молчаливые останки
Против не заговорят...
А нам - вопросы без ответов
И могильные кресты....
Решкой выпала монета:
Кем-то сожжены мосты.

Поднимайте самолеты
И бомбите свой народ....
Кровью, ранами и потом
Отмечайте каждый год...
А нам - вопросы без ответов
И могильные кресты....
Решкой выпала монета:
Кем-то сожжены мосты.

Заряжайте свои пушки
И палите в белый свет...
Там давно молчат кукушки,
Будто их там больше нет...
А нам - вопросы без ответов
И могильные кресты....
Решкой выпала монета:
Кем-то сожжены мосты.
Решкой выпала монета:
Кем-то сожжены мосты…

Времена года

Когда в окно заглянет лето,
Заполнив комнату теплом, -
Весна потребует ответа:
Откуда лето принесло?
А мы ответим откровенно:
Не знаем, но – сомнений нет,
Что лето просто неизменно
Приходит много, много лет…

Когда осенними дождями
Зальет сентябрь весь белый свет,
А лето песенку затянет:
Откуда вдруг осенний след?
А мы ответим откровенно:
Не знаем, но – сомнений нет,
Что осень просто неизменно
Приходит много, много лет…

Когда за окнами завьюжит, -
От осени вопросов жди:
Где листья желтые и лужи,
И где осенние дожди?..
А мы ответим откровенно:
Не знаем, но - сомнений нет,
Зима ведь тоже неизменно
Приходит много, много лет…

Когда с весеннею капелью
Зимы вопросы прилетят:
Откуда эти март с апрелем?.. -
Нам ночи длинные простят,
Что мы ответим откровенно:
Не знаем, но - сомнений нет,
Весна ведь тоже неизменно
Приходит много, много лет…

Годы

Смолчит испуганная осень
И вмерзнет в зиму без труда,
Свои одежды в поле сбросив,
Оставив капельки стыда…
И я войду с осенней грустью
В замерзший сад моих надежд.
Назад, конечно, не вернусь я,
Устав от окриков невежд.

На тройке – весело и споро –
Промчусь по снежной колее
И, потеряв на льду опору, -
Очнусь в весенней полынье…
Сожгу в костре охапку листьев,
Согреюсь, и – за солнцем вслед -
С букетом неуемных мыслей
Пойду встречать с тобой рассвет.

А днем – негаданно, нежданно:
Нальется вишня – вся в соку…
И лето, - как всегда желанно, -
Изгонит из души тоску.
Открою окна, – жарко в доме…
А за окном – дожди висят.
И осень в мутном небе тонет –
Уже полсотни лет подряд.

День рождения мамы

Февральским днем к тебе приду,
Чтоб эту песню спеть сначала.
Гитара целый год молчала –
На радость или на беду…            

Мы вспомним все, что навсегда
На тихой пристани осталось,
Что по судьбе тебе досталось…
А там и радость, и беда…                    

В глазах запутаются вновь
Надежды, встречи и разлуки…
А я твои поглажу руки
За материнскую любовь…      

Мы посидим, и я уйду,
Опять на год гитару спрячу.
А ты тихонечко заплачешь:
На радость или на беду…          

Февральским днем к тебе приду,
Чтоб эту песню спеть сначала.
Гитара целый год молчала –
На радость или на беду…            

Дорога до смерти

Мы так жадно мечтали:
Вольным ветром лететь.
Но при жизни застали -
Только верную смерть.    

А дорога до смерти,
Как в бреду, коротка.
Нас на вертеле вертит
Чья-то злая рука.            

Затерялись могилы
По лесам - без дорог.
Жизнь давно научила
Слышать грохот сапог.    

По костям, как по трапу, -
Своих жизней не жаль, -
Мы идем по этапу:
Собирать урожай...      

Дорога

Не говори мне никогда: прощай, -
Я возвращусь еще не раз, - ей богу:
И мы пройдем - и не одну - дорогу, -
Об этом помнить обещай.
Об этом помнить обещай.

Нам не нужны дежурные слова, -
В палатке и без них сегодня тесно…
Давайте лучше, братцы – нашу песню,
А остальное – трын-трава.
А остальное – трын-трава…

Друзья уходят чаще, чем вчера,
А значит встречи с ними все дороже.
Давайте наши песни вместе сложим
И будем петь их до утра.
И будем петь их до утра.

Не говори мне никогда: прощай, -
Я возвращусь еще не раз, - ей богу:
И мы пройдем - и не одну - дорогу, -
Об этом помнить обещай.
Об этом помнить обещай.

Душа

Такая беспокойная душа,
Что даже кажется кому-то странной...
Ей хочется творить, а не лежать
В объятьях старого протертого дивана!
Ей хочется парить судьбе назло
Над этим вечно захламленным бытом!
Ей хочется дарить свое тепло,
И быть хоть кем-то в жизни не забытой!
Не запираться в душной тишине,
Не прятаться под теплым одеялом,
Не восторгаться множеством монет,
Не унывать, когда их слишком мало,
Ходить всегда по лезвию ножа,
Безумствовать, советы отвергая,
Куда-то вечно радостно бежать,
Судьбой своей безжалостно играя!
И слышать вслед: безумно хороша!
И растворяться в розовом тумане...
Такая странная, но вольная душа, -
Такую, и захочешь, - не обманешь!!!

***

Ждал первого снега,
Как первой любви…
Он был или не был? -
Я - не уловил…
А ночью снег выпал:
Под утро – бело.
Он сыпал и сыпал
За теплым стеклом…
Ждал первого снега,
Как первой любви…
Он был или не был?
Я – не уловил…

Не шути со мною, вьюга

Белые, белые, белые ночи, -
Хоть и январь на дворе…
Кто-то, кто-то, наверное, хочет
Снова мне душу согреть.

Это, наверное, - вьюга
Шутит со мной за окном,
Ведая замкнутым кругом:
Ночью и днем.

Белые, белые, белые ночи, -
Только шаги в тишине…
Кто-то, кто-то, наверное, хочет
Снова понравиться мне.

Это, наверное, - вьюга
Шутит со мной за окном,
Ведая замкнутым кругом:
Ночью и днем.

Белые, белые, белые ночи, -
Улицы странно пусты…
Кто-то, кто-то, наверное, хочет
Чтоб разуверилась ты.

Это, наверное, - вьюга
Шутит со мной за окном,
Ведая замкнутым кругом:
Ночью и днем.

Белые, белые, белые ночи, -
Хоть и январь на дворе…
Кто-то, кто-то, наверное, хочет
Снова мне душу согреть.

Это, наверное, - вьюга
Шутит со мной за окном,
Ведая замкнутым кругом:
Ночью и днем.

Молитва

Жизнь убогая...
Даже в боге я
Отражения не поймал...
А морщин в душе –
Как проклятых вшей…
Хоть гони взашей… - Ох, устал…

Жизнь пиковая…
Весь в оковах я… -
Все знакомое с детских лет...
Я молчать устал
И читать с листа,
И любить Христа - веры нет...

Жизнь постылая... –
Поостыну я...
С жару, с пылу я - не хочу!
Уж, какая есть, -
Вся - про мою честь.
За любую весть… - заплачу.

Знакомая песня
(песня чиновника)

Мы все решаем порою ночной
За молчаливой, высокой стеной.
И не завидуйте нашим богам,
Нашим большим волосатым рукам...
И не мечтайте, чтоб так же, как мы,
В лето уметь убежать от зимы...
Злитесь напрасно, друзья, - ерунда:
Ваша беда - небольшая беда...

По пустякам поднимаете шум,
Головы ваши распухли от дум;
Тысячи дел перед вами встают, -
Мы их решаем за пару минут!
Мы так мудры и собой хороши!
Мы - отражение вашей души!
Злитесь напрасно, друзья, - ерунда:
Ваша беда - небольшая беда...

Если ж мелькнут у кого-то слова,
Что загнивает у нас голова, -
Мы все услышим  и - даже в ночи -
Все обмозгуем и - не промолчим.
Так что не пробуй, не пробуй опять
Где-то прилюдно об этом сказать...
Только не злитесь, друзья, - ерунда:
Ваша беда - небольшая беда...
Светит не вам, но - большая звезда!

Мы все решаем порою ночной
За молчаливой, высокой стеной.
И не завидуйте нашим богам,
Нашим большим волосатым рукам...
Нашим большим волосатым рукам...

Стыд и срам!!!!

***

Как в жизни все грешно и черство!
Живем, как скажут… Нет нужды…, -
Есть нищета и продразверстка;
Нет хлеба, - есть стакан воды…
Усталость валит на колени:
Молись…  А на хребтину – крест.
И - для костра уже поленья,
И не хватает в ложе мест…
Смешалось все: весна и осень.
Кричи, - на крики наплевать:
Их ветер по стране разносит.
Горюй, - устанешь горевать.
Пустым словам вернули славу.
Ума не надо, - нет нужды.
Нет прав, - есть крепостное право.
Нет коммунизма, - есть вожди.

Карельские страдания

Где-то за туманами веселится лето,
А у нас за окнами хмурится июнь…
Если хочешь в лето ты достать билеты, -
Перед сном через плечо за удачу сплюнь…
За удачу, за удачу, за удачу сплюнь…
За удачу, за удачу, за удачу сплюнь…

Где-то за туманами не желтеет осень,
А у нас за окнами в сентябре дожди…
Если хочешь осенью не промокнуть вовсе, -
Лучше на диванчике дома пережди…
Лучше дома, дома пережди…
Лучше дома, лучше дома осень пережди…

Где-то за туманами и зима не злая,
А у нас за окнами стужа и снега…
Если хочешь, чтобы снег в мае хоть растаял, -
Надо, чтобы вдруг заныла  левая нога…
Чтоб заныла левая нога…
Чтоб заныла, чтоб заныла левая нога…

Где-то за туманами и весной, как летом,
А у нас за окнами хмуро и темно…
Если же не хочешь знать ты про все про это, -
Никогда и ни за что не смотри в окно…
Не смотри, не смотри, не смотри в окно…
Не смотри, не смотри, не смотри в окно…

Где-то за туманами все благополучно,
А у нас за окнами нет календаря…
Но зато в Карелии - не бывает скучно, -
Значит, наши годики не проходят зря…
Не проходят, не проходят зря…
Не проходят, не проходят, не проходят зря…

Кирзачи-кирзачики

По тропинке узенькой
Мы идем с тобой.
У мальчишки усики
Так и рвутся в бой…      

        Кирзачи – кирзачики…
        Мы с тобой не мальчики, -
        Мы с тобой солдатики -
        Со своей судьбой.

От огня не плавимся, -
Смертушкой пьяны …
Может, и состаримся -
До конца войны …

        Кирзачи – кирзачики…
        Мы с тобой не мальчики, -
        Мы с тобой солдатики -
        Нет на нас вины.

С кровью перемешана
Дружба под огнем.
Мы с тобою грешные, -
Но пока живем…          
  
       Кирзачи – кирзачики,
       Мы с тобой не мальчики, -  
       Мы с тобой солдатики:
       Нам нельзя живьем.

По весне отслужится, -
Подожди чуток…
По закону мужества, -
Я – с тобой, браток…    

        Кирзачи – кирзачики…
        Мы с тобой не мальчики, -
        Мы с тобой солдатики:
        Знать, не вышел срок...
      
По тропинке узенькой
Нам идти с тобой.
У мальчишки усики
Так и рвутся в бой…  

         Кирзачи – кирзачики…
         Мы с тобой не мальчики,-
         Мы с тобой солдатики:
         Со своей судьбой…
         Мы с тобой солдатики:
         Связаны судьбой.

Конфликт

Войди в меня на берегу реки –
Под шум дождя, с надеждой на удачу…
Пускай смеются наши остряки,
Копаясь в грядках надоевшей дачи.

А мы взорвемся тысячью планет,
Взлетим над этим захламленным бытом…
Пускай кричат все, давшие обет –
Не отходить от стадного корыта.

А мы – в огне растаявшего льда –
Прочтем стихи друг другу на прощанье…
Пускай умрут от нашего стыда,
Не веря и своим-то обещаньям…

А мы уснем в объятьях тишины
На простыне рассветного тумана…
Пускай себе останутся верны –
Со свечкой, но – в дыму самообмана…

Короткая песня о длинной жизни
для двух аккордов

Не устали наши ножки
Вместе топать по дорожке.
Хоть она крута и вьется, -
Нам с тобою все неймется…
Хоть она все круче, круче…,
Исчезая где-то в тучах…
Хоть и снегом заметает, -
Он когда-нибудь растает…
Хоть в грязи и тонут ноги, -
Не свернем с тобой с дороги.
Хоть в тумане звезды гаснут, -
Силы тратим не напрасно…
Хоть бураны и метели, -
Мы в свою удачу верим.
Хоть преграды и завалы, -
Все равно нам жизни мало…
Не устали наши ножки
Вместе топать по дорожке…
Не устали наши ножки
Вместе топать по дорожке…
Не устали наши ножки
Вместе топать по дорожке…

Кровоточина

Кровоточит рана... Боль - по родословной.
Не успею жизнью насладиться впрок.
Не идет Россия по дороге ровной,
Будто где по пьянке ею дан зарок:
Все земное горе запихать в котомку
И нести по жизни, грузом дорожа;
И терпеть невзгоды, плача втихомолку,
И болеть душою, - за судьбу дрожа...
Кровоточит рана... Боль - по родословной…
Будто мне с рожденья присудили срок…
И сижу в России, бритой поголовно, -
Ведь свобода, братцы, нам, увы, не впрок…

Леди

Ах, эта прекрасная леди! –
Роскошные ручки да ножки!
Ах, эта прекрасная леди! –
Отдайте, - я съем всю до крошки…
Ах, эта прекрасная леди! –
Ведь даже прическа игрива…
Ах, эта прекрасная леди! -
Ну.., как жигулевское пиво…

Ах, эта прекрасная леди! –
Бела и румяна, - все в меру…
Ах, эта прекрасная леди! –
Какие тут выдержат нервы?
Ах, эта прекрасная леди! –
С лениво-усталой улыбкой.
Ах, эта прекрасная леди! –
Как… к пиву соленая рыбка…

Ах, эта прекрасная леди! –
Маняще, кричаще, зовуще...
Ах, эта прекрасная леди! –
Не дебри, а - райские кущи.
Ах, эта прекрасная леди! –
На фоне любви к мерседесу.
Ах, эта прекрасная леди! –
На… стыке запойного стресса…            

Ах, эта прекрасная леди! -
Не спрятаться, как и не скрыться.
Ах, эта прекрасная леди! -
Напиться и… - к черту забыться...

Лето… Осень…

Мы этой осенью забудем,
Что лето кончилось давно,
И будем улыбаться людям,
Как улыбаются в кино…

Мы встретим этот день с рассветом
И на пороге темноты
Увидим, что идет к нам лето,
Плывет по улицам пустым…

И нам достанутся в наследство -
Глаза веселые всегда, -
Как в том далеком нашем детстве,
Где осень вовсе не беда…

А этой осенью забудем,
Что лето кончилось давно,
И будем улыбаться людям,
Как улыбаются в кино…

Любить всегда

Прощальный стон своей судьбы
Не замечаю и не слышу.
Я не устал и не забыл,
Хоть колокольчик - тише, тише…
Случайный звук, случайный шаг,
Случайный миг… - Вся жизнь случайна.
Случайный друг, случайный враг,
Случайны встречи и прощанья…

Я в этой круговерти рвусь
На части от своих изъянов…
Во мне издерганная Русь
Бормочет про усталость пьяно.
А мне и грустно, и смешно:
Не заблудись в лесу осеннем…
Любить на свете суждено –
И в первый день, и в день последний…
Любить на свете суждено –
И в первый день, и в день последний…

А на море…

Беломорские качели:
То приливы, то отливы…
В нашей северной купели
Волны больно говорливы…
А на море, а на море
Ветерок, ветерок…
Не пускает, не пускает
За порог, за порог…

Ветер северо-восточный –
И в лицо, и в бок, и в спину…
Но всегда ходили кочи
В островную паутину.
А на море, а на море
Ветерок, ветерок…
Не пускает, не пускает
За порог, за порог…

За волной волна все круче,
И взметает песню ветер,
И несут по небу тучи
Все, что помнится на свете…
А на море, а на море
Ветерок, ветерок…
Не пускает, не пускает
За порог, за порог…

От Поморья до Онего -
Колокольный звон веками,
Пробиваясь из-под снега, -
Улетал над Соловками…
А на море, а на море
Ветерок, ветерок…
Не пускает, не пускает
За порог, за порог…
Ветерок, ветерок…

Мое  поколение      
        
Друзья уходят, - есть причины:
Они устали, я устал.
Уходят крепкие мужчины,
Освобождая пьедестал.
Болит душа! Не смейтесь, братцы.
В разлуке быть с самим собой,
В ногах у вечности валяться,
Навек обиженным судьбой,
И жить под памятью дубины
С глазами честными взаймы?!!!
Уходят крепкие мужчины... -
Надежда бывшая страны!

Мой город

У города свое лицо:
Плывут над озером туманы,
Леса на городе кольцом
Свои зализывают раны;
Звонят по ним колокола,
Молитвы тонут в поднебесье, -
А город вертится в делах
Как на пластинке - чья-то песня.
Ворчит во сне пенсионер
И матерится работяга...
Натянут до предела нерв
Под красно-бело-синим флагом!
За горизонтом тишина,
А в городе не спится людям:
Болит хронически спина, -
Так этот путь по жизни труден.
Скрипят от старости дома,
По улицам гуляют ветры;
Крадется с севера зима,
Вползая в город незаметно.
Линяют краски и цвета,
И дни становятся короче.
Мой город от жары устал
И жаждет зимней  длинной ночи.
Он стар и молод, враг и друг,
Моя судьба, мое проклятье, -
Но не пустой для сердца звук:
Мы с ним не кровные, но - братья.
И мне близка его печаль.
Я с ним всегда по жизни вместе,
Моя душа - с его плеча,
С его креста – я только крестик...

Мой домик

По дороге столбовой
Мы идем с тобой домой.
Но:  завалы на пути, -
Ни проехать, ни пройти…
Где-то домик мой стоит:
В нем - ни жалоб, ни обид;
В нем тепло, и в окнах свет,
Хоть ему немало лет.

Чаще верится с трудом,
Что когда-нибудь дойдем...
Мы с надеждой не в ладу:
Не на радость, - на беду…
Где-то домик мой стоит:
В нем - ни жалоб, ни обид;
В нем тепло, и в окнах свет,
Хоть ему немало лет.

Знать, дорога далека:
Не проложена в веках...
Но назначено судьбой
Нам пройти ее с тобой.
Где-то домик мой стоит:
В нем - ни жалоб, ни обид;
В нем тепло, и в окнах свет,
Хоть ему немало лет.

Моя Россия

На боку лежит моя Россия…
Ей бы приподняться да привстать…
Но – кого ж о помощи просить ей? –
Всех успела с просьбами достать…
А самой?… - Да, вроде бы, неловко:
Похоронный отыграл оркестр…
И лежит: при галстуке…, в кроссовках…,
И на шее не петля, а – крест…

Мы – рядом

Если ты со мною рядом, -
Даже солнца мне не надо:
Ты, как солнышко в ночи, -
Только, ради бога, не молчи.

Не захочешь быть женою, -
Хоть чуть-чуть побудь со мною:
Без колец и без венца
Поцелуем скрепятся сердца.

Позабудь свои печали, -
Мы с тобой всегда в начале.
Не скажу тебе: прощай, -
Только все забыть не обещай.

Вспоминай зимой и летом, -
Нам двоим так нужно это:
Мы всегда с тобой вдвоем
Снова эту песенку споем.

Если ты со мною рядом, -
Даже солнца мне не надо:
Ты, как солнышко в ночи, -
Только, ради бога, не молчи.

Эх, беломорочка!

Вислоухий ветер в Белом море свищет,
И удачу ищут спьяну рыбаки…
Но твоя удача – как в кармане сдача…
А моя задача – править на буйки…

Эх, беломорочка! -
Волна и лодочка…
А где ж селедочка? –
Не повезло…
Грустить заставила,
Во льдах растаяла,
Нарушив правила –
Себе ж назло…

Даже дяде Коле в день его рожденья, -
Что за наважденье, - тоже не везет…
Но… к утру на печке – радуют сердечко
Рыбные колечки… И жена поет:

Эх, беломорочка! -
Волна и лодочка…
А где ж селедочка? –
Не повезло…
Грустить заставила,
Во льдах растаяла,
Нарушив правила, –
Себе ж назло…

По лыжне – на север, а в ушах вопросом:
Ведь оставит с носом беломорский лед???
Что бы там ни вышло, а судьба – не дышло:
На ветру не слышно, - может, - пронесет…

Эх, беломорочка! -
Волна и лодочка…
А где ж селедочка? –
Не повезло…
Грустить заставила,
Во льдах растаяла,
Нарушив правила, –
Себе ж назло…

***

Все в жизни нынче, все - не слава богу:
Прыщавый мальчик тянет анашу;
Мужик в пивнушке гонит прочь изжогу;
А в Думе выступает новый шут;
В любви клянутся партии и блоки;
Эфир мордует ушлое трепло...
Лишь солнце неустанно на востоке
Встает и отдает свое тепло!

***
Начну опять, в который раз, сначала:
Раскрою душу настежь, как окно:
Когда-то там все пело и плясало,
Когда-то там все было…, но - давно.
И пленка безнадежно устарела,
Актеры поседели, режиссер
Командует давно уже несмело,
Хотя еще на язычок остер.
И зрители уже не те, что были,
И зал не полон, а, скорее, - пуст,
И кресла зарастают пылью,
Не распирает от избытка чувств...
Душа давно зализывает раны,
Шершавым и уставшим языком...
Но, как бы  ни казалось странным, -
С любовью к жизни я еще знаком!
Жизнь коротка, но в детях - бесконечна.
Не стоит память часто  ворошить.
Давайте заниматься вечным -
И жить,
             и жить,
                          и жить,
                                          и жить!

Неотправленное письмо
              
Я хочу проснуться сытым
И веселым…  - Вот, - беда:
Просыпаюсь вновь убитым –
На груди висит медаль...
Чья медаль, за что, откуда?.. -
Нет ответа на вопрос.
Я убитым вечно буду, -
До живого не дорос.
А на войне, как на войне:
Ой, - нету весточки жене...
Ой, как же хочется пожить,
Ой, - только этому не быть…

Я речей чужих не слышу, -
Так поверил тишине!
Я для этой жизни - лишний,
Как - солдаты на войне.
Но меня жалеть не надо.
И не плачь, и не грусти.
Кто-то вечно будет падать…
Я – убит, а ты – живи...
А на войне, как на войне:
Ой, - нету весточки жене...
Ой, как же хочется пожить,
Ой, - только этому не быть.

Я хочу проснуться сытым
И веселым… Вот, - беда:
Просыпаюсь вновь убитым –
На груди висит медаль...
А на войне, как на войне:
Ой, - нету весточки жене...
Ой, как же хочется пожить,
Ой, - только этому не быть…

Не промахнись, Акела!

Глаза потускнели в жестокой борьбе,
И сточены зубы Акелы.
И волки несут этот груз на себе,
И волки несут этот груз на себе, -
Но в Стае появится смелый!
Не промахнись, Акела, не дури,
Не промахнись - и будет все, как прежде.
Не промахнись на краешке зари,
Поставь, Акела, памятник надежде.

Под каждым кустом и на каждой скале
Слышны в тишине пересуды:
Акеле готовится волчий билет,
Акеле готовится волчий билет, -
И день приближается судный.
Не промахнись, Акела, не дури,
Не промахнись - и будет все, как прежде.
Не промахнись на краешке зари,
Поставь, Акела, памятник надежде.

И ждут неустанно в жестокой ночи,
Все реже ему уступая.
И только Акела все чаще молчит,
И только Акела все чаще молчит:
Он знает, он знает, он знает...
Не промахнись, Акела, не дури,
Не промахнись - и будет все, как прежде.
Не промахнись на краешке зари,
Поставь, Акела, памятник надежде.

“Ностальжи”

О чем-то плачется порою:
Глаза набухнут по-мужски... -
Душа, наверное, не строит,
И сердце ноет от тоски.
А ночью голос чей-то звонкий
Вдруг позовет. - Хоть и темно, -
Сидят на лавочке девчонки,
Уже забытые давно.
Весна гитарным перебором
Звенит в ушах. Желток луны
Висит над стареньким забором,
Мальчишки от весны пьяны:
Сирень ломают у соседа,
Чтоб обменять на поцелуй;
Владельцы двух велосипедов
Любимым доверяют руль…
Лицо пылает от желаний:
Не остывает голова...
Судьба потом, тайком обманет,
Свои используя права...
Я просыпаюсь. Чьи-то тени
Бесследно тают на стене...
И локон с запахом сирени
Щекочет нежно руку мне.

Это было, было…

Было… Забыл я… И только метель за окном…
Было… Забыл я… И ты мне твердишь не о том…
Что же осталось? – Остались короткие дни…
Только в ночи на Земле мы с метелью одни…

Было… Забыл я… У памяти жизнь коротка…
Было… Забыл я… Как будто пустил с молотка…
Что же осталось? – Ветрами напетая быль…
Только и вижу – слоями осевшую пыль…

Было… Забыл я… Наверное, вдаль унесло…
Было… Забыл я… - Как будто кому-то назло…
Что же осталось? – Осталась вселенская грусть:
Все оттого, что назад никогда не вернусь…

Было… Забыл я… Все снегом опять замело…
Было… Забыл я… - Темно, хоть и было светло…
Что же осталось? – Надежда стоит у ворот:
Может хоть что-то она мне на память вернет…

Было… Забыл я… И только метель за окном…
Было… Забыл я… И ты мне твердишь не о том…
Что же осталось? – Остались короткие дни…
Только в ночи на Земле мы с тобою одни…
Только в ночи на Земле мы с тобою одни…

Ночь на двоих

Мы этой ночью будем жить,
Не отвлекаясь на сомненья.
И будет за окном кружить
Неуловимое везенье…              

И затеряются в ночи
Вопросы наши без ответов.
Но – есть огарочек свечи,
И далеко нам до рассвета...          

И не забудутся слова,
В глазах твоих в ночи растаяв, -
Ты, как всегда, во всем права:
Ведь мы от ночи не устали…        

Гоню я солнца лучик прочь,
Но время неизбежно тает:
И на исходе - эта ночь,
А, что потом, - никто не знает...    

***

Так повелось на этом белом свете:
Пусты слова, - сгорают на ветру…
Ведь жизнь измерить можно только смертью,
И вспять ее никак не повернуть…

Облака

Облака плывут, облака...
Так похожие на плакат.
А в ладони твоя рука -
Так нежна она и легка!

И не верится тишине, -
Вдруг ты скажешь мне тихо: Нет!
И останется только мне -
Тенью быть на твоей стене?..

Сердце выпрыгнет на стекло
От того, что ты - прямо в лоб.
Не найду я в миг нужных слов,
Затаю в душе только зло...

Облака плывут, облака...
Но душа твоя… так близка,
Что поверю я на века -
Навыдумывал я слегка…

Мы не успели…

Мы с тобою не успели
Долюбить на этом свете…
Небо хмурое с капелью
Задувает свежий ветер…

На далеком полустанке -
Расставанья вкус горчичный:
По душе проходят танки,
А потом висит затишье…

Позови, когда захочешь, -
Соберу свои пожитки…
Даже, если среди ночи, -
Ты - иголочка, я – нитка…

Мы с тобою не успели
Долюбить на этом свете…
Небо хмурое с капелью
Задувает свежий ветер…

Одиночество

Холодный вечер… Зябко на ветру…
И пятна луж кривыми зеркалами
Лежат озерами в апреле между нами,
И – ни души на улице вокруг…

В бездонном небе спряталась луна…
Твое окно мерцает одиноко
Среди потухших до рассвета окон,
Не веря, что пришла весна…

Осенняя жалостливая

Заметелило листвой желтой...
Нахлебался я тоски вдосталь...
Не забуду, - не смогу просто:
Лет запутанных своих до ста...

Улетели зимовать птицы...
Потускнели у друзей лица...
И жена на все вокруг злится:
Хорошо не за окном, - в Ницце...

А у нас уже - ледком лужи...
Затяни свой поясок туже...
Никому ты... А себе – нужен
Среди этой на Земле стужи.

Заметелило листвой желтой...
Нахлебался я тоски вдосталь...
Не забуду, - не смогу просто:
Лет запутанных своих до ста...

Песня о странном желании

Уйду в пустыню. Не вернусь домой.
Мой дом - пески, где всюду - по дороге:
Куда ни глянь, выходит - по прямой;
Куда ни встань, - у дома на пороге.
                                        
Там песня бесконечна, как душа;
Там небо надо мною - вместо крыши.
Там нет, да и не надо, ни гроша, -
Зато Земля со мною вместе дышит.
                    
Там горизонт у черта на рогах,
Но даль близка и вечностью согрета;
Хрустит песок - ответом на зубах,
А, может быть, - от вечности приветом.
                    
Моя судьба всегда в пути со мной.
Туда несут от этой жизни ноги...
Уйду в пустыню. Не вернусь домой.
Мой дом - пески, где всюду - по дороге.

***

По чем Россия? - Больно, братцы.
Поставлю свечку всем святым.
Так стыдно на миру сознаться,
Что наши помыслы - пусты...
Бредем куда-то... Тащат ноги.
За горизонтом тишина.
И нет проторенной дороги.
И не проставлена цена -
За все грехи на этом свете...
Молиться? - Бог прощать устал.
Вздыхает новое столетье
Под весом нашего креста.

Подари себе дорогу

Подарите мне дорогу:
С ветром, солнцем и дождем.
И удачи хоть немного
За родительским порогом
Утром, вечером и днем.

Я уйду в весну и в лето
В осень с рыжим париком,
В зиму с ледяным рассветом,
Потому что всем поэтам -
По Земле бродить пешком.

Подарите мне свободу
На веселые дела,
И хорошую погоду,
Чтобы год летел за годом,
Чтоб зазнобушка была.

Улечу в такие дали,
Что словам не долететь.
Позабуду все печали,
А в конце, как и в начале
Свои песни буду петь.
      
Подари себе дорогу
С ветром, солнцем и дождем,
И удачи хоть немного
За родительским порогом:
Утром, вечером и днем.
И удачи хоть немного
За родительским порогом:
Утром, вечером и днем,
Утром, вечером и днем.

Подарю тебе

Подарю тебе – дорогу на двоих,
Чтобы – пролегла она в глазах твоих:
Чтоб – в рассветах и закатах
Видеть нас двоих могла ты, -
Подарю тебе – дорогу на двоих.

Подарю тебе – туманы и дожди, -
Чтобы - снова нашу юность разбудить:
Чтобы – в росах на рассвете
Мне тебя, как прежде, встретить, -
Подарю тебе – туманы и дожди.

Подарю тебе – онежскую волну,
Подарю тебе – ночную тишину:
Чтобы - дым костра не таял,
Чтоб - летели птичьи стаи, -
Подарю тебе – онежскую волну.

Подарю тебе – дорогу на двоих,
Чтобы – пролегла она в глазах твоих:
Чтобы - днями и ночами
Пели птицы вместе с нами, -
Подарю тебе – дорогу на двоих.

Пожелай себе удачи

Костер погас… и потянуло холодком.
Уже гитара от росы тихонько плачет...
На сон грядущий пожелай себе удачи,
Ведь ты с удачей все еще знаком.
Дежурит верный у палатки дождь:
Я знаю - никуда ты не уйдешь.
Пока душа капризно не ворчит, -
Держи под ковриком ключи.

Звенит ручей - не оборвавшейся струной.
Летит звезда, но - не последнее желанье.
И растворяются в предутреннем тумане,
Верхушки сосен, уносимые луной.
Дежурит верный у палатки дождь:
Я знаю - никуда ты не уйдешь.
Пока душа капризно не ворчит, -
Держи под ковриком ключи.

Спина к спине, - теплей, конечно же, - вдвоем.
И засыпают не растраченные души.
Их сон ни ветру, ни рассвету не нарушить.
А мы тихонько колыбельную споем.
Дежурит верный у палатки дождь:
Я знаю - никуда ты не уйдешь.
Пока душа капризно не ворчит, -
Держи под ковриком ключи.

Костер погас. И потянуло холодком.
Уже гитара от росы тихонько плачет...
На всякий случай пожелай себе удачи,
Ведь ты с удачей все еще знаком.
Дежурит верный у палатки дождь:
Я знаю - никуда ты не уйдешь.
Пока душа капризно не ворчит, -
Держи под ковриком ключи.

Ночная песня лауреата фестиваля авторской песни

Я мылся в бане на «Подкове» до утра,
Когда узнал, что я не тот, кем был когда-то, -
Ведь я всегда  во всем считал себя солдатом,
А тут, поди ж ты, говорят: ла-у-ре-ат…

Я мылся в бане на «Подкове» до утра,
Ведь был же чистым – бес попутал – не заметил,
Когда и кто, какие там поставил сети, -
И только слышно – говорят: ла-у –ре-ат…

Я мылся в бане на «Подкове» до утра,
Кому-то ж надо было ночью след подправить….
И только слышно в щелку: все – уж не исправить…
И только эхом в бане – говорят: ла-у-ре-ат…

Когда вернусь домой…

Я звал тебя с собой, - ты не хотела…
А там такое было!… - Господи, - прости…
Душа, считай, до самых пяток пропотела,
И все грехи, наверно, Бог нам отпустил…

Припев:
Домой вернусь я суток через десять,
Из рюкзака достану тысячу причин:
Метелью окна для начала занавесить,
Чтоб веселее было нам вдвоем в ночи…

Я звал тебя с собой, - ты промолчала…
А там такое было!… - Боже, - упаси…
Душа моя, видать, настолько отощала,
Что не могла проснуться, - сколько ни проси…

Я звал тебя с собой, - ты отмахнулась…
А там такое было!… - Богу невдомек…
Тебе, наверное, не раз во сне икнулось,
А я заснуть, икая, все никак не мог…

Я звал тебя с собой, - ты не хотела…
А там такое было!… - Господи, - прости…
Душа, считай, до самых пяток пропотела,
И все грехи, наверно, Бог нам отпустил…

Прощальный вальс

Кто гадает на крови,
Выстрелов не слыша?
Ты мое письмо порви, -
С весточкой не вышло...
Закрою глаза и увижу –
                 Свой город - осенний и рыжий...
А, может, - весенний и звонкий, -
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся          
девчонки...
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся
девчонки...

Я пока еще живой,
Но не верю в чудо:
На земле, почти чужой,
Я убитым буду...
Закрою глаза и увижу –
Свой город - осенний и рыжий...
А, может, - весенний и звонкий, -
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся          
девчонки...
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся
девчонки...

Не вини меня, прошу,
За мое молчанье...
Я на память уношу
Все свои желанья...
Закрою глаза и увижу –
Свой город - осенний и рыжий...
А, может, - весенний и звонкий, -
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся          
девчонки...
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся
девчонки...

Только б выстрелом в упор
Не встречали снова!
Только б, всем живым в укор,
Не рыдали вдовы.
Закрою глаза и увижу –
Свой город - осенний и рыжий...
А, может, - весенний и звонкий, -
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся          
девчонки...
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся
девчонки...

Кто гадает на крови,
Выстрелов не слыша?
Ты мое письмо порви, -
С весточкой не вышло...
Закрою глаза и увижу –
Свой город - осенний и рыжий...
А, может, - весенний и звонкий, -
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся          
девчонки...
Где ждут, где ждут, где ждут, не дождутся
девчонки...

Что ж вы не услышали?..

Что ж вы не услышали,
Ветры по-над крышами?
Небо, как застывшее –
Кверху дном…
В полутемной горнице
Мать за сына молится,
И воркует горлица
Под окном…

Чу, калитка скрипнула,
И гармошка сиплая
Где-то тихо всхлипнула
У села…
А дожди осенние
За окошком сеяли,
И свеча растерянно
Плакала…

В стороне чужой вдали,
Где сынка не сберегли,
Гимнастерка пятнами –
Вся в крови…
А в руке у матери
Только угол скатерти…
Сердце, будто взаперти, -
Не трави…

Что ж вы не услышали,
Ветры по-над крышами?
Небо, как застывшее –
Кверху дном…
В полутемной горнице
Мать за сына молится,
И воркует горлица
Под окном…

Осенняя песня

Незаметно, незаметно
От меня уходит лето:
Счет на теплые денечки, -
Осень не дает отсрочки.
    С ней - не встречи, а - прощанья
    И пустые обещанья.

По дорожке, по дорожке
От меня уходят ножки.
И летят слова вдогонку
Недоласканной девчонке.
    С ней - прощания и встречи
    Каждый вечер, каждый вечер...

Молодые, молодые,
Наши годы золотые,
Не гоните, не гоните, -
Пусть не опадают листья.
    Пусть прощания и встречи:
    Каждый вечер, каждый вечер...

Реквием

Прости: сберечь не удалось...
Трава во дворике пожухла,
И печка в домике потухла, -
И горе в доме завелось.

Прости: с рожденья до беды
Легла короткая дорога, -
Не так легко - ходить под богом,
Войной стираются следы.
                    
Прости: у матери в тот миг
Сил защищаться не хватило,
Так быстро горе накатило, -
Оставив твой последний крик.

Прости: и родина грешна,
И мы в неистовом запале -
Все, что могли, все - прозевали, -
Судьба - нелепа и смешна.

Прости: сберечь не удалось...
Трава во дворике пожухла,
И печка в домике потухла, -
И горе в доме завелось.

Родная половинка

Где же ты, моя родная половинка:
Глазки, ушки, носик, щечки, шейка, спинка?
Что ж по свету бродят наши с тобой ножки?
Что ж так долго все не сходятся дорожки?
Занавесочка - разлучница в окошке,
Ну, раздвинься хоть на миг, ну, хоть немножко.
Я иду к тебе давно в жару и в стужу...
Неужели я такой тебе не нужен?

Ветер тучи в небе надо мной лохматит.
Сил бродить уж скоро по свету не хватит.
Но иду, пока сильны надеждой ноги,
По никем еще не топтаной дороге.
Занавесочка - разлучница в окошке,
Ну, раздвинься хоть на миг, ну, хоть немножко.
Я иду к тебе давно в жару и в стужу...
Неужели я такой тебе не нужен?

Как же так и почему, скажи на милость:
Это с нами, а не с кем-то приключилось?
Вроде мы ни
Нет комментариев стихи, поэзия, николай почтовалов, музыка, авторская песня | Редактировать | Удалить
Пьеса для испорченного инструмента (КНИГА)0
Николай Почтовалов → Сегодня в 15:42

Почти правда

Мутило… и продавленный диван
впивался зло пружиной в ягодицу…
Хотелось, братцы, даже удавиться,
но за окном вдруг затянул баян.
Он не играл, он - плакал… Под вальсок
дворовый пес кивал хвостом кому-то…
Был час - как будто бы промежду  суток, -
затягивай потуже поясок…
Мечтал Иваныч, сплевывая зло,
а тетка Марья, в стареньких калошах,
свистела: день-то - чудо, прехороший,
ишь, как с погодой нынче повезло!
Висел июль в прокуренном окне,
и было лень задернуть занавеску…
Ее задернула услужливо невестка,
сказав: «Хотите? – Возражений нет».

Мелькнула мысль: ну, старина, пора:
конец и есть, наверное, начало!
И, оттолкнувшись молча от причала,
я зазвучал… на кончике пера.

Диагноз

Охреневшая погода…
Запотевшее окно…
Сам себе кажусь уродом…
И вокруг… одно г….

Откровение

Бесконечность бытия
душу просто истощает…
Отпиваюсь ночью… чаем,
в чаелюбах состоя.

Размышляется впотьмах
о конце и о начале…
Запиваю мысли чаем
в недопонятых местах….

И, слетая с губ сухих,
мысли, что во мне кричали,
растворяясь в терпком чае,
превращаются в стихи…

А желудок без помех,
бытию обман прощая,
принимает вместе с чаем
и… раскаянье, и… грех…

Душа и осень

Осень, снег… и никому нет дела,
что душа, отдельная от тела,
то взлетает, то опять садится,
будто кем-то раненая птица…
С телом жить она сейчас не может:
пробежит мороз по тонкой коже -
и она от тела отлетает…
Дай ей Бог снежинкой не растаять…

***

Ах, это карельское лето –
сродни постоянной угрозе:
морозов-то, вроде, и нету,
но душу легко отморозить.

Жизнь - колесо

Нет, не хочу, не могу, не желаю, не стану
ветру о чем-то нашептывать я  у костра…
Было бы, знаю, конечно, немножечко странным,
если бы это признанье случилось вчера…

Может быть, это - меня закружили метели?
Может быть, это – в душе проливные дожди?
Может быть, это – те листья, что прошелестели
и улетели, оставив меня позади?

А в облаках ослепительно белые птицы
машут крылами беззвучно, как в старом кино…
Жизнь – колесо… Мы с тобой – поржавевшие спицы…
Было, все было, но очень, уж очень давно…

Было, все было: костер догорал на рассвете,
чмокала каша, чаек закипал в котелке,
песнями душу в тумане расплескивал ветер…
Было, все было  – как замок на желтом песке…

Было жарко

Было жарко…
Было жалко -
оттого, что все постыло,
оттого, что – нет, а было,
что лицо назвали рылом,
сына в садике дебилом…
Очень жарко…
Очень жалко -
оттого, что нет чего-то:
старикам – давно почета,
молодым – давно дороги…
Есть чего-то, но… не многим…

Очень жарко…
Очень жалко
оттого, что есть… свобода –
жить заведомым уродом…

Жду!

Выстрела в спину отчаянно жду…
Ров до краев все еще не заполнен…
Кто-то, быть может, об этом не помнит -
к счастью, но… будет вернее – к стыду…

Нет ни крестов, ни могил… Впереди
есть только ночь – безнадежно бессонна…
В ней каждый звук возвращается стоном,
в ней – только эхо:
жди,
          жди,
                     жди………………………

Майнэ либэ

В небесах пространно темных:
майнэ либэ, майнэ либэ;
и в глазах немного томных:
майнэ либэ, майнэ либэ;
на песке следами в море:
майнэ либэ, майнэ либэ;
даже кошка на заборе:
майнэ либэ, майнэ либэ;
волны с берега смывают
майнэ либэ, майнэ либэ;
в звуках неизбежно тает:
майнэ либэ, майнэ либэ;
все уходит, все приходит:
майнэ либэ, майнэ либэ;
все запутано в природе:
майнэ либэ, майнэ либэ…

***

Пахнет прелым…
Вспомнил юность:
поле, сено… А сутулость
будет позже… Запоздало
я пою глухому залу…
Он, конечно же, не слышит…
слышит, если только – свыше…
А под крышей - паутина,
в паутине – я, безвинный,
вроде мухи, бьюсь устало:
жизнь была и вдруг – пропала…
Знала, стерва, что когда-то
будет все-таки расплата…

Дата, черт возьми, - пространна:
то ли – поздно, то ли – рано…

***

Плачет кто-то за окошком -
я не плачу, я – смеюсь:
мысли катятся горошком
прямо на пол… Ну и пусть…
Собирать я их не стану:
голова трещит с утра…
Как же все на свете странно:
«Соловецкая» дыра…

Сплин

Прочту письмо без стона и без крика:
прошло сто лет, как будто – миг один,
и только боль – занозой и уликой –
СПЛИН…

Ты пишешь: все забыла и прощаю,
плачу за все и сдача без нужды…
Куда ж еще прощальней и слащавей?
ТЫ…

Пусты слова, когда нет продолженья,
и чувства раздражающе пусты…
Что за проклятье, что за наважденье?
ТЫ…

А мне давно с тобою одиноко,
хоть миг судьбы в моей судьбе застыл;
везде, всегда, повсюду и… без срока…
ТЫ…

За день до смерти…

За день до смерти буду жить,
не отвлекаясь на сомненья,
и будет за окном кружить
неуловимое везенье;
и снег растает на губах,
отдав свое мгновенье влаги,
и запульсируют в стихах
на сереньком клочке бумаги
мне непонятные слова:
о смысле жизни в этом мире,
о том, что жизнь всегда права,
о том, что только Бог помирит,
о том, что смертью не помочь
и жизнь, увы, не помогает…
Уже осталась - только ночь…
А что потом - никто не знает…

Исповедь бывшего пьяницы

Я пью чаек… Жена заварит -
хлебаю в неге и в тепле…
Сегодня мы с женою в паре:
чаек и сушки на столе…
А было ж время золотое:
в пивко плеснешь полсотки грамм…
А может, вспоминать не стоит,
жена ведь: все равно не дам…
Но было, что уж тут лукавить:
душа плясала гопака,
и было ж и кому поставить,
и заплеталась в стих строка…
Душа орала… Нынче – тихо:
сижу в пледу - учтив и мил…
Есть в душу вход. А где же выход?
Ведь был же выход, был же, был…

Хочу огня!

Костры весенние отчаянно дымят…
С огнем весной всегда – из рук вон плохо…
А нам с тобой – тереть глаза да охать:
ну отчего же листья вспыхнуть не хотят?

Они хотят, но… у желанья  есть предел,
как и в стихах: как ты себя не мучай,
когда расплавишь лед под листьев кучей,
погаснет пламя… Ты ж не этого хотел?

Слушай

Слушай: может быть, услышишь,
не услышишь, - не поймешь.
Кто-то, может, рядом дышит, -
ты не слышишь… Правда – ложь…
В облаках плывет куда-то
зарифмованная боль…
Роль глухого воровата,
ты глухого не неволь:
он такой, каким когда-то
уродился. Жизнь глупа -
у него ума палата,
но душа, увы, слепа:
наугад бредет по свету
и на ощупь ищет смысл…
Смысла в смысле смысла нету,
смысл – когда в раздумьях мысль.
Просто пишется порою
не о том. Прости, - устал:
трудно быть твоим героем –
я иллюзий не питал.

Скучно…

Холодеет рот от скуки,
ноет правое плечо,
вместо слов толпятся звуки,
зазывая на крючок…
И никак не разобраться:
щупай - все равно не то…
В голом зеркале паяцем
ржет безумный конь в пальто…

Не глумись, ноздря… Осколки
захрустели под пятой…
Скучно… нет от жизни толку
в этой комнате пустой…

Зима (-36,6)

Зима… Уныло и темно…
В пространстве – замкнутом и стылом -
как облачка колечки дыма
плывут в замерзшее окно…
Как будто вечность замерла
в столетних половицах пола…
Я к этой вечности приколот:
жизнь, как и комната, - мала…

Зима… И в липкой тишине
ворчать не прекращает теща…
С ворчаньем жить, наверно, проще
моей простуженной стране…
И голоса едва слышны,
как на заброшенном погосте:
дожди перемывают кости…
они безропотно грешны…

Зима… Простуженный и злой,
хрипатый голос только жальче…
А в зеркале - уже не мальчик…
Увы, и тут не повезло…
И в комнате опять темно…
В пространстве – замкнутом и стылом -
моя душа колечком дыма
плывет в замерзшее окно.

Вальс невпопад

Подметает город осень:
на траве пожухлой проседь,
в небе хмуром лета просинь
выцвела до дыр,
желтых листьев эполеты
на деревьях неодетых, -
только я и… бабье лето
путаем следы.

Все в округе поредело,
даже дворник - между делом,
да и то всегда несмело -
листьями шуршит…
Ты прости меня, прохожий,
что опять мы непохожи:
осень я свою не прожил,
нет нужды спешить.

Было все, а что-то – мимо…
Это знать невыносимо…
Но давай судьбе простим мы
осень на дворе.
Ей бы – и зимой, и летом,
и весной – кружить по свету,
чтобы с песней недопетой
в костерке гореть…

Бомж-песня

Мне, бездомному, несладко
жить на этом белом свете:
сам себе кажусь загадкой,
будто черт меня пометил.
Ветер все в лицо да в душу,
дождь за шиворот без меры,
ночью будто кто-то душит, -
видно, я уже не первый…

Мне бы чистыми руками
по щеке тебя погладить,
мне б со свежими носками
жизнь семейную наладить,
мне бы спать в своей кровати
в теплой комнате у стенки
и всегда - пускай некстати -
твои чувствовать коленки…

Мне бы многого хотелось
в этой жизни безутешной:
чтоб душе пилось и пелось -
без усилий и неспешно;
чтобы звездочка в окошко,
чтобы дети и внучата,
чтоб удачи хоть немножко
да бутылочки початой…

Я бы жил на всю катушку!
А сегодня - в жизни тесно
и в подвале нет подружки…
Вот и кончилася песня….

***

Грудная клетка до сих пор болит:
нет в ней ребра… и даже моя мама,
которая все знает, но молчит,
с утра напоминает мне… Адама…

Мальчишкам Северного Флота

В купе плацкартного вагона,
как сельди в бочке, - морячки,
и все как будто бы знакомы -
не сыновья, а все ж – сынки:
почти забытые улыбки,
почти забытые слова,
уже есть право на ошибки,
и жизнь – прекрасна и права…

Слова не выдохну пустые,
в глазах надеждой утону,
и отношения простые –
чтоб ощутить свою вину…
И волны Баренцева моря
перекрывают стук колес,
но морячок прибудет вскоре
туда, откуда черт унес…

Забуду выдох полупьяный:
там, братцы, лучше не служить, -
но буду помнить капитана,
который приказал им: жить!!!
И буду помнить страх в подлодке,
пропахшей потом всех морей…
Давай, моряк, по чарке водки
нальем: за наших матерей!

Мальчишечка, мальчишка,
не рви мне душу в клочья,
и так хватил я лишку
с тобой бессонной ночью.

Любимой

С тобой живу, не ведая печали:
придешь на помощь - только позову…
Ты и в конце со мною, и в начале,
поэтому я только и живу!!!

Моя Провинция

Провинциальная - до   боли -  тишина:
почти зима, почти  весна, почти  что лето,
почти что осень, - все четыре есть куплета,                  
а песни - нет… поди, провинция грешна…  

А я живу неброско и смиренно -                                  
провинциальный, но российский гражданин…        
Я не ломал судьбу через колено,                                  
в пылу выскакивая из своих штанин…                
Мне так хотелось быть всегда в порядке,
но чтоб - не выбиваясь из последних сил…              
Я был, конечно, у страны - в остатке,                            
но и судьбой своей ее быть не просил…                          

Я сплю спокойно… только на рассвете                          
уже лет десять нарушаю свой покой,                      
чтоб на вопрос единственный ответить:                        
вопросы-то моей провинции на кой?        
Но в тишине рассветного молчанья                              
вопрос всегда висит в бездонной пустоте…                      
а в подсознанье - не слова, - мычанье:                            
мы тоже граждане, но, кажется, не те…              

Глубинка тянет лямку на пределе,
и у нее уже давно вопросов нет:
в России все портянки пропотели,
и душно жить во лжи растоптанной стране…
Но нам с тобой, глубинка, нет замены…                
В провинциальности такая чистота,                    
что  не дождешься от нее измены, -                            
пустые хлопоты… не снять ее с креста…  

Провинциальная - до   боли - тишина:                                    
почти зима, почти  весна, почти  что лето,    
почти что осень, - все четыре есть   куплета,                  
а песни - нет… А песня – есть…
Она в России просто не слышна…

Пишите стихи

Однажды грустил… но, увы, - не однажды…
Хотелось чего-то зачем-то. Бывает.
В окно билась птица… и в комнате стыло…
Душе одиноко - никто не поможет.
И лучше бы лучше! А в жизни – все хуже.
Откуда такая надменная данность?
Грустить – не порядок. Но кто его знает,
а вдруг эта грусть мне сегодня поможет
стихи написать?.. Беспардонная наглость –
сидеть и грустить, бесполезно и тупо.
Пишите стихи, несмотря на унынье.
Все будет прекрасно! А может, и лучше.

Пьеса для испорченного инструмента

А за окнами метель…
Мы друг друга так хотели!
Хоть и знали, что метели
замели постель….

Было стыло и темно:
холодеющие руки,
ускользающие звуки, -
и луна в окно….

Опускался потолок,
и сплетались наши тени…
Я устал просить прощенья,
ведь опять не смог…

Вороватая луна
все хи-хи-кала в окошко:
ну же, ну, еще немножко…
Плакала жена….

А за окнами метель…
Мы друг друга так хотели!
Но проклятые метели
замели постель,
но проклятые метели
замели постель…

Коллизия

Дурачок, ты, Коленька:
был и… будешь – голеньким…
Ты не понял, родненький:
лучше быть угодником,
промолчать, а тряпочку
спрятать, чтобы лапочкой
в круге быть проверенном…
Ну, а коль - не верил я,
вот, и вышел… - Коленька,
будто в бане, - голенький.

Стоп-кадр в стиле ню

Я сижу, как умный, в пончо
под ленивым солнцем южным:
думать ни о чем не нужно,
будто жизнь уже закончил….

А на солнце снова пятна,
море – серое от лени,
и в костре шипят поленья,
бормоча, увы, невнятно;
волны хлюпают устало,
облака висят уныло -
время будто бы застыло:
жизнь меня совсем достала…

А гитара - звонче, звонче:
время года не помеха,
лишь бы жить в лучах успеха,
только все же, братцы, в… пончо.

Смерть поэта

В заполярном городишке
жил поэт – Япошкин Мишка:
все кропал про снег и вьюгу,
чем-то был всегда напуган, -
жил, как все, и дул в ладошки,
чтоб согреться хоть немножко;
не японцем был, но прадед…
в Порт-Артуре был в осаде.

В октябре снежком прибило,
все – как будто как и было,
но взгрустнул чегой-то Мишка:
показалось – амба, крышка…
темнота… мутит природа…
ишь, взяла себе за моду
голосить и колобродить
по квартире… Непогоде
в Заполярье дом родимый -
нет экстримнее экстрима…
Но прошло… и понемногу
Мишка ожил, слава Богу,
глянул в зеркало: ниче,
хоть сигай через плечо.
И опять писать вдогонку
про любимую сторонку.

Вдруг, откуда ни возьмися,
тенью в дверь скользнула Крыся…
Крыся – даже с полуслова,
Мишке быть женой готова.
Только Мишка, сын Япошкин,
был похожим на морошку:
отцветет, а ягод нету…
Крыся знала все про это,
но не ведала причины
отказаться от мужчины.
Мишка зеньками позыркал -
Глядь, в листе бумаги дырка…
и, отчаявшись, в печали,
предложил присесть вначале.
Крыся завертела задом:
может, Мишенька, не надо,
может, я потом… Сама же
знала, что свое доскажет.
Мишка плюнул: день пропащий -
и глазами затаращил
в угол, где метла валялась…
Крыся все-таки осталась.

Помолчали… Печь трещала…
Где конец, а где начало -
не поймешь, а все же надо
и командовать парадом.
Мишка Крысе: «Че приперлась?
Нарываешься на твердость?
Я ж тебе всегда не радый,
хоть не делаю преграды».

Крыся глазками стрельнула:
«Миша, ветром в дом задуло…
Шла я мимо, вот те крест, -
ни домишечка окрест,
а твой домик – на краю…
Я ж семью себе кую…» -
и сказала, вроде, тихо,
чтоб не знать какого лиха…
Мишка ж выпучил глазищи:
«Ты – не Крыся, ты – Крысища…
Эка, вздумала, корова, –
за поэта все готовы…
Только есть у меня, Крыся,
Девка, Муза. Отчепися».

Крыся сладенько запела:
«Миша, есть такое дело –
дело малое, простое,
но обдумать его стоит». -
«Что за дело, балаболка?
Будет хоть немного толка?» -
«Будет, Мишенька, не злись,
там такая, Миша, жизнь!
Там тепло и море плещет,
зимние без нужды вещи,
там луна похлеще нашей,
там и ночью-то не страшно,
там вино, и джин, и виски,
тама есть кого потискать…
Но вот с этим, Миша, – строже:
нашей бабе нужно тоже
быть любимой и любить,
а не только щи варить…»

Мишка, хоть поэт, но… Крыся
поднялась в такие выси,
что поэту – все загадка.
Михаил икнул украдкой
(тут уж, братцы, не до песен)
и на гвоздь вопрос повесил:
«Что же за страна такая?
Я ведь пожил, а не знаю».

Крыся тут же – за уздечку:
«А какие там колечки!
А штаны из кожи!
Нам сгодятся тоже».

Мишка просто обалдел:
что – хотел, а что – имел!?
Что же это за напасти:
здеся - жизнь, а тама – счастье?..
Видно, жизнь выходит боком
для поэта-многострока…
Видно, он в мечтах витает,
а мечта – она простая:
женка, детки и домишко,
да худое хоть умишко,
чтобы жить да поживать,
чтобы в Турцию летать,
чтобы счастье – у порога,
чтобы - не подмышкой Бога…

Так и скурвился поэт.
И живет уж много лет
без стихов, но с Крысей в паре,
не играет на гитаре
и не верит в чудеса…
Гоп ца дрыца, гоп ца ца…

Mon ami

Заколдованное лето
в белом саване ночей -
будто строчка из куплета:
ты – ничья, и я – ничей…
Ночь запуталась в рассвете
голосами сонными,
только эхо и ответит:
mon ami…

Кареглазая соседка,
поколдуй-ка у костра:
завари чаечек крепкий,
чтобы выжить до утра…
Ночь запуталась в рассвете
голосами сонными,
только эхо и ответит:
mon ami…

Улетаю, улетаю…
Не держи меня, мой друг:
в небе облачком растаю,
замыкая ночи круг…
Ночь запуталась в рассвете
голосами сонными,
только эхо и ответит:
mon ami…

Женщинам, которые ждут

Если бы черными днями покорно
небо спускалось мне пледом на плечи…
Если бы двор мой неведомый дворник
мел неустанно в простуженный вечер…

Если бы ветер все желтые листья
выдул из города осенью стылой…
Если бы слал ты мне тысячи писем…
я бы тебе все, наверно, простила…

В унисон с Булатом

На погонах позолота
пропиталась нашим потом.
В никуда из ниоткуда…
Будь солдатом! - Значит, буду!

Я - на мушке, ты – за кружкой…
Я – в окопе, ты – с подружкой…
Я – в земле, а ты – в постели…
Мы ж не этого хотели!!!
Но…
не устану повторять я:
все солдаты в мире - братья!
Все солдаты в мире братья, -
не устану повторять я.

Рвутся жилы… Быть бы живу
моему с тобой призыву.
Кровь не капает, а льется…
Только флаг российский вьется.
И…
на погонах позолота
пропиталась нашим потом…
В никуда из ниоткуда…
Будь солдатом! - Значит, буду!

Но…
не устану повторять я:
все солдаты в мире – братья!
Все солдаты в мире братья, -
не устану повторять я…

***

На склоне лет: хочу, но страшно,
а вдруг не там и не туда?
Боюсь, но... братцы, сносит башню...
Беда… беда… беда… беда...

***

Мне часто было жутко одиноко…
На счастье не понизилась цена…
И что-то выходило, только боком…
Наверно, жизнь без гадостей вредна.

Дурной знак

А на ветру не заполощется беда –
застынут наши замороченные души,
и так захочется тихонечко предать…
чтоб свои души и не слышать и не слушать,
И землю звонкая накроет тишина -
как в предрассветье, - сон неумолимо душит,
и не увижу я из своего окна,
что улетают мною преданные души
в бездонность черной от утраты пустоты,
в такую даль - не выразить словами…
И остаемся вместе только я и ты,
и – подлость, подслащенная стихами…

Колыбельная наоборот

Переждем, и все случится…
Слышишь – кто-то в дверь стучится?
Ночь…
Не случайный ли прохожий
ищет – не находит тоже?
Ночь…
Кто он – этот третий лишний,
что усердствует излишне?
Ночь…
Дует из окна - нет мочи,
не спасет полоска скотча.
Ночь…
    Эти странные метели
    в нашей на двоих постели…

Стыло. Далеко до света.
Как в ушко иглы продета
ночь…
А в зрачках твоих лучистых
будто прячется нечистый.
Ночь…
Нет ответа - почему же
в комнате такая стужа?
Ночь…
Только ждать, когда случится
или кто-то постучится
в ночь…
    Эти странные метели
    в нашей на двоих постели…

Постельная сцена

Лежу в постели, как в нирване,
речным весенним топляком:
расслаблен и немного странен,
с собою будто незнаком;
и в темноте с табачным дымом
вдыхаю бренность бытия…
не бренность же – проходит мимо,
и только простыни хрустят….

Стук в дверь, а я его не слышу, -
не пьян, не болен, не дурак,
но слышу чей-то голос свыше,
как будто в потолке дыра.
А мысли - к черту эти мысли,
их уже некуда девать:
в табачном дыме мысли виснут,
не опадая на кровать.

Сопит жена, не раздражая…
Рассвет в окно. Бессонна ночь.
Кого-то… что-то…. я … рожаю…
и только некому помочь.

Нет, не успел…

А мы не спали до утра…
Мотало лодку у причала,
и новый день искал начало
в золе уснувшего костра…

Плясали тени за спиной,
где только эхо, тьма и ветер…
как будто – никого на свете
за этой липкой тишиной…

Мерцали звезды в темноте,
как на компьютерном экране,
и отлетало в ночь сознанье,
не отражаясь в пустоте…

Рассвет на ниточке висел…
Меня раскачивало между
разлукой, встречей  и надеждой…
Нет, не успел… Нет, не успел…

***

На лугу стоит березка –
по душе, как будто тезка,
на ветру волнуется,
знать, желанье сбудется…

Весенняя песня с карельскими нюансами

Я почти забытый и заброшенный,
что-то слезы катят, как горошины.
А весна за окнами тягучая -
ты, весна, меня уже замучила.
И ручьи в снегах лежат замерзшие,
и от этого как будто горше мне.
И в окошке плачет солнце зябкое,
обмотавшись облаками-тряпками.

Не пугай меня ветрами стылыми,
все равно всегда друзьями были мы.
Если не помру - наполню ветром грудь:
этот ветер стылый выдувает грусть.

Не забыто все, не позаброшено -
раскатились по углам горошины…
Ох, устал я, братцы, да тереть глаза…
Да и толку что да все глядеть назад?

Я почти забытый и заброшенный,
что-то слезы катят, как горошины.
А весна за окнами тягучая -
только б ты, весна, меня не мучила…

Рыжая
(рыжая – это и женщина, и осень, и жизнь)

Рыжая,
несомненно, рыжая…
Вижу я
рыжую вуаль,
только очень жаль,
что не долог век –
запорошит снег:
все опять не так,
за душой пятак…

Рыжая,
несомненно, рыжая…
Слышу я:
шелестят дожди,
и в трубе гудит,
будто черт в ночи
на судьбу ворчит:
все опять не так,
за душой пятак…

Рыжая,
несомненно, рыжая…
Выждала
и опять блажит…
Хочется пожить,
только – пустота
да призор креста:
все опять не так,
за душой пятак…
Рыжая…

Неудачное свидание

А все случилось, все случилось на закате,
когда ласкал вечерний ветер тишину:
в твоей душе уже вершил судьбу создатель,
я ж на свиданье шел, как будто на войну…

Ведь я не знал, чем завершится этот вечер,
а снег скрипел, ворча моим шагам не в такт,
и в темноте хотелось крыть, но было нечем…
Я спрашивал себя: зачем идешь, чудак?

А за углом противно лаяла собака,
наверно, чувствуя веление души,
и каждый звук в ночи дурным казался знаком,
который мог меня свидания лишить...

И чьи-то тени появлялись неизменно,
когда уже казалось, что окончен путь,
и кто-то нагло мне давал под зад коленом,
а я не мог в ответ кого-то тоже пнуть...

В боку кололо от топтания на месте,
и ноги к полночи хотели на покой,
и если бы не оставалось граммов двести,
то я б давно уже на все махнул рукой...

Всю ночь промаявшись, я не нашел дороги,
но в этом нет, конечно же, моей вины:
зимою счастье улыбалось, но… немногим,
а я, пожалуй, подожду и до весны...

Страдания старого барда

Налью в стакан по кромочку
хрустально чистой водочки,
порежу балычок
и буду пить протяжно я,
закусывать с оттяжкою,
кусая за бочок.

А позади колесики
везут, куда попросите…
а можно – в никуда?
А можно, если хочется:
душа давненько просится,
но… мимо поезда…

Летит звезда нечаянно,
и мы уж не отчаянны -
куда спешить?
С разлуками повенчаны,
давно уже не вечные -
так, для души…

Мы забыли

Мы ночами устали жить с тобой одиноко
под пустыми глазами занавешенных окон…

Мы забыли, что небо нам звездой улыбнется,
мы забыли, что все же нам с тобою поется…

Мы забыли, что кто-то ждет и нас в этой жизни,
мы забыли, что утро новым солнышком брызнет…

Мы забыли, что бьется где-то сердце другое,
мы забыли, что это наши силы удвоит…

Мы не можем поверить этой ночью до света,
что не спится кому-то, как и нам, только где-то…

Мы забыли проститься, но… прощаться не надо,
просто ночью мы часто одиночеству рады…

Соловецкая баллада

Девочка Валя, а лучше - Валюша,
барду носила в кафешке покушать.
Нет у Валюши ни дочки ни сына -
в барде очнулся, конечно, мужчина:
пел соловьем под гитару у моря
про соловецкое Валино горе,
пел о девчонке в коротенькой юбке,
будто лобзал ее свежие губки;
пел о рассветах и пел о закатах,
пел он, вдыхая девчоночий запах…
Волны вздыхали, и море скрипело…
И наливалося Валино тело
воздухом терпким и разгоряченным,
будто бы с бардом волной обрученным;
и уплывало в заморские дали,
где этих радостей и не видали,
где просто ждут и не знают об этом,
где не встречаются – так вот - поэты…

В небо удача звездой улетела -
девочка Валя поймать не успела…

Время

Время… Что это за штука?
Каждый миг я им застукан,
каждый день и каждый час
время проверяет нас.

Кто – в кусты, я – в чисто поле,
где судьба зовется долей.
Догоняй, ведь не впервой
нам соперничать с тобой!

Кто куда, а я – вдогонку…
Между взрывами – воронки…
Не успею - быть беде:
будут песни, да не те…

Кто за чем, а я – за этим:
чтобы солнце завтра встретить
на рассвете у реки
с незаконченной строки…

Исповедь барда

Тонка струна, противен звук,
на пальцах вечные мозоли;
в душе и в теле жуткий зуд –
напоминает лепрозорий;
и сны к беде по четвергам…
Конечно, может быть, - пустое:
как и друзьям, так и врагам
мою гитару не расстроить…
Лишь под гарротой* бытие
не назовешь, пожалуй, скукой…
Судьба, конечно же, - крупье,
а может быть, и просто – сука…
И пальцы путают лады,
наверно, все-таки, недаром:
не строит сердце - жди беды,
но… не вини во всем гитару.

         *Гаррота – орудие пыток в средние века.

Мой сентябрь…

В сентябре все так знакомо:
в сентябре я будто дома,
где все запахи и звуки
так волнуют нас;
где - конец и где - начало,
где всегда есть путь к причалу,
где и встречи и разлуки
свой имеют час.

Сонные мысли

На море шпрехали и пили,
сонливо ели… ветерок
был в про-турецком стиле…
как будто отбывали срок.
Волна облизывала ноги,
и турки пели ни о чем…
Был гид, конечно, но не строгий,
ни в чем почти не уличен.
И солнце строго и надменно
палило прямо в животы -
вздувались на лодыжках вены,
на шеях плавились кресты…
Прощался кто-то с кем-то где-то -
и слезы капали в стакан;
все были честно не одеты,
чтоб не блюсти законы стран…
А полумесяц - это враки:
такая полная луна...
А если выпить чашку раки -
луна останется одна
на небе… Пей, дружок, почаще:
пей летом, осенью, весной -
тогда луну всегда обрящешь…
Нет, познакомишься со мной.

Вранье

Постигну суть… Не ту, другую…
И не открою никому,
чтоб не смогли охаять всуе…

И все-таки… я руку жму
тебе, мой друг: так много мути
в бурлящей прорве суеты!
Наверно, быть не может сути…
Мы врем друг другу, я и ты.

Девочка из осени

Девочка из осени –
с проседью, с проседью:
ей семью забросить бы
и сбежать,
и лежать в ромашковом
поле без рубашки бы,
и в глазах фисташковых
небо отражать…

Мой дворик

Отпусти грехи, маманя,
от попов не жду пощады:
жизнь – она и так обманет,  
если очень будет надо.
От прости и до прощаю
слишком длинная дорога,
я ж не верю обещаньям
ни от черта, ни от Бога…

Жизнь  вытягивала  жилы:
видно, рылом я не вышел;
и душа собакой выла -
кто ее на воле слышал?
Что ж вы душу так нещадно…
Ей же нет нигде замены,
на нее б  мундир парадный
да портрет ее на стену…

Взбаламученные годы
и за взятку не расскажут:
на каком я блюде подан,
кто порежет, кто намажет,
кем я буду соком выжат,
у кого буду в фаворе…
Мне бы снова только выжить
в этом запоздалом споре…

Десять тысяч дней - как в прорву,
как в дыру под черным знаком…
Ох, какой кусок оторван
и отправлен по этапу…
Десять тысяч дней… А дворик
мой  такой же, как и прежде,
только в центре встанет вскоре
памятник моей надежде!..

Не унывай

Будто что-то, будто как-то,
будто где-то за спиною:
между миром и войною,
между холодом и зноем,
между карой и виною,
между бездной и стеною, -
будто гнев сошел на милость,
будто сердце вдруг забилось…
И за каплей капля звонко
струйкой, может быть и тонкой,
льется жизнь тебе в ладошки…

Пей, но только – понемножку.

Подарочная песня

Назову себя подарком
и в руках твоих замру…
Мне и холодно и жарко –
трудно быть твоим подарком:
вроде, чувствую, помру...
      
Назову себя цветочком
и в букете алых роз
буду пахнуть днем и ночью,
щекотать тебя в височек,
доводя до самых слез...

Назову себя конфеткой
и - к тебе на язычок…
Не глотай поспешно, детка,
я - заветная конфетка:
может, в ней сидит крючок...
    
Назову себя шампанским
и в бокале зашиплю -
может, просто по-гусарски,
ну а может, и по-царски
твою жажду утолю...

Назову себя колечком
и на пальчике твоем
буду радовать сердечко -
мы колечком будем вечно
по Земле катить вдвоем!

Полярный тост

Сероваты, хмуроваты,
волны, как в бою солдаты,
что с проклятым супостатом
замыкаются в ряды
и врываются на сушу,
тонны памяти обрушив, -
там загубленные души:
может быть, и я и ты…

А за серой дымкой где-то
ни детей, ни женки нету -
мы на пару с белым светом
в отношениях простых;
а ночами – только слушать,
как волна стучится в уши, -
там загубленные души:
может быть, и я и ты…

А на суше нет дороже
тех, кто рядом быть не может,
и не помнить их не гоже:
не сжигаются мосты;
и закона не нарушить,
ведь на нашей части суши
их просоленные души
будем ждать: и я и ты.

Опять сначала

Чудна холодная постель:
бела, пустынна, одинока,
нет ну ни пятнышка порока,
пока не втиснется устало
моя душа под одеяло
и засопит - всегда на пару
с моей простуженной гитарой.
А мне опять лежать и слушать,
как звуки заползают в уши,
и средь измученных мелодий
вдруг песня… ускользает, вроде,
опять звучит, но - как-то странно…
Я понимаю: рано, рано,
не торопи - и так случится,
недаром по ночам не спится,
когда за окнами метель.

Ноги (новогодняя почти сказка)

Два голоса ворчали в тишине…
Скрипела ночь несмазанной телегой…
Апостол Павел, кутаясь в кашне,
хрипел ногам, торчащим из-под снега,
не ведавшим житейских передряг…
А ноги точно что-то понимали:
как и у всех пожизненных трудяг,
они дрожали в зоне аномалий…
Один из них – курчавенький такой –
почувствовал – не избежать скандала,
на ухо Павлу: «Мы-то тут на кой?
Еще, ей Богу, время не настало…»
Апостол дернулся и выдохнул: «Ужо…»
А что – ужо – не понял даже ветер…
А с неба падал медленно снежок,
как будто - никого на белом свете.
А ноги встали… Песня полилась…
Еще не все потеряно, дружище,
ведь песня ни за чтоне даст пропасть!
Бывало с нами и куда почище…

Объявление на турецком пляже

Принимаем очень срочно
груди: спелые, не очень,
без загара и с загаром,
в одиночку или парой,
с телом, можно и без тела,
с чистой кожей, пропотелой;
покупаем и мужские,
если только из России.
Принимаем очень срочно.
Приносите. Ждем. И... точка.

***

Он был один, когда волна
его нечаянно накрыла,
и гальку пропахал он рылом…
Волна судьбу вершить вольна.

Ностальгическая

Ущипни меня слегка,
чтоб удачу не прошляпить…
Так и тянется рука
жизнь нечаянно облапить.
Черным по белу скачу
и смеюсь, и рвусь, и плачу…
Мне бы – старому хрычу –
жить немножечко иначе…

Мне бы пить английский чай
в тихом садике тенистом
и вдвоем с собой молчать,
представляяся артистом…
Мне б дышать неглубоко,
оставляя чуть на коду,
и дешевым табачком
не загаживать природу…

Мне бы жить с тобой в ладу,
не ворчать в ответ потомку
и всегда иметь в виду -
можно петь, но, чур, не громко…
Доля, может быть, горька -
хоть ее бы не прошляпить…
Так и тянется рука
жизнь нечаянно облапить…

Веселые размышления о смерти

На горушке, ой да на горочке –
две сестрички, ой да две елочки…
А по небу синю, да – облачко,
как моей милашки, да попочка.

Загляну я на само донышко,
а на донышке нету солнышка,
нету солнышка, нету лучика…
Закушу-ка я, да огурчиком…

А душа лежит, да - на блюдечке
с голубою, ой да каемочкой…
Только не нужна никомушеньке
одинокая моя душенька…

Не стабильная, зараза,
смерть: приходит, но не сразу -
ждет, когда в душе не густо,
чтобы не копаться в чувствах;
чтобы выдохнул без фальши,
чтобы не дышалось дальше;
чтобы голос с хрипотцою,
чтоб движения с ленцою…
А когда рванет на части,
чтоб сказать тихонько: здрасьте…

На горушке, ой да на горочке
заждались меня мои елочки…
И зовет меня бело облачко -
как моей милашки, да попочка.

На краю

Воет сукой ветер стылый:
береженых нет уже, -
так давно судьба не выла
на последнем этаже…
Не реви взахлеб, дуреха,
все равно патронов нет…
Будет – хуже… Было – плохо…
Не давай ни в чем обет.
На краю стою с ответом,
а вопрос висит в петле -
до ответа от навета
не нужны десятки лет…
Банк сорву – пропью, и точка.
Не сорву - да не беда:
был не срок, была отсрочка -
не от смерти… от стыда…

Забалую…

Забалую… А что еще надо?!
Мужики, наливай первача
и – по первой до первого лада:
чтобы сразу свое откричать,
оторвать, закусить огуречком
и взахлеб - о своем, без балды;
чтоб потом и кричать было нечем,
чтобы не докричать до беды;
чтобы все до конца, до упора,
чтобы в кровь и – трава не расти;
чтобы встретиться снова не скоро,
а пока все забыть и простить…

Прости

Прости, не помню я, не верю…
а вспомню - одуванчиком:
разлуки, встречи и потери,
девчонки – губы бантиком…
И кто-то дышит, но не может,
и рвется, но не голосит,
и день как будто бы не прожит,
и мама все-таки простит.
И за околицей рассветы
закатами кончаются,
уже и лето не одето,
и осень с ним прощается.
И ждет кого-то кто-то где-то,
и ветер одуванчики
сдувает песнею пропетой,

и мы – уже не мальчики…

Соловецкая фестивальная
(август 2005 года)

Чудные деньки:
табачок не врозь,
вот и Соловки,
и никто не гость.
Катерка не жду:
не хочу опять
радость и беду
без друзей встречать.
  
Не гони волну,
не труби отбой -
все равно вернусь
встретиться с тобой.
Бьется на ветру
колокольный звон…
Если не помру -
привезу поклон.

А что это было?...
(1937 – 2006 гг.)

Хлопну стопку на прощанье:
нет ни горя, ни беды, -
просто велено с вещами
да не в первые ряды;
просто не было ответа
на расстрельный на вопрос,
просто вывели до света,
потому что перерос
жизнь, а смерть уж у порога:
отдышись, - куда спешить, -
ведь от Бога и до Бога
ни единой ни души….

В поле воет ветер стылый…
Захмелел я без вина…
Что же, милый, это было?...
Это, милая, - цена…

Что кому…

Кому-то - надо, а кому – не очень…
Кому - награда, а кто – между строчек…
Кто ждет чего-то, а кто ждать не хочет…
Кому зачтется, кому просто прочерк…
Кому-то - свет, ну а кому – потемки…
Кому - сто лет, ну а по ком – негромко…
Кому - удача, а кому – подножка…
Кому-то - дача, а кому – рогожка…
Кому-то - мясо, а кому и кости…
Кому-то – часто, а кого – проносят…
Кто - атаман, а кто-то и рванина…
Кому - в стакан, ну а кому - все мимо…

А мы с тобой не ждали-не гадали,
что будем долго у судьбы в опале,
что будет ночью очень часто сниться
меж волей и неволею граница…

Песенка о Тане, которая выловила свой мячик,
выросла, переехала в Карелию, вышла замуж, купила дачу и…

На скалистой плахе
у нашей Таняхи
поломалась ножка -
слезы катят горошком…

А дымочек вьется…
Что-то мне не пьется:
не помыться Тане
в протопленной бане…

Были бы моложе,
поломали б тоже,
да сердечко бьется:
а вдруг не срастется?

Частушки

На горушке-на горе
белые ромашки.
Эх, жениться бы скорей
на своей милашке.

А милашка в платьице
ситцевом в горошек,
конопушек на лице –
как в июле мошек.

Я не буду заставлять
их смывать милашку -
будет что потом считать,
а не рвать ромашки.

Соловецкая прощальная

Хорошо на этом свете
жить и радовать судьбу,
вечерами песни петь ей,
проплывая по небу;
щелкать пальцами игриво,
приговаривая в такт:
можно, можно жить красиво,
превращая в рубль пятак…
Медь звенит всегда устало,
серебро всегда поет…
Жизни, брат, не будет мало,
где там нечет, а где чет?

А на берег волны катят
друг за дружкой, не спеша,
и стоит у пирса катер…

Все, устала петь душа…

Старшим медсестрам России

Как бард и, вроде бы, мужчина,
люблю я старших медсестер,
на то есть веские причины:
у них всегда язык остер,
у них заведомо в привычке
быть поршнем там,где стынет кровь,
у них ко всем сердцам отмычки,
и лучше им не прекословь;
они, хоть небольшого роста,
но выше всех, когда нужны,
им не подходят наши ГОСТы,
они со всех сторон видны.
И пусть им двадцать, тридцать, сорок -
какая разница, мой друг!
Сестричка, каждый миг мне дорог,
когда укол – из твоих рук…

С жизнью я на ты…

Нет, не хочется песен новых:
эти песни ведь душу - вдрызг!
Но рожаю я песню снова,
как какой-то паршивый артист…
Нет «фанеры», хотя гитара -
из фанеры, а может - нет,
да и я ведь, пока не старый,
выползаю на белый свет…
Звон в ушах, и не надо - в кассе:
денег нет, зато есть душа, -
и пока я еще не классик,
буду жить от души, спеша;
буду петь, открывая дали,
буду плакать и хохотать…
Вы такого и не видали -
я таким только жажду стать…
Но сегодня прощай, удача,
мне удача – на полбеды…
Я – мужик, я давно не мальчик,
с жизнью я не на Вы, - на ты.

Загляну в себя

Загляну в себя: противно
понимать и ждать чего-то,
превращая жизнь в работу
по расписочке фиктивной;
забывать все то, что было
и, закапывая ночью,
быть бездумно – между прочих -
со своим посконным рылом…
В жизни  жутко одиноко:
холодок в душе – слезою,
сердце – дарственной мозолью,
а потом… и смерть до срока…
Смысла нет в бездонной жизни:
рвутся старые страницы,
размываются границы,
тает преданность отчизне…
Загляну в себя: противно…

Мысли по поводу

***
Что же ты поешь не в тему,
эндокринная система:
что, опять неугомонны
полоумные гормоны?

***
Шляпка милая, постой…
Золотится рядом лето…
Может, много слишком света
В этой голове пустой?..

***
Поэту РЯДОМ с жизнью быть – «сподручней»:
копаться нет нужды в навозной куче…

Президентская

Рви меня на лоскутки,
распускай на нитки,
режь на мелкие куски,
Президент мой прыткий;
шею снова заголи,
голову на плаху…
Я травиночкой в пыли
натерпелся страха…

Ах, куда же и зачем
душеньке в остатке?
Был бы голосок звончей -
ох, и пел бы сладко…
Когда к стеночке вели -
от любви до праха, -
я травиночкой в пыли
натерпелся страха…

Эх ты, доля–долюшка:
жизнь моя – копейка…
Я не вижу полюшка -
горлышко залей-ка…
А за горочкой вдали
солнышко садится…
Я – травиночка в пыли,
ну, плесни ж водицы…

Хреновина № 17
(из цикла «Хреновины»)

Ржавый гвоздь торчит из пятки -
Дачных мест нежданный гость, -
прикрывая дырку шляпкой…
Гость-то гость, а все же… гвоздь.

Страдания (карельские)

За метелями – метели,
за капелями – капели,
а по Западу с Востока
солнце катит как-то боком…
Кабы че не вышло,
хвост ему в дышло…

В наших северных пенатах
солнце светит воровато,
на заборе - весь в фаворе -
черный кот сидит – на горе…
Кабы че не вышло,
хвост ему в дышло…

Тянут жилы - быть бы живу,
нам с тобою не до жиру:
черно-белые закаты,
не бедны мы, не богаты….
Кабы че не вышло,
хвост ему в дышло…

Верить нам али не верить:
где удача, где потеря,
где разлука, а где встреча,
а где утро, а где вечер?
Кабы че не вышло,
хвост ему в дышло…

За метелями – метели,
за капелями – капели…
За метелями – метели,
за капелями – капели…
Кабы че не вышло,
хвост ему в дышло…

Дежа вю

На пустынном берегу
мне неведомого моря
след чернеет на снегу -
то ли счастья, то ли горя…
Пляшет солнце на ветру,
и виденье в дымке тает,
будто в черную дыру
улетаю, улетаю…

Не сомкну до света глаз
и, таращась в дыры окон,
буду ждать за всех за вас
и внимать безумным строкам…
Буду вглядываться в тьму
и… до смерти все же верить:
счастье - только потому,
что не верю я  в потери…

И пускай на берегу
мне неведомого моря
остается на снегу
след и счастья, след и горя…
Пусть и солнце на ветру
пляшет, ластится и тает,
будто в черную дыру
улетаю, улетаю…

Не жалей…

Не жалей меня, удача,
погоняй по кругу:
я давно уже не мальчик,
чтобы ждать подругу.
    Злее, злей, не жалей,
    лучше стопочку налей.

Нет и не было удачи,
был и буду рыжим…
Я живу, а это значит:
снова, братцы, выжил.
    Злее, злей, не жалей,
    лучше стопочку налей.

Балаболка-жизнь… Ответа
нет и быть не может:
вроде осень, вроде лето -
нету их дороже.
    Злее, злей, не жалей,
    только стопочку налей.

***

Просто холодно, похоже – навсегда…
Не согреюсь «Беломорканалом»…
Жизнь была и… вдруг ее не стало…
На лице – ни пользы, ни вреда.

Просто холодно, похоже – изнутри…
Душу не согреешь даже водкой…
Жизнь легла веревочкой короткой,
будто кто ее нечаянно остриг…
Просто холодно…

Розовый туман

Мы улетим с тобой, как птицы,
к теплу, за синие моря,
с туманом розовым проститься,
сорвав листок календаря…

И смоют волны океана
шагов запутанных следы,
и облака в тумане канут
на фоне розовой воды;
и всем назло под шум прибоя
скользнем по кончику зари,
и будет чудиться порою,
что мы над волнами парим…

Мы на краю земли оставим
все, что сбылось и не сбылось, -
на темных пятнышках проталин, -
и душу - мокрую насквозь…

Такая странная работа

Не затаить в глазах разлуку,
как и не спрятать эту боль,
а за разлукой – только мука
от расстояния с тобой…
И не успеть простить до света,
и не уснуть до петухов,
и не найти в ночи ответа,
как – ненаписанных стихов…
И не дойти до поворота,
и не понять, и не забыть…
Такая странная работа:
жить…………………………………

Когда падают звезды

Полетела звездочка… О чем-то
чья-то пригорюнилась душа -
одинокой, жалкой собачонкой,
у которой в жизни – ни шиша:
даже нет простой собачьей будки,
где бы можно ночку скоротать,
а не то чтоб - даже просто в шутку -
той звездой в момент паденья стать…

Type mismatch
(Несоответствие типов)

Нет ни звука из-под… скотча,
и в глазах - одни кресты
на кладбище – многоточьем -
в загородочках пустых…

А на шее… невесомо…
крест у сына… (type mismatch)…
Мой - отчаянный потомок:
мой убийца… мой палач…

Каруселью допотопной
мы почти обречены…
Может, лучше автостопом
по проулочкам страны?
      
Но… ни звука из-под скотча:
крест - в глазах, а на меже
почему-то многоточье
поросло быльем уже…

Баллада от future

Снег снаружи и внутри:
слякотно и сыро…
Пел на улице старик,
не согласный с миром…

Пел о чем-то о своем,
задирая  брови;
было все свое - при нем,
было бы здоровье…

Между строчками вдыхал
впалой грудью воздух
и рычал в своих стихах,
раздувая ноздри…

Выл отчаянно и зло,
и хрипел, и плакал,
будто жизнь – кому назло -
положил на плаху…

Песенка барда, которому все по фигу…

Песни пели, дни летели –
шарики цветные:
розовые, желтые,
сине-голубые;
паутинкой на ветру
таяли незримо…
Если только я не вру -
жизнь проходит мимо…

Жили-были, не тужили:
если б не заботы,
надувать бы шарики, -
нет такой работы…
Столько радостей вокруг,
но – неумолимо:
если только я не вру -
жизнь проходит мимо…

Снятся шарики ночами,
год от года краше,
только ниточки в руках,
вроде бы, не в наших…
А проснешься поутру -
нету их родимых…
Если только я не вру -
жизнь проходит мимо…

Песни пели, дни летели –
шарики цветные:
розовые, желтые,
сине-голубые;
паутинкой на ветру
таяли незримо…
Если только я не вру -
жизнь проходит мимо…

Я всегда вернусь

Отложи свои дела
и ворчанье на усталость:
жизнь пока еще осталась,
и сирень не отцвела.

Пусть сгорает на ветру
сердце, искры рассыпая,
пусть страницы лет листает
жизнь, вздыхая поутру.

Ну а я взмахну крылом
и растаю в поднебесье
без причины – новой песней -
вместе с дымом и теплом…

Но когда-нибудь в ночи
я прольюсь дождем на плечи,
чтобы множить наши встречи –
без звонков и без причин.

Я не хочу

Я не хочу уметь: не жить,
а верить в бытие без смерти;
и знать, что есть и Бог, и черти;
и о бессмертье тупо ныть;
и выть собакой на луну,
хотя ее в окне не видно…
Но, кстати, до смерти обидно:
когда-то все пойдем ко дну…

Я рвусь на части от обид
на всех, кто мне дышать мешает…
Не верю тем, кто всех прощает,
ведь все равно душа болит,
ветшая быстро от заплат,
и рвется, захлебнувшись в плаче, -
в глазах как будто черти скачут…

Но я... безумно жизни рад!