Как волк степной играется с луной,
Готов ли ты к заупокойной мессе,
Виноторговец со своей виной?
Готов увидеть взором ястребиным
Улыбчивую холодность её?
Монашку в страстном теле Мессалины,
Как птичка, окружённая змеёй.
Готов увидеть слуг, вострящих уши?
Господ, распутству посвятивших дни?
Глаза тусклеют, звуки стали глуше,
Но колокольчик всё ещё звенит.
Да будет путь твой и тернист и славен,
А встрече нашей быть ещё славней,
Я Один од, не выше чем Державин,
Гони в загробный мир своих коней.
Уж Эос близится, и пиковая дама,
Жестока, как бубонная чума,
Выходит из окна, о дочь Приама,
Открыв лучам зари свои бельма.
Он там, у грозового перевала,
Он недоступен ядам и клинкам,
Она его архив перерывала,
И жгла, гримасничая, по кускам.
