1.
Несмеяна своё отплакала,
откричала, отвыла прошлому -
Несмеяна тиха и ласкова
и Емелю зовёт "хороший мой".
Не глядит на поля за окошками:
Несмеяна склонилась над пяльцами -
вышивает крылья у лошади,
гладит крылья тонкими пальцами.
Жизнь течёт спокойно-размеренно,
Несмеяна не плачет, не хмурится -
вышивает небо над теремом,
вышивает селезня с утицей,
дни и ночи сидит над вышивкой
и старается быть примерною.
Плохо — это когда не дышится.
Остальное пройдёт... наверное.
2.
В тридевятом пролёте много-многоэтажного мата
отыщу безупречный филоло-логический жемчуг,
возлюблю, как себя, предварительно мною распятых,
громогласным «ура» перекрыв то, что мне они шепчут...
3.
Взорвись, нафиг, красивой ракетой, рассыпься искрами!
Плохо, - скажут — а пошли всех туда же... в небо:
хорошо - оно хорошо всегда: и ныне и присно и
во веки веков... А красивый взрыв так редок...
А-100
Отзвенит хрусталём амальгамное дно полнолуний,
белоглазая полночь похмельем оскалит клыки,
острый сполох кометных хвостов шашки звёзд с неба сдунет,
и Харон захохочет, рукою поймав угольки,
сумасшедшим девятым цунами ощерится Лета,
разъярившийся Цербер со мной порычит тет-а-тет...
Это вовсе не бред, если боги сыграют в поэтов
и решат, что настала пора настрочить МГТ.
О-102
1
Истончаться посреди огромного одиночества,
в его безмятежности, беспрощальности и покое.
А убегать от его безвокзальности – не хочется,
искать в нём серый силуэт безнадёжности - не стоит,
чтобы согреться, раздувать пожарище от искр вины -
не надо: к ночи прошлое лучше не поминать всуе:
чудовищ нет - придуманы, созданы и выпущены.
Если это - не свобода, то её не существует.
Зачем одна, поздняя, невысказанная тварь ревёт
в три ручья, темнеет, бьётся рыбищей на тонкой леске?
Отпущу её, чёрную, пусть сгинет в молочном мареве...
Все зеркала давно разбиты, больше говорить не с кем.
2
Не смотри мне в глаза, отведи взгляд:
утону в этом чёрном, несказанном!
Будь же проклято всё - и на кой ляд
я связалась с тобой, разный мой -
то как день, то как ночь, впереди - плач...
Ждёшь, что правда заплачу? Вот ещё!
Ты мой свет – костёр, личный мой палач,
моя радость, моё чудовище!
Пятница, 13-е
где-то там, за снегами, порошами
мой забытый, мой давний, хороший мой -
от тоски заклинанья неслышного
за годами разлук отыщи его
проберись жарким облаком снова в сны
проведи по губам нецелованым
нашепчи ему яркое, жгущее
пусть забудет о прошлом, лучший мой
где бы ни был мой нежный, робкий мой,
приведи его белыми тропками
О-103
...а она всё никак не умрёт -
ловит меня звуками, фразами,
столько иллюзий у неё,
столько лиц - и все разные,
молчит утром - прости -
тишиной могильною,
и прячется во внутренности
чужого мобильника,
звуком твоего рингтона
вдруг разрывает сумерки
или скручивает знакомой
тоской зуммера,
друзья смотрят на меня
жалостливо -
сколько можно - говорят,-
ну, хватит про него!
И я смеюсь, обещаю "тапком в лоб",
сержусь - всё шутите -
а потом ухожу, и сквозь озноб,
сквозь "ни к чему" - пишу тебе
о том, что каждое окно - двери
только закрытые
о том, что даже первый
этаж - он над крышами...
И как сказать ей - не нужна -
нерастраченной,
если только она одна
всё ещё плачет со мной...
О-104
Города вытекают наружу огнями своих автострад
первобытною памятью ищут биенье костра
меж полей разбредаются, ждут в небесах перемен
и пытаются выбраться из обмороженных стен,
и озябшие гулко разводят пролёты моста,
мостовые обмёрзшие тянут в бессильи, устав
и мечтают согреться - и ждут купола первый снег
А под снегом, наверно, тепло... только снега всё нет
О-105
1
Снова прежние страхи закосматились тенью:
под контрастным «сейчас» проступает размыто
то, что было и нет - робким отзвуком бликов
я дроблюсь в перекрестьи ничего-отражений,
я ловлю отголосок - чего? - в промелькнувшем,
я боюсь упустить недающийся отсвет,
может быть, это я - или до, или после...
Может быть, это я - но счастливей и лучше.
2
Дежавю... Я не буду плакать:
ты - ошибка, фантом, игра - но
безнадёжно, навзрыд, феврально
мне опять зарыдает классик.
Растревожит тоской метельной,
и заламывают горько ветви
тополя и качают вслед мне...
Это было уже? в сновиденьях?
Пусть затянет к тебе обманом
ясно-лживых дорожных знаков
этот мир - он сошёл с ума... но
пусть всё было. Не буду плакать.
О-106
Не о этом мечтали, не об этом шептались ночами мы:
затянуло в «бродилку» - тоскливый квест нескончаемый:
вон за тем углом — бульвар, скамейки (конечно, под липами)
и по двое в ряд стоят фонарики — луноликие,
и куда свернуть, где тот тоннель — на другой уровень?
Я его ищу, и время застыло, всё равно - вечер, утро ли.
На полнеба луна - совсем настоящая, вся в червоточинах,
а я наизусть твержу названия и повороты — как «Отче наш».
Мой свет - кто знает? - может, окно за шторками прячет, но
окно — не дверь, оно для выхода не предназначено,
и я бреду опять, дорогой, знакомой до отвращения.
Бесконечный квест - может, он завис? А жизнь — последняя...
О-107
Ну, не плачется, хоть ты тресни. Как всегда, свет утренний
двор-колодец обходит: тесно. А сигареты снова все скурены.
Одеться и брести по снегу. Шесть - раннее утро, но
вечный бомж уже обследует что-то в бачке мусорном
или сидит на ящике и смотрит мимо меня
глазами пророка, понявшего - не выполнима миссия.
Не отрываясь, кивает мне - здравствуйте, - привычно, без выражения:
не вытравить ленинградское даже душе-крушением.
Продавщица улыбается шире, "спасибо" выговаривает старательно.
А напротив аптека "двадцать четыре", и там есть покупатели,
знакомые - симпатичные, волосы длинные.
Я знаю, они покупают три шприца - инсулиновых.
А может, уже только два. Или "ещё" - сколько там рядом прячется...
И может, их ещё тоже кто-то ждёт, и ему тоже не плачется -
он ходит на работу, моет полы, стирает занавески, варит щи.
А ночами курит и ждёт эсэмэску - приезжай, погибаю, вытащи...
О-108 (суперблиц)
Песня звездолётчиков
Настоящие рыцари в этой огромной вселенной,
как и прежде, спешат к своим дамам сквозь холод и мрак -
жди меня, моего корабля и души королева,
я лечу, твоё имя во всех прославляя мирах!
Солнца в иллюминатор глядят так карминабуранно
так торжественно космос открыл мне дорогу к тебе -
где-то там, на дороге направо за альдебараном,
на своём космолёте ты ждёшь и готовишь обед.
Ты не плачь, ненаглядная, с каждым парсеком я ближе,
звёздный ветер тебе принесёт этой песни слова,
и пусть гребень помят да и хвост до мурашек отсижен -
но зелёные лапы пока ещё держат штурвал!!!
О-109
На ураган кидал лассо - радиоволны,
катал бильярдные шары из нитей молний
и рушил небо в океаны звездопадом,
и залпом пил, как горький яд, её «не надо...»,
и запускал тоску во мрак, но знал - вернётся,
искал в морях икринки звёзд и рыбок-солнца,
ловил луну и разбивал хрустальным градом,
и сердцем падал, как на нож, на «брось... не надо...»
Осколки слов, обломки шхун в углу - забыты,
сухи ветра, пресны моря, пусты орбиты,
из лоскутков - обрывков снов - скрою кораблик,
он не для бурь - не для неё... Да и не надо.
О-110
1
Ведь говорил же Он мне: «Не лезь
на сушу, чего там такого?
Ветра, леса, ледники! А здесь -
уют и тепло дна морского,
и ты один - и бог, и царь,
давай, размножайся, властвуй!
А там придётся - в поте лица!
Далось же тебе это счастье!»
Он даже разок обозвал меня -
вот, говорит, дарвин хренов...
А я не слушался и менял
раз за разом структуру генов.
И результат - я вполне хорош,
даже можно сказать - разумен.
А за окном холодный дождь,
а в трубке печальный зуммер,
и ненужна мне вся эта жизнь,
и кажется, лучше - в море...
Я только раз ошибся - решил,
что для счастья должно быть двое.
2
... волос... комар... не комар... игла... вода... вода течёт... высыхает... спирт?..
спирит-спирт - спирт испаряется... рука... вата... вата упала... свет!
Ярко... громкий свет... уберите! Я смотрел на лампочку... как горит...
А потом пришла она... Она смеялась в самый неподходящий момент,
а потом говорила - выключи свет... абажур - какое смешное слово...
Она смеялась - плэйбой, картинка... у меня есть степлер? Степ-плер...
а потом она принесла абажур - синий, она сказала - новая жизнь, новый...
но свет всё равно выключала... она говорила - просто верь...
почему она не приходит, выключите свет, кто вы? вы все - не те...
она всегда выключала... всегда смеялась... смешное слово... а-ба-жу-ре...
выключите же свет... выключите выключите выключите вы-клю-чи-те...
- Чёрт, опять! Лена! Лена! Зови Палыча - он на лестнице курит!..
О-111
Небо, выцветая, осыпалось стразами в океан,
Ангелы трубили - собирали стаями гончих псов,
Кони улетали к южным склонам призрачной Хуашань,
время выгибалось злой воронкой страха, безнадёжных снов.
Церкви отзвенели, телеграммы замерли в проводах,
время потерялось, медленные сумрачны вечера.
Если ты вернёшься, то ключи под ковриком, как всегда.
...Только рвётся в пропасть ледяное крошево – не собрать.
А-104
Вселенная украсила себя: из тысяч солнц-орбит, из золотых глазков павлиньих перьев,
роскошный создала себе наряд. Вселенная не спит, всё крутится кокетливо, примерив.
А космос ей, красавице, к лицу! Вот только чёрных дыр ей всё никак не залатать - зияют
то наверху наряда, то внизу, а в них за миром мир - теряются... опять планеток стая
пропала, а за нею — рой комет... Не может продолжаться это вечно, и вселенной ясно
однажды пропадёт весь белый свет, и (как наряда жаль!) - всё станет чёрным, как монашья ряса