Рождённый под знаком Вора (фантастика / фэнтези)

Глава первая. Родная деревня

Графство Лонар. Селение Мураки. 386 – 405 годы третьей эпохи.

Как сказал один придворный, жизнь в нашем государстве прекрасна! И я с ним в этом полностью солидарен. В том смысле, что она действительно прекрасна! Для кого-то… Для того же придворного например.
Но, начинать нужно с рассказа о себе. Я, Рендал Фамел, простой, практически законопослушный гражданин Империи, да продлятся дни Императора вечно! Родиться мне довелось в небольшой деревне со звучным названием Мураки на западе графства Лонар в семье обычного рыбака. Случилось это знаменательное событие, если кому-то интересно, в триста восемьдесят шестой год третьей эпохи.
Селение было мало чем знаменито, а по чести говоря, не было вовсе, кроме, разве что, одного забавного факта: приезжие почему-то часто неправильно называли нашу деревушку, меняя «р» на «д». После чего местные юноши нередко их поправляли. Кулаком по зубам. Для правильной дикции, разумеется...
Но речь не об этом.
Жизнь в прибрежной деревне имела как свои преимущества, так и свои недостатки...
Для моего отца море стало жизненной необходимостью и... проклятьем. Весь наш достаток напрямую зависел от улова! А рыбы в сети с каждым годом попадалось все меньше и меньше – будь проклята Анра[1]. И с этим мы были бессильны хоть что-то поделать.
Зато налоги, наоборот, становились все выше и выше, раздери Сивар[2] чиновников всех мастей! (Хотя, они и так его свита…)
Но не буду о грустном.
Мой отец был рыбаком, отец моего отца был рыбаком, отец отца моего отца был рыбаком... И многие, многие поколения по мужской линии с гордостью и трудолюбием несли бремя этой достойной, но недооцененной профессии. Деваться от моря им было просто некуда... А других промыслов здесь не знали.
Рыбак имел хоть какой-то стабильный доход, пусть и мизерный. Мой отец с детства учился ловить рыбу, помогая моему деду. И меня ждала точно такая же судьба, если бы не распоряжение нашего пресветлого Императора Бертрама Тирема, (да продлятся его дни!), открыть школы при церквях.
Ах, да, вы, возможно, не знаете, что официальной религией в Империи признано поклонение Шестерым, сенарианство. В столице почему-то считают, что все истово веруют в них и просто не могут обходиться без церквей в честь пресветлых Божеств.
Нет, конечно, никто не был против, чтобы в каждом селении находилась хоть какая-нибудь захудалая часовенка-церквушечка. Но ведь монахи взимали налог на содержание богоугодного заведения! Да ещё и подаяния, которые полагалось добровольно оставлять... Словом, расходы простого трудового населения от укрепления веры почему-то всё время росли.
Но всё было бы не так плохо, если бы люди действительно веровали в Шестерых. К сожалению, многие оставались верны культу Эрадр[3], принося Высшим различные жертвы, чтобы избежать напастей и снискать их милость. Староверы не спешили меня своих взглядов, пусть даже их Боги давно себя не проявляли. Многими церковные новшества воспринимались не иначе как способ увеличить налоговое бремя. Возможно, вера в Сенарию была сильна в городах, но у нас в селе к ней относились скептически.
Отчасти эти суждения верны, хотя могут вызвать множество споров… Но речь о церквях я завёл совсем не для этого.
Именно благодаря религиозной экспансии в каждом селении появились школы, где такие парни как я могли, пусть и не бесплатно, получить образование и прервать наследственную династию рыболовов, лесорубов и еще не весь кого... В этом было высочайшее благо, ради которого лично я готов был полностью примириться с Сенарией.
Отец мой, (хотя я полагаю, что тут не обошлось без вмешательства матери), отдал меня на обучение в такую школу, чем во многом предопределил судьбу своего сына.
Юнец! Я не понимал тогда, что они с матерью потратили на моё обучение все свои сбережения! В ту пору наша семья жила очень бедно, так что частенько родителям приходилось недоедать, зато всем необходимым для обучения их ребёнок был обеспечен. Но осознать это и оценить я смог только тогда, когда было уже слишком поздно. Некому стало сказать слова благодарности.
Учащихся, что не удивительно, набралось немного. Вместе со мной еще пятеро человек, причем я был самым младшим, что вызывало у многих неприкрытую зависть. Мол, что поймет этот сопляк, если уж мы, «взрослые» понять не можем!
Как же они ошибались!
Я оказался на удивление смекалистым парнем, так что вскоре мог бы стать лучшим учеником… Если бы не отсутствие прилежания, да ворох правил... – их соблюдение всегда было моей слабостью.
Причину оной, возможно, стоит искать в дате моего рождения, если, конечно, вы веруете в Шестерых. Именно с приходом сенарианства звёзды стали считаться определяющими характер, склонности и даже судьбы людей, рождённых под ними. Дело в том, что я появился на свет, когда на небосводе властвовало созвездие Вора.
Напрашивается аналогия с покровительством Сивара, однако она не полна, так как даты не совпадают и многие другие факторы, но суть не в этом.
Людям, рожденным под сим знаком, приписывали проворство, ловкость в деяниях и сделках и… так сказать некоторую вольность в обращении с законом. Полагаю, однажды его переименуют в купца или чиновника, но я верю, что народная молва и тогда сохранит первозданное название…
Ведь многие, рождённые под этими звёздами, действительно встают на скользкую дорожку. Впрочем, я уверен, далеко не все. Сама церковь трактовала сей знак гораздо мягче, никак не увязывая его название и преступные наклонности, свойственные рождённым под этим знаком.
Разумеется, в отношении меня, учащегося лучшей, (читай единственной), сенарианской школы, и помыслить было грешно, что я стану когда-нибудь соответствовать своему знаку. И вот, будущий писарь, рождённый, по всей видимости, не под теми звёздами, учился, учился и еще раз... нарушал все правила и устои. Уважения к ним не смогли мне привить даже розги. Надо полагать, всё дело в звёздах…
До сих пор удивляюсь, как нас с Дотсоном не выгнали за все наши проделки! Должно быть, спасало то, что родители (правоверные сенарианцы[4]) с малых лет рассказывали о Сенарии. Благодаря этому я мог запросто процитировать почти любой отрывок святого писания. Это выгодно отличало меня от сверстников, которые с великим трудом зубрили благословенные тексты.
Да и отец Роналд, что греха таить, был добрым стариком. Он всегда сквозь пальцы смотрел на все мои шалости.
Хотя пороли нас часто...
Большой упор в обучении делался на духовное воспитание. Его я как раз считал самой бесполезной частью обучения. Следующими по важности являлись умения читать, писать и считать. Именно в такой последовательности. Страшно подумать, что многие дети не получают и этой малости столь необходимых в повседневной жизни знаний, которые теперь кажутся мне столь органичными и даже неотъемлемыми.
Незамысловато скажите вы, но мой отец за всю свою жизнь так и не научился счёту дальше шести дюжин! Просто потому, что столько монет за один раз он никогда не получал. Но, повторюсь еще раз, не буду о грустном... Хорошим человеком можно быть даже не умея считать вовсе.
Обучение длилось всего-навсего три года. Как я сейчас понимаю, это была самая беззаботная пора моей жизни! Чтение книг, тайком «позаимствованных» из церковной библиотеки, прогулки ночью по лесу, поедания фруктов из чужого сада...
И, конечно же, друзья, веселье...
Эх, где же эти дни?
По окончании школы, меня взяли писарем. По местным меркам это было чудовищным везением. Я не только был на полном содержании храма, мне ещё и жаловали тридцать тиремов[6] за каждую переписанную книгу!
Справедливости ради стоит отметить, что ни одной книги переписать мне так и не удалось, ведь процесс это кропотливый и занимающий порой не один год. Но, как я помню, цифра просто окрыляла. Казалось, вскоре я непременно разбогатею.
На деле вышло, что мелкие просьбы односельчан приносили гораздо более реальные доходы. Кому письмецо написать, кому прочитать... Кому – посчитать сбережения и помочь разобраться с денежными делами... Все же свой человек – всегда можно договориться! За недорого.
А из камешков, как известно, горы сложатся.
Работа поглощала меня целиком. Дни пролетали совершенно незаметно, будто и не было их вовсе. Впрочем, могу с полной уверенностью сказать, что я и не замечал их быстротечного бега. Блеск монеток, интересные поручения… Увлечённый своим занятием юноша забывал обо всё.
К тому же молодой писарь, у которого в карманах стали бренчать тиремы, имел повод для гордости. Раздувшись от важности, я все реже посещал моих родителей... А они так гордились моими успехами, что не решались меня беспокоить. Связь с семьёй казалась неважной. Они больше не содержали меня, а я, как мне казалось, всегда могу их навестить – это же совсем рядом! Именно поэтому времени на визит никогда не хватало. Он откладывался на завтра, которое могло так никогда и не наступить.
Но однажды мама сама пришла ко мне. Это было неожиданно и удивительно приятно, если бы не повод, вынудивший её навестить своего забывшегося сына. Как жаль, что она решилась на этот шаг так поздно! Впрочем, вина, безусловно, лежит целиком и полностью на мне. Гордость – вот тот порок, который столь дорого мне обошелся.
Отец слег с лихорадкой. Он нырял за жемчугом – опасный, но прибыльный промысел, набравший популярность в последние годы. Отчего-то так повелось, что рядом с моллюсками непременно водились хищные особи, встречаться с которыми было крайне не желательно.
Укус донной рыбы вкупе с переохлаждением и общей истощенностью организма не прошли для него бесследно. Не зазнайся преуспевший в своём юном возрасте сынишка, мужчина мог бы никогда не заняться столь рискованным промыслом.
Лишь после визита матери я опомнился. Но оказалось уже слишком поздно! Никакие деньги, никакие врачи и молебны в церкви не смогли спасти отца... А моя драгоценная нежно любимая мама ненадолго пережила своего мужа. Ослеплённая горем утраты она взошла за ним на погребальный костер. Останки похоронили на местном кладбище. Две каменных таблички с именами дорогих людей – вот всё, что осталось от семьи. Других родственников у нас не осталось – кто уехал, кто умер, не оставив детей. Никакие друзья и знакомые не могли заменить понесённую в тот год утрату.
Так я остался сиротой. В этот злополучный год мне исполнилось пятнадцать зим.
Желая забыть о своем горе, я ещё пуще углубился в работу... Бессонными ночами единственным моим собеседником стала луна, такая же одинокая, как и смотрящий на неё худощавый юноша.
Незаметно прошло несколько лет. Пустых. Словно вычеркнутых из жизни. Мне нечего вспомнить о том этапе моей жизни. А ведь, как известно, длиннее она не становится, поэтому каждый её крошечный кусочек чрезвычайно важен. Жаль, что тогда я этого не понимал.
Говорят, что время лечит. Возможно, это правда. Но мне кажется, что боль потери всегда остаётся со мной. Изменился я сам, научился с ней жить, привык, сроднился. Она стала моей частью, без которой не быть мне собой.
Отчий дом достался мне в наследство. Но что мне с ним было делать, когда я и жил и работал в церкви? Продать скажите вы. И будете правы!
Вот только в нашей деревне старенький домик на окраине был никому не нужен. Поэтому я сделал довольно глупый, как могло бы показаться, поступок. Подарил дом церкви. Конечно, есть подозрения, что на такой шаг меня подтолкнули речи аббата... Но дважды в одну реку не войдёшь, значит, и переживать об ушедшей воде не стоит. Наследие моей семьи с тех пор перестало мне принадлежать.
Приятной новостью оказалось то, что вскоре после своего экстравагантного поступка я неожиданно получил повышение! Странно, если учесть, что обычно в должности писаря проводят не один десяток лет, да и потом редко поднимаются выше. Но, на всё воля Шестерых.
Тем не менее, я стал помощником церковного казначея – дряхлого скабрезного старикана, все время чем-то недовольного, ворчливого… Но превосходно знающего свое дело! Кто-кто, а Фырк, как я про себя окрестил своего начальника, действительно мог меня научить. Десяток лет, если не меньше, и мне наверняка предложили бы сместить его на этом посту. А ведь это и большая ответственность и повышенное жалование!
Но случилось иначе...
Впрочем, наверное, стоит начать с другого. В тот день я навещал могилы родителей. По традиции урну с прахом предавали земле и воздвигали над этим местом святой сенарианский символ – шести-лучевую звезду, заключённую в круг. Он означал единство всех благих начал и был знаком того, что обретя все долженствующие качества, истово верующий после жизни попадёт в царство Эмпируса.
Я стоял над местом последнего пристанища моей семьи, погруженный в раздумья, и словно беседовал с ними, советовался, просил прощения... Проще говоря, полностью отключился от окружающего мира. Как ни странно, именно в этот уединённый личный момент я чувствовал себя по-настоящему живым.
Не знаю, сколько раз меня окликала девушка, но когда я, наконец, услышал её голос, она выглядела жутко взволнованной. «С тобой все в порядке?» – спросила она. Очаровательная, трогательная и вся какая-то воздушная девушка показалась посланницей Богов.
Я пришел в настоящий восторг от её голоса. Возможно, в чём-то она напомнила мне мою покойную мать. Так или иначе, в тот день во мне воскресло чувство. И это стало настоящим прорывом! Вот уже несколько лет я вообще редко замечал людей вокруг себя. Теперь же мир, будто вновь обрёл утраченные краски.
Красавица казалась знакомой. Но мне никак не удавалось вспомнить, где же мы могли встречаться. «Да, да...» – задумчиво ответил я, безуспешно напрягая память. В голове вертелись какие-то бессмысленные цифры, а кроме них там было пусто. Только мысли о работе задерживались в моём угнетённом утратой разуме.
– Прости, что отвлекаю... – девушка так мило стеснялась, что становилась еще краше, – Я проходила мимо, а ты тут стоишь такой… Весь бледный. Я уж думаю, может, случилось что... – она окончательно замялась. Возможно, просто от испуга. Не думаю, что встреча на кладбище с бледным ни на что не реагирующим юношей могла вызвать иные эмоции.
– Нет, благодарю за беспокойство! – наконец-то взял себя в руки я. – Со мной все в полном порядке, особенно, если за меня может беспокоиться столь очаровательная девушка!
«Небогатое платье явно было недостойно такой красотки!» – подумалось мне. Может, даже сказал вслух, так как девушка зарделась и ответила что-то в духе: «Ты мне льстишь...»
Тем не менее, разговор завязался. Когда она представилась, я наконец-то вспомнил, кого она мне напоминала!
Это была Мэри. Мэри Роувиль!
Та самая девушка, с которой мы частенько играли в детстве, а потом вместе учились в церковной школе. Но её после первого года обучения забрали родители. Я спросил её о причинах такого странного решения и узнал ужаснувшую меня новость: оказалось, что мать Мэри в тот год осталась вдовой, но недолго горевала и через пару месяцев после гибели мужа вышла замуж заново! И за кого? За полуорка!
Единственный представитель этого странного народа в нашей деревне был, безусловно, объектом пристального внимания и нередко насмешек. Но чтобы его сочла славным женихом не последняя по привлекательности женщина? Это, несомненно, стало для меня удивительной новостью.
Нет, разумеется, я не расист! Конечно же, никто не отрицает, что орки полноправные граждане империи... Особенно пока живут в своём северном графстве и не появляются у вас перед глазами.
Но брак женщины-человека и этого монс... зеленокожего существа!? Конечно, вы правы, сердцу не прикажешь, да и свой расчет мать Мэри имела, так как её новый муж владел единственным в деревне трактиром «У Рогги». Соответственно, в этом плане, он действительно мог считаться видным женихом. К тому же женщине нужно было поднимать дочку. Но спроси меня, возможен ли подобный союз – я, не задумываясь, ответил бы, что это немыслимо.
Однако факт остаётся фактом. Женщина сочеталась браком с орком и, похоже, была этим вполне довольна. А вот у самой Мэри с новым «папой» отношения не сложились. Впрочем, Рогги Херос, (такая уж ему досталась фамилия!), попросту сломал девушке жизнь. По крайней мере, так мне казалось в то время...
С первой же минуты знакомства он бескомпромиссным тоном заявил, что не женское это дело учиться. После чего забрал «дочку» из церковной школы и пристроил служанкой, горничной и посудомойщицей в одном лице в свой ненаглядный трактир. Очевидно, такое будущее для девушки ему казалось более подобающим.
Надо ли говорить, что суровые нравы орков разнятся с человеческими воззрениями? Коротко говоря, Рогги отрезал Мэри от всего мира, не позволял выходить из дома более чем на час, да и то лишь засветло! Девушка обмолвилась, что ей уже стукнуло восемнадцать, а парня у неё все еще нет из-за жесткой позиции отчима.
Подобный намек я не мог истолковать неверно. Подумать толь, до нашей встречи мне и в голову не приходили мысли о девушках. А такая красавица всё это время бродила где-то поблизости, ожидая часа нашего с ней знакомства. Где были мои глаза!?
Словом, вскоре я уже называл её не иначе как моя Мэри. И начало всему было положено именно в тот день, в том месте. Так что можно сказать со своей первой возлюбленной я познакомился на кладбище. Романтика...
Да... Мне казалось, что жизнь, наконец, обрела смысл. Сколько новых потрясающих ощущений открылось мне после нашей встречи! Чувства, казавшиеся полностью угасшими, запылали с новой силой.
Все свободное время мы проводили вместе. Прогулки, объятья, поцелуи... Сложно было представить, что день мог пройти без моей возлюбленной. Неминуемо близился тот час, когда мы должны были стать по-настоящему близки. И вскоре Мэри решилась на отчаянный по смелости шаг. Девушка сумела вырваться из цепких лап отчима – ночью она сбежала из дома, надеясь успеть вернуться до света.
Всю ночь мы провели вместе... Это было восхитительно. Никогда ранее я не испытывал ничего подобного. Время пролетело совершенно незаметно. Разумеется, мы совершенно позабыли обо всех допустимых сроках. Оторваться друг от друга? Расстаться хоть на час? Это казалось немыслимым проклятием.
Молодость и влюбленность не только окрыляли, как мне казалось тогда, но и отупляли, как мне ясно сейчас. О чем мы только думали!?
Проснувшись около полудня в моей кельи, мы не сразу осознали всю серьезность положения, в котором оказались. А стоило бы! Представьте себе, как должен был разгневаться её отец, не разрешавший дочери отлучаться из дома днём, обнаружив, что Мэри не было всю ночь!
Лишь когда раздался требовательный стук в дверь, и хриплый бас Рогги Хероса вежливо поинтересовался у кого-то: «Если этот подонок что-то сделал с моей падчерицей, могу ли я убить его медленно, или нужно сделать всё быстро, сославшись на неожиданную вспышку ярости?»
Я почему-то сразу же догадался, кого он имеет в виду. И наверняка побледнел. Участь, которая мне грозила, была, мягко говоря, безрадостной. Совершенно не хотелось думать о том, что именно намерен сделать со мной разъярённый орк. Но отчего-то воображение предательски рисовало всё новые и новые картины жуткой расправы.
Хлипкая задвижка не могла долго выдержать неистового напора взбешённого мужчины, поэтому я лихорадочно соображал, что же нам предпринять... Все-таки, мне кажется, что созвездие вора стало моим символом неспроста! Как в плане попадания в неприятности, так и в способности из них выкручиваться.
Как же вытянулось лицо орка, (ну хорошо, полуорка), когда перед ним с отрешенным лицо предстал совершенно голый зевающий я! План мой был прост и элегантен: сонный помощник казначея нагишом встречает гостя и, разумеется, знать не знает о его беспочвенных подозрениях – не к чему придраться.
К сожалению, Рогги как-то ухитрился разглядеть Мэри, маскирующуюся среди простыней, так что был настроен решительно. И это грозило мне крупными неприятностями. Воображение живо показало мне, как могучий кулак сворачивает на бок мой драгоценный нос. И это было только началом!
У меня тут же созрел новый план, который, как я надеялся, окажется много действеннее предыдущего. Мужчина злобно сопел передо мной – что-то требовалось предпринять немедленно. Но мне не удалось – он оказался быстрее.
– Ах ты… – поток брани полился из его уст. Но хуже было то, что вместе с этим он действовал.
Ну и страшно же, скажу я вам, когда тебя, совершенно голого схватил за я... в общем, крепко схватил здоровенный орк! Ну, хорошо, полуорк. Ну, немножко сутулый, ну да, не такой уж и крупный... Но было страшно!
– Брат Джеральд, – обратился я ставшим внезапно тонким голосом к стоявшему рядом монаху.
Он разинул рот от удивления, глядя на происходящее непотребство. Только единоверцы могли мне помочь в сложившейся ситуации. Но для этого мне нужно было переманить их на свою сторону.
– Засвидетельствуйте попытку изнасилования церковнослужителя, да еще и в стенах святой церкви!
До Джеральда не сразу дошло, что же я от него хочу. Зато, как только монахи поняли, что же творится с их братом по вере... Короче говоря, в тот раз я легко отделался. Растёр пострадавшее место и был как новенький! Почти...
А вот Рогги вылетел из церкви лицом в грязь, перед этим крепко изиби... наставленный на путь истинный правоверными сенарианцами. Они так его «отходили» за нарушение законов божьих и имперских, а заодно и с криками: «Наших посмел щупать!» – что Рогги еще добрых два часа без сознанья провалялся на дороге!
Если бы не некий добрый человек, который повернул его лицом кверху, позволив дышать, (а заодно и обчистив карманы), то одним орком в нашей деревне стало бы меньше. Ну, хорошо, полуорком.
Самое главное, что пока продолжался весь сыр-бор, Мэри успела одеться и сбежать домой! Эх, жаль, что я не видел лица Рогги, когда падчерица заявила ему, что все это время была в отхожем месте, скушав что-то несвежее!
А ведь её отцу еще и большой штраф пришлось платить, чтобы не загреметь в тюрьму! Естественно, мне ничего от этого не перепало. Хотя, по-моему, было бы вполне справедливо вознаградить пострадавшего. Зато кто-то в шутку предложил причислить меня к лику святых мучеников.
Жаль, не поддержали. Ведь пострадал же я во благо матери-церкви!
Наши встречи с Мэри продолжались, но теперь стали редкими и недолгими, так как Рогги внимательно следил за ней. На меня он косился очень недобро, но попытаться проучить «нахала» не решался, вспоминая предыдущий неудачный опыт. Но судьба не думала прекращать на этом свои опыты надо мной.
В один прекрасный день мы с моей любимой Мэри, как обычно, гуляли по побережью, когда она вдруг, ни с того ни с сего, завела речь о семье, браке... Я упорно делал вид, что не понимаю, к чему девушка клонит... Какое-то время отмазка работала, но это оказалось только началом неприятностей.
Короче говоря, через несколько дней она заявила мне, что ждет ребенка. От меня. Я тогда не сдержался и выругался. Ну, грубо выругался. Ну, хорошо, очень грубо и неуместно... Мэри убежала вся в слезах.
При этом я не могу сказать, что не хотел этого ребенка!
Ладно, можно так выразиться…
Да что там! По сути это правда. Я действительно совершенно не планировал, а соответственно и не желал иметь в то время детей. Просто всё случилось слишком быстро! Вот лет эдак через пять-шесть... А лучше через десяток я был бы готов! Но тогда... Ведь это значило: брак, семейная жизнь, пелёнки…
Немного поразмыслив, я образумился. Не скажу, что мудрость посетила меня сразу. Времени понадобилось не так уж и мало. Многие за всю свою жизнь не набираются такой просветлённости, как совсем ещё молодой помощник казначея в свои неполные двадцать лет.
В итоге я твёрдо решил для себя, что это все же мой ребенок. Глупо и бессовестно игнорировать сей факт. Это моя кровь! Моё семя, моя с... Э… В общем, очень родное существо! Продолжение рода, в конце концов!
Отступать было некуда. Поэтому вскоре я встряхнул мошной и пошел свататься. К моему удивлению, Рогги не послал меня куда подальше, а, наоборот, прослезился, крепко стиснул в объятиях, попросил прощения за прошлые обиды и благословил наш брак.
Возможно всё потому, что перед этим мы с ним немного выпили? Ну, хорошо, много. Ну, очень много... Одним словом напились мы тогда вдрызг, в стельку, вусмерть...
Попросить Мэри стать моей женой я смог лишь на следующий день. И вот тут меня ожидало разочарование. Любимая женщина, будущая мать моего ребёнка… отказала!
Признаться, я был в шоке... Всё уже было устроено, самые сложные вопросы решились достаточно мягко, чего могло и не случиться. И вот на последней, казалось бы, самой простой стадии возникло неожиданное и оттого особенно неприятное препятствие.
– Ты не хочешь этого ребенка, так что и я тебе не нужна! – рассерженно заявила моя «половинка».
– Я хочу, поверь мне, очень хочу! – протестовал я. – вас обоих!
После этого мне досталась неожиданная пощечина. Надо сказать очень болезненная. Мэри смотрела на меня разъяренной тигрицей... Но я собрал всю волю в кулак и решил, во что бы то ни стало, идти до конца. Тем более что мне было попросту неудобно перед её отцом, с которым мы всё так славно решили.
– Будь моей женой, Рогги не против... – пролепетал я заготовленную фразу.
Она звучала глупо, я понимаю. Но зато отражала объективную реальность. Я хотел взять любимую женщину в жёны, а грозный отчим был побеждён – дал своё согласие.
Признаюсь, что несколько мгновений мне казалось, что сейчас вторая моя щека раскраснеется от нового удара. Но, к счастью, вышло иначе. Моя ненаглядная Мэри вся вмиг преобразилась и крепко меня поцеловала. А потом еще раз, и еще... А потом мы... М-да...
В общем, уже ближе к ночи она, наконец-то, дала свое согласие на свадьбу. И знаете что? Я был отчаянно рад тому, что всё так сложилось. И по сей день мне кажется, что строить планы на детей есть не что иное, как ересь и кощунство. Боги даруют нам шанс прикоснуться к настоящему чуду, а мы зачастую слишком небрежно к нему относимся.
Три месяца приготовлений пролетели совершенно незаметно. По крайней мере, для меня, так как я, в общем-то, ничего для этого не делал. А вот Мэри жаловалась, что её праздничное платье приходится перешивать каждую неделю. Правда после этого она хвасталась, что все лучше «чувствует» нашего малыша...
И вот, наконец, наступил день свадьбы. В первую очередь хочется сказать, что это мероприятие обошлось недешево. Но это я мог бы заявить как помощник казначея. Зато вся деревня собралась в тот день посмотреть на невиданное зрелище! Сказал бы молодой муж, осчастливленный размахом праздника.
Цветы, цветы, еще раз цветы... Лучшие наряды, радость на лицах... Хотя, я полагаю, что людям все же больше запомнился огромный стол на всех жителей, который просто ломился от различных кушаний. А что не менее важно, от хмельных напитков. Дюжина бочек лучшего меда, шесть ведер браги, три ящика вина трехлетней выдержки... Да что там перечислять, как вспомню, слюнки текут!
Хотя в тот день я не замечал никого и ничего, кроме моей нежно обожаемой Мэри. Боже, как же она прекрасна! – вот, что крутилось у меня в голове все сутки напролёт.
Несмотря на беременность, исказившую черты женщины, она сумела себя подать, как искусный повар лучше блюдо! Это было какое-то незабываемое, неземное воздушное существо, богиня воплоти! И главное, она была моей!
Можно долго сыпать восторгами, восхищаясь прекрасной молодой женой, но... Короче говоря, дальше поймете сами...
Двадцать дней после свадьбы мы не вылезали из постели! (Я специально сверялся у повитух, не опасна ли такая близость для ребенка, но они меня успокоили, заявив, что это даже полезно). Думаю, что в царство Эмпируса, мне дорога заказана, если только туда не пускают раскаявшихся по случаю грешников, но я не отчаиваюсь. Ведь уже побывал в нем на земле!
Когда время свободы от всех работ, полагающееся по закону после свадьбы, подошло к концу, мы с Рогги всерьез занялись планированием дома, где я с Мэри и нашим ребенком могли бы жить. Ну, подумайте сами, не могли же мы все ютиться в моей келье или стеснять родителей невесты!
Я в плотницком мастерстве разбирался из рук вон плохо, поэтому на мои плечи легли расчеты... Как материалов, так и затрат. И вот тут-то долгое соседство с казначеем дало о себе знать. Мы... Ну, хорошо, я решил сэкономить и не покупать землю, вместо этого поставить дом сзади таверны «У Рогги». И к родным близко и материалов меньше ушло бы… В своё оправдание могу сказать, что Рогги одобрил эту идею, так что ответственность с него снята быть не может!
Чем хороша деревенская жизнь, так это тем, что все вокруг знакомы. «Своим» всегда помогут. Кстати, плоха деревенская жизнь примерно тем же: все знакомы до безобразия, никаких новшеств... Оказалось, что матери Мэри, моей тещи, наш лесник приходится племянником! Императорский лес был чудо как хорош. А вот его учёт вёлся из рук вон плохо. Так что с древесиной для постройки проблем не возникло.
Короче говоря, мы погрузились в работу с головой... Построить дом, скажу я вам, это не детей наделать! Тут думать надо... (Надеюсь, Мэри не слышала!)
С этой «стройкой века» я как-то упустил момент, когда моей жене подошел срок родов. Мы с Рогги как раз яростно спорили, стоит ли делать дверь на втором этаже или же обойтись без неё вовсе, когда к нам в комнату вбежала Долла – моя теща.
Слезы столь резко контрастировали с лучезарной улыбкой, что она наверняка ввела бы нас в ступор своей неоднозначной внешностью. Если бы мы её заметили... Но, как назло, именно в этот момент двое мужчин увлеченно спорили уже битый час, распив (между делом, конечно!) парочку... ну, десяток бутылок.
Я думаю, именно поэтому мы не сразу поняли, о чем говорит сумбурная женщина. Ну, кричала она: «девочка!» – ну и что это должно было значить? Зато сама Долла быстро разобралась в ситуации, наградив мужа звонкой затрещиной и прикрикнув: «Внучка родилась, старый ты пень, а, дурень эдакий, ты все пьешь!»
– Радость-то какая! – живо воскликнул я и, под подозрительными взглядами тещи, ретировался, опасаясь репрессий. Мои страхи не были беспочвенными, ведь сам Рогги побаивался своей жены.
Лишь пробежав несколько шагов, я, наконец, осознал, какую новость мне сообщила тёща. «Дурень! Это же у тебя дочка родилась!» – звонкий шлепок по лбу не только сопутствовал лучшему пониманию этой радостной новости, но должен был привести меня в чувство. Так сказать, оказать отрезвляющее воздействие.
После этого я действительно возликовал и побежал к жене...
Ориентируюсь по крикам новорожденного, мне не составило труда обнаружить и жену и дочь. Мэри, заплаканная и раскрасневшаяся, радостно обнимала розовенькую, чистенькую, (видимо успели помыть), малышку. Нашу дочку.
Мою дочку! И я уверен, что никакими словами не удастся передать всех чувств, переполнивших меня в тот момент. Это были восторг, гордость, любовь ко всему свету разом, чувство выполненного долга, наконец…
Дальнейшие проявления собственных родительских чувств я описывать не стану, так как в скупые строчки все равно не уместить всю ту нежность и любовь, которая выплеснулась из меня на двоих самых обожаемых во всем мире существ...
«Кто всё еще ищет счастья в жизни – тот не знал радости отцовства!» – родилась у меня на удивление здравая мысль. И она лучше всех прочих характеризует моё эмоциональное состояние в тот момент.
Какая там стройка!? На добрых две недели мы с Рогги забросили работу и не отходили от малышки ни на шаг! Дедушка отнесся к внучке с удивительным трепетом, хотя его крови в ней и не было. Отогнать нас могла лишь всемогущая Долла, ругаясь, что мы почем зря теребим ей девочку... Только тогда мы вспоминали, что малышам нужно внимание матери, да побольше сна, чтобы быстрее расти...
Всё вокруг как будто стало светлее с рождением дочери. Или мне так только казалось – не знаю. Но даже строительство продвигалось форсированными темпами, при том, что мы не чувствовали особенной усталости – просто трудились по мере сил. Так не значит ли это, что у нас попросту прибавилось сил с появлением малютки?
Когда дочурке исполнился годик, мы с её дедушкой наконец-то закончили дом. Впору было справлять новоселье. Хотя оставались еще кое-какие незначительные неоконченные работы, но все же это заслуживало уважения. Получился прекрасный подарок моей доченьке на Именование.
Вас, наверное, интересует, почему я не сказал, как её назвали? Да, не удивляйтесь, мне доводилось слышать, что в некоторых странах детям дают имя с самого рождения или даже до него. Скажу только, что наш обычай мне кажется более правильным.
Считается, что до года малыш слишком слаб и, зная его имя, даже кто-то из родственников может случайно навредить. А уж если узнает кто-то недобрый, чужой... Об этом и думать не стоит! Когда младенцу исполняется один год, его торжественно несут в церковь, где поочередно ополаскивают в шести ванночках со святой водой, даруя защиту Шести богов.
Только после этого можно произнести имя – никак иначе! Если правильно попросить аббата, (без денег тут не обойтись, такова традиция!), то он укажет, под каким знаком родился малыш и даже возможно предскажет некоторые особенности, которые будут свойственны этому человечку. Не стану говорить, что многие считают эту традицию лишней статьёй дохода священнослужителей. Действительно, ничего не мешает им наговорить всё, что заблагорассудится, и никто не проверит.
Вот только большинство родителей, вопреки здравым подозрениям, жаждут узнать про своего малыша как можно больше. И не так уж важно, правда это будет или нет. Потому-то любящие люди так подвержены обману, что легковерны. Они смотрят на иной мир – светлый, радостный, в котором нет места обману. Мы не были исключением. Нам тоже хотелось выслушать предсказание. Даже моя скрупулёзная натура не протестовала против лишних растрат.
Но радостное событие обернулось раздражением. Не знаю, был ли аббат не в духе или нашлись какие-то иные причины. Вот только оказалось, что малютка Лита, (Мэри сама выбирала имя), родилась под знаком Змеи. И это ни в коем случае не устраивало мою супругу.
Конечно, такое заявление возмутило обоих. Вот только Мэри не просто не поверила аббату, но и нагрубила ему, пересказав многие народные домыслы, да прибавив к тому обвинение в шарлатанстве. Главным её аргументом, конечно же, стала фраза: «Моя дочка не может быть Змеёй!». Да уж, женушка оказалась неподражаема в гневе...
Я отнёсся к услышанному спокойнее, понимая, что это всего лишь слова. К тому же, даже этот, неприглядный, казалось бы, знак, не нёс в себе ничего дурного. Но сдержать гнев возлюбленной мне оказалось не под силу. А ведь это грозило нам немалыми неприятностями!
Полагаю, нас не вышвырнули из церкви лишь потому, что я сам был в некотором роде служителем Шести. И все равно мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сначала вывести из церкви разъяренную супругу, (это сложнее, чем кажется!), а потом долго, со всем отпущенным мне красноречием, объяснять аббату, что женщина просто погорячилась...
Объяснение обошлось в пять тиремов, между прочим! Для сравнения, на два тирема можно было на сутки снять комнату в трактире, причем сразу с ужином, обедом и завтраком! Ну, по крайней мере, в трактире «У Рогги».
В принципе, рождённым под звездой змеи приписывалась мудрость, изворотливость... Ну, еще, конечно, коварство, подлость... Хотя если дочка будет действительно устойчива к ядам, окажется мудрой и изворотливой – это будет замечательно. Но Мэри... С ней все оказалось сложнее.
Лучше бы она закатила скандал дома, побушевала, да в итоге успокоилась. Но вместо этого жёнушка закрылась в комнате с Литой. Я не опасался, что она может совершить что-то непоправимое, (или убеждал себя в том, что она не станет этого делать). Слышался плач и невнятное бормотание... Как сумела разобрать теща: «Ты не змейка у меня, правда, доченька?»
Мы с Доллой и Рогги сидели внизу, не зная, как успокоить Мэри. Никто не ожидал, что обычно радостная процедура Именования обернётся такой драмой. Все были подавлены и не знали, что предпринять.
Погруженные в депрессию, мы с Рогги, (не иначе Хлеру[5] попутал!), искали ответ на дне бутылки. Долла, хоть и ругала нас, но сама частенько прикладывалась. Да так, как не каждый мужик сумел бы! В общем, бдительность мы потеряли...
В таверне Рогги было всего две жилых комнаты, которые обычно сдавались постояльцам. Надолго их никто не снимал, разве что какой-нибудь редкий приезжий, (у местных не было ни денег, ни необходимости). В одной из них Мэри и закрылась.
Вторая комната была снята на три дня каким-то приезжим, неизвестно чего ищущим в нашей забытой всеми богами деревушке. Общаться он не захотел, так что его никто не расспрашивал. Платит деньги – и хорошо.
Сам Рогги с женой спали на кухне. Жена на печи, Рогги на лавке. Их комната была занята дочерью с внучкой. Что поделать, «старики» уступали места молодым! Ночевать в нашем с Мэри доме они наотрез отказались.
Рогги и Долла спали. А ко мне сон никак не шел, не помогал даже хмель. Я вышел во двор, где беседовал с луной, кажется, уговаривая её со мной выпить... Не знаю, сколько раз я поинтересовался у неё: «Ты меня уважаешь?» – пока она не устала от моего общества и не спряталась за тучами. Раздосадованный из-за такого неуважительного поведения ночного светила, я отправился К Мэри, забыв, что комната заперта.
Не задумываясь, что моя медвежья поступь могла перебудить весь дом, я просто шел по прямой! А вот дом почему-то мотался из стороны в сторону... Тем не менее, мне удалось добраться до двери – вот что значит тренированная сила воли опытного пьяницы!
Бездумно ухватившись за ручку двери, я с силой дернул. Дверь, естественно, не подалась. Честно говоря, больше тряхнуло меня, чем её. Каким-то чудом сообразив, что она открывается «от себя», я, толкнул ей плечом. Ну, может, это получилось с небольшого разбега...
В общем, злополучная дверь с треском слетела с петель, свалившись на пол. Не устояв на ногах, моё тело рухнуло сверху. Ударившись головой об пол, я даже немного протрезвел.
Что странно, ругани из-за моего беспардонного вторжения не послышалось.
«Неужели жена так крепко спит?» – мелькнула шальная мысль.
– Мэри? – испуганно воскликнул я, понимая, что спать настолько крепко не может ни один человек. «Убежала?» – от подобного предположения остатки хмеля выветрились из головы.
Лихорадочно осмотрев комнату, я вскоре увидел Мэри, мирно лежащую на кровати. Лицо её застыло в небывалом блаженстве... Должно быть, моей супруге снилось что-то очень приятное.
«Не убежала...» – с облегчением подумал я.
И тут же вновь испугался. На этот раз по-настоящему сильно. Она не могла не проснуться! К тому же рядом с ней не было Литы, а порознь они не спали никогда!
Предчувствуя беду, я медленно подошел к кровати. Сердце бешено колотилось, подсказывая, что что-то здесь не так... По щеке сбежала одинокая слезинка, хотя я еще ничего не знал. Внутри клокотало какое-то тревожное предчувствие, которое мой разум отчаянно отказывался озвучивать.
Я склонился над своей супругой. Мэри лежала как живая, застывшая в прекрасном сне... Вот именно, что КАК живая... Она была мертва!
– Не-е-е-ет! – мой возглас, должно быть, перебудил всех соседей. Мне на них было наплевать. Случилось худшее, что только можно представить.
«Любимая, за что? Как же так!?»
Слезы лились из беспомощно сжатых век... Я взял Мэри за руку, вновь ощущая её нежную кожу, холодную кожу. Отчаяние, страх, злость – всё сплелось в один неразрывный комок.
– Нет... – раздался едва слышный шёпот.
Так меня и застали Рогги и Долла. В одной ночной рубахе орк смотрелся комично, но сейчас было не до того. Оба взволнованные, задающие наперебой какие-то вопросы...
Я гладил мою Мэри и шептал короткое слово: «нет» – словно оно было заклинанием, способным вернуть ей жизнь. Невидящим взором глядя в её лицо, я будто бы ждал, что она вот-вот очнётся и всё будет как раньше.
Мельком взглянув на тело дочери, Рогги куда-то убежал. А Долла принялась меня утешать. Не представляю, как ей хватило мужества, хлопотать вокруг зятя, когда она сама понесла такую жуткую потерю...
На следующий день я узнал, что тесть убежал «проверять» подозрительного соседа, снимавшего комнату. Дверь была разбита в щепки, но...
Конечно, он никого не застал. Наверняка злодей был уже далеко.
Но на этом разгневанный орк не остановился! Он как был в одной ночной рубашке, но уже с топором, (наверное, доставшимся ему еще от деда), бросился в погоню.
Вот бы и мне поступить так же! Но я был убит горем... Как же это глупо предаваться чувствам, вместо того, чтобы действовать!
Рогги задержали патрульные, объезжающие дороги нашей необъятной Империи. Он не смог им ничего внятно объяснить, поэтому его доставили в ближайшую деревню для дальнейшего разбирательства...
Штраф за кражу лошади десять золотых тиремов (тысяча медных!). Это должно было поставить крест на судьбе отважного деда, не убоявшегося пуститься в погоню за своей внучкой.
Но, «войдя в положение», староста постановил выплатить лишь половину этой суммы потерпевшему Вилласу Емингу. Хотя и пяти сотен сразу собрать никто в нашей деревне не мог... К тому же, семья понесла ещё и расходы на похороны. А это значило, что решительному орку грозило заключение.
Рогги действительно посадили в темницу, обязав его родственников, то есть меня и Доллу, выплатить штраф за него, если мы хотим, чтобы он оказался на свободе. Ничего другого нам не оставалось. По крайней мере, тогда я был в этом совершенно уверен.
В общем, то были нелегкие дни... И главное, мне никак не удавалось прийти в себя после случившейся трагедии. Потеря Мэри вновь вернула возмужавшего юношу во времена, когда он остался без родителей. Маленький, всеми покинутый и отвергнутый миром.
Единственно, что радовало, я бросил пить. Напрочь! Как вышибло из меня все. Ведь если бы не алкоголь, пришел бы раньше. Эх!
Долла как-то умудрилась договориться об освобождении Рогги под залог, но меня это тогда мало волновало... Как ни странно, но привел меня в чувство все тот же неугомонный, но сильно постаревший за это время полуорк.
Что значит, привёл в чувство? Он просто двинул мне своим пудовым кулаком в челюсть, а затем обругал последними словами... Хотя для последних у него их оказалось что-то слишком много...
Как ни странно, это помогло.
«Лита исчезла, а ты сидишь, сложа руки?!» – ревел Рогги. – «Думаешь, моя дочь простила бы тебе такое безделье? Её уже не вернуть… Нужно спасать то, что ещё можно спасти!»
Жестко, цинично, но ведь верно!
«Как я мог вести себя столь глупо?» – гневался я на себя.
Дальше обычно следовали ругательства, частично позаимствованные у Рогги, хотя сам был неплохим знатоком. Меня окутала ненависть. Для начала ненависть на самого себя, на орка, который меня ругает, причем за дело. А потом вся она перешла к истинному виновнику – к незнакомцу, похитившему мою дочку и убившему жену. Я распалял гнев, чтобы стать безжалостным клинком возмездия!
Все остальное отошло даже не на второй, на сто второй план! Только ненависть к убийце и любовь к дочери – остальное ничтожно. Постепенно в голове формировалась одна единственная цель: во что бы то ни стало вернуть Литу.
Не знаю, на какой день я уверенно заявил: «Ухожу!» – но к тому моменту твёрдо знал, что не могу поступить никак иначе. Другого выбора не осталось.
– Куда же ты, сынок? – взволнованно воскликнула теща, узнав о моём намерении. – Кто же у меня кроме тебя останется? – она действительно искренне полюбила своего «сына», особенно после потери дочери.
– Ты найдешь его! – поддержал меня Рогги, понимая, как тяжело далось решение. Я знаю, в ту минуту ему просто какая-то соринка попала в глаз. Ну, не мог же орк, ну хорошо, полуорк… плакать!
– Я должен!
Собирая вещи, готовясь отправиться в путь, я все время повторял про себя, словно заклинание: «Должен!»
Прощание с Рогги и Доллой вышло недолгим, но очень тёплым. Они хором желали мне удачи и скорейшего возвращения.
Но внутри меня жила уверенность: вернуться мне не суждено. Но я ДОЛЖЕН уйти, даже зная, что могу больше никогда их не увидеть.

[1] Анра – в сенарианской трактовке, одна из девятерых древних демонов Эрадр. Несет неурожай, губит посевы. Для рыбаков олицетворяет плохой улов. Эрадр – нематериальный план бытия, где обитают демоны. С точки зрения старой веры благодать Анры это женская красота, уют в доме, плодородие, успех на охоте и в целом удача. Одна из трёх старших Эрадр.
[2] Сивар – в сенарианской трактовке, еще один демон. Олицетворяет собой подлость и корыстолюбие. Младший из трёх средних Эрадр. Покровитель торговцев, дельцов и прочих ловкачей.
[3] Эрадры – так называемые Высшие. Их девять. Древние верования не разделяют Высших на хороших и плохих, так как каждый из Эрадра может быть расположен и не расположен. В основном расположение Высших связано с щедростью и регулярностью подношений в их честь. Именами Эрадр были некогда названы звёзды, а так же времена года. Рождённый под определённой звездой получал Эрадра-покровителя. Стоит так же заметить, что церковь Шестерых называет Эрадр демонами. На смену звёздам Эрадр пришли поименованные созвездия, знаки.
[4] Сенарианцы – верующие в Шестерых Богов.
[5] Хлеру – по сенарианскому учению демон. Олицетворяет плохое самочувствие, наркотическое или алкогольное опьянение, похмелье... Самый младший из Эрадр. Ему приносили дары перед пирами, застольями, праздниками, связанными с употреблением пищи. Так же известен, как Вестник веселья.
[6] Тирем – монета с изображением императора Бертрама Тирема, императора. Обычно подразумевается медный тирем, имеющий повсеместное хождение. Так же существуют серебряные и золотые тиремы, имеющие достоинство в дюжину и в шесть дюжин медных соответственно. Серебряные и золотые тиремы бывают полновесными – более крупные монеты. Полновесный серебряный тирем равен ста медным, а полновесный золотой, соответственно, тысячи медным.

Глава вторая. Погоня

Солнце ещё совсем недавно поднялось над горизонтом, а путник уже размеренно шагал по пыльной дороге. Розовые облака резко контрастировали с его выражением лица. Движения юноши были легки, а вот на сердце угнездилась тяжелая тревога. Он несколько дней преследовал убийцу своей жены и похитителя дочери. И ему, во что бы то ни стало, требовалось сократить отставание, а потому сон был урезан до минимума.
Несколько раз молодой человек уже был вынужден ночевать под открытым небом, что не могло не сказаться на состоянии его одежды. Запыленный и местами разорванный плащ явно знавал лучшие времена, но, послужив одеялом и простыней, растерял «товарный вид».
Сам путник тоже выглядел изрядно потрепанным. Подобные путешествия были ему явно в диковинку. Штаны из плотной мешковины и грубая рубаха со следами неоднократной починки окончательно роняли достоинство путника в глазах любых разбойников, так что поучаствовать в сомнительных приключениях ему, к его счастью, не довелось. Возможно, впрочем, конные патрули вооруженных имперских стражей так же способствовали порядку на тракте, отгоняя лихих людей от честных странников и торговцев.
Небольшая дорожная сумка, да плохонький нож на поясе, настолько тупой, что им затруднительно было резать даже хлеб, довершали картину нищего путешественника. Но из-под спутанных темных волос, ниспадавших на лоб, сурово смотрели глаза цвета стали, выражая непреклонную решительность. Ничто, казалось, не могло сбить его с пути.
В этом парне даже близкие знакомые не смогли бы сейчас узнать весельчака Рендала Фамела – помощника церковного казначея из небольшой деревушки Мураки, что в графстве Лонар. За короткий срок он так разительно изменился, как многие не меняются за долгие годы.
Рендал еще не задумывался, что он сможет противопоставить убийце и похитителю, если все же сумеет его найти, но не желал отступать. «Я должен!» – твердил он себе в минуты отчаянья и слабости, когда все предприятие казалось безнадежным. Это помогало.
И вскоре у него вновь появлялась зацепка.
Об убийце ему было ведомо немного. Но даже не знай он о внешности похитителя ничего вовсе, мужчина с маленькой девочкой все равно привлёк бы хоть чьё-нибудь внимание. Благодаря этому Рендалу долгое время удавалось не сбиться со следа. По крайней мере, он в это верил.
Усложняло задачу то, что убийца передвигался на лошади, да к тому же имел изрядную фору. Трактиры вдоль дороги стояли на расстоянии конного дневного перехода друг от друга, так что он мог не торопиться. Но, похоже, злодей ничего не опасался, поэтому и не думал скрываться или путать следы. А вот самому Рендалу приходилось шагать и днем и ночью, лишь бы не потерять след. Тем не менее, отец похищенной девочки постепенно нагонял убийцу – ребёнок замедлял путешествие злоумышленника.
К несчастью, день назад юноша ошибся в выборе направления на развилке. Добравшись до ближайшего трактира, мужчина узнал, что никого похожего на объект его поисков там не появлялось. Не часто встретишь мужчину, путешествующего с годовалой девочкой, поэтому трактирщик обязательно запомнил бы столь необычных гостей. Рендал схватился за голову и, поливая себя отборной бранью, бегом помчался в обратном направлении.
Он не останавливался на ночлег и приём пищи, поэтому сейчас его состояние было плачевным. Впрочем, и до этого мужчина действовал как одержимый. Засыпал только когда сил идти уже не оставалось. Тогда он попросту валился с ног, жевал сухари и вяленое мясо, после чего засыпал тяжелым сном без сновидений. А поутру вновь продолжал свой путь. Зато оставалась надежда, что он не потеряет след похитителя и однажды его нагонит.
На исходе четвертого дня Рендал добрался до трактира «Гостеприимство Хэккинса». Владелец окинул его презрительным взглядом, полагая, что эдакому оборванцу нечем будет заплатить даже за еду, а не то, что за ночлег. Но путника это ничуть не смутило. Правильно будет сказать, он не обратил на недовольную гримасу трактирщика ни малейшего внимания.
Гость огляделся вокруг, но ни похитителя, ни дочки не увидел. Два торговца лениво беседовали за кружкой-другой эля. Больше никого в обеденном зале не было. Рендал решительно направился к барной стойке, за которой стоял трактирщик. Узнать что-либо можно было только у него. А тратить время попусту юноша не собирался.
– Милостыню не подаем! – с ходу грубо заявил тот.
«Что же это за гостеприимство такое!» – мог бы ответить Рендал, но его в тот миг не интересовали такие глупости, как уязвленная гордость и несправедливое отношение. Важна была только цель. Дочку следовало вернуть, во что бы то ни стало!
– Я ищу мужчину с маленькой девочкой. Подскажи, где его найти! – по-деловому проговорил гость, пристально глядя в глаза собеседнику.
Трактирщик, видимо, собирался что-нибудь соврать, лишь бы отделаться от странного посетителя. Во всей его внешности читалось: «Не стану я всяким проходимцам отвечать!» Неприятный гость вряд ли мог побудить его к разговорчивости.
Но в серых глазах пришлого человека крылось нечто такое, что пресекло все эти намерения. Задержав на них взгляд, мужчина будто провалился в море холодной ненависти, которое затягивало, предвещая жуткую участь. «Лучше ответить, а то неизвестно, что этот безумец способен сотворить!» – подсказало трактирщику шестое чувство, которое его никогда еще не подводило. Обменять слова на своё спокойствие? Что ж, сделка не так уж плоха!
– А-а... Да, есть такой господин… – заикаясь, неожиданно для самого себя пролепетал он. – Его как раз недавно спрашивал другой постоялец. – и шепотом добавил, – по виду маг!
– Где он? – не веря в свою удачу, почти выкрикнул Рендал. Сердце быстрей забилось в груди. Юноше хотелось тут же броситься в бой. Глаза его зло сверкнули, не обещая похитителю ничего хорошего.
– О-он? – глупо переспросил взволнованный трактирщик, не понимая, о ком из двух мужчин спрашивает гость.
– Где они!? – преследователь еле сдержался, чтобы не ударить этого грузного мужчину, отнимающего драгоценное время. Каждое мгновение было на счету.
– Второй этаж, первая комната слева от лестницы! – пролепетал Хэккинс, надеясь, что неприятный посетитель наконец-то от него отстанет. Маг и тот вёл себя не так вызывающе.
Он не успел договорить, а Рендал уже бегом мчался наверх. «Наконец-то! Теперь не уйдёшь!» – ликовал мужчина, перепрыгивая через три ступеньки. Трактирщик нервно промокнул пот со лба тряпкой, которой до этого протирал стойку. Заметив свою оплошность, он выругался и гневно отбросил тряпицу прочь.
Хэккинс был человеком бывалым, повидавшим всякое. Ему не единожды случалось общаться с опасными личностями. Но никогда еще он не испытывал такого страха. А теперь вот случилось.
«И главное, непонятно, как этот проходи... странный человек сумел на меня так подействовать?» – размышлял трактирщик, торопясь скрыться в своей комнате. Лишь закрыв дверь на оба замка, и ощутив в руке холодную рукоять верного кинжала, с которым он не расставался всю бурную молодость, Хэккинс смог вздохнуть спокойно. Сегодняшний вечер определённо не задался. Что ж, когда судьба поворачивается спиной, следует просто переждать неблагоприятное время. Однажды её взор снова вернётся.
Рендал мигом взлетел на второй этаж, но перед нужной дверью остановился и прислушался, понимая, что у него, возможно, будет лишь один шанс, который он не имеет права упустить! Стоило действовать осмотрительно и обдуманно.
«...пять золотых, как сговаривались!» – донёсся из-за двери обрывок разговора.
– А что с девчонкой? – спросил другой голос.
– Х-ха! Да ведь я за неё и плачу! – первый говоривший рассмеялся.
– Да нет, я не это имел в виду! – второй был явно рассержен. – Вас сопровождать?
Первый опять язвительно рассмеялся, намекая, что собеседник мало чем сможет ему помочь. В его способностях он явно сомневался.
– В этом нет нужды… – наконец, ответил мужчина. – мы уйдём прямо отсюда!
Рендал все это время пытался придумать хоть какое-то подобие плана, но сделать это ему так и не удалось. Стоило услышать последнюю фразу, как он отбросил все сомнения и ворвался внутрь, понимая, что промедление подобно смерти.
Дверь оказалась не заперта, поэтому с легкостью распахнулась, пропуская незваного гостя в комнату. Не ожидавший этого молодой человек пробежал по инерции еще несколько шагов, сбив кого-то с ног.
– О! Да у нас гости! – проговорил первый, глянув на Рендала. – Разберись с ним! – раздался приказ.
Но второй мужчина, который и был похитителем, уже поднялся на ноги и потянулся за изогнутым кинжалом, маслянисто поблескивающим в тусклом свете свечей. Похоже, он не намерен был спускать оскорбление.
Рендал сердцем чувствовал какой-то подвох, поэтому сразу же бросился на человека в длиннополом одеянии темно-фиолетового цвета. Маг одной рукой держал девочку, и спешно произносил какое-то заклятие, делая другой рукой замысловатые пассы в воздухе.
Разъярённый отец быстрее ветра бросился на противника. Комнату озарила яркая вспышка света, больно ударившая по глазам. На несколько мгновений мир будто перестал существовать.
Когда зрение восстановилось, мужчина обнаружил, что сжимает в руке лишь клочок темно-фиолетовой ткани. Маг исчез вместе с Литой. Но у Рендала сейчас были проблемы и посерьезнее! Сзади на него бросился вооруженный кинжалом убийца.
Внезапно вихрь ярости закружил безоружного мужчину, многократно увеличивая его силы, заглушая страх. Ловко уклонившись от выпада, он с небывалой легкостью подхватил увесистую тумбочку и бросил её в убийцу. А следом за ней сам кинулся на него.
Убийца, хотя и обладал прекрасной реакцией, оцепенел от неожиданности, когда в него полетела мебель. Все что он успел сделать – это выставить перед собой руку с кинжалом. Но импровизированный снаряд с лёгкостью пробил его защиту и отбросил мужчину к стене.
Этим бы все и ограничилось, если бы следом в него не врезался Рендал. Противника юноши буквально вдавило в деревянные перекрытия. Раздался треск, хруст, возглас полный нестерпимой боли. Тумбочка разлетелась на части. Что стало с неприятелем и вообразить страшно.
Вот только юноша и сам не рассчитал движений. Он сильно ударился обо что-то головой и потерял сознание. Скоротечное противостояние завершилось. Вот только кто одержал верх, было неизвестно.

– Смотрите, он зашевелился! – раздался восторженный мальчишеский голос, больно ударив по ушам. Голова тут же загудела.
«Откуда здесь какие-то мальчишки?» – удивленно подумал Рендал, с трудом открывая глаза. Судя по всему, он лежал. Прямо перед лицом мужчины обретался незнакомый парень в церковном одеянии. Юный сенарианец с нескрываемым любопытством разглядывал распростёртого перед ним человека.
Вскоре подошла высокая светловолосая женщина, облачённая в одежды с символами Шестерых на рукавах. Служительница внимательно осмотрела мужчину, затем произнесла:
– Конечно, очнулся! Неужели ты сомневался в могуществе Сенарии? – с улыбкой спросила она у юнца. – Боги даровали мне силу исцелять людей. Этот человек не мог погибнуть! – уверенно проговорила женщина тоном, не терпящим возражений.
«Целительница» – догадался Рендал.
– Во… – попытался произнести он.
Несмотря на невнятное бормотание, его желание было исполнено незамедлительно. Жадно глотая холодную воду с каким-то странным привкусом, Рендал на глазах возвращался к жизни. Вскоре в памяти всплыли события последних дней.
– Лита! – с ужасом вспомнил он, осознав, что теперь вряд ли сумеет найти дочку.
– Не нужно так волноваться! – приятный голос женщины звенел как горный ручеек, наполняя спокойствием. В нём чувствовалась потаенная сила и непоколебимая убежденность. – Все будет в порядке. Раз уж Боги милостивы к тебе, всё непременно будет хорошо! – добродушно заверила она.
– Моя дочь... её похитили! Я не успел, не смог... – взволнованно шептал Рендал, лихорадочно озираясь вокруг. Глаза его стали бешенными, а жилы на шее раздулись. Казалось, ещё немного и он бросится бежать, куда глаза глядят, лишь бы хоть как-то приблизиться к желанной цели – возвратить дочку.
Это заметила и целительница. Но расценила по-своему.
– Тебе сейчас нужен отдых и покой, – промолвила она, проведя рукой над головой Рендала сверху вниз, и что-то прошептав. Затем добавила уже громче, – а теперь спи!
В следующий раз юноша очнулся, чувствуя себя уже полностью здоровым. Молодой и полный сил, он готов был тут же броситься в погоню, на поиски дочери… Если бы имел хоть какие-то предположения, где её теперь искать. След обрывался столь неожиданно, что оставалось только гадать о местонахождении Литы.
Но юноша не был уверен даже в том, что маг, укравший Литу, принадлежит к Ковену. Точнее, он не сомневался, что член магической гильдии не мог совершить такого злодеяния. С другой стороны, Рендал не решался вообразить, что в Империи существуют те, кто владеет магией, но не входит в братство посвященных. К тому же столь могущественные, что способны запросто исчезать из одного места и появляться в другом. Противоречие не давало покоя. И выход из него никак не удавалось отыскать.
– Вот ты и очнулся... – раздался знакомый голос жрицы.
– Где я? – как можно спокойнее поинтересовался больной, опасаясь, что его могли вновь погрузить в целебный сон. Мужчина отчаянно не желал терять больше ни единого мгновения.
– Вы в безопасном месте, в церкви. Это в дне пути от трактира «Гостеприимство Хэккинса», где вас нашли. – пояснила жрица с приятной улыбкой.
Рендал окинул её взором и нашел весьма привлекательной. Для служительницы церкви, разумеется. Впрочем, он тут же выбросил все мысли об этом. Гораздо больше его волновало другое.
– А чем Там все закончилось? – с замиранием сердца поинтересовался мужчина, воскресив в памяти злополучные события. В голове не укладывалось, как ему удалось выжить после столкновения с двумя сильными противниками.
– Ты имеешь в виду судьбу человека, с которым вы боролись в одной из комнат трактира? – когда больной кивнул, жрица продолжила, – Он погиб.
«Ни тени сожаления на лице или в голосе» – не без удивления отметил Рендал. «А ведь церковь неустанно твердит про любовь к ближнему! Странная она какая-то...» Жрица порядком его удивила. Честно говоря, мужчина представлял себе целительниц несколько иначе. И уж никак не мог вообразить столь равнодушного отношения к человеческой жизни.
– Мне не ведомо, что вы с ним не поделили. Но в результате вашей ссоры в комнате практически не осталось целой мебели! – с осуждением произнесла женщина.
«Сломанные деревяшки её беспокоит больше, чем гибель человека!» – удивлению юноши не было предела. До этого он считал женщин и в особенности целительниц более человеколюбивыми. Всё же от них нередко зависело чужое здоровье. Да что там – они порой попросту спасали пациентов!
– Твой противник случайно ранил сам себя отравленным кинжалом, когда в него каким-то образом угодил тяжелая мебель. – Жрица говорила спокойным голосом, словно подобные события не были редкостью. Она попросту констатировала факт. Сухо и без эмоций. Казалось, что происшедшее её мало волнует.
Рендал отпил воды, пытаясь осмыслить слова целительницы. Ему следовало решить, как действовать дальше. А вместо этого голову забивали переживания о прошлом. Вооруженный отравленным кинжалом противник уступил безоружному мужчине в бою. Очевидно, светлые Боги направили руку Рендала!
– На твоё счастье оказалось, что это разыскиваемый наёмный убийца! – последние два слова жрица произнесла с некоторым трепетом.
Еще бы! Сообщество убийц, если действительно существовало, не могло не вселять страх в сердца добрых граждан Империи. Несущие смерть были сущим кошмаром – неуловимые и жестокие. Ими запугивали непослушных детей. Только в отличие от вымышленных персонажей, эти антигерои были реальностью.
Причем поймать хоть сколько-нибудь значимого члена этого сообщества страже не удалось ни разу за всю историю их противостояния. Именно поэтому точно нельзя было утверждать, что гильдия всё же существует. Хотя отдельные представители наверняка существовали.
В народе и вовсе ходили слухи, будто это культ, поклоняющийся кровожадным, жестоким демонам. Самой достоверной информацией о тайном сообществе была статистика убийств с характерной предысторией. Перед смертью жертвы получали метки Танара[1]. Однако это само по себе ни о чём не свидетельствовало. Возможно, кто-то попросту старался снять с себя подозрения.
– Не может быть! – воскликнул юноша, не веря в собственную фортуну.
Если убитый действительно принадлежал к Тёмному братству[2], жизнь Рендала поистине висела в тот раз на волоске. О том, чтобы уничтожить такого противника и речи быть не могло. Даже простая царапина от отравленного кинжала могла лишить жизни.
После небольшой паузы, которая потребовалась на осознание всей полноты картины, мужчина неожиданно для самого себя воскликнул:
– Неужели Ковен в союзе с Тёмным братством?!
– Что? – несказанно удивилась жрица. – Причем тут маги?
Рендал рассказал обо всё, что ему было известно. Одно цеплялось за другое. Объяснять оказалось совсем непросто. Начать пришлось с жены… Слишком сильна была рана, чтобы он мог все это держать в себе. Да и внешность добродушной жрицы, готовой внимательно выслушать и утешить, располагала к откровенности.
Его история была встречена ей с искренним сочувствием и сопереживанием. Поощряемый вниманием слушательницы, юноша говорил и говорил... Жрица незаметно оказалась рядом с Рендалом, затем присела на кровать, затем пододвигалась всё ближе и ближе... Утром мужчине еще предстояло ужаснуться содеянному, но до этого было так далеко.

Юноша весь извелся, не находя себе оправдания. Он чувствовал себя не только предателем погибшей супруги, но и соблазнителем высоконравственной женщины, которая, несомненно, не могла сама отважиться на столь низкий шаг. Зато жрица, похоже, не испытывала каких бы то ни было угрызений совести по поводу произошедшего. Впрочем, поглощённый своими мыслями молодой человек этого не замечал. Он видел окружающее сквозь призму собственных переживаний, что сильно мешало рассуждать здраво.
От тяжких раздумий и самобичеваний мужчину отвлекла просьба ещё раз рассказать о маге, участвовавшем в похищении. Юноше почему-то показалось, что ниточка следа, возможно, вновь протянется к похитителю, стоит только поведать женщине обо всём. Поэтому он, как можно подробнее постарался описать таинственного незнакомца. Женщина слушала, не перебивая, иногда кивая в такт собственным размышления.
– Так значит, эта тряпица, что была у тебя в руке, часть его одеяния… – заключила жрица, после того, как Рендал закончил говорить. – Маги! – буквально выплюнула она. – Почему Император вообще терпит присутствие подобных подданных?
Женщина явно имела на них зуб. Большой и очень острый! Её отношение несколько шокировало молодого человека, привыкшего думать о повелителях неведомых сил исключительно уважительно. Заподозрить их в чём-то непотребном казалось просто кощунственным.
– Магическая сила должна быть дарована светлыми Богами. Лишь тогда она может быть использована во благо! А откуда черпают её все эти мерзкие маги? Они просто воруют её!
Рендал не мог ничего возразить, хотя и не был согласен с такими выводами. Поэтому он счел за лучшее промолчать. Речи жрицы его обескуражили. И, пожалуй, даже испугали. Впрочем, он старался не подавать вида, что у него не слишком хорошо получалось.
– Но теперь-то у Нас есть чем приструнить их! – жрица как-то недобро усмехнулась. – Собирайся, мы отправимся в Лонар! – неожиданно скомандовала она. – Доказательства это очень существенно...
Опешивший Рендал не сразу нашелся, что ответить. А когда нашелся, то сразу же обругал себя за столь дурацкий ответ:
– Да мне и собирать-то нечего…
Впрочем, женщина и не ждала иного. Её, похоже, вообще мало интересовала реакция мужчины. Всё уже было решено без его участия. Сама жрица оказалась подготовлена к немедленному отбытию. Так что вскоре они тряслись в седлах, двигаясь по направлению к Лонару.
Рендал проклинал себя за то, что не поинтересовался, зачем они отправились в такую даль на ночь глядя и чем вообще вызвана подобная спешка. Но спросить всё никак не решался. Стоило ему взглянуть на будто ставшую одержимой жрицу, как его вопросы разлетались испуганными птицами.
– Слушай, – Рендал жутко стеснялся, неуверенно чувствуя себя, обращаясь к жрице старшей его по церковной иерархии, на «ты». Но после того, что было между ними, обращаться на «Вы» было бы глупо... – А как тебя зовут-то? Мы уже столько знакомы, а я до сих пор не удосужился спросить. Да и ты не спешила представиться, даже когда… Ну ты понимаешь.
К концу речи Рендал окончательно смутился. Еще бы! Он и представить не мог, что до близости с женщиной, тем более, такой, даже не узнает её имени. Речь получилась какой-то неприятной, нелепой, скомканной. Совсем не так молодой человек хотел бы её произнести. Но что вышло – то вышло.
Жрица ничуть не смутилась ни сумбурности его слов, ни намёку, содержавшемуся в словах. Мило улыбнувшись, она вновь показалась добродушной, понятной, знакомой. Извиняющимся тоном она произнесла:
– Эталь Хилар! – представилась женщина. Выдержав небольшую паузу, девушка лукаво спросила, – Беспокоишься о той ночи? – Рендал чуть не выпал из седла из-за столь прямого вопроса. Ответа не требовалось – он был написан у юноши на лице.
Жрица заливисто рассмеялась, а потом сказала:
– Не стоит! Мы ничего друг другу не должны! Ну, если хочешь, считай, что это было сделано в лечебных целях!
Взглянув на покрасневшего от щёк до ушей Рендала, она довольно улыбнулась. Застенчивость спутника доставляла ей истинное удовольствие.
Откровенность Эталь вместо того, чтобы успокоить, только сильнее смутила молодого человека. Он что-то неразборчиво пробурчал под нос, но так и не решился произнести вслух. Жрица еще раз беззаботно рассмеялась и больше не возвращалась к щекотливой теме, за что юноша был ей очень признателен. Путешествие продолжилось в молчании.
Молодой человек не был опытным всадником. Возможно, именно поэтому жесткое седло вскоре натерло и отбило Рендалу все, что только можно. Поэтому он был просто счастлив, когда они, наконец, достигли какого-то трактира. В темноте, названия было не различить, но оно их не слишком-то интересовало.
Волновали путников только еда и постель... После утомительного ночного пути им хотелось есть и спать. Рендал в очередной раз усомнился в правильности идеи отправиться в дорогу на ночь глядя. Но, разумеется, ничего не сказал своей спутнице.
Все расходы Эталь взяла на себя, справедливо рассудив, что молодой человек не располагает необходимыми средствами. Он был благодарен, но в тоже время чувствовал себя как-то неловко из-за того, что за него платила женщина. Но не отказываться же от отличного ужина из-за такой мелочи, как неловкость!
Энергии спутнице было не занимать, так что юноше пришлось продрать глаза ни свет, ни заря и вновь взбираться в седло. Лошадка тоже оказалась с норовом, так что, если бы не везение, Рендалу наверняка досталось бы копытом по... чуть ниже живота.
Свежий воздух и тряска в седле быстро выветрили остатки сна, так что путешественник вскоре почувствовал себя, если не выспавшимся, то, по крайней мере, бодрствующим.
Эталь что-то рассказывала, периодически заговорщицки обещая «показать этим магам». Бывший писарь иногда ловил себя на кощунственной мысли, что и сам не прочь бы посмотреть на то, что Эталь будет им показывать, но ему хватило ума не говорить об этом вслух.
Постепенно Рендал приноровился и к лошади и к спутнице. И надо сказать, что передвигаться верхом понравилось ему гораздо больше, чем на своих двух. Теперь он мог смотреть по сторонам, любоваться природой… а не одержимо шагать, уперев взгляд в горизонт. Молодому человеку имелось, с чем сравнивать.
– Эталь, скажи, а чем тебе так не угодили маги? – осторожно поинтересовался он, надеясь понять жрицу.
– О..
Неожиданно мимо них пронёсся шар пламени, невоспитанно вклинившись в разговор. Лошадь Рендала дико заржала и взвилась на дыбы. Не каждый умелый наездник удержался бы в седле. А юноша никогда не считал себя таковым, поэтому с чистой совестью кубарем полетел на землю, умудрившись удариться сразу и коленями и локтями, да к тому же прикусить язык. После чего с ужасом уставился в придорожные заросли, откуда только что появился ужасающий вестник, ожидая новой жуткой атаки.
Эталь, напротив, сумела удержаться в седле, что вызвало несказанное удивление не только горе-наездника, но и невидимого доселе противника. Промах был бы не столь досадным, окажись путники на земле.
На какие-то три-четыре секунды разбойник замешкался, удивленно уставившись на непоколебимую жрицу, надменно наблюдавшую за ним. Что произошло дальше, Рендал понять не смог. Эталь резко выбросила руку вперед в направлении противника и выкрикнула нечто замысловатое.
Нападавший замер, затем слегка покачнулся и свалился на землю, как подрубленное дерево. Он даже не выставил перед собой руки перед падением!
Когда Рендал перевел взгляд на Эталь, та успела спешиться и сделать пару шагов в сторону поверженного наземь противника. Действовала жрица уверенно и быстро. Решительности ей было не занимать.
Юноша взял себя в руки, вспомнив, что он все-таки мужчина, а значит защитник, поэтому первым приблизился к разбойнику. Какого же было его удивление, когда оказалось, что это женщина! Лет тридцати пяти – сорока на вид, длинные волосы заплетены в причудливые косички, перевитые разноцветными ленточками.
– Она жива? – поинтересовался Рендал с легкой дрожью в голосе.
Его удивительная спутница небрежно кивнула, словно каждый день валила с ног по дюжине разбойников. Она нагнулась над телом и ловко обшарила карманы. Мужчина поразился сноровке спутницы – создавалось впечатление, что у неё имеется солидный опыт по части карманных краж.
Руки целительницы ловко скользили вдоль тела поверженного неприятеля. Вскоре разбойница осталась без двух кинжалов, трех странных свитков с рунами, кошелька с самоцветами и еще какой-то мелочевки.
Эталь осталась довольна результатом, усмехнулась и, что-то быстро проговорив, ещё раз провела рукой над телом женщины. Разбойница разом вернулась к жизни, и тут же сделала глубокий вдох, будто вынырнув из-под воды.
«Неужели до этого она не дышала?» – недоумевал Рендал, пообещав себе все разузнать о странной магии, которую использовала Эталь. Пока женщина действовала, он скромно стоял в сторонке, не решаясь вмешиваться. Происходящее было выше его понимания.
– Что это было? – тут же поинтересовалась еще не до конца пришедшая в себя неудачливая разбойница.
– О, это было нечто! – радушно пояснила жрица с нескрываемым сарказмом. – Ты пыталась нас убить, но потерпела грандиозную неудачу. Впрочем, так как серьезных увечий нам тебе не удалось нанести, я сохраню твою никчёмную жизнь!
После этих слов, Рендал вздрогнул. Он готов был зуб дать, что Эталь не шутит. «Неужели жрица, исцеляющая страждущих, действительно способна убить безоружного человека, более того, женщину! Или она просто умело играет на страхе сраженной разбойницы?» – ответа молодой человек не находил. И, честно говоря, опасался его узнать. Всё же путешествовать вместе с целительницей гораздо спокойнее и приятнее, нежели с безжалостной убийцей.
Поверженная бандитка тоже гадала, как ей себя вести со странной женщиной, которая, вроде бы, и говорит о том, что оставит её в живых… но это обещание как-то слишком походит на угрозу.
– Чего вы от меня хотите? – не слишком уверенно поинтересовалась она.
– Вот это другой разговор! – обрадовалась Эталь. – Ты мне сейчас ответишь на пару вопросов, причем учти, я чувствую ложь! – пригрозила она. – И если что...
Видимо что-то во взгляде жрицы подсказало разбойнице, что до «если что» лучше не доводить. Женщина нервно сглотнула и торопливо кивнула, соглашаясь отвечать. Испуг отчётливо читался на её лице. Должно быть, она просто хотела жить.
– Кто тебя нанял? Где училась магии? – быстро спросила жрица.
– Меня никто не нанимал, я сама по себе! – с некоторой гордостью произнесла разбойница. Очевидно, этот факт тешил её самолюбие. – А магии я не обучалась, просто воспользовалась свитком... – уже слегка подавленным голосом проговорила она. Стушевалась женщина, потому что видела, как изменилось лицо Эталь.
– Так... – неопределенно протянула та. Угроза отчётливо читалась в её глазах. Это произвело должное впечатление, заставив противницу содрогнуться. – Хочешь сказать, что к магам ты никакого отношения не имеешь, а просто ведешь разбойную жизнь!? – возмущенно воскликнула жрица.
Рендал в очередной раз удивился. «Что в этом непонятного? Неужели Эталь думает, что на неё специально охотятся маги?» Он мог бы попытаться объяснить, что никто не мог предвидеть того, что они поедут именно в это время, именно этой дорогой, а главное… «Кому это вообще нужно!?» – искренне недоумевал молодой человек.
Но, как говаривал отец Рендала: «легче переубедить осла, нежели упёртую женщину». «Впрочем, Эталь действительно считает нападение намеренным!» – решил он, когда жрица резко ударила женщину по щеке, добиваясь «правдивого» ответа.
Та расплакалась. Не от боли. Это была обида. Обида на беспомощность, на то, что она говорила правду, а ей не хотели верить... Наверняка разбойница считала себя сильной и независимой, гордилась своей «профессией»…
А теперь с ней делали, что хотели. И помощи ждать было неоткуда. Она встретила противницу, которая оказалась намного сильнее. Могущественная жрица подавляла своей властностью.
«Наверное, это все же какая-то магия...» – неуверенно подумал Рендал, не понимая, как Эталь удаётся с такой лёгкостью и скоростью жонглировать эмоциями. Ему никак не хотелось верить, что это и есть подлинный лик его спутницы.
– Я сказала правду! – сквозь слезы и всхлипывания бормотала разбойница.
– Врешь! – и снова удар.
Вскоре Рендал не выдержал и перехватил руку жрицы, выкрикнув:
– Что ты творишь? Остановись! Ты же её убьешь! – конечно, он сильно преувеличивал, но как еще угомонить разгневанную спутницу, мужчина не знал. – Подумай сама, ей же еще рано умирать... – юноша имел в виду, что женщина еще молода и может встать на путь исправления.
Впрочем, стоило Эталь взглянуть на него, как он сразу сник. Рендал даже готов был извиниться и пожелать ей действовать в том же духе, лишь бы она на него больше не смотрела подобным образом.
Но жрица неожиданно быстро смягчилась, признав его правоту. По крайней мере, Рендал надеялся, что это именно так. Надежды оказались эфемерными и, как следствие, недолговечными.
– Ты прав, ей еще рано умирать! – повторила она его фразу, но более зловещим тоном. – Нужно взять её с собой в Лонар, где вопрошающие сумеют выбить из неё признание, не позволив ей умереть... – Эталь картинно выдержала паузу... – раньше срока!
Юноша содрогнулся, но решил не перечить странной, (и пугающей), жрице. Она, приняв молчание за согласие, усыпила женщину, как некогда проделала это с юношей. Затем с поразительной легкостью подхватила увесистое тело и перебросила его через седло. Вот только почему-то через седло коня своего спутника!
Он не удержался и жалостливо вздохнул, мысленно поминая всех богов, удивляясь, за что ему выпала такая доля. Словно в ответ на этот вздох, Эталь кокетливо проговорила:
– Я всего лишь хрупкая женщина, так что мне будет спокойнее, если наша пленница будет под надёжной охраной крепкого мужчины. Уверена, что ты сумеешь оградить меня от любой опасности! – затем она грустно коротко вздохнула.
Когда Рендал, растаявший от лестных комплементов, взглянул на неё с чувством заслуженной гордости, Эталь громко расхохоталась, мигом напомнив ему о его незначительной роли. Смех был уничижительным и очень обидным.
«И почему именно я оказался в такой безумной компании?» – с изрядной долей трагизма подумал юноша. Затем нехотя забрался на коня, поправил тело разбойницы, так и норовившее соскользнуть на землю. После чего немного нервно дал шпоры своему скакуну. Тот протестующе всхрапнул и левым глазом недовольно покосился на седока. Но, как и Рендал, он находился в плену ситуации. Деваться им было некуда – пришлось двигаться дальше.

Бывалый путешественник только посмеялся бы над расстоянием, которое преодолели путники. Но юноше было не до чьих-то насмешек!
«За весь долгий путь ни одного привала!» – подавленно думал он. И куда только делось его одержимое стремление, позволявшее день за день проходить пешком столько же, не чувствуя ни боли, ни усталости? Болело всё: ноги, руки, спина… и остальное.
Но в мученьях или в радостях… путь рано или поздно неминуемо должен был окончиться. И вот, наконец-то, на горизонте стал различим большой город. По пути к нему Эталь занималась просветительской деятельностью – знакомила Рендала с Лонаром. Юноша впитывал знания как губка. Всё новое казалось удивительно интересным, а потому легко запоминалось.
Город делился на три части: замок графа, город внутри стен, и всё, что за ними. Все это называлось столицей графства Лонар. Как несложно догадаться, город носил одноимённое название.
Расположение для крупного торгового порта было отменным. Бухта на побережье Тёплого океана вмещала в себя множество купеческих кораблей и всевозможных лодочек. Но даже гавань была поделена. Видимо, ни что в этом городе не было цельным. Она состояла из двух частей: городских доков, тех, что были прямо под стенами «верхнего города», и малых доков. В первых швартовались только состоятельные корабелы, а вторые являлись пристанищем небогатых купчиков, да рыбаков.
Замок графа располагался в некотором отдалении от основных городских укреплений. Возведенный на небольшом острове, он некогда соединялся с сушей подъёмным мостом, что обеспечивало дополнительную защиту при осаде.
Это монументальное строение насчитывало уже три века славной истории. Ему неоднократно доводилось отражать нападения, быть свидетелем штурмов, и ни разу замок не был взят неприятелем.
До сих пор сохранились проходы-ловушки, башни с многочисленными бойницами... – много различных хитрых архитектурных приспособлений, сохранившихся со времен дедов и прадедов нынешнего графа. Не угодил ему только подъемный мост, который заменили архитектурно-прекрасным, изысканно-утончённым, но военно-небезопасным сооружением, соединявшим замок и город.
Под защитой стен в так называемом «верхнем городе», располагались дома знати. Они стоили совершенно неслыханных денег. Далеко не каждый, пусть и весьма состоятельный купец мог себе позволить иметь здесь жильё. Это была вотчина аристократов, фамилии которых уходили корнями во времена основания города. Ну и тех, кто их обслуживал, разумеется.
Естественно, верхний город не мог обойтись без магазина портного, изготавливающего изысканные модели одежды на заказ. Так же имелись две дорогостоящих роскошных таверны, и парочка магазинов, где продавалось все, что душе угодно. Общей у всех товаров была лишь высокая цена.
Самым восхитительным зданием, разумеется, являлся величественный собор Лонара. Это монументальная громадина была видна за много миль. Острые шпили возносились над крепостными стенами, будто намекая, что власть принадлежит отнюдь не светским правителям.
Покровителем Лонара считалась Лерена[3] – самая добродетельная из всех шести божеств. И храм во всём своём великолепии был посвящён именно ей, о чём свидетельствовали неописуемой красоты витражи и главный алтарь с огромной статуей вчетверо превышающей человеческий рост. Хотя внутри, разумеется, имелись алтари всех сенарианских Божеств. Обидеть хоть одного из Шестерых было бы непростительным кощунством.
Естественно, как в каждом крупном городе Империи, в Лонаре имели свои представительства Ковен магов и Содружество вольных наёмников. Два этих объединения являлись официально разрешенными и одобренными самим Императором. Каждое, по сути, представляло собой школу для аристократов, где помогали развить способности той или иной направленности.
Не стоит думать, что туда мог попасть кто угодно – ни в коем случае! Обучение стоило небольшое состояние, так что какой-нибудь сын лавочника и помыслить вступить в славные ряды знаменитых объединений.
Но какой аристократ откажется блеснуть высоким титулом рыцаря-защитника или повелителя пламени третьей ступени посвящения? Впрочем, едва ли у одного из пятидесяти находились хоть какие-то магические способности. Говорить о сильном Даре и вовсе не приходилось, поэтому Ковен был представлен скорее формально. Вся его мощь была сконцентрирована в Башне – грозной резиденции, удалённой от всех имперских центров. Поговаривали, что это целый город. Впрочем, достоверных источников имелось недостаточно много, чтобы утверждать что-либо наверняка.
В городе за стенами, «нижнем городе», за шикарностью, красотой и утонченностью никто не гнался. Конечно, можно было выделить из общей массы неказистых домов купеческий квартал, отличающийся неким подобием порядка. Но в целом, нижний город был огромной деревней, где крепкий дом соседствовал с полуразвалившимся. Казалось, что никакой порядок в строительстве в нём не соблюдается. Кривые узкие грязные улочки, ямы, нечистоты – всё это наводило на мысли о безалаберности и попустительстве.
По мере приближения к столице графства, дорога становилась все более оживленной. Все чаще попадались телеги, груженные товарами, да и просто люди, движущиеся с авоськами и корзинками. Торговля бурно развивалась – одни спешили что-то продать, другие прикупить.
Многие провожали долгими подозрительными взглядами странную парочку всадников, один из которых вез то ли бессознательную, то ли мертвую женщину, небрежно переброшенную через седло. Но никто не сказал ни слова! Подозревать могли всё, что угодно, но вмешаться или хотя бы поинтересоваться ни один не отважился. Или не захотел.
Рендал впервые в жизни видел такое скопление людей. Что сразу бросилось ему в глаза, в небольшой рыбацкой деревушке нравы отличались от городских, причём, в лучшую сторону.
Здесь часто кто-то ссорился или даже дрался, но остальные либо проходили мимо, либо с интересом смотрели на бесплатное развлечение. Шум и несвойственная деревням суматоха подавляла, словно шептала: «Беги отсюда, уходи пока можешь!» Наблюдая толпы движущихся людей, мужчина невольно подумал: «Да это просто стадо какое-то!»
– Эталь, – обратился к своей спутнице Рендал, неуютно чувствующий себя в городе, – А почему тут такой бардак? Неужели некому навести порядок?
Она сначала отмахнулась, но потом сжалилась и снизошла до более распространенного ответа:
– Откуда здесь возьмутся стражники? Это же нижний город! – с ноткой презрения ответила она. Приходилось почти кричать, чтобы друг друга услышать. – Кого-то из простонародья потащат в тюрьму, только по обвинению в убийстве или же серьезной краже. Доказанной. – весомо добавила она. – А в остальном, они сами должны о себе позаботиться!
Возмущённый до глубины души её циничными словами, Рендал воскликнул:
– Но, ты же жрица Шести! Разве тебе не должно нести людям свет знания, направляя их словом и делом праведным, аки пастырь наставляет овец нерадивых?
– Ха! А ты не промах, как я погляжу! – усмехнулась Эталь. – Тогда ответь мне, возможно, как овец, мы должны и кушать людей или же стричь с них шерсть? – хитро прищурившись, поинтересовалась она.
– Не есть, но... – Рендал хотел, было, сказать, что налоги с людей стригут покрепче, нежели с овец шерсть, но вовремя захлопнул рот, вспомнив, что его спутница не просто доверенная собеседница, а представительница церкви. И она могла не погладить по головке за слова, признанные «наветом на церковь святую и праведную, о благе народном радеющую».
До ворот в верхний город они двигались молча. Эталь брезгливо и свысока смотрела на человеческие массы. Рендал тоже никак не желал комментировать происходящее вокруг. Он решил смотреть, слушать, да помалкивать, чтобы понять, как же люди дожили до такого плачевного состояния.
Вскоре им пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Двигаться по городу верхом было запрещено. Оставить лошадей в конюшнях нижнего города Эталь не пожелала. «Ну, нет – так нет» – подумал Рендал – «Ей виднее».
К тому же, если бы они сдали лошадей, ему пришлось бы волочь разбойницу на себе! Весь этот небольшой отрезок пути до ворот в верхний город Эталь улыбалась каким-то своим мыслям, а юноша, напротив, хмурился, наблюдая суету, толчею... О «благовониях», наполнявших нижний город, и говорить не приходилось!
Вход в верхнюю часть Лонара был дозволен далеко не всем людям. Как выяснил у Эталь Рендал, раньше и вовсе не пускали никого, кроме тех, кто в нём жил. Но граф, изрядно проигравшись на каком-то празднестве, разрешил проходить в верхний город всем желающим. Правда, эти «все» должны были заплатить за проход.
Многие мещане нижнего города тут же решили тряхнуть мошной, лишь бы прикоснуться к богатству и роскоши верхнего города. А заодно и похвастаться перед соседями. Помимо них иуда стремились воры, жулики, ну и паломники, разумеется.
Внутрь пускали только по специальным грамотам, удостоверяющим право на посещение. Тем не менее, выстроилась целая очередь из соискателей права на проход! Хотя многих безжалостно прогоняли, нередко с применением силы, остальных это не смущало.
– Слушай, а почему все пытаются проникнуть в город, раз уж знают, что их все равно выгонят? – изумленно поинтересовался Рендал у своей спутницы, глядя как очередного мужчину с руганью выталкивают взашей.
– Жулики! – с презрением ответила Эталь. – Или жертвы жуликов. Многие покупают «пропуск», который на деле оказывается банальной подделкой! Но доверчивых дураков всегда хватает, так что мошенники наживаются.
Теперь даже Рендал ощутил неприязнь ко всем этим недалёким людишкам, которые так бестолково себя ведут. Он даже посочувствовал стражникам, которым в жаркий день приходилось стоять в кольчугах, шлемах, с тяжелыми алебардами, да еще и мечами в ножнах. «Неудивительно, что служивые злятся!» – отметил молодой человек. Духота стояла изрядная.
Тем временем, служители закона прогнали прочь еще одного неудачника, стоявшего как раз перед Эталь и Рендалом. Настал их черед.
– Ваши грамоты! – потребовал усатый стражник, сурово глядя на юношу.
И тут молодой человек понял, что как-то не осведомился у своей спутницы о наличии требуемых бумаг. Но не успел он по-настоящему испугаться, как Эталь извлекла из седельной сумки соответствующий документ и предъявила его. Усатый мужчина внимательно изучил его, после чего вернул обратно, промолвив:
– Вы можете пройти, добро пожаловать в Лонар!
«Как будто до этого мы были не там!» – почему-то оскорбился Рендал. Жители верхнего города только себя считали истинными горожанами. Нижнего для них не существовало вовсе – это была деревня, поселение подсобных рабочих, не более. Надменность и высокомерие вызывали у сына рыбака отвращение.
– Он со мной! – Эталь небрежно указала ручкой на Рендала.
– Не положено! – сурово возразил стражник, не желая вступать в длительный диспут. Юноше почудилось злорадство в его голосе, хотя всем своим видом привратник выражал уважение и чуть ли не благоговение.
– Нужды церкви! – резко бросила жрица, незаметно сделав несколько пассов рукой. Со стороны казалось, что она просто разминает затекшую кисть.
– Не положено... – уже менее уверенно возразил стражник.
– Нужды церкви! – мягко и вкрадчиво промолвила Эталь, повторяя свой жест.
Стражник как-то неуверенно кивнул, глупо улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. Женщина удовлетворенно взглянула на уступившего него, после чего надменно прошествовала в ворота, оставив скакунов на попечение Рендала. Юноша замешкался, так что ему пришлось поторопиться, ведя в поводу двух лошадей, через седло одной из которых было перекинуто тело разбойницы.
«Странно, что про тело стражники ничего не спросили!» – отметил он. Но тут же решил, что, если бы и спросили, то Эталь вновь сослалась бы на нужды церкви. «Должно быть, Сенария здесь в почёте, если им столько всего позволяется!» – с удивлением отметил молодой человек. Невольно Рендал взглянул на свою спутницу иными глазами.
Попав в верхний Лонар, мужчина испытал смешанные чувства. С одной стороны, он оказался там, где многие только мечтали побывать. С другой – его сюда привели слишком печальные события. И пока что он не видел, как можно хоть на шаг приблизиться к похитителям Литы.

[1] Танар – «уносящий души», «приносящий хаос», высший Эрадра. Владыка смерти и загробного мира. Из его плоти был создан весь мир. Покровитель воинов, хранитель законов, странников. Главный и самый жуткий демон в трактовке сенарианской церкви. Похищает души живых и неправильно похороненных, не позволяя вкушать блага загробной жизни. Терзатель грешников.
[2] Тёмное братство – народное наименование сообщества убийц, которым мамаши запугивали непослушных детей.
[3] Лерена – сенарианская Богиня. Символизирует мудрость, милосердие, является покровительницей домашнего очага, брака, материнства.
Глава третья. Лонар

Графство Лонар. Город Лонар. 405 год третьей эпохи. Радовень[1].

После того, как жаждущий мести юноша покинул родную деревню, его жизнь круто изменилась. Теперь мне сложно даже представить, что этот молодой человек на самом деле не герой чужого рассказа, а всего лишь я сам. Кажется, будто кто-то другой был молодым, отчаянным, наивным...
Да можно ли было в своё время подумать, что моя погоня за похитителем дочки обернется таким невероятным приключением? Сражение с убийцей, встреча с магом... Одно знакомство с Эталь Хилар чего стоит! Эта удивительная жрица целиком и полностью перевернула моё представление как о женщинах в целом, так и о служительницах церкви в частности.
Попутешествовать тоже пришлось вдоволь. Вряд ли многие из Мураков могут похвастаться таким же количеством посещённых мест. Да и сам бы я ни за что не поверил в возможность подобного будущего. В самом деле, если бы мне довелось услышать от кого-то, что вскоре окажусь в Лонаре, да еще и в столь странной компании, я бы посмеялся над этим лже-пророком.
И все же, всё это действительно случилось.
Даже нижний город вызвал немалое удивление. Пусть он был грязным, шумным и людным, но показался удивительно большим. Но когда мы с Эталь вошли в верхний Лонар – у меня попросту перехватило дыхание! От вида величественных громадных особняков захватывало дух. Не верилось даже, что в них живут всего лишь самые обыкновенные люди, а не светлые и могущественные Боги. Чего стоили одни только мощеные дороги, где камешек к камешку выложены настолько близко и столь филигранно подогнаны по размеру, что кажется, будто ступаешь по ровной земле? Огромные раскидистые сады, изящные вычурные веранды...
Что и говорить, я шел с открытым ртом... Не стану скрывать, когда мы проходили мимо собора Лерены, мне довелось даже шлепнуться на землю самым постыдным образом. А всё потому, что слишком высоко задрал голову, пытаясь обозреть это величественное сооружение. Оно так меня поразило, что я потерял равновесие.
Такого огромного здания не было во всем городе. Шпили, казалось, уходили выше самих небес! Зрелище завораживало. После этого я понял паломников, стремящихся посетить этот храм Божий. Полагаю, что даже риск приобрести фальшивый пропуск вместо подлинного стоил возможности воочию лицезреть одно из прекраснейших творений рук человека.
А вот на жрицу собор не произвёл такого же яркого впечатления. Возможно, именно поэтому Эталь смотрела на меня с превосходством. Но хвала Богам, молчала. Любоваться невиданными архитектурными красотами было бы затруднительно под гнётом едких саркастичных комментариев.
Она шла по городу уверенно – наверное, бывала здесь не раз. А что до меня, то я просто следовал за ней, откровенно глазея по сторонам. Людей внутри оказалось удивительно мало. Возможно, так только казалось из-за просторных улиц, для того, чтобы заполнить которые требовалось собрать, должно быть, всех жителей Лонара. Зато редкие прохожие представляли собой отдельный повод для восхищения. Все как на подбор в дорогих одеждах, с пышными красивыми прическами...
Впрочем, эти напыщенные богато разодетые люди, словно не замечали нашего присутствия, будто мы были какими-нибудь муравьями. Думаю, даже встань я прямо перед носом сиятельной особы – она бы меня проигнорировала. Это раздражало, хотя признаюсь, я испытывал пред ними затаенный трепет. Казалось, вот взглянет на меня такой величественный господин или ослепительная дама и...
Что в этом случае должно случиться, мне было неведомо. Но в глубине души жила догадка: это будет нечто особо неприятное, можно даже сказать, ужасное. Для меня, естественно. Но не буду о грустном.
Наш путь по городу не мог длиться бесконечно. Вскоре Эталь наконец-то привела нас к нужному зданию. Но громадный трехэтажный особняк, стены которого были увиты плющом, а клумбы вокруг буквально утопали в цветах, оказался на поверку всего лишь таверной! «Вот Рогги бы обзавидовался!» – мелькнула дерзкая мысль. Впрочем, она несколько вернула меня к реальности, напомнив, откуда я родом. То, что я видел подобную красоту, не делало из меня её владельца.
Лошадей, по указанию Эталь, я отвел в конюшню, где они поступили в распоряжение конюха. Он хотел, было, о чем-то со мной потрепаться, рассудив по моему виду, что мы оба слуги. Но я, сам не пойму, почему, не поддержал разговора. Возможно, из-за того, что здесь даже слуги были какие-то напыщенные и надувшиеся от чувства собственного превосходства. Пожалуй, этот парень был одет даже лучше меня.
«Сколько же здесь тратят на слуг?» – задумался я. Хотелось сказать: «Вот у нас в Мураках...». Но говорить было не о чем, ведь в деревне слуг ни у кого не было. Роскошью считалось и то, что Рогги иногда нанимал какую-нибудь девушку служанкой в помощь на «больших» столпотворениях вроде свадьбы или какого-нибудь праздника. Отчего-то это обстоятельство меня изрядно огорчило. Стало обидно за малую родину, за её бедность. Но я отвлёкся.
Тело разбойницы от конюшни до таверны мне пришлось тащить на себе. Деваться было некуда – не оставлять же её там, в самом деле. Поначалу я полагал, что женщина не должна много весить, так что донести её до комнаты будет просто. Но не тут-то было! Судя по ощущениям, а не доверять им у меня нет ни малейшего повода, эта грешная разбойница была не легче доброй коровы! «Может, она потяжелела за время поездки?» Короче говоря, пока я дотащил её до входа в таверну, с меня сошло шесть потов.
Здание оказалось просторным. Нижний зал для общественных пиров и балов, (размером с нашу деревенскую площадь!), второй этаж отводился частью под комнаты, частью под небольшие залы для уединенного принятия пищи. Дорого и со вкусом. Третий... о его предназначении я так и не удосужился узнать.
Эталь как раз расплачивалась с владельцем таверны или кем-то, кто тут заведовал сдачей комнат. С милой улыбкой она передала ему деньги. И тут я заметил, что жрица расплачивается золотыми монетами!
Ха, скажите вы, мол, подумаешь, экое зрелище! А вот я впервые в жизни увидел тогда золотой тирем! Без преувеличения могу заявить, что ни у кого в Мураках не было подобного богатства. Разве что, может быть, у церковников. Впрочем, даже там вряд ли. Подаяния приносили местные жители, а это сплошь была медь, редко серебро.
Поэтому могу с уверенностью заявить, что золотые тиремы стали бы небывалым зрелищем для любого жителя нашей деревни. Полагаю, даже с учетом их предков на некоторое количество поколений назад. Проще говоря, никто и помыслить не мог об одном золотом, не говоря уже о том, чтобы разбрасываться горстями полновесных желтых кругляков с профилем императора!
В общем, я так удивился, что упустил момент, когда тело разбойницы выскользнуло у меня из рук. Да, вы правильно поняли – несчастная женщина рухнула с шести футов прямо на пол. Нет, сейчас и мне смешно об этом вспомнить, но тогда...
Казалось, все присутствующие в таверне, обернулись, дабы посмотреть на ротозея, (меня), который наделал столько шума! Ныне даже гордость разбирает оттого, что я сумел вызвать удивление стольких людей. Но тогда... В общем, вареные раки бывают менее красными, нежели я в тот момент.
Эталь бросила на меня столь уничижительный взгляд, что я чуть не расплакался от досады. Главное, ничего нельзя было вернуть назад. И как же мне захотелось убежать, вот ей Богу! Казалось, будто все Шесть святейших решили за что-то наказать нерадивого раба своего и для этого выбрали столь странный способ.
Это была целая вечность нескончаемого унижения. Окруженный немым изумлением и удивленными взглядами, маленький провинциальный паренёк окончательно растерялся и не знал, куда спрятаться.
Впрочем, за что я люблю историю, так это за то, что все худшее в ней уже позади! Моя личная вечность закончилась, и люди, словно смутившись, разом вернулись к своим делам, потеряв ко мне всякий интерес. Ну, подумаешь, зашел какой-то оборванец в верхний город, ну разбрасывается телами женщин направо и налево... И святая Сенария с ним! Разве это повод отвлекаться от своих дел?
Я тут же поспешил поднять ненавистное тело и едва ли не на цыпочках проследовал за Эталь. Всё, вроде бы, обошлось. Никто даже не оглянулся. На втором этаже встречных не оказалось, так что я вздохнул с облегчением. В какой-то момент даже пожалел бедную грешницу. Ведь возможно, ей было больно!
Стоило нам дойти до снятой комнаты – я едва вновь не выронил свою ношу. Нам досталась шикарная комната с видом на собор. Ни о чем лучшем мне и мечтать не приходилось!
Это был настоящий подарок судьбы. «Вот бы жить в таких хоромах!» – подумалось мне. Хотя теперь я уверен, что комнатка была средненькой по меркам верхнего города – как раз впору для заезжих гостей, которым не хватало средств на что-то более стоящее. Но это сейчас. А тогда...
Уложив ненавистную ношу на пол прямо у входа, я облегченно вздохнул и направился к окну. Вид открывался превосходный. Все прочие мысли сразу же вылетели у меня из головы. Зрелище поглощало целиком.
– Ну и как тебя угораздило уронить эту... – Эталь брезгливо указала на тело разбойницы. Она говорила надменно злым насмешливым голосом, отчего мой проступок представился ещё более постыдным.
Какое-то время я молча смотрел в окно, надеясь, что вопрос как-нибудь сам собой забудется. Выдавали моё состояние только заалевшие уши. Поворачиваться и встречаться взглядом с Эталь отчаянно не хотелось.
Но я затылком чувствовал, что жрица выжидающе смотрит мне в спину. Отступать она не собиралась. Ей требовался ответ.
– Да как-то так вышло... – хотелось придумать что-нибудь оправдательно. Скажи я правду, пришлось бы признаться в том, что никогда не видел золотой монеты. Как будто это могло удивить Эталь! Всё время изумляюсь, сколько смешной юной гордости было тогда во мне. – Да просто решил пошутить! – неожиданно для самого себя неловко выкрутился я.
Эталь скептически посмотрела на меня, затем убийственно холодным тоном выдала:
– Ну и как, пошутил?
Мне почему-то тут же стало не до смеха, и мой взгляд уперся в сапоги, как это бывало не раз, когда ваш покорный слуга получал нагоняй от своего школьного учителя. Было ужасно стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю, только бы исчезнуть с глаз этой фурии.
– Ладно, что было – то было... – чуть погодя проговорила Эталь потеплевшим тоном. Возможно, её стало меня жалко. – После долгого пути, полагается отдых. Так что пользуйся свалившимся на тебя счастьем!
Я едва слышно вздохнул и осмелился на неё взглянуть. Словно забыв о чем-то незначительном, она небрежно добавила:
– Ах да, помойся и переоденься во что-нибудь чистое. А то этот запах...
М-да, услышать такое от женщины, с которой я провел ночь, не просто неприятно... Это ужасно! Пока я выяснял, где можно совершить омовение, (то есть, где находятся слуги, к которым нужно обратиться, чтобы они принесли бочку, наполнили её водой...), прошло немало времени. Забегавшись, я не сразу заметил, что в комнате имеется, хоть и широкая, но только одна кровать. И вновь всему миру в лице моей спутницы предстал раскрасневшийся смущённый юнец. Эталь не могла этого не заметить. Проследив мой взгляд, она тут же издевательски добавила:
– Если тебе это доставляет неудобства, можешь снять отдельную комнату!
Теперь-то я понимаю, что финансовые возможности жрицы не были столь безграничны, как она хотела показать. Но тогда мне всё представилось совсем в ином свете.
Столь прямо заявить, что я полностью нахожусь в её власти, более того на содержании, было просто бесчеловечно! – то есть как раз в духе Эталь. Мне очень хотелось ответить что-нибудь язвительное, в конце концов, развернуться и уйти! Но, конечно же, я промолчал и остался. Да и в голову, к слову сказать, ничего достойного не пришло.
Что и говорить, бывшему писарю предстоял ещё очень долгий путь, прежде чем он смог бы на равных состязаться в словесной остроте с этой женщиной. Пока же ему, то есть мне, досталась незавидная участь молча сносить все колкости.
Впрочем, когда принесли бочку с водой, (довольно широкую кадушку, в которую по моему желанию доливали горячей или холодной воды), я тут же позабыл все обиды и унижения. Водные процедуры снизошли на меня благодатью, ниспосланной Сенарией!
Нежась в горячей воде, я мечтательно закатил глаза. Как же это оказалось восхитительно! «Приятно быть богатым» – определил для себя писарь. Сказать по правде, эта мысль не покидает меня и по сей день.
Кстати, те же слуги, что принесли бочку, по указанию Эталь, куда-то утащили мою ношу, то есть тело разбойницы. Никто не задал ни единого вопроса. Ребята оказались отлично вышколены. Вот только зачем, спрашивается, я поднимал её в комнату, если мой груз всё равно забрали?
«Пойму ли я когда-нибудь женщин?» – пощекотал сознание безответный вопрос.
После водных процедур мне принесли новую одежду. Конечно, не по меркам сшитая, она кое-где жала, кое-где была велика, зато без дыр, чистая, и в ней я уже не выглядел как слуга! Ну, если обладать жаждой к справедливости, стоило бы сказать, гораздо меньше походил на них… Хорошо, я был всё равно похож на слугу, но из приличного дома!
Впрочем, речь не о том.
Когда я увидел Эталь в шикарном платье из фиолетового бархата, отороченного золотом по кайме, с каким-то изумительным рисунком, выгодно подчеркивающим очень привлекательную полную грудь, я просто обомлел! Такого преображения своей спутницы я никак не ожидал. Эта женщина умела удивлять и… восхищать.
«Если такая Дама мне благоволит, то грешно отказываться, а я все же служитель Шести, значит, грешить не должен...» – подумал юнец, во все глаза глядя на величественную красавицу. Что и говорить, она покорила моё воображение.
Ужин оказался выше всяких похвал. Даже Эталь вела себя на удивление пристойно и не пыталась унижать и высмеивать меня на каждом шагу, хотя порой и косилась с неодобрением на мои не слишком умелые попытки правильно воспользоваться столовыми приборами. Я был ей за это признателен, да к тому же попросту очарован и вечером и спутницей.
Блюда менялись несколько раз. Слуги двигались совершенно неслышно и незаметно. Казалось, что бокалы наполняются сами, а пустые тарелки сменяются полными, стоит только на мгновение отвлечься.
Все кушанья объединяла одна характерная черта: каждое было неузнаваемо прекрасным. Я не мог, да и не пытался, определить, из чего они приготовлены, просто-напросто наслаждался божественным вкусом, изумительным видом.
Вина наверняка были не одного десятка лет выдержки, так что они бальзамом пролились на все мои печали, сломив железный запрет на употребление алкоголя, который я дал себе после гибели жены. Как это не совестно, но должен признать: в тот вечер удержаться не удалось.
«Пожалуй, в Лонаре не так плохо!» – уже не совсем трезвая мысль в полной мере характеризовала самочувствие того юноши, которым я прибыл в большой город. Все невзгоды и проблемы отступили на второй план. Осталось только наслаждение и превосходное настроение. Думаю, тогда из меня можно было ковать любую личность – материал был податлив к изменениям и нетребователен в обработке.
Ночь в одной кровати не прошла для нас под разными одеялами. Тогда мне довелось узнать жрицу в нескольких новых незабываемых амплуа. И это только дополнило и без того счастливую картину бытия, в которой мне случилось оказаться.
Утром я даже не сразу вспомнил, зачем мы с Эталь спешили в такую даль. Так было хорошо, что память отказывалась очернять картину бытия. Казалось, будто мир создан для нас двоих, а всё остальное бренно и неважно. Разве не для блаженной праздности люди созданы Богами? Я на мгновение подумал, что мы наконец-то познали подлинный смысл бытия. Увы, это оказалось не так.
Где-то в глубине души мне было ясно, что развлечения с Эталь это только развлечения – ничего больше. Способ расслабиться, отвлечься. Память о понесённой утрате не покинула, но всего лишь ненадолго ослабила хватку, позволив набраться новых сил для дальнейших действий. Уверен, Мэри бы меня поняла! Может, надавала бы пощечин, обругала бы последними словами… но всё же простила бы непременно.
О Лите я не забывал. Связь с такой высокопоставленной госпожой, как Эталь, увеличивала мои ничтожные шансы найти дочку. Отчасти это служило оправданием нашей с ней близости. Хотелось бы думать, что именно поэтому я терпел все насмешки и унижения так безропотно. Впрочем, если говорить начистоту, не думаю, что подлинная причина была именно в этом.
Но я опять отвлёкся.
Эталь не собиралась мариновать меня взаперти, сделав узником своего либидо. После завтрака мы отправились на прогулку по городу. Полагаю, она ненадолго почувствовала себя обычной женщиной, которой требовались и мужское внимание, и нежность, и… всё остальное.
Одним словом, погуляли мы очень даже романтично, открыв друг в друге много нового. Жрица наконец-то предстала передо мной совсем молодой женщиной. Едва ли намного старше меня. До этого я и подумать не мог, что мы почти ровесники. Эталь казалась слишком серьёзной и мудрой для этого.
И как же двум молодым людям было не посидеть в чужом саду, куда незаметно можно влезть через забор? Беспечность, витавшая в воздухе, толкала нас ещё и не на такие безрассудства. И даже пышные наряды жрицы не могли стать преградой шалостям – они были лишь ещё одним вызовом.
Смею надеяться, никто из дворян и подумать не мог, что найдется смельчак, которому придёт в голову миловаться с девушкой в его саду. И это счастье, что никто из них так не подумал, в то время как мы этим занимались! Иначе даже причастность Эталь к церкви вряд ли смогла бы помочь.
Но всем приятно-расслабляющим мероприятиям вскоре пришел конец. Ничто в этой жизни не длится вечно, даже она сама. Попросту говоря, настало время вспомнить, зачем мы приехали в Лонар. Как не трудно догадаться, дела наши напрямую были связаны с Церковью.
Должно быть, иначе и быть не могло. Моя судьба ещё не единожды столкнёт меня лицом к лицу с Сенарией. Но всему своё время.
Пообедав в таверне, на что были потрачены еще несколько золотых монет, мы отправились в собор. Всю дорогу я размышлял, что же ждет меня там? Да и там ли?
«Неужели иерархи церкви обретаются прямо в соборе?» – даже юнцу эта мысль казалась слишком наивной. Нет, я, конечно, был осведомлен о том, что в гигантском здании имеются анфилады, где проживают простые монахи, да некоторые ревностные служители более высоких санов. Но тот, кто должен был принимать важные решения, вряд ли счёл бы подобное пристанище удобным.
Массивные двери собора оказались заперты, так как в это время не проходила служба. Поэтому мы прошли сквозь маленькую по сравнению с массивными воротами, (в которые могли бы войти три телеги в ряд!), дверку.
Сразу могу сказать, что изнутри собор впечатлял еще больше, нежели снаружи! Особенную красочность ему придавали разноцветные блики света, как-то по-особенному падающие на различные алтари. Все из-за того, что в вычурных оконных проемах была установлена прекрасная мозаика из цветного стекла, отражающая сцены из писания.
В кажущейся хаотичности явно была скрыта некая хитроумная логика, вот только мне никак не удавалось её постичь. Архитекторам удалось создать храм наполненным не хаотичными бликами света, а четкими, словно направленными лучами... К тому же, витражи уходили вверх, подсвечивая собор таким образом, что он казался бесконечным. Зрелище захватывало дух!
– Ну, чего ты опять встал? – поинтересовался Эталь, давая мне понять, что уж она-то много раз бывала здесь, так что ничто не может её удивить.
Не отвечая на провокацию, я неторопливо двинулся вслед за жрицей, с интересом разглядывая поразительное убранство собора. Там было на что посмотреть!
Алтари Шести располагались перед статуями Богов в небольших полукруглых углубления слева и справа от центральной ковровой дорожки. Несмотря на то, что собор был назван в честь одной из Сенарии, верующие могли возложить подношения, поставить свечи или помолиться любому из Шестерых.
Статуи Лерены оказалось две. Одна с алтарем, таким же, как у остальных Богов. Вторая находилась прямо напротив входа, в противоположном конце собора. Огромная, футов тридцать, но выполненная столь великолепно, что каждая чёрточка, каждая деталь смотрелись удивительно гармонично.
Несмотря на поражающий воображение размер, статуя казалась живой! Глаза светились какой-то неземной добротой, руки протянуты в радушном приветствии, будто вот-вот могли шевельнуться. Казалось, еще миг, и она заговорит!
«Наверняка здесь не обошлось без магии!» подумал я. Восхищение – вот что должен быть вызвать собор. Полагаю, именно такова была задумка автора. Отдавая должное скульптору, сумевшему сотворить такое чудо, вынужден признать, замысел полностью удался. Собор оказался выше всяческих похвал.
Залюбовавшись статуей, я не уследил, как Эталь свернула на лестницу, ведущую вниз к кельям. Поэтому вскоре почувствовал, как меня кто-то требовательно тянет сзади за кафтан. Затем женщине пришлось меня окликнуть – лишь тогда я опомнился и смущенно последовал за ней.
Священнослужители и немногочисленные прихожане не обращали на нас никакого внимания, погруженные в молитвы и свои мысли. Никто ни о чём не спрашивал, не останавливал. «Какое потрясающее доверие к единоверцам!» – восхитился я.
Спустившись по каменной лестнице на этаж вниз, Эталь остановилась перед непримечательной дверью, ожидая меня. Когда я приблизился, не понимая, чем вызвана заминка, она неожиданно нежно меня обняла, затем резко отстранилась. Тщательно осмотрев, поправила воротник, пригладила волосы и осенила знаком Шести.
– Да сохранит тебя Лерена! – проникновенно произнесла жрица, после чего открыла дверь.
Что и говорить, я был изрядно удивлён. Хотя стоило испугаться, ведь не стала бы Эталь так поступать, не грози мне опасность! Но юноша ничего не заподозрил. Только лишь удивился.
Обитая полосами металла деревянная дверь отворилась без скрипа – видимо за ней хорошо ухаживали. Нашим взорам открылся плохо освещенный коридор, по которому, очевидно, и предстояло идти. Женщина первая ступила туда. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Не то чтобы я боялся темноты, но чувствовал себя очень неуютно, шествуя по полумраку церковных коридоров. «Могли бы сделать освещение получше!» Казалось, что с каждым шагом мы погружаемся всё глубже под землю. То было странное, пугающее ощущение.
Тьма, будто жила своей жизнью. Она обволакивала, заманивала, затягивала в себя... И неизвестно было, удастся ли вернуться назад. Я невольно поежился от этих мыслей. Но идущая впереди жрица вселила уверенность в успехе нашего мероприятия.
– Если увидишь что-то странное, не волнуйся! – внезапно посоветовала мне Эталь. – Все будет в порядке, ты должен быть в этом уверен!
До её заявления, я и так был в этом уверен, но после него в душу невольно закрались сомнения: «Неужели что-то должно быть не в порядке?!»
Вслух задать вопрос я не успел. Эталь развернулась и решительно двинулась дальше по коридору. Каждый шаг отдавался гулким эхом, убегающим вдоль стен в темноту. Я поспешил следом, совсем не желая отставать.
Неожиданно из темного бокового прохода прямо передо мной выплыло нечто! Я не знаю, как лучше описать... Полупрозрачная субстанция с расплывчатыми очертаниями колыхалась, не касаясь пола, заполняя большую часть коридора. Призрак остановился передо мной, перегородив проход.
Тускло мерцая, субстанция перетекала, постепенно принимая человеческие черты, по крайней мере, верхней части туловища. Оно уперло в меня испытующий взгляд белков, по-видимому, заменявших глаза.
Мне показалось, что-то холодное и влажное копается в моей голове. Бр-р-р, до чего же мерзкое чувство! Сразу возникают жуткие ассоциации. А что может быть хуже, чем представить копошащихся в твоём мозгу червей?
В другом месте я перепугался бы до смерти. Создание наверняка могло причинить мне непоправимый вред, возможно, даже убить. Но я же находился в соборе! А рядом со мной стояла Эталь, которая, по моим представлениям, могла справиться с любым противником! Разве могло здесь случиться что-то плохое? Это в святых-то стенах?
В общем, я, не будь дурак, уставился на призрака в ответ. Некоторое время мы буравили друг друга тупыми изучающими взглядами...
И что вы думаете? Он не выдержал первым! Потеряв ко мне всякий интерес, существо вновь превратилось в расплывчатое светящееся облако и полетело дальше по своим делам.
– Молодец! – едва слышно выдохнула Эталь. Похоже, она сильно волновалась. – Я боялась, что ты испугаешься, и он тебя убьет!
– А что он мог? – в панике воскликнул я. Новость шокировала не хуже удара по голове.
– Конечно! – «обрадовала» меня спутница. – Это же Страж! Любой, кто не чист помыслами, испугался бы его, после чего призрак сразу же напал бы и...
О том, что сталось бы с несчастным, она тактично умолчала, очевидно, заметив мой нездоровый цвет лица. Побледневший юноша, должно быть, представлял собой плачевное зрелище.
Не знаю, так ли это, но мне показалось, что у меня на голове появилось несколько седых прядей! «Это надо же, сообщить постфактум, что тебя только что чуть не убили!» – гневная мысль помогла придти в себя.
– А еще такие будут? – дрожащим голосом поинтересовался я.
– Да, это вполне возможно... – поскучневшим тоном ответила Эталь, успокоившись на мой счёт. – Но если ты совладал с первым, то наверняка успешно пройдешь всех. К тому же, я все же рядом, не забывай! – в конце голос жрицы стал лукаво-игривым, хотя, на мой взгляд, было совсем не до того.
Мы двинулись дальше. Я думал, без труда сумею запомнить обратную дорогу, считая повороты. Но вскоре понял, что сбился и окончательно запутался. Несколько раз мы спускались и поднимались по каким-то лестницам, иногда, похоже, возвращались назад...
Проще говоря, ориентацию в пространстве я потерял совершенно. Оставалось надеяться только на память жрицы. Казалось, что блуждания длятся уже много часов. По моим ощущениям мы уже должны были выйти за границы собора, а то и всего города!
В голове витала паническая мысль, что заблудившиеся смертные обречены вечно плутать по этим коридорам, постепенно превращаясь в призрачных стражей. Это совсем не помогало успокоиться. Но вне зависимости от моего самочувствия, мы продолжали свой путь. Радовало только то, что упомянутые духи нам больше не попадались. Не уверен, что пережил бы ещё одну подобную встречу.
Однообразные коридоры монотонно тянулись, похоже, совершенно не думая заканчиваться. Вскоре я впал в полубессознательное состояние и, словно зомби, топал вслед за Эталь. Скажу даже так: шагало тело. Разум, должно быть крепко спал, отказываясь фиксировать происходящее.
Когда нам, наконец, вновь повстречался страж, я не обратил на него никакого внимания, как, и он на меня. Один раз можно было бы счесть случайностью, но ситуация повторялась еще дважды.
Эталь начала на меня коситься с завистью! Ей приходилось тратить время и нервы, чтобы «убедить» стража в том, что она «своя». Полагаю, тупо следуя за ней, я уподобился бессознательному движущемуся предмету. А безжизненные вещи призраков совершенно не интересовали.
Не знаю, как много мы отмотали миль, сколько прошло времени, когда Эталь наконец-то остановилось перед неприметной дверью без всяческих отличительных знаков. Погрузившись в мерное бездумное движение, я не успел вовремя остановиться и врезался в свою проводницу.
Получилось забавно, так как, спохватившись в последний момент, ожившее тело, заметив преграду, рефлекторно выставило руки перед собой. Жрица в этот момент как раз обернулась к своему спутнику. В итоге мои руки оказались прямо у неё на груди.
– Сейчас не время! – как-то нервно отшутилась она.
Только тогда я заметил, что она сильно взволнованна. «Эталь нервничает!» – эта мысль показалась мне кощунственной. Предвидя, что наши блуждания по подземелью, наконец, закончены, я чувствовал себя даже на некотором эмоциональном подъеме, чего нельзя было сказать о жрице.
Эталь с завистью покосилась на мою довольную физиономию и решительно постучала в дверь. Несколько минут тишины стали ей ответом. Как я ни прислушивался, мне не удалось расслышать ни единого звука! Затем дверь внезапно открылась внутрь, словно приглашая нас войти. За ней стоял щупленький, сухонький старичок в долгополой серой рясе. От неожиданности мы оцепенели.
«Неужели он все это время находился прямо у двери?» – удивленно подумал я, совершенно уверенный в том, что привратник не мог столь бесшумно к ней подойти. Загадочный старичок настораживал.
Эталь сделала изящный реверанс и потянулась поцеловать ему руку! Я настолько был выбит этим действием из колеи, что не двигался с места, уставившись на удивительную картину.
– Госпожа! – обратился к Эталь старичок, когда она облобызала его длань, – Вы меня явно с кем-то спутали! – в его глазах я заметил искорки смеха, хотя морщинистое лицо было исполнено одухотворённости.
Удивление, смешанное с испугом пробежало по лицу Эталь. Угодив в неловкое положение, жрица растерялась. Немой вопрос: «кто же вы?» – читался в её глазах.
– Архиепископ Теурос ждет! Прошу за мной... – промолвил старичок, жестом приглашая нас войти.
Эталь первой ступила внутрь, а следом за ней проследовал и я. Дверь за нашими спинами беззвучно закрылась.
Слова старичка всё ещё не выходили у меня из головы. «Ну, надо же, сам архиепископ Лонарский!» – с трепетом и восторгом думал я. Впрочем, для меня в тот миг была не менее важной другая мысль: «Эталь обозналась и опозорилась!»
Старичок жестом приказал следовать за ним. Разумеется, мы не противились. Звуки шагов тонули в густом ворсе ковров. «Вот почему ничего не было слышно!»
Изображения святых мучеников, великих деяниям Богов и прочие памятные моменты были увековечены на фресках и полотнах. Казалось, на стенах нет свободного места. Слабый свет свечной лампы добавлял им оттенок былого великолепия. Глядя на эти произведения искусства, я с какой-то щемящей грустью восхищался минувшим, в тоже время, осознавая, что все в этом мире бренно.
Старичок мелкими шаркающими шагами прошел к гобелену с изображением Керната[1], вручавшего святой меч Весалье[2]. Затем он не по возрасту проворно и неуловимо надавил на какие-то части полотна и стал ждать.
Спустя несколько томительных мгновений гобелен с шелестом скрутился и уехал под потолок! Почти бесшумно заработали скрытые механизмы. Прочную на вид кладку вдруг прорезали трещины, после чего стена разъехалась, открыв проход в следующую комнату. А ведь до этого я успел удивиться, недоумевая, где же прячется архиепископ в этой крохотной кельи. Хитрость церковников заставила относиться к ним настороженно.
Старичок вежливо пропустил нас вперед. Взволнованные и испуганные, мы с Эталь вместе шагнули в полумрак помещения, инстинктивно взявшись за руки, словно дети. Старик почему-то не последовал за нами. «Надо полагать, на этом его миссия закончена» – решил я.
Небольшой коридор, в котором мы оказались, был освещен лишь одним одиноким факелом. Каково же было наше удивление, когда мы поняли, что он никуда не ведет!? Это был тупик!
Мы с Эталь некоторое время недоуменно взирали на противоположную стену, ожидая, когда же она откроется. Мне даже казалось, что я уже вижу контуры потайной двери. «Сейчас, ещё мгновение и...»
Но ничего не происходило.
Я обернулся назад, собираясь спросить нашего проводника, куда же дальше идти. Представляете моё удивление, когда мне довелось лицезреть ухмылявшегося старичка в узкой щели закрывающегося прохода!?
– Эй, подожди! – крик не достиг цели. Потайная дверь издала негромкий щелчок, после чего полностью сомкнулась. – Куда же ты?
Я бросился к тому месту, где только что находилась дверь, пытаясь нащупать какую-нибудь щель, старался открыть проход. Всё было тщетно! Мои руки вновь и вновь безрезультатно скользили по шероховатому камню. Ничто больше не напоминало о существовавшей здесь пару мгновений назад двери.
Через сотню безуспешных панических попыток её нащупать, мне начало казаться, что прохода и вовсе не было! «Может, это всего лишь дурной сон?» – с надеждой подумал я.
Видимо, Эталь посетила такая же мысль, так как промолвила:
– Ущипни меня!
Голос до такой степени изменился, что показался незнакомым. Такой подавленной, испуганной, едва ли не сломленной я жрицу не только не видел, даже представить себе не мог!
Должно быть, следующее моё действие было продиктовано желанием увидеть прежнюю уверенную в себе Эталь, пусть даже разгневанную. Я не придумал ничего лучше, чем ущипнуть её за по... пониже спины!
– Эй! – воскликнула она от неожиданности. На мгновение передо мной вновь была гордая, несгибаемая, пусть и разгневанная женщина. – Сейчас не время и не место для таких шуток!
– Ты же сама просила! – с невинностью младенца отозвался я.
Это помогло ненадолго отвлечься от ситуации, в которой мы оказались. Полагаю, Эталь уже начала переживать, чем же она провинилась перед Сенарией, что её замуровали в четырёх стенах, когда я отвлёк её своей дурацкой шуткой. Что не говори, а и от них порой есть толк!
– Ладно... Не стоять же нам на месте. – решительно заявила она. – Давай осмотрим помещение, здесь должны быть какие-то рычаги или нажимные панели. Не собираются же нас здесь запереть насовсем!
Ничего более разумного в тот момент в голову не пришло, так что мы приступили к осмотру. Наиболее похожей на дверь нам показалась стена в торце помещения. Казалось, на ней виднелись характерные трещины, за которыми мог скрываться проход.
Мы старательно ощупывали стену в четыре руки, когда сзади нас внезапно окликнул чей-то уверенный голос, в котором мне послышалась некоторая насмешливость.
– Будьте великодушны и простите, что отвлекаю вас от столь важного занятия! – промолвил кто-то за нашими спинами. – Я уверен, что поглаживание стены является в высшей мере занимательным времяпрепровождением, но все же, рискну предположить, что с не меньшим удовольствием вы проследуете в моё скромное жилище, где нас уже ждет накрытый стол! Эмпирус свидетель, гости в этом доме не останутся голодными.
Появление человека было неожиданным. Надо полагать, мы выглядели довольно глупо, когда разом обернулись и одновременно переспросили:
– Что?
В наших голосах были и удивление, и надежда, и... Да чего только в них не было!
Не могло быть никаких сомнений, перед нами стоял сам архиепископ. Он был одет в соответствующую сану одежду: лиловый саван с изображением шестиконечной звезды в круге – символ шестерых. Богатый узор из золотых нитей делал его похожим на аристократа. В мужчине чувствовалась какая-то внутренняя властность, сила, непоколебимая уверенность. Я сразу понял, что этот человек привык распоряжаться чужими жизнями.
Резиденция архиепископа могла находиться как в дворянском особняке, так и вовсе в одном из непримечательных домов нижнего города. Наверняка проходов к ней существовало несколько. Конспирация соблюдалась чрезвычайно строго – никто не должен был знать, где именно соизволит пройти иерарх Церкви.
Взять хотя бы нас с Эталь. Хоть мы и попали к нему в гости, что уже говорит о некотором доверии, но указать кому-то жилище архиепископа попросту не смогли бы. Это вызывало у меня почтительное восхищение. Архиепископ, судя по всему, был верен старой доброй мудрости: лучший способ сохранить тайну – не доверять её никому!
Конечно, его жилище было чуждо аскетизму. Впрочем, даже юный писарь не ждал ничего иного. Те, кто занимает высокие посты, хоть в государстве, хоть в церкви, должны и жить лучше прочих. Эта несомненная истина не подлежала обсуждению.
Впрочем, особенной роскоши тоже не оказалось. Красивый дорого обставленный, но выдержанный в строгом стиле кабинет, в который архиепископ нас пригласил, был, надо полагать, лучшим отражением его самого. В том смысле, что характеризовал его как человека знающего толк и в делах и в отдыхе.
– Вы, должно быть, удивлены моими словами насчет накрытого стола, которого вы здесь не видите? – полувопросительно промолвил архиепископ. Лица наши наверняка были отражением внутренних чувств, так что он продолжил, не дожидаясь ответа, – Сейчас вы все поймете! – с этими словами мужчина взял со стола колокольчик и позвонил в него.
Широкие двойные двери кабинета распахнулись, и четверо монахов в однотонных тёмных рясах внесли накрытый стол. Затем принесли и расставили стулья, поклонились архиепископу и удалились.
– А теперь прошу к столу! – радушно предложил хозяин.
Отказать столь важной персоне мы не могли, поэтому покладисто заняли свои места. Аппетитно блестел маслянистой корочкой жареный гусь, украшенный зеленью, жаренная рыба, пироги... Маняще покоилось в бутылке добротное выдержанное вино нескольких сортов. Словом, лучше даже не вспоминать на голодный желудок.
Теурос тоже составил нам кампанию за столом, и мы приступили к трапезе. После блуждания по бесконечным тёмным коридорам лично у меня аппетит был зверский. Эталь вела себя более сдержанно, скорее попросту не желая обидеть хозяина. Зато сам он уминал за обе щеки, нисколько не стесняясь.
Наслаждаясь кушаньями, я вскоре совершенно искренне подумал: «А не такой ж страшный тип этот Теурос, хоть и архиепископ!»
– Что же вас привело в мою скромную обитель? – поинтересовался он, когда было отдано должное трапезе.
Мы с Эталь ошарашено переглянулись. «Как это, что нас сюда привело?» – немой вопрос витал в воздухе. На лице Теуроса не было и тени улыбки. Понимая, что надо как-то отвечать, я всё равно никак не находил слов и оттого только больше нервничал.
– Шучу, шучу! – рассмеялся архиепископ. – Я читал ваше донесение, милая моя Эталь, но, попрошу еще раз поведать мне всю историю целиком. Кстати, чадо Рендал, – обратился он ко мне, – хотелось бы услышать и вашу версию событий.
– Э... Ваше святейшество, что именно вы хотели узнать обо мне? – в некотором замешательстве поинтересовался я, опередив жрицу.
– Согласитесь, чадо Рендал, вашей встрече с Эталь предшествовали несколько необычные события! – вежливо промолвил Теурос.
«Неужели она все рассказала?!» – в ужасе подумал я. «И о жене? И о том, что мы с ней...» Видимо, переживания очень красноречиво отразились на моём лице, так как архиепископ промолвил:
– Уверяю, вам нечего скрывать перед пастырем духовным!
Покосившись на Эталь, я неуверенно начал рассказывать. Архиепископ слушал, не перебивая, лишь иногда кивал головой в такт своим мыслям. После меня слово взяла Эталь.
Слушая её в пол уха, так как знал всё, что она расскажет, я заметил в углу комнаты какое-то движение. Поскольку оно происходило за нашими спинами, это доставляло известные неудобства. Волнение не давало покоя. Мне просто необходимо было увидеть всё воочию, чтобы не изводить себя попусту нелепыми догадками.
Обернувшись, я с удивлением обнаружил писца, неизвестно когда появившегося в кабинете. Не трудно догадаться, что именно он усиленно конспектировал. Наши слова не просто оставались в памяти Теуроса, они становились достоянием истории.
– Зачем вам это нужно? – возмущенно вопросил я архиепископа, указывая на писца. Мне совершенно не хотелось, чтобы моя личная жизнь, кем бы то ни было, пристально изучалась. Тогда это казалось весьма существенным неудобством.
Теурос приложил палец к губам, приказывая мне замолчать. Что-то в его облике неуловимо изменилось. До этого он казался своим человеком, добрым и радушным. Теперь мне вдруг резко расхотелось с ним спорить! Архиепископ жестом попросил Эталь продолжать.
Больше я не решался перебивать, вспомнив внезапно, где я нахожусь и как близки уютные апартаменты к безжизненным сырым катакомбам. Всё же мы не просто зашли на ужин к старому знакомому.
– И вот, мы оказались здесь! – закончила повествование Эталь.
Некоторое время архиепископ задумчиво кивал, не говоря ни слова. О чём он размышляет, оставалось загадкой. И это несколько настораживало. Я даже подумал, а не решит ли он, что мы ему больше не нужны? «Да нет же! Это же служитель церкви!» – подбодрив себя этим неубедительным заявлением, я немного успокоился.
– Так, так, так... – проговорил он сосредоточенно. – Разбойница, которую вы пленили, оказалась действительно не так проста! К сожалению, её память оказалась магическим образом стерта. Но вопрошающим удалось выяснить, что женщина нападала только на служителей церкви, которые часто вынуждены проезжать тем трактом.
Я отрыл рот от изумления. «Выходит, Эталь была не так уж неправа на счёт разбойницы?» Не верить архиепископу было бы кощунством, поэтому его слова я ни в коем случае не ставил под сомнения.
– Сама разбойница считает своё поведение никем не навязанным. К тому моменту, как вы её поймали, ей были убиты трое наших братьев. Первый пропал чуть больше дюжины дней назад. – архиепископ задумался. – Теперь поговорим о твоей дочери. Что нам известно? Похитил её некий маг, причем способный. Это случилось примерно за дюжину дней до вашей встречи с разбойницей.
Его очевидные намёки на связь этих двух событий показались мне ужасающими.
– Куда еще могла отправиться Эталь, услышав историю о похищении невинного чада, как не в Лонар? Сдается мне, похищение девочки стало частью чьего-то хитроумного плана, направленного против интересов церкви! – Теурос усмехнулся, показав сточенные, но крепкие зубы. – Похоже, что наши враги включили вас двоих в свою игру! – резюмировал он.
– И.. и что с нами б-будет? – испуганно пробормотала Эталь.
Архиепископ выдержал зловещую паузу. После чего промолвил:
– Попробуем переиграть противника. Наверняка он не ждет от меня такого шага! – Теурос просто таки излучал уверенность. – Вы свободны! – неожиданно промолвил он. – Брат Рей вас проводит.
Мы с Эталь торопливо встали со своих мест и, поклонившись, поспешили к монаху, уже ожидавшему нас в дверях. В мыслях царила сумятица. Я понял только одно – церковь решила мной с кем-то сыграть. И это наверняка было небезопасно.
Обратный путь отличался от того, которым мы пришли сюда. Другие потайные двери, иные запутанные коридоры... За всю дорогу мы не проронили ни слова. Каждый был занят собственными мыслями.
Только оказавшись в таверне, в своей комнате, мы вздохнули с облегчением. Эталь на всякий случай проверила, не подслушивает ли нас кто-нибудь, заперла дверь на ключ, лишь потом заговорила жарким шёпотом, близко прижавшись к моему уху:
– Ты же понимаешь, что архиепископ вовсе не такой милый и добрый, каким кажется? Он сказал нам не то, что думает, а то, что мы должны были услышать! – Эталь выглядела страшно взволнованной. Пожалуй, даже больше, чем я.
– Эй, не преувеличивай! – шутливый тон дался мне без труда. Ситуация не казалась такой уж безвыходной. – Конечно, он мог и недоговаривать, но нам-то что с того? Пусть себе строит свои зловещие планы и коварные интриги. В конце концов, что нам мешает сбежать?
– Как это что? – взвинтилась она. Ни о каком шёпоте речи уже не шло. Женщина расхаживала по комнате, жарко жестикулируя. – Неужели ты ничего не понял?! Нас же используют в тёмную, причем не только Теурос, но и какие-то маги, сумевшие просчитать все действия!
– Даже так? – недоверчиво переспросил я. Честно говоря, мне казалось, что жрица попусту разводит панику. – Думаешь, теперь наши жизни в опасности?
– В двойной опасности! – тут же воскликнула она. – Мы пешки в игре, а значит, нами могут в любой момент пожертвовать. И знаешь что? Нам нужно держаться вместе – так шансов уцелеть больше! – Эталь удивляла всё больше и больше.
Я смотрел на неё и не мог понять, насколько серьёзно она сейчас говорит. «Кому мы нужны?» – хотелось возразить ей. Но, во-первых, это понизило бы самооценку и уязвило гордость, во-вторых, зрелище встревоженной жрицы доставляло мне какое-то странное удовольствие.
– Думаю, всё не так страшно! В конце концов, это же церковь, а не тайная служба Императора! – рассмеялся я.
Но мой смех быстро сошел на нет, под пристальным суровым взглядом Эталь. Ей почему-то было совсем не смешно.
– Интересы Империи, по крайней мере, понятны! Действия тайных служб относительно просты: этого устранить, тому заткнуть рот. Но по сравнению с интригами церкви они все как игры малых детишек!
Дав мне время оценить услышанное, Эталь вновь заговорила. На этот раз шепотом:
– Все архиепископы грызутся между собой! Единства нет, пусть это и незаметно простым людям. А если вспомнить о противостоянии Сенарии и Ковена, всё усложнится ещё сильнее. Тройные агенты, хитроумные планы, столь сложные, что лишь немногие способны их понять. И главное, для всех высокопоставленных персон это традиционная игра. Единственное достойное развлечение в жизнях, где все остальное куплено. Просто поверь, что церковь в подобных интригах давно превзошла всех остальных. Я не удивлюсь, если окажется, что твою дочку похитили по приказу архиепископа. Если была бы причина, он без сомнений пошел ещё и не на такой шаг. – Эталь говорила на полном серьезе. – Как видишь, я с тобой откровенна! Поэтому принимай мои слова всерьёз.
– Но... – я был так шокирован, что не нашел нужных слов для возражений.
Жрица поведала о том, что по моему представлению было совершенно невозможно. «Но разве ты мог представить, что будешь ужинать за одним столом с архиепископом Теуросом Лонарским?» – спросил себя я. Действительность выплеснулась на меня как ушат холодной воды.
Резко захотелось напиться. Знаю, это не решение всех проблем, не ответ на вопросы. Но желание никуда не пропало. Лишь упрямство удержало от этого шага – вспомнил, что Мэри была убита, когда я был пьян, дочь была похищена в ту проклятую ночь! Мог ли я предать их память и спрятаться от всех проблем на дне бутылки? Нет! У меня не было ни малейшего права повторять ту ошибку. С алкоголем следовало распрощаться раз и навсегда. Все невзгоды следовало встречать лицом к лицу, не прячась за стекло бутылки.
«Настоящий мужчина может все перенести достойно, не прибегая к выпивке!» – воодушевил себя я. Передо мной стояла совсем другая женщина. Но она тоже нуждалась во мне. Немыслимо было подвести и её.
– Вот увидишь, мы справимся! – взглянув в глаза Эталь, убеждённо проговорил я. – Мы сможем выпутаться из любой передряги!
После этих слов из жрицы словно вытащили стержень, на котором держалась вся её уверенность. Она бросилась ко мне на шею, уткнувшись лицом в плечо, и тихонько заплакала. Теперь в огромном враждебном мире нас было двое.
Я сидел в кресле, гладил по голове спящую Эталь. Самому мне было не до сна. Мешали назойливые мыли, не давая расслабиться и забыться. Тысячи вариантов, один другого безумнее, проносились в голове. Но ответа на главный вопрос: «Почему я был выбран пешкой в этой игре?» – мне никак не удавалось найти.

[1] Радовень – первая половина лета. Календарный год делится на шесть сенаров, названных по именам шести Богов. Рада – Непорочная дева. Богиня дикой природы, охоты, покровительница бардов. Лучники призывают её благословение перед выстрелом. Ассоциируется у верующих с удачей.
[2] Кернат – Бог сражений. Противостоит грехам и грешникам. Воплощает справедливость, мощь, решительность. Гарант гостеприимства, праведного суда. Самый воинственный из сенарианских Богов.
[3] Весалья – одна из святых, которая с помощью святого меча помогала страждущим. Считается, что, если обратиться к Кернату с просьбой о защите, то явится Весалья, первая воительница в его свите, дабы свершить правосудие.

Глава четвертая. Жертвы обстоятельств

– Выпустите меня, я не виновен! – негодующе кричал мужчина из-за решетки темницы проходящему мимо караульному. Впрочем, особой надежды на успех он не питал.
– Все вы тут невиновны! – не оборачиваясь, огрызнулся караульный.
Заключённый, зло сплюнув на пол, отошел от решетки и сел на нары, напротив своего сокамерника:
– Тебя-то за что взяли?
– Да... – отмахнулся Рендал.
– Не понял, ты нарываешься? – возмутился мужчина, явно находившийся не в самом лучшем расположении духа.
Сокамерник поднял на него хмурый взгляд. Ему совсем не улыбалась перспектива весь срок заключения общаться со своим шумным и неопрятным соседом. С другой стороны, чем ещё заниматься, раз уж угодил за решетку? К тому же драться совершенно не хотелось:
– Выпил, украл – в тюрьму. – нехотя промолвил он.
– А не брешешь? – недоверчиво отозвался мужчина. – Не похож ты на вора!
Сокамерник окинул прилично одетого Рендала пристальным подозрительным взглядом. Действительно, молодой человек совершенно не производил должного впечатления. На удальца с большой дороги он походил мало.
– На кой лях мне лгать? – равнодушно возразил юноша. Юноша не собирался кого-либо убеждать.
– Кто знает, кто знает... – задумчиво пробормотал мужчина, почёсывая небритый подбородок. – Я Герил Широкий Карман. – сказал он и неожиданно протянул руку.
Рендал нехотя ответил на рукопожатие и тоже представился. По крайней мере, назревающий конфликт был улажен. За драку срок могли увеличить. Да и настроение было не подходящим для мордобоя.
«Угораздило же меня так вляпаться!» – досадливо подумал он. Несколько дней назад они с Эталь прибыли в Гнэш – столицу Империи – под видом супружеской пары купцов. Жильё для них было уже готово – небольшой уютный двухэтажный домик на торговой улице западного квартала. На первом этаже располагалась лавка, на втором – жилые помещения.
«Жена» днями напролёт стояла за прилавком, изображая торговку. Как ни странно, у неё действительно неплохо получалось. Хотя, казалось бы, как можно ожидать подобных умений от священнослужительницы? Когда Рендал наедине с ней высказал эту мысль, надеясь подбодрить приунывшую женщину, Эталь только огрызнулась: «Жить захочешь – сможешь всё, что угодно!»
Он тогда не стал возражать, хотя не был согласен со своей напарницей. «Что ей не нравится? Подумаешь, приказали изображать супругов, да докладывать обо всех странностях – где уж там опасность для жизни!» Первый этап задания не казался ни сложным, ни неприятным. Мужчина даже успел втянуться в неугомонное: «»купи подешевле, продай подороже». Он научился бойко торговаться за, казалось бы, совершенно не нужные ему вещи – это попросту было занимательным времяпрепровождением.
А теперь оказался в тюрьме с отпетым уголовником. Нет, в неё он попал не случайно – это как раз было запланировано. Вот только оказаться там мужчина должен был при совершенно других обстоятельствах. И с другим соседом.
Соглядатаям Церкви стало известно, что планируется убийство видного торговца, и передала через Эталь поручение: Рендал должен был незаметно пробраться к намеченной жертве. Но не для того, чтобы предотвратить покушение. Этого не следовало даже пытаться делать ни в коем случае!
Цель была другой. Мужчину должны были задержать вместе с убийцей. Почему-то священнослужители считали, что расставленная ловушка захлопнется вовремя и всё непременно получится. Оказавшись в одной камере с убийцей, Рендал должен был войти к нему в доверие. По возможности мужчине следовало разузнать местонахождение тайной базы «тёмных», либо хотя бы не упустить момент, когда и как его сокамерник сумеет сбежать. Возможно, ему кто-то должен был помочь.
Сам для себя молодой человек определил цель ещё более амбициозно: приложить все усилия, чтобы его приняли в тёмное братство. Убийцы явно имели отношение к похищению его дочери, поэтому оказавшись среди них, он наверняка сумел бы разузнать что-нибудь о её судьбе. В то же время Рендал принёс бы пользу Сенарии, став её агентом в тылу врага.
План казался простым, как орех. Мужчине даже в голову не пришло, что может выйти как-то по-другому. На дело он шел уверенно, предвкушая скорую победу. Молодой человек надеялся не просто выполнить задание, но удивить церковников, показать им, что он не просто деревенский мальчишка, а настоящий герой! Не зря же, в конце концов, он несколько сенаров обучался у лучших учителей всему необходимому.
И ведь сначала всё шло успешно! Рендал без труда сумел вскрыть дверной замок, не сломав ни одной отмычки. Спасибо Ульфу, научил на всю жизнь. Этот этап казался юноше самым сложным – незаметно проникнуть в дом, не оставив следов и не вызвав ничьих подозрений. Всё остальное было уже проще. Он незаметно пробрался в подвал и стал ждать.
Но именно там всё полетело в тартарары. Оказалось, что в погреб чуть раньше него прокрался вор. Злосчастный преступник напился и заснул мёртвым сном, очевидно, позабыв, где же он находится. Подобного сюрприза юноша никак не ждал. Он не заметил распростёртого на полу тела и нечаянно наступил на него. Как и следовало ожидать, вор очнулся и дико заорал то ли от боли, то ли от испуга.
В поднявшейся суматохе убийца запросто скрылся с места преступления, каким-то непостижимым образом совершив своё чёрное дело. Задание оказалось провалено. Несчастный купец погиб напрасно. Более того, стражники задержали Рендала вместе с непутёвым вором. Безусловно, и речи быть не могло о каких-то оправданиях. Хорошо ещё, что в убийстве пока не обвинили. Но что-то подсказывало молодому человеку, что это вопрос времени.
К счастью для пьяницы-вора их с Рендалом рассадили по разным камерам. Иначе служитель церкви наверняка придушил бы мерзавца, из-за которого всё пошло наперекосяк. Не удивительно, что настроение юноши скатилось до отметки хуже некуда.
Как теперь оправдаться перед церковным начальством, он не имел ни малейшего понятия. «Да вступятся ли они за опозорившегося неудачника? Станут ли пятнать репутацию ради такого как я?» – невесело думал Рендал, не слушая, что бормочет ему сокамерник. Свои проблемы занимали гораздо больше. «А вдруг и вовсе от меня решат избавиться?» – с ужасом вдруг подумал мужчина. Он этой мысли стало жутко. Наверняка Сенария не собиралась посвящать в свои дела стражу. «Значит, мне крышка?» – вот теперь Рендал по-настоящему испугался и отчаялся. Судя по всему, ему уже не светило выйти из темницы живым.
Сокамерник принял его задумчивость за внимание и о чём-то оживлённо рассказывал.
– И мы будем богаты! Дело верное! – закончил Герил и выжидающе уставился на собеседника.
Молодой человек не сразу понял, что изменилось. Но через мгновение спохватился, что сокамерник замолчал и явно ждёт от него какой-то реакции.
– Так что нам для этого надо? – нашелся юноша, досадуя, что, должно быть, пропустил нечто важное.
– Да я же говорю, сущий пустяк! Придётся только... – заново завёл свою шарманку Герил, ничуть не смутившись, что приходится по второму разу втолковывать простые вещи непонятливому собеседнику. Вор был порядочно старше юноши, а потому относился к нему снисходительно.
В этот раз Рендал слушал гораздо внимательнее. Безумная идея пришла ему в голову: «Если проникнуть в среду уголовников, пусть и воров – можно через них выйти на тёмное братство! И так я сумею и задание выполнить, и дочку отыскать!». Мысль показалась гениальной и спасительной, поэтому он жадно вцепился в неё.
План сокамерника был прост. Для начала он предлагал сбежать. Чтобы как-то мотивировать юношу на этот рискованный шаг, он наплёл что-то насчёт спрятанного тайника, где хранилось награбленное в прошлой ходке. Его задержали вскоре после того, как хитрец припрятал ценности, поэтому добро ждало своего нового владельца.
Герил каким-то чудом сумел спрятать от стражи отмычку, но трясся над ней, как наседка над яйцами, так как взломщиком был посредственным, в чём откровенно признался. Заметив, как юноша опытным взором взломщика осматривает замок на двери, вор доверил ему свою дурно пахнущую ценность.
Забыв про брезгливость, Рендал возликовал. Выбраться из-за решетки теперь было плёвым делом. Дождавшись, пока все уснут, они решили действовать. Несколько точных движений, пара щелчков и путь к свободе оказался открыт. Герил даже присвистнул от восхищения, глядя на работу мастера. Забрав отмычку обратно, он первым вышел в коридор, показывая дорогу.
Откуда вор знал про секретный проход – осталось загадкой. Рендал возблагодарил всех Шестерых, что тот действительно существовал, а не оказался очередной байкой преступников, которыми они поддерживали надежду когда-нибудь выбраться на свободу.
Тайная дверь захлопнулась за их спинами как раз в тот момент, когда в коридор между тюремными камерами зашел заспанный стражник. Герил прижал палец к губам, показывая, что нужно хранить молчание. Гулкие шаги по камням могли услышать, поэтому вор выжидал, приложив ухо к стене.
Стражник заметил нехватку заключённых и громко возопил: «Побег!». Это стало сигналом для мужчин, чтобы пуститься прочь по тёмным коридорам подземелья. Поднявшийся за их спинами шум полностью скрыл топот ног.
– Откуда ты знаешь эти переходы? – на ходу обратился к спутнику Рендал. Новая тревожная мысль посетила его: «А знает ли Герил дорогу?» Хотело прояснить всё, пока не стало слишком поздно. – Уже убегал?
– Только по рассказам! – беззаботно рассмеялся тот. Казалось, что он опьянён свалившейся на них удачей и его совершенно не беспокоят ни тьма, ни возможность заблудиться. – Я из Гильдии!
– А я из Мураков, это в графстве Лонар. – отозвался Рендал, не расслышав путника.
Герил даже остановился от неожиданности и придержал спутника за плечо:
– Ты не понял, я из Гильдии Воров! – с гордостью громко повторил он.
Юноша не успел даже удивиться. Эхо побежало по стенам, многократно повторяя искажённую фразу вора.
– Тише ты, потом... – испуганно шикнул на него Рендал.
Но спохватился он слишком поздно. Впереди из темноты послышался шорох. Первая мысль была, что это стражники каким-то образом настигли беглецов. «Наверняка для них проход тоже не тайна!» – с унынием подумал юноша.
– Что это? – с неожиданным ужасом в голосе воскликнул Герил.
Словно в ответ на его слова на них уставились два сверкающих глаза.
– Всего лишь крыса! – облегченно рассмеялся юноша, радуясь, что его предположения не подтвердились. «Действительно, откуда здесь взяться этим ротозеям, которые даже обыскать преступника, как следует, не могут!»
Но за одной парой глаз появились другие. Пять, восемь, десять...
– Ифрем[1]!.. Бежим! – закричал Герил, и стремглав помчался вперёд, не разбирая дороги.
Рендал не понял причину паники, но побежал вдогонку за ним. Потерять проводника в мрачных коридорах было худшим, что молодой человек только мог себе вообразить. Вечно скитаться в лабиринте ему совершенно не хотелось.
Ноги несли его следом за резво убегающим товарищем. Бешено колотилось сердце, кровь выстукивала в висках безумный ритм... «Как он ориентируется здесь?» – недоумевал Рендал. Сам он уже пару раз больно ударился о стену. Правое плечо саднило. На всякий случай юноша пригнулся, чтобы не дай Боги не удариться о какой-нибудь выступ. На такой скорости это могло закончиться весьма плачевно. Помимо этого он старался не отстать от своего проводника. «Только бы не потеряться!» – шептал про себя Рендал, точно молитву.
Вдруг нога наткнулась на что-то твёрдое, возможно, просто неровность в полу. Потеряв равновесие, Рендал кубарем покатился по камням, обдирая ладони и колени. Дыхание сбилось, паника охватила юношу. Быстро подняться и догнать шустрого вора он уже не успевал.
– Герил, постой! – крикнул он вслед удаляющемуся топоту ног. Но тот даже и не подумал остановиться. – Сивар тебя подери, трус! – зло воскликнул Рендал, растирая болящее колено.
Сзади послышался мерзкий скрежет когтей по камням. Крысы не собирались так просто терять добычу. Беглец, превозмогая боль, поспешил подняться и вновь помчался, выставив руки вперёд. Натыкаясь на каменистые выступы и обдирая руки в кровь, он всё же бежал. Да так, как будто за ним гнались демоны!
Но вскоре юноша понял, что Герила больше не слышно – скорее всего, тот свернул в один из смежных коридоров. Это было по-настоящему страшно. Один во мраке лабиринта. Казалось, даже силы покинули нечастного юношу.
– Всё, больше не могу! – задыхаясь, прошептал Рендал, сплёвывая кровь из разбитых губ.
Отчаяние подобралось совсем близко и напевало: «Ты не выберешься отсюда, это конец!» Сзади, мужчина не сомневался, вскоре должны были появиться ненавистные серые твари. Сил не осталось. Да и куда ему направиться в тёмном лабиринте?
– О Боги, здесь же можно скитаться вечно!
Он обессилено опустился на пол. Под рукой что-то сухо хрустнуло. Бывший служитель церкви настолько устал, что даже не испугался. Рендал вяло пошарил рукой по полу в том месте, откуда раздался звук. Схватив находку двумя руками, мужчина постарался понять, что же это такое.
– Танар меня раздери, если это не кость! – испугано воскликнул он.
Юноша принялся изучать пол вокруг, надеясь убедиться в ложности своих предположений. Оказалось, что под ним нашел своё последнее пристанище неизвестный авантюрист, которому явно отказала удача.
И у него могли оказаться при себе спасительные для Рендала вещи. Надежда придала сил – юноша принялся тщательно обшаривать всё кругом. Крыс слышно не было, что обнадеживало. Либо мужчине удалось от них оторваться, либо они отправились другой дорогой. Так или иначе, это давало время.
Рада явно была в этот раз на его стороне. Пару ударов кремнем и трут занялся. Даже этот крошечный огонёк болью отозвался в глазах, но Рендал не отводил взора от спасительного пламени. Как на настоящее чудо смотрел он на снаряжение мертвеца. Рядом с ним лежали два факела и ржавый короткий меч. Остальное уже истлело и не представляло никакой ценности.
– Кернат свидетель, я это заслужил! – ликующе прокричал юноша, собирая нежданные дары провидения.
Теперь он чувствовал себя много увереннее. Надежда вновь затеплилась в душе.
– Теперь-то я точно выберусь! Так легко вам меня не сломить! – уверенно заявил Рендал, обращаясь к темноте.
Обернувшись в последний раз к спасшему его мертвецу, он заметил, что авантюрист погиб не своей смертью – среди костей валялись десятка два мелких дротиков, а в стенах с обеих сторон имелись едва заметные бойницы.
– Так... – задумчиво протянул Рендал. – И на кого же здесь расставляют ловушки?
Юноша почесал голову, но ответить на вопрос это нехитрое действие не помогло. Пожав плечами, беглец двинулся обратно. Продолжать двигаться в ту же сторону, что и погибший, беглец не захотел, иначе высока была вероятность закончить так же, как и он.
С мечом и факелом наперевес, Рендал стал возвращаться по своим следам, надеясь понять, где мог разойтись с Герилом. «Наверняка, он просто знал, где повернуть, потому-то я его и потерял. Но ничего, теперь-то точно найду!» – подбодрил себя юноша.
Из-за поворота послышался знакомый шорох.
– Ну, держитесь, маленькие бестии! – пригрозил Рендал, бесстрашно шагая вперед.
Как только он воочию увидел своего противника, вся его воинственность сошла на нет. На него смотрела здоровенная крыса, размером должно быть с добрую собаку!
«Не удивительно, что Герил сбежал!» – юноша ощутил комок, подступивший к горлу.
– Могучий Кернат, даруй мне сил! – взмолился он, заметно нервничая. Ржавый короткий меч уже не казался таким уж совершенным оружием против серого хищника.
Но гигантская крыса щурилась на свет и не решалась подойти. Какое-то время они стояли, таращась друг на друга. Мужчина сообразил, что подземному обитателю свет факела отчаянно не нравится. Он выставил горящую палку перед собой и решительно шагнул вперёд.
Серая бестия не выдержала резкого света, негодующе пискнула и неторопливо удалилась прочь, всем своим видом демонстрируя, что она не трусит – просто не хочет связываться. Впрочем, юноша расценил это как свою безоговорочную победу.
– Слава Сенарии! – Рендал отёр испарину со лба. Сражаться с такой здоровенной крысой ему совершенно не хотелось, особенно если учесть, что мастерством в этом деле он не блистал. А ведь у твари наверняка имелись сородичи, и они бродили где-то неподалёку.
– Оставаться на месте и ждать чуда бессмысленно! – ободрил себя юноша и на негнущихся ногах отправился дальше.

Добравшись до места, где он споткнулся и отстал от Герила, Рендал подтвердил свои предположения насчёт развилки. Перед ним теперь простирались три дороги. Обратно в тюрьму идти совершенно не хотелось, на том пути, где он нашел покойника, могли встретиться другие ловушки, да и неизвестно было, куда этот тоннель вёл. Юноша направился вслед за Герилом. Больше вору бежать было некуда – он мог воспользоваться только оставшимся маршрутом.
– Надеюсь, больше развилок не будет. – негромко проговорил Рендал и, повыше подняв факел, решительно направился вперёд.
Тоннель был древним и заброшенным, о чём свидетельствовало его плачевное состояние. Некогда обработанные стены теперь были покрыты трещинами, а многие деревянные подпорки рухнули, отчего местами казалось, что потолок вот-вот рухнет.
Тишина нарушалась только биением сердца да звуками шагов. Но вскоре послышались и другие звуки, однако от этого не стало спокойнее. Душераздирающие крики и шум возни доносились откуда-то спереди. Рендал узнал голос своего недавнего спутника и поспешил на помощь, позабыв об опасности.
Трусоватого товарища настигло несчастье. Огромные крысы настигли бедолагу и яростно нападали, буквально разрывая мужчину на куски. Визг, злобное рычание и проклятия отбивающегося вора смешались в страшную какофонию отчаянной мольбы поверженной жертвы.
Не медля ни секунды, Рендал бросился на разъярённых существ. Опьянённые кровью и воодушевлённые своим численным превосходством крысы не сразу обратили внимания на нового врага.
– Прочь, бестии! – кричал юноша, яростно размахивая факелом и мечом.
Тупое ржавое лезвие оказалось малоэффективно, удары не могли пробить прочной серой шкуры. Зато факел буквально спас Рендала.
Одной крысе не повезло. После удара пламя занялось у неё на спине. С визгом она бросилась прочь, освещая коридор вспыхнувшей шкурой. Сообразив, как нужно действовать, юноша принялся использовать огонь как своё основное оружие. Ещё несколько серых бестий истошно завопили, объятые безжалостными ало-оранжевыми языками.
Видя, что стало с собратьями, остальные крысы поспешили ретироваться куда-подальше, оставив после себя только вонь от горелой шерсти. Обитатели тьмы плохо переносили огонь, особенно когда он плясал на их шкурах.
– Рендал, друг! Вот уж не ждал! – обрадовался Герил. – Где ты это в... – остальные слова потонули в кровавом кашле.
– Раздери тебя Сивар, ты жутко выглядишь! – «ободрил» его юноша, с трудом восстанавливая дыхание.
Действительно, схватка с крысами далась вору дорогой ценой. Бесчисленные укусы на ногах, разорванная в клочья одежда, истерзанные предплечья, которыми он пытался заслониться. Рендал заметил, что у Герила на левой руке отсутствует безымянный палец. Но главной и самой опасной была рваная рана на животе. Всё же одной из тварей удалось добраться до мягкой плоти.
Юноша собрался было взглянуть, далеко ли убежали крысы, и если нет, прогнать их прочь. Но раненый товарищ произнёс слабеющим голосом:
– Постой, не бросай меня... так.
– Да я не... – попытался оправдать Рендал, и в мыслях не имевших таких намерений. Герил жестом остановил его. Сил осталось совсем мало.
– Я знаю, на этот раз мне не выбраться... – он попытался усмехнуться. Истерзанные губы плохо слушались, так что вместо улыбки получился жутковатый оскал. – Побудь со мной... До конца. Ждать не долго.
Рендал слушал и не слышал. На его глазах прощался с жизнью знакомый человек. Причём умирал тяжелой смертью и сам прекрасно осознавал, что его ждёт. Взяв себя в руки, юноша подошел к Герилу, сел рядом и постарался внимательно выслушать. Больше помочь было нечем.
Жизнь неохотно покидала закоренелого вора, рассказ затянулся. Периодически прерываемый болезненным кашлем, мужчина поведал о своей судьбе. Не знавший своих родителей, малыш сбежал из приюта и оказался на улице. Брошенный всеми, мальчишка не сдался, не отчаялся. Карманник, пережил пик воровской славы ещё в юные годы. Никто не мог сравниться с ним в этом ремесле. Многие опытные товарищи с уважением смотрели на мальца, умевшего обобрать самого внимательного человека. Поговаривали, что Герил может снять с жертвы исподнее, а обворованный ничего не заметит.
Разумеется, успешным воришкой заинтересовалась Гильдия. Там знали, чем завлечь молодое дарование. Для сироты она сумела стать практически семьёй, всегда поддерживающей в трудные минуты.
Рендал и подумать не мог, что гильдия воров, казавшаяся вымыслом, немыслимым мифом, действительно существует. А ведь, если верить Герилу, она раскинула свои сети на все города империи. Это означало немалую мощь негласной организации.
Юноша словно слушал удивительную сказку о романтике ночных походов, весёлых гулянок, компании верных друзей, совершающих дерзкие отчаянно смелые поступки... Сообщество свободных воров, где не важно, кто ты есть, важно лишь то, что умеешь, на что способен, в изложении Герила выглядело идеалистическим обществом, в которое непременно хотелось вступить.
Разумеется, и у воров имелись свои правила, эдакий кодекс чести. За несоблюдение грозил штраф, а то и могли запросто выгнать из гильдии. Известная история: одинокий вор – пойманный вор. Поэтому люди гордились своей причастностью к тайному обществу и ни за что бы не согласились предать его идеалы. К тому же гильдия являлась тем самым местом, где можно было пересидеть опасное время, а так же сбыть горячий товар, который не взяли бы больше нигде.
Многое успел рассказать умирающий вор, прежде чем его голос совсем ослаб. Затем глаза остекленели. Мужчина умер.
– Прощай, Герил. Ты был неплохим парнем, мне жаль... Жаль, что так вышло. – с горечью пробормотал Рендал покойному товарищу, к которому он несмотря ни на что проникся симпатией. Его смерть глубоко огорчила молодого человека, заставив иначе взглянуть на опасности, которыми была полна жизнь.
Сложностей по пути к свободе больше не возникло. Юноша выбрался из пещер на берегу залива. Ветер дышал свежестью, какая бывает на побережье по вечерам и ранним утром. И это был ветер свободы. Вдохнув воздух полной грудью, Рендал с упоением наблюдал за тем, как солнце садилось в морскую пучину, окрашивая её в багрянец.
– Жаль, что ты этого не увидишь! – в последний раз обратился он к покойному Герилу, тело которого юноша не бросил, а всю дорогу тащил на себе.
Хоть и после смерти, но вор всё же оказался на свободе. Молодой человек чувствовал, что поступил правильно. Несомненно, старый вор был бы ему благодарен.
Предав тело земле, Рендал окончательно простился с погибшим. Долг ему был отдан полностью. Пришла пора позаботиться о себе.

И снова юношу встретила столица империи во всём своём великолепии. Две холодные ночи под открытым небом остались позади. Но всё это Рендал уже проходил. Невзгоды не могли сломить неугасаемого оптимизма и веры в собственные силы столь свойственные молодым людям.
Как ни хотелось юноше отправиться к Эталь, наесться, побыть в тепле... Да что уж там – и по женской близости он тосковал! Но путь назад был заказан. У «жены» его наверняка ждала засада. А, прежде чем вновь встретиться с церковниками, Рендал должен был хоть как-то себя реабилитировать в их глазах. И у него имелся план, как этого добиться.
Поэтому юноша отправился прямиком в одно интересное местечко, про которое ему поведал погибший вор. В портовом районе за грязным дешевым трактиром нужно было просто подождать. Нужные люди, по словам Герила, должны появиться сами.
Добравшись до указанного места без особого труда, Рендал обнаружил все известные ему со слов вора приметы. Над головой болтался сломанный свечной фонарь, слева росло чахлое деревце с ободранной корой, а напротив виднелся флюгер с изображением петуха.
Как и предсказывал Герил, в одиночестве юноша оставался недолго. Озирающийся по сторонам путник быстро привлёк к себе внимание. Оставался лишь вопрос: тех ли людей он заинтересовал? Сзади подошли двое крепких, небогато одетых парней:
– Потерял что-то? – окидывая его оценивающим взглядом, спросил амбал с густой рыжей бородой.
Рендал не спешил отвечать. Он спокойно развернулся и принялся нагло рассматривать собеседников, не выказывая страха перед физически более мощными оппонентами. В церкви умели владеть не только языком. И своего агента сенарианцы успели обучить кое-чему. Юноша не сомневался в собственных силах в открытом бою.
– Язык проглотил что ли? – подбодрил его второй бугай.
– Да он, небось, в штанишки навалял со страху! – басовито рассмеялся первый.
Молодой человек никогда не любил драться. Но чувствовал, что в данной ситуации другого выхода нет. Насмешников стоило проучить. А для этого он должен был бить первым. Резкий удар ногой в промежность несколько успокоил весельчака. Мужчина со стоном согнулся пополам.
– Мерзавец! Ну, держись… – второй громила попытался отомстить и замахнулся пудовым кулачищем, намереваясь решить дело быстро.
Юноша повернулся на пятках, пропуская руку противника мимо, перехватил её и ловко завернул за спину нападавшему, вынудив того склониться и крякнуть от боли в заломленной конечности. Схватка была выиграна быстро и эффективно.
Первый противник, которого Рендал счёл выведенным из игры, подскочил сзади и здоровенными ручищами схватил юношу поперёк тела. Сжав руки, что было сил, он едва его не раздавил и продолжал сжимать объятия. Второй тем временем поднимался с земли, готовый измордовать захваченного врасплох неприятеля.
Молодой человек чувствовал, что воздух отказывается поступать в лёгкие. Медвежьи лапищи амбала стиснули его как тиски. Превозмогая боль, он извернулся и локтем заехал рыжему по физиономии. Хватка немного ослабла. Затем Рендал с силой двинул пяткой по колену своего противника. Тот вскрикнул и отпустил жертву.
Второй бугай как раз изготовился нанести удар, который наверняка отправил бы юношу в нокаут. Но молодой человек оказался прытким. Он не только успел увернуться, но ещё и подправил летящий пудовый кулак таким образом, что тот врезался прямиком в лицо рыжего.
Амбал, получив по физиономии, красиво взмахнул руками и повалился навзничь. Вполне вероятно, что после этого удара он не досчитался нескольких зубов. Так или иначе, мужчина больше не шевелился. На какое-то время он был выведен из игры.
Второй противник после этого рассвирепел ещё больше. Казалось, мужчина готов разорвать Рендала на куски. Но юркий юноша успешно укорачивался от лапищ бугая, звонко щёлкая по круглой лысой голове.
– Хватит бегать, тварь! – взревел тот, не выдержав насмешек. – Остановись на мгновение, и я тебя размажу!
Разумеется, юноша не последовал его совету. В очередной раз ускользнув из рук соперника, он заскочил ему за спину и сильно ударил сапогом ему под колено. Нога мужчины будто подломилась. Воспользовавшись моментом, Рендал запрыгнул ему на спину и железной хваткой поймал шею противника. Рассчитанный приём, и бугай крепко заснул. Удушение сработало безотказно.
Отдышавшись, юноша отошел на несколько шагов от поверженных мужчин, с гордостью осматривая поле битвы.
– Я по делу пришел, а вы встречаете столь нерадушно! Будете знать…
Но договорить он не успел. Ему на голову тяжело, но беззвучно опустилась увесистая дубина, обитая войлоком. Картина победы померкла, как и весь мир. Юношу окутала тьма.

– А чего вы вообще к нему полезли!? Денег, судя по виду, нет, не буйствует, не высматривает... – распекал своих подопечных Миртис Ворчун. Именно он решил исход схватки, уложив Рендала одним ударом.
Юноша лежал на кровати, со злорадством глядя на своих недавних противников. Тепло натопленной печи было особенно приятно после уличной промозглой прохлады. К тому же накрапывающий на улице дождь наводил на мысль, что под крышей находиться удивительно комфортно.
Впрочем, таким он и был. Посрамлённые силачи не решались поднять глаз на худощавого высокого вора. Кому-то эта картина могла показаться странной, но Ворчун имел отличную репутацию в гильдии и занимал в ней высокое положение. Бугаи стояли, угрюмо потупив взоры. Мало того, что их побили, так оказывается свой же! Миртис признал в мальце знакомого вора, так что проступок казался теперь совсем дурацким.
– Во-во, чего вы ко мне полезли! – поддержал юноша, потирая ушибленную голову.
– Молчал бы, Герил! – переключился на него Ворчун. – Сам хорош! Столько лет о тебе никто ничего толком не слышал, а ты ждешь, что все будут узнавать! Сказал бы, что свой – и дело с концом, Сивар вас подери, вечно мне приходится разгребать!
Рендал еще не знал, откуда он «знаком» с Миртисом, поэтому не спешил возражать. По словам Герила выходило, что тот несколько лет не появлялся в столице, скрываясь от озлившихся на него охранителей порядка. Возможно, причиной тому было похищение парадного мундира капитана городской стражи…
Благодаря этому случайному стечению обстоятельств юноша надеялся остаться неузнанным. Судя по тому, что его до сих пор не узнали, у поддельного вора были неплохие шансы.
– Выпьем за твоё возвращение! – мужчина не спрашивал, а утверждал, потому и начал разливать по кружкам какое-то крепкое поило.
Внутренне содрогнувшись, юноша решил, не смотря ни на что, остаться верным своему обету.
– Я не пью... – отозвался он, лихорадочно выдумывая, как объяснить причину подобного решения. Непьющий вор был нонсенсом. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это.
– Чего? – удивлению воров не было предела. – Вот ругаешь нас попусту, Мирт, а сам так приложил парня, что он из ума выжил! – расхохотался один из бугаев, кажется, Грог или Гнор – юноша не запомнил.
Миртис разлил кувшин на четверых, не слушая возражений:
– Выпьем! – и он пододвинул кружку вновь обретённому товарищу.
На Рендала выжидающе уставились три пары глаз. Нужно было что-то решать.
– Покарай вас Хлеру, я же говорю, что не пью! – разгорячился бывший служитель церкви, вскакивая на ноги.
– Да что с тобой? – Миртис с подозрением смотрел на «товарища».
– Что ж, придётся вам рассказать одну историю, произошедшую со мной. После неё я завязал с выпивкой. Насовсем! Так вот, довелось мне как-то раз пробраться в погреб… – юноша начал выдумывать на ходу. – Что за вино там было, скажу я вам! Нектар богов! Ну, вот я и нажрался как свинья, естественно... – слушатели понимающе закивали. Рыжий даже хохотнул, видно, вспомнив себя в аналогичной ситуации.
Юноша понял, что начало оказалось удачным. Воодушевлённый успехом он продолжал:
– Кудлак[2] раздери проклятого хозяина! Он позволил себя убить именно в ту ночь! Разумеется, наша доблестная стража, так её раз эдак, не смогла поймать настоящего виновника. Зато они обнаружили там меня. И повязали, обвинив во всём на свете. – бугаи сочувственно качали головами, искренне сочувствуя злому року, свалившемуся на «собрата». Миртис не выражал никаких эмоций. По его лицу невозможно было догадаться, как он реагирует на эту историю.
– После пыточной камеры, где из меня пытались «аккуратно» выбить признание... – он выдержал паузу, обводя взглядом слушателей. – меня отдали на растерзание магу, который разрабатывал средство от похмелья... – Рендал криво усмехнулся. – В качестве подопытной крысы. – взгляд его стал злым. Казалось, окажись на виду обидчик, мужчина тут же испепелил бы его пламенным ненавидящим взором. – Теперь для меня алкоголь – яд. Зато хоть ноги унёс... – грустно закончил он.
Младший из громил, который за время рассказа успел осушить свою кружку, расчувствовался и даже пустил слезу:
– Как тебе жить-то теперь? Самого дорогого лишили, гниды!
Другой его поддержал. А вот Миртис обозвал обоих тупоголовыми баранами... Закрутилась «интеллектуальная» дискуссия о пользе и вреде алкогольных напитков, плавно перешедшая в воспоминания о всевозможных неудачах, случавшихся в жизнях воров. Бутылка понемногу пустела…
Как только угроза миновала, Рендал расцвел довольной улыбкой. «Ну и тупые же эти воры!» – рассудил он, считая, что раз ему так удачно удаётся вводить их в заблуждение, за пару дней он непременно сумеет вызнать всё, что требуется. А после этого можно с победой возвращаться к сенарианцам и «жене».

Но следующий день вместо триумфа принёс разочарование. «Мерзавцы! Я, видишь ли, навыки растерял. Нет, ну надо же такое сказать: позабыл, видишь ли, всё. Да что тут могло перемениться?!» – гневно думал Рендал, когда узнал, что для того чтобы восстановиться в гильдии ему нужно пройти проверку.
Вместо того чтобы дать знакомцу простенькое задание, Миртис предложил ему вынести шкатулку с драгоценностями из дома лонарских купцов, которые не так давно прибыли в город. Что и говорить, новое испытание не вселяло в юношу уверенности в завтрашнем дне.
Казалось бы – что может быть проще – прийти к себе в дом, объяснить всё Эталь, да смыться с драгоценностями. Вот только его наверняка ждала там засада. К тому же где гарантия, что кто-нибудь из воров не проследит за действиями нового коллеги? Отказаться тоже было невозможно. Это вызвало бы лишние подозрения. Максимум, чего сумел добиться Рендал – это небольшой отсрочки. Он надеялся, что за неделю церковь утратит бдительность, а то и вовсе откажется от расставленной ловушки.

Всю дорогу юноша чувствовал слежку. Не видел – нет, именно чувствовал. Как не пытался оторваться, скрыться, вынудить соглядатая показаться – всё было тщетно. Именно это злило особенно сильно...
Рендал полагал, что в сумерках прокрасться к дому не составит туда, а там – дело техники: вскрыл замок, украл – и назад. Не тут-то было! Оказалось, что дом взят под охрану.
– И чего мы тут торчим? – спросил один стражник другого, намекая на то, что знает способы лучшим образом скоротать ночь.
– Генри, прекращай, ты не хуже меня знаешь, что приказам коменданта дом взят под охрану до выяснения всех обстоятельств! – сурово ответил второй.
«О небо! Имей же жалость!» – мысленно взмолился Рендал, не ожидавший подобного поворота событий. Он затаился и стал ждать. Проскочить мимо них незамеченным не стоило и пытаться. Оставалось надеяться на чудо.
– Э, да брось! Смотаемся до таверны и обратно – никто и не заметит! – настаивал первый стражник.
Второй мужчины огляделся по сторонам. Тишина и темнота. Мелкий моросящий дождик убеждал его в правильности предложения товарища. Пропустить по кружечке горячительного было бы в самый раз. Услышавши это предложение, юноша ещё усерднее принялся молить небеса о поддержке.
– Так что, идём? – первый стражник подмигнул сослуживцу и сделал приглашающий жест рукой.
– Э-эх, Сияда[3] не Анра, комендант не всевидящий… Рискнём! – и он решительно зашагал в направлении таверны. Его товарищ не отставал.
– Хвала Шести! – шепотом промолвил Рендал и осенил себя знаком Сенарии.
Затем он бесшумно подбежал к двери, на ходу доставая отмычки. Десяток мгновений и замок щелкнул, открывшись. Юноша улыбнулся сытым волком и вошел внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь. Полдела было сделано!

Одно из важнейших умений вора – быстро сообразить, что брать, а что – нет. Но оно, как водится, приходит с опытом. Рендал им пока что явно не обладал. Поэтому когда снизу послышались нетрезвые голоса стражников, он всё ещё не определился с выбором. В первую очередь он решил обновить гардероб.
– Не иначе Анра принесла! – в полголоса выругался он.
Судя по всему, стражникам выпивки оказалось мало, но денег на большее не хватило. И тогда они решили «взять в займы» из охраняемого дома. Что и говорить, для вора подобный поворот событий оказался неблагоприятным. Необходимо было немедленно покинуть дом, ставший вдруг ловушкой.
Рендал тут же бросился искать шкатулку. «Вроде бы Эталь хранила её где-то здесь...» – лихорадочно соображал он, перерывая комод, ящики стола...
Ещё немного и стражникам удалось бы увидеть комичную картину: вора с охапкой одежды и шкатулкой драгоценностей. На счастье юноши предусмотрительная «жена» подготовила путь к отступлению. Иначе встреча с охранителями порядка стала бы неизбежной.
Рендал буквально рухнул с нижних ступенек лестницы, ведущей в подвал. К счастью, ворох одежды немного смягчил удар. Но и тут нельзя было долго задерживаться. Стражники, сколь бы ни были пьяны, всё одно должны заметить отодвинутую кровать и разворошенные шкафы. «Бежать через город с ворохом одежды – полный идиотизм. Значит, в канализацию!» – решил юноша, спешно заканчивая возню со своим гардеробом.
Он без труда вскрыл навесной замок, надёжно охранявший дом от незваных гостей с той стороны, схватил факел со стены и отважно прыгнул вниз. Часть одежды рассыпалась, но поднимать её не осталось времени. Рендал спасался бегством.

Выбравшись из коллектора на окраине города, юноша обругал себя последними словами. Впрочем, досталось и Миртису с его идиотскими поручениями, и одежде, которую он как дурак тащил с собой всю дорогу. Счастьем было уже то, что на поясе, который вместе с остальным барахлом оказался в руках, висел простенький кинжал в ножнах. Ничего более ценного вор так и не захватил, разумеется, не считая шкатулки.
Одевать дорогую одежду было глупо – вору не стоит выделяться. «Но хоть переоделся после побега из тюрьмы» – несколько успокоившись, размышлял он. «Стоп, а что же стало с Эталь?» – только сейчас до него дошло, что «жены» не оказалось дома. К тому же их особняк был под охраной, что не сулило женщине ничего хорошего.
– Что же могло случиться? – испуганно думал юноша. Жрица, может, и не смогла стать любимой женщиной, но была как минимум путеводной нитью, которая могла помочь добраться до похитителей дочери. Да и по-человечески её было жалко. Всё же их связывало нечто большее, чем просто знакомство.
Но ответа или хотя бы разумного предположения о причине исчезновения «супруги» и пристального интереса стражи к их жилищу у него не было. Всё казалось какой-то нелепостью. «Ну не могли же они арестовать её из-за меня!»
Зато руку приятно тяготила шкатулка. Так или иначе, но задание было выполнено. Рендал не отказал себя в удовольствии взглянуть на свою добычу. Разумеется, ему тот час же захотелось узнать, что внутри. «Сейчас посмотрим!» – в предвкушении подумал он.
Не тут-то было! Юноша весь взмок от усилий, а четыре отмычки ушли в небытие, прежде чем до него дошло, что он пытается открыть ложный замок. Настоящий оказался прост, как дырка от бублика, и скрывался снизу, почти у самого днища. Хлопнув себя по лбу от досады, Рендал наконец-то совладал с неподатливой шкатулкой.
Заглянув внутрь, юноша не удержался и присвистнул от удивления. Несколько золотых цепочек, кольца с драгоценными камнями, серьги... Он и подумать не мог, что у Эталь имеется такое количество украшений. Всё это тянуло на солидную сумму!
– Да я теперь богат! – ухмыльнулся он, понимая, почему многие люди готовы были рисковать жизнями и свободой ради краж. Успешный рейд мог в один миг сделать нищего богачом. – Ради такого куша стоит почаще заглядывать в гости к богатеям!
Но кроме ценностей в шкатулке лежал кусочек пергамента. Очевидно, это была записка. В том, кто был её автором, сомневаться не приходилось. Это могла написать только Эталь.
– Так, посмотрим... – пробормотал юноша, нетерпеливо разворачивая послание.

«Дорогой мой муж, надеюсь, ты жив и найдёшь это послание. Не беспокойся насчет неудачи с заданием – сработал запасной план. Мне пришлось исчезнуть. Постарайся сделать так, чтоб никто не узнал в тебе купца из Лонара. Надеюсь, ты встретился с нашим человеком в Гильдии – он поможет тебе. Вырученных за драгоценности денег должно хватить, чтобы протянуть какое-то время. Не пытайся меня искать. Я сама тебя найду.
С любовью, Эталь.»

– Шиатль[4]! Так всё подстроено! – ошарашено воскликнул Рендал. Вспыхнувшая досада едва не заставила его прослезиться. Все его ловкие манёвры были просчитаны до мельчайших деталей. Заслуги, которые он приписал себе, на деле ничего не стоили.
Неожиданно чья-то рука тяжело опустилась ему на плечо. Юноша подскочил на месте, хватаясь за кинжал.
– Не стоит так волноваться, друг мой! – раздался мужской голос.
Молодой человек резко обернулся, не веря своим ушам.
– Миртис!? – если Рендала не обманывали ещё и глаза, перед ним стоял недавний знакомый. – Но... что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел? – хотелось получить ответы сразу на все вопросы.
– Тише, тише! – урезонил его вор. – Всё достаточно просто. Стражники остались с носом, значит, ты ушел. Каким ещё путем можно было выбраться, если за домом следили снаружи мои люди? Из канализации не так уж много выходов. Здесь оказался я. Впрочем, у остальных выходов дежурят мои люди, так что мы в любом случае тебя бы не потеряли. – Миртис говорил спокойно, со сдержанной ноткой превосходства в голосе. Ещё бы, воришка оказался под колпаком.
Рендал ошарашенно осел прямо на землю, пораженный размахом чужой игры. Он ни в коем разе не предполагал, что все его действия так легко просчитать. Самооценки юноши был нанесён болезненный удар.
Мужчина присел напротив него:
– Эталь говорила обо мне? – неожиданно поинтересовался он.
– Писала... – юноша хотел было отдать записку Миртису, но тот его остановил.
– А вот это лишнее! – строго сказал он. – Такие послания нужно уничтожать сразу после прочтения!
Рендал удивлённо посмотрел на собеседника, затем на записку, затем вновь на Миртиса. Ему казалось, что он уже ничего не смыслит в происходящих событиях.
– Ваши шпионские игры не про меня. От них голова идёт кругом.
Внезапно перед глазами действительно всё поплыло.
– Отдохни… – расслышал он, перед тем, как отключиться.
Очнулся юноша уже в доме Миртиса. Рядом сидел сам хозяин, лениво потягивая из кружки пиво. Сцена казалась вполне себе домашней. Некогда так же возле совсем ещё мальчишки сиживал отец Рендала. Если учесть, что вор был порядочно старше своего протеже, выглядело это умилительно.
– Очнулся, наконец! Я уже заждался... – заметив, что юноша открыл глаза, тут же отреагировал Миртис.
Первым делом Рендал осмотрелся вокруг, в поисках шкатулки. Но её нигде не было видно. Только затем молодой человек обратил внимание на себя. С ним особо не церемонились – уложили, в чем был одет, даже сапоги не сняли. Скорее всего, отключился он ненадолго.
Заметив его беспокойство, Миртис успокоил на свой лад:
– Да на месте твоя шкатулочка – законная добыча, как-никак!
Эта новость стала приятной. Вор хитро усмехнулся и добавил:
– Одно из правил гильдии: не воровать у своего. Надеюсь, ты понимаешь, что если вора никто не видел, то и о правилах вспоминать нет смысла! – мужчина потянулся до хруста в суставах.
– Долго я здесь... – Рендал еще не окончательно пришел в себя.
– Не больше часа. Грэг и Борг тебя дотащили безо всяких проблем – не беспокойся.
Но Грэги и Борги беспокоили юношу в последнюю очередь. Слишком много вопросов требовали найти на них ответы. В очередной раз перевернувшийся с ног на голову мир изрядно подкосил молодого человека, только было решившего, что разобрался, что к чему.
– А ведь тебя можно поздравить, ты прошел своё крещение! – сообщил Миртис. Он явно был чем-то доволен. Рендал поднял на него удивлённый взгляд, не до конца веря в слова вора. – Ты теперь член Гильдии! – пояснил мужчина.
– То есть я теперь закостенелый вор? – попытался улыбнуться юноша.
– Ну, положим, до этого тебе, как до звезды... – огорошил Миртис. Шуточный тон молодого человека он явно не воспринял. – Вором тебя признают, когда за твоими плечами будет репутация! – весомо добавил он.
Заметив, что юноша не понимает, о чём идёт речь, мужчина пустился в объяснения. Выходило, что внутри гильдии существует строгая иерархия. Продвинуться «выше» могли только те, кто принёс значительную пользу всему сообществу. Под этим расплывчатым высказыванием, как догадался Рендал, крылось требование об отчислениях в общую казну с каждой удачной ходки. Таким образом, только самые удачливые и рисковые дельцы могли надеяться заслужить уважение и дополнительные привилегии. А это означало и лучшие укрытия, и достойные цены на награбленное, и многие другие преимущества.
Но все эти тонкости мало интересовали юношу. Гораздо больший интерес у него вызывали недавние события. Похоже, Миртис был настроен благодушно, так что Рендал решил прояснить у него некоторые моменты:
– А стражники были подкуплены? Те, что стояли у дома? И что случилось с Эталь? И как удалось узнать, что я смогу сбежать из тюрьмы? Или это тоже было подстроено?
– Тянешься к знаниям, молодец! – усмехнувшись, похвалил Миртис. Затем он почесал щетину и продолжил: – Но, давай по порядку. Когда ты попал в тюрьму, за тебя внесли выкуп. Гильдия внесла. Мы, знаешь ли, примечаем перспективных ребят... – он криво усмехнулся. – А специфика профессии заставляет искать их в соответствующих местах. М-да... Так вот, то, что ты убежал – стало для нас полной неожиданностью. Скажу больше, если бы сгинул в пещерах – тебя ещё долго не нашли бы.
– А откуда ты знал про пещеры? – неподдельно удивился Рендал.
– Больше оттуда пути нет. Нельзя же каждый раз разоряться на выкуп! – усмехнулся вор, показав отличные зубы. – Всё, на что хватает ума у стражников, это ловушки. Но им так и не удалось найти нужный ход, поэтому ставят, где попало. Наши умельцы, разумеется, их устраняют.
Юноша рассказал о мертвеце, погибшем в одной из таких ловушек, и Миртис с сожалением добавил:
– Разумеется, не всегда удальцам удаётся справиться. Не все возвращаются.
– Так тот покойник был одним из воровского братства? – поинтересовался Рендал, имея в виду погибшего человека, невольно спасшего его жизнь.
– Совсем не обязательно. Тоннели до конца не изведаны. Кто знает, куда они могу вывести? Поговаривают, что ими можно добраться и до имперских покоев! – мужчина широко улыбнулся. – Впрочем, это только слухи. Тем не менее, находятся авантюристы, надеющиеся разбогатеть, отыскав клад или попросту пробравшись в дом к какому-нибудь неосторожному богатею. Глупцы! Неужели они думают, что, не вызнав всё наперёд, можно надеяться на успех?
Рендал задумался. До этого ему не приходило в голову, что жажда наживы может стать губительной для многих людей. Жизнь повернулась новой неизведанной стороной, к которой следовало внимательно присмотреться.
– Кстати, судя по тому, что ты назвался Герилом, это он показал тебе путь, не так ли? – спросил Миртис, впрочем, не сомневаясь в ответе. Юноша кивнул, сообразив, что отпираться бессмысленно. – А, если не секрет, где он? Я, знаешь ли, действительно был с ним знаком – вместе начинали. Ностальгия и всё такое... – похоже, вору действительно была не безразлична судьба старого товарища.
– Под камнями на побережье. – коротко отозвался Рендал.
– Эх... как оно обернулось... – удивлённо промолвил мужчина. Он явно был расстроен услышанным. – Надеюсь, он умер своей смертью? – чуть погодя подозрительно поинтересовался Миртис. – Мы не убийцы! В гильдии принято работать чисто, без жертв.
Юноша с удивлением взглянул на вора, сообразив, кого именно тот подозревает в смерти Герила.
– Даже не думай! – воскликнул он. – У меня и в мыслях не было причинять ему вред.
И Рендал рассказал, как всё произошло. Вспоминать было непросто. Крики раздираемого заживо человека стояли в ушах. Миртис мрачнел с каждым услышанным словом.
– Бедняга... Уходят старички, а на смену прийти некому. – вор как-то разом осунулся. Чувствовалось, что погибший был его добрым другом.
– Ладно, вернёмся к твоим вопросам. – желая перевести разговор в другое русло, промолвил Миртис. – Что случилось с Эталь, ты должен знать лучше меня. Тебе она, по крайней мере, записку написала!
«Мне показалось или он ревнует?» – удивлённо отметил про себя Рендал. Создавалось впечатление, что старый вор неравнодушен к женщине. Вполне возможно, что их связывали не только деловые отношения.
– Стражники подкуплены не были. Во-первых, вот ещё, свои кровные на них тратить! Во-вторых, какое же это было бы испытание? – Миртис неожиданно улыбнулся. – Ты все же молодец, не каждый сходу одолеет такое задание!
– Да мне просто повезло... – смущённо отозвался юноша, польщённый похвалой старшего товарища.
– Не прибедняйся! Напрасно ты так несерьёзно об этом говоришь. Везение, знаешь ли, самое главное, что есть у вора. – совершенно серьёзно пояснил мужчина. Казалось, будто он говорит о чём-то вполне осязаемом. – Без него никуда!
Рендал скептически отнёсся к его словам, поскольку понимал, что управлять случайностью невозможно. Поэтому и полагаться на неё бессмысленно. Но в то же время, Миртис говорил ему об обратном. «Чудно!» – только и подумал юноша. И вдруг у него в голове созрел вопрос, который следовало задать уже давно:
– Слушай, если ты с самого начала знал, кто я… зачем было бить по голове? – вспомнил былую обиду Рендал. – Для чего понадобилось устраивать этот цирк с выпивкой?
– Ах, это... – отмахнулся Миртис. – Так уж вышло. Понимаешь, мои ребята искали тебя по всему городу, а ты заявился прямо к нам сюда. Никто не ждал, вот и… удивились.
«Ага, удивились, как же!» – негодующе отметил про себя юноша, вспомнив «тёплый» приём, который ему оказали при встрече.
– Да и кто мог такое предположить? – продолжил вор. Действительно, сложно поверить, что человек, которого ты ищешь, явится к тебе сам. – К тому же, стоило проверить.
Тут Рендал был согласен с собеседником. Доверять в этом мире, похоже, никому не стоило. И всё же некоторая обида осталась.
– А с выпивкой... Ну, хочешь, могу извиниться. Это попросту моё любопытство. Не верится, что кто-то может не употреблять вовсе. Удивил, что и говорить. А это редко кому удаётся!
Впрочем, юноша не был настроен требовать сатисфакции. Несмотря ни на что, вор был к нему добр. К тому же на харизматичного мужчину просто невозможно было долго дуться. Последние сутки выдались полными событий, следовало всё тщательно обдумать.
– Ну что ж, оставлю тебя одного. Полагаю, тебе захочется отдохнуть. – заявил Миртис, намереваясь уйти.
– А в чём заключаются мои обязанности, как члена гильдии? – напоследок произнёс Рендал, с волнением ожидая ответа. По опыту он знал, что за всё приходится платить, а потому желал заранее узнать, чем придётся пожертвовать.
– Вот в этом кроется главное преимущество. – не без гордости промолвил мужчина с довольной улыбкой. – Ты не ничем не обязан. Полная свобода действий! Воруй, пропивай, развлекайся... – делай что хочешь, только не нарушай наших правил, если не хочешь потерять поддержку друзей.
Миртис сделал еще один шаг к двери, но обернулся и добавил:
– Ах да, я скажу парням твоё имя. Всё же не стоит тебе больше притворяться Герилом. – после этих слов вор удалился, оставив юношу наедине с его размышлениями.
– Подумать только, рождённый под знаком вора, всё же стал им! – тихо проговорил Рендал, изумлённо покачав головой. Ему до сих пор не верилось, что жизнь вынудила его встать на скользкую тропку. Но добившись уважения в гильдии, юноша наверняка сумел бы выйти на похитителей дочери. Значит, игра стоила свеч!

[1] Ифрем – в соответствии с сенарианским учением, один из девяти Демонов. Вселяет трусость в сердца, подталкивает на опрометчивые поступки... Один из младших Эрадр. Помогает выйти сухим из воды, дарует скорость во всех возможных ипостасях, помогает выкручиваться из сложных ситуаций.
[2] Кудлак – один из демонов. Несущий дурную или глупую смерть. Виновник самоубийств, ударов в спину... Синоним подлости. Средний Эрадра. Помогает остаться неузнанным, скрыться. Покровитель театральных искусств. Некогда в честь него устраивались праздники с переодеванием, так называемые Кудлачные дни.
[3] Сияда – сенарианская Богиня женской красоты, плодородия, хранительница домашнего очага, покровительница земледелия.
[4] Шиатль – Демонесса. Воплощает собой прелюбодеяние, инцест. По поверьям Шиатль оборачивается прекрасной женщиной и высасывает жизненные силы во время полового акта. Олицетворяет обман, лукавство, хитрость, коварство. Одна из старших Эрадр. Наравне со своей сестрой Анрой, проматерь средних Эрадр. Ей приписывается мудрость, благополучие в браке, успех в интимных отношениях и любовных связях. Её благословение дарует мудрость и просветление, а гнев лишает разума и заставляет потакать низшим инстинктам.

Глава пятая. Нордис

Графство Нордис. Город Нордис. 405-407 годы третьей эпохи.

Интересно, неужели все, кто рождаются под созвездием Вора, непременно становятся похитителями чужой собственности? Можно ли было в моём детстве, юности увидеть предзнаменование, разглядеть уготованную судьбу? Не думаю, что хоть кто-то стал бы делать ставки на подобное развитие событий. Как сказал бы один мудрый знакомый, на всё воля случая. И я склонен согласиться с этим его суждением.
Так или иначе, погоня за похитителем дочери завела меня очень далеко. Вынужден признать, что на какое-то время цель стала менее важна, чем путь, которым мне проходится к ней идти. Нет, безусловно, я безумно желал вновь увидеть свою дочь, но слишком маловероятным казался подобный исход.
В часы отчаяния в голову забредали безрадостные мысли: смогу ли отыскать, да жива ли она вовсе? Не напрасны ли все мои труды? Пусть даже милостивые Боги уберегли малютку, но ей сейчас идёт четвёртый год, а она не знает своих родителей. Отец для Литы – чужой человек. Кто занимается её воспитанием? В конце концов, с какой целью похитили её у меня?
Говорят, что сильные люди не поддаются отчаянию и борются с судьбой, не смотря ни на что. Должно быть, я оказался таким человеком. Временная слабость неизбежно проходила, и наступало время неуступчивого упрямца, который твердил, что всё непременно получится. Этот человечек, живущий где-то внутри меня, не сдался бы ни при каких обстоятельствах. Именно он помогал и поддерживал меня, бережно хранил память о дочери, даже когда я, казалось бы, окончательно сбивался с пути.
Причиной ли тому расовое отличие жителей северного графства от остальных граждан империи или же холодный климат тому виной, но в Нордисе чтили силу. И тех, кто ей обладает. Возможно, именно поэтому я с такой лёгкостью влился в жизнь самого большого города этого региона.
Разумеется, до того, как оказаться там, молодой вор прошел долгий путь. Ставший в Лонаре пешкой церкви, юный Рендал недолго оставался верным слугой сенарии. Наши с ней пути разошлись в Гнэше, где я, кстати, потерял связь и с Эталь, а вместе с ней ниточку надежды, которая могла бы привести меня к похитителям Литы.
Не скрою, имелись и другие пути, способные, как казалось, приблизить к желанной цели. Но ни один не дал ожидаемого результата. Случай вёл отчаянного юношу через тернии к неведомому будущему, в котором всё слабее просматривалась встреча с дорогой его сердцу дочерью.
Но, пожалуй, я всё же благодарен судьбе за то, что оказался в гильдии. Как не странно это звучит, но через воровскую общину ко мне пришло понимание жизни. Там я научился многим вещам, не побоюсь этого слова, стал мудрее. В ней мне пришлось повзрослеть. Но обо всём по порядку.
Неудачливые агенты церкви, какими оказались мы с Эталь, не сумели выполнить возложенной на нас миссии. В результате я познакомился с Миртисом, видным членом гильдии. Жрица надолго исчезла из моей жизни, оставив только короткую записку с обещанием вновь найти. А мне пришло время принять свою судьбу и стать вором.
Сначала я полагал, что гильдия это только средство достижения цели. Позже пришло понимание, что жизнь вольного авантюриста, насмехающегося над законом, это и есть отражение моей внутренней сущности. Она затягивала.
Первое время в Гнэше всё шло прекрасно. Денег хватало на все мои нужды. Спасибо Эталь, позаботившейся оставить шкатулку с драгоценностями. Могу утверждать даже, что я ни в чём себе не отказывал – жил на широкую ногу, растрачивая чужие богатства. Обзаводился новыми знакомыми, вникал в жизнь гильдии. И всё же не совершать преступных деяний я не мог. Ведь целью моей стал высокий ранг, который позволил бы мне получить доступ к желанным сведениям. А чтобы его заслужить, нужно было действовать, как и все воры – красть.
Сейчас не могу без улыбки вспоминать, что с испугом косился на каждого стражника. Ведь я стал преступником, был вне закона! Ха! Какое-то время казалось, будто они наблюдают за мной, всё знают... Что стоит мне отвернуться, и тут же охранители порядка набросятся на неосторожного юнца. Смешно!
Первые ходки были мелкими, не слишком опасными. Нужно было набраться уверенности в своих силах. Спасибо Миртису, он поддерживал и учил меня, как, впрочем, многих новичков. Опытный вор пёкся обо всех юнцах, оказавшихся в гильдии. Казалось, будто он относится к нам как к членам своей семьи. Впрочем, насколько я понял, другой у него всё равно не было.
Страх перед стражниками вскоре бесследно исчез. Пообвыкнув и успокоившись на их счёт, я тот час же ударился в другую крайность. Вырученные деньги шли на кутежи. Гуляки и завсегдатаи трактиров наверняка должны были запомнить смешного юнца, которой небрежно швырялся невесть откуда полученными монетами. Полагаю, у многих возникали подозрения по поводу источника этой неожиданной щедрости.
В этот период у меня было гораздо больше шансов попасться страже. К счастью, благодарные выпивохи и довольные возросшей выручкой трактирщики помалкивали о своём благодетеле. Впрочем, не думаю, что такая ситуация могла продолжаться достаточно долго. Не скажу, что спасло юного вора чудо. Это было вполне закономерное событие.
Меня ограбили.
Нет, конечно, не члены гильдии. Это были заурядные разбойники в самом обыкновенном тёмном переулке. Признаться, я и думать забыл об их существовании. Растопырив пальцы и надув щеки от гордости, зазнавшийся юнец чувствовал себя неуязвимым членом могущественной организации. Разумеется, это ему ничем не помогло.
Впрочем, теперь я готов сказать тем ребятам спасибо – сбили с меня спесь. Нож у горла отлично доказал ценность жизни в сравнении с бренностью содержимого кошелька, а заодно и лишил ощущения неприкосновенности. Холодной стали наплевать, кто ты и откуда. Она презирает чины, сословия, расовые и половые различия.
Впрочем, сомневаюсь, что мои деньги принесли грабителям счастье. Если они не поубивали друг друга при делёжке, то наверняка попались каким-то более крупным «шишкам».
Молодой и разъярённый, я направился к Миртису, с требованием что-то немедленно предпринять, проучить осмелевших мерзавцев. Но он только рассмеялся. «Легче нужно относиться к деньгам! Легко пришли – легко ушли. Лучше быть бедным живым, чем богатым мертвецом!» – эти его золотые слова я храню в памяти и по сей день.
Но гордец, проснувшийся во мне, был всецело убеждён, что сумеет без особых проблем восстановить справедливость. «Я вор, значит, сумею всё добыть снова!» – заявил он.
И Миртис – хитрец! – тут же подбросил мне новое дельце.
Тогда подробности особо не интересовали. Указали дом, сообщили, когда хозяина нет – больше, чем достаточно. Не знаю, взялся бы я за такое задание сейчас. Но тогда мной правил не холодный расчёт, а юношеский азарт. Гордость не позволяла отказаться.
Особую ценность, по словам Миртиса, представлял резной посох. За него полагалось солидное вознаграждение. Казалось, что может быть проще? Схватил деревяшку, принёс скупщику – ты богат! Но всё оказалось не совсем так.
Что сразу бросилось в глаза, хозяин явно не бедствовал. Его четырёхэтажный особняк стоял в центре города прямо на берегу Преи. Вокруг дома был разбит превосходный сад, огороженный высоченными стенами, скрывающим красоту от любопытных досужих глаз. Заурядных горожан и всяких проходимцев вроде меня туда, естественно, не пускали. Два охранника круглосуточно дежурили у ворот, так что пройти внутрь кроме хозяина дома и его слуг могли только приглашенные гости.
Мне грешно жаловаться на удачу – владельцу потребовался новый работник. Недолго думая, я оказался в нужное время в нужном месте и согласился подработать. Другого столь же удачного случая могло больше не представиться.
В мои обязанности вменялось пробовать пищу господина Россенхарца. А взяли меня без особых проверок только потому, что предыдущий человек, занимавший сию ответственную должность, умер на посту, исполняя свой долг. Кто-то попытался отравить сиятельного владельца особняка. Несчастный слуга принял «удар» на себя. Полагаю, в иных обстоятельствах, я ни за какие деньги не решился бы принять подобное предложение о работе. Но случай был исключительный.
Мне пришлось утешить себя тем, что я долго здесь не задержусь. И надеяться, что вряд ли кто-то станет повторять попытку убийства сразу же после предыдущей неудачи.
Платили, надо сказать, достойно – риск ценили высоко.
Жилые комнаты слуг располагались на первом этаже, рядом с кухней и общей столовой. Обеденный зал, где господин Россенхарц принимал пищу, находился на втором этаже. На третьем помещались какие-то чуланы и лаборатории. А наверну – спальня и рабочий кабинет хозяина дома. Именно туда мне и требовалось проникнуть.
Что удивляло: стражи внутри дома не было! Единственным запретом являлось желание господина Россенхарца, чтобы его личные покои оставались закрытой зоной для посещения. И слуги не совали туда свои носы. Никто, кроме Мирианны – девушки-горничной. Она делала уборку наверху пару раз в неделю.
Остальные слуги были уже преклонного возраста – наверняка видели господина ещё, когда он пешком под стол ходил. Другое дело – она. Девушка пришла на эту работу на смену матери, наслаждавшейся заслуженным отдыхом. Ну, допускаю, что старушка просто не могла больше выполнять свои обязанности. Ладно, она была больна и вряд ли долго бы протянула, не устройся её дочка на работу. Лекарей не зря называют грабителями. Но суть не в этом. Мы с Мари оказались почти ровесниками, а потому быстро сблизились.
На руку мне сыграло так же то обстоятельство, что за ограду никто из слуг надолго не отлучался, жили здесь же. Приводить посторонних категорически запрещалось. Строгость порядков не позволяла девушке заняться личной жизнью, так что моё появление она восприняла как подарок судьбы.
Не стану лгать о вспыхнувших меж нами высоких чувствах. Их не было, по крайней мере, с моей стороны. Только страсть... ну, и поиск ценной информации.
Словом, через четверть сенара, когда господин Россенхарц вновь изволил отбыть по делам, я чувствовал себя в его резиденции как у себя дома. Для меня не составило труда бесшумно пробраться по пустым коридорам до нужной комнаты. Спящие люди вряд ли могли этому воспрепятствовать.
Общение с Марианной принесло мне не только часы удовольствия, но и ключик от заветной двери. А потому пробраться внутрь не составило никакого труда. Это обнадёживало. Казалось, самое сложное уже позади. Признаюсь честно, я уже грезил о золотых, обещанных за мой куш, хотя ещё даже не держал его в руках.
Комната была большой, визуально разделённой на две части. Столы, шкафы с книгами, риторы, колбы, ингредиенты слева, и кровать с тумбочкой справа. Здраво рассудив, что вряд ли господин Россенхарц спит со своим посохом, я направился в ту часть помещения, что служила кабинетом.
Между делом я прихватил пару драгоценных камешков, уронил одну колбу... Деловито осмотрев два сундука, осознал, что всё равно не унесу так много. Огорчился. Зато сосредоточился на поиске того, ради чего здесь и оказался – посоха.
Личные вещи и записи меня совершенно не интересовали, потому летели во все стороны. Нет, я не разбрасывался ими – шуметь мне ни в коем случае не следовало, но убирал их со своего пути с циничным безразличием, не испытывая ни малейшего трепета перед вполне вероятно немаловажными записями. Нельзя исключать, что для владельца они представляли не меньшую ценность, нежели посох. Но это не пришло мне в голову. Награду предлагали именно за деревяшку, её я и искал.
Вскоре повсюду оказалась разбросана одежда, перепутанные ингредиенты... – сказывалось нервное напряжение. Да, я немного волновался. Ну, хорошо, изрядно нервничал... Ладно! Признаю, я был близок к панике.
Всё потому, что проклятого посоха как не бывало!
В голову закралась отвратительная мысль, что господин Россенхарц забрал его с собой в поездку. Но тут, хвала Раде, я увидел! И тут же звучно хлопнул себя рукой по лбу. Да, немного шумно, но надо ж было так опростоволоситься!?
Посох лежал под стеклянной крышкой на тумбочке возле спинки кровати. Сбоку он походил на причудливый элемент декора, что, впрочем, нисколько не оправдывало мою невнимательность. Битый час я разыскивал то, что находилось на самом виду.
Хитрый замок заставил вспотеть – мне не доводилось ещё тягаться с работой такого мастера. Хвала Богам, отмычки имелись в запасе. Штук шесть пропали зря, не меньше. Но всё-таки победа была за мной!
Подняв крышку, я схватил посох обеими руками и секунды две неотрывно им любовался: восхитительная по своей изящности работа! Странные письмена меня не интересовали, а вот огромный топаз в навершии – очень порадовал.
«Зачем он хранит такую красоту? И сколько это может стоить?»
Глазом я уловил отблеск какого-то света, и моментально откатился в сторону. Посох мешал, так что я сильно ударился левым локтем о край кровати. Поспешно обернулся и оторопело замер. Передо мной материализовался самый настоящий двойник Россенхарца! Если бы сквозь него не проглядывала противоположная стена – подумал бы, что это сам хозяин!
Я надеялся, что отборная ругань позволит прийти в себя. Не помогла – было жутко!
Призрак будто удивившись моим словам, застыл неподвижно. Хотя, скорее всего это для меня время любезно замедлило свой ход, растягивая удовольствие от изощрённой пытки над перепуганным человеком.
Что-то неразборчиво пробурчав, призрак неожиданно бросил в меня сгусток яркого, почти белого пламени. Спинка кровати, перед которой я недавно находился, почернела. Мне едва удалось отскочить. Рубаха на спине загорелась, заставив взвыть от боли.
Не останавливаясь ни на секунду, я сбросил с себя предательскую одежду. Призрак усердно, но, хвала Шести, не прицельно швырялся в меня огнём. Полагаю, он был не слишком умён, но наделён изрядной магической силой.
Загорелся ковёр, полыхала кровать, шторы... Отчаявшись, я ткнул в призрака посохом. Секунды на три он прекратил свои пироманские выходки. Навершие прошло насквозь, оставив в существе дыру. Надежда затеплилась у меня в душе. Но стоило мне обрадоваться, как призрак забурчал и задвигался с утроенной скоростью!
Шестым чувством я понял, что если никуда не сбегу – мне конец. Тут же, повинуясь неведомой воле, дверь захлопнулась. Отчего-то я понял, что бессмысленно пытаться её открыть. Вражина сверкнул злым мутным взором и продолжил угрожающие действия. Он не собирался отпускать меня живым.
Лишившись возможности сбежать через дверь, я искоса посмотрел на последний возможный путь к бегству – окно. Стекло было выбито одним из «снарядов» моего преследователя, так что путь был открыт. Внизу, в каких-то пяти шагах от здания, неспешно несла свои вода широкая река.
Но как решиться на прыжок с такой высоты? Призрак пронзительно завизжал. Мерзкий звук нарастал, в нём слышалось злорадное и многообещающее: «Вот сейчас, ещё чуть-чуть...»
Что было сил, я оттолкнулся от подоконника, надеясь все же долететь до спасительной воды. Умирать, расшибившись о камни, отчаянно не хотелось.
– Мама! – истошный вопль, должно быть, перебудил всех жителей в округе.
В тот же миг сзади раздался жуткий взрыв. Будто десять громов разом решили стереть весь город с лица земли. Уши заложило, а в спину ударила волна жара. Меня буквально выбросило вперёд, ускорив полёт.
Не скажу, что вода приняла меня ласково – шлепок получился болезненный – но я был счастлив! Хотелось кричать от восторга... Ведь я не только остался жив, но даже не потерял этот проклятый посох! Пальцы до боли сжимались на полированном дереве.
Обернувшись посмотреть, что же случилось, я осенил себя знаком Шести. Меня хранили Боги – не иначе! Весь этаж был разрушен, крышу снесло напрочь. Сполохи пламени жадно пожирали всё, что ещё могло гореть. Особняк уподобился огромному факелу!
«Не время любоваться!» – напомнил я себе, поспешно отплывая от опасного места. Такое событие не могло не остаться незамеченным. Поэтому лучше всего для меня было оказаться отсюда как можно дальше в кротчайший срок.
Впрочем, громкий взрыв и последовавший за ним пожар сыграли мне на руку – никто не интересовался рекой – все взгляды были прикованы к несчастному дому. Подобные события случались, мягко говоря, не часто. Зато мне было ясно, почему никто не брался за данный контракт.
После этого случая я решил, что впредь буду относиться к магам с большим уважением! Соваться в гости к этим сумасшедших повелителям тайных сил? Нет уж, увольте!

– Миртис, раздери тебя демоны, ты хоть думал, куда ты меня послал? – накинулся я на своего «коллегу», ворвавшись к нему в дом.
– Ха! Всё понял и отказался? – рассмеялся он, со сна не придав значение моему странному внешнему виду. – Признаться, я думал, ты сообразишь быстрее!
Я стоял молча, ожидая, пока до него дойдёт. Капли всё ещё стекали с одежды на пол, а левой рукой ночной гость небрежно опирался о какую-то палку.
– О Боги! Что... Ты сделал это? Кернат свидетель, ты это сделал! – восторг и удивление очень подкупающе звучали в его голосе. Я выразительно помахал посохом у него перед носом.
– Как тебе удалось?! – изумлённо воскликнул вор. – Ладно, об этом потом... Проходи скорее, усаживайся, сейчас принесу что-нибудь выпить...
– Миртис ты же знаешь!.. – устало отозвался я, проходя в комнату.
– Да, да, конечно, ты же у нас единственный не пьющий вор. – ехидно пробормотал мужчина. – И даже после ТАКОГО? – хитро прищурившись, вопросительно добавил он чуть погодя.
– Даже после такого. Я, знаешь ли, устал. Так что не доводи меня своими шуточками!
– Точно! Ты у нас парень грозный! – добродушно рассмеялся он. – Небось, развалил весь дом до основания!
– Вместо того чтобы надоедать усталому человеку своей болтовней, мог бы выйти на улицу и посмотреть! – с затаённой гордостью отозвался я, предвкушая, как должно вытянуться его лицо. Даже от его дома «факел» был до виден. Пламя не унялось до сих пор.
Миртис с демонстративным безразличием прошествовал на улицу, всем своим видом давая понять, что его ничем нельзя удивить. Но стоило ему увидеть...
– Вот... – дальше следовала череда ругательств. – Так тебя раз эдак, какого... – и вновь он порадовал меня своим красноречием. – Да это же... Мать!
Мужчина вбежал обратно в дом, весь бледный, с безумными круглыми глазами. Таким мне никогда больше не доводилось его видеть. Я торжествовал. Юнец превзошел своего учителя.
– Повстречай тебя Шиатль, я его уделал по самые помидоры! – характерный неприличный жест должен был показать, как именно мне это удалось.
Миртис криво усмехнулся. Чувствовалось, что он так и не отошел от потрясения. Слишком неожиданной и невероятной стала свалившаяся на него новость. Совсем упавшим голосом вор промолвил:
– И после этого ты явился ко мне домой?

Да уж... Бедняга после того дня вынужден был сменить убежище, опасаясь, что его непременно выследят. Не знаю, прав ли он был или попусту развёл панику. Потому что я к тому моменту уже бешеным галопом мчался в сторону Аллира, затем, бросив коня, пять дней через Зелёную степь до границы графства Холди. Там недолгий отдых в специально подготовленном месте, смена одежды, парик, накладная борода, новая лошадь и снова бегство.
О мстительности магов ходили легенды, а потому мне следовало «ненадолго» исчезнуть из Гнэша, пока всё не уляжется. Иными словами Рендал должен был забиться в самую глухую щель и не казать от туда носа.
В трактире у дороги меж Рибрасом и Холди, как сейчас помню это паршивое местечко с мерзкой едой и жесткими койками, я через доверенного человека Гильдии получил увесистый кошель и записку:

«Заказ оплачен. Заказчиком оказался сам господин Россенхарц! Он, видишь ли, решил проверить надёжность своей охраны. Обещал не мстить, но, думаю, тебе лучше пару лет в столице не появляться. Измени внешность, одежду... Сам понимаешь. В Нордисе в трактире Молчаливый пьяница найди Сита О’Ра»

Подписи не было. Но у меня не возникло сомнений, кто автор послания. В письме ещё приводилось краткое описание трактира и ещё более скудное описание таинственного Сита. Эти строчки я пробежал глазами без особого интереса. Гораздо больше меня зацепили первые две. «Это надо же, проверял охрану! Покарай тебя Хизар[1]! Ещё и мстить после этого хочет!» – в сумасшествии чародея не оставалось никаких сомнений.
Впрочем, хорошенько обругав мага, я всё же сжалился над ним – больно уж оригинальным он оказался человеком. Таких нужно ценить, как большую редкость.
К тому же, заплатил ведь честь по чести, хотя уничтожение этажа вряд ли входило в его планы. «А вдруг это он украл Литу?..» – вопрошал внутренний голос. «Да нет – зачем ему?» – не соглашался я. «Может, для экспериментов каких?» – не унимался голос. «Да пошел ты!» – сказала внезапно пробудившаяся злость. «Всё равно ничего не узнать! Раньше надо было думать! Высовывается теперь...» После этих мыслей внутренний голос пристыжено замолчал. А мне тогда очень захотелось напиться. Забыть обо всём, не терзать себя сомнениями... Удержался, выстоял.

Дорога до Нордиса пролетела незаметно. Я решил не жадничать и заплатил за место в купеческом караване. Драгоценными камешками, которые утащил у мага. Так что, во-первых, ехал в повозке на мягких тюках, ел нормальную пищу в кругу состоятельных людей, во-вторых, избавился от горячей добычи. Сивар благослови купеческую жадность! С другой стороны, я мог бы выручить за товар и побольше...

Столица северного графства встретила меня высокими деревянными стенами и грубыми орками-стражниками. Честно говоря, я думал, что эти зеленокожие граждане нашей великой Империи живут несколько севернее, небольшими племенами…
Я промахнулся. На несколько дюжин лет, если не больше. Оказалось, что уже добрых две трети населения Нордиса составляли чистокровные орки, многие из которых вели родословную ещё от Гурбхта Завоевателя[2]. Этого знаменитого вождя в городе почитали наравне со святыми. Недаром на центральной площади красовалась его статуя, вместо статуи графа.
Сам правитель, Гильём Нордский, был полукровкой и тоже возводил свой род от всемогущего Гурбхта. Видимо, иначе там было не принято.
Если во всех остальных частях Империи на орков смотрели, пусть без вражды, но искоса, то здесь всё обстояло совсем наоборот – чистокровные люди вызывали «лёгкое подозрение» коренных жителей. Превосходство в физической силе давало им право во всех смыслах смотреть на людей свысока.
Естественно, моё появление не осталось незамеченным. Главный страж Врат – так у них назывался начальник караула – Рух Вар’Аркх подозрительно меня осмотрел и заявил, что всяким ворам не место в Нордисе, дескать, у людей нет чести. А потом красочно описал, куда мне следует катиться со всеми жалобами. Пару особо пикантных оборотов я даже решил запомнить – так они оказались хороши.
Не знаю уж, собирался он меня просто оскорбить таким способом, или же что-то действительно почувствовал. К слову сказать, его огромный плоский нос действительно подозрительно шевелился, когда он со мной разговаривал!
Хвала Эмпирусу, что я поехал вместе с купцами! Если бы не их заступничество – попасть в город мне бы не удалось. По крайней мере, это вызвало бы некоторые затруднения.
Что сразу бросилось в глаза: построек вне стен не было. Все они были расположены внутри оборонительного комплекса. Когда я поинтересовался у своих спутников, зачем вообще здесь нужен частокол, на меня удивлённо посмотрели. Убедившись, что я не претворяюсь, а искренне не понимаю, мне пояснили, что леса кишат хищниками. И даже прогуливаться за стенами опасно, не говоря уже о том, чтобы там жить. Да и зачем, если в городе хватало места? Работящие северяне не считали за труд расширить охраняемую территорию. Теснота горожанам не грозила.
Если верить купцам, так за оградой и вовсе водились настоящие чудовища. И эти бестии были не прочь отведать двуногого на вкус, будь то человек или зелёный. Судя по неподдельному испугу рассказчика, опасность была подлинной. Это стоило учесть, если мне вдруг довелось бы оказаться ночью за оградой.
Я обратил внимание, что слово «зелёный» мой спутник произнес шепотом и с оглядкой. Создавалось впечатление, что он опасается быть услышанным орком. Это вызвало моё негодование. Мы, люди, владельцы империи. И не нам кого-то в ней опасаться!
Впрочем, много позже я пришел к иному выводу: орки являлись верными союзниками и не раз выручали нашу державу в сложных ситуациях. Они полноправные её граждане и не должны терпеть, чьи бы то ни было насмешки из-за такой мелочи, как отличающийся цвет кожи.
Ничего удивительного, что орки терпеть не могли, когда их наименовали в соответствии с цветом кожи. Они считали это расизмом и потому могли серьёзно обидеться. А обиженный орк, как с горечью пошутил один из торговцев, – это, в лучшем случае, твой выбитый зуб! Что и говорить, репутация у вспыльчивых северян была грозной.
В отличие от большинства крупных городов империи, Нордис был «деревянным». Основным строительным материалом в нём служила древесина. Камень не был в почёте, потому как был труднодоступен и тяжел в обработке. К тому же деревянное жильё лучше сохраняло тепло холодными северными зимами. Бескрайний массив Заповедных лесов казался неисчерпаемым источником, как строительных материалов, так и топлива.
Даже храм оказался возведён из древесины, причём с немалым искусством. Если бы не настойчивые советы купцов не заходить туда, я бы не удержался. Сивур – Повелитель Ледяных Ветров, покровитель хмельных напитков и, что главное – Бог мужской красоты. И как удержаться от соблазна взглянуть на его статую? Особенно если оно выполнено так же мастерски, как статуя Лерены в Лонаре. Как сейчас помню своё удивление:
– Почему же мне не стоит поклониться Сивуру?
И ответ:
– Оглянись вокруг! Статую делал архитектор-орк!
Позже я все же не удержался и взглянул. Сивар подери тех, кто догадался доверить создание статуи зелёному! Я и подумать не мог, что Бог, один из Шестерых хоть в чьём-то представлении может быть орком! И в особенности тот, кто должен стать эталоном мужественности, доблести и всего прекрасного, что должно быть в мужчине.
Гигантский, потрясающе натуральный орк с агрессивным оскалом и невероятных размеров боевым двуручным топором в ручищах смотрел, казалось, прямо на меня. Первое желание – пустить в бегство, потому что зрелище устрашало. Что ни говори, а выполнено творение было мастерски. Я отметил занятный факт: статуя Сивура по удивительному совпадению очень сильно напоминала Грубхта. Зато с тех пор мне известно, как именно орки представляют себе мужскую красоту!
Мои провожатые сразу же разъяснили мне несколько правил, которые должны были помочь освоиться в Нордисе. Город был разделён невидимыми линиями на три части. На юге жили люди – в основном приезжие, купцы, ремесленники, на севере – чистокровные орки. В центре селились полукровки, составлявшие большинство. Разумеется, границы были чистой условностью. Везде существовали исключения, ведь никто не указывал, где кому селиться. Но все жители чувствовали себя гораздо уютнее среди себе подобных, поэтому разделение, несомненно, существовало.
Стоит отметить, что большая часть населения, ассимилировавшие орки, спокойно относились к двум остальным «крайним» группировкам. Но, как меня сразу предупредили мои заботливые спутники, в северной части города человеку лучше было не появляться, особенно ближе к вечеру. Чистокровные орки не жаловали незваных гостей в своём квартале.
Мы устроились на постой в неплохой «южной» гостинице с гордым названием Белый Дом. В том, что название имело свой подтекст – никто не сомневался, но каждый с жаром это отрицал, стоило только северянам только выразить своё возмущение подобным провокационным названием. Как-то так сложилось, что зеленокожие в эту гостиницу не захаживали.
Ходили слухи, что орки хотели открыть аналог Белого дома в северном квартале. Но передумали, догадавшись, что название Зелёный дом только укрепит обидную кличку в умах людей. Зато на какое-то время открылся трактир Нергхыр Ыхтар, что в вольном переводе означало напиток из крови недавно убитого человека. Впрочем, перевести можно было и как добрая выпивка, что для орков, очевидно, было равносильно. Формально поводов, чтобы придраться к подобному названию, не существовало.
Однако возмущённая человеческая община всё равно обратилась к графу с жалобой. Рассмотрение вопроса затянулось, городские старшины из совета ожесточённо спорили, но не могли прийти к единому мнению. Правитель тянул время, наблюдая за реакцией населения.
Но просуществовал трактир недолго. И тому было несколько причин. Во-первых, выпивка в нём оказалась самой обыкновенной, что неизменно вызывало разочарование посетителей. Орки, чувствуя себя обманутыми, нередко приходили в ярость, сокрушая всё вокруг. Во-вторых, здание за неполный сенар трижды пытались поджечь. Нарушители пойманы не были. В итоге владелец, ещё до вердикта совета, сменил название. Впрочем, злые языки поговаривали о личном участии графа в урегулировании вопроса. Гильём не выносил распри в своём городе, потому старался пресечь их на корню. Однако в отличие от своих соплеменников, он умел действовать тонко, не доводя дело до кровопролития.
Белый дом, стены которого благодаря штукатурке действительно соответствовали названию, порадовал меня уютным обеденным залом, симпатичными служанками и славной кухней. В кулинарии оркские традиции взяли верх. Здесь любили есть много и вкусно, не заботясь о пользе и не беспокоясь о лишнем весе. Как гласила знаменитая оркская пословица: «Если ты не можешь в одиночку съесть хряка, ты не имеешь права называться мужчиной!» Это для них было не менее важной особенностью независимого народа, чем любовь к тяжёлому сокрушающему всё на своём пути оружию. Надо отдать должное этому народу, в еде они действительно знали толк!
В Нордисе меня поджидала другая неприятная неожиданность. Здесь вообще не было безалкогольных напитков. Мёд, вино, всевозможные настойки, сивуха – пожалуйста. А вот воды, молока, да чего угодно – нет. И повар почитал за оскорбление, если от его напитка отказываются. А ведь он был человеком! Кто-то не к месту вспомнил о том, что орки, которым нанесено подобное оскорбление, немедленно вызывают противника на поединок. Часто до смерти. У меня мурашки побежали по коже, когда я представил себе, что придётся драться с одним из этих бугаёв. Они слыли великолепными бойцами.
В итоге вопрос с выпивкой был решён, но это пришлось изрядно поспорить на данную тему со всеми окружающими. Люди решительно не принимали моего отказа от алкоголя. Но, что удивительно, их протесты только укрепляли мою решимость следовать взятому на себя обязательству, не смотря ни на что. А ведь мне тогда едва стукнул второй десяток лет!
Отдохнув с дороги, я решил вспомнить о цели своего визита в Нордис. Миртис ведь не просто так посоветовал мне ехать сюда, значит, следовало разыскать Сита. Вполне возможно, этот человек мог помочь мне устроиться на новом месте. Неизвестно было, как долго придётся пробыть в северной столице, поэтому стоило озаботиться своим благосостоянием. А разве мог член гильдии даже думать об ином способе заработка, нежели рискованные, но высокодоходные рейды за чужим богатством?
Трактир Молчаливый пьяница – паршивая забегаловка на западе города, неподалёку от вторых по величине городских ворот. Я посетил это мерзкое место на второй день по приезду, сразу после того, как заглянул в Храм Сивура. Соответственно, в то время я пребывал не в самом лучшем настроении.
Место, отдам ему должное, вполне соответствовало своему названию! Засиженные мухами столы со следами пролитого мёда, подгнившее сено на полу. И всюду зеленокожие, хлебающие своё излюбленное поило. Людей здесь не было. Естественно, сначала я несколько оробел.
К счастью, посетители мной совершенно не интересовались. Видимо, агрессивно настроенных чистокровных орков среди них не было. И хвала Эмпирусу! Проблемы мне были ни к чему.
Гости продолжали монотонно напиваться. Молча, угрюмо, целенаправленно. Неприятное зрелище. Думаю, здесь собрались пропащие души, попавшие в рабство Ячменного зерна. Позже я узнал, что здесь продавалась самая дешевая выпивка, и не было никакой закуси. После тяжелого труда многие хотели забыться. Место прекрасно подходило для этой цели. Но не буду о грустном.
Как сюда мог попасть рекомендованный мне Сит О’Ра я не совсем понимал. Вернее, не имел не малейшего представления. «Имя вроде не оркское, так что же ему делать среди полуорков?» – недоумевал я, медленно, но неуклонно подводя себя к мысли об ошибке в письме. Очень хотелось поверить, что мне нужно не совсем сюда. А надеялся я, разумеется, что совсем не сюда. И чем дальше – тем лучше!
Несмотря на уговоры внутреннего голоса, я решительно подошел к стоящему за стойкой угрюмому орку. Впрочем, бьюсь об заклад, вы не часто видите улыбчивых зелёных, если, конечно, не считать за улыбку агрессивный оскал разъярённого орка! Впрочем, тогда для меня все они были на одно лицо. Мрачные, непонятные, пугающие. Но суть не в этом.
– Э... – начал я. Впрочем, даже как обратиться к орку, ну, полуорку, так, чтобы его не обидеть? У меня были некоторые опасения насчёт неконтролируемых приступов ярости, приписываемых северянам. Ну, хорошо, большие опасения… Ладно, я трусил! Но всё же решил не оступаться.
– Чего тебе? – недружелюбно, то есть в полном соответствии с моими ожиданиями, отозвался орк, демонстрируя ряд крупных кривых зубов в жалком подобии улыбки. Мне его оскал показался угрожающим.
– Мне нужен О’Ра. Сит О’Ра. – вымолвил я, почти надеясь, что орк никогда не слышал такого имени.
– Ну и?
Честно говоря, этот вопрос поставил меня в тупик. «Как его, спрашивается, понимать?» – полагаю, недоумение достаточно отчётливо отразилось на моей физиономии. Орк решил пояснить:
– Чего дальше-то? – по его басовитому гортанному голосу было совершенно не понятно, шутит он, грубит, или...
Интересная мысль пришла ко мне в голову:
– Ты и есть О‘Ра? – с замиранием сердца предположил я.
– Ну и? – вновь порадовал меня выдающимся красноречием собеседник. Ну, хорошо, полуорк, но очень похожий на орка!
– Что ну и? – рассердился я. Хотелось простого человеческого объяснения. Впрочем, стоит ли его требовать от орка?
Он молчал, тупо уставившись на меня. Видимо, мужчина сказал всё, что считал нужным. Беседа явно зашла в тупик.
– Хэй, да у нас новый гость! Ну-ка, братец, плесни нам лучшего мёда! – выбежал из подсобки вёрткий молодой человек. То есть я готов был поспорить, что он человек, если бы не слышал, как он назвал орка братом!
Мужчина тем временем, подхватил меня под локоть и повлёк за собой к крайнему столику. Он был на полголовы ниже меня, что не мешало ему чувствовать себя совершенно комфортно в компании высоченных зеленокожих. Худощавый с хитрыми карими глазами и коротко стриженными каштановыми волосами, должно быть, лет тридцати, Сит выглядел как юноша. В первое мгновение мне показалось, что он едва ли не младше меня.
– Я не... – хотел, было, сказать, что не пью, но поостерёгся. – Мне не нужно, хватит на сегодня! – лучше так выкрутиться, чем потом рисковать нарвать на проблемы.
– А чего пришел тогда, э? – раздосадовано удивился коротышка, исподволь изучая меня. – Поболтать что ли охота? – уже веселее добавил он. Затем Сит неожиданно сделал неприличный жест: два пальца сомкнуты в кольцо, а палец другой руки выразительно проникает в получившееся отверстие.
Несколько секунд я тупо смотрел на это действо, не понимая, чего он от меня хочет. Затем мысленно хлопнул себя полбу и повторил его жест, только согнув палец и повернув его. «До чего же дурной тайный знак! Кто увидит – сочтёт нас...» До сих пор считаю, что гильдия могла обойтись чем-то менее двусмысленным.
– Значит, по делу… – сообразил мой собеседник. – Ну, выкладывай, чего там у тебя? – он подпёр голову левой рукой, а пальцы правой принялись выстукивать на столе неизвестную мне мелодию. Выходило довольно ловко.
– Да я собой ничего не принёс. – попытался я пошутить.
Парень выразительно изогнул бровь, но остался совершенно серьёзным, показывая, что шутка не удалась. Полагаю, я прошел тогда только первую проверку. Несомненно, за мной следил в тот момент не один Сит, ожидая любого подвоха со стороны странного гостя.
– Ты и есть О‘Ра? – последовал вопрос. Он молча кивнул. На всякий случай я уточнил, – Сит? – мужчина вновь коротко и безмолвно выразил согласие.
Я облегчённо вздохнул. Всё же ошибки в письме не было. Значит, мне повезло добраться до нужного места и правильного человека. Ну, то есть полуорка.
– А почему тот орк сказал, что он Сит О’Ра?
– Он сказал, О’Ра. И запомни, мой брат не орк! Повторять больше не буду! – Сит погрозил пальцем. Несмотря на его габариты, я не сомневался, что малыш на многое способен. В мире существует множество приспособлений, призванных уравнять шансы на выживание мелких особей из семейства разумных.
– Так вы... братья? – мне не удалось скрыть удивление. Парень выглядел как человек. А вот его братец казался самым настоящим орком.
– Ладно, раз ты такой непонятливый, поясню. Но только один раз. Да, мы братья. Я пошел в маму, а Сирт – в отца. Он не очень разговорчив...
– Я заметил! – не удержался я, но осёкся, заметив недовольную и угрожающую мину Сита. Я примирительно поднял руки: – Всё, всё – шучу.
– Да ты весельчак... – прозвучало угрожающе. Мужчина смерил меня строгим оценивающим взглядом. В восторг явно не пришел. – Смелый значит? У нас здесь юмористов не слишком жалуют, знаешь ли... – он демонстративно размял руки. – Смотри, как бы не нарваться тебе на неприятности!
– Полегче, приятель! – мне тоже надоело строить из себя пай-девочку. – Чужие проблемы с чувством юмора меня не касаются! – признаю, это был вызов. Впрочем, малышу и самому не стоило задираться.
– Тирс! – громко позвал Сит. – Эй, Тирс, где тебя Бааль[3] носит? Иди сюда. Нашелся желающий выпустить пар!
Я опять сник. Надеялся на то, что блеф сработает и всё решится само собой. Судя по решительности Сита, брать свои слова назад было поздно. Совершенно некстати закралась мыслишка о том, что если какой-то Рендал таинственно исчезнет – никто плакать не станет... Да что там, даже не спохватится! А друзей, способных мне помочь, в этом городе я пока что не завёл. «Может, сбежать, пока не поздно?» – признаюсь, рассказы купцов о кровожадности орков устрашали.
– Пойдём, пойдём! – с усмешкой повлёк меня за собой Сит. Судя по его тону, нам предстояло какое-то развлечение.
На мгновение у меня возникла надежда, что он пошутил, и ничего неприятного не произойдёт. Но я подавил эту бестию, не позволив себе расслабиться. Лучше быть готовым к любым неприятностям, чем упустить момент и позволить застать себя врасплох.
Здраво рассудив, что дважды не умру, я собрался с силами и поднялся. Кто бы знал, каких усилий мне стоило пройти с гордо поднятой головой, скрывая охвативший меня страх, мимо полуорков, которые с большим интересом наблюдали за происходящим! И всё же я это сделал. Полагаю, никто не заподозрил, что сердце в моей груди колотится с удвоенной скоростью, а глаза начали предательски слезиться.
Сит проводил меня на задний дворик. Там располагалась небольшая вытоптанная площадка, примерно дюжину шагов в диаметре. Со стороны улицы местечко было закрыто со всех сторон пристройками, так что прохожие не могли стать случайными свидетелями... происшедшего. Я невольно содрогнулся, представляя, что меня ждёт. Ни о какой помощи случайных прохожих не могло быть и речи.
– Вот, познакомься, это Тирс! – Сит радушно представил мне невысокого крепыша. Естественно, полуорка – других здесь не было.
Тирс казался на удивление добродушным. Он протянул мне ручищу и ещё раз представился:
– Тирс Бордхист, кулачный боец со стажем, титулованный поясом бочки мёда!
Необычно было видеть орка, который был ниже меня ростом. Впрочем, смешанная кровь производила на свет и не таких экземпляров. Несмотря на это мужчина был крепко скроен и явно много работал над своим телом. Мышцы перекатывались под кожей при каждом движении.
Мне пока ни о чём не говорил его титул, но я взял это на заметку. Опытный боец, несомненно, представлял большую угрозу, нежели просто подвыпивший лесоруб, обладай они даже равной силой. Тем не менее, я ответил на рукопожатие и тоже представился:
– Рендал Фамел, лучший ученик пилигрима Орсана! Надеюсь, смогу кое-чем тебя удивить!
Отступать было некуда, а потому я приготовился дорого продать свою шкуру. Всё же не зря сенарианец полгода обучал меня борьбе. Изнурительные тренировки не прошли даром. По крайней мере, я очень на это надеялся.
Дворик, тем временем, быстро наполнился зрителями. Многим оказался интересен наш поединок. Впрочем, полагаю, им просто хотелось посмотреть на то, как их чемпион побьёт пришлого человека.
Именно там я впервые заявил о себе в кулачном поединке. Но не стану забегать вперёд.
Прежде всего, мне разъяснили правила. Бой шел по раундам, продолжался до трёх побед одного из бойцов. В каждом раунде выбирался победитель по количеству нанесённых ударов. Так же победа присваивалась, если противник оказывался на земле. Запрещались некоторые особо жестокие удары, а в остальном – всё было в руках противников. Что стало моим преимуществом – борцовские приёмы были здесь не в почёте. Силачи привыкли полагаться на тяжелые кулаки, да крепкие кости. Обычно бойцы попросту мутузили друг друга, пока один из них не падал без сознания.
Ставки оказались против меня. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Атлетическим телосложением я не обладал, титулован не был, кулаки, прямо сказать, не выглядели пудовыми. Да, по чести сказать, никогда и не были. Так что реакция зрителей была ожидаемой. Но это меня в тот момент заботило меньше всего.
Честно говоря, я надеялся, что противник исходя из своей комплекции, окажется медлительным. Тогда мне не составило бы особого труда показать всё, на что я был способен благодаря обучившему меня брату Орсону. Сам-то сенарианец, не сомневаюсь, с лёгкостью мог одолеть любого орка, даже вооружённого.
Бой начался. И с первой же стычки я понял, что лёгкой победы не видать. Ладно, первой мыслью стало: «Как же он быстр! Мне ни за что не победить!» Полуорк оказался превосходным бойцом. Его движениями можно было восхищаться. В них была какая-то звериная грация и мощь.
Он угрём ускользал от всех моих захватов, бил быстро и сильно. Ко второму раунду всё моё тело отчаянно болело. Победа Тирса была неминуемой. Даже мой дух был практически сломлен.
В перерыве перед решающим раундом моего противника уже поздравляли с ожидаемым триумфом. Ко мне никто даже не подошел. Было обидно до слёз. Я чувствовал себя маленьким и всеми покинутым. Отчего-то в этот момент отчаянно не хватало отца...
И всё же мальчишка внутри меня не сдался. Он уже проходил и боль и одиночество. И победил их. Значит, и мне это было под силу. Собрав остатки сил, я поднялся на ноги, показывая, что готов продолжить схватку.
Несколько прямых в голову едва не выбили из меня дух. Но сидевший внутри смельчак не сдавался. «Вперёд» – кричал он. Я заметил, что Тирс при ударе открывается. Оставалось только ещё раз подставиться...
Всего один удачный захват, резкий поворот на пятках, бросок... И массивный мужчина звучно бьётся крепкой челюстью о жесткую утоптанную землю. Я, торжествуя, утвердился сверху, заламывая в болевом приёме руку крепыша.
Зрители встретили это событие громким молчанием. Никто не мог поверить собственным глазам. Случилось то, что казалось немыслимым. Случай сыграл свою фирменную шутку с неизбежностью.
– Ну... что... теперь? – дыхание сбилось, поэтому фраза получилась рубленной.
Никто не решался промолвить ни слова. Присудить победу пришлому человеку, который явно словчил, было как-то... неправильно. По всему выходило, что Тирс должен победить. Только что он принимал поздравления, а теперь распростёрт на земле и не может пошевельнуться.
Решил дело, как ни странно, брат Сита – Сирт. Он неторопливо и звучно захлопал своими огромными ладонями. Показавшийся мне недалёким полуорк оказался сообразительнее всех окружающих.
– А и верно, хвала Эмпирусу! – поддержал его братец. – Парень показал нам, как можно драться! Приветствуйте нашего победителя!

В общем, закончилось всё хорошо. Мой триумф не могли омрачить даже ноющие кости и разбитое в кровь лицо. Полагаю, это маленькое событие во многом помогло мне стать своим в чужом городе.
Когда страсти немного улеглись, посетители разбрелись по своим местам. Но обсуждения необычного поединка продолжались. Я вновь остался наедине с Ситом. Он демонстративно пересчитывал вырученные деньги.
– Кстати, мою долю не забудь! – небрежно заявил ему я, хотя не был уверен, у меня есть какие-то шансы её получить.
– Какую такую долю? – он изобразил удивление, поспешно пряча деньги.
Теперь уж пришла моя очередь демонстративно разминать руки. После победы над Тирсом вор смотрел на меня другими глазами, вполне представляя себе, на что я способен.
– Ладно-ладно! Что ты, шуток не понимаешь? – Сит рассмеялся. Как мне показалось, несколько неискренне. Но все же поделился вырученными монетами.
– И это всё? – моему изумлению не было предела. – Хлеру помутил твой разум? Давай мне обычную долю победителя! – сколько он получает, я понятия не имел, но чувствовал, что момент благоволит к экспромту. Несомненно, этот пройдоха собирался нажиться на наивности гостя.
– Видишь ли, победа у тебя не совсем обычная... – попытался выкрутиться Сит. Тогда я оценил разницу между своим человеком, Миртисом, и обычным членом гильдии. Никакого братского чувства меж нами не возникло. Парень готов был надуть любого. Возможно, даже собственного брата.
– Думаешь, это что-то меняет? Я побил твоего лучшего бойца, а ты думаешь можно отбрехаться? Кончай ломаться! Половина моя! – я вошел в роль, поэтому тирада получилась действительно гневной. Полагаю, что взгляд, который испепелял Сита, был далёко не дружелюбным.
– Половину!? Ты рехнулся! – ужаснулся Сит. Как мне показалось, искренне. – Да ты хоть понимаешь, во что мне обходится площадка, сколько приходится отстёгивать страже...
Он мог ещё долго перечислять, но я его оборвал, ухватив за ворот рубахи, и медленно отчётливо проговорил, чеканя каждое слово:
– Гони мои деньги!
Только тогда он соизволил согласиться и передал мне недостающие монеты. Сила часто решала проблемы.
– Вот это дело! – удовлетворённо промолвил я, пересыпая две дюжины серебряных монет себе в кошель. – Никогда не думал, что орки способны так торговаться!

Может, зря я его тогда так задел... Но, чего уж теперь. Особых указаний насчёт меня он ни от кого не получал, так что юный вор вновь был предоставлен самому себе. Не торопясь браться за новые дела, знакомился с людьми, орками...
За месяц я провел четыре боя, в трёх из которых победил. Так что был при деньгах. Более того, мне можно было без боязни ходить по району орков! Такого было уважение этих парней к боям. Печалила только потеря зуба...
Лекарское искусство было развито ужасающе плохо, несмотря на явную необходимость в нём. Это орки искренне гордились каждым шрамом и всяким переломом, полученным в бою, так что вряд ли дали бы себя лечить без боя.
А вот мне пришлось нелегко... Если бы не восстанавливающие настойки от местных торговцев, (кстати, стоившие немалых денег!), лежать бы мне пластом после таких экзекуций! Что и говорить, деньги довались потом и кровью.
Но долго подобное существование продолжаться не могло. Я понимал, что должен двигаться по иерархической лестнице гильдии, чтобы как-то приблизиться к своей цели – добыть информацию о похитителях дочери. А для этого хочешь, не хочешь – нужно было воровать. Да и здоровья могло не хватить на постоянные кулачные поединки.
С Ситом отношения не заладились, так что источники информации пришлось искать среди более мелких сошек. Парочка пробных рейдов по домам людских купцов дали неожиданные результаты: торговцы подумали на орков. Более того, один из них как-то раз в изрядном подпитии пожаловался мне на пропажу ценной статуэтки, которая была чьим-то там подарком. Он убеждал меня, что в похищении виновны проклятые орки, а потом спросил, не знаю ли я кого-то, кто мог бы вернуть ему эту ценность?
С тех пор пошла потеха! Мне нужна была воровская слава, поэтому работал я не столько за деньги, сколько для известности собственной персоны среди «собратьев» по Гильдии. Я вывел купца на нужного человека, сам же взялся выполнить задание...
Какая началась игра! Люди платили, чтобы выкрасть у орков; орки – наоборот... Гильдия получала отчисления. А я звонкие монеты и уважение.
Постепенно передо мной открывались всё новые закутки гильдии. Через год граф Гильём Нордский издал приказ разобраться с кражами. Проводились облавы, кого-то бросали в темницу... Я резко завершил свои мероприятия, залёг на дно. На несколько сенаров моим излюбленным занятием стала охота. Орки знали в ней толк, и, хвала Богам, принимали меня в свою компанию. Соваться в заповедный лес одному было чистой воды самоубийством.
С заработанным за это время рангом я мог быть уверенным, что в тюрьму не сяду. Вместо меня туда угодит кто-то другой. Оставалось только не попасться с поличным. Горячих голов всегда хватало, особенно когда цены за контракты возросли до небывалых высот. Рисковые ребята брались выполнить любую работу. И череда подставных заказов скосила многих из них. Задача графа была выполнена. Кражи прекратились почти на полгода.
Время шло… Вскоре выше меня в гильдии остался только Сит, который носил «титул» Тень. В этом городке он оказался самым влиятельным вором. Соответственно, я достиг потолка, выше которого, как не пытайся, не прыгнешь.
Если кому-то кажется, что ранг можно просто купить, это заблуждение. Система отчислений, как процент от награбленного, была достаточно гибкой, но потребовала бы небывалых затрат от желающих приобрести себе тёплое местечко. Почему? Всё просто: приобрести предметов, продать их как краденый товар, то есть по бросовой цене... Причём, чем больше принесёшь сразу, тем ниже стоимость. Любой скупщик сошлётся на сложность перепродажи большой партии. Понадобилось бы потратить целое состояние, получив взамен… Да почти ничего! Кому, кроме воров и тех, кто хочет их поймать это могло принести пользу?
А стремительное возвышение, несомненно, вызвало бы ненужные вопросы. Тёмных мест у системы оставалось достаточно много, чтобы засланные стражей агенты могли добраться до сути.
К тому же гильдия всегда готова была пожертвовать низшим звеном. Сошка садилась в тюрьму, а крупная рыба уходила. Мелочь всё равно ничего не знала, поэтому даже для охранителей порядка не представляла значительного интереса. Стоит ли удивляться, что служители закона были малоэффективны в борьбе с гильдией? Не в силах бороться с заболеванием, они устраняли симптомы. Но я отвлёкся.
Что оставалось делать, когда предел достигнут? Уезжать. Но куда? Миртис обещал меня найти, когда всё уляжется. Через него могла сюда добраться и Эталь. А иной ниточки к убийцам у меня не осталось.
Честно говоря, я и сам не хотел покидать эти славные места! Кое-какие накопления имелись. Природа была чудесной. Поэтому не только вынужденное ожидание держало меня в Нордисе. Это было время наслаждаться вольной молодой жизнью.
Купив домик у Скорбного озера, лодку, я часто часами просиживал с удочкой, увлечённый не столько рыбалкой, сколько размышлениями. Тишина и покой царили кругом. Но я не чувствовал себя одиноким. Со мной был целый мир, полный изумительных красот. Как же прекрасно наслаждаться окружающим миром, гармонией, словно разлитой в воздух!
В памяти всплывали лица отца, матери. Конечно же, Мэри, мою милую Мэри... Вспоминал Рогги с Доллой. И, разумеется, дочку – Литочку, которой шел уже четвёртый год... Живые и покинувшие этот мир были рядом со мной, навсегда запечатлевшись в моём сердце.
В один прекрасный день моя идиллия должна была закончиться. И это наконец-то случилось. Пришло сообщение от Эталь. Сложно представить, какой долгий путь оно проделало. Наверняка она адресовала письмо Миртису, а тот через доверенных лиц передавал из города в город, пока, наконец, оно не добралось до Нордиса. Но и тут послание меня не застало. Ему пришлось дожидаться пол сенара, пока дела завели меня к Ситу.
На указанное в послании место я явился слишком рано. Не мог иначе. Мне действительно не терпелось встретиться с ней. И, буду честным, не только потому, что она могла разузнать что-то насчёт моей дочери. Просто хотелось увидеть, услышать, обнять... ну и всё остальное.
Выработавшимся шестым чувством, столь свойственным успешным людям рискованных профессий, я ощутил, что кто-то приближается сзади. Прислушался… Ни звука! Но готов поклясться, меня буравил чей-то взгляд! Кто-то крался за моей спиной. Я догадывался, что намерения у незваного гостя вряд ли будут для меня благоприятными.
Не дрогнув, не изменив позы, я всё так же недвижимо сидел, глядя на спокойную озёрную гладь. Может, в тот момент и должно было всё закончиться? Глубокий вдох, словно от тоски, сжимающей сердце... Ещё чуть-чуть, ещё миг...

[1] Хизар – в соответствии с сенарианской верой, демонесса. «Отравительница». Приносит болезни, мор, слабость. Средняя Эрадра. Целительница, покровительница алхимиков, врачевателей, поваров.
[2] Гурбхт Завоеватель – великий вождь орков, объединивший племена и добившийся признания их равноправными членами Империи. Во время войн Распада восточной Империи орки под его началом помогли сохранить территорию нынешнего государства. Сам Гурбхт лично пробился в ставку вражеского военачальника и погиб смертью храбрых, обезглавив воинство неприятеля. Оставил множество наследников. Почитается среди орков как святой.
[3] Бааль – в соответствии с сенарианской верой, демон. Подталкивает верных жён и мужей к измене, вынуждает к блуду, его винят в гибели пропавших без вести, потерявшихся. Младший Эрадра. Покровитель странников, мореходов, путешественников. У него испрашивают благословение перед дальней дорогой, а так же крепости в браке, верности в дружбе и сил для преодоления трудных испытаний.

Глава шестая. Долгожданная встреча

Продуваемый всеми ветрами дикий северный край на самом деле таковым не был. Только гордость столичных жителей была способна столь вопиющим образом очернить земли графства Нордис. Ни кровожадных варваров, ни медведей, бродящих по улицам, даже при свете дня, не было и в помине. Напротив, Гнэш с его близостью к океану местным жителям показался бы настоящим кошмаром.
Столица империи, в отличие от незаслуженно обиженного Нордиса, по праву носила негласное название «город сырых сквозняков». Редкий день в ней обходился без дождя, а промозглые ветра так и вовсе не переставали, разве что меняли своё направление. Так что люди, отважившиеся на путешествие в северную жемчужину, как стоило бы назвать Нордис, через какое-то время с удивлением понимали, что не хотят оттуда уезжать. Даже лютые зимы благодаря сухому климату переносились легче. А местная природа так и вовсе завораживала неописуемой, нетронутой красотой.
Ещё одним человеком, развеявшим для себя заблуждение насчёт северного графства, стал Рендал. В летние месяцы он и вовсе предпочитал не возвращаться в город, а жить в своём небольшом домике неподалёку от озера. Рыбалка и охота будто бы возвращали его к корням. Было в этом что-то первобытно привлекательное. Столичная жизнь, в сравнении с нынешней, казалась полной каких-то никчёмных забав, тогда как теперь он вновь вернулся к природе.
Выросший в семье рыбака, мужчина особенно сильно привязался к своей небольшой лодке и простенькой удочке. Его не столько интересовал улов, как сам процесс. Пусть лето в Нордисе было коротко, но Рендал успел стать настоящим ценителем времени, проведённого в покачивающемся на волнах судёнышке. Даже если не было клёва, окружающее великолепие в полной мере компенсировало упущенное от поимки рыбы удовольствие.
Но в этот день он, вопреки обыкновению, не стал спускать лодку на воду. Снасти остались в сарае. Многое, очень многое должно было сегодня проясниться в дальнейшей судьбе Рендала. По крайней мере, он на это рассчитывал.
Молодой человек сидел на пологом берегу озера и задумчиво любовался водной гладью. Безмятежный, умиротворённый, недвижимый. Он казался изваянием, а не человеком. Но внешнее впечатление было обманчивым. Мужчина чувствовал приближающуюся опасность. В любой момент Рендал готов был выстелить взведённым самострелом. Нервное напряжение накалялось с каждым мгновением.
Мужчина не слышал шагов незнакомца, но чувствовал, что к нему сзади кто-то приближается. А подобные ощущения слишком часто спасали ему жизнь, чтобы им не доверять. Даже если это был нелепый беспочвенный страх, гораздо лучше оказаться перепуганным и смешным, чем беспечным, но мёртвым.
Но долго так продолжаться не могло. Расстояние между ним и невидимым противником стремительно сокращалось. Кто-то мастерски подкрадывался сзади, не было слышно ни единого звука. Ни одна веточка не хрустнула под ногой незнакомца.
«Еще немного... Чуть ближе... Пора!» Быстро кувырнувшись назад, Рендал резко выбросил обе ноги прямо в живот предполагаемому противнику. Подобный удар должен был вывести того из игры на длительное время, обеспечив обороняющемуся преимущество и время для дальнейших действий. В особенно удачном случае, битва могла закончиться, так и не начавшись.
Но не тут-то было! Противник оказался расторопен и осторожен. В последний миг он уловил опасное движение и, изогнувшись с невероятной ловкостью, избежал опасного удара. К счастью для Рендала, атаковать неприятель тоже не успел, иначе в проигравших оказался бы сам молодой человек.
Немного растерявшись от неудавшейся атаки, он поспешил тут же вскочить на ноги и приготовился защищаться. Теперь оба находились в равных условиях. Заготовленные ловушки дали сбой. Всё должен был решить честные поединок один на один.
Но противник не спешил нападать первым. Видимо трюк Рендала заставил его соблюдать осторожность. Словно хищник около опасной добычи, он двигался вокруг Рендала, выбирая лучший момент для атаки, изучая повадки дичи.
Выдерживая дистанцию и поворачиваясь вслед за незнакомцем, молодой человек внимательно присматривался к каждому его движению, готовясь отразить нападение. Заодно он изучал своего противника. Любая мелочь могла сослужить добрую службу, оказавшись решающей в предстоящей схватке.
Высокий, ловкий, гибкий. Не какой-нибудь бугай с грудой мышц, полагающийся только на грубую силу. Это был гораздо более опасный противник, умело сочетающий прекрасную технику с потрясающей скоростью. Но опасаться следовало не только этого. Такие воины зачастую допускали в борьбе всевозможные хитрости, обманные выпады, уловки, не брезговали и подлыми ударами. Это позволяло им с легкостью сравнять шансы в борьбе с более крупным и сильным противником. А ведь у Рендала не имелось даже значительного физического преимущества, а потому схватка должна была стать особенно опасной.
Мужчина был одет в неприметные серые одежды, в которых очень легко затеряться в толпе. Глазу не за что было зацепиться. Но под запылённым плащом Рендал разглядел добротно выполненные кожаные доспехи, ладно подогнанные по фигуре и не стесняющие движения. Они явно были выполнены на заказ, а не сняты с удачливого разбойника. Противник оказался совсем не прост!
Но самой большой загадкой казалось скрытое под низко надвинутым капюшоном и поднятым шейным платком лицо незнакомца. «Почему он прячется? Неужели мы знакомы?» – задумался Рендал. Но тут же выбросил мысли из головы. Отвлекаться сейчас не стоило.
Незнакомец сделал шаг в обратную сторону и резко сблизился с Рендалом, стараясь поймать его на противоходе. Манёвр был выполнен чётко и быстро, а главное, в нужный момент. Ложный замах, отвлекающий внимание, резкий неожиданный удар...
И Рендал попался!
Почти. В последний миг ему с трудом удалось отклониться назад, буквально на два пальца разминувшись с кулаком противника. При этом он потерял возможность контратаковать, зато удар противника не достиг цели. Второй выпад был более точным, но лишь по касательной задел тело. Опоздай Рендал на долю мгновения и мог бы сейчас оказаться распростёртым на земле.
Впрочем, Рендал не собирался сдаваться или отчаиваться. Он быстро сориентировался в новой ситуации и ухватил оппонента за руку. Затем резко развернулся через левое плечо, увлекая конечность противника за собой. Казалось, ещё немного и раздастся хруст ломающихся костей. Такого незнакомец явно не ожидал!
Теперь уже атакующий был вынужден подстроиться под движение Рендала, спасаясь от неминуемого перелома. Невольно ему пришлось сделать несколько шагов и нагнуться вперёд, оказавшись в неудобной позиции.
Но чересчур увлёкшись приёмом, молодой человек пропустил ловкую подсечку и повалился на землю. К счастью для себя, он так и не выпустил руку соперника, потянув его за собой. В итоге оба кубарем покатились по земле, не расцепляя объятий.
Комок тел, слитых в борьбе, закружился по поляне, приминая траву. Никто не желал уступать. Каждый боролся отчаянно, понимая, что от успеха зависит его жизнь. Волею скорее случая, нежели собственного мастерства, вор оказался в более выгодном положении. Вскоре он торжествующе оседлал распростертого на земле нападавшего, захватив его руку в болевом приёме.
– Сдавайся! – торжествующе потребовал Рендал. Волосы падали на глаза, но ему было не до того.
– Сам сдавайся! – неожиданно отозвался знакомый голос.
Не успел мужчина удивиться, как что-то острое осторожно кольнуло его в бок. Несостоявшийся победитель медленно опустил взгляд и с разочарованием обнаружил кинжал, упирающийся ему под ребро. Ситуация оказалась не просто патовой, а пожалуй даже проигрышной.
Торопливо соображая, как выпутаться из сложившегося положения, Рендал не сразу обратил внимание на голос. Несколько мгновений он пристально смотрел на кинжал, размышляя, успеет ли перехватить оружие до того, как его продырявят. Действовать нужно было быстро и решительно. Промедление поистине было подобно смерти.
– Ладно, поиграли, и хватит! – вновь проговорил незнакомец, которому тоже надоела затянувшаяся пауза.
Только теперь молодой человек посмотрел на говорившего. Точнее говорившую.
– Эталь!? – не веря своим глазам, воскликнул он, тот час же позабыв о кинжале. Новость оказалась столь неординарной, что мужчина опешил.
Рендал пристально вглядывался в знакомые черты и не мог поверить своим глазам. Выходило, что он только что сражался с женщиной, да ещё с какой! Давняя добрая знакомая, пожалуй, даже чуть больше, чем просто подруга, именно в этот день условилась с ним о встрече. Что и говорить, мужчина представлял себе их свидание несколько более романтичным. Надо отдать должное жрице, ей в который раз удалось его изумить.
– А ты, надо полагать, ждал кого-то другого? – мило удивилась Эталь, движеньем головы отбрасывая волосы с лица. Никаких сомнений не осталось. Это была именно она.
Рендал обескураженно опустил руки, смущённый нахлынувшими чувствами. Слишком многое было между ними. Но столько времени прошло с тех пор. А тут такая нелепая схватка... Ситуация казалось невозможной. Безусловно, мужчина не мог не поинтересоваться:
– А зачем ты... – начал, было, он, желая поинтересоваться причиной нападения. Но женщина не дала ему договорить:
– Может, сначала слезешь с меня? – едко предложила она, наконец-то убирая кинжал.
Молодой человек смутился и торопливо поднялся. Он попытался помочь встать и жрице, но та презрительно хмыкнула и одним грациозным движением сама вскочила на ноги. Очевидно, ничья помощь женщине совершенно не требовалась, что Эталь эффектно и наглядно продемонстрировала.

– Да уж! Нечего сказать – тёплый приём! – возмущённо проговорила она, продолжая отряхивать одежду от листьев и пыли. Справедливости ради стоит отметить, что её дорожный костюм и так был очищен, насколько это представлялось возможным, так что её жест имел цель скорее досадить спутнику, нежели принести ощутимую пользу собственному гардеробу.
Рендал отметил про себя, что характер жрицы, несмотря на минувшие годы, оказался неизменен. Она была всё такой же колючей насмешницей, не оставляющей камня на камне от его самолюбия.
– Прости, я просто... – смущённо оправдывался он, не в силах оправиться от потрясения. «Подумать только, ведь мы запросто могли друг друга поубивать. И как же я её не узнал!?» – искренне недоумевал мужчина, обвиняя себя в содеянном.
– Ты просто! – передразнила его жрица и трагически взмахнула руками. – Думать нужно, а не просто!..
Это был уже перебор. У Рендала, наконец, проснулось раздражение:
– Сивар подери! А нельзя было просто спокойно поздороваться? Для чего тебе понадобилось подкрадываться!? Если бы это была не ты, а убийца, мне и тогда стоило бы сидеть, сложа руки? – разгорячившись, воскликнул он.
– Если бы тебя хотели убить, какой дурак стал бы подкрадываться? – холодно осведомилась Эталь. – Достаточно и стрелы в спину. Поверь, она в данном случае куда эффективнее!
Рендал остыл. В словах женщины имелся смысл. Теперь его предположения смотрелись как-то по-детски наивно. Возможно, она просто хотела сделать его удивить. И всё же мужчина решил уточнить:
– Но зачем же ты тогда подкрадывалась? – надо отдать ему должное, прозвучал вопрос гораздо мягче. Честно говоря, после долгой разлуки мужчина меньше всего желал с женщиной спорить.
– Я хотела сюрприз сделать! – кокетливо отозвалась Эталь и игриво встряхнула чёлкой.
Молодой человек мог лишь молча наблюдать за столь резкой переменой эмоций. Почему-то ответы женщины, лишь усиливали его подозрения. Только что жрица злилась и бурчала, теперь строила глазки. «Эмпирус, дай мне сил понять эту бестию!» – взмолился он. «Либо она что-то не договаривает, либо одно из двух...»
Эталь первой прервала затянувшуюся неловкую паузу:
– Что ты стоишь столбом? – Рендал удивлённо уставился на неё, возмущённый столь явной клеветой. – Я устала с дороги, мог бы хоть вещи отнести!
Не говоря ни слова, чтобы не спровоцировать спутницу на новый сарказм, он двинулся в сторону, куда она указала, не переставая удивляться этой неповторимой актрисе. «И это чудовище мне нравилось!?» – ирония согревала и добавляла уверенности. Воспринимать все метания женщины серьёзно явно не следовало. «Должно быть, она просто волнуется, потому что долго меня не видела!» – догадался он.
– Погоди, а какие у тебя вещи-то? – спохватился Рендал.
– Да так, по мелочи всего набралось... – беззаботно отозвалась Эталь.
Сорвав травинку, она потягивала горьковатый сок, наслаждаясь окружающей природой. Для полноты картины ей, очевидно, не доставало только занятого каким-нибудь поручением мужчины. Что ж, Рендал был хозяином, а она гостьей. Уже ради этого можно было простить некоторые вольности. К тому же у него оставались сомнения: «Быть может, она просто так шутит?» В этом случае ему стоило смеяться, а не сердиться.
Он указал ей на свой дом, а сам отправился разбираться с конём, стаявшим неподалёку. Злющий вороной по кличке Гош долго не давался в руки, стараясь то укусить незнакомца, то поддеть его копытом. В конце концов, молодому человеку всё же удалось совладать с буйным животным, хотя это и стоило ему даром потерянных нервов. «Что ж, чего только не сделаешь ради женщины!» – воодушевился он.
Оказалось, что переметные сумки забиты под завязку. Оставалось только гадать, что же Эталь привезла с собой в таком количестве. Насколько помнил Рендал, она всегда предпочитала путешествовать налегке. Но, вне зависимости от того, что было раньше, тащить эту тяжесть пришлось ему одному, что отнюдь не улучшило его настроение. Новая жрица нравилась ему едва ли так же, как прежняя.
– Ух, ну и намаялся я с твоим скакуном! – устало заявил он, зайдя в дом. – Зачем тебе такой злой мерин?
– Это Гош злой? – Эталь наигранно захлопала ресницами, изображая искреннее удивление. – Да он меня любит, не то, что некоторые!
Взглянув на своего изумлённого спутника, женщина громко и несколько наигранно расхохоталась. Она явно потешалась над молодым человеком, чувствуя себя много увереннее него. Смущение доставляло ей истинное удовольствие. И всё же Рендалу показалось, что в её поведении что-то не так. Какая-то едва заметная надрывность не позволяла ему ответить женщине той же монетой.
Он, в который уж раз, молча покачал головой. И только про себя подумал: «Всё-таки она безумна!» Затем поправился: «Или всего лишь женщина!..» В любом случае, за пару минут понять её было решительно невозможно. Значит, следовало набраться терпения и ждать. В конце концов, насмешки рано или поздно должны были закончиться. Стоило просто адекватно на них реагировать, только и всего. Что ж, Рендал умел ждать и терпеть. Не зря же он был сыном рыбака! Украдкой взглянув на Эталь, он уверенно отметил: «Нет, дорогая, это ты мой улов, а не я твой!»

Годами подтверждаемая истина: ничто не может так же благотворно повлиять на настроение мужчины, как сытный вкусный ужин – в очередной раз оправдала себя. Эталь об этом позаботилась. Это было неожиданно, но удивительно приятно. Она привезла с собой всевозможную снедь, из которой достаточно быстро сумела сделать множество всяческих вкусностей, при виде которых Рендал тот час же оттаял. Стоило ли злиться на ту, что так изумительно готовит?
По правде сказать, мужчине уже порядком приелась однообразная рыба и даже мясо. А до того, чтобы приготовить из них нечто изысканное, у него никогда не доходили руки. Поэтому благостное расположение духа вскоре вернулось к нему. «Не так уж сложно было вытерпеть все её выходки, если за это получишь такой прекрасный ужин!» – добродушно отметил он, когда желудок наполнился.
Но помимо кушаний, женщина озаботилась и о выпивке. Вот только в этом Рендал никак не мог её поддержать. Давший себе слово не употреблять алкоголя, он стойко держал его достаточно давно, чтобы неожиданно плюнуть на обет.
– Ты так и будешь пить одну воду? – не раз удивлялась Эталь, чокаясь с кружкой сотрапезника винной бутылкой из которой хлестала не хуже разорившегося рыбака. Отказ Рендала от алкоголя был ей непонятен и неприятен. Надо полагать, она рассчитывала на помощь вина в создании расслабляющей и доверительной атмосферы.
«Дурочка ты, мне рядом с тобой не нужна выпивка!» – говорили глаза мужчины. Вот только жрица никак не могла в них этого прочесть, потому что видела только то, что хотела. А вернее, то, чего опасалась. Именно этим был вызван её негатив.
Рендал смотрел на пьющую женщину неодобрительно, но помалкивал, считая, что каждый вправе решать сам за себя. К тому же, шансы переубедить её были ничтожно малы. «Стоит ли спорить, если итог заранее известен? Да и кто я ей, чтобы запрещать что либо?» – неспешно размышлял он, выжидая, пока жрица сумеет примириться с непреклонностью его взглядов.
Женщина ела мало, уделяя гораздо большее внимание спиртному. Чувствовалось, что на душе у неё скребутся кошки. Но открыться даже старому знакомому на трезвую голову она ни за что не решится. О себе Эталь рассказывала мало, неохотно, зато заваливала вопросами собеседника, интересуясь абсолютно всем. Любая мелочь была для неё важна. «Соскучилась?» – неуверенно предположил Рендал. Впрочем, подобное внимание было ему приятно.
Он охотно рассказывал обо всех событиях, прошедших за несколько лет их вынужденной разлуки. У него накопилось множество забавных и не очень историй, которые теперь потоком выливались из уст, как будто давно ждали подходящего момента. До этого разговора Рендал и не думал, что в его жизни произошло столько всего интересного, но выходило именно так. Слова рвались на волю, и он не собирался им препятствовать.
Впрочем, весёлым и непринуждённым им общение мог назвать только не слишком внимательный человек. Женщина улыбалась весёлым историям, но Рендал видел, что она делает это натянуто, будто через силу. Эталь только играла, но не чувствовала всего того, что старалась показать. Молодой человек отлично это понимал, но не желал себе верить.
«Да нет же, ей действительно весело! Она рада встрече, ей интересна беседа...» – старался убедить себя он. Но чувства настойчиво говорили о другом: «Не ври себе, тут что-то не так!»
И это ощущение не давало Рендалу покоя, умаляло удовольствие рассказчика. Но женщина отвлекала его внимание всё новыми вопросами, словно специально не давая задуматься, уводя мысли в сторону. Всплывающие в памяти события, которыми так хотелось поделиться, понемногу усыпляли его бдительность.

– Да уж, повезло тебе... – печально промолвила Эталь, когда Рендал закончил рассказывать об одном из последних успешных ограблений.
Ему тогда пришлось спрятаться в шкаф, спасаясь от неожиданно вернувшегося хозяина. Какого же было удивление вора, когда укромное местечко оказалось уже занято! Обнаженный мужчина старательно прикрывался одеждой и совершенно не ожидал, что его найдут.
Любвеобильная жёнушка владельца дома тоже не ждала появления мужа, но всё же позаботилась о том, чтобы спрятать своего ухажера. Что и говорить, встреча была яркой и неожиданной, причём для обоих скрывающихся мужчин! Ни один из них не рискнул бы выдавать второго. Таким образом, они стали заложниками общей тайны.
Перед глазами у Рендала как живая возникла донельзя перепуганная физиономия незадачливого охотника на чужих жён, нос к носу столкнувшегося с вором. Сейчас это казалось смешным. Но в тот момент мужчина испытал множество смешанных чувств. И определённо, ему было совсем не до веселья! Попасться в тот раз значило бы надолго оказаться в негостеприимной холодной Нордиской темнице. Даже те, кто проводили там по сенару, возвращались похудевшими и больными. Мало кто из них отваживался вновь встать на скользкую дорожку. Правосудие было жестоким, но действенным.
Отвлёкшись на воспоминания, Рендал не сразу отреагировал на слова Эталь.
– И после всего того, о чём я тебе рассказал, ты говоришь: повезло!? Ты хоть слушала? Много раз мне доводилось быть на волосок от гибели! А уж как пришлось поволноваться! – искренне возмутился он.
– Повезло. – чётко проговорила женщина голосом, не терпящим возражений.
Рендал изумлённо воззрился на неё, не понимая, почему жрица так говорит. Ему казалось, что опасные приключения это вовсе не то, чему стоит завидовать. Вот если бы он рассказал, что разбогател, нашел дочь и купил особняк, тогда да, можно было бы говорить о везении.
Мужчина подумал, что женщина, должно быть, порядком захмелела. Возможно, именно этим объяснялись её слова. Впрочем, он не сомневался, что голос Эталь прозвучал так, словно жрица не пила вовсе.
– Так ты не пьяна? – озадаченно проговорил он. – Но как? – несколько опустошенных винных бутылок, казалось бы, свидетельствовали об обратном.
– Нет. – совершенно трезвым голосом проговорила женщина. – Я устойчива к алкоголю. Это профессиональное. – с горькой иронией добавила она, кивнув в сторону напрасно потраченного добра.
– Что ты имеешь в виду? – озадаченно переспросил молодой человек, предчувствуя нечто недоброе. Вряд ли жрица стала дегустатором. Да и судя по её тону, ничего хорошего ожидать не следовало.
– Ты, видимо, забыл, кем мне пришлось стать? Напомню... – она выдержала паузу.
К горлу подступил ком, и Рендал нервно сглотнул, вспомнив прощальную записку. «Всё-таки, тёмное братство?!» – в волнении подумал он. Мужчина так до конца и не поверил, что жрица сумеет реализовать свой замысел.
– Я убийца – Эталь посмотрела ему прямо в глаза, ожидая реакции.
Рендал содрогнулся, но продолжил внимательно слушать. В его взгляде не появилось брезгливости или ужаса. Напротив, он был полон сочувствия, понимая, на что пришлось пойти женщине, которая некогда служила Шестерым. Воодушевлённая подобным отношением, Эталь продолжила:
– Можешь, конечно, возразить, сказать, что поручения совсем не всегда связаны с убийством, и они не бывают тривиальными похищениями жизни из-за ненависти или желания нажиться за чужой счёт...
Похоже, жрицу прорвало, как плотину в сезон дождей. Её давно хотелось выговориться, и теперь, видимо, настал подходящий момент. Ни один человек не в силах долго носить в себе тяжёлые давящие мысли. Каждому требуется облегчить эту ношу, разделить её с теми, кому можно довериться. Для Эталь Рендал был именно таким человеком. И мужчина прекрасно понимал, что это немалая честь. Опасаясь сбить жрицу с мысли, он молчал и ловил каждое её слово, участливо глядя в глаза.
– Тебе приходилось убивать? Не защищая свою жизнь, а по приказу? – голос жрицы дрожал.
«Какие холодные у тебя глаза! Что же с тобой сделали?» – с ужасом и жалостью подумал мужчина. Перед ним была хрупкая женщина, но никак не убийца. И если её заставили забирать чужие жизни, это, несомненно, могло надломить Эталь, изменить саму её сущность.
– Молчишь... – горько отметила она. – А ты знаешь, какого это: убить ни в чём невиновного перед тобой человека? Мужчину, женщину… Ребёнка.
Рендал содрогнулся от одной мысли об этом и отрицательно покачал головой. Очень хотелось прижать женщину к себе, утешить и солгать, что всё будет хорошо. «Но может ли хоть что-нибудь ей теперь помочь? Ведь всё содеянное навечно останется в душе!» Сенарианское учение оставляло убийцам слишком мало шансов на попадание в лучший мир.
– А ты бы сделал это ради высшей цели? – срывающимся голосом воскликнула Эталь. – Зная, что на весах жизнь одного, может горстки, против множества жизней? Ради общего блага, ты пошел бы на такой шаг?
Неожиданно она подошла к Рендалу и обняла его, крепко прижавшись всем телом. Тепло объятий резко контрастировали с ледяным смыслом вопросов. Совсем не о чьих-то смертях и убийствах хотелось размышлять в её объятиях. Эталь наклонилась и зашептала мужчине в самое ухо:
– Давай сбежим! Прочь от этих игр, прочь от всего проклятого мира... О Боги! Как же я хочу спокойно жить, иметь детей...
Рендал неловко гладил её волосы, не находя слов для утешения, а она всё говорила и говорила:
– Как же я устала от всего этого?! Я так больше не могу, понимаешь? Прошу тебя, давай всё бросим! Уедем далеко... Начать жизнь заново, словно прошлое только кошмарный сон! Ведь есть столько различных стран. И они так далеко отсюда. От всего ЭТОГО!
Даже если бы Рендал сумел всецело проникнуться её страданиями, он ни за что не принял бы подобного предложения. Бросить всё, значило отказаться от дочери. А этого мужчина не мог допустить, ни при каких обстоятельствах. И всё же ему было отчаянно жаль некогда сильную женщину, которая теперь предстала перед ним надломленной и угнетённой. Вместе с тем в нём закипала ненависть к тем, кто вынудил её пойти на убийство, кто сделал с ней подобное.
– Эталь, милая, что с тобой сделали? – с содроганием проговорил мужчина. – Ты же всегда была такой сильной, уверенной, мужественной! Я не верю, что тебя могли одолеть, это не правда! Мы справимся, поверь! – очень хотелось утешить её.
Его неловкие слова возымели неожиданное действие. Женщина резко отстранилась и сухим насмешливым тоном промолвила:
– А я и остаюсь сильной... – в глазах блуждали искорки то ли иронии, то ли безумия. – Двадцать человек после различных испытаний приняли в послушники. Это ещё не полноправные члены братства, но нам казалось, что мы уже сильно отличаемся от всех прочих. Ещё бы, наводящие на всех ужас тёмные собирались принять нас в свой круг!
Она встала и начала расхаживать по комнате, активно жестикулируя. Никаких сомнений и сожалений не осталось. Будто ментор она рассказывала о случившемся, словно вела урок истории. События разворачивались у Рендала перед глазами.
– Честолюбие возобладало над разумом! – она зло рассмеялась. – Нас разместили в заброшенном амбаре в окрестностях Гнэша. И каждый ждал, когда же ему дадут право на Испытание...
Заметив вопросительный взгляд Рендала, женщина сразу же уточнила:
– Что такое Испытание? Это твоё первое убийство, совершенное по приказу. Клятва, скреплённая кровью. Чужой кровью. Жертва выбрана, поставь подпись на контракте собственной судьбы!
Мужчина неприязненно скривился. В его глазах читался вопрос: «Зачем же ты пошла на это?» Но Эталь его будто не видела. Возможно, ей просто, во что бы то ни стало, требовалось выговориться. Она прервалась и сделала большой глоток вина, чтобы смочить пересохшее горло, затем продолжила чуть спокойнее:
– Никто не был готов к тому, что случилось вскоре. В полночь к нам нагрянул отряд имперцев. Разведка, наконец-то, сработала как надо и обнаружила «таинственных и ужасных убийц». Нас!
Она замолкла, глядя невидящим взором в пространство перед собой.
– Дэни, Аргальд, Матисон, Лина... – жрица словно видела перед собой лица тех, кого называла.
Мёртвые соратники всё ещё не давали покоя, как будто это она была повинна в их гибели. Многих, слишком многих бывшей жрице пришлось похоронить. Встряхнув головой, словно прогоняя наваждение, женщина продолжила:
– Сдаться никому не предложили. – она выдержала паузу, давая Рендалу оценить весь ужас этой фразы. – Выжили только двое. Из двух десятков. Я никогда не забуду этот кошмар! – женщина снова уставилась в одну точку, не замечая ничего вокруг. Перед глазами у неё ожили сцены ужасной бойни.
Рендала передёрнуло, словно он сам принял участие в тех событиях. Мужчина понял, что Эталь винит себя за то, что она выжила, тогда, как многие погибли. Она наверняка не раз спрашивала себя: «Почему я? Чем они хуже?» – но не находила ответа. А может, ей не давала покоя их ужасная смерть. Если верить словам женщины, убийц, которых взяли живьём, затем убивали медленно и жестоко.
– Почему же ваши великие и могучие покровители допустили такую ошибку? Может, вовсе они не так сильны? – с натяжным сарказмом спросил Рендал, стараясь посмеяться над горечью и болью. Словно это могло её заглушить или уменьшить. Вся его молодость протестовала против смерти, пусть даже и чужой. Ему отчаянно не хотелось погружаться в подобный кошмар.
– Ах, это... – безучастно отозвалась Эталь. – Тут как раз самое интересное и начинается! – впрочем, её тон говорил об обратном. – Самый пикантный момент... – она выдержала паузу. Затем взглянула на Рендала и закончила: – Всё было запланировано. Нас попросту сдали, решив посмотреть, что будет.
– Не может быть! – не поверил мужчина.
Её слова казались безумными. Выходило, что тёмное братство сначала испытывало новых членов, а затем отдавало их на растерзание беспощадным врагам. «Но зачем!?» – читался немой вопрос в глазах Рендала.
Эталь с горькой усмешкой взглянула на него. «Понимаешь, почему твои приключения кажутся мне детскими забавами?» – как будто говорила она. Рассказанная история была только первым её шагом в жутком мире тёмного братства. Но уже по сравнению с ней все приключения мужчины казались детскими забавами.
– Это и был «вступительный экзамен»! А заодно проверка для возможных шпиков из имперской разведки... Естественно, меня и Кальпа заподозрили. А как же! Почему это мы выжили? Впрочем, подозрений своих никто не скрывал...
– Но почему вас тогда попросту не убили? – недоуменно спросил Рендал и тут же прикусил язык. К счастью, она не заметила его бестактности.
– Как же быстро ты решил приписать ИМ бессмысленную жестокость! – горько рассмеялась Эталь. – Многие погибли, поддавшись этому заблуждению. Но ещё больше тех, кто из-за него оказался втянут в коварную игру!
Рендал не верящим взором смотрел на Эталь, словно ждал, когда же она рассмеётся и скажет, что всё это глупая шутка. «Не может мир быть так жесток!» – билась в голове спасительная мысль, от которой решительно не хотелось отказываться. Стать чьей-то игрушкой – достаточно неприятная мысль, чтобы постараться всеми силами её игнорировать.
– Нам дали «проверочное» задание устранить важную персону. Причем вежливо пояснили, что если не выполним, то можем не возвращаться... – она выдержала трагичную паузу, затем неожиданно улыбнулась, – Учитель совершенно очарователен! Он вроде бы всегда говорит правду, но так что совершенно непонятно, что же это означает...
– А что тут непонятного? – переспросил Рендал. – Обычная угроза.
Он был уверен, что речь идёт именно о запугивании. Казалось, всё просто: сделай или тебя найдут и прикончат. Но, как видно, женщина говорила не об этом.
– Ты не понял! – небрежно отмахнулась Эталь. – Посуди сам, если они подозревают, что мы шпионы, то, казалось бы, должны постараться уничтожить, но... Спокойно отпускают со словами: «можешь не возвращаться». То есть, если твои «хозяева», те, кому ты служишь, не захотят пожертвовать убитым человеком, то могут просто отозвать своего шпиона. Никто не обещал найти и уничтожить! Полагаю, такой цели не ставилось. Им нужны были не адепты, но пешки. Заведомо искали шпионов, которыми можно будет управлять. Это была проверка того, насколько далеко готовы пойти наши хозяева, ради возможности проникнуть в тайны братства.
– То есть вам нужно было убить кого-то важного, чтобы доказать, что вы лояльны. – попытался расставить всё по местам Рендал. – А если вы не убиваете, значит, вы шпионы, так?
– Не совсем... – сытой кошкой улыбнулась Эталь. – Всё ещё интереснее!
В её устах «интереснее» прозвучало как «ужаснее». У мужчины голова начинала идти кругом, но он решил разобраться в рассказе женщины. Ведь его дочь, вероятно, оказалась у «тёмных». А это значило, что ему необходимо будет сразиться с ними, если он желает её вернуть. Знать своего врага – половина победы.
– Представь, какого мне было узнать, что Святая Церковь готова пожертвовать жрицей, настоятельницей в храме Сияды[1]! Они запросто разрешили мне её уничтожить, дабы иметь шанс проникнуть в тайны этого несчастного тёмного братства! Пожертвовали молодой женщиной, верным чадом сенарии!
Она сделал паузу, давая Рендалу время осознать суровую действительность. Честно говоря, мужчина был о Церкви лучшего мнения, даже после всего того, что узнал о ней. «Как можно так поступать со своими же последователями?» – ужаснулся он.
– Вот и ответ на вопрос, почему меня не убили. Зачем устранять того, кем можно эффективно манипулировать? Я пыталась разъяснить всё Понтифику, но безрезультатно. Он считает, что не стоит искать в сундуке с двойным дном четвёртого, а если всё же нашел, почему бы не создать пятое? Иными словами: решил переиграть соперников любыми средствами. Ему, во что бы то ни стало, хотелось перехитрить тёмных.
Молодой человек молчал, стараясь уложить в голове чужие интриги. Выходило так, что пешка Понтифика стала одновременно фигурой братства, вот только кому она приносила больше пользы? Так или иначе, в этой игре гибли люди. Причём относилась к ним и та и другая сторона не лучше, чем к разменным монетам, пустячной мелочи, которую бросают нищим на паперти.
– Представляешь, это Ордер распустил слухи о Тёмном братстве и прочей чепухе! И как все повелись! А на самом деле организация и взаимоотношения внутри него запутаны до безумия. Мне удалось только в общих чертах их себе представить.
«Странно, что это её не радует» – успел отметить Рендал, прежде чем Эталь добавила:
– Но если я решу, что разобралась, значит, меня вновь водят за нос! – и снова грустная улыбка заиграла на её губах. Лихорадочный румянец щёк наводил на мысль о простуде или лёгком помешательстве. Возможно, в каком-то смысле так оно и было.
– Ну, хоть как-то поясни. – попросил её собеседник, не желая спорить. Понять самостоятельно путанные речи жрицы мужчина был не в силах. Не успел он разобраться с братством, как в повествовании всплыл какой-то Орден. Но женщина была слишком взволнована, чтобы рассуждать ясно. Эмоции мешали разуму.
– Организация, прозванная в народе Тёмным братством, Кровавым культом и ещё демоны знают как, на поверку оказалась не столь прямолинейной, как гласила молва. Знаешь, порой создаётся ощущение, что Орден старается запутать сам себя своей сложной многоуровневой структурой! Адепты Игры заигрались… – она внезапно расхохоталась.
Затем сделала глубокий глоток вина, смочив вновь пересохшее горло. «Должно быть, она всё же пьяна» – решил для себя Рендал, не находя других причин странному поведению женщины.
– Есть Орден и две его полунезависимых придатка. Каждый называет себя Тёмным братством, но только один им является. Подготовка начинается с раннего детства. Даже подросток не сможет в неё попасть. Вот это и есть лучшая защита от любых шпионов! Учителя изготавливают восхитительное оружие, верное Повелителю. Живые орудия. – постаралась объяснить Эталь.
«Не отдал бы туда дочь!» – собирался пошутить мужчина, чтобы хоть как-то приободриться. Но тут же содрогнулся от ужасной догадки. Ирония натолкнула на отвратительную версию, в которую отчаянно не хотелось верить. Женщина, не обращая внимание на переживания Рендала, продолжала объяснения:
– Они объединены наподобие семейного клана: все рядовые члены, как братья и сестры, а старшие – родители. Максимально преданные, великолепно выученные элитные бойцы! Основной промысел – заказные убийства. Берут за свою чёрную работу отчаянно много, но действуют наверняка. Правда, руководствуясь собственными убеждениями. – молодой человек выразительно изогнул бровь, намекая на необходимость пояснения.
– Ты не поверишь, но они вполне могут не исполнить заказ, если вдруг возникнет такое желание. Как правило, в этом случае погибает сам заказчик. Такая вот свобода выбора. Конечно, подобное случается крайне редко, если происходит вовсе. Что может заставить беспринципного убийцу отступить? – она зло усмехнулась. – Тем не менее, они руководствуются некоторым «кодексом чести» в основе которого лежит идеал свободы. Ни что не истина, значит, и запретов нет, значит, всё дозволено… Самое занятное – ни о каком Ордене они не имеют ни малейшего представления!
Рендал удивлённо посмотрел на Эталь. В его взгляде отчётливо читался вопрос: «Как же так может быть?» Только он начал понимать, что же такое Орден, как его и в помине не осталось. Создавалось впечатление, что женщина специально старается запутать своего слушателя.
– Я точно не знаю, как это всё работает. – честно призналась она. – Возможно, их лидер входит в правящий круг в Ордене или ещё как-то координирует деятельность...
Мужчина кивнул, принимая подобный вариант. Ему не терпелось услышать об остальных частях этой странной скрытной и ужасной организации. И не только потому, что где-то в ней, скорее всего, растворилась его дочь. Обычное человеческое любопытство было немногим слабее.
– Другая гильдия убийц, назовём её так, существует только в пределах Империи. Хаотичная и разрозненная организация, принимающая в себя почти кого угодно. В сравнении с Братством, конечно. Для вступления достаточно выдержать «испытание». Туда подаются мерзавцы всех мастей. – Эталь вновь отхлебнула вина, стараясь заглушить всплывшие воспоминания о своём «испытании». – Здесь тебе и любые поклонения демоническим культам и оргии... Всё, что пожелает развращённая душа! Убьёшь своего начальника, займёшь его место. Обстановка постоянного подозрения ко всем, кого-то угнетающая, а кого-то забавляющая. Жизнь становится ярче и интересней, когда знаешь, что в любой миг можешь с ней расстаться – вот главная идеология!
– Да разве такое возможно!? Как же там все друг друга не поубивали? – недоверчиво воскликнул Рендал.
– Посуди сам, поднимешься на ступеньку выше, и тебе придётся опасаться за свою шкуру в дюжину раз сильнее! Ведь каждый будет желать сесть на твоё место. Да и не так-то просто свергнуть предыдущего... – пояснила Эталь.
«Сумасшедшие, не иначе. Не представляю, как такое может существовать на самом деле!» – подумал Рендал, но женщине по понятным причинам свои мысли высказывать не стал. Она тем временем продолжала:
– Как ты понимаешь, именно сюда попадают все шпионы. Именно эта «гильдия» наводит ужас на население, поддерживает зловещую репутацию. Её членами можно смело пожертвовать, использовать их как двойных агентов и так далее. Естественно, ни о каком Ордене они тоже ничего не знают.
– Сюда ты и попала, так? Но откуда тогда узнала обо всём? – Рендал решил, что поймал женщину на неискренности. Скорлупа мало интересовала, когда ядрышко было почти в руках. Вот только они ли это? «А можно ли вообще верить ей теперь? Не слишком ли она откровенна для убийцы?» – мелькнула неприятная мысль. Но мужчина поспешил выбросить её из головы. Женщине пришлось нелегко, ни к чему усугублять печальную участь ненужными сомнениями. Обманывать его не имело смысла.
Эталь насмешливо покосилась на собеседника, досадуя на его недогадливость. Она привыкла читать чужую путаную игру как раскрытую книгу, тогда как мужчина явно не успевал за ходом её мыслей.
– Так ведь это жесткое сито испытаний тем крупицам, что могут по настоящему служить Ордену! Кому понадобиться убивать Учителя? У него нет власти, только обязанности. И, разумеется, мастерство, с которым не каждый сумеет сладить. Честолюбцы и глупцы не достигнут достаточного мастерства, чтобы реализовать свой бестолковый замысел. Все хотят силы и власти. Никто не станет устранять её источник. А учитель это тот, кто даёт тебе могущество, кто помогает вознестись над остальными. Но кто заподозрит, что он и есть проводник реальной власти? Та ниточка, что тянется от кукловода к марионетке?
– Как тебе удалось всё это разузнать? – по тону Рендала можно было догадаться, что первая часть фразы должна была быть: «Если даже всё это правда, то...» В рассказ Эталь он едва ли мог поверить в один миг. Слишком путанным было изложение, чересчур невероятными казались выводы. Как минимум, ему требовалось время, чтобы примириться с подобной истиной. Поэтому и вопрос прозвучал резче, нежели он хотел.
Но тут в дверь раздался стук, самым невежливым образом прервав их беседу. Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Вечер, охотничий домик далеко от трактов и поселений. Кто мог оказаться с той стороны? Оба разом замолчали и на мгновение застыли, прислушиваясь. Стук повторился.
– Это убийца! – быстро прошептала Эталь. Не дожидаясь реакции Рендала, она стала копаться в своей походной сумке, что-то торопливо отыскивая.
Мужчина заметил, что руки у неё заметно дрожат. «Кто же это такой, что смог тебя напугать? И от чего ты бежишь?» – мелькнули мысли. «Если даже ей страшно, то не следует ли и мне испугаться?» И всё же Рендал был у себя дома. Спокойная жизнь приучила его быть более открытым. «Убийца? В такой глуши? Зачем!?» – несколько насмешливо подумал он. Но вместо этого осторожно поинтересовался:
– Откуда ты знаешь? Может, кто-то попросту заблудился и пришел на свет в окнах. – мужчина старался говорить спокойным недрогнувшим голосом. Сейчас не время было разводить панику. Да и был ли на самом деле повод для неё?
Женщина бросила затравленный взгляд на небольшие световые окна почти под самым потолком и поспешно оттащила Рендала в сторону. Здесь их не смогли бы достать лучники, случись им зайти с крыши. Если первая её реакция скорее забавляла, то теперь волнение стало передаваться мужчине. Лучше выглядеть смешным, но выжить, чем погибнуть из-за непредусмотрительности.
– Надеюсь, у тебя есть какое-нибудь оружие? – нервно спросила Эталь. – Было бы совсем замечательно, чтобы ты умел с ним обращаться!
Самострел словно сам по себе оказался в руках Рендала. «На всякий случай. Быть начеку никогда не помешает!» – успокаивал он себя. И всё же что-то подсказывало, что женщина тревожится не напрасно. Быстро зарядив оружие странно блеснувшим дротиком, мужчина почувствовал себя значительно более уверенным. Теперь его никто не сумел бы застать врасплох! По крайней мере, он так полагал.
Стук прекратился. Видимо, неизвестный гость понял тщетность своих попыток дозваться хозяев. Но стоило Рендалу облегчённо вздохнуть, как ближайшее к ним окно звонко взорвалось настоящим фонтаном брызг, выбитое камнем. Осколки толстого мутного стекла посыпались на пол. Мужчина тут же направил самострел на оконный проём, ожидая, что именно оттуда ворвётся враг.
Но Эталь резко скомандовала:
– Целься в дверь!
Он подчинился, не раздумывая, полностью доверившись женщине. Слишком требовательным был её голос. И действительно, дверь, закрытая на крючок, сама собой бесшумно распахнулась. Даже несмазанные петли не издали привычного скрипа. Всё произошло за одно мгновение.
– Давай! – отчего-то шепотом вымолвила женщина.
Но мужчина уже и сам среагировал, спустив крючок. Если бы он сейчас целился в окно – ни за что бы не успел. Нападающий двигался чрезвычайно быстро. Неуловимо, молниеносно. Но не быстрее дротика. Не успев сделать и двух шагов, он рухнул как подкошенный, хотя выстрел вряд ли мог сразить его наповал. Дёрнувшись несколько раз, неизвестный мужчина затих.
– Яд? Умно! – Эталь наконец-то посмотрела на Рендала с уважением.
В общем-то, её догадка была почти верной. Разумеется, если считать сильнодействующее снотворное ядом. Вор был верен духу своей гильдии. Зачем убивать, если можно обойтись без этого? Враг выведен из строя, вот и прекрасно. Но мужчине так польстил взгляд, брошенный на него женщиной, что он не стал опровергать высказанную версию.
– Сколько их ещё? – вместо этого спросил мужчина, торопливо перезаряжая самострел. Если за первым могли последовать ещё враги, нужно было спешить.
– Скорее всего, этот был разведчиком. Остальные подойдут чуть позже. Нам нужно торопиться! – по-деловому заговорила Эталь, поспешно собирая вещи. – Если бы их оказалось больше, мы были бы уже мертвы.
Мужчина, не ожидавший такого поворота, застыл на месте, не знал, что и сказать. Мысль о том, что придётся покинуть уютный дом и куда-то бежать на ночь глядя, да ещё когда за тобой гонятся убийцы, казалась невероятной, немыслимой. И всё же Рендал был уверен, что правильно понял жрицу. Она говорила о бегстве. И на кону стояли их жизни. А это была достаточно веская причина, чтобы прислушаться к словам женщины, несмотря на собственные сомнения.
– Но... – не зная, как выразить свою мысль, начал он. Несмотря ни на что, хотелось возразить, убедительно опровергнуть непритязательную истину. Вот только слов отчего-то не находилось.
– Собирайся! – непререкаемым тоном скомандовала жрица. – Все вопросы потом. Если дорога жизнь, нужно спешить!
«И почему я всегда ей подчиняюсь?» – удивился Рендал, всё же приступая к сборам. Впрочем, в данном случае он имел ответ на свой вопрос: «Потому что Эталь права и принимает верные решения».
– А что с этим? – небрежный кивок на распростертого на полу человека.
– Он сгорит вместе с домом. – сухо отозвалась жрица. Ни тени сожаления. Будто она говорила о том, что нужно подбросить дров в печь. На человека ей было наплевать.
– Что!? – искренне ужаснулся Рендал. В отличие от спутницы, он не успел настолько привыкнуть к чужой смерти. Да и собственный дом было отчаянно жалко. Первая собственность, которой мужчина гордился, так как сам на неё заработал, вызывала у него чувство глубокой привязанности. Это был его дом!
Эталь пронзительно посмотрела на мужчину. Зло и насмешливо, как умела только она. Этого оказалось достаточно, чтобы пресечь все возможные возражения. Очевидно, необходимое решение не требовалось оспаривать, только выполнить. Действительно, что стоил, какой бы то ни было, дом, в сравнении жизнью? Больше Рендал не проронил ни слова, переключив всё внимание на вещи, которые требовалось собрать.

Темнело. Двое путников спешно двигались в сторону озера. Женщина верхом, а мужчина бегом рядом с ней, держась за стремя. За их спинами полыхал дом. Всё, что нажил мужчина, осталось там. Неудивительно, что он чувствовал себя подавленно. Приятная размеренная жизнь осталась позади. Впереди ждала неизвестность, полная неисчислимых опасностей.
Видимо, его состояние было заметно. Эталь, сжалившись, решила его отвлечь:
– А ты ведь едва задел убийц! Неужели настолько полагался на яд?
Груз на душе Рендала словно потяжелел вдвое. Мало того, что женщина усомнилась в его меткости, так ещё и...
– Это был не совсем яд… – хмуро признался он, не зная, как сказать ей правду.
– Что значит, не совсем яд!? – передразнила Эталь. – Только не говори, что сразил его своим обаянием!
– Снотворное. Сильное. Я не привык убивать... – горько отозвался мужчина.
Словно вторя его словам, сзади раздался душераздирающий крик, разнёсшийся, должно быть, на многие мили вокруг. Рендал невольно обернулся. Дом уже скрылся за холмом, видны были лишь самые высокие языки пламени, взметнувшиеся над крышей. Но воображение живо дорисовало ему всю картину, словно она стояла перед глазами. Человек, ставший живым факелом, поистине был достоин жалости, кем бы он ни был.
– Проснуться оттого, что ты горишь, мерзкая смерть! – сухо прокомментировала Эталь, обернувшись к спутнику.
Он выразительно посмотрел на неё, взглядом прося не обращаться больше к этой теме. На душе было паршиво. «Это я виновен в подобной участи этого несчастного!» – набатом звучала в голове неутешительная мысль. Даже то, что незнакомец желал ему смерти, не могло успокоить. «Никто не заслуживает подобной участи!» – от раскаянья на глаза наворачивались слёзы. Вот только изменить что-либо мужчина уже не мог. Оставалось примириться с содеянным и жить дальше.

Стемнело. Но путники даже не помышляли о ночлеге. Мысль о том, что их преследуют тёмные, не позволяла расслабиться ни на мгновение. Убийцы за спиной оказались отличным противовесом дремоте. О привале никто не помышлял.
Двигаться по лесу вдоль озера оказалось отчаянно неудобно. То попадались песчаные участки, где ноги завязали и в обувь набивался песок, то корни деревьев заставляли запинаться, терять скорость, то приходилось обходить разросшийся колючий кустарник, удлиняя расстояние.
Но Рендал долгое время не замечал никаких преград, погруженный в собственные переживания. Мысли об оставшейся за спиной мирной жизни, жестокая смерть убийцы – всё это полностью занимало его разум. Эталь впереди, вот и отлично. Он шагал за ней чисто механически, не поддерживая беседу и не обращая внимания ни на что вокруг.
– Иди строго позади меня! – неожиданно скомандовала женщина догнавшему её спутнику.
– Но почему? – изумился Рендал, очнувшись от тяжелых дум. Её слова казались нелепыми. «Чем ей не угодила моя близость?» – недоумевал он.
– Возможно, удастся запутать преследователей. – коротко отозвалась Эталь. Затем, видя, что мужчина не удовлетворён подобным объяснением, добавила: – Они не знают, куда я направлялась, и кто сгорел в доме. Это может сбить со следа. Скорее всего, злодеи решат, что хозяин убит, а меня преследует их человек.
– Э-э... – непонимающе протянул мужчина. – А нам с этого какая польза?
– Ну, во-первых, неосведомлённость противника это выгода уже сама по себе. Во-вторых, они не будут спешить, успокоенные тем, что ситуация под контролем. Это даст нам некоторое время. Полагаю, даже ты не будешь против, если выигранное мгновение спасёт твою шкуру. – мило улыбнулась жрица.
Если объяснения и показались ему не слишком убедительными, мужчина не подал вида. Женщина была ведущей, значит, имела право решать за двоих. Рендал с мгновения их знакомства оказывался ведомым. Видимо, с тех пор ничего не изменилось. По крайней мере, Эталь не считала его за равного, способного принимать собственные решения, товарища. Впрочем, сейчас это меньше всего волновало мужчину.
– Где твоя лодка? – неожиданно спросила женщина.
– Моя? – тупо переспросил Рендал, недоумевая, при чём здесь это.
– Сам же хвастал недавно, что где-то неподалёку припрятал ушлое судёнышко! – немного нервно усмехнулась женщина и оглянулась назад. Чувствовалось, что она беспокоится о погоне.
– Прекрасную лодку мы уже прошли! – насупившись, ответил мужчина, стараясь уязвить спутницу, которая не удосужилась посвятить его в свои планы, да ещё и оклеветала собственность рыбака.
Оглядевшись по сторонам, мужчина понял, что поторопился с выводами – лодка оказалась неподалёку. Жрица тоже её заметила, потому не упустила случая поддеть своего спутника:
– Тоже мне местный житель! Проводника нанимай, а то, как бы не потеряться!
Рендал смутился. Отвечать на подначки он давно зарёкся, по опыту зная, что будет только хуже. Чтобы хоть как-то восстановиться в её глазах, мужчина поспешил вытащить лодку из зарослей и столкнуть на воду.
– Дальше в ней?
Эталь спешилась и перегрузила вещи в лодку. Ответ не требовался. «Что ж, по воде мы действительно сумеем оторваться от погони!» – смекнул мужчина. Он уже приготовился оттолкнуться от берега, но к его удивлению, женщина вернулась к коню.
– Ты куда? – в его голосе послышалась тревога.
На мгновение мужчине показалось, что жрица бросает его. Оставаться один на один с ночью и убийцами на хвосте совершенно не хотелось. Эталь махнула рукой вдоль берега, сказав:
– Подхватишь меня чуть позже.
Мужчина пожал плечами и, зная упрямую решительность, с которой эта женщина реализовывала свои планы, не стал спорить. Если она считает, что ему достаточно этих слов, значит, так и есть. Взявшись за весла, Рендал начал грести прочь от берега. Мощные гребки прогоняли прочь ночную прохладу.
Вскоре камыши скрыли его спутницу, но, прежде чем это случилось, мужчина заметил, как Эталь вытанцовывает странный танец, словно сражаясь на берегу с незримым противником.
Рендал остановился и прислушался. Тишина. Только капли падали в воду с поднятых вёсел. Ему тот час же стало тревожно за судьбу оставленной женщины. «Вернуться? Вдруг с ней что-то случилось? Не рассчитала своих сил и столкнулась с могущественным противником?» – взволнованно размышлял он.
Вот только, если жрицу догнали противники, с которыми она не могла справиться, вор вряд ли сумел бы ей хоть чем-нибудь помочь. От переживаний, разрывающих душу, мужчина закусил губу до крови, но даже не заметил этого.
«А вдруг она меня будет ждать, а я не успею вовремя добраться в условленное место и её настигнут убийцы? Так куда же: вперёд или назад?» – дилемма казалась неразрешимой. Всё же мужчина склонился к первому варианту. Раз Эталь сказала ему двигаться вперёд вдоль берега, следовало поступить таким образом.
Лодка довольно быстро двигалась по водной глади вдоль густых зарослей камыша. Едва ли что-то можно было разглядеть. Если над озером лунный свет ещё хоть как-то позволял видеть, то под кронами деревьев властвовал непроглядный мрак.
Рендалу то и дело мерещилось движение, и всякий раз хотелось причалить. Но усилием воли он держал свои переживания в узде. «Если это она, то крикнет. Ей с берега лучше видно!» – размышления казались разумными, но не унимали волнения. Лишь когда с берега послышался знакомый голос, ему удалось вздохнуть с облегчением.
– А ты не слишком-то торопился! – зябко поёживаясь, буркнула Эталь.
Мужчина аж задохнулся от такого приветствия. «А я ещё переживал за эту...»
Но заметив, что сильно его задела, женщина смягчилась:
– Прости, просто я замерзла и немного нервничаю из-за того, что приходится убегать. – в кои-то веки её слова прозвучали искренне. В них не было насмешки, и, о чудо, она промолвила их извиняющимся тоном! А это дорогого стоило.
Рендал тут же оттаял, позабыв все обиды и переживания. Словно бурный поток, прорвавший плотину, пережитое волнение выплеснулось на женщину волной трогательной нежности, какой-то грубовато-простецкой заботы. Возможно, потом мужчина смутился бы сказанных слов, но в данный момент они были искренними, а потому нужными, подходящими.
Женщина выслушала его, мило улыбаясь. Только заблестевшие вдруг глаза выдали истинное отношение. Похоже, чего-то подобного Эталь ожидала с самого начала, с первого момента встречи. Вот только всё потом пошло наперекосяк.
Но что более всего порадовало и обнадежило Рендала, в ответ не раздалось ни едких обидных насмешек, ни злого сарказма. Словно некий барьер, вставший между ними, неожиданно рухнул. И это было восхитительно!
– Капитан, курс на север! – вымолвила женщина, как-то неуверенно проведя ладонью по его щеке покрытой недельной щетиной. И столько всего было в этом жесте, что сердце Рендала возликовало.
Он комично отсалютовал ей в ответ и с утроенной энергией заработал вёслами... «Неужели после двух лет разлуки, мы – вновь... Мы?» – мысль казалась невероятной, но надежда оказалась сильнее подозрений. Слишком хотел молодой человек верить в лучшее, чтобы предаваться унынию.

То ли атмосфера озера повлияла на женщину успокаивающе, то ли погоня произвела подобный эффект – Эталь наконец-то объяснила свои странные действия на берегу. Её даже не пришлось расспрашивать, будто клещами вытягивая каждое слово. Чувствовалось, что изменилось отношение жрицы к спутнику. Неожиданно он стал равным, а не подчинённым.
План женщины оказался прост. В том месте, где Рендал сел в лодку, она постаралась разыграть сцену сражения. По её сценарию выходило, будто преследователь напал, но ей удалось скрыться. От места короткой стычки она пустила коня в галоп, а сама бегом помчалась по его следам. Это должно было сбить преследователей с толку.
Когда пришло время расставаться, мерин долго упирался, не желая покидать хозяйку. Но с её непоколебимым пробивным характером Эталь эта проблема оказалась временной. И всё же жрица искренне сожалела о потери своего любимца. Гош был ей по-настоящему дорог. Однако она в тот миг не дала волю собственным чувствам. Все мысли были направленны на то, как обмануть погоню.
– Если преследователи купятся на уловку, – рассуждала вслух Эталь, желающая, чтобы её маневр не остался без похвалы, – им придется сделать солидный крюк! Да ещё и поломать голову, почему следы вдруг обрываются.
– Думаешь, они не догадаются, что ты проломилась через камыши? – обеспокоено поинтересовался Рендал, сомневающийся в успешности плана своей спутницы. Всё же дорожка погнутых растений должна была быть заметной.
– Конечно же, нет! – убеждённо воскликнула жрица. – То есть, поймут всё это, но со временем... – смущенно поправилась она, поняв, что несколько себя перехвалила.
Махнув рукой на сомнения, мужчина выдал поток комплиментов изобретательности своей подруги. «Это не лесть!» – убеждал он себя. – «Вот я бы до такого не додумался!» Но в глубине души Рендал понимал, что ему просто стократно приятнее иметь в спутниках женщину, а не кактус, готовый выставить шипы даже протянутой руке. Для того чтобы удалить колючки, не грех было поработать языком!
И главное, он видел, что его действия имеют успех. Эталь таяла на глазах. Исчезла та холодность, которую он заметил в ней при встрече. Мужчина на мгновение задумался, а не проверяла ли жрица его всё это время? Стычка, подначки… Возможно, она, таким образом желала узнать, а тот ли перед ней Рендал, которого женщина знала, каким его помнила? Если его догадка была верна, то теперь проверка закончилась. Очевидно, в пользу молодого человека. Он вновь оказался принят в круг доверия.

Спустя некоторое время они ушли так далеко от берега, что вместо него виднелась лишь узкая полоска, едва отличимая от линии горизонта. Теперь с берега их не различили бы самые зоркие глаза. Можно было расслабиться и передохнуть, обдумав дальнейший маршрут.
Озеро было спокойным и всё же на открытой воде лодку стало слегка покачивать. Но не сильно, а будто бы убаюкивая, успокаивая разгоряченных беглецов. Казалось, что сама природа заботится о своих неразумных детях, будто шепчет им: «Теперь-то вы можете, наконец, отдохнуть от своих вздорных жестоких игр! Здесь я не дам вас в обиду».
Лунный свет расстелил к ним серебристую дорожку, а ночная мгла укрывала лучше всяких стен. Казалось, что они не в лодке, а в уютной маленькой комнате. Не хватало только тепла очага. Но после ежемоментного ожидания обнаружить за спиной опасных преследователей, такая мелочь казалась сущим пустяком, грошовой платой за безопасность.
– Думаю, мы достаточно оторвались. Да и отыскать нас посреди озера не так-то просто... – оказавшись вдруг волнующе близко, проворковала Эталь. Её губы маняще поблёскивали в лунном сиянии.
– Если мы, конечно, не станем шуметь! – тем же тоном ответил Рендал, потянувшись ей навстречу. Больше он не сомневался, мужчина действовал.
Вскоре лодка закачалась гораздо сильнее. И было бы бессовестно обвинять в этом одни лишь волны.

[1] Сияда – сенарианская Богиня. Олицетворяет женскую красоту, плодовитость и плодородие. Хранительница домашнего очага, покровительница земледелия...

Глава седьмая. Орден

Где-то севернее Топей. 407-408 годы третьей эпохи.

Кто бы мог подумать, что жрица, с которой мы не виделись несколько лет, явится в Нордис, чтобы со мной встретиться. Да ещё и в облике убийцы. Впрочем, ей многое пришлось пережить. Пожалуй, даже больше, чем мне.
Столько всего произошло, после нашей встречи с Эталь на берегу Озера, что и не знаю, с чего начать. Рука привыкла к кинжалу и отвыкла от пера. Учитель сказал бы, что я стал заложником одной роли... Всё время вспоминаю один из наших первых диалогов:
– Всегда и везде играй, слышишь меня? – почти кричал он, расхаживая от стены к стене. – Хочешь спросить, что я имею в виду? Сделай вид, что понял и ты ничего не поймешь! Ха! Игра должна стать частью тебя, а ты – частью Игры.
– Учитель, это ваши слова? – глупо конечно, но я не нашел, о чём ещё его спросить.
– А что тебе подсказывают твои уши? – он любил надо мной посмеяться! Ведь тогда я был учеником, а Вайерин моим проводником в мир знаний. Птенца ставили на крыло, а малыш и не думал, что за птица находится рядом с ним.
– Ну... – смутился я, – Я имею в виду, это чья-то философия?
– Иногда мне кажется, что я впустую трачу на тебя время! – забавно, в этом вопросе я был с ним полностью солидарен. – Ответь мне, как воспримут одни и те же слова два разных человека?
И не дав мне вымолвить ни слова, (он часто так поступал), сам же ответил:
– По-разному, не так ли? – покосившись на мою озадаченную физиономию, учитель грустно вздохнул. – Хэ-х... Именно так! А разве после того, как слова философа услышат двое, не появится две новые философии?
Его пространные размышления, как я понял спустя много лет, были ядом замедленного действия. В том смысле, что находили отклик в моей судьбе много позже, чем были услышаны. Понимание давалось не сразу.
– Но для чего вы говорите мне об этом сейчас? – недоумённо промолвил я, не понимая, чего учитель желает добиться, стараясь меня запутать.
– Да чтобы ты понял, что совершенно не важно, повторяю я чьи-то слова или же произношу свои!
Тогда я часто бывал сбит с толку его речами. Но думаю, что от них была своя польза. Не поняв противника, не сможешь предсказать его действия. А чем лучше ты научиться понимать людей в целом, тем меньше сюрпризов смогут принести те из них, что стали врагами.
Конечно, всегда оставался вопрос, как именно понимать слова Вайерина. И если я нашел им объяснение, то оказалось ли оно тем самым, которое вкладывал он в свои речи? Хоть учитель бы возразил, что всякая трактовка является правильной, нужно всего лишь выбрать наиболее благоприятную для каждого отдельно взятого момента времени.
Но я отвлёкся.
– Поверь мне, Игра – это великая сила! И нигде нет лучшей иллюстрации для неё, чем в нашей, хэх... профессии. Когда-нибудь ты поймёшь, что играешь всегда! Даже когда остаёшься наедине с собой.
Я кивал, ничего не понимая. Смех, да и только! Его слова казались мне совершеннейшей сумятицей! Но у него имелся козырь в рукаве, чтобы заставить меня слушать.
– Вечная игра, вечная тренировка... Тяжело сыграть уверенность, если тебя гнетут сомнения. Но вот сыграть сомнения, если ты уверен проще простого! Понимаешь о чем я?
Я честно помотал головой. Угнаться за ходом его мысли мне было, мягко говоря, сложновато. Но этот человек мог во многом посодействовать в достижении моей цели. А значит, следовало впитывать любые его слова как губка воду. Позже можно будет всё спокойно обдумать и отделить зёрна от плевел.
– Так и должно быть! – довольно усмехнулся старик.
Видимо, он прекрасно понимал, что задаёт мне непосильную задачу. До сих пор не пойму, пытался он меня подбодрить такими словами или был доволен тем, что окончательно запутал.
– Так и должно быть... – уже тише повторил он. – Ни одна маска не будет лучше той, которая есть твоё «я». Но придёт день, и ты сам станешь маской, одной из множества в громадном сундуке твоей сущности, хех... И я помогу тебе научиться, но ты должен понять и почувствовать Игру.
– Или сыграть её! – в шутку добавил я, обрадованный тем, что беседа близится к завершению.
– Именно! – совершенно серьёзно отозвался учитель.
Но я забегаю вперёд. Наверное, стоило сначала рассказать о том, как мне довелось оказаться в Ордене. Коротко говоря, всему виной Эталь. Эта загадочная женщина, всё время появляющаяся в моей судьбе снова спутала все карты, перевернув мир с ног на голову.
Думаю, она действительно хотела сбежать, как и говорила мне тогда в домике у озера. Конечно, это вполне в её духе, решить за нас двоих, как лучше поступить. Осмелюсь предположить, что у неё даже был шанс увлечь меня за собой. Впрочем, свершившееся неизбежно, значит, не имеет смысла рассуждать о том, что якобы могло бы произойти.
Всё вышло иначе. Её план раскусили ещё в зародыше. Женщине позволили начать действовать, а затем переиграли вчистую. Это в Ордене умели делать превосходно! Полагаю, жрица до последнего момента не подозревала, сколько вокруг декораций и как слепо она в них движется, считая, что действует сама, тогда как ей правили невидимые руки мастеров.
Честно говоря, не знаю, как они умудрились так быстро передать сообщение вокруг озера. Должно быть, не обошлось без магии. Всё же вряд ли даже мастера игры могли предугадать, что мы рискнём в ушлом судёнышке перебраться через огромное озеро. К тому же разве возможно предугадать, где причалит крохотная лодочка?
Или же действие бывшей жрицы и успешного вора были просто слишком предсказуемыми? Так или иначе, на другом берегу нас ждали с распростёртыми объятиями. Разве что ковровой дорожки не хватало. Стоило нам ступить на берег, мы попали в окружение вооружённых людей. Шансов на побег не осталось. Разве что сбежать из этой жизни. Но у меня были несколько иные планы, поэтому пришлось сдаться.
Я слышал, как женщине сообщили, что до импровизаций она еще не доросла. На этом мы с ней расстались. Собственно, нас просто повели в разные стороны. Честно говоря, шок от того, что убийцы просто пленили двух беглецов, долго не проходил. «Зачем я им нужен?» – должно быть, моё недоумение доставляло окружающим истинное удовольствие. Иначе они бы сжалились и объяснили, что к чему. Или же исполнители и сами не подозревали о причине, а просто действовали в соответствии с приказом?
И вот, в качестве пленника меня повели на север. Эталь, соответственно, на юг. Помню, что взгляд её полон был отчаянной мольбы. Она будто просила меня спасти её, вытащить из постылых сетей. Увы, мне не под силу было помочь жрице.
Я знал, что поселений на севере нет, а потому был подвержен одному из сильнейших страхов. Пугала неизвестность. Воображение услужливо рисовало мне сотни жутчайших вариантов предстоящей казни, а в том, что в живых меня не оставят, сомневаться не приходилось. Всё же я угодил в руки жестоким убийцам, от одного имени которых трепетал любой житель империи. Ну, может, кроме императора, разве что.
Всё стало ещё хуже, когда конвоиры повели меня прямиков в Топи! Осознав, где очутился, я орал на них дурным голосом, угрожал, умолял... Всё было тщетно. Они оставались глухи к моим словам. Казалось, что эти сумасшедшие не представляют себе, какой опасности подвергают всех нас. Если о чём-то и ходили легенды более ужасные, чем о тёмном братстве, то это определённо были Топи.
Сбежать не представлялось возможным и раньше, а уж в бескрайних болотах, полных отвратительных жутких чудовищ и подавно. Увольте меня от такой участи! Пленители хотя бы знали, куда идти. По крайней мере, вели меня без сомнений и колебаний.
Возможно, они смотрели на мир другими глазами, иначе мне решительно не понятно, как им удавалось найти приемлемую тропу среди этого мрачного однообразия. Я наверняка окончил бы свои дни, захлебнувшись болотной жижей или в желудке какой-нибудь из чудовищных тварей, населявших здешние места, окажись здесь один.
Именно в Топях я понял, что бежать уже не то что не могу, а совершенно не хочу. Можно сказать, начал даже испытывать некоторую привязанность к своим пленителям. Возможно, они как-то это поняли, потому что меня развязали. Но могло ли это означать доверие? Или же они прекрасно понимали, что страх болот, протянувшихся на сотни миль, был столь силён, что мне хотелось привязаться к одному из проводников – только бы не оказаться в одиночестве?
Не зря про этот край в народе ходит множество ужасающих легенд и преданий. Наше путешествие просто не могло пройти незамеченным для населяющих болота созданий – властителей здешних мест. Полагаю, что провожатые знали Топи настолько хорошо, насколько их вообще можно знать. Несомненно, именно благодаря им самым страшным из повстречавшихся нам созданием оказался гхыр, как их на оркский манер называли существо мои сопровождающие. Впрочем, мы и с ним-то еле совладали. Даже не решаюсь думать о том, что было бы, напади на нас кто-то более жуткий.
Но обо всём по порядку.
Солнце будто с трудом пробивалось к земле, будто застревая в испарения, повисших над топями на манер тумана. Надоедливая мошкара кружилась нам нашими головами, отвлекая внимание от однообразного пейзажа вокруг.
Выстроившись цепью, мы шагали по колено в воде. Я шел в середине, чувствуя себя в относительной безопасности. Уже привычное обманчивое ощущение, что о ноги трётся нечто живое, перестало доставлять серьёзное неудобство. Казалось, иначе и быть не может.
Страшнее пиявок бестий нам тогда ещё не встречалось. Не скажу, что я не глядел по сторонам, занятый своими мыслями – Кернат свидетель, мне было не до них! Каждый миг ожидая нападения, я был до предела напряжен и собран. Кудлак раздери эти места, я боялся не переставая! Разве что гнус никак не оставлял в покое.
И всё же страх заставлял меня внимательно смотреть по сторонам. Возможно, именно поэтому я первым заметил, что трухлявое бревно как-то странно движется в нашу сторону. Но промолчал, не желая показать себя трусом. Несомненно, мои спутники должны были заметить опасность раньше неопытного юноши. Наверное, зря я на них так полагался.
Нога Гирта как раз угодила ямку, и он, ничего не подозревая, опёрся о так удачно оказавший рядом ствол дерева. Что тут началось!
– Берегись! – не выдержав крикнул я.
Но он уже и сам понял, что что-то не так. Из-под воды раздался сдавленный визг, бревно скрылось в болотной жиже, а вслед за ним и мужчина. Он не успел даже вскрикнуть, как болотная вода сомкнулась над его головой.
Огри метнулся к товарищу с мечом наголо. Не знаю, что уж он там видел, куда метил, но судя по бурой жидкости появившейся вскоре на поверхности, клинок попал в цель. Несколько томительных моментов я сомневался, чья же это кровь. Но вскоре всё прояснилось.
Над водой, яростно рыча, вздыбилось ужасающее создание. Гхыр напоминал огромную пиявку с чудовищной клыкастой пастью, десятком лапок и плавников. Возле распахнутой зубастой пасти отвратительно шевелились мелкие щупальца.
Поднявшись выше человеческого роста, кошмарный монстр повернулся в сторону Огри и в молниеносном броске попытался отхватить кусок человеченки. Окажись я на месте убийцы, тут мне бы пришел конец. Хвала Богам, противник чудищу достался проворный!
Даже несмотря на болотную жижу под ногами, воин сумел своевременно отскочить в сторону, уклонившись от удара. Гхыр глотнул водицы, а затем получил несколько колющих выпадов в голову. Но чудовище было слишком крепким, чтобы пасть от подобных комариных укусов. Смертельные для другого создания уколы меча только разъяряли его. Кровь хлестала из ран, но бестия не собиралась отказываться от намерения пообедать людьми.
Гирт, отплёвываясь от тины, показался за спиной монстра. Не успев протереть глаза, он тут же бросился в бой! Удары теперь сыпались на болотного червя с двух сторон.
Теперь Гхыр смекнул, что противник ему попался не по зубам. От нестерпимой боли тварь пронзительно завизжала и бросилась бежать. Ума этой бестии хватило, чтобы понять, что пришло время спасать свою шкуру. К несчастью, она направилась в мою сторону!
И в отличие от бойцов, я был безоружен. Да и убежать уже не успевал.
Что-то огромное ударило мне в ногу, чуть не опрокинув в воду. Проклятая тварь тот час вынырнула рядом и распахнула свою жуткую пасть, готовая проглотить меня одним махом.
Но вместо нападения гхыр омерзительно завизжал. Из жуткой глотки на меня полетела слизь, смешанная с кровью и жижей. Хлеру её подери, никогда прежде не чувствовал такого зловония! Это было похоже на худший ночной кошмар, только случилось наяву.
Едва успев набрать воздуха, я нырнул, спасаясь от чудища. Судя по всплеску, тварь последовала за мной. Болотная муть не давала открыть глаза – теперь я был не только безоружен, но и слеп. Казалось, всё обернулось против меня.
Внезапно я почувствовал, как снизу прямо подо мной что-то двинулось. Руки рефлекторно вцепились в шкуру чудовища. И хвала Кернату, что я не угодил ими в зубастую пасть.
Никогда ещё мне не доводилось двигаться по болоту с такой скоростью! Обезумевшая тварь металась, пытаясь сбросить наездника, тогда как я цеплялся, что было силы, и следил только за тем, чтобы вдохнуть, когда мы оказывались над водой.
Не знаю, сколько продолжалась эта безумная поездка. Я уже потерял счёт погружениям, когда моя выносливость подошла к концу. Гхыр встал на дыбы во весь свой исполинский рост и стал трясти головой. К тому моменту я уже едва чувствовал руки, поэтому не удержался. Пальцы разжались.
Спиной вперёд я рухнул в прямиком болотную жижу. Удар оказался достаточно сильным. Дальше события развивались без моего участия.
Очнулся я уже, когда всё давным-давно закончилось. Мы находились на небольшом островке суши. Мои спутники невесть из чего развели костёр. Рядом сушилась одежда, жарилось мясо.
Первым делом меня вырвало чем-то зелёно-коричневым. Казалось, что это болотная жижа вернулась к себе домой! Немудрено, что я наглотался этой дряни – меня еле выловили. Хвала Богам, что вообще остался жив!
Я заметил, что у Гирта перевязана нога, а у Огри рука. Оба пострадали, отбивая меня у чудища, и выглядели измождёнными. Ещё бы! После такой битвы им пришлось ещё тащить на себе моё тело, а потом невесть, сколько бродить в поисках топлива для костра.
Парни вызвали симпатию. Особенно после того, как предложили мне свежего жареного мяса. Сочное с хрустящей корочкой оно тут же вызвало во мне зверский аппетит. Даже не смотря на слабость, я готов был вкушать жизнь в полной мере! Близость смерти всегда так действует. Набросившись на еду, я почти не слушал, о чём треплются мои боевые товарищи. И только насытившись, я обратил внимание на их одобрительно-удивлённые взгляды.
– Что?
– Ну, ты даёшь! – протянул Огри. Он говорил с едва заметным северным акцентом. – Сначала верхом на гхыре катался...
Я невольно выпрямился. Было чем гордиться!
– Ага, а теперь вот так запросто жрёшь мясо этой твари! – уважительно добавил Гирт.
Честно говоря, кусок, который как раз был у меня во рту, тут же попросился обратно, вместе с уже съеденными. «Я ем мясо этой... мерзости!» – билась в голове паническая мысль. Не знаю, откуда только взялись силы, но под пристальными взорами воинов я переборол себя и, как ни в чём не бывало, проглотил пищу. Отказывать от уважения своих спасителей отчаянно не хотелось. Слишком уж оно было приятным.
– Мясо, как мясо! – максимально спокойным голосом отозвался я.
И это того стоило! Редко когда удаётся так поразить бывалых рубак. А лица их вытянулись как знатные кабачки, можете мне поверить. После этого случая мне вернули оружие и вели себя со мной уже не как с пленником, но как с равным. Разве что не отвечали на вопрос, куда же мы идём. Но это наверняка было им попросту не дозволено. Иначе, не сомневаюсь, они бы поделились этой информацией.
Впрочем, мне было уже почти всё равно. Назад поворачивать поздно, дойдём, вот и узнаю, куда шли. Настроение заметно улучшилось. В глубине души ожило великолепное чувство. Я предвкушал нечто великое. Определённо, в моей жизни в очередной раз должны были произойти перемены. И в отличие от многих закостенелых людей, я был им рад. Жизнь била ключом и это восхищало. Не думаю, что серые будни писаря или назначения могли бы подарить мне хоть тень подобного великолепия.
В пути нам ещё не раз попадались различные мелкие бестии. Только теперь им противостояли уже трое. Не было больше пленника и конвоиров. Однажды я даже пожалел, что нашей троице так и не удалось сразиться с ещё каким-нибудь чудовищем. Боевое братство казалось надежным пристанищем. Ей Богу, я даже не вспоминал о том, что некогда считал их заклятыми врагами.
Но наш путь, разумеется, не мог длиться вечно. Меня привели в город. И это было изумительно. Полагаю, никто из виденных мной за всю жизнь людей не подозревал о существовании этого поселения.
Да и сам я никогда не думал, что окажусь в самом сердце Ордена – Айль-Шаэде[1]. И тем более не предполагал, что он расположен на севере Топей! Что ж, нужно отдать должное отцам основателям: с точки зрения конспирации место отличное. Не думаю, что хоть кто-нибудь мог сюда случайно забрести. Чудища и слухи о бескрайних болотах защищали надёжнее стен и стражи.
Долгое время для меня оставалось загадкой, каким образом налажено снабжение, пусть не большого города, но вполне себе крупного посёлка. Не каждый мог сюда попасть, да и выбраться тоже. Долго ломать голову не пришлось. Не вдаваясь в подробности, мне намекнули, что всё дело в магии. Этот ответ расставил все точки над ё, заставив меня относиться к хозяевам города с ещё большим уважением и трепетом.
Именно в Аль-Шаэде я встретил своего Учителя.
Именно так, с большой буквы. Потому что у каждого ученика может быть множество наставников, но только один Учитель. Это для других существовало его имя, хотя вернее будет сказать, имена. Для меня Вайерин стал просто Учителем.
Не будь я так потрясён как самим путешествием, так и Айль-Шаэде, простирающимся от болот до горных кряжей, догадался бы, что мой Учитель много больше, чем просто тот, кто занимается натаскиванием юных адептов. С другой стороны, можно ли было вообразить, что пришлым человеком вроде меня займётся один из понтификов Ордена?
Но я опять забегаю вперёд.
По прибытии меня разместили в малюсенькой комнатке, наподобие кельи. Ничего не объяснив и не дав никаких указаний, мои провожатые ушли по своим делам. На очень долгий промежуток времени мы расстались с Огри и Гиртом. Но тогда меня это мало волновало.
Шокированный неординарным приёмом, я улёгся на постель и вскоре заснул. Дорога через болота сильно вымотала, организму требовался отдых. Но толком выспаться мне не дали – на пороге появился мужчина в долгополом балахоне сильно напоминавший монаха. «Идём» – просто сказал он.
– А это не может подождать? – несколько раздражённо отозвался я. – Мне бы выспаться, да поесть...
– Именно в такой последовательности? – скрупулёзно уточнил мужчина.
– Да плевать на последовательность! – ни с того, ни с сего разошелся я.
Странный «монах» кивнул и ушел. Я тупо уставился на дверь. Поведение местных ставило в тупик.
– Ну, вот и чего от них ждать? – эхо подхватило мой голос.
Однако вскоре ко мне явился новый посетитель с подносом, на котором возвышалась благословенная пища. Такой поворот событий понравился мне значительно больше! Еды хватило бы, чтобы накормить шесть человек. Оказывается, зря я сомневался в гостеприимстве!
– Хизар вас побери, неужели это мне!? – не слишком вежливо, но искренне воскликнул я, ошарашенный доставшимся великолепием.
Оказалось, что да. Короче говоря, мне позволили вдоволь поесть, поспать, справить все прочие нужды... И дверь в мою комнатку даже не запиралась! Как будто я был их гостем, а не пленником. С другой стороны, далеко ли оттуда убежишь?
И всё же такая обидная безалаберность буквально побуждала меня сделать какую-нибудь пакость. Нечего им было меня за безобидную букашку принимать! По крайней мере, я не собирался сидеть на месте, сложа руки. Но стоило мне покинуть «келью», как мне повстречался недавний знакомец в рясе.
«Под дверью он ждал, что ли?» – мелькнула мысль. Оказывается, меня не выпускали из виду, а просто дали расслабиться.
– Идём. – вновь промолвил мужчина. Тон его с прошлого раза не изменился. Создавалось ощущение, что он вынужден общаться с кем-то вроде овцы. Не слишком умное животное никак не могло понять, чего же от него хотели. Но пастырь с неимоверным терпением старался ей это втолковать.
– По городу прогуляемся? – неловко попытался пошутить я, стараясь не обижаться на странного мужчину.
– Нет.
Эта лаконичность начинала бесить. «Всё же я человек, а не безмозглая тварь! Со мной можно и поговорить по нормальному!»
– Достопримечательности есть какие-нибудь? Что стоит посмотреть? – игнорируя его ответ, продолжил наступление я.
– Твой учитель тебе обо всё расскажет. Не я. Учитель. – повторил он, как если бы разговаривал с не слишком умным ребёнком.
Я уже собирался совсем невежливо послать его куда подальше, но он меня опередил, сказав:
– Он знает про твою дочь. – после чего развернулся и куда-то зашагал.
Оцепенев, я застыл, не зная, что и думать. «Про Литу? Но...» Поскольку ничего достойного в голову так и не пришло, пришлось догонять своего проводника. «Не понравился я ему чем-то что ли?»
Что и говорить, эта наживка могла заставить меня пойти хоть к Танару в гости, а не то, что к учителю. Всю дорогу я не замечал ничего кроме спины провожатого. Все мысли были только о дочурке. «Неужели увижу её? Возможно ли это? После стольких лет как она воспримет отца?»
Перед нами открылось массивное здание, невесть каким чудом возведённое в этой забытой Богами дыре, одной частью примыкающее к скале, другой выступающей вперёд на добрых три дюжины шагов.
Перед тем, как войти внутрь, мужчина обернулся и произнёс всё тем же бесчувственным голосом:
– По дороге ты мог видеть монумент в честь основателей Айль-Шаэде, фонтан трёх императоров и две школы.
Не дожидаясь ответа, он отвернулся и отправился дальше. Я озадаченно покрутил головой, выругался и поспешил следом, пока его спина не затерялась в коридорах. «Шутник, значит, так его раз эдак!» – несомненно, мужчина надо мной посмеялся.
Здание оказалось внутри гораздо больше, чем снаружи – оно уходило глубоко в скалу. «Интересно, они сами потрудились, воспользовались чьими-то чужими стараньями или доработали природные пещеры?» – хотел бы узнать я. Но спрашивать у своего проводника отчего-то совершенно не хотелось.
Мы шли путаными переходами, часто сворачивая то в одну, то в другую сторону. Я сбился со счёта уже на пятом повороте налево, не знаю, как мой проводник сам не заплутал. Честно говоря, мне вскоре начало казаться, что мы всё же заблудились и ходим кругами.
Впрочем, оказалось, что я был неправ и несправедлив к своему спутнику. Он прекрасно ориентировался в этом запутанном лабиринте. Когда моя голова почти отключилась, устав отдавать команду: «Следуй за чёрной спиной!» – Мы, наконец, пришли.
Указав на дверь, мужчина молча развернулся и зашагал прочь, оставив меня на произвол судьбы. «Вот ведь момент, когда и свободе не рад!» – невольно подумал я. Можно, конечно, сказать, что выбора мне не оставили, ведь путь назад был мне неизвестен. В памяти он не сохранился. Но это всё же было бы несправедливо. Никто ведь не препятствовал мне попытаться.
Однако этой возможностью, как и многими другими, я не воспользовался. Наживка находилась за дверью. Значит, и мне следовало направиться именно туда, чтобы не ждало меня внутри. Сделав глубокий вдох, я открыл дверь и шагнул внутрь.
И обомлел. В шаге от меня, отделённая небольшими перилами, простиралась тёмная бездна! Это был настоящий шок. Несколько минут я недвижимо стоял, опасаясь даже пошевельнуться. Голова мигом закружилась. Казалось, одно неверное движение и всё сооружение рухнет, увлекая меня следом. Свет факелов не доставал даже до противоположной стены. Казалось, что в нескольких шагах от меня наступила кромешная ночь.
«Может это извращённая месть?» – промелькнула паническая мысль. «Вдруг, меня здесь заперли, в последний миг, лишив надежды?» Я обернулся, но дверь никуда не исчезла и даже не закрылась. Стало немного легче.
– Молодой человек, неплохо бы для начала поприветствовать тех, кто внутри. Долго ли ты намерен там стоять как столб? Спускайся, у тебя ещё будет время полюбоваться. – послышался снизу глубокий хорошо поставленный голос.
Винтовая лестница в три оборота привела меня в довольно просторное помещение, где меня ждал Учитель.
Скромно обставленная комната производила приятное впечатление. Мебели немного, и расставлена она как-то... правильно. Одним словом, в ней было удивительно уютно. Если бы не мысль о том, что висишь над бездной и вот-вот можешь там оказаться!
Седовласый человек, представший предо мной, был одет, как и провожавший меня сюда недружелюбный мужчина, в долгополые свободного кроя одежды, только коричневого цвета. Капюшон был небрежно отброшен. Человек не намерен был скрыться. Примерно моего роста, крепкого телосложения, но не мускулистый, а скорее жилистый. Отчего-то в голове при взгляде на него возникало слово надёжный.
Открытое лицо с правильными чертами и внимательные добрые глаза цвета пожухлой осенней листвы сразу располагали к себе. Да и вообще Вайерин вызывал доверие. Что-то было в нём неуловимо домашнее. На одно мгновение мне даже показалось, что передо мной стоит отец, хоть Учитель совершенно не был на него похож.
– Вот ты какой, значит... – задумчиво протянул он.
Я про себя не без удовольствия отметил, что учитель, как его мне представили, явно более разговорчивый, нежели мой недавний знакомый в чёрной рясе. Это значило, что будет с кем поговорить.
– Какой уж есть. – развёл руками я и невольно улыбнулся. – Мы в монастыре?
– Позволь прежде представиться, Вайерин. И если ты согласишься, твой Учитель.
Мужчина шагнул мне навстречу и протянул руку. Сделав ответный жест, я отметил, что рукопожатие крепкое, а кисть явно знакома не только с пером. Тонкие длинные пальцы могли одинокого хорошо управляться как с орудием писаря, так и с кинжалом.
«... там, а не монастырь!» – промелькнула не слишком культурная мысль. На монаха мой новый знакомый совершенно не походил.
– Моё имя...
Но мужчина не дал мне договорить, сделав рукой останавливающий жест.
– Знаю. Мне всё известно. Можешь не утруждаться рассказом о себе. Теперь вернусь к твоему вопросу. Нет, это не монастырь. Но ты, естественно, можешь наименовать его так, как тебе заблагорассудится. Однако стоит помнить, что жители поймут тебя только, если ты назовёшь город Айль-Шаэде, они, видишь ли, привыкли именно к этому наименованию. Впрочем, не стану препятствовать твоим попыткам их переубедить.
Ошарашенный фразой о том, что про меня всё известно, я застал столбом, не зная, что и сказать. Честно говоря, мне думалось, что здесь состоится настоящий допрос с пристрастием. Не тут-то было.
Учитель предложил присесть. И, Сивар подери, в этом был смысл! Вести беседу стоя мне никогда не нравилось. Да и удивляться сидя гораздо приятнее, смею вас заверить!
Вайерин много шутил, улыбался. Пусть речь его частенько ставила меня в тупик, она была не лишена приятности. Ах да, разумеется, я не смог отказаться от чести стать его учеником. Обаяние Вайерина просто не оставило мне выбора.
Удивительным было то, что какой-то незнакомый человек знал обо мне чуть ли не больше меня самого. Впрочем, это освобождало от обязанности что-то рассказывать. Оставалось спрашивать и слушать.
– Чтобы стать свободным, нужно перестать быть.
– Но для чего тогда Айль-Шаэде? Это пустая выдумка?
– Отчего же? Просто в нём нет нас. Или все мы стараемся, чтобы так и было.
– Как это? – совершенно искренне удивился я.
– Здесь те, кого мы изображаем. – спокойно отозвался мужчина.
– То есть передо мной не Вайерин, а мой Учитель? И всё что вы говорите, это слова Учителя, а не речи Вайерина?
– Молодец, схватываешь на лету!
Мы беседовали много. И в тот день и в последующие. Потом знакомство с наставниками, обучение...
Но главное, как мне кажется, произошло именно в этот вечер. Я узнал ещё немного о похищении своей дочери. Если раньше сложно было представить мотив, которым руководствовался убийца-похититель, (уверение, что тёмное братство похищает младенцев, чтобы растить из них убийц, слишком мало походило на правду), то теперь появилась зацепка. Пророчество.
– Но неужели Империя окончательно погибнет?
– Она перестанет быть такой, какой мы её знаем. Уходит древняя династия. У Императора нет и не будет наследников. В наш мир вступят новые силы. И встретить их должен новый сильный правитель, который объединит под своей рукой земли от востока до запада, воссоздав Великую Империю. В разных странах и языках встречается нечто подобное: то ли дева со змеем, то ли змеедева, то ли вовсе как-то связанная с драконом... Возможно, их и вовсе будет несколько!
– И моя дочь тоже? Только потому, что в момент её рождения так сошлись звёзды?
Вместо ответа он процитировал:

С заката небесной змеёй нападёт на врагов.
Два солнца взойдут в небесах, изменяя былое.
В ней кровь всех разумных и справиться с ней нелегко.
Все язвы земные сотрёт как ожоги алое.

В той битве не счесть будет павших с обеих сторон.
Сойдутся живые и мёртвые в схватке последней.
Судьбой уготовано ей восхожденье на трон.
Мир старый умрёт, но останется юный наследник.

– Вольный перевод?
– Оно столько раз переводилось и додумывалось, что до истока не добраться. Главное, что упоминается запад, созвездие змеи. Кстати, на самом деле, именно из-за этого пророчества была запрещена некромантия.
– А что насчёт крови всех разумных? Неужели вы думаете, что в нашей маленькой деревушке могли оказаться их потомки? – признаться, я полагал, что подловил учителя.
– Ты хорошо знаешь старшие расы? – вопросом на вопрос ответил Вайерин.
– Ну... были до людей...
– Ясно. Свою родословную и уж тем более родословную своей супруги тоже отследить не можешь. – судя по его тону, спорить было бессмысленно.
– Вы хотите сказать, что я не человек?! Но это нелепо! – возмущение било через край.
– Не спеши гневаться. Твой тесть был квотер-орком. Думаешь, случайность то, что бабушка твоей дочки вышла за него?
– Я видел её, ничего оркского в ней нет! – сдаваться отчаянно не хотелось.
– Раз ты так близко к сердцу всё это принимаешь, просто поверь, что в твоей дочке очень много разных рас оставило свои следы. Пусть и далёкие, как дни основания Великой Империи.
– Допустим, но она ведь наверняка не одна такая. Сколько было похищено детей?
– Мне известно более чем о дюжине случаев. – спокойно произнёс Вайерин.
– Ладно, Танар с этим пророчеством! Когда я смогу увидеть дочь? – не выдержал я.
– Зависит от тебя. Когда ты будешь готов. – подозрительно туманно отозвался мужчина.
– Что значит, готов!? Хоть сейчас!
Учитель выдержал продолжительную паузу, пристально вглядываясь мне в глаза, как будто надеялся там что-то важное разглядеть. Наконец, он протянул задумчивое: «Гмм» – и произнёс:
– Ты не готов. Проникнуть в Ковен – задача не из лёгких.
– Что? Причём здесь маги? – я был истово разгневан. – И если она у магов, то для чего вы меня сюда притащили? – его слова и действия казались нелепыми.
– Остынь. К нам ты шел сам. Тебе лишь помогли добраться до цели. – заметив, что собеседник готов взорваться гневной тирадой, он примирительно поднял руку и добавил. – Соглашусь, что часть пути для твоей же безопасности, возможности были несколько ограничены, но и только. Орден стал той последней ниточкой, которая могла привести тебя к дочери.
Я опомнился. Передо мной сидел не старый добрый товарищ, а один из убийц, наводящих ужас на всю Империю. И раз мне довелось оказаться здесь, значит, он этого захотел, значит, ему это было выгодно. Мнения вора из Нордиса никто не спрашивал.
– Я вам нужен, чтобы заполучить Литу? Выкрасть её?
Вайерин молча захлопал в ладоши. Ещё бы, недалёкий ученик неожиданно сумел сделать качественный рывок в интеллектуальном развитии. Стоило его подбодрить. Впрочем, у меня осталось ещё немало вопросов, на которые хотелось бы получить ответы.
– Но почему я? Неужели вы сами не способны отбить её у магов? Да и зачем вам ребёнок, пусть и подходящий под какое-то дурацкое пророчество? Ещё и один из многих.
– Думай и поймёшь. – Вайерин даже отвернулся, словно не желая отвлекать меня от размышлений. Его дело было загадать загадку, моим – найти ответ. Впрочем, скорее всего мой учитель просто не желал объяснять очевидное. Мне оставалось только рассуждать и стараться по его реакции угадывать в ту ли сторону завели мысленные изыскания.
– Если я здесь, значит, нужен, так? Если мне не говорят, значит, я не должен знать?
– Мы не воюем с Ковеном. Разумные должны быть свободны, поэтому нежелательно, чтобы твоя дочь оставалась там. – снизошел до объяснения Вайерин, по-видимому, довольный моими потугами. Впрочем, мне эти слова мало что объяснили.
– Но... – на моём лице отчётливо читалась досада. Я ждал совсем иного ответа.
– Ты не поймёшь. Не сейчас. – огорчил меня учитель. Спорить с ним было бесполезно.
– Почему я должен вам верить? – вспыхнувшая обида не позволила отступиться.
– А ты и не должен. Это полностью твой выбор. Разве я когда-то просил тебя во что-то поверить? – Вайерин пристально посмотрел на меня.
Задумавшись, я понял, что такой просьбы от него действительно не слышал и честно помотал головой. Тогда учитель продолжил:
– Здесь тебя обучат, подготовят. Помогут стать тем, кто сможет вернуть дочь. Но ты можешь уйти в любой момент. Свобода не должна быть нарушена.
«Ага, и оказаться сожранным какой-нибудь болотной тварью!» – подумал я, но вслух, разумеется, не сказал. Вместо этого озвучил совсем иной вопрос.
– Я заберу дочь и уйду? Так просто? – подозрение в моём голосе не могло укрыться от такого чуткого собеседника, каким был мой учитель. Но он был выше того, чтобы обижаться. Полагаю, подобный тон совершенно не задел его самолюбие.
– Это было бы неразумно. Вас будут искать. – спокойно произнёс он. – Здесь вы окажетесь под защитой. – казалось, что мне объясняют очевидные вещи.
– Ковен с вами тоже не воюет? – получив молчаливый кивок в ответ, я продолжил. – А какие у вас планы на мою дочь? – этот вопрос отчаянно меня волновал. Совершенно не хотелось вытаскивать её из огня только для того, чтобы сунуть в полымя.
– Она станет свободной. Воссоздаст Великую Империю. Отразит нападение. Мир будет жить. Или как ему заблагорассудится. Всё решится волею случая.
– Я должен всё обдумать. – устало отозвался я, понимая, что за один вечер подобного решения принять не смогу. Требовалось всё тщательно взвесить.
– Завтра можешь начинать обучение. – невозмутимо произнёс Учитель, словно не сомневался в моём решении.
– Это и есть ваша пресловутая свобода? – вспыхнул я, понимая, что, скорее всего, он совершенно прав. Хотя, по большому счёту, мне попросту не оставили выбора, предложив такие условия, отказаться от которых было бы преступлением по отношению к моей дочке.
– Тебе больше нравится, когда гонят плетью? – удивлённо промолвил учитель и выразительно изогнул бровь. Затем усмехнулся и пояснил: – Свобода это не только выбор на золоте есть или на серебре. Главное, чтобы он был. Тот, кто предложит Случаю лучший план действий, кто рискнёт всем, ради своей мечты, часто становится его фаворитом. Но если ты не захочешь принять нашу помощь, можешь уйти. Держать насильно никто не станет. Более того, тебя даже проведут мимо «каких-то болотных тварей»!
Наверное, когда он произнёс эту фразу, я изменился в лице. Она подозрительно походила на мою недавнюю мысль, что наводило на определённые подозрения.
Вайерин взглянул на меня и рассмеялся.
«Такой приятный человек и такой жуткий!» – с досады опрометчиво подумал я.
– Знаешь, орки на своём родном языке друг друга тоже называют «человек»! А на человеческом это звучит как оррок. – непонятно к чему поведал он.
Заметив моё недоумение, Вайерин решительным тоном добавил:
– Но тебе пора отдыхать, переварить всю информацию. Прощай!
Странно, когда я поднимался по винтовой лестнице над тёмной пропастью, мне уже не было страшно. Слишком много мыслей крутилось в голове, чтобы там осталось место для переживаний связанных с возможностью падения в бездну.
За дверью меня уже ждал мой давешний знакомец в чёрном одеянии. Впрочем, это меня уже не могло удивить. Способности местных явно выходили за рамки общечеловеческих. Так стоило ли удивляться такой мелочи? Не говоря ни слова, мужчина развернулся и зашагал по коридору. Он даже не обернулся, проверить, последовал ли я за ним. «Ну вот, ещё одно знакомое... спина» – подумал я, торопясь следом.
– Не думай так громко. Утомляет. – неожиданно отозвался мужчина.
Я вздрогнул. Последние сомнений насчёт способности местных читать мои мысли отпали. Что и сказать, место было поразительное! Впрочем, оставалась надежда, что его слова относились к громким шагам. «И как меня угораздило сюда угодить!?» – недоумённо подумал я. Эту мысль мой проводник никак не прокомментировал.

Всю дорогу он молчал. И я, признаюсь честно, не решался его перебивать. И без того было чем занять свою голову. Оказавшись в своей келье, я улёгся на кровать, но долго не мог заснуть. Предстояло решить, как же поступить. Голова была полна разбредающихся мыслей, но толку от них оказалось немного.
Хорошенько всё обдумав, я понял, что должен принять предложение. Честно говоря, особых вариантов у меня не было. Или они были скрыты. Сомневаюсь, что маги охотно допустили бы отца к похищенной от него дочери.
Возвращаться к церковникам и просить помощи у них тоже не хотелось – велика была опасность того, что они вновь сделают из меня пешку, которой не жалко пожертвовать. Только теперь выходило, что я слишком много знаю, уже за это многие разобрали бы меня на мелкие кусочки. «Но всё же интересно было бы попробовать отказаться. Действительно ли меня беспрепятственно бы вывели из Айль-Шаэде, изъяви я подобное желание?»
Разумеется, глупо было бы считать, что здесь меня не использовали. Впрочем, этого никто особенно и не скрывал. Да, готовы обучить, да, согласны всячески помогать с планами, снаряжением и тому подобным. Но я выполнял их задачу. С другой стороны, это была игра почти в открытую. Впрочем, и весь риск ложился на мои плечи. В случае чего Орден был бы не причём, а мне пришлось бы ответить по полной. С третьей стороны, лучших вариантов всё равно не было.
Утро посетило меня вместе с мудрой мыслью. Я решил не думать о грустном. Вместо этого усердно принялся за тренировки. Цель, если и не приблизилась, то, по крайней мере, стала видна. А это уже неизмеримо больше, чем в недавнем прошлом. Ко мне будто бы вернулся смысл существования!
Выматываясь за день на занятиях до предела, вечером я как губка воду впитывал знания, передаваемые мне учителем. Наставники не были разговорчивы, если дело не касалось их предмета, поэтому Вайерину приходилось выдерживать шквал вопросов, что, справедливости ради говоря, ему прекрасно удавалось.
Он знал больше, чем все учителя, которых я знал за свою жизнь. Даже включая тех, что выделила мне церковь, готовя к внедрению в тёмное братство. И хвала Богам, что я туда не попал! Не знаю, как выдержала Эталь – мне бы точно не удалось.
Её, кстати, Орден тоже использовал. Чтобы найти меня. Игры с церковью, как я понял, таинственную организацию мало интересовали. Они стояли гораздо выше... Или так только казалось. Дымовые завесы и ложные зеркала могли сбить с толку кого угодно.
Будучи в своё время писарем, я повидал немало книг и прекрасно знал, какая это ценность. Написать хоть одну было величайшим достижением. Прочитать, впитать мудрость других людей, всегда казалось мне достойным и полезным занятием.
Учитель же был книгой книг, да что там – целой библиотекой, заключенной в плоти живого человека! Он запросто рассказывал о временах основания Империи, будто сам их видел! Подумать страшно, сколько нужно для этого было прочитать, изучить... Эта странная манера повествования была удивительно приятной. Частенько мне казалось, что я и сам погружаюсь в давние времена, растворяюсь в потоке событий, произошедших за многие столетия до моего рождения.
День за днём проходили в труде. Я чувствовал, что совершенствуюсь! Причём как физически, так и духовно. Это восхитительно чувство наполненности существования непременно должен испытать каждый. Впрочем, не уверен, что многим выпадает подобное счастье. Тело дополнительно укрепляли специальными эликсирами, а разум редкими знаниями. Неудивительно, что, спустя сенар, мне показалось, что я стал старше на целый год!
И никто не собирался на этом останавливаться. Наставники были прекрасным образцом для подражания. Пусть достичь их мастерства не стоило и мечтать, даже приблизиться к этим восхитительным навыкам было бы великолепно. Проще говоря, передо мной находились образцы для подражания, показывающие, к чему следует стремиться.
Особенно поражал меня невысокий сухонький наставник, всегда скрывавший лицо под маской, которая, кстати, до неузнаваемости искажала его голос, от чего тот было сложно разобрать. Полагаю, если бы мне довелось научиться с таким же мастерством, как и он, владеть метательным оружием, можно было бы делать ставку, что я стал лучшим во всей империи. Разумеется, при условии, что этот коротышка не станет со мной конкурировать. Его движения были настолько отточены, а глаза столь остры, что даже на три дюжины шагов кинжал ложился точно в крохотную мишень. А как хорош он был в ближнем бою! Не многие мечники смогли бы одолеть такого ловкача. Можно ли было помыслить, что мне доведётся учиться у него? А ведь так и случилось! И это было великолепно.
Через полгода я был готов поспорить, что передвигаюсь тише кошки, ставлю ловушки лучше любого охотника и со ста шагов попаду белке в глаз из лука. Голова кружилась от свалившихся на меня умений, который, как мне тогда казалось, сделали меня едва ли не неуязвимым. Вот только Вайерин отчего-то не желал признавать мои заслуги. Раз от раза я получал в ответ короткое: ты не готов.
Но в тот раз спор вышел горячим. Я знал, куда нужно давить. Мой учитель невольно обучил меня отстаивать своё мнение. Свобода, столь лелеемая им, безусловно, сыграла мне на руку. Судите сами, разве мог он запретить мне проверить готовность на деле?
И я добился испытания!
То есть тогда мне показалось, что я его добился. Позже пришло понимание, что на самом деле, мной ловко манипулировали, позволяя думать и делать то, что было выгодно Ордену. Упорствующий Вайерин только разжигал мой пыл, чтобы в нужный момент совершить ложное отступление и загнать ученика на позиции, отступать с которых было больше некуда. Что ж, думаю, всё к лучшему. Если бы я не поддался на его провокацию, полагаю, всё могло пойти совершенно другим путём. Но не буду забегать вперёд.
Кстати, именно тогда я впервые познакомился с телепорта ионной магией. Со специально подготовленной площадки в Айль-Шаэде я в одно мгновение очутился всего в какой-то миле от Аллира! И никаких тебе долгих путешествий через Топи!
И что стоили слова о том, что это всего лишь использование одноразового свитка одностороннего портала на заранее спроецированную точку сопряжения? Я же видел, что имел дело с могущественной магией!
После этого открытия многое прояснилось. Несомненно, моё путешествие через болота было для чего-то нужно Вайерину. Уж не для того ли, чтобы заставить более дружественно воспринимать убийц, к которым у меня до этого была стойкая антипатия? Что ж, если и так – то затея полностью удалась. За ярлыками злодеев я увидел в своих спутниках обычных людей, даже больше – боевых товарищей, которые не бросили меня в трудную минуту. Загадкой оставалось только одно: «Неужели и гхыр был запланирован? Или же он просто стал неизбежной случайностью?»

Кто-то мог бы подумать, что, отправляя на задание, меня вооружили, одарили сундуком золота… И, разумеется, отправили убивать доброго графа, препятствующего делам тёмного братства.
Анра подери, я и сам ожидал чего-то подобного!
Всё оказалось проще и сложнее. Тривиальнее и интереснее. В Ордене, похоже, не могли прожить и дня, чтобы кого-нибудь не поразить. А поскольку, все они были людьми многое повидавшее, всё отмерянное удивление доставалось мне.
Но если говорить серьёзно, мне предстояло «убедить любыми средствами» одного из состоятельнейших купцов города отказаться от торговли дурманом и рабами. Не самый подходящий объект для злодеяния, не правда ли?
Но это было только началом. Из снаряжения у меня при себе имелись только собственная голова, да тело. Даже жалким кинжалом меня снабдить отказались, что уж говорить о деньгах.
И что самое забавное, отправленный на задание убийцами, которых страшилась вся Империя, я получил запрет на любое «физическое устранение» кого бы то ни было. Да ещё и стражникам не должен был попасться. Впрочем, это было уже само собой разумеющимся.
Спрашивается, для чего я столько времени тратил на овладение разными видами оружия? Оказывается только для того, чтобы постараться обойтись без него. «Вот тебе и банальный купец, вот тебе и простое задание». Впрочем, я был намерен выполнить возложенную на меня миссию, во что бы то ни стало.
Что ж, справедливости ради стоит отметить, что моя голова тренировалась наравне с остальными частями тела. Ей и предстояло поработать в первую очередь.
«А как соблазнительно было бы его просто убить!» – странно, но эта мысль даже не ошарашила. Как будто чужая смерть больше не была для меня чем-то пугающим и отвратительным.

[1] Аль-Шаэде – дословно: воплощённый на земле Айль-Эде. Айль-Эде – мифический город свободных людей. По преданию в нём нет законов и властителей, но все жители строят свои взаимоотношения на уважении чужой свободы. Каждый волен делать то, что сочтёт нужным, не задевая других.

Глава восьмая. Аллир

Очередная смена у ворот не вызывала у Ральфа воодушевления. Служба есть служба, но он предпочитал нести её в казармах или на плацу – всяко лучше, чем день-деньской торчать на солнцепёке летом и в холод зимой, оберегая покой знатных господ из верхнего города.
Нынче как назло солнце жарило с самого утра. Да ещё вчерашняя попойка давала о себе знать. «Ведь сколько раз давал зарок – не пить перед сменой!» Попросту говоря, день не задался. И отчего-то у Ральфа было ощущение, что дальше будет только хуже. А своей интуиции мужчина доверял больше чем кому бы то ни было. Не раз и не два она выручала его в непростых ситуациях.
Стоило вспомнить, что и в кости его недавно обжулили, как зелёного юнца, и тотчас лицо стражника окончательно утратило дружелюбие. Вспоминать негодяя Эрика с другим выражением Ральф решительно не мог. Этот пройдоха сначала подпоил дармовой выпивкой, а затем сполна отбил все вложения. «Ну, ничего, я с тобой ещё поквитаюсь!» – мысленно посулил ему стражник. Жаль только, что перед столь желанной встречей предстояло провести на ногах половину суток.
Желающих попасть в верхний город было немного. Вернее, хотеть-то хотели, да дозволения не имели большинство горожан. А богатеи, чьи дома располагались в сердце Аллира, не слишком часто выбирались за его пределы. Для этого у них имелись слуги. И всё же, по сравнению с караулом у внешних ворот, здесь было поспокойнее.
К тому же новых лиц практически не встречалось. За долгие годы службы Ральф успел выучить всех, кого только можно. Но нынешний день в этом плане стал исключением.
Молодой человек в кожаной куртке, что часто носили охотники, робко застыл перед могучим стражником. Вход в верхний город был заказан большинству горожан. И Ральф, не задумываясь, отправил бы парня куда подальше, а то и снабдил бы добрым тычком для лучшего понимания, разумеется. Если бы не одно но.
Юнец был подмастерьем у старика Джонатона. И имел от него указание доставить заказ в город. А письменная грамота это не подтирка из сортира, но документ, который уважать надобно. Эту немудрёную истину сержант Ольм неустанно вбивал в головы своих подчинённых с того самого раза, как Грем, не умевший, к слову, читать, отдубасил слугу Коэна Вуалиса – благородного дворянина – троюродного брата со стороны тётки самого графа.
Солнце жарило беспощадно, под ручьём тёк по телу. Хауберк, стёганка, а сверху ещё и шлем – только долгая выучка и довольно высокое жалование позволяли Ральфу не бросить службу ко всем демонам. Стой себе, опираясь на алебарду, да гляди не засыпай. И вот, развлечение – новое лицо.
Но настроение от этого не улучшалось. А потому стражник долго расспрашивал парня, откуда тот взялся, да что забыл в верхнем городе – всё одно время скоротать выйдет веселей, нежели мух считать. К тому же оставался шанс, что найдётся какая-нибудь подковырка, благодаря которой можно отправить визитёра восвояси. Даже такая мелочь могла поднять настроение мрачного Ральфа.
Но, к сожалению, для стражника, парень оказался не промах, права свои знал, отступать никак не желал. В очередной раз смерив охотника суровым взглядом, мужчина густым басом промолвил:
– Даже не думай беспорядок какой учинить! Знаем мы таких, как ты, видали! Как зенки-то на лоб вылезут от господских побрякушек – так ручонки-то вороватые и пораспустят.
– Но я не...
– Молчи! Не вор он... Сейчас не вор, а к полудню тебя на плаху тащить! И чего Джонатан удумал такого посылать?
– Так я могу пройти, наконец?
– Ты ещё повозмущайся мне! Ладно... Ступай. Но чтоб без всяких там!
Охотник, подхватив мешок со шкурами, тут же прошмыгнул мимо недовольного стражника. Он явно не желал задерживаться здесь ни на мгновение сверх необходимого.
– Ой, не к добру это... – сердито пробурчал Ральф, почёсывая выбритый затылок под шлемом.

Если в Лонар попасть Рендалу помогла Эталь, то с верхним Аллиром всё оказалось намного сложнее. Снаряжения нет, а через высоченные стены и с крюком перебраться непросто. К тому же ловкача могли запросто заметить – стража не дремала на посту.
«Как всё же глупо посылать на задание без снаряжения!» – негодовал начинающий убийца. Казалось, что всё оборачивается против него, будто стараясь убедить в правоте учителя. «Может, и впрямь, рано мне ещё?» – невольно проскользнула мысль. Но Рендал тут же прогнал её прочь. Перед ним стояла цель, которую нужно было поразить. А значит, никакие преграды и трудности не могли поколебать решимость мужчины.
Правда, верхний город был закрыт вне зависимости от намерений убийцы. Даже на банальную взятку денег не было. Впрочем, ещё неизвестно, выгорела ли бы подобная затея. Граф держал стражей в удивительной строгости, что, несомненно, способствовало порядку в их рядах.
А потому о нелегальном способе пришлось забыть. В частности и потому, что молодой человек не знал, не придётся ли ему несколько раз проходить одним и тем же путём. Всё же задание было непростым – требовалась хорошая подготовка. Лучше всего, если бы на руках имелся документ, подтверждающий право находиться в верхнем городе. А раз так, значит, следовало его, во что бы то ни стало, раздобыть.
Вдоволь поскитавшись по трактирам, пообщавшись с местными завсегдатаями, Рендал так ни разу и не услышал о том, чтобы кто-то в верхний город шастал «левым» путём по подложным бумагам. Для подобных махинаций нужны были связи. А их у молодого человека в этом городе не имелось.
Уже почти отчаявшись, Рендал устало брёл по улице, размышляя, где бы устроиться на ночлег. С прошлого места его прогнали хозяева, которым не понравилось, что какой-то незнакомец спит в их сарае.
Совершенно случайно его взор упал на старика в летах, скучающего возле охотничьей лавки. Чутьё подсказало мужчине, что с этим человеком можно договориться о ночлеге. Седовласый оказался разговорчив и охотно поведал незнакомцу о своей беде.
Оказалось, что Джонатан давеча потерял на охоте своего ученика. Почему всё ещё крепкий мужчина не хочет сам отправиться на поиски, было ясно – слишком велика опасность быть съеденным какой-нибудь тварью. Но за это дело можно было получить вознаграждение. А потому Рендал тут же навострил уши и расстелил язык, стараясь как можно выгоднее продать свою помощь.
Быстро смекнув, что к чему, молодой человек взялся разыскать пропавшего, а взамен попросил снарядить его хоть каким-нибудь оружием, да одарить вознаграждением за исполнение. Впрочем, сказано всё это было достаточно мягко, без лишней наглости.
Старик окинул молодого человека цепким взором и что-то пробормотал себе под нос. Но на этом не успокоился и решил испытать, умеет ли новый знакомец хотя бы луком владеть. Потому как без этого навыка не было смысла о чём-то дальше с ним беседовать.
Как сказал охотник: коль стрелять не умеешь, то, что с луком тебя волки сожрут, что без – всё едино. Рендал не был с ним согласен, особенно потому, что вовсе не собирался быть кем бы то ни было съеденным. Но спорить попусту не имело смысла.
К счастью, стрелковым оружием убийца владел неплохо. Все снаряды могли бы лечь один к одному, но это наверняка показалось бы подозрительным. А привлекать к себе внимания Рендал не собирался. Решив не переусердствовать, он со ста шагов отправил четыре стрелы из пяти прямёхонько в центр мишени, а одну намеренно чуть выше.
Старик одобрительно посмотрел на результат. Но прокомментировал иначе:
– Ладно, в ученики сгодишься…
Выражение лица настолько не соответствовало произносимому, что Рендал едва сдержал удивление. Впрочем, сообразив, что седовласый посмеивается над ним, молодой человек улыбнулся Джонатону и поблагодарил за оказанное доверие.
Старый охотник усмехнулся в ответ. Впрочем, пышные усы почти полностью скрыли улыбку. Зато она отразилась в серых глазах мужчины. Появление нового ученика дало ему надежду и обрадовало. Он без колебаний пустил Рендала к себе на ночлег, перед этим накормив досыта. А на следующий день снабдил всем необходимым и благословил на поиски пропавшего парня.
И вот церковнослужитель, вор, убийца, а теперь ещё и охотник отправился в лес. Стрел было в достатке. Лук достался не то чтобы хороший, но для стрельбы годился. Да и стоило ли в серьёз переживать, что днём поход в лес будет столь опасен?
Оказалось, что переживать стоило, да ещё как!
Стая волков разодрала бы зазевавшегося путника на куски, не озаботься он, как Рендал, вовремя забраться на дерево. Злобные бестии кружили внизу, ожидая, пока человек устанет и свалится прямо в их клыкастые пасти.
К несчастью для них, охотник оказался хитрее.
Стрелять, балансируя на ветке, было отчаянно неудобно, но милостью Рады хищники получили острые стрелы в бока. Трое серых трусливо удрали, сообразив, что добыча сама оказалась хищником, но шестеро их менее сообразительных сородичей больше уже никому не смогли бы причинить вреда.
Укрыв туши ветками, Рендал отправился на поиски пропавшего человека.
И вскоре он его нашел. Неподалёку от сторожки. Это был Лис, подмастерье Джонатона – сомнений не было. Вернее, охотник нашел, то, что от горемыки осталось. Бедняга был изодран в клочья. Оставалось только посочувствовать его незавидной участи.
Кое-как похоронив разорванную плоть, мужчина прочёл над усопшим сенарианскую заупокойную молитву, а затем, вооружившись охотничьим ножом покойного, вернулся к убитым волкам. Шкуры стоили денег, а потому было бы непозволительной роскошью оставлять их.
Но тут охотника ждало разочарование. Вовремя услышав непонятное копошение в листве возле мёртвых волков, Рендал насторожился и подкрался к месту незаметно.
Огромная тварь, напоминавшая лохматого пса, но размером с лошадь копошилась вокруг тушек волков. Присмотревшись, охотник понял, что тварь выкапывает яму возле мёртвых тел, используя для этого массивный изогнутый рог. Очевидно, она намеревалась сделать запас на чёрный день. Грозный хищник самым бессовестным образом присвоил себе чужую добычу, судя по всему, не испытывая никаких угрызений совести.
Рендал застыл в нерешительности, не зная, что предпринять. Отдавать с таким трудом убитых волков не хотелось, но удастся ли ему победить монстра? Чудище казалось чересчур грозным, чтобы с ним запросто справиться. А поскольку до этого случая охотнику не доводилось встречать похожих созданий, возможности создания оставались загадкой. С другой стороны, убийцу готовили лучшие учителя Империи. По крайней мере, он в это искренне верил.
В конце концов, жадность пересилила страх, и он бесшумно направился к дереву, с которого недавно расстрелял нападавших хищников. Удачная уловка могла прекрасно сработать и второй раз.
Всё прошло успешно. Тварь насторожилась, когда человек был уже вне досягаемости жуткой пасти полной острых клыков. Тем не менее, чудовище решило предпринять попытку увеличить запас пищи. Но для этого следовало согнать неправильную белку с её насеста.
Разогнавшись, монстр бросился к дереву и уже перед самым стволом подскочил на три метра вверх, едва не зацепив не ожидавшего такого трюка охотника. Прыгучесть чудовища оказалась колоссальной. Клыки твари оказались в нескольких дюймах от ноги мужчины.
Рендал в ужасе отшатнулся и только чудом не свалился вниз. Мощь бестии была такова, что удайся ей её манёвр, охотник остался бы без ноги. «Хвала Шестерым, что тварь не умеет лазить по деревьям!» – только и успел подумать он.
Чудовище не сдавалось. Разбежавшись, оно врезалось в ствол дерева, впившись в него рогом. Охотник едва удержался на ветвях. Покачнувшись, он неловко взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие, но выронил лук. Последняя надежда на спасение падала вниз, будто в замедленном действии. Это означало большие, очень большие проблемы!
Монстр даже не заметил удара деревяшки, увлечённый вытаскиванием рога из ствола дерева. Утробный рык не прекращался ни на мгновение. Дерево тряслось, но пока что не отпускало инородное тело из своей плоти.
Рука охотника невольно легла на рукоять ножа, найденного на трупе Лиса. Отчаянный план пришел Рендалу в голову. Следовало действовать быстро, если он хотел надеяться на успех. Мужчина выбрал удобную позицию для прыжка...
«Помилуй Эмпирус!» – успела промелькнуть отчаянная мысль, прежде чем убийца устремился вниз. Буквально рухнув на чудовище, он по рукоятку вонзил длинный нож прямо в голову твари. Под руками что-то противно хрустнуло. Не удержавшись на покатой спине, охотник свалился на землю.
На какой-то момент он потерял монстра из вида. Поспешно повернувшись, мужчина увидел только тёмную дымку, поднимающуюся к небу на том месте, где только что бесновалось чудище. За какое-то мгновение оно испарилось бесследно.
– Куда ты делась, тварь!? – взволнованно прошептал он, затравленно озираясь по сторонам.
Время шло, но никто не спешил на него нападать. Создавалось впечатление, что с ним играет в кошки-мышки могущественный противник, не желающий показаться на виду. Присмотревшись повнимательнее, Рендал заметил, что рог чудища так и остался торчать в дереве.
– Что же это была за тварь? – вопрос остался без ответа.
Разделав шкуры и выковыряв трофей, утомлённый событиями охотник отправился обратно в город. Победа, пусть и волею скорее случая, нежели мастерства, осталась за ним.
Старик с искренней печалью принял новость о гибели ученика. Но отблагодарил охотника и даже дал хорошую цену за принесённые трофеи. Правда побранил за то, что неправильно убивал хищников, да и вскрывал тушки не лучшим образом.
Но когда дело дошло до рога – Джонатан просто разинул рот от удивления. Старый охотник, должно быть, и не рассчитывал получить подобный экземпляр.
– Где ты его отыскал? – наконец-то спросил он, когда к нему вернулся дар речи.
Довольный охотник в подробностях рассказал, как всё было, лишь немного приукрасив историю. Вышла настоящая героическая сага. Старик долго качал головой, не в силах поверить услышанному. Если бы он не сжимал в своих руках материальное доказательство, ни за что бы не повёлся на подобную байку.
– Что это была за тварь? – наконец-то, поинтересовался Рендал.
– Если правда то, что ты говоришь... – Джонатан ещё раз повертел в руках рог. – Это бич охотников, однорог. Демон, проникнувший в наш мир благодаря оставленной кем-то бесхозной падали. Но это же сказки! Всем известно, что это только нелепая страшилка для юнцов, которым вздумалось ради дури молодецкой побить добычу! Её выдумали, чтобы не оставляли умерщвлённых туш…
Сказка это была или нет, но денег за находку старик не пожалел. Потому как рог был самый, что ни на есть настоящий. А звонкие монеты грели Рендала сильней пространных рассуждений о всяких несуществующих демонах.
Ночевать удачливому охотнику было по-прежнему негде. И Джонатан любезно пригласил его в свой дом. Старый охотник оказался одинок, места было предостаточно. Жена умерла несколько лет назад, да и с сыном приключилась какая-то мерзкая история.
Пил он в тот вечер мрачно, то и дело, поминая покойного Лиса. Тот приходился ему двоюродным племянником – какая-никакая, но родня. Не окажись рядом нового товарища, мужчина наверняка бы не смог самостоятельно добраться до постели – слёг бы прямо за столом. Но к его счастью, молодой человек поддержал помогшего ему старика и проводил его до кровати. Джонатан был добрым и искренним, это не могло оставить Рендала равнодушным.
Несложно догадаться, что старик был счастлив видеть юношу своим новым подмастерьем. И так сложилось, что тому, как раз нужны были деньги и связи. А лавка охотника пользовалась заслуженным успехом у граждан верхнего города, падких на красивые шкуры. Личные портные старались перещеголять своих конкурентов и нарядить господ наилучшим образом. А потому спрос на услуги охотников, добывающих ценные материалы, не уменьшался.
Надеясь со временем обзавестись нужными знакомствами, позволившими ему проникнуть в верхний город, Рендал вскоре получил неожиданный подарок, который решил использовать с умом. Спустя некоторое время, старик расхворался, и молодому человеку досталось поручение – отнести шкуры в верхний город. Да не кому-нибудь, а Херведу Восточному – первейшему купцу во всём графстве. А по совместительству торговцу рабами и серебряной дымкой [1]. Именно он был целью задания, полученного Рендалом.
И вот, молодой человек оказался у верхних ворот. Перед ним возникла последняя преграда – массивный угрюмый стражник. Он долго читал доверительную грамоту, а после едва ли не час продержал Рендала у ворот, так или иначе пытаясь придумать повод, чтобы не допустить его к желанной цели.
И ведь как чувствовал он, будто бы предупреждал убийцу, что не стоит торопиться... Но молодой человек решил, что поймал удачу за хвост. А потому позволил себе в посылку со шкурами вложить маленькое послание.

Смена закончилась, и Ральф уже должен был сидеть в трактире, пить эль и перекидываться с друзьями в кости. Так бы всё и было, если бы не этот тронутый Сиваром охотник. «Ведь как знал, что не следует его пускать в город!»
Сначала его мурыжил сам граф, впрочем, недолго. А потом капитан Лоуэл. И этот уже отчихвостил так, что уши до сих пор алели на зависть всем томатам. А всё потому, что парень влез в город именно в смену Ральфа. Впереди наверняка предстояла ещё взбучка от сержанта, но до этого мужчина решил лично встретиться с причиной своих неприятностей. Настал его черёд посмотреть этому мерзавцу в глаза и хоть как-то компенсировать незаслуженно полученные нагоняи от начальства.
«Хвала Богам, что его ещё схватили! А то боюсь, рыскать мне сейчас по ночному городу…» – от этих мыслей на душе немного полегчало. К тому же грядущая встреча была кое-чем интересна стражнику. Всё же заключенного обвиняли в причастности к тёмному братству. А их ещё никто не ловил. Могли ли аллирцы стать первыми?
Отворив крепкую дверь, стражник вошел в маленькую комнатку, где сидел прикованный к стулу уже виденный им утром охотник. Выглядел тот, надо сказать, не слишком хорошо. Похоже, что с ним уже «побеседовали». Причём достаточно плотно. Кровоподтёки и синяки, измождённый вид...
«Вот те на! А что они от меня теперь хотят?» – удивился Ральф, рассчитывающий заняться выбиванием признания. Но открывшееся зрелище отбило всякое желание размахивать кулаками. Явно «глухое» дело «доверили» расследовать именно ему. И в этом было мрачное предзнаменование, что дальше всё будет только хуже. «Когда же закончится этот проклятый невезучий день!?»
– Ну, вот и свиделись... – мрачно поздоровался стражник, усаживаясь на стул напротив пленника.
Тот ничего не ответил. Только глаза его злобно сверкнули в сторону Ральфа. Впрочем, взгляд тот час же вновь стал подавленным. Ральф даже решил, что ему только показалось. «Какая уж там злость-то остаётся в его положении! Взяли дурачка невезучего, а теперь на него всё свалят!» – неожиданно сочувственно подумал мужчина.
Помолчав с минуту, стражник неожиданно для себя произнёс:
– Пить хочешь?
Пленник недоверчиво на него посмотрел, но потом кивнул.
Ральф принёс парню воды и поднёс ему ко рту. Тот жадно стал глотать, будто опасаясь, что сейчас её у него отберут. Но это не было обманом или изощрённой пыткой. Простая человеческая жалость к тому, кому повезло ещё меньше, руководила в этот момент стражником, а не какой-то коварный расчёт.
– Спасибо. Храни тебя Лерена! – искренне поблагодарил пленник, вдоволь напившись.
– Да что там! – немного смущённо отмахнулся повеселевший Ральф. – Мы с тобой теперь в одной дыре. И чую, что это чья-то задница.
Встретив саркастичный взор парня, стражник уточнил:
– Ну да, ты глубже. Вот только не видать мне теперь жалования за целый сенар[2]!
И вновь ответом ему стало молчание. Чужие проблемы мало интересовали пленника.
– Может, скажешь, что это ты подсунул другу графа метку чёрного братства? – не слишком рассчитывая на успех, предложил мужчина.
Заключенный криво усмехнулся и покачал головой.
«Вот Анра! Парень тупо оказался крайним, как и я... И что теперь делать?». Молодой охотник вряд ли мог совершить то, что ему вменяли. К тому же старик Джонатан умел разбираться в людях. Жестокого убийцу он не принял бы ни в коем случае.
– О чём тебя спрашивали-то? – поинтересовался Ральф.
– Спрашивали? – удивился пленник.
– Хэх, а рожа-то почему вся синяя? – усмехнулся стражник.
– А, это... Набросились дурни, не сказав, что стража. Я думал грабители. – небрежно отозвался молодой человек.
– И что, избили прям сразу? – не поверил Ральф.
– Да нет. – нехотя отозвался пленник. – Избили уже после, когда я сдался. Сказали бы сразу, что стража, целее бы были.
– Так это ты что ли двоим руки сломал и одному нос вывернул набок!? – удивлённо воскликнул мужчина.
– Угу. Вот за это меня и... – огорчённо согласился заключенный.
– Да, дела... И где ж ты так наловчился кулаками махать? – не зная, о чём ещё спрашивать, поинтересовался Ральф.
– Пилигрим научил. Надо же как-то за себя уметь постоять. – похоже, пленник не врал. По крайней мере стражник не почувствовал в его словах лжи.
Ральф ещё раз покачал головой, помолчал, размышляя о чём-то ведомом только ему, а затем произнёс:
– Я еды принесу, а ты пока посиди здесь.
Пленник вновь криво усмехнулся, а потом скорчился от боли – давали о себе знать побои. Досталось ему изрядно. «Что за жизнь такая, когда страдают невинные из-за того, что богатеи играют друг с другом в дурные игры?»
За дверью Ральфа уже ждали. Сам капитан Лоуэл.
– Ну, что скажешь, так тебя разэдак? Есть от него толк? – мужчина явно был на взводе.
– Никак нет, капитан. Не похоже, чтобы он.
– Ах, Сиварово племя! Джонатан о нём хорошо отзывается. Добрый парень, говорит, толковый... А уж он-то в людях понимает, будь здоров! Что думаешь делать-то с ним? Твоих наших покалечил, как-никак…
Стражник мысленно вздохнул. Всё это он и так прекрасно знал. Принимать какое бы то ни было решение сейчас явно не стоило. Слишком много чувств, эмоций руководило сознанием. Следовало всё хорошенько обдумать.
– Пусть посидит, пока всё не уляжется. А наши ребята как от лекаря выйдут да поправятся пусть в учебку строем шагают. А то втроём с парнишкой не совладать – стыд! Пора им жирок подрастрясти.
– Светлая ты голова, Ральф! – Лоуэл хлопнулся его по плечу. – Жаль, что в твою смену всё это вышло... Но кроме тебя никто не распутает в чём тут дело. Так что дерзай! – напутствовал его начальник.
– Спасибо, капитан! – отозвался стражник.
Лоуэл уже собирался уходить, когда Ральф его окликнул:
– Капитан, разрешите вопрос?
– Ну?
– А что всё же с купцом-то случилось?
– Метку чёрного братства ему прислали. – отвечая на незаданный вопрос, читавшийся в глазах Ральфа, он добавил, – А он, мать его, лучший друг графа! Ферне кипятком мочится, когда кто-то угрожает его денежному мешку! Хизар подери этого Херведа, теперь больше половины наших ребят дежурят вокруг его особняка, чтобы ни один волос не упал с его плешивой головы.
– А про серебрянку и рабов мы, разумеется, ничего не знаем... – зло произнёс Ральф.
– Доказательств так никто и не нашел. – жестко произнёс Лоуэл.
– Говард и Хиндри...
– Упокой Эмпирус их души!
Стражник насупился и замолчал, понимая, что хоть капитан и на его стороне, ничего с ситуацией не поделать. Купчишка обложился со всех сторон состоятельными и влиятельными покровителями. К тому же ни один свидетель не дожил до суда.
– Я сам бы был рад, чтобы к Херведу наведался кто-то из чёрных. Но Ферне за это снимет с меня голову. Так что будь добр, отыщи мне того, кто это сделал!

Всё тело Рендала ужасно саднило. Синяки и ссадины от побоев каждый раз взрывались волной неприятных ощущений, стоило ему только шевельнуться. «Повезло ещё, что рёбра целы! С этих псов сталось бы их переломать!» – зло подумал мужчина.
Очевидно, у стражников был приказ брать его живым, только это и спасло убийцу от серьёзных увечий. Впрочем, ситуация оставалась отчаянной. Рендал находился в темнице по обвинению в причастности к тёмному братству, а заодно и в попытке покушения на Херведа. Торговец серебрянкой воспринял метку Танара совсем не так, как рассчитывал молодой человек. Вместо того чтобы испугаться и подчиниться приказу убийцы, он поднял на ноги всю городскую стражу. И вот, бывший охотник оказался за решеткой.
– Ну что, дружок, вот ты и влип по-крупному... – мрачно пробурчал он себе под нос.
Надежда оставалась только на милость этого великана-стражника – единственного, кто проявил хоть каплю сочувствия. Впрочем, о свободе речь всё равно не шла. В лучшем случае добряк мог его «случайно» отправить на тот свет, не подвергая пыткам. А в том, что вскоре дойдёт и до них Рендал не сомневался ни на мгновение.
«Дурацкая была затея отправлять ему письмо с чёрной меткой! С другой стороны, на какое-то время он всё же прекратит свои делишки!» – несмотря на кажущийся оптимизм, мужчина был подавлен. Он прекрасно осознавал, что это был провал. И никакие отговорки не могли спасти теперь его репутации. Впрочем, покойников репутация волнует в последнюю очередь.
Пока молодой человек размышлял об этом, вернулся знакомый ему ещё по утренней встрече стражник. Оставалось только в очередной раз удивиться причудливой игре случая. Допрашивать пленника мог кто угодно, а вот, оказался тот самый угрюмый тип, который с первого же взгляда вызвал у Рендала антипатию. Впрочем, теперь мнение несколько переменилось. С собой стражник, как и обещал, принёс немного еды. А это уже искупало всю его грубость сторицей.
– Может, раскуёшь меня, чтобы я мог нормально поесть? – с поддёвкой спросил Рендал, прикидывая, сумеет ли он одолеть мужчину в случае открытого противостояния.
Стражник окинул его скептическим взором, хмыкнул, потянулся было за ключами, но неожиданно передумал. Всё же перед ним был обвиняемый в причастности к тёмному братству, возможно, жестокий коварный убийца. Несмотря на сочувствие к заключенному, рисковать своей головой мужчина явно не собирался.
– Не положено. Буду, как мамочка кормить тебя с ложки! – буркнул он.
«Хизар тебя забери! Какой принципиальный!». Несмотря на возмущение, молодой человек отдавал себе отчёт в том, что в нынешнем состоянии всё равно вряд ли сможет противостоять столь могучему противнику. Так что его отказ ничего не менял в судьбе неудачливого убийцы.
Куриный бульон был просто восхитителен! Где стражник его раздобыл – оставалось загадкой. Должно быть, отдал пленнику свой ужин. Впрочем, это не имело никакого значения. Рендал уплетал за обе щеки. Он очень давно не пробовал ничего столь восхитительного! Возможно, что так только казалось из-за того, что он сидел без еды со вчерашнего дня. Но сейчас было не время думать о грустном. У пленника был настоящий праздник. За супом последовали хлеб и сыр. Настоящее пиршество!
– А ты необычайно добр, спасибо! – искренне поблагодарил Рендал, закончив трапезу.
– Есть такой грешок. – спокойно отозвался стражник, убирая тарелку в сторону. Несмотря на непробиваемое выражение лица, заметно было, что он доволен похвалой.
– Я Рендал, охотник. – представился пленник.
– Ральф. Служу нашему графу. Вот уже пятнадцать зим как стражник наших растреклятых южных ворот.
– Не повышают? Насолил какой-то крупной шишке? – «Стоит воспользоваться его разногласиями с начальством! Возможно...» – впрочем, чем это может пригодиться, молодой человек не придумал. Даже если бы Ральф ненавидел своё руководство, он наверняка бы не пошел на должностное преступление. А значит, заключённому не светило внезапной милости.
– Жалованьем не обижают, и то хлеб. – сдержанно отозвался стражник, не поддавшись на провокацию. Он явно не собирался обсуждать свою судьбу.
– Ладно, давай на чистоту, с чего такая забота обо мне? – решил пойти напрямик Рендал. Что-то подсказывало ему, что с прямодушным мужчиной так легче будет найти общий язык.
– Стало быть, не веришь в моё доброе сердце? – Ральф усмехнулся в рыжие усы.
– Верю, верю! – поспешил отозваться Рендал. – Но не совсем. Неужели я могу быть чем-то полезен? Нет, так отпустили бы...
– Эх, молодо-зелено... – мужчина широко зевнул. – Нельзя тебя сейчас отпускать. Сам должен понимать... – устало добавил он.
– Это почему же? Ясно ведь, что мне купца трогать нет резона. Он ведь наш первейший покупатель! Да и какой дурак стал бы под убийц проклятых косить?
– Джонатан тебя хвалил, это факт. Вот его молитвами ты и цел. – многозначительно промолвил Ральф. Чуть погодя он добавил с грустью: Сына у него убили. В страже со мной служил одно время. Говардом звали. – он вновь призадумался, будто вспомнил погибшего. – Молодой был, наивный... Вызнал вместе с напарником что-то о тёмных делишках Херведа. Но до суда не дожил...
Рендал присвистнул. Откровение Ральфа его удивило. Но не меньше шокировало другое:
– И после этого старик ему ещё шкуры поставляет?! – ужаснулся он.
– Поди, такому откажи... – Ральф нахмурился. Тема явно была ему неприятна. – Лучший друг нашего графа, как никак. Представь, сколько от его торговли налогов в казну сыплется. Да и на подарки торгаш не скупится никогда.
– Вот почему Джонатан сказался больным и меня послал! – догадался Рендал. – А не мог он...
Стражник отрицательно покачал головой.
– Я его сто лет знаю. Уважаемый человек. Не стал бы он с тёмными связываться. Тем более что жена его была найдена пять лет назад с меткой Танара и кинжалом в сердце. Старина Джонатан их больше нашего ненавидит. Уж на что в возрасте, а нашел бы силы нашпиговать стрелами любого убийцу, попадись он ему только в поле зрения.
– А она-то кому помешала!? – ужаснулся Рендал, не ожидавший такого поворота событий. Оказалось, что старик-охотник был не в фаворе у судьбы. «Жаль, Джона! Такой отличный мужик...» – искренне подумал молодой человек, совершенно позабыв, что и сам является «убийцей».
– Тут тоже не всё чисто... – Ральф покосился на пленника и, видимо сочтя его достойным доверия, продолжил. – Это была вторая его жена. Настоящая красавица, скажу я тебе. И жили они душа в душу. Любо-дорого посмотреть было! Бывает, знаешь, выйдут на улочку да под ручку шествуют... И столько счастья на лицах, что обзавидуешься глядючи! – стражник мечтательно закатил глаза, будто представляя пару. Затем продолжил, только другим тоном. – Говорят, Херведу приглянулась она, да дала от ворот поворот. Болтали даже, что тот решил: раз не ему, то никому. Вот такие дела... – в коротких рубленых фразах слышались досада и горечь.
– Я смотрю, многим купец насолил! Как он жив-то до сих пор? – изумился Рендал.
– А что ему сделается? – стражник пожал широкими плечами. – Сивар бережёт, не иначе. Ну и личных наймитов человек тридцать, конечно, способствуют безопасности. А теперь ещё и городской страже приказали беречь его как зеницу ока.
– Серьёзно... – задумчиво протянул Рендал. – А если бы у графа появились доказательства, что купец приторговывает горячим товаром?
– А у тебя они есть? – недоверчиво поинтересовался Ральф.
– Нет... – печально вздохнул пленник. – И всё же, если бы они были?
Пришла очередь стражника смущённо отводить взгляд.
– Всё настолько плохо!? – ужаснулся Рендал, понимая, что крылось за этим молчанием собеседника.
– Не знаю. – честно признался Ральф. Он призадумался, видимо, взвешивая все «за» и «против». Наконец, промолвил: – Надеюсь, что на этом карьера купца бы лопнула.
– Похоже, остаётся уповать только на всеми проклятых убийц, да? – Рендал усмехнулся уголком рта. Судьба перевернула картину бытия молодого человека, выставив извечных злодеев чуть ли не героями, а тех, кто должен был нести добро, мерзавцами.
Внезапно дверь за спиной стражника распахнулась, и в помещение влетели двое мужчин в кольчугах и аллирской форме.

– Вы что, оба серебрянки накурились? С моих ушей лапша не падает? Что за ересь вы несёте!? – орал Ральф на запыхавшихся Ганса и Юрвета, когда они втроём вышли из камеры. При заключённом не следовало спорить друг с другом. Но слова товарищей казались полной ахинеей. Такого просто не могло произойти! А потому мужчина не сдержался.
– Какие к Танара шутки!? Говорят тебе, осада! – продолжал гнуть своё светловолосый Ганс. Но он задолжал Ральфу три серебряника, а потому его словам веры не было.
– Что стряслось-то? Кто напал? – чуть спокойнее спросил у своего должника стражник. Впрочем, ответа он ждал и от Юрвета – тот был старше, а потому заслуживал большего доверия.
Вместо ответа у Ганса, совсем ещё юноши, ртом пошла кровь. Покачнувшись, он рухнул на пол. За его спиной злобно ухмылялся Эрик с окровавленным мечом. Этого типа Ральф узнал бы в любом наряде. Даже шлем не мог спрятать от его взора этого пройдоху. Теперь мерзавец пошел ещё дальше.
– Предательство! – очнувшись быстрее Ральфа, закричал Юрвет, выхватывая меч.
Теперь не верить словам товарища повода не осталось. Происходило что-то ужасное, раз стражники, кем бы они друг другу не были, стали бросаться друг на друга с оружием. Пришла пора задуматься о своей безопасности.
Разъярённый Эрик быстро смекнул, что безоружный мужчина более лакомая цель, а потому набросился на Ральфа. Быстрый выпад мог в один миг решить исход дела, но стражник с необычайной для своих габаритов ловкостью уклонился. Правда, места для манёвра было мало, так что он оказался прижатым к стене. В следующий раз сбежать было бы некуда.
Его товарищ постарался воспользоваться удобным случаем и пронзить предателя. Эрик молниеносно обернулся к новой угрозе и вместо того, чтобы парировать удар, сделал ответный выпад. Оба клинка достигли цели.
Не было времени разобраться, насколько сильны раны товарища и противника. Нужно было действовать быстро и решительно. Ральф взял короткий разбег и всем своим весом навалился на Эрика, завалив его на пол. Теперь меч тому помочь уже не мог.
Ухватил противника за голову, мужчина яростно взревел и резким движением повернул её. Раздался мерзкий хруст, тело поверженного противника разом обмякло. Ральф ошарашенно уставился на убитого стражника.
Да, Эрик был жуликом, да Ральф испытывал к нему неприязнь и жаждал проучить. Но он и в мыслях не имел намерения лишь его жизни! Ещё недавно они вместе играли в кости, выпивали... а теперь оказались не только по разные стороны баррикад, но и по разные стороны жизни и смерти.
Справа послышался слабый стон. Ральф очнулся и обернулся к раненому товарищу. Юрвет сидел, привалившись к стене. Из рваной раны струями вытекала кровь, быстро окрашивая одежды в алый цвет. На полу под ним растекалась багровая лужа. Ещё один сослуживец отправился в чертоги Эмпируса.
– Прости, я не успел! – сокрушенно промолвил Ральф.
Судя по доносившимся с лестницы звукам, там шел бой. Тратить время на прощание было непозволительно. Мысленно пообещав себе вернуться к павшим товарищам, стражник пожалел, что оставил свой меч в казармах. Родной клинок лучше сидел в руке, но не судьба ему была помочь своему владельцу. Подхватив оружие мёртвого товарища, Ральф ринулся на лестницу.
Но громкий требовательный крик, раздавшийся откуда-то сзади, заставил его остановиться. Стражник обернулся назад и прислушался, на миг позабыв о кипящей в замке битве.
– Друг, не оставляй меня здесь! Кудлак тебя раздери, лучше я погибну в бою, чем меня зарежут как свинью!
– Охотник... – вспомнил Ральф.
Решив, что лучше такой соратник, нежели никакого, стражник вернулся назад. Вскоре кандалы пали с Рендала. Но за это ему предстояло послужить Аллиру – вероятно, городу требовалась сейчас любая помощь.
– Надеюсь, ты не подведёшь! Мечом пользоваться умеешь? – поинтересовался Ральф.
– Справлюсь! Спасибо, что не забыл... – отозвался бывший пленник, на ходу подхватывая клинок. Он порывался было снять с мёртвого кольчугу, но стражник его одёрнул:
– Нет времени! Эмпирус милует!
Рендал выругался, сожалея об отсутствии какой бы то ни было защиты, но последовал за своим освободителем. Несомненно, впереди их ждала битва, вполне вероятно с превосходящим по силе и количеству противником. Но оба были настроены решительно. Ни один не выказывал и тени страха или сомнений.
На стенах замка и во дворе вовсю кипел бой. Ворота оказались открыты, возле них виднелись тела графских гвардейцев. Со всех сторон люди сходились в ожесточённых поединках, но пока ни одна сторона не могла взять верх.
– Кто напал? – перекрикивая лязг стали и крики, воскликнул Рендал, пытаясь хоть как-то сориентироваться.
– Сам пока не пойму! – немедленно отозвался Ральф, выискивая цель для атаки. Выбрав направление, он воинственно крикнул: «За мной!» – и бросился вперёд к троим гвардейцам. Тем противостояли два незнакомца в форме городской стражи и ещё трое бандитского вида наёмников. Это странное противостояние сбивало с толку. Но Ральф, не задумываясь, принял сторону графской охраны.
– Крикни что-нибудь, а то нас примут не за тех! – на ходу подсказал Рендал.
– Аллир и Ферне! – громогласно заорал стражник, набрасываясь на противников.
Поняв, что подоспело неожиданное подкрепление, гвардейцы тоже перешли в наступление. До этого численно превосходство неприятелей принуждало их защищаться, но теперь у них появился шанс. И надежда.
Алебарда одного из них описала гигантскую дугу и разрубила одного из нападавших от плеча до торса. Однако остриё застряло в теле поверженного неприятеля. Бросив ставшее ненужным оружие, гвардеец едва успел отскочить назад, уклоняясь от сабли наёмника.
Ральф сцепился гардами с переодетым в стражника врагом. Сила пошла на силу. Но он был значительно крупнее противника, а потому тот вскоре оказался на земле, лишившись своего оружия. Рендал тот час же оказался рядом с ним, и, недолго думая, пригвоздил поверженного безоружного солдата к земле.
Стражник неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал, врываясь в новую схватку. Охотник последовал за ним. В отличие от своего массивного спутника, он не стремился вступать в открытое противостояние, рассчитывая на быстрые смертоносные выпады. Меч для его руки был чересчур тяжёл, а потому Рендал вряд ли сумел бы одолеть неприятеля, не используя подлые приёмы.
Нападающие, оставшись в меньшинстве, начали отступать. Но вскоре ещё один из них пропустил колющий выпад в живот и упал, корчась в муках. Остальные, спрятавшись за щитами, отбивались, как могли. Но заметно было, что поражение неминуемо.
Неожиданно один из гвардейцев рухнул наземь, сраженный неизвестно откуда прилетевшей стрелой. Остальные тут же отступили на шаг, опасливо озираясь. Никому не хотелось подобной участи для себя.
– Лучник! Охотник, разберись с ними! – крикнул Ральф, неумолимо продолжая наступление на врагов. Гвардейцы, воодушевившись его примером, тоже надавили.
Рендал зигзагами бросился в сторону новой угрозы. Сердце бешено колотилось в груди, но разум оставался холоден. Чем запутаннее была траектория, тем больше у охотника оставалось шанса уцелеть в противостоянии со стрелком. У лучника был только один шанс, и он его упустил – стрела ушла мимо, едва задев предплечье убийцы.
Нелепая попытка заслониться луком не увенчалась успехом – меч Рендала пронзил мужчину насквозь. Быстро, эффективно и безжалостно. Враг должен был погибнуть. Охотник не испытывал никаких сожалений, сражая очередного неприятеля.
Воодушевлённые соратники тем временем расправились с оставшимися противниками. Удача явно повернулась к ним лицом. У остальных групп перевес, похоже, так же клонился в сторону оборонявшихся.
Охотник отсалютовал Ральфу мечом, и стражник искренне порадовался своему удачному решению дать свободу этому парню. Уничтожив одну из сильнейших групп, они могли переломить исход битвы. По крайней мере, на это оставалась надежда.
– Что здесь стряслось? – спросил он у выживших гвардейцев.
– Нападение, раздери их Танар, что ж ещё! Половина в стражу ряженные, кто-то и впрямь из вашей братии. Кудлак их направлял, не иначе! Сколько наших уже в чертогах Эмпируса!?
– Что с графом и графиней? – коротко молвил Ральф. Времени было в обрез. Промедление грозило гибелью их товарищам.
– Не видел. Но внутрь ворвались больше дюжины предателей.
– Вперёд, мы должны помочь ему!
– У него личная охрана есть, да и сам он не лыком шит! – возразил гвардеец. – Лучше мы поможем нашим во дворе и постараемся закрыть ворота!
Заметно было, что мужчины не горят желанием соваться вслед за опасной группой неприятелей, проникших в замок. На открытой площади сражались их товарищи, что вселяло уверенность в благополучный исход битвы. К тому же, в случае чело, отсюда легче было бы сбежать.
– Тогда я за графом. Рендал, за мной! – решительно скомандовал Ральф. Он явно имел другие приоритеты, нежели гвардейцы.
Охотник покосился на распахнутые настежь ворота, но последовал за товарищем.

Меч был тяжел и плохо сбалансирован. Как минимум, он не подходил для Рендала. Подобрав на ходу саблю поверженного противника, молодой человек почувствовал себя намного увереннее и поспешил за опережавшим его стражником. Ральф уже успел войти внутрь и осматривался.
– Не похож ты на охотника! – воскликнул его товарищ, как только он с ним поравнялся.
– На твоё счастье! – нагло согласился тот.
В истину стражник бы не поверил, да и не следовало ему её знать. А скрываться под личиной ученика Джонатана было теперь бессмысленно. Бой раскрыл, если не все, то многие карты.
Несколько убитых слуг лежали прямо у входа. С ними никто не церемонился. Ни брать в плен, ни тем более отпускать свидетелей злодеи не собирались. Жестокость поражала. Особенно бросалась в глаза молоденькая служанка с раной на животе. Личико ещё не успело утратить юной свежести, а потому мертвенная бледность сразу же приковывала к себе взоры и буквально требовала расквитаться с теми, кто совершил подобное.
Здание впечатляло своими размерами. Только на первом этаже было десять дверей, а ещё лестница на второй… К тому же был ещё и третий. Казалось, что здесь можно проплутать не один день! На Рендала такие просторы давили, буквально подталкивая к выходу.
– Анра раздери строителей! Куда нам идти? – недоумённо воскликнул он, надеясь увидеть хоть кого-нибудь живого в этом огромном пространстве.
– Погоди... – Ральф внимательно осмотрелся и к чему-то прислушался. – Наверх. – решительно сообщил он.
– Отчего так решил? – на ходу переспросил Рендал. – Конечно, следы! – он хлопнул себя по лбу и поспешил за стражником.
Должно быть, Ральф заметил их раньше охотника. Или же что-то услышал. Возможно, бывал здесь раньше… «Хотя с чего бы стражнику бывать в доме графа?» Так или иначе, молодой человек проиграл ему во внимательности, а это ударило по самолюбию.
– Что-то сражения не слышно… Смотри, как бы в засаду не угодить! – предупредил он.
Внимательно глядя по сторонам, мужчины стали подниматься на второй этаж. Угодить в ловушку не желал ни один из них. На втором этаже возле двери лежала пожилая женщина с перерезанным горлом.
– Чтобы не кричала – коротко прокомментировал Рендал.
– Подонки! Дай только добраться до них! – зло воскликнул Ральф.
В этот же момент сверху раздались тяжелые удары. Похоже, чем-то тяжёлым били в дверь. Надо полагать, атакующие стремились пробиться к забаррикадировавшимся защитникам. Стражник при этих звуках рассвирепел. Казалось, он готов разорвать злодеев голыми руками.
– Скорее, вперёд! – отважно воскликнул он.
– Только не шуми! Неожиданность на нашей стороне! – Рендал придержал его за руку.
– Готовьтесь к смерти! – кричал кто-то наверху. – Долбите эту проклятую дверь!
– Как отсюда попасть наверх? – недоумённо спросил охотник, озираясь в поисках лестницы. Со второго этажа лестницы на третий не было.
– Нужно пройти внутренним коридором и подняться с той стороны дома.
– Думаешь, успеем? – усомнился Рендал.
В тот же миг сверху послышались звуки боя. Похоже, нападавшие, наконец-то, преодолели преграду и перешли в наступление. Крики и лязг оружия эхом отражались от стен, создавая иллюзию массового сражения.
– Должны успеть! – воскликнул стражник и бегом бросился вперёд по коридору.
На их счастье он действительно знал расположение лестниц. Заплутай мужчины, и им вряд ли имело бы смысл рваться наверх. Битва была бы окончена. Но Ральф без сомнений мчался по коридорам, так что буквально через пару минут они оказались на третьем этаже.
Возле выбитой двери лежала разбитая мраморная статуя, послужившая нападавшим тараном. Лицо некогда красивой девы теперь было искрошено и выщерблено. Варварское использование произведение культуры ошеломило. Но отвлекаться на это не стоило!
Неожиданно прямо из-за двери выскочили двое наёмников, вооруженные эспадоном и фламбергом, одновременно нанося удары. Рендал успел ухватить спутника за руку и придержать, иначе тот уже лежал бы разрубленный надвое. Лезвия буквально разделили дверной проход пополам. Но, к счастью, не попали по своим жертвам. Раздосадованные провалившейся западнёй, противники перешли в наступление. Где-то за их спинами кипела битва. Бунтовщики медленно, но верно продвигались к графским покоям.
Длинна мечей позволяла наёмникам не подпускать противников близко к себе и в то же время опасно атаковать. Отразить мощный удар двуручного меча было отчаянно непросто. Рендалу с его тонкой саблей не стоило даже пытаться. Охотник и стражник вынужденно отступали под натиском вражеской стали.
Неизвестно сколько бы это продолжалось и чем закончилось, но один из наёмников не рассчитал размаха. Его огромный фламберг звонко ударился в стену, выбив из неё фонтан каменной крошки и обрушив часть штукатурки.
Улучив момент, Рендал мигом бросился вперёд, поднырнув под его меч. Противник попытался отмахнуться, но расстояние оказалось слишком мало. Вместо удара вышел нелепый шлепок, не сумевший причинить противнику значительного ущерба. Зато сабля охотника легко вспорола мужчине живот, как нож сквозь масло, пройдя сквозь кольчугу. Остриё вышло сзади, уткнувшись в металлические кольца.
Второй противник попытался достать Рендала, пока его оружие оказалось скованно телом убитого. Но наёмника отвлёк на себя Ральф, бросившись в отчаянную атаку. Жестко встретив мечом удар противника, он крякнул от натуги, но пересилил нападавшего и сделал шаг вперёд. Затем стражник свободной рукой перехватил клинок противника у основания, вырвал собственный меч из захвата и по самую гарду всадил его в живот врага. Этот раунд товарищи выиграли. Но впереди их ждало ещё немало опасностей.
Подхватив клеймор, Ральф кивнул Рендалу, что готов продолжить путь. Свой предыдущий клинок он оставил в теле противника. Двуручное оружие больше подходило ему по духу, к тому же без щита одноручный меч оказалось не слишком удобно использовать. Мужчины переглянулись и решительно отправились дальше.
По дороге им попались тела четырёх нападавших и двух телохранителей графа. Защитники сражались за каждую пядь пространства, но вынуждены были отступать. Численное превосходство атакующих оказывало решительное преимущество.
Стараясь не наступать в лужи крови, стражник и охотник поспешили на звуки боя. Похоже, они всё ещё могли успеть принять участие в самой главной схватке. Правителя нужно было спасать.
– Последний зал… дальше только спальня! – встревоженно промолвил Ральф.
– Берегись! – вместо ответа крикнул Рендал, заметивший врагов.
Стражник отскочил вперёд и тут же на место, где он только что находился, ударил клинок противника. На этот раз трое неприятелей решили зайти двум спасителям за спины. И это им почти удалось. Если бы охотник не обернулся, повинуясь к своему товарищу, тот был бы уже мёртв.
– Я задержу их, спаси её! – крикнул Ральф, раскручивая клеймору. Отступать он не собирался.
– Её?! – только и успел удивиться Рендал.
Но, поймав гневный взор товарища, поспешил в спальню. Стражник остался один против трёх наёмников. Он жертвовал собой, лишь бы только спутник сумел пройти дальше и успел защитить графскую чету.
Рендал бежал, почти не слыша собственных шагов. Зато прекрасно различал раздававшийся сзади лязг оружия и воинственные крики Ральфа. Как ни больно было бросать товарища в такой опасности, но молодой человек не мог противиться его просьбе. Если стражнику важнее собственной жизни была судьба графской четы, лучшим, что мог сделать его спутник, чтобы отплатить добром за добром, было спасти хозяев замка.
Прямо у прохода в спальню вповалку лежали тела. Охотник не успел разобрать, кому именно они принадлежали. Перед ним открылось последнее убежище защитников.
Быстро окинув взором комнату, молодой человек заметил недвижимого графа, распростёртого на полу. Прежде, чем одолеть его, трое наёмников пали Их окровавленные тела лежали вокруг. Похоже, Ферне был тяжело ранен, а возможно даже и мёртв. На ногах в комнате остались только двое – широкоплечий толстяк в восточном тюрбане и красивая высокая темноволосая женщина, очевидно, графиня.
Судя по её затравленному взору, она готовилась принять смерть. «Так вот, о ком просил позаботиться Ральф!» – догадался Рендал.
– Иди к папочке, моя ципочка! – гнусным голосом бормотал крепыш, помахивая перед собой окровавленной саблей. Похоже, именно он сокрушил графа.
Поймав взор женщины, толстяк обернулся к Рендалу, а затем встал так, чтобы видеть женщину и вошедшего мужчину одновременно. Он заметно нервничал, но не собирался сдаваться.
– А ты ещё кто? – гневно воскликнул мужчина.
Охотник сразу понял, кто перед ним находится, и всё встало на свои места. Виновник всех местных бед решил взять власть силой, воспользовавшись тем, что большая часть стражи отправилась охранять его дом. Кого-то подкупил, кого-то уже заждался Эмпирус... Надо полагать, хитрец давно готовил своё восстание. Так или иначе, Хервед, похоже, решился на бунт именно после того, как получил чёрную метку от Рендала.
Но бросаться на него сломя голову не стоило ни в коем случае. Слишком велика была опасность того, что купец убьёт графиню. Молодой человек никак не успевал бы этому воспрепятствовать. Значит, требовалось действовать тоньше.
Миролюбиво склонив саблю к земле, Рендал покорным взволнованным голосом залепетал:
– Господин мой, мы уже заняли стены, как вдруг к врагам подошло подкрепление!
– Что ещё за подкрепление? Я тебя не припомню что-то...
– У них штандарты Императора. Нам нужно срочно уходить! Здесь есть секретный ход – нужно его немедленно отыскать! Только так можно спастись. Я один успел прорваться сюда, чтобы предупредить вас.
Беспокойство за свою жизнь у Херведа оказалось куда сильнее подозрительности. Он мигом забыл думать о том, кто перед ним стоит. В конце концов, купец всё равно не знал в лицо всех своих наймитов.
– И где этот ход? – в панике воскликнул он.
Рендал кивнул в сторону женщины.
– Вон, она знает. Я только слышал о нём…
– Ну, красотка, говори, как отсюда выбраться!? Живо! – купец вплотную приблизил клинок к её горлу.
– Я ничего тебе не скажу, мерзкий ублюдок! Скоро сюда прибудут солдаты! – воодушевилась отважная графиня
– Да я тебя!.. – похоже, Хервед был близок к тому, чтобы тут же прервать жить неугодной дамы.
– Стойте! – истово воскликнул Рендал. – Господин, если вы её убьёте, мы ничего не узнаем! Слышите, сзади уже сражаются. Позвольте мне! Я умею вызнавать секреты!
Не дожидаясь разрешения, он уверенно направился к женщине. Внутри всё клокотало, но убийца старался не подать вида, что отчаянно волнуется. Если купец не поверит ему, не поведётся на уловку… Об этом лучше было не думать!
– Говори сейчас же! А то я буду медленно отрезать у тебя по пальцу за каждую ложь! – пригрозил он, поигрывая саблей.
– Сдохни, гадкий ублюдок! Ты ничего от меня не узнаешь! – гордо отозвалась графиня, забиваясь глубже в угол. В глазах её плескался страх, но она была полна решимости упорствовать до конца.
– Ну, держись! – воскликнул Рендал и решительно направился к ней. – Сейчас ты обо всём расскажешь и ещё пожалеешь, что тянула так долго!
Купец посторонился, довольно потирая руки, давая своему подручному завершить дело. Он то и дело нервно оглядывался назад, опасаясь, что вскоре в комнату ворвутся имперцы.
– Делай с ней, что хочешь, только быстрее! Мне кажется, они уже рядом! – напутствовал он Рендала. Судьба женщины его более не интересовала.
– Это не займёт много времени... Что это!? – внезапно воскликнул Рендал, указывая на вход.
Купец и графиня одновременно посмотрели в ту сторону. Один с ужасом, другая с надеждой. В тот же момент убийца окончательно провалил своё задание, пронзив Херведа насквозь. Тот ещё успел обернуться и удивлённо воззриться на предавшего его соратника. А затем взор злодея стал бессмысленным, и купец обратился в кусок мяса, завёрнутый в пёстрые тряпки. Человек был мёртв.
В этот самый миг в комнату ворвался окровавленный Ральф. Левая рука его плетью висела вдоль тела, он прихрамывал на правую ногу, а под глазом сочился кровью порез. Но он был жив!
– Ральф! – обрадованно воскликнула графиня.
– Глория! Ты жива! Слава Лерене!
В этот момент Рендал понял, что стал свидетелем ещё одной тайны. Не мешая влюблённым обниматься, он принялся осматривать тела. Возможно, кому-то требовалась помощь. Одного за другим мужчина обходил поверженных, стараясь найти признаки жизни. Почти все были уже мертвы. Что удивительно, граф оказался только ранен и находился без сознания. Нужно было срочно что-то предпринять, если они хотели спасти своего повелителя от гибели.
– Любимая, я так волновался за тебя! Какое же счастье, что ты осталась жива! – взволнованно ворковал Ральф.
– Я думала, что никогда тебя больше не увижу! – со слезами на глазах вторила ему графиня, плотно прижавшись к мужчине. Она совершенно не обращала внимания на кровь, в которой был измазан стражник.
– Кхм-кхм... – Рендал деликатно откашлялся. – Не хотел бы прерывать эту трогательную сцену, но… ваш муж всё ещё жив.
Влюблённые разом разняли объятия, как будто их застукали за чем-то непристойным. Впрочем, почти так оно и было. Оба ошарашенно смотрели то на молодого человека, то на графа. Похоже, ни один из них не представлял, что же делать в сложившейся ситуации.
Выдержав паузу, молодой человек добавил с тонкой усмешкой:
– Но это можно исправить.
Оба взглянули на него как на безумца.
– Ни за что! – в один голос возопили они. Но убийца видел, что в глазах у обоих горит надежда, что это всё же случится.
– Тогда вряд ли вам доведётся быть вместе... – как бы невзначай промолвил Рендал.
– Но не такой же ценой! – непоколебимо возразил Ральф. Пройдя через смерть и кровь, он не готов был пойти на маленькую уступку перед своей совестью. Даже ради собственного счастья.
– Мы убежим и поселимся в другом графстве! – наивно пролепетала женщина, заламывая руки. – Никто нас там не найдёт. Мы сможем жить счастливо, ведь будем вместе! А всё это… – она окинула взглядом комнату. – разве имеет какое-то значение?
– Представляю себе графиню, ставшую прачкой! – хохотнул Рендал. Впрочем, он не намеревался решать чужие проблемы. Всё, что от них зависело, влюблённые должны были сделать сами.
Парочка вновь обнялась, но теперь они смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг. Убийца понял, что он здесь явно лишний. У Рендала оставались сомнения, что после того, как всё встанет на свои места, его не упекут за решетку. Всё же для аллирской власти он оставался, если и не преступником, то, по крайней мере, подозреваемым. Идти на такой риск не имело ни малейшего смысла. А значит, настала пора откланяться.
– Я вас оставлю. Если понадобится, могу подтвердить, что не знал, выжил граф или нет... Да, имейте в виду, что некоторые возможности выпадают только раз в жизни!
С этими словами охотник развернулся и, не оборачиваясь, отправился прочь из резиденции графа. Похоже, что влюблённые этого даже не заметили. Впрочем, он и не требовал их внимания.
Для него настало время вернуться в Аль-Шаэде и доложить о грандиозном провале. Рендал нарушил все требования, а значит, он действительно оказался не готов. Но до того как признать правоту учителя, ему предстояло ещё как-то выбраться из охваченного беспорядками города.

[1] Серебряная дымка – запрещённый, но популярный курительный наркотик. Так же известен как серебрянка.
[2] Сенар – примерно равен двум месяцам.

Глава девятая. Не всё хорошо, что хорошо кончается

Графство Аллир. Аллир. 408 год третьей эпохи. Сиядень[1]

Задание, данное мне учителем, мне откровенно не удалось. Честно говоря, даже вспоминать об этом не хочется. Должно быть, я нарушил все поставленные передо мной условия. При этом должен признаться, не все из них были невыполнимыми. То есть, справиться с миссией было возможно гораздо лучше, не стану обвинять в своём провале какие-то неведомые силы.
Вдоволь насмотревшись на трупы и кровь, в замке аллирского графа-рогоносца, который и сам готовился вот-вот отправиться к Эмпирусу, я спешил поскорее оттуда убраться. У меня даже не возникло желание прибрать к рукам кошельки, которые их владельцам теперь уже точно были ни к чему.
Оказавшись снаружи, я с истинным наслаждением вдохнул свежий воздух. Все эти мертвецы меня порядком утомили. Мне ещё никогда в жизни не приходилось видеть их в таком количестве. Хорошо ещё, что желудок не порывался расстаться с пищей, а то не знаю, какого бы мне пришлось.
Пришла пора решить, куда же мне теперь направиться. Во-первых, в городе ещё продолжались бои, во-вторых, если я всё же намерен вернуться в Орден, то, как туда попасть и, в-третьих, а стоит ли вообще возвращаться? Что и говорить, вопросы были серьёзными и требовали незамедлительных ответов.
Погибшие люди, в неестественных позах застывшие во дворе, и отдалённый перезвон стали навели на мысль, что неплохо бы вооружиться. Сабля, которая славно мне послужила при штурме дворца, осталась в проклятом купце, окончательно загубившем моё задание. А без оружия в руках у меня создавалось ощущение незащищенности, крайне неприятное в условиях беспорядков и бунтов.
Но, схватившись за лежащий неподалёку меч, я задумался, а не безопаснее ли будет притвориться мирным горожанином, нежели рисковать попасть под горячую руку разгоряченным воякам, будь то стражники или же те, кто им противостоит. Прорываться с боем из города совершенно не входило в мои планы. Да и не так-то это просто – в одиночку сражаться с многочисленными противниками!
Но совсем без оружия я чувствовал себя будто неодетым. Хвала Раде, сомнения разрешились, как только на глаза мне попался кинжал одного из погибших. Пристроив его к своему поясу, я решительным шагом направился прочь.
Странно, но вопреки всем бедам людским, на небе, как ни в чём не бывало, сияло яркое солнце. Ему и дела не было до человеческих распрей. Поистине чёрный день запомнился чистым прекрасным светом. «Надо же было этому глупцу выбрать столь неудачный день для восстания!» – внезапно рассердившись, подумал я. Впрочем, Хервед был мёртв, а злиться на покойников бессмысленно. Им уже ничем не повредишь.
Издали подмечая сражающихся, я обходил их за пару кварталов по безлюдным улицам и пустым переулкам. Жители Аллира, надо полагать, благоразумно прятались по домам, заперевшись на все замки. Впрочем, как оказалось, бунт затронул только верхний город. Так что это богатеям пришлось трястись в своих резиденциях, собрав вокруг доверенную стражу. С другой стороны, мародёрам пришлось бы постараться, вскрывая подобную оборону. Чем больше у человека денег – тем крепче замки на двери и сильнее охранники, так уж повелось.
Ворота в верхний Аллир были закрыты. Около них дежурили пятеро сурового вида стражников. Впрочем, определить к какой из враждующих сторон они принадлежат, не представлялось возможным – форма ещё не о чём не говорила.
«Мда... И как же теперь выбраться?» – озадаченно подумал я. Честно признаться, мне и в голову не пришло, что покинуть Аллир окажется сложнее, чем попасть внутрь. Пришлось соображать на ходу.
Самолюбие понукало выйти на бой против пятерых матёрых вояк и прорваться наружу. Недаром же я обучался боевым искусствам! Но... Пытливый рациональный ум подсказывал, что, во-первых, эта затея заранее обречена на провал, а, во-вторых, разумнее обойти препятствие, а не пытаться лбом пробить стену.
Сзади послышался топот ног, голоса. Нырнув в переулок, я едва успел скрыться от вооруженных людей, спешащих к воротам. Явно побывавшие в бою трое мужчин затравленно озирались, то и дело оборачиваясь назад. Хотя не заметно было, чтобы их кто-нибудь преследовал. Тем не менее, они были напуганы и, похоже, озадачены тем же, что и я: как сбежать из верхнего города. Формы на них не было, что наводило на мысль о том, что это бунтовщики.
«Значит, мы победили!» – мигом причислив себя к стражникам, радостно подумал я. Впрочем, торопиться с выводами не следовало. К тому же то, что мне довелось поучаствовать в спасении графской четы, ещё не гарантировало мне прощение всех грехов. Я по-прежнему оставался подозреваемым, которого наверняка упрятали бы обратно за решетку, стоило только охранителям восстановить порядок в городе.
Судя по лицам, воины не ожидали, что ворота закрыты и под охраной. Надежда на то, что удастся легко сбежать от наказания, канула в лету. Встретив отборной бранью новых противников, они замешкались, не зная, бежать или прорываться с боем.
Стражники у ворот тоже заметили неприятелей. Но, в отличие от бунтовщиков, медлить не стали. Видимо, у них имелся чёткий приказ никого не выпускать. Пара арбалетных болтов просвистела над широкой улицей в направлении новоприбывших.
Один из бунтовщиков упал, другой, получив ранение в ногу, взвыл и попытался уползти. Смекнув, что перевес не на его стороне, последний из троицы резко развернулся и, бросив товарищей, с удивительной прытью помчался прочь.
Поддавшись внезапному импульсу, я поспешил за ним, стараясь, однако, не выдать себя. Ноги упруго несли меня по переулку, параллельному улице, по которой мчался бунтарь – его силуэт то и дело мелькал в проёмах между домами.
Судя затихшим по крикам сзади, стражники добили раненного, но преследовать беглеца не стали, оставшись на своём посту. Наверняка там они чувствовали себя намного увереннее, нежели в лабиринте улиц, где могли прятаться выжившие бунтовщики, готовые всадить стрелу в спину.
Это их решение было мне на руку, так как теперь можно было без опаски преследовать беглеца. Ещё немного, и догнать его стало бы невозможно – моя дорога оказалась длиннее из-за изгибов.
Но стоило выскочить на улицу, как я потерял свою цель. Только что бунтарь стучал каблуками по мостовой – бац – и след простыл! На мгновение мне даже показалось, что его здесь вовсе и не было.
Не веря своим глазам, я внимательно смотрел по сторонам, надеясь заметить беглеца. Наконец-то меня осенило: хитрец нырнул в открытую дверь дома! Приглядевшись, я понял, что здание мне знакомо – именно сюда нужно было доставить шкуры, именно здесь начались мои неприятности.
Выхватив кинжал, я осторожно подкрался к двери. «Ждёт ведь меня внутри небось!» – входить было страшно. Но азарт охоты победил страх. «В конце концов, мы с ним схватимся один на один...»
Готовый к любым неожиданностям, я сделал кувырок внутрь дома прямо с порога. И хвала Кернату, что поступил так осмотрительно – это спасло меня от неминуемой смерти! Буквально в дюйме над моей головой сверкнул меч неудачливого бунтовщика. Видимо, он ухитрился заметить, что его преследуют, и устроил засаду.
Мы застыли друг напротив друга. У меня кинжал, у противника меч. Смелость и ум против страха.
– Городская стража! Немедленно бросай оружие и не дёргайся! – громко гаркнул я. Уверенность в голосе было хоть отбавляй. Казалось, что за спиной действительно следует вооруженный отряд, который вот-вот должен ворваться в дом.
Грязно выругавшись, мужчина бросился бежать, даже не думая вступить в схватку. Недолго думая, я пустился следом за ним, впрочем, беглец имел небольшую фору, так что предстояло немало потрудиться, чтобы его настичь.
Удивительно, но увлёкшись погоней, я действительно почувствовал себя стражником, преследующим преступника. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове бушевала какая-то жестокая радость хищника, охотящегося за дичью.
«Это же дом контрабандиста, значит, и ход наружу наверняка есть!» – сообразил я. – «По всему выходит, что, мерзавец знал, куда бежал!»
Беглец явно здесь бывал. Мчался уверенно, в закрытые двери не рвался, не сделал ни одного лишнего поворота. Опасаясь загнать его в угол и упустить свой шанс скрыться из верхнего города, я немного приотстал, тем не менее, стараясь не упускать мужчину из вида. По моему предположению, он должен был вывести меня прямиком к пути за стены города.
И действительно, бунтовщик, наконец, добрался до секретной двери. Заметив, что мужчина возится с каким-то потайным механизмом, я пошел на очередную хитрость.
– Где ты, мерзавец? Выходи и останешься жив! Эй, парни, обыщем тут всё!
Погремев ногами об пол, я сделал вид, что «мы» ушли в другую сторону, давая беглецу время отпереть дверь, а сам стал наблюдать за его действиями. Проныра возился недолго, очевидно, ему неоднократно доводилось ходить этим путём.
«Надавить на плиту, повернуть светильник, затем ручку...» – запоминал я каждое его действие. И вскоре эти знания мне пригодились. Опасаясь спугнуть беглеца, я ждал слишком долго. Механизм закрылся. Но к счастью, открыть его вновь не составило большого труда, поскольку я знал правильную комбинацию действий.
За люком меня ждала лестница, ведущая в узкий тёмный коридор. «Вот так я себе и представлял дверь в неизвестность!» Усмешка вышла натянутой, потому что факела под рукой не было, а впереди могли поджидать ловушки.
Спустившись вниз, я прислушался. Беглец вполне мог подготовить новую засаду своему преследователю. Неслышно было ни звука. По всему выходило, что он купился на мою уловку и просто-напросто смылся.
Потайной механизм щёлкнул за моей спиной и люк закрылся. Подосадовав, что не знаю, как он открывается изнутри, я решил, что всё равно вряд ли окажусь здесь вновь. Выждав пару мгновений, пока глаза привыкли к тусклому освещению редких факелов, я осторожно двинулся вперёд.
Шагов беглеца слышно не было, что выглядело подозрительно. Но узкий хорошо просматриваемый коридор не позволил бы ему устроить засаду. «Если только здесь нет скрытых ниш. Но зачем контрабандисту устраивать в своём секретном проходе ловушки?» – успокаивал я себя. И сам же отвечал на свой вопрос: «Только если он опасался бы преследования. Но мог ли о них знать беглец?»
Настороженно всматриваясь в каждую незначительную мелочь, я медленно продвигался по каменному коридору. Многие настенные факелы были затушены. Оставшиеся давали совсем мало света. Едва хватало, чтобы не натыкаться на выступы.
«Видимо, маршрутом нередко пользовались, раз огонь всё же горит» – смекнул я. В свою очередь это значило, что велик риск столкнуться с теми, кто здесь бывает. «А вдруг впереди ждёт толпа заговорщиков?» Кинжал, убранный во время погони, снова оказался в моей руке.
– Вот тебе и нет ловушек! – огорошено воскликнул я, когда моему взору открылась следующая картина: порванная верёвочка, натянутая поперёк прохода, а за ней тело беглеца с десятком арбалетных болтов.
Не сказал бы, что уловка была особенно хитра. Да, ниша, скрывавшая стрелковый механизм спрятана от света факелов, да деревянная стенка ладно подогнана и окрашена под цвет камня, а дырочки почти не видны... Но пусковой механизм в виде натянутой у земли веревочки выдавал её с потрохами! «Как можно было не заметить!?»
Мне не верилось, что мужчина мог так опростоволоситься. Удивлённый увиденным, я внимательно осматривал место происшествия... И вдруг заметил, что порванная верёвка не ведёт к механизму. Это был обыкновенный муляж!
– Но если это не он, то где же... – бормоча себе под нос, я откинул в сторону тело беглеца. Под ним, как и следовало ожидать, моему взору открылась истинная причина его гибели. – ...нажимная плита!
И она как раз была хорошо спрятана, едва видна. Казалось бы, всё встало на свои места. Но в голове угнездилась мысль, что я что-то упустил. Какая-то мелкая деталь не давала покоя. «Что же не так?»
Уже миновав ловушку, я обернулся назад и понял: она была предназначена для тех, кто шел к дому купца, а не из него! Незваный гость замечает натянутую верёвку, приближается к ней, чтобы понять, где же механизм, активирующий ловушку... Бац, и он покойник. Ведь думая, что заметил ловушку, он оказывается в ней!
– Хорошо придумано! – похвалил я неведомого создателя, в частности за науку. Теперь следовало быть втрое внимательнее. Такая хитрость могла поджидать меня впереди и с распростёртыми объятиями препроводить в чертоги Эмпируса.
Впрочем, ловушка такого типа оказалась только одна. На пути мне встретилось ещё три, но они оказались достаточно примитивными, поэтому я без затруднений их миновал. Такие пустяки после обучения в Ордене не могли серьёзно мне угрожать.
Заметив, что коридор расширяется, я уже предвкушал, как выберусь, наконец-то, из-под земли. Но не тут-то было! Оказалось, что именно в мрачном подземелье купец хранит свой «товар». В клетках томились живые люди, рабы.
Рассказчики любят расхожие выражения вроде: измождённые побоями. Эмпирус свидетель, здесь был совсем не тот случай! Купец предпочитал качественный товар, а потому рабы были сытыми, крепкими, не повреждёнными. Должно быть, от их состояния зависела и стоимость.
Три девушки и один мужчина. Если бы не металлические прутья, он наверняка сумел бы вырваться, будь рядом хоть десяток охранников. Оставалось загадкой, как такого крепыша вообще сумели поймать. Не так велик ростом, мужчина отличался мощными мускулами и вообще выглядел массивным. Он даже вызывал некоторый инстинктивный трепет, по крайней мере, у меня. Полагаю, окажись я рядом с ним, показался бы худощавым юношей.
Пленники, к слову сказать, не обратили на меня никакого внимания. Должно быть, приняли за очередного надсмотрщика. Засмотревшись на них, я упустил момент, когда ко мне приблизился их охранник. Невысокого роста темноволосый мужчина с тонким перебитым носом и хитрыми глазами появился будто из ниоткуда. Пожелай он всадить мне в спину клинок – ему без труда бы это удалось. К счастью, он принял меня за своего. На поясе у него, помимо ключей висели несколько метательных ножей и длинный кинжал. Готов поспорить, проныра прекрасно владел эти оружием.
– Наконец-то смена! Я уже задолбался пасти этих животных! – неприятным голосом произнёс он.
Мужчина гневно сверкнул в его сторону глазами, но промолчал. А девушки даже не обратили внимания на грубость. Одна из них расчёсывала длинные волосы деревянным гребнем, другая дремала на кровати, а третья безразлично смотрела прямо перед собой, ничего и никого не замечая.
– Что, нравятся? – проследив мой взгляд, ехидно спросил мужчина. – Новенький, я смотрю... Правила-то знаешь? Делай, что хочешь, но чтобы никаких следов не оставалось! Скажу тебе по секрету, вон та тёмненькая, очень хороша и не противится! – он указал на равнодушную девицу и хохотнул, от избытка чувств хлопнув меня по плечу.
Я постарался ничем не выдать своего отношения. Мужчина продолжил:
– Вон ту, – длинный палец указал на занятую своими волосами пленницу, – даже не вздумай! Это для самого графа, так-то! – важно промолвил он. – Хозяина знаешь, кто товар попортит, сам заменять будет! – мужчина гнусно захихикал.
Я всё это время делал вид, что внимательно его слушаю, опасаясь вызвать подозрения, и даже улыбнулся его незатейливой шутке, хотя внутри бушевала смесь из гнева, омерзения и страха. Только счастливый случай спас меня от гибели. Не окажись мой собеседник столь уверен в неприступность секретного хода, я уже шагал бы навстречу Эмпирусу. А до встречи с ним мне хотелось ещё слишком многое совершить!
– Ладно, ром в ящике, жратву должны скоро принести. Я этих тварей с утра кормил, так что с тебя обед и ужин. Тот вон крепыш жрать отказывается сегодня... Ну да это пройдёт, у всех проходит. Что не входит через рот, засунем через… – он жестом показал мужчине, что его ждёт. Затем повернулся ко мне. – Удачи тебе в этом деле, а я пойду напьюсь и найду какую-нибудь шлюху!
– Давай топай, справлюсь! – радушно молвил я и хлопнул его по плечу. Признаюсь, мне не терпелось от него избавиться.
Мужчина передал мне ключи. Так ничего и не заподозрив, он зашагал в сторону, откуда я недавно пришел. Услышав за спиной тихий шелест вынимаемой из ножен стали, он резко обернулся:
– Что..? – но больше ничего произнести не успел.
– Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок! – гневно воскликнул я, глубже всаживая кинжал. Этот парень мне сразу не понравился. Да и не следовало оставлять врагов за спиной. Никакой жалости к длинноносому я не испытывал.
Расчесывающаяся девушка ойкнула и тут же зажала себе рот ладошкой. Мужчина недоверчиво посмотрел на меня сквозь прутья решетки, затем жестом поманил к себе. Забрав у покойного метательные ножи и кинжал, я решил подойти к пленнику. Видимо, ему было о чём мне сказать. Или он надеялся, что его теперь освободят? Но я и так собирался это сделать. Вид людей, сидящих в клетках, был мне отчаянно неприятен.
– Скоро вернётся ещё один, с той стороны! – прошептал он, указывая в противоположную часть тоннеля. – У него арбалет и меч. Он опасен!
Я искренне поблагодарил за предупреждение и принялся готовиться к встрече. Времени оставалось немного, а противника, по словам пленника, следовало бить исподтишка. Что ж, в этом наши с ним взгляды были схожи. Уступаешь в силе – бери хитростью!
– Вилли, старая свинья, где тебя Хлеру носит, что за дрянь ты мне подсунул!? – раздался вскоре раскатистый хриплый голос.
Вслед за ним появился и его обладатель. Похоже, мужчина был под хмельком, что, впрочем, не сказывалось на его походке. Крупный, если не сказать толстый, лысый мужчина с неприятным лицом, изъеденным оспой появился перед нашими глазами из неприметной двери в противоположном конце помещения. Как и говорил пленник, на поясе у второго тюремщика висел меч, а в руках он нёс взведённый арбалет. Попадись я ему на открытом месте, мне было бы несдобровать.
– Эй, Вилли! Ты что же это, всё в одного выжрал!? – изумился он, заметив привалившегося к стене мужчину, державшего в руке опустошенную бутылку рома. – Раздери тебя эрадры...
И тут, прервав монолог, ему в спину впился метательный нож. Вот только я не сообразил, что для такой туши эта рана будет далеко не смертельной! Опрометчивый шаг теперь мог стоить мне жизни.
Боров взревел и обернулся в мою сторону. Требовалось срочно что-то предпринять. Следующий клинок попал бы ему точно в шею, не окажись он столь проворным – мужчина успел вскинуть арбалет, заслонившись от броска.
Нож изменил траекторию и поцарапал верзиле руку. Взведённое оружие выстрелило, кто-то из девушек взвизгнул. Но это были уже их проблемы, моя же стремительно и неотвратимо надвигалась, грозя, если не изрубить, то раздавить.
Рычащий монстр заставил мою руку дрогнуть, и последний метательный нож прошел вовсе мимо него. Зато великан не растерялся и на ходу выхватил меч. Он был полон решимости разобраться с досадной проблемой в моём лице.
Метательное оружие кончилось. У меня остались только кинжалы. Расклад был явно в пользу верзилы. В голове тот час вспыхнули панические мысли о немедленно бегстве. «Лучше вернуться в верхний город, чем быть разрубленным надвое!» Но я не отступил, решив принять бой вопреки неудачам.
Громила лихо замахнулся, и меч свистнул в воздухе, начертив серебристую дугу. Скорость и мощь поражали. Я попробовал поднырнуть под клинок, чтобы приблизиться на расстояние удара, но противник оказался удивительно быстр. Моя голова едва не слетела с плеч. Спасла только отменная реакция. Трофейным длинным кинжалом мне едва удалось отвести от себя верную гибель. Но удар был столь силён, что правую руку будто парализовало!
Перекатившись в сторону, я с ужасом воззрился на противника. Силы в нём было немеряно, торчащий из спины нож он будто бы и вовсе не заметил, а меч мелькал с поразительной скоростью. «Да как же с ним справиться!?» – мелькнула отчаянная мысль.
Кинжал из правой руки выпал. Я сжимал и разжимал кулак, пытаясь восстановить кровоснабжение – одно левой мне не победить – не было никаких сомнений. Но противник не был намерен дать мне время отдохнуть и восстановить силы. Он неуклонно наступал.
Чудом увернувшись от следующего удара, я и думать забыл о нападении – куда там! – только успевай защищаться! Пленённый мужчина всё ещё возился с ключами, пытаясь открыть клетку. Помощь явно запаздывала. Впрочем, много ли мог сделать невооруженный человек против такого монстра в человеческом обличии?
Отвлекая внимание от раба, я перекатился вбок. Громила повернулся следом за мной и оказался к пленнику спиной. Он яростно ругался и наступал, не давая мне передохнуть. Казалось, силы в нём не убывает. В отчаянье, я не знал, что предпринять. Долго так продолжаться не могло. В голове билась паническая мысль: «Это конец!» Страх, какого мне ещё не приходилось испытывать, липким потом выступил на спине, сковывал мои движения и мысли.
С великим трудом поборов его, я пошел на рискованный шаг – метнул в противника своё последнее оружие. Кинжал, сделав несколько оборотов, попал прямо в глаз моему противнику. Но бросок вышел неловким, что, хотя цель была поражена, но рукоятью, а не остриём.
Тем не менее, бросок получился достаточно сильным – место удара опухло, и мой враг на время стал одноглазым. Это дало хоть какую-то передышку, но с другой стороны, лишило меня шанса контратаковать или блокировать удар. Теперь приходилось прыгать, перекатывать, извиваться... – лишь бы держаться подальше от устрашающего клинка врага!
Но мои силы в отличие от сил неприятеля были уже на исходе. И случилось то, что давно должно было произойти – я споткнулся. Громила не упустил свой шанс закончить бой и припёр меня к стене.
– Да я тебя, гадёныша, голыми руками порву! – взревел он, отшвыривая меч.
Здоровенные ручищи схватили меня за шею и подняли над землёй. Ноги болтались в воздухе. Дышать стало нечем. Сил недоставало даже, чтобы ударить неприятеля. Руками я ещё пытался бороться, старался разжать стальные тиски, которые вот-вот должны были лишить меня жизни... Но чувствовал, всё это бессмысленно. И осознание собственного поражения убивало меня быстрее врага.
Перед глазами застыло искаженное лютым гневом лицо не человека – зверя в человеческом обличии. Я прекрасно понимал: «Это смерть!» Битва проиграна, и ничто не может меня спасти. «Прости дочка, мне не удалось!» – на глазах выступили слёзы.
И будто бы знал я в тот миг, что нет никакого царства Эмпируса, что всем предстоит стать куском мёртвой плоти и сгнить в земле. Конец абсолютный и мерзкий. В глазах потемнело...
Очнулся я буквально через мгновение или два от удара о землю. Всё тело болело, шею будто бы жгло в месте соприкосновения с руками верзилы. В горле саднило. Дышать было тяжело. Но я жадно глотал воздух, казавшийся особенно сладким, означающий, что жизнь всё ещё меня не покинула!
Когда перед глазами всё прояснилось, я огляделся по сторонам. Совсем рядом – буквально в двух шагах – бывший пленник боролся с тюремщиком. В рукопашной схватке насмерть сошлись два гиганта. Ни один не желал уступать. Несмотря на недавнее сражение, которое должно было утомить верзилу-охранника, силы борцов оказались равны. Но один боролся за свою свободу, вкладывая в каждое движение всё, что имел, все чаянья, всю веру... Второй, я думаю, где-то глубоко внутри понимал, что дело его неправое, а значит, он обречен.
Чем бы закончилась их схватка? Кто одержал бы верх: желание свободы, пусть и ценой жизни или же просто злость и жестокость? Не знаю. Собрав остатки сил, я подхватил с земли меч и бесцеремонно прервал их противоборство, пронзив здоровенную тушу насквозь.
Тюремщик как-то сдавленно хрюкнул и разжал стальные объятия. Волею случая, пришедший к нам с мечом, от него и погиб. Бывший пленник жадно вдохнул воздух и обессиленно отвалился в сторону. На слова благодарности ни у меня, ни у него не осталось сил.
Подобрав своё оружие, я отправился на поиски выхода. Хотелось поскорее убраться отсюда куда-подальше и позабыть всё, что здесь произошло. До остальных пленников мне тогда и дела не было. Их судьба всецело принадлежала воле случая. Скажу сразу, забегая вперёд, более я не видел ни одного из них. Так что могу только надеяться, что они выбрались на волю без приключений.
Как оказалась, самая длинная часть тоннеля шла от дома Херведа. Остаток пути до поверхности занял гораздо меньше времени. Преодолев его без всяческих затруднений, я оказался в заброшенном доме на краю Аллира. Хвала Богам, он пустовал. Сомневаюсь, что мне удалось бы выдержать схватку с несколькими противниками. Слишком тяжелым и богатым на события вышел день.
Дверь была заперта, но мне удалось выбраться через окно. При этом я едва успел разминуться с одним из подручных купца. Он как раз заходил в дом. Возможно, это был тот, кто приносил пленникам еду. Так или иначе, наша встреча не состоялась, чему я был искренне рад.
Возможно, мне стоило заботиться не только о себе, а предупредить пленников или попытаться как-то им помочь? Не знаю. Сил на новые сражения у меня не осталось, а со страхом, поселившимся где-то в глубине сознания, я был плохим помощником. С этой напастью мне ещё предстояло научиться справляться.
Эмпирус милостив, думаю, освобождённый раб сумел и без моей помощи благополучно выбраться и вывести девушек. А если и нет – кто я такой, чтобы жалеть незнакомых мне людей? Благодаря мне у них и так появился чудеснейший шанс на спасение. Большего грешно и требовать.
Впрочем, сомнения пришли позже. В то время я даже не вспоминал о пленниках, их судьба не занимала мои мысли. Гораздо важнее было найти себе безопасное пристанище. Единственным местом, где меня точно приняли бы, был домик старика Джонатана. Признаюсь, мне очень хотелось как можно скорее оказаться у него в гостях, где можно будет передохнуть и восстановить силы. Друзей, помимо охотника у меня здесь не было, так что цель казалась предельно ясной. К нему я и направился.
В городе царила суета, люди гадали о том, что же происходит за стенами верхнего города. Суеверные молили Шестерых о милости и шептали о конце времён. Старики сидели на лавочках со спокойствием седых гор, на их лицах отчётливо читалось: «мы и не такое видали!» А молодёжь веселилась несмотря ни на что, не заботясь о завтрашнем дне и не беспокоясь о сегодняшнем. Я даже позавидовал их беззаботности. Мне до неё было далеко.
Дойти до лавки охотника мне было не суждено. Буквально за два дома до неё ко мне подбежал мальчуган с тривиальной просьбой: «Дядька, дай монетку!» Вряд ли я производил впечатления состоятельного горожанина. Но тогда мне почему-то это в голову не пришло. Хотя стоило бы сразу обратить внимания на подобную нестыковку. Уличные мальчишки всегда прекрасно умели по внешнему виду человека определить содержимое его кошелька.
Обернувшись, чтобы отшить парня, я увидел его лицо и промолчал. Чёрные колючие глаза столь резко контрастировали со всей внешностью, с этой нелепой просьбой... Они меня будто заворожили. Я ни на секунду не задумался, когда он едва слышно предложил пойти за ним. Абсолютная уверенность в правильности такого поступка не позволяла мне даже усомниться в собственных действиях.
«Кудлак раздери, и чего я за ним тащусь?» – через какое-то время промелькнула мысль. Но в ней не было ничего, кроме удивления. Я всё так же следовал за мальчишкой, уверенный, что это правильно. Возможно, виной всему обыкновенное любопытство? Или, возможно, интуиция подсказывала мне, что необычные события происходят не так часто, чтобы их игнорировать? Какой бы ни была причина, от дома старика охотника я уходил всё дальше...
Мы вышли за городские стены и свернули на лесную тропинку, натоптанную, должно быть, охотниками или грибниками. Я несколько раз пытался разузнать у парня, куда же он меня ведёт, но он только улыбался и обещал, что мне будет интересно. Глаза его при живой детской мимике оставались удивительно холодными. И, как будто, были мне знакомы. «Возможно, уже видел на улице?» – мысль не вселяла должно уверенности.
С невообразимой покорностью я следовал за парнем и, вот что странно, даже не беспокоился о возможных ловушках, засадах, нападении диких зверей, наконец. Всё же вокруг простирался лес, можно было ожидать чего угодно. От бдительности не осталось и следа. Как будто в присутствии ребёнка не могло свершиться ничего дурного!
Внезапно, хотя мне следовало это заподозрить и предугадать, нас окружили. Четверо вооруженных мужчин разбойничьего вида разом выступили перед нами, появившись будто бы ниоткуда. По крайней мере, я упустил момент, когда они покинули свои укрытия. Только что никого не было, бац, и мы в окружении.
Услышав предсказуемое: «тиремы или жизнь» – я даже не вздрогнул, просто потянулся к несуществующему кошельку, чтобы отдать им свои кровные монетки. Признаюсь, я недоумевал, как же такой опытный и взрослый мужчина попался на столь простую уловку. Очевидно, парнишка завёл меня в подготовленную ловушку. «Нелепость какая-то!» – ситуация казалась невозможной. Впрочем, от этого она не переставала быть реальной.
Но пока я размышлял, мальчуган начал действовать. Бандиты, видя по моим действиям и ошарашенному виду, что их жертва явно выбирает жизнь, расслабились. А потому все мы пропустили момент, когда у юнца в руках, откуда не возьмись, появились два метательных ножа. Впрочем, с меня довольно было угрозы от четырёх крепких мужчин, так что это было излишним. Будь я повнимательнее, заметил бы, что и разбойники удивлены его действиями.
Не успел никто опомниться, как два бандита упали наземь мёртвыми. Их тела ещё оседали, а парнишка уже оказался вблизи главаря, и нанёс ему несколько молниеносных ударов стилетом.
Оставшийся в живых разбойник попытался огреть мальчугана сзади по голове палицей, но удивительное дело – оружие прошло мимо, не встретив никакой преграды. А паренёк мгновенно оказался сбоку и рассчитанным движением вонзил клинок прямо в сердце незадачливого грабителя. Бой был закончен за дюжину ударов сердца.
Я так и не пошевельнулся за всё это время, завороженно наблюдая за работой мастера, а по-другому назвать это действо у меня не поворачивается язык. Четыре человека погибли быстрее, чем успели это осознать. И всех их лишил жизни один худенький парнишка. Было чему удивиться!
Наконец-то, мой проводник вернул себе оружие, придирчиво осмотрел одежду на предмет наличия пятен крови, судя по всему, остался доволен, а затем вновь попросил меня следовать за ним. Как ни в чём не бывало, мы направились дальше. Я не проронил ни слова, столь сильно было потрясение от увиденного.
Вскоре нам пришлось свернуть с нахоженной тропинки. Не стану описывать, как мы пробирались через бурелом, скажу лишь, что конечной целью нашего путешествия оказалось дерево.
Если быть совсем точным, дупло. Именно туда милый мальчуган, убивший на моих глазах четверых взрослых мужчин, и предложил залезть, сказав только, что по ту сторону меня ждёт Аль-Шаэде. Конечно, откуда ещё мог появиться прирождённый убийца? Мне следовало сразу же догадаться!
К слову сказать, ствол был довольно велик, а то, что я назвал дуплом, походило скорее на дверной проём, но сути это не меняет. Скрытый внутри портал мог помочь мне мгновенно оказаться в Ордене. Учитель был так любезен, что отправил за мной посыльного, который должен был с комфортом вернуть нерадивого ученика обратно.
Казалось бы, всё хорошо, что хорошо кончается. Я действительно подумывал о том, чтобы с повинной вернуться к Вайерину и продолжить тренировки. Но мне вдруг отчаянно захотелось остаться. Возможно, дело было в том, что меня буквально принуждали к этому. Или причина крылась в том щелчке по носу, который мне только что продемонстрировали? Я будто читал послание в свершившемся событии: «Мальчишка мог запросто справиться с тем, что ты провалил!» Да и чужое превосходство задело моё самолюбие. Порыв остаться был горделивым ответом: «Раз вы такие сильные, сами всё и делайте! А я справлюсь сам!»
Парнишка пристально смотрел на меня своими чернющими глазищами, не позволяя отступить. «Вот, значит, какая у вас свобода!» – горько подумал я и шагнул внутрь. Выбора мне не оставляли. Но вместо того, чтобы зайти в центр площадки внутри дерева, где находился портал, я прижался к стене, скрывшись от прозорливого взора моего проводника.
Через несколько мгновений он прошел мимо меня. Никогда не забуду изумление и досаду, читавшиеся на его лице, когда он увидел меня. Будто у ребёнка перед носом поводили конфетой, но затем отняли её самым бессовестным образом! Впрочем, это ведь и был ребёнок. «Что ж, будет знать, что некоторые конфеты не желают лезть в рот!» – с неожиданным злорадством и торжеством подумал я.
Стоило ему раствориться в магическом вихре, уплыть по неведомым потокам, как портал вспыхнул сиреневым пламенем и исчез. Путь в Аль-Шаэде закрылся. И я остался по эту сторону, лишенный возможности туда попасть.
Тот час же у меня в голове закружились панические мысли: «Что я наделал!?» Только теперь мне стало совершенно ясно, что ниточка, ведущая меня к дочурке, к Литочке оборвалась из-за сиюминутной прихоти! «Да пусть себе будут могущественными, лишь бы помогали! Как мне теперь быть!?»
Оставшись в совершенном одиночестве, без моих нежданных, но очень могущественных покровителей я, признаться, растерялся и даже испугался. «Куда же мне теперь податься?»
Казалось, что я всего лишь муравьишка на опавшем листике, который игривый проказник-ветер выбросил на стремнину широкой реки. Ещё недавно я готовился внести свой вклад в общее дело, (пусть имея в нём непосредственную личную заинтересованность), а теперь вокруг простирался ужасающий и смертельно опасный мир. Куда ни глянь – всюду водовороты событий, каждый из которых проглотит и не заметит столь мелкого существа, как я. Моя цель в один миг отодвинулась так далеко, что стала казаться недостижимой. А виной всему стала проклятая гордыня.
Всё это в какие-то мгновения пронеслось у меня в голове, подавляя, буквально сгибая к земле. Но молодость с уверенностью подпитого товарища неустанно твердила: «Не отчаивайся, всё не так плохо!» И в этом была своя правда.
День выдался слишком насыщенным, а потому организму требовался отдых. Иначе моя верная «думалка» наотрез отказывалась собрать в цельную картину сложившуюся головоломку. Передвинув тревожные и неприятные мысли на задворки сознания, я отправился обратно в город с твердым намерением, во что бы то ни стало, провести эту ночь в постели. Сердито заурчавший желудок скорректировал поставленную цель: сначала требовалось подкрепиться.
Как не сложно догадаться, я вновь направился к дому Джонатана. Охотник оказался тем человеком, с которого начались мои приключения в Аллире, поэтому мне, несомненно, следовало вновь у него побывать.
Я был убеждён, что добрый старик не откажет в гостеприимстве своему подмастерью, даже несмотря на не слишком приличное расставание. Меня, после непродолжительной, но самоотверженной драки вывели под руки стражники. Но Джонатан не поверил их обвинениям. Он до последнего стоял на моей невиновности. Встретить такого замечательного человека и заслужить его доверие, было определённой удачей. Так мог ли я направить к кому-то ещё?
Возможно, были пути к Аллиру ближе, нежели тот, которым мы сюда пришли, но, к превеликому моему сожалению, я был так увлечён созерцанием спины своего проводника, что совершенно не запоминал ориентиры. Поэтому смутно представлял себе, насколько далеко от города находился. Пришлось возвращаться по собственным следам.
Вечерело. Тени удлинялись, а солнце неспешно, но неумолимо скрывалось за верхушками деревьев. В этот раз мне не на кого было рассчитывать, кроме себя самого, поэтому продвигался я настороженно, всматриваясь в каждый подозрительный кустик и прислушиваясь.
Моё внимание привлекла стая птиц, недовольно галдящих на ветвях неподалёку. Сердце тревожно ёкнуло, подсказывая, что в том месте сейчас совсем небезопасно находиться одинокому и почти безоружному путнику. Любопытство оказалось сильнее рассудительности. Я подобрался поближе, желая воочию лицезреть причину волнения пернатых.
Только увидев четверых мертвецов, на лицах двоих из которых остались следы от хищных клювов жадных до падали пташек, я вспомнил о нашей случайной встрече, столь плачевно закончившейся для неудачливых разбойников.
Теперь вокруг них топтались двое мужчин, судя по одежде, товарищи павших, пришедшие проверить припозднившихся приятелей. Лица их были белее полотна, но руки жадно собирали посмертную дань с поверженных жестокой рукой убийцы собратьев по разбойному ремеслу. Даже сапоги были сняты. Видимо, пришлись в пору, но, что более вероятно, жулики надеялись сбыть их за звонкие монеты.
Мне стало противно от их крысиной возни. Были бы в руках лук да пара верных стрел – не задумываясь, избавил бы город от таких жителей. И тут же ужаснулся собственным мыслям. «Неужели я и вправду стал таким кровожадным!?» Столько смертей вокруг могли ожесточить любое сердце, но если мне доводилось убивать, то я делал это не ради удовольствия, не во имя высшей цели, вовсе нет! Мне просто хотелось выжить, и чужая смерть была единственным способом сохранить собственную жизнь.
Опасаясь нарваться на других лихих молодцов, я обошел злополучное место по широкой дуге. Но гнусная мыслишка не давала покоя. Совершенно не хотелось верить, что церковный писарь, пусть даже вор, мог столь разительно измениться, что не просто без трепета отнимал чужие жизни, но готов был делать это для собственного удовольствия.
То ли никто не беспокоился об охране нижнего Аллира, то ли все стражники занимались расправой с бунтовщиками... Так или иначе, ворота никем не охранялись и были гостеприимно распахнуты. Впрочем, при моём первом посещении картина не слишком отличалась. Наличием дремлющего индифферентного ко всему стражника разве что. Да и частокол был не сказать, чтобы непреодолимым.
А вот патрули на улицах меня насторожили. Не думаю, что на мне крупными буквами было написано: «Преступник!» – но я-то знал, что дела мои далеко не чисты, в этом и крылась причина неуверенности.
Отчаянно хотелось шарахнуться в сторону, раствориться в полумраке переулков. На них не было предусмотрено освещение, тогда как на главных улицах против обыкновения горели факелы. Странно, что раньше со мной такого не происходило. «Неужели одна мысль так разительно изменила отношение к самому себе?» – недоумевал я, стараясь совладать с неуместными переживаниями.
В конце концов, мудрое сердце велело мне уйти в тень, что я с превеликой радостью и сделал за пару кварталов до лавки охотника. Чем дальше я держался от стражи, тем спокойнее становился. Смотреть из тени на свет оказалось удивительно комфортно.
И как оказалось, моя предосторожность была не напрасной.
Что-то не припоминал я, чтобы раньше возле двери в дом Джонатана дежурила стража. А теперь – пожалуйста! Двое бравых молодцов зорко смотрели на редких прохожих и тихо переговаривались между собой. Я подобрался поближе, надеясь подслушать разговор и выяснить причину подобной бдительности. Вот, что мне удалось разобрать из их речей:
– Зря торчим, не явится он. – недовольно бурчал первый.
– Приказ есть приказ. Жалование двойное? Двойное. Вот и не ной. – поставил его на место второй.
На несколько минут первый стражник замолкал, но потом возобновлял свои жалобы на холодную ночь, на отсутствие выпивки и женщин... На всё, что только мог он вспомнить. Впрочем, его переживания меня мало волновали.
Мысленно присвистнув, я оставил свои намерения погостить у Джонатана – слишком сильны были подозрения, что ждут здесь именно меня. «Но, Анра, побери, почему?» Как бы то ни было, путь к единственному другу был заказан. Один из патрулей направился в мою сторону, и я поспешил ретироваться.
Лучшим укрытием мне показался ближайший кабак. Хвала Шестерым, стражники меня проглядели, и вскоре я уже грелся в надышанном помещении, полном запахов винных паров и готовящихся блюд.
Трактирщик признал во мне подмастерье Джонатана, а потому не стал спрашивать денег, добыть которые я так и не озаботился, вырвавшись на свободу из городской темницы. Имя охотника вновь сослужило мне добрую службу. Иначе желудок пришлось бы убаюкивать сказками.
Дождавшись своего заказа, я с наслаждением погрузился в один из величайших процессов в человеческой жизни – поглощение пищи. В отличие от меня, мой организм прекрасно помнил, что не получал еды с самого утра. И, смею вас заверить, он искренне ликовал по случаю каждого проглоченного куска.
Но слуха я не потерял, а потому с большим интересом следил за доносящимися до меня беседами завсегдатаев. Я чувствовал, что из них можно было узнать много интересного. Так и оказалось.
Живо обсуждалась самая горячая новость – восстание. Слухов было море, но истинная причина пока не всплыла. Об этом происшествии я мог бы многое рассказать, так как давеча принимал в нём непосредственное участие, но сдерживал уже готовую слететь с языка сагу о своих деяниях и сосредоточенно жевал.
Но когда услышал о смерти графа, вновь весь обратился в слух. Уверенности в голосе рассказчика не было, но подобный плачевный итог объяснял бы наблюдение за домом старика-охотника. Свидетели в столь щепетильном деле были излишни, и не важно, что ты сражался с ними плечом к плечу. Любовь, может быть, и прекрасна, но порой толкает на довольно жестокие поступки. А уж когда пронёсся слух о назначении нового капитана замковой стражи – все мои сомнения окончательно отпали. Я больше не был желанным гостем в Аллире.
И тут моё внимание привлекли двое подозрительного вида типов, что-то живо обсуждавших за дальним столом. Не скажу, что они разительно отличались от местной публики, но некоторые характерные жесты выдали их моему опытному взору с головой.
Воры не обрадовались моей компании, но вида не подали – только руки одного из них мелькнули в еле заметном движении, предостерегающем собеседника. Молодые ребята наверняка были мелкими сошками, едва ступившими на скользкую дорожку. Но и от них могла быть польза. До этого мне вовсе не удавалось встретить членов гильдии в Аллире.
Я, так чтобы не было заметно со стороны, надавил языком на левую щеку, чуть приоткрыв рот – со стороны казалось, что уставший забулдыга просто зевает. В глазах моих соседей по столику читалось подозрение. В конце концов, мой жест мог быть случайностью.
– Раз подсел, так хоть выпить закажи! – пробурчал темноволосый курносый малый, сидевший напротив меня.
А руки второго в тот же миг попросили подтверждения знака принадлежности к гильдии. Привычным движением я продел палец одной руки в кольцо другой, согнул и подвигал им взад-вперёд. Парни заметно расслабились, но настороженность осталась.
– Заказал бы, на я на мели. Вот, ищу где подзаработать.
– Может, трактирщику дров наколешь? – усмехнулся парень со шрамом на левой щеке. Его тёмные глаза всё ещё с подозрением смотрели на меня из-под свисающей к самому носу чёлки длинных каштановых волос. А руки спросили: «Откуда? Кто над тобой?».
– В стольном граде у Миртиса в трактире пустой кошелёк есть правило: угощай гостей. Я гость, вот и угощайте! А нет работы – так я парень с руками – найду.
Конечно, местное жульё знать не знало никакого Миртиса, ведь Шакрэн не соседняя деревушка. Но ответ мой прозвучал уверенно и по правилам, что должно было вызвать доверие. По крайней мере, я на это рассчитывал. У них было то, что мне требовалось.
Непросто мы сходились в разговоре, но, в конце концов, мужчины признали во мне своего. И обсуждать они в этот вечер планировали одну рискованную затею, которая требовала явно больше сил и умений, нежели имели оба «зелёных» воришки вместе взятые.
Понимая, что сегодня уже ни на что не годен, я спросил об укрытии – нужно было выждать, пока уляжется шум, пока успокоятся патрульные. С другой стороны, план парней был дерзок и привлекателен. Попасть в графский замок можно было именно в эту ночь. Пусть стража патрулирует город – многих они не досчиталась, да и бдительность после напряженного дня явно не на высоте. Те, что участвовали в битве, устали, а те, что были вне верхнего города, не смогут резко переключиться из обыденного сонного состояния и достаточно зорко следить за всеми переулками всю ночь напролёт. Был у парней даже план замка и секретный путь в графскую опочивальню. Что особенно радовало, они уверяли, что продумали как оттуда уйти без лишнего шума.
Чего им недоставало, так это хода купца-работорговца, который провёл бы в верхний город. Зато он был у меня, что и перевесило в решении о моём участии в деле. Но сначала мне требовался сон – хотя бы часа четыре. Поэтому, покинув кабак, я отправился вслед за Йори и Кавком в «укромный уголок», где можно было спокойно скоротать время. Не стану описывать наш путь – в петлянии по ночному городу мало интересного, скажу лишь, что целью нашей оказалась... Церковь!
Да, да! Это не шутка. Священнослужитель был именно тем, кто укрывал до поры до времени лихих людей. Пусть не в самом святом месте, не в монашеских кельях, но в служебных помещениях всегда готовы были приютить «своих» людей.
Сказать, что такое сочетание ролей Патриисом меня покоробило – не сказать ничего! Вор и священник в одном лице, в одной рясе, если угодно. Я, проведший детство в церковной школе, и представить себе не мог подобного. И это несмотря на все рассказы Эталь, на случаи, которыми сама судьба пыталась раскрыть мне глаза! Вера в чудо, в добрых священников оставалась крепка. До этой ночи.
Впрочем, Патриис оказался очень даже милым человеком – типичный представитель «трудового» духовенства. Глядя на такого образцового служителя Шестерых в жизни бы не заподозрил его в низких делах.
Но оказалось, что этот светлый человек с тёмным нутром имеет ещё больше сюрпризов, чем я мог себе представить. Показывая мне комнату, Патриис на прощание совершенно без эмоций произнёс: «Как говорят чужеземцы, все дороги ведут в Аль-Шаэде». И затем уже другим тоном добавил: «Не думаешь ли ты, сын мой, что и тебе надлежит вернуться к святости?»
Не думаю, что когда-то ещё я удивлялся сильнее. Три могущественных силы использовали человека в своих целях, а тот и в ус не дул. «Да не он ли ими пользуется по своему усмотрению? Это же насмешка над лучшими из лучших! Ведь каждая сторона думает, что именно ей служит этот загадочный мужчина».
И в тоже время холодок пробежал по моей спине – то, с какой лёгкостью меня вновь отыскали представители Ордена, пугало. Они словно говорили мне: «От нас не спрячешься, у тебя нет выбора, кроме дороги «свободы»!»
Но от этого хотелось бежать, куда глаза глядят. Только теперь я проникся словами, некогда сказанными мне знакомой жрицей. Она чувствовала то же самой – вольный пёс на длинной привязи, один слуга для нескольких хозяев, которые дёргают то в одну, то в другую сторону, совершенно не заботясь спрашивать мнения объекта своих жестоких и нередко смертельно опасных игр.
Вот только отдых требовался в любом случае. Правда, сон мой был полон событий. Хаотичные картины сменяли одна другую: вот я лезу на какую-то стену, вот уже сижу за решеткой и чувствую, что должен прийти кто-то страшный...
Но всё же не могу сказать, что я был рад пробуждению. В мире всё ещё царила ночь, но два напряженных, взвинченных до предела молодчика уже исчерпали свой лимит терпения. Им хотелось действовать – промедление было подобно смерти.
Покидая обитель, я чувствовал на себе тяжелый взгляд священника. «Как Сияда допустила, чтобы такой человек осквернял своим присутствием её храм?» – недоумевал я, подавляя желание обернуться. Совершенно не хотелось встречаться с этим свинцовым взглядом, ни о чём не говорящем моим спутникам и столь о многом поведавшем мне. «А ведь недавно я видел в нём образец святости!» Пожалуй, воришки даже уступали мне в прыти – так сильно хотелось поскорее сбежать от этого трёхликого священника.
Ночная прохлада немного взбодрила, остатки сна развеялись как дым на ветру. Нужный нам дом мы нашли не сразу, но это всё-таки удалось сделать. На этот раз память меня не подвела. Окно, через которое я выбрался наружу, осталось открытым, поэтому мы без труда проникли внутрь.
Странная беспечность объяснялась тем, что владелец лачуги был мёртв. Мы нашли его в тоннеле с пустой корзинкой с остатками еды. Видимо, именно с ним я столь удачно разминулся, покидая тайный ход контрабандистов. Впрочем, терять бдительность всё равно не стоило.
Бледность спутников несколько раззадорила меня – будто давно сам с такими же круглыми глазами смотрел на покойников. Теперь же в своих глазах я предстал видавшим всякое и умудрённым опытом мастером. Куда-там новичкам! В какой-то момент мне даже показалось, что Йори собирается повернуть назад. Он оглядывался на товарища, но тот оказался более решителен, поэтому путь мы продолжили все вместе.
Добравшись до клеток, где ранее содержались пленники, мы наткнулись на неприятную картину, резанувшую даже по моим нервам. Молодого парнишку так и вовсе вырвало. Кавк, тот, что был чуть постарше, сдержался, но ему это стоило немалых трудов. Не удивительно, ведь над телами умерщвлённых охранников успели изрядно потрудиться крысы, исказив их до неузнаваемости. Выпущенные наружу внутренности ко всему прочему испускали отвратительный аромат.
– Никто не заслуживает такой участи! – пролепетал Кавк. Шрам на его щеке побледнел.
Светловолосый Йори кивнул, с трудом восстанавливая дыхание. Несомненно, ни одному из них ещё не доводилось сталкиваться с чем-то подобным. Это стало настоящим потрясением.
Я, демонстрируя уверенность в себе, равнодушно пожал плечами, хотя полностью разделял мнение спутников и даже в некоторой мере корил себя за поспешное отступление. «Наверное, стоило похоронить мертвецов по-человечески...»
Впрочем, сделанного не воротишь. Мерзавцы заслужили смерть, а тела их вряд ли могут расстроиться, что бы с ними теперь не делали. Только живым есть дело до того, как они умрут. Там за гранью всё уже безразлично.
Впереди нас ждало нечто значительно более опасное. Предупредив спутников о ловушках, я, как показала практика, поступил правильно. Парни раскисли и почти не смотрели под ноги. Не будь меня рядом – остались бы в подземелье навечно. И возможно, уже их тела достались бы на растерзание серым хищникам. Только благодаря моей осмотрительности мы миновали тоннель без жертв и ранений – царапина Кавка о ступеньку лестницы не в счёт.
И вот он люк. Что творится в доме? Был ли в нём обыск или идёт до сих пор? Что ждёт нас по ту сторону? Уверен, те же вопросы задавали себе мои спутники. Но нужно было решиться и заглянуть. Иначе весь наш путь оказался бы бессмысленным. Йори посветил мне факелом, и я без особого труда справился с механизмом, открывающим крышку. Оставалось только подняться наверх.
Пусто. В доме оказалось тихо и совершенно пусто. Даже я вздохнул с облегчением. Парни заметно приободрились. Ещё бы, мы были в недоступном верхнем городе! Казалось, дело за малым – добраться до дворца, забрать ценности и скрыться. Удача была на нашей стороне. Но, как водится, судьба уготовила несколько сюрпризов.
Началось всё с того, что осмелевший Йори, обшарив все комнаты по пути, забежал вперёд и первым высунулся во двор. А вот там «гостя» уже ждали с распростёртыми объятиями. Кавк порывался помочь товарищу, но куда там?
Угрём извернувшись в руках стражников, Йори помчался прочь, за что мы ему, кстати, должны быть благодарны. Рассвирепевшие стражники бросились за ним, дав нам время прийти в себя и начать действовать. А ведь стоило им обшарить дом – взяли бы всех нас.
Зажав спутнику рот, я дождался, пока к нему вернётся рассудок. Парень демонстрировал редкое для воров чувство товарищества – всё время рвался то крикнуть, то броситься на помощь. Мне было абсолютно ясно, что это ничем не поможет, поэтому с холодной решимостью я пресекал все его попытки нас обнаружить. Но парень долгое время не унимался. Должно быть, они с Йори были не просто случайными товарищами, собравшимися на одно дело. Впрочем, это уже всецело их проблемы.
– Не будь дураком, он увёл их от нас! – зашипел я ему в ухо. – Ради тебя он пожертвовал своей свободой. Так не упускай подаренный шанс!
Выбравшись через окно на задворки, мы направились в противоположную от стражников сторону. Не желая попасть в засаду, я не спешил – тщательно выверял каждый шаг, особенно принимая во внимание наличие спутника. Приходилось считаться с его навыками, а вернее с почти полным их отсутствием. Мне казалось, он шагает, как солдат на параде – чеканя каждый шаг, хотя видно было, что парень старается изо всех сил. Что ж, умение приходит с опытом, ничего не поделаешь. Должно быть, я в своё время действовал не лучше.
Скрываясь от лишних глаз, перебираясь из тени в тень, мы подобрались к стенам замка. И тут настал мой черёд удивляться. Их «всё продумано» оказалось отвесной стеной на границе сада с едва заметными трещинками, по которым, очевидно, юные воры собирались влезть в окно третьего этажа.
Судя по плану, это была туалетная комната. А уже из неё мы должны были без труда добраться до опочивальни. Вот только у нас с собой даже не было подходящего снаряжения, чтобы преодолеть препятствие.
– Скажи мне, что ты шутишь! – зло прошептал я.
Парень выглядел донельзя смущённым. Ясно было, что это «непредвиденное обстоятельство» он не учёл. Но что толку было теперь краснеть и бледнеть? Кавк завёл нас в тупик, невольно подставил своего товарища... И всё из-за неопытности, невнимательности. Одна мелочь на корню зарубила весь план.
– О горе мне, с какими бездарями я связался!
Моим сетованиям никто не внял, из окна верёвочная лестница не свалилась. Нужно было решать, как быть дальше. И тут я совершил ошибку – решил блеснуть своим мастерством. Хотелось показать парнишке, что значит опыт и умение.
И Сивар разбери мою гордыню, я действительно полез по стене! На земле мне казалось, что задача, пусть не простая, но выполнимая. Трещины удачно ложились под руки, позволяя достаточно быстро подниматься вверх. Но на уровне второго этажа я понял, что застрял. Дальше пути не было. Раздирать штукатурку в поисках зацепок – та ещё затея, но в надежде закончить затеянное, я испробовал даже это.
Новая напасть обрушилась на нашу невезучую компанию. В тот самый момент, когда мои пальцы царапали стену, на небе взошла луна, самым нелицеприятным образом обозначив мою фигуру на фоне стены. С другой стороны, стой я в тот миг на земле – ни за что не заметил бы приближающейся угрозы. Так что в некотором смысле нам повезло. Жестко приземлившись, я успел шикнуть:
– Выводи нас отсюда, живо!
За кустами тут же показались преследователи, смекнувшие, что обнаружены. В стену рядом с моей головой ударил арбалетный болт, выбив искру. Настало время бежать прочь очертя голову.
Вооруженная погоня, крики и выстрелы заметно прибавили прыти и мне и моему спутнику. В ту ночь, я уверен, мы мчались быстрее зайцев, улепётывающих от стаи волков. Не знаю, соображал ли мой спутник на ходу, помнил ли план города или же просто удачно импровизировал, но петляние между сонных домов привело нас к каналу. Как оказалось, он был тем самым «предусмотренным путём отступления».
Надо сказать, что Прея в здешних краях была едва ли не ручейком. Впрочем, плоскодонкам хватало и этого. Но о канализации, подобной массивным катакомбам под Гнэшем, никто и не мечтал. А потому все нечистоты медленно, но верно плыли по каналам к реке, наполняя ближайшие к ним дома ни с чем несравнимыми ароматами. Именно перед таким сточным желобом мы и находились.
Сзади слышались крики погони. Несмотря на нашу отчаянную скорость, преследователи не отставали ни на шаг. Времени на решение оставалось в обрез. Но в тот момент я ещё не осознал всей мерзости плана, предложенного Кавком, а потому, с трудом отдышавшись, только и спросил:
– Ну, чего встал? Куда теперь?
Вместо ответа вор зажал нос и прыгнул ногами вперёд в вонючий канал. Скрывшись в нечистотах с головой, он вскоре вынырнул и погрёб в сторону решётки, преграждающей выход из верхнего Аллира.
– Не-е-ет! – не поверил я злой судьбе.
Не расслышав меня, Кавк обернулся и махнул рукой, подзывая к себе. Его, похоже, нечистоты не особенно смущали. Я уже понял, что он собирается поднырнуть под решеткой, проплыв в самой гуще. Подтверждая мои худшие опасения, он крикнул:
– Дно мягкое – легко копать! – говорить ему было тяжело – слишком силён был запах. Меня он просто сшибал с ног.
Вполне себе представляя, из чего состоит дно и почему оно мягкое, я скривился от отвращения, теряя драгоценные мгновения. Проще было прыгнуть в море с обрыва, чем в... ЭТО!
– Сза... – только и успел крикнуть мой товарищ, спешно погружаясь под воду.
Именно в этот момент я наконец-то решился, и отчаянно рванулся вперёд. Но в следующее мгновение на моих ногах повис расторопный и отчаянный стражник. Я потерял равновесие и, подняв фонтан брызг, рухнул лицом прямо в нечистоты.
На этой комичной и трагичной ноте я остановлю своё повествование, так как описать мои ощущения без отборной брани не представляется возможным. Я не только попал в «дерьмовую ситуацию», но ещё и попался. А вот Кавк, как ни в чём не бывало, выбрался с той стороны решетки, медленно, но верно дрейфуя к свободе.
Наша затея провалилась. А мне в очередной раз довелось пожалеть о том, что отказался возвращаться в Орден. Вместо того чтобы спокойно спать в своей кровати, я оказался за решеткой и сама моя жизнь повисла на волоске. Это не говоря уже о том, через что мне пришлось до этого пройти.

[1] Сиядень – конец лета, начало осени.

Глава десятая. Третья сила

И вновь камера. Тусклый свет будто бы нехотя пробивается сквозь крохотное зарешеченное окошко. По углам прячется мгла. Только в центре хватает освещения, чтобы узник мог разглядеть собственные руки. Но никто и не думает беспокоиться о его комфорте. Правосудие не совершает ошибок, а значит, тот, кто угодил волею случая в его цепкие когти, полностью заслуживает своей печальной и незавидной участи.
Нынешнего обитателя застенка пока что не успели осудить. А он ещё не проникся отчаяньем мрачной обители, в которой очутился. Даже мрак не успел привыкнуть к новому гостю. Он то сгущался вокруг него, то пытался окутать, то пугливо клубился у самых стен.
Правосудие совершалось неспешно. Блюстители закона дотошно собирали скупые сведения, позволяющие составить картину совершённого преступления и должным образом подать её на общественных слушаниях. Люди всегда ценят, когда деяние подано красиво.
Впрочем, следователям и без всяких улик было совершенно ясно, что перед ними находится виновный человек. А потому проявлять снисхождение при «беседе» с ним они не считали необходимым. Требовалось какое-то время, чтобы получить от него признание. Но сколько подобных преступников уже прошло через руки дознавателей? Все в итоге начинали говорить правду. Рано или поздно.
Мало кто поверил бы, что мужчина, привязанный к стулу, с синяками и кровоподтёками на лице, не испытывает ожидаемого страха перед тюремщиками. Не верили и двое мужчин, чинившие допрос с особым пристрастием. Недавние события ещё не остыли в памяти, а ночь, проведённая в патрулировании улиц, вместо постели с женщинами, дурно действовала на нрав вопрошателей. Казалось, они желают выместить всю злость на одном несчастном провинившемся. И внешне он выглядел подавленным, сломленным. Вот только не был таким на самом деле.
Рендал только играл в испуг, а не испытывал его на самом деле. Того, что имелось у стражников против него, было отчаянно мало, чтобы грозить суровой карой. Мужчина прекрасно понимал, что это только временные неудобства, которые, несомненно, вскоре разрешатся. Поэтому следовало дать стражникам то, что они желали, дабы получать меньше тумаков.
По движениям дознавателей было заметно, что оба отлично знают свое дело. Пожалуй, они испытывали профессиональную гордость за свершаемые деяния. Ещё бы, ведь у них начинали говорить даже самые отъявленные головорезы! Не каждый пыточных дел мастер умел добиться подобных результатов за столь короткий срок. А ведь Гвизо и Артеон не применяли никаких инструментов, кроме собственных рук. Но одним этим они могли обрисовать для пленника столь нелицеприятное будущее, что сильнейшие оказывались сломлены. Особенно те, на чьей совести действительно имелась вина.
Впрочем, на этот раз пленник оказался достаточно сговорчивым. Его «подбадривали» только, чтобы не терять форму. Он охотно признавал свою и так бесспорную вину. Несомненно, дознаватели произвели на него сильнейшее впечатление, от чего их настроение заметно улучшилось. Чувствовать своё господство над другим человеком могли себе позволить либо богатые вельможи, либо они те, кто волею жестокой машины правосудия был поставлен выше закона и морали. Их обязанностью было подавлять, угнетать, истязать – всё что угодно, лишь бы заставить преступника признать своё злодеяние. И с годами многие начинали испытывать истинное удовольствие от своей работы.
Свидетельств против охотника хватало. Имелся даже пойманный сообщник. К тому же удалось проследить весь путь злодеев. К делу привлекли даже священника местной церкви, который подтвердил, что означенные мужи испрашивали пристанища в святом месте, но до рассвета покинули обитель. Оттуда заговорщики отправились в верхний город.
Обнаруженный благодаря их показаниям тайный путь помог стражникам получить значимую премию. Большая лазейка отныне оказалась закрыта. Единственное, что не удалось сделать – так это поймать третьего сообщника воров. Но пленник, похоже, действительно не знал, где тот может находиться. По крайней мере, дознаватели не смогли добиться от него хоть каких-то сведений про ускользнувшего жулика.
Отпираться охотнику было совершенно бессмысленно. Как только он это осознал, чему изрядно способствовало умелое рукоприкладство, признания полились рекой. Впрочем, за попытку кражи, которая ему вменялась, Рендалу грозило не такое значительное наказание, чтобы от него отпираться. В лучшем случаем он мог отделаться денежным штрафом, особенно при оказании помощи следствию. Правда, тиремов у него за душой не было, так что тюрьмы было всё равно не избежать. Разве что чья-нибудь добрая душа не решится внести их за него. Но сенар за решеткой не стоил того, чтобы лишний раз получать пудовым кулаком по физиономии.
Однако прекрасно проведённая стражниками работа вскоре обернулась крахом. Именно тогда, когда дознаватели уже собирались праздновать победу, имперские Ястребы[1] забрали «добычу» прямо из-под носа! Разъяснять, как водится, они ничего не стали.
У тайной службы был свой интерес. «Пернатые» имели все полномочия, поэтому дознавателям, так удачно раскрывшим несостоявшуюся кражу, оставалось раздосадовано удалиться в таверну и запивать неудачу душистым хмельным напитком. Их работу теперь вряд ли кто-нибудь мог оценить. А это значило, что и прибавки к жалованию им теперь не видать. По крайней мере, если не поймают кого-то ещё.
Новоприбывшие тут же раскусили «игру» Рендала – не поддались на его запуганный вид и готовность сознаться в чём угодно. Пока он сохранял присутствие духа, изображая его нехватку, выдавать правду удавалось небольшими чётко выверенными порциями. Теперь же всё изменилось. Казалось, что ястребы видят его насквозь и знают обо всех совершенных преступлениях.
Репутация имперской внутренней разведки заставляла мужчину заметно нервничать. Волнение взяло верх над спокойствием, а потому игра уже не могла быть достоверной, что грозило неминуемым разоблачением. А он отчаянно не желал, чтобы вызнали что-то лишнее, ведь за ним имелись грешки пострашнее банальной кражи.
Как назло ястребов интересовали именно они. Похить молодой человек хоть супругу графа, это было бы делом стражников. Столичные гости охотились за добычей куда крупнее. Тёмное братство интересовало императорских прихвостней гораздо сильнее любых «мелких шалостей», о чём они не преминули тот час же уведомить несчастного арестанта.
Он помимо воли содрогнулся, так как понимал, что его вывернут наизнанку, стоит им только действительно заподозрить связь с «тёмными». Противостояние ястребов и братства было у всех на слуху. Вот только счёт шел явно не в пользу первых. Пленнику следовало собрать все силы, как телесные, так и умственные, чтобы просто-напросто выстоять, не раскрыть свою причастность к Ордену.
Вот только один из мужчин был одет в традиционные долгополые одеяния имперского мага. Это сразу же навело на мысль о том, что лукавить не представится возможным. Заклятием правды стращали юных шалопаев в Мураках, да и по всей Империи. А теперь детские страхи Фамела воплотились в реальность. Церемониться высокие гости не желали и сразу же перешли к делу. Заклинатель проделал какие-то замысловатые действия и гортанно произнёс непонятную фразу.
Рендалу показалось, что его ударили подушкой по голове. Перед глазами на мгновение всё потемнело, но затем вновь прояснилось. Вот только произнести неправду он был теперь не в силах. После нескольких пробных вопросов, ястребы удостоверились, что заклинание действует. А несостоявшийся охотник понял, что на прямо поставленный вопрос не в силах не то что соврать, но даже юлить не способен! А всю правду выдавать не стоило ни в коем случае!
– Исчезли четверо наших осведомителей. Зверски убиты. Это твоих рук дело? – несколько вальяжно начал допрос маг. Привыкший рассчитывать на помощь заклинаний, он на деле оказался не слишком хорошим следователем, что сыграло на руку вору.
Рендал, с ужасом вспомнив, как мальчишка расправляется с бандитами, честно помотал головой. Сам молодой человек был к свершившемуся совершенно не причастен. Впрочем, по его внешнему виду вполне можно было догадаться, что охотник понял, о чём идёт речь. Вывод напрашивался сам собой.
– Так я и думал, он был не один! – заключил стоящий чуть позади мага мужчина.
– Но ты ведь видел их? – напирал маг.
Тут уже отпираться было некуда. Рендал кивнул. Дальнейшие вопросы могли подвести вопрошателей к тому, что следовало утаить. Поэтому молодой человек решился на хитрость. Не дожидаясь вопроса, а вернее, стараясь его опередить, он поспешно затараторил, стараясь на ходу подобрать нужные слова:
– Я охотник. Возвращался из леса в город. Силки в тот день ничего не принесли. Так вот, вижу... – и он в подробностях поведал о том, как застал мародёров, обшаривающих изувеченные зверьём и птицами тела четырёх мужчин. Это была правда, но в то же время совсем не та, что могла выдать тайну Рендала. Сердце отчаянно билось в груди. «Только бы получилось!» – шептал про себя он, надеясь, что ему удалось сбить ястребов с толку.
Судя по озадаченным лицам допрашивающих, их на его счастье и вовсе интересовало совсем другое убийство. Досада столь явно дала о себе знать, что пленник мысленно возликовал. Похоже, удача всё ещё не покинула своего избранника! «Конечно, они ведь ничего обо мне не знают! Им вообще нужен не я, а потому не стоит волноваться!»
– Но ведь именно его стража обвиняла в том, что он подложил чёрную метку! – раздосадовано воскликнул один из ястребов.
– Ты же знаешь этих... деревенщин! – презрительно скривился маг. – Им бы только кого-то обвинить! Где уже им поймать настоящего «замарашку»!
– Думаю, мы должны проверить его слова. – рассудительно молвил последний, судя по красивому оперению на плечах, главный из троицы.
По лицу мага пробежала тень неудовольствия. Ещё бы! Его заклинанию не доверяли! Чувствовалось, что собственное мастерство он ценит очень высоко, а потому даже малейшие сомнения воспринимает крайне болезненно. Но возражать он не стал, подчинился старшему по званию.
Рендал тайком вздохнул с облегчением, отметив, между делом, что магические способности ещё не делали мужчину командиром группы. На счастье пленённого ученика Ордена, ястребы искали совсем не его. Поэтому даже заклинание истины не помогло им понять, как же близки они были к тому, чтобы поймать нужного человека. А вот мужчина теперь чуть больше знал о цели ястребов, что могло помочь тоньше выстраивать беседу и выдавать именно ту часть правды, которая не могла навести на мысль о его связях с тёмным братством. Это была уже не просто надежда. Рендал почти не сомневался в успехе собственной затеи.
И всё же пленник понимал, что осмотр тел был обязан поведать разведчикам много больше, нежели просто о смерти четверых бандитов. Слишком чёткими были удары, удивительно быстро погибли все четверо. Несомненно, у ястребов должны возникнуть неприятные вопросы, на которые придётся как-то отвечать. А, будучи под действием заклинания, Рендал будет вынужден говорить правду. Это обстоятельство вызывалось серьёзные опасения. Поэтому всю дорогу мужчина сосредоточенно размышлял о способе, который позволил бы ему выкрутиться из сложившегося положения. Нужна была правдивая история его столкновения с бандитами, в которой не содержалось бы ни малейшего намёка на тёмное братство.
К несчастью для ястребов, к тому моменту, как они добрались до места, вокруг тел уже толпились стражники. Кто-то обнаружил трупы и успел поднять тревогу. Два трупа уже благополучно закопали. Большинство следов оказались безнадёжно затоптаны.
Разумеется, это вызвало бурю негодования у «младшего» ястреба и презрительную усмешку мага. Аллирские блюстители закона, будто специально, мешали им вести расследование дела государственной важности. Судя по всему, конфликт возникал не впервые. Но и по чудом сохранившимся следам, по оставшимся ранениям на телах не преданных земле разбойников, имперцам многое удалось понять.
– Ну и какова же ваша версия случившегося? – не скрывая иронии, поинтересовался старший ястреб у стражника, когда осмотр был завершен.
– Так это... – мужчина стушевался, разглядев «крылья» на плечах собеседника. Чин столичного гостя заставлял его нервничать. – Подрались, наверное, не поделили чего, да и перерезали друг друга!
– Все друг друга убили в один момент? – удивленно изогнул бровь имперский агент. – Да ещё и на таком расстоянии?
Стражник смутился и пробормотал что-то вроде: «Высоким господам завсегда виднее, наше дело маленькое...» Свою задачу он видел в том, чтобы как можно проще объяснить случившееся. Дело явно было глухим, а потому лучшим поводом преступления казался банальный спор нескольких разбойников, за которым последовала поножовщина, приведшая к всеобще гибели её участников. Если закрыть глаза на некоторые улики, то такая версия вполне могла иметь место в этом случае. Оставалось похоронить мертвецов и забыть об этом деле. В городе хватало забот и без вздорных лесных удальцов, которым вздумалось поубивать друг друга.
Поняв, что от стражников ничего не добиться, ястребы как один презрительно фыркнули и вспомнили о пленнике. Теперь всё внимание они переключили на него. Им было интересно знать любые подробности увиденного Рендалом в злополучный день убийства. Очевидно, они надеялись уловить связь между двумя случаями, происшедшими в небольшой интервал времени. Но охотник так убедительно, красочно и главное, вполне искренне рассказывал им о том, что обнаружил мертвецов в момент, когда над ними склонились мародёры, что разведчики запамятовали уточнить у него, не встречался ли мужчина с разбойниками ранее. А ведь именно при первой встрече Рендал лицезрел фантастическое по исполнению представление, в результате которого дорога очистилась от четверых вооруженных разбойников.
О втором убийстве молодой человек ничего не знал. Поэтому сколько не спрашивали, к каким бы хитростям ни прибегали, выходило, что парень не при чём. Это и сняло с него подозрения. Раны на телах и в том и в другом случае были почти идентичны, будто нанесённые одной рукой. Напрашивался вывод, что либо Рендал умеет обманывать заклинание правды, либо не причастен к происшедшему. Ястребам оставалось только попытаться разыскать мародеров, что обчищали карманы мертвецов. Возможно, те знали больше. Казалось, что охотник им больше без надобности.
Расследование длилось ещё два дня, которые пленник провёл за решеткой, так и не узнав, какое решение принято насчёт него, что его ждёт. Всё это время волнение перемешивалось с радостью. Ведь он сумел перехитрить самих ястребов! А это чего-то да стоило. И в то же время, непонятно было, почему его так долго держат в неведении. Если признали вором, то должны уже перевести в другую камеру. Если нет, то тоже как-то себя проявить.
Порой в голову закрадывались мыслишки, что новый глава замковой стражи имеет на него свои виды. Это мешало спокойно спать по ночам. Каждый раз, когда приносили еду, Рендал сначала пробовал небольшую часть, выжидал некоторое время, и только потом, если с ним ничего не происходило, решался продолжить трапезу. Отравленный свидетель уже ничего бы не смог рассказать о смерти графа. А эта тема, несомненно, многих должна была заинтересовать. Впрочем, кто бы поверил словам узника против показаний самой графини?
На третий день всё разрешилось. Охотник с удивлением узнал, что ястребы забирают его с собой. Они отказались возвращать добычу городской страже. Существовала возможность, что этому препятствовала гордость элитного подразделения. Ведь покинь они Аллир ни с чем, это значило бы, что ястребы ошиблись, взяли не того, кого нужно, а потом не смогли отыскать следов загадочного убийцы. Подобного ущерба репутации мужчины вряд ли допустили бы. Что в сравнении с ним значил какой-то мелкий жулик?
И вот, вместо того, чтобы упечь в тюрьму, его под конвоем повезли в столицу. «Нашли ли тех двух бедняк? Скорее всего. Но почему их нет в тюремном фургоне?» – задавался вопросом единственный пассажир клетки на колёсах. И сам же себе отвечал: «Надо полагать, что они и вовсе ничего не знали. Значит, меня тоже не видели. Это хорошо...»
К тому же, кто-то должен был понести заслуженное наказание за убийство восьми человек перед возмущённой Аллирской общественностью. Никому не нужны беспорядки, а поводов к ним хватало и без этого. Так что вору в известном смысле повезло, что не его назначили автором всех этих деяний. Быть казнённым за несовершенное преступление – совсем не та участь, о которой мечтал молодой человек.
Помимо этого Рендал подозревал, что о его «подвигах» во время восстания стало известно ястребам. Не напрасно же они два дня выспрашивали и вынюхивали все возможные сведения о происшедшем. А свидетелей должно было хватить. Взять хотя бы стражников, вместе с которыми он отбивался от бунтовщиков. Те, несомненно, не могли не запомнить так помогшего им мужчину.
«Интересно, – не без сарказма думал охотник, – а как расскажет о моём участии в сражении новый капитан замковой стражи и подтвердит ли его показания безутешная вдова-графиня?»
Так или иначе, но обращаться с ним стали значительно мягче. Никаких побоев больше не было. Видимо, из преступника он для них превратился в свидетеля, которого хотели использовать максимально эффективно. Для этого следовало беречь ценный груз от лишних повреждений.
Кормили пленника дважды в день, но довольно сытно, водой тоже не обделяли. Нельзя сказать, что тюремная зарешеченная повозка заменяла молодому человеку комнату в трактире, но после пережитых недавно событий, поездка в Гнэш казалась настоящим отдыхом. В кои-то веки Рендал спал спокойно, не опасаясь за свою жизнь. Лучшей охраны сложно было придумать! Кто мог защитить его лучше охраны самого императора?
Оставалось гнать прочь грустные размышления и наслаждаться настоящим. И, надо отдать должное неунывающему молодому человеку, ему это вполне удавалось! Он спал вдоволь, наблюдал за желтеющей листвой на деревьях, восхищался перезвонами реки на порогах... И старался не размышлять об уготованной ему участи.
Не давал расслабиться только подслушанный через день пути обрывок разговора, из которого подневольному путешественнику стало ясно, что его собираются вывернуть наизнанку мастера допроса в столице. Причём для них было существенно, дабы объект прибыл в течение недели. Иначе они не смогут «увидеть», прошлое пленника. Эта фраза глубоко засела в памяти, не желая покидать своё уютное убежище. И отчего-то мужчине казалось, что за ней кроется нечто ужасающее.
Неизвестная угроза для человека с хорошим воображением всегда несёт в себе гораздо больший страх, чем что-то знакомое. А Рендал никогда не жаловался на плохую фантазию, поэтому в его снах с той поры стали являться гости в тёмных балахонах с капюшонами, полностью скрывавшими лица. Эти неизменно жуткие личности приближались к нему всё ближе, ближе…
И вот, они собирались сделать нечто настолько ужасающее… что пленник просыпался в холодном поту и ещё долго не решался вновь закрыть глаза. По полночи он просиживал, поджав ноги к подбородку и пристально всматриваясь в ночную мглу, пока озноб не проходил, и усталость не брала своё. Спасали только дневные сны, в которые зловещие маги не решались заглядывать. Хвала Богам, времени на отдых у пленника было предостаточно.
Через два дня после отъезда из Аллира повозка неожиданно сменилась крохотной каютой зафрахтованного судна. Дверь оказалась непрошибаемо крепка и отлично запиралась снаружи, словно была предназначена специально для перевоза пленников. Это наводило на мысль о том, что капитан не чурается контрабандой запрещённого в Империи живого товара. Рендал, закрытый в полной темноте, несколько злорадно размышлял о том, что Империя, в лице своих первейших слуг, платит за то, что сама же и запрещает. Впрочем, домыслы оставались домыслами. Возможно, его поместили в самую заурядную каюту, которая не казалась бы столь жуткой, окажись в ней хоть малейший источник света.
Отчего ястребы воспользовались водной тропой, как часто называли Прею, только теперь, а не прямо в Аллире, для Рендала осталось загадкой. Вряд ли их смутили опасности порогов. Небольшие суда вполне успешно проходили их, доставляя товары со всех концов империи. Маршрут был изученным досконально. Несомненно, можно было воспользоваться им, всерьёз не опасаясь даже за сохранность «ценного груза».
Загадка не давала покоя. Но, в конце концов, мужчина утешился предположением, что имперские разведчики просто заметают следы. Хотя, строго подойдя к данному вопросу, молодой человек не сумел найти вразумительную причину подобного поведения ястребов. Прятаться им было не от кого – они являлись хозяевами на этой земле. «Да и кто бы в здравом уме стал за ними следить?» – недоумевал Рендал. Возможно, даже додумайся он до истинной причины, это никак не повлияло бы на его судьбу, но в темноте и безвременье ему не оставалось ничего, кроме как размышлять, вновь и вновь возвращаясь к одним и тем же вопросам.
Несмотря на надёжность двери, за ней постоянно нёс дежурство один из трех ястребов. Они оперативно реагировали на требования пленника справить нужду или просьбы о воде. Язык не повернулся бы назвать этих людей услужливыми, но за хорошее отношение Рендал был даже признателен. Мысль о том, что он мог задыхаться в собственных нечистотах, умирая от жажды, совершенно его не привлекала.
Путешествие не доставило особых хлопот, хотя его сложно было назвать особо комфортным. Тем не менее, через четыре дня корабль причалил к пирсу в порту Гнэша. Цель была достигнута. Неумолимый магнит столицы вновь притянул Рендала к себе. На этот раз в качестве арестанта.
Столица встретила его неласково. Гораздо холоднее, чем в прошлый раз. Мерзкий моросящий дождь сопровождался неожиданно налетающим порывистым ветром, норовившем добраться до тёплого тела. Одетый явно не по погоде, мужчина злился на своих сопровождающих, которые облачились в кожаные плащи, совершенно не беспокоились о самочувствии пленника. Это совершенно не вязалось с их ставшей привычной предусмотрительной заботой. Что-то неуловимо изменилось в отношении к заключённому за время поездки.
Когда они сходили по трапу, рядом с Рендалом, как ни в чём не бывало, прошествовал святой отец Патриис. Вот уж кого арестант совершенно не ожидал встретить. Многоликий служитель церкви из Аллира не мог не заметить ошалелый взор заключенного. Но он лишь плотоядно улыбнулся, а затем вежливо раскланялся с ястребами, будто подчеркивая свою связь с ними. Имперцам он явно был хорошо знаком. Только теперь охотник догадался об истинной причине отсроченной посадки на корабль.
Очевидно, именно ради безопасности своего тайного агента путешественники были вынуждены два дня провести верхом. Однако Рендал, по-видимому, знал о «святом отце» чуть больше, нежели разведчики. Создавалось впечатление, что тот работал одновременно чуть ли не на все противоборствующие фракции Империи. Сложно было не уважать такую незаурядную личность и глупо не опасаться.
«Вот бы знать заранее, на чьей же он стороне! Орден ли это ведёт игру на тонкой грани между безумным риском и просто безумием, или же кто-то подбирается к Ордену? Церковь? Ястребы? Ковен?»
Озадачившись подобными вопросами, Рендал почти позабыл о моросящем дожде и пронизывающем до костей ветре, норовящем ужалить то с одной, то с другой стороны. Эта загадка казалась важнее собственных неприятных ощущений. К тому же разгадать её у него был шанс, а вот совладать с силами природы – никакого.
Наверняка корабль ястребов мог войти прямиком в императорский порт, но маневр, позволивший им встретиться с агентом, вынудил на новое неудобство. Им пришлось тащиться от грузовых городских доков через полгорода. А в подобную погоду эта прогулка вряд ли могла хоть кому-то доставить удовольствие. Настроение у всех изрядно подпортилось.
Увидев знакомые здания, пленник выбросил неразрешимые загадки из головы – часть жизни Рендала прошла в столице. Сложно было не предаться воспоминаниям, вернувшись после долгой разлуки. «И ведь не скажешь, что это были заурядные деньки!» Именно здесь он готовился внедриться в тёмное братство, здесь они с Эталь притворялись супружеской парой… «Эх, какие были времена!» – промокший насквозь мужчина широко улыбнулся, оглядываясь по сторонам и будто приветствуя знакомый город.
И вдруг арестант вспомнил, что в столице у него есть друзья! А это значило, что крохотный шанс выбраться из когтей ястребов всё же существует. Неожиданная надежда придала Рендалу сил.
Пускай погода загнала большинство жителей под крыши зданий, но именно в этом районе, всегда находилась хотя бы пара зорких глаз, не пропускавших ни одного события. Гильдия всегда старалась быть в курсе происходящего. И у неё хватало для этого осведомителей.
Прибытие пленника под конвоем ястребов троих, несомненно, являлось неординарным событием! Многие будут шептаться по трактирам, гадая, кого же на этот раз настигли пернатые. И если в их жертве признают Рендала… Следовало, во что бы то ни стало подать знак. Неизвестно, могла ли гильдия хоть чем-то помочь своему члену, оказавшемуся в беде, но попытаться стоило непременно!
Стараясь идти как можно медленнее, мужчина сознательно пытался заострить на себе внимание незримых наблюдателей. Чем больше времени он проторчит на улице – тем больше шансов на успех затеи.
Однако его сопровождающим такое поведение оказалось совершенно не по душе. Непогода не смягчила их нрав. Вяло шагающий пленник тут же получил несколько чувствительных тычков в спину. Это должно было напомнить ему, что он здесь не на увеселительной прогулке и не на экскурсии.
Не растерявшись, Рендал подставился под один из них столь «неловким» образом, что растянулся на мокром тротуаре, едва не опрокинув вместе с собой одного из конвоиров. Пусть одежда была окончательно испорчена, колено оказалось разбитым в кровь... Зато адепт Ордена выиграл ещё несколько мгновений.
Отборная брань несколько оживила серый пасмурный день. Знаниям ястребов в этой области мог позавидовать иной портовый забулдыга! Валяющийся на земле балласт совершено не устраивал имперцев, равно как и не вызывал желание с собой возиться. Всевозможные вариации проклятий и угроз должны были принудить его двигаться дальше.
Но пленник делал вид, что не имеет ни капли сил, чтобы подняться на ноги. Даже когда его несколько раз пнули сапогом по рёбрам, он не поднялся. Только тело содрогнулось, да раздался полный боли стон, надо сказать, несколько наигранный. Очевидно, мужчина упорствовал в своём заблуждении насчёт способности ястребов заставить его двигаться.
Мараться об извалявшегося в грязи пленника никому из конвоиров не хотелось, равно, как не было у них ни малейшего желания лишнее мгновение томиться под дождём в ожидании момента, когда Рендалу надоест притворяться. К несчастью для арестанта, у ястребов нашелся козырь в рукаве. Магические навыки одного из троицы смогли быстро и эффективно решить проблему.
Непонятные слова дополнились несколькими жестами, и дело было сделано. Пленнику показалось, будто тысяча диких ос единовременно ужалила его в область ягодиц. Как он подскочил на ноги! Это было незабываемое зрелище, которое наверняка не пропустили нужные глаза. По крайней мере, Рендал на это надеялся. Страдать понапрасну он отчаянно не любил.
Ругая на чём свет стоит «злобных магиков», мужчина поковылял дальше смешными подпрыгивающими шажками, размышляя о том, что сеть он теперь сможет не скоро. Впрочем, это всё же был не настоящий укус, так что зуд вскоре прошел. Повернувшись, дабы взглянуть в лицо обидчику, пленник отметил, что Патриис покинул их дружную компанию. Причём, судя по всему, сделал он это уже довольно давно. Его нигде не было видно, а последний перекрёсток они миновали добрых сто дюжин шагов назад.
«Были ли у него какие-то свои дела, или же это всё на благо конспирации?» – недоумевал арестант. «А может, он и вовсе случайно оказался в одной лодке с ястребами? Но неужели и его знакомство с аллирскими ворами тоже мне почудилось? А вдруг святоша здесь для того чтобы выручить меня? Может ли статься, что Орден опасается за сохранность своих тайн?»
И тут пленнику в голову пришла гораздо худшая мысль, от которой сразу же засосало под ложечкой. «Если я могу раскрыть их тайну, то не проще ли от меня избавиться?» По всему выходило, что этот вариант может стать истиной причиной путешествия «святого отца» в стольный град. И его улыбка на трапе могла означать, что у Рендала осталось совсем мало времени, дабы самостоятельно выкрутиться, иначе…
Настроение рухнуло до отметки «хуже некуда». Серая морось, бьющая с подачи наглеца ветра прямо в лицо, только дополняла безнадежную картину бытия, отчётливо вырисовывающуюся перед некогда удачливым вором, писарем, охотником…
«Танар раздери! Я обязан выбраться! Если не ради себя, то ради Литы! Я должен её отыскать!» – мысленно приободрившись, Рендал смотрел теперь на подозрительные крыши не только в поисках возможных убийц, но и внезапного нечаянного шанса дать стрекоча и покинуть своих мрачных охранников, ведущих его в имперские казематы, из которых, как говорили, никому ещё не удавалось сбежать.

Но надеждам этим не суждено было сбыться. Стоило пленнику только попытаться, как он вмиг ощутил на себе могущество непостижимых магических сил. Всё тело сковало, и мужчина лицом вниз повалился в грязь. Со всех сторон посыпались жестокие удары, долженствующие утвердить в его разуме одну очень простую истину: «Сбежать не удастся! Не стоит даже думать об этом!».
И всё же Рендал не сдавался. С отчаянным упорством он снова и снова пытался сбежать, не обращая внимания на побои и магическую плеть, стегавшую по спине. В конце концов, сознание не выдержало боли и погрузилось в молчаливую тьму. Пленника тащили под руки, не оставив ему ни малейшего шанса на побег. Ястребы недаром получали высокое жалование. Тюрьмы арестованному было не миновать.
Очнулся молодой человек уже внутри лучшей во всей Империи темницы. Голова была удивительно тяжелой. Казалось, что даже телу легче встать на ноги, нежели оторвать груз плеч от нар. Состояние малоприятное. Впрочем, чего ещё ждать после потери сознания от болевого шока. Стараясь не подпускать к себе чёрное отчаяние, Рендал, не поднимаясь, попытался осмотреть своё новое обиталище.
С трёх сторон подступали стены из массивных серых кирпичей. Они создавали давящее, угнетающее впечатление, подавляющее волю заключенного в них человека. Под самым потолком одной из них находилось крохотное зарешеченное окошко, сквозь которое внутрь камеры едва проникали скудные лучи заходящего солнца.
Ниже на той же стене виднелись крепления под кандалы, куда, очевидно, фиксировали буйных пленников или же подвергаемых допросу. Одного взгляда на них оказалось достаточно, чтобы содрогнуться. Воображение охотно, но совершенно неуместно рисовало Рендалу ужасающую картину пыток.
Напротив красовалась массивная решётка с толстыми прутьями. В ней же помещалась дверь. Света факелов было предостаточно для того, чтобы вся камера прекрасно просматривалась. При всём желании пленник не смог бы скрыться от взора стражника, патрулирующего казематы.
«Гостиничный номер» доставшийся Рендалу, оказался последним в коридоре. Соседа напротив видно не было, помещение пустовало. «Вакантное место ждёт своего клиента!» – саркастично подумал мужчина, после чего его вновь сморил сон. Силы все ещё не восстановились в полной мере, узнику требовался отдых.
Но следующее пробуждение оказалось ещё менее приятным. Открыв глаза, заключенный увидел прямо над собой неприятное морщинистое лицо с какими-то по-рыбьи безжизненными глазами. Чёрные зрачки буравили лоб пленника. Человек стоял совершенно неподвижно, напоминая скорее изваяние, нежели живое существо.
Рендал попытался отодвинуться в сторону – сбежать от этого жуткого зрелища, но вдруг с ужасом понял, что не может пошевельнуться. Он попытался зажмуриться, закрыть глаза, дабы не видеть мерзкого старика, но и тут его постигла неудача. Тело перестало повиноваться своему владельцу. Это было по-настоящему ужасно. Любую боль мужчина принял бы охотнее, чем паралич.
В следующий миг заключенный ощутил омерзительное копошение в голове – казалось, будто сотни червей одновременно зашевелились под черепом, вгрызаясь в сладкую плоть мозга. Хотелось дурным голосом орать, звать на помощь, но с губ не сорвался даже мимолётный стон. Лёгкие больше не повиновались своему хозяину. И всё же он знал, что дышит, чувствовал, как «мехи» мерно надуваются и сжимаются...
Будто рыба, выброшенная на берег, Рендал беспомощно шевелил губами, не в силах издать ни звука. Ему казалось, что пытка длилась целую вечность, тогда как, судя по солнечному лучу, едва сместившемуся с одной плиты на другую, прошло не более часа.
Наконец-то жуткий гость оставил своё занятие, и к заключенному вернулась власть над телом. Не вернулись только силы. Каким-то непостижимым образом он оказался опустошен, словно не отдыхал всю ночь, а сутки без перерыва взбирался по отвесной скале и вот, наконец-то, перебрался через край, чтобы тут же потерять сознание от перенапряжения. «Вот что имели в виду ястребы, когда обещали вывернуть наизнанку…»
Сквозь сгущающуюся темноту он успел услышать: «Крайне интересный экземпляр! Завтра вернусь с пишущим, продолжим изучение». После этой мало обнадёживающей фразы Рендал окончательно отключился.
Следующее его пробуждение было значительно более приятным. Пленника собирались кормить. Причём паёк мало напоминал тюремную баланду. В нём были фрукты и даже жаркое… Одним словом у изголодавшегося арестанта разом загорелись глаза, и заставлять его приступить к трапезе не пришлось. Под одобрительным взором тюремного повара и завистливым взглядом охранника Рендал ел так, что за ушами трещало.
Но опустошив все плошки, он задумался: «Неспроста мне оказана такая честь, ох неспроста! Не по доброте душевной откармливают хозяева свиней и кроликов, а потому, что собираются подать их к столу». Видимо повару были даны специальные указания на его счёт, раз он лично контролировал процесс кормёжки.
Заключенный в некотором смысле оказался в положении домашней скотины, которую любят хозяева. Но только оттого, что ей предначертана незавидная участь стать пищей для всей семьи. Какую пользу извлекали из Рендала, тоже было вполне понятно. Ястребам нужна была его память.
Его догадки оказались верными. Морщинистый старик с рыбьим взглядом стал регулярным гостем, а вместе с ним и «черви» в голове и жуткая беспомощность. Только теперь в «сеансе» принимал участие ещё один человек, записывающий бормотания рыбоглазого. Нетрудно было догадаться, куда тот смотрел и о чём рассказывал. Память пленника вскрыли как орех и теперь наслаждались ядрышком. Утаить хоть малейшую часть было невозможно. Правда, насколько Рендал мог судить, речь шла о визуальных образах и слышанных словах. Хвала Шестерым, мысли они не читали.
Раз за разом маг пробирался всё глубже в воспоминания заключенного. И с каждой новой встречей это становилось сложнее как для Рендала, так и для самого рыбоглазого. Всё больше требовалось сил для свершения таинственных ритуалов.
И однажды наступил переломный момент, когда пленнику дали вдоволь выспаться почти сутки! Никто его не беспокоил. Очевидно, это означало, что немало энергии уходит и у того, кто копается в чужой памяти, а не только у подопытного. Впрочем, это всё равно не могло его спасти. Несомненно, имперцы равно или поздно докопаются до сведений об Ордене. И вот тогда пленнику несдобровать. Хотя у Рендала оставались сомнения, что вообще существует расклад, при котором его выпустят из темницы. Слишком многое он тут повидал. Даже будь он кристально чист перед законом, вряд ли уготованная участь переменилась бы.
Оставалось радоваться только славной кормёжке. Развалившись на кушетке после сытного обеда, писарь из Мураков почти запамятовал о том, что он заключенный. Так добротно его ещё нигде не кормили! Мысли текли удивительно лениво, так что он даже заподозрил повара в том, что тот добавляет в пищу серебрянку.
Неудивительно, что в таком состоянии Рендал не расслышал шорох выдвигаемого камешка внизу стены, почти под самой кроватью. А когда чей-то голос окликнул его по имени, заключенный окончательно решил, что у него начались галлюцинации.
Стражника поблизости не было, соседей до этого дня пленник тоже ни разу не слышал. Вывод напрашивался сам собой:
– Хлеру подери этого повара! Всё-таки накачал меня какой-то дрянью! – негромко промолвил Рендал, надеясь, что мираж пропадёт и таинственный голос исчезнет.
В ответ он услышал несколько нелицеприятных обвинений в адрес своих умственных способностей. Это пошатнуло уверенность в собственном наркотическом опьянении. «Вряд ли галлюцинация стала бы так ругаться!» – отчего-то подумал он. Всё ещё не понимая, что происходит, Рендал неуверенно обратился к пустому пространству:
– Миртис? – ему показалось, что именно голос старого друга дурачит больную голову.
– Тсс! – раздалось откуда-то снизу. – Тише и без имён!
Сонное оцепенение спало в один миг. Пленник правильно определил человека и, едва сдерживая радость, тут же срывающимся шепотом забормотал:
– Какими судьбами? Как ты здесь очутился? И где прячешься? Ты невидимый?
– Всё потом! Просто слушай меня и запоминай! – гость явно торопился. – Готовится нападение на Императора. Прорываться будут через этот ход, в котором я нахожусь. – голос был приглушенным, как будто Миртис говорил в узкое отверстие.
– Так ты сможешь меня вывести? – неправильно его поняв, возликовал Рендал.
– Хизар поразила твой разум! Ты слушаешь меня или нет? – разъярился его собеседник. – Тут толстенные стены, даже опытный каменщик будет пробиваться несколько дней! Нет, друг мой, мне тебя не вытащить. Но я дам тебе шанс! Маги разнесут пол твоей коморки в клочья, им деваться некуда – полезут. Но если спрячешься в углу – сможешь уцелеть.
– Думаешь, они пощадят меня? – с сомнением в голосе пробормотал Рендал.
– Конечно, нет! Стоит им тебя заметить, станешь мокрым местом! Или горсткой пепла, как повезёт. – по-дружески утешил гость. – Линси принесёт тебе амулет. В нём твой шанс уцелеть.
– Линси? Кто это? – удивился пленник. Но у его ног уже что-то зашевелилось. Наклонившись, он заметил хорька, на шее которого болталась тонкая конопляная верёвка с неказистым зеленоватым камешком. Рендал протянул руку, чтобы снять украшение, но зверёк оскалил острые зубки и зашипел.
– Не даёт! – растерянно пожаловался пленник.
– А ты попроси!
Не зная, шутка это или нет, заключенный решил понять совет буквально.
– Линси, милая, отдай, пожалуйста, амулет дяде Рендалу!
Удивительное дело, но зверёк приблизился к протянутой руке, обнюхал её, а затем, извернувшись, нацепил верёвку на палец человека. После этого тут же убежал к хозяину.
– Спрячь его. Следующей ночью будь готов! Сожмёшь камень, забьёшься в самый тёмный угол.
– И что дальше? – поинтересовался Рендал.
– И моли Шестерых, чтобы они уберегли твою дурную голову! Когда лазутчики проникнут внутрь, уходи тем же путём, которым они пришли. Я тебя встречу у безрукой статуи. Там не потеряешься. Всё, пора уходить. Император готов к нападению, не рискуй, предупреждая его, потеряешь свой последний шанс. Задвинь кирпич в стене, я ушел. Удачи!
– И тебе тоже! – воскликнул Рендал, вновь оставаясь в одиночестве.
Спрятав амулет, он закрыл лаз, через который к нему проникла Линси, и вновь улёгся на кровати, пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце. «Неужели, у меня на самом деле появился шанс!?»
Но следующий гость в этот памятный день оказался не менее удивительным и, пожалуй, даже более неожиданным, нежели предыдущий. В камеру к заключенному пожаловал... Но об этом чуть позже.
Перед этим «покои» прошерстили ястребы, придираясь к каждой пылинке. Что они искали, было непонятно, но усердствовали люди напрасно. Всё имущество, что было у Рендала, он держал при себе. Затем мирного, в общем-то, пленника довольно грубо приковали к стене, чего ранее не случалось.
«Пытки?» – ужаснулся собственной догадке молодой человек. Но на все вопросы вместо ответов он получал только болезненные тычки и грубую брань, а потому счёл за лучшее молча терпеть надругательства над остатками своей свободой.
Происходящее не было похоже ни на один из визитов мерзкого старика. Миртис был здесь не так давно, что навело Рендала на мысль о том, что именно нежданный гость спровоцировал повышенную активность стражи. Затем он вспомнил о готовящемся, по словам вора, нападении на главу государства. «Возможно, именно в нём причина? Но при чём здесь я?» – недоумевал заключенный.
Как назло спина начала чесаться именно в тот момент, когда на его руках замкнулись железные наручи, накрепко приковав к стене. Пытаясь извернуться и почесаться о камни, он вызвал неудовольствие одного из ястребов, за что получил чувствительный удар в печень. Не то, чтобы после этого спина перестала чесаться, просто боль затмила зуд.
И вот, наконец-то, Рендал увидел истинную причину царящей вокруг суеты. Высокий ладно сложенный мужчина старше средних лет не спеша прошествовал внутрь камеры. Горделивая осанка говорила как о военной выправке, так и о высоком положении гостя. Ястребы под его взорами вытягивались в струнку и застывали статуями. Но пленник и без того понял, кто появился перед ним, пусть раньше ни разу не встречался с этим человеком лично.
Тёмные с проседью волосы, породистый красивый нос и тонкие, чуть изогнутые губы, прячущиеся в короткой аккуратно подстриженной бороде, выглядели удивительно органично. Высокий открытый лоб говорил о недюжинном интеллекте, а серо-зелёные глаза смотрели цепко, подмечая малейшие детали. Одежды были богато украшены, но в них чётко соблюдалась грань между изяществом и безвкусием. Только увидев этого человека, Рендал понял, что именно так и должен выглядеть настоящий Император.
Неизвестно, что думал на сей счёт Бертрам, но именно он посетил заключенного в этот поистине насыщенный событиями день. Вор недвижимо застыл, во все глаза глядя на изумительного гостя. С детских лет он мечтал о подобной встрече, вот только, разумеется, в других условиях.
Должно быть, нечасто глава государства спускался в подземелья. Он с интересом обозревал окружающую обстановку, впрочем, она, похоже, нисколько его не смущала. Похоже, Тирем одинаково комфортно чувствовал себя и на троне и в казематах.
– Моё почтение! Никогда не думал, что смогу воочию лицезреть ваше императорское величество. Прошу прощения, что не имею возможности преклонить колени. – затараторил арестант.
Несмотря на некоторый трепет, а может, и благодаря ему, Рендал начал говорить первым, причём обратился к императору, что являлось грубым нарушением. Но сохранять присутствие духа было далеко не так просто, как могло показаться. Он чувствовал себя мальчишкой, оказавшимся перед своим кумиром, но в тоже время помнил о печальном положении, в котором находился, что не могло не сказаться на его спокойствии.
Видимо, посчитав обращение недостаточно почтительным, особо усердный ястреб сильно двинул Рендала кулаком в живот, отчего заключенный согнулся, насколько позволяли кандалы, и закашлялся. Приветствие оказалось совсем не таким приятным, как рассчитывал арестант.
– Дови, прекрати немедленно! – голос у императора оказался низким, приятным. Интонация, с которой он обращался к слуге, была покровительной, достаточно мягкой. Приказы обычно отдают другим тоном. Видимо, Тирем допускал некоторое панибратство в отношениях с подданными, по крайней мере, с членами личной гвардии.
Тем не менее, ястреб тут же вытянулся по струнке, всем своим видом демонстрируя искреннее раскаяние в своём проступке. В глазах мужчины горело желание отдать жизнь за своего императора, но не вызвать его неудовольствие.
«Такую преданность нужно заслужить! За деньги не купишь» – невольно отметил Рендал. Присмотревшись украдкой к Бертраму, он с удивлением отметил, что выгравированный на медных тиремах лик с большей точностью отражает подлинного императора, нежели на золотых монетах. Несвоевременное сравнение показалось очень интересным.
Клише для меди творил мастер, а для золотых, введённых в обращение позже, только ремесленник, но состоятельный, известный, а потому позволивший себе «приукрасить» величавый лик так, как счёл нужным. В результате император на одних монетах отличался от себя же на других.
«Выходит, правду видят бедняки, а богатеи вынуждены обманываться!» – мысль эта показалась пленнику столь забавной, что он невольно усмехнулся. «Мало кому в голову придёт такая ерунда в подобном положении! Впрочем, разве многие бывают в моём положении?»
Император заинтересовался неожиданной реакцией заключенного и потребовал поделиться и с ним её причиной. Как он сказал, дабы вместе порадоваться доброй шутке. В ответ Рендал выложил ему свою мысль так, как она пришла ему в голову, не приукрашивая, не заискивая перед титулованным гостем.
Несколько секунд прошли в молчании. Мельком бросив взор на ближнего к нему ястреба, пленник уже ожидал нового удара. Верный пёс преданно заглядывал хозяину в глаза, пытаясь угадать его малейший каприз. И если бы Рендал прогневал императора, ему пришлось бы несладко.
Но Бертрам покачал головой и улыбнулся в бороду. Похоже, слова заключенного пришлись ему по душе.
– Боюсь, это скорее печальная истина, чем весёлая небылица. – наконец, промолвил он. – Оставьте нас, мне есть о чём побеседовать с этим человеком.
«Человеком, а не просто пленником!» – не без гордости отметил Рендал. Даже кандалы и плачевное положение не могло умалить величия момента. Ещё бы, деревенского мальчишку удостоил аудиенции сам император!
После слов правителя, в камеру тот час внесли кресло, как будто готовились к такому развитию событий. К Тирему подошел один из ястребов с самыми «пернатыми» крыльями на погонах. Похоже, он был чем-то взволнован.
– Ваше величество, не думаю, что стоит вам оставаться наедине с этим заключенным. Не стоит забывать о его связи с тёмным братством! – горячо заговорил он, стараясь, чтобы пленник его не слышал. Но маленькое помещение не позволяло хранить секреты.
– Эрне, оставь эти речи. Вы обыскали помещение, приковали мужчину к стене. Здесь пусто, он обездвижен, войско за дверью. Я в безопасности. А теперь оставь нас.
«Мягко, но в тоже время бескомпромиссно!» – восхитился Рендал. Названный Эрне ястреб поклонился, с трудом скрывая неудовольствие, после чего покинул камеру. Император остался с пленником наедине. К слову сказать, креслом он так и не воспользовался. Заключённый решил для себя, что император не хотел садиться, когда не мог предложить того же своему собеседнику.
– Мне доложили о твоих связях с врагами нашего государства. Завтра чтецы увидят тех, кто отправлял тебя в Аллир, вызнают тайны. Это неизбежно. Но я хочу спросить тебя не о том. Ответь мне, почему находятся люди, жаждущие разрушать? Из-за таких как они Великая Империя рухнула, оставив после себя два крыла. Одно на западе, другое на востоке. Затем и они распались на мелкие перья. Каждый раз всё начиналось с дерзкого убийства. Поведай мне, для чего всё это? Разные народы жили в единстве, без вражды, без войн. Развивались науки, богатели города, закладывались величественные здания... Кому понадобилось всё это уничтожать?
Рендал совершенно не был готов к такому разговору, а потому несколько опешил. Он ожидал, что его будут выспрашивать о тёмном братстве, но никак не о причинах распада Великой Империи. Но поймав случайно взгляд Бертрама Тирема, пленник увидел в нём не правителя, но человека. Что-то надломленное скрывалось внутри этого сильного и статного мужчины. Потаённое, надежно спрятанное от посторонних взоров, это нечто мелькнуло в глубине серо-зелёных глаз. Впрочем, заключённому могло просто показаться.
– Чем больше власти у одного человека, тем больше желающих подставить под неё свои руки. Когда благоденствие одних строится на нищете и каторжном труде других, всегда создаётся благодатная почва для оползня. В один прекрасный момент достаточно маленькой песчинки, чтобы груда накипевших обид ринулась вниз, уничтожая всё на своём пути, не щадя ни правых, ни виноватых. Обещая свободу, можно добиться власти над теми, кто её жаждет. Но вас ведь волнует не это – неожиданно понял Рендал. – Пророчество. Именно в нём дело!
По лицу Императора пробежала тень.
– Это всё выдумки, деревенские сказки! Я слышу о них с самого детства! – тон Бертрама стал жестким, слова отрывистыми. Но тема его, явно, волновала. При одном упоминании пророчества, Тирем позабыл о предыдущих вопросах.
– И именно это не даёт вам покоя и развязывает руки недоброжелателям. – уверенно продолжил пленник.
Внезапно повелитель империи усмехнулся и прямо взглянул на прикованного к стене человека. Но суровый взор не заставил Рендала отвести глаз. Он выдержал схватку на равных. Наконец, император продолжил:
– Ладно, признаюсь, у меня действительно нет детей. Всё, чего я добился за годы правления, всё, что совершали мои предки, находится теперь под угрозой уничтожения. Распоясавшиеся гильдии только и ждут, чтобы передраться в погоне за властью. А кроме них ещё дворяне только и ждут, чтобы затаить грызню за трон.
Бертрам неопределённо покачал головой, словно не в силах понять всех этих людей. Затем вздохнул и вдохновенно продолжил:
– Но проклятие это ложь, понимаешь!? Это только повод! У меня был сын! Мой собственный ребёнок, моя кровь! Но его убили ещё младенцем. Безобидной крохе не позволили жить только из-за пророчества? Ни за что не поверю! И никто из моих верных слуг не смог уберечь малютку от гибели. Моя супруга не выдержала горя и покончила с собой.
Ненадолго воцарилась тишина. Несмотря на кандалы, Рендал искренне сопереживал монарху. Потеря Тирема, несомненно, была ужасной. Переборов нахлынувшие воспоминания, император продолжил намного жёстче:
– Это ли повод для уничтожения самих устоев государства? Из-за этого наш народ должен вновь испить кровавую чашу междоусобиц? Не твои ли хозяева стояли за тем убийством? Какие цели могли его оправдать, скажи мне!?
– Убивает не кинжал и даже не рука, его держащая... Чёрное сердце, возжелавшее гибели и коварный разум, задумавший её – вот истинные виновники! Их и следует искать, этих и нужно опасаться больше всего. – постарался оправдаться Рендал. Честно говоря, он не имел ни малейшего понятия о том, кто стоит за убийством сыны императора. «Неужели это правда Орден?» – недоумевал он.
– Неплохо вышколен, да? Я только безмозглый кинжал... – саркастически произнёс Бертрам. – У каждого убийцы такое оправдание?
– Вы правы! – внезапно согласился Рендал. – Мне не под силу защищать эту философию. Причинить вред ребёнку я бы не сумел, пусть вы в это и не поверите.
Но речь его была столь прочувствована, что тронула императора, заставив поверить в искренность. Ни один детоубийцы не смог бы так говорить.
– Скажи, у тебя есть дети? – внезапно спросил Тирем.
– Есть. Дочь. Но я уже очень давно её не видел. С тех пор, как её похитили, убив мою супругу. С тех пор я пытаюсь её разыскать и почти вплотную приблизился к разгадке, но...
– Попал сюда... – Бертрам задумчиво погладил бороду, будто бы размышляя, доверять ли внезапной откровенности пленника. История казалась достаточно необычной, чтобы не быть ложью.
– Лита. Её зовут Лита. И она не выдумка! – искренне воскликнул Рендал. – С ней я был насильно разлучён и тоже из-за этого злосчастного предсказания. Они убили мою жену, а ребёнка украли из рук матери...
И он вкратце поведал императору о похищении ребёнка, о погоне за убийцей… Впрочем, по вполне понятным причинам, мужчина избегал в рассказе некоторых пикантных деталей своих приключений.
– Так мы, выходит, в некотором смысле друзья по несчастью? – грустно улыбнувшись, заключил Бертрам. Речь заключенного, похоже, произвела на него впечатление.
Пленник устало пожал плечами. Он не считал себя вправе «дружить» с самим императором. Эта фигура с самого детства произвела не него сильное впечатление, которое не потускнело с годами. К тому же при ближайшем рассмотрении кумир оказался вполне человечен и, что выгодно его отличало от чиновников всех мастей, оказался не испорченным властью диктатором, как часто рисовали его в своём воображении недоброжелатели, а рассудительным и мудрым правителем, подлинно радеющем о благе государства.
– А знаете что? – внезапно оживился Рендал, уцепившись за безумную мысль.
Император чуть приподнял бровь, показывая свою заинтересованность. До этого он задумчиво смотрел в маленькое окошко у потолка, будто забыв о пленнике. О чём размышлял правитель, оставалось загадкой.
– Вы же запросто можете обмануть пророчество!
Бертрам перевёл задумчивый взор на своего необычного собеседника. Неожиданное высказывание его явно заинтриговало. Рендал воодушевлённо продолжил:
– Что стоит вам сказать о спрятанном от лишних глаз наследнике? Достаточно будет публично выступить с этими сведениями в общественном месте, распространить слухи по кабакам и пророчеству крышка! – увлекшись новой идеей, заключенный даже несколько повысил голос.
– Поистине, в кабаках и казематах творится история! – воскликнул император и искренне рассмеялся.
Впрочем, реакция была скорее положительной, а потому Рендал продолжил описывать собственную идею:
– Воспитав ребёнка так, как сочтёте нужным, вы сохраните дорогую всем нам Империю. И не важно, чья на самом деле кровь будет течь в его жилах. Это будет ребёнок императора, наследник! Это положит конец распрям, зарубив на корню все досужие домыслы. Развитие Империи продолжится!
– Для этого мне придётся лгать, затем отбирать чужого ребёнка, надеясь, что никто ничего не узнает, не проговорится... – чувствовалось, что Бертрам возражает больше для вида, идея захватила и его. – И всё же я благодарю тебя. Это добрый совет. Особенно от убийцы. Не думал, что кто-то из вас способен совершить что-то подобное.
Воцарилось неловкое молчание. Затем император развернулся и медленно зашагал к двери. Аудиенция была закончена.
– Берегите себя и нашу Империю! – на прощание проникновенно воскликнул Рендал. И в его голосе не было сарказма. Он любил страну, в которой жил, не желая ей гибели. А гражданская война не могла принести никакого блага.
Бертрам неожиданно обернулся и решительно сообщил:
– Видно даже члены тёмного братства могут быть патриотами! Знай же, если твоя дочь когда-нибудь найдётся – клянусь Эмпирусом, я приму её как родную! И пусть правит Империей!
На устах императора сияла улыбка, но в глазах светилась твёрдая решимость. Рендалу показалось, что этот удивительный человек говорит серьёзно и действительно способен исполнить даже столь безумное обещание. Впрочем, не стоит забывать, что члена у тёмного братства из казематов только одна дорога наружу – вперёд ногами. А могла ли Лита сама добраться до императора, чтобы потребовать исполнения обещания?
– Я сам приведу её, ваше величество! Пусть Шестеро хранят вас до этого момента!
Император вновь рассмеялся, пожелал узнику стойкости, равной его чувству юмора и, наконец, покинул камеру. Действительно, когда прикованный к стене узник, участь которого предрешена, даёт подобные обещания, это выглядит забавно.
Верные ястребы тут же обступили Тирема, сопровождая по мрачным коридорам прочь из подземелья. Пленник некоторое время задумчиво прислушивался к их удаляющимся шагам, не в силах поверить в случившееся. Но даже когда они стихли, переживания не угасли. Слишком много важных слов было сказано в этот день, чересчур много надежд породила немыслимая беседа.
Погрузившись в свои размышления, он едва заметил, как подошедшие стражники сняли с него кандалы и вновь оставили в запертой камере. Нынешний день определённо стоил того, чтобы запомнить его на всю жизнь.
«Странно, выходит, что император такой же человек... Ему тоже бывает страшно и грустно. И не всё по силам. Что ж... Значит, я, в сущности, ничем ему не уступаю?» – с этой, казавшейся кощунственной, мыслью Рендал провалился в сон без сновидений.

[1] Ястребы – тайная служба внутренней разведки, подчинённая лично Императору.

Глава одиннадцатая. Старые новые знакомые

Столица. Осень 408 года третьей эпохи.

Столько всего случилось с того момента, как я окунулся в аллирскую сточную канаву, что в двух словах не расскажешь. Впрочем, воспоминания о тех событиях доставляют мало удовольствия. Достаточно будет сказать, что из рук местных стражников я неожиданно угодил в когти ястребов.
И у имперских разведчиков имелись на мой счёт определённые виды. Попросту говоря, они собирались воспользоваться моими воспоминаниями, чтобы узнать больше об Ордене. Маги терзали мой разум, день за днём проникая всё глубже, и противопоставить им было совершенно нечего.
Но самым невероятным событием за время моего заключения стала встреча с императором. Бертрам лично посетил «члена тёмного братства», и удостоил меня приватной беседы. Честно скажу, что этот великий человек произвёл тогда неизгладимо приятное впечатление, не омрачённое даже оковами, сжимающими мои руки.
Более того, он пообещал невозможное – принять мою дочь, как свою. Впрочем, многого ли тогда стоили для него эти слова? Убийца должен был вскоре почить, а посему никак не смог бы воплотить в жизнь щедрое предложение.
Тем не менее, я был воодушевлён. В отличие от Тирема, у меня имелись кое-какие надежды на то, что всемогущий случай поможет своему преданному последователю выбраться даже из такой передряги. Разумеется, говоря о побеге, ни в коем случае нельзя преуменьшать роль Миртиса, который в буквальном смысле, подарил мне этот шанс.
Главе Гнэшских воров стало известно, что на императора планируется покушение. И отчего-то он решил, что злодеи решат прорываться именно через мою камеру, воспользовавшись тем, что она расположена вблизи древних подземных тоннелей.
Думаю, ничем иным я так не дорожил, как подаренным Миртисом амулетом, который мог, по его словам, уберечь меня от противников. При должном везении пленнику, несомненно, представится шанс разминуться с заговорщиками и сбежать в тоннели. Местом встречи с опытным вором была назначена некая безрукая статуя, мимо которой, по словам моего спасителя, я бы никак не смог пройти.
Что ж, затея была рискованной, но иной возможности спастись могло больше никогда не представиться. Стоило попробовать!
Привыкнув за время, проведённое в заключении, спокойно спать по ночам, в тот вечер я вынужден был ожесточённо бороться с подступающим сном. Мне совершенно не хотелось очнуться от того, что меня поджарили на медленном огне! А именно так и должно было произойти, если, конечно, Миртис не врал или не ошибался насчёт вторжения. Признаюсь, я слабо себе представлял, как можно прожечь толщу камня, но прекрасно понимал, что оказавшийся в эпицентре этого действа погибнет.
Сказать, что мои нервы были на взводе – ничего не сказать. Думаю, ещё с полудня я был на взводе. Хорошо хоть, стражники ничего не заподозрили. Иначе затея могла провалиться.
Меня била крупная дрожь, а желание поскорее вскочить и забиться в самый дальний угол буквально распирало изнутри. Но не следовало забывать о тюремщике, меряющем своими шагами длинные коридоры темницы. Приходилось изображать мирно спящего агнца, тогда как каждое мгновение моей жизни могло стать последним.
Прекрасно осознавая, что нужно сохранять ясность ума, я, тем не менее, терял её с каждым мгновением. Сон одолевал несмотря ни на что. Сопротивляться ему лёжа не было ровным счётом никакой возможности.
Амулет во время визита императора был надёжно спрятан от греха подальше. Поверьте, жизнь научила меня находить надёжные тайники, в которые не заглядывали даже самые придирчивые стражники!
Не скажу, что вся эта затея приятно пахла… Зато заветный камешек был у меня при себе – вот, что важнее любых сантиментов и какой бы то ни было брезгливости. В нём таилось моё спасение, на него возлагались все надежды. Поэтому сохранность амулета стала первостепенной необходимостью.
Опасаясь использовать его раньше времени, я выжидал удобного момента. Как правило, зачарованные предметы имели краткосрочное действие, после чего требовали перезарядки у магов. В моём случае это значило, что попытка будет только одна.
По опыту мне было известно, что стражник не патрулирует темницу всю ночь. Дождавшись, пока пленники уснут, он усаживался за свой столик и либо дремал, либо играл в кости с товарищем-сменщиком, если тому случалось прийти раньше. В самом деле, куда могли исчезнуть заключённые из самой надёжной в империи темницы? Пожалуй, на месте стражников я бы и сам поступил так же.
На этот раз история повторилась в точности. Вот только как минимум один из пленников не спал. Я забился в самый дальний угол, стоило стихнуть шагам в коридоре. Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что затея сработает.
Камни неприятно холодили спину. Где-то за стенкой капли мерно отсчитывали мгновения. В камере ничего не происходило. Я нелепо переминался с ноги на ногу – хотелось забраться на койку и мирно заснуть. Но в то же время просто необходимо было выстоять, не дрогнув, не поддавшись обманчивым соблазнам. Потакая своим желаниям, слишком просто было оказаться в царстве Эмпируса до срока. А это совершенно не входило в мои планы!
Вновь послышались шаги стражника, он в очередной раз отправился в обход. Ситуация становилась напряженной. Мне совсем не стоило показываться ему на глаза. Заключённому полагалось лежать в постели, а не торчать в углу камеры. Кроме того, что моё поведение было недозволенным, оно являлось ещё и подозрительным. Для того, кто намеревается совершить побег, это являлось непростительной роскошью. Я не имел ни малейшего права рисковать последним шансом когда-нибудь снова увидеть дочку.
И всё же медлил, не сходил с места. Вдруг, в этот самый момент начнётся атака? Сердце быстрее застучало в груди. В запасе оставалось ещё с десяток шагов, а я всё так же мялся у стены, опасаясь подходить к собственной постели. «Наверное, атака будет совершена ближе к утру, когда власть сна наиболее сильна!» – уверял я себя. Но вопреки всем доводам разума не двигался с места, будто что-то мешало сделать шаг в сторону.
Неожиданно в камере как будто стало теплее. Решив, что просто замёрз, а потому перестал чувствовать промозглость каменного мешка, я вскоре понял, что причина не во мне. Камера действительно нагревалась, причём стремительно!
Выждав, пока стражник покажется из-за угла, я наконец-то воспользовался припасённым артефактом. И, о чудо! Взглянув на свою руку, судорожно сжимавшую волшебный камень, я увидел только камни пола. Тело совершенно пропало из виду, будто растворившись в воздухе!
И в тот же миг из-под земли хлынул вверх столб яркого белого света, в котором исчезла моя кровать и значительная часть каменной кладки. Зрение на несколько мгновений отказало. Всё погрузилось во тьму. Как только я вновь смог видеть, из образовавшегося прохода уже вылезали незнакомцы, укутанные в серые одежды. На лицах у них были жуткого вида маски[1], изображающие демонические лики. «Культисты!» – в ужасе от этой мысли я вжался в стену, забыв, что и так невидим.
Один за другим они поднимались из катакомб, кто с мечом, кто с магическим жезлом, а кто и с тем и с другим. Помещение быстро заполнялось вооруженными и очень опасными людьми.
«Странно, что стражник не поднял тревоги!» – удивился я. Но стоило взглянуть туда, где он недавно находился, всё встало на свои места. Мужчина был мёртв. Я даже не успел понять, когда же его успели лишить жизни – так стремительны и бесшумны оказались действия магов.
Железная дверь не стала преградой для наступающих. Она расплавилась и стала всего лишь лужицей у их ног. Двое магов, молниеносно выскочив в коридор, просмотрели его во всю длину, готовые атаковать любого противника. Судя по тому, что сигнал тревоги не раздался, второй стражник их не заметил. Могу предположить, что он задремал. К чести захватчиков нужно сказать, что действовали они изумительно тихо, так что вряд ли даже самый бдительный охранник сумел бы хоть что-то заподозрить.
Вскоре один из авангарда вернулся и махнул рукой остальным товарищам. Очевидно, путь был свободен, а второй тюремщик мёртв. Один за другим все заговорщики покинули мою камеру. Всего дюжина человек. Но какая это была сила! В голову невольно закралась мысль о том, что защита императора не слишком надёжна. Впрочем, даже если именно так и было – помочь Бертраму я ничем не мог. «Ястребам в эту ночь явно будет не до беглого заключённого!» – мысль обнадёжила. Пока что всё шло строго в соответствии с планом. Мои шансы на успех стремительно возрастали.
Пока неприятели находились в камере, я судорожно вжимался в стену, всеми силами стараясь слиться с ней в одно целое. Но стоило последнему из жутких ночных гостей переступить порог, оцепенение спало. Я попробовал сделать шаг в сторону провала, но тут же вновь застыл, ужаснувшись, как мне показалось, непереносимому грохоту, который невольно произвели мои ноги. На самом деле это был всего лишь жалкий шорох камешка об пол, но он оказался в дюжину раз громче всех перемещений нападавших вместе взятых!
К тому же я заметил, как по моей «защите» пробежала едва заметная рябь. Очевидно, в движении амулет уже не мог обеспечить мне полную невидимость. Это следовало учесть на будущее, если оно, конечно не перечеркнётся пустяковой оплошностью. «Вот бездна! Неужели из-за такой мелочи мне теперь несдобровать!?»
Человек в маске обернулся и посмотрел, казалось, прямо на меня. Он прекрасно ориентировался по звуку. По жуткому демоническому лику сложно было строить предположения о его дальнейших действиях. Я застыл как изваяние, задержал дыхание и даже перестал думать о чём-либо – так велик был страх перед этим могущественным магом, в одночасье испарившим пол темницы.
Казалось, что сейчас он меня заметит, после чего наступит неминуемая и мучительная смерть. На лбу выступили бисеринки пота, но я боялся шелохнуться, чтобы их стряхнуть. Связь со временем в такие моменты пропадает, так что не решусь делать предположения о том, как много могли бы пробежать стрелки часов до тех пор, пока мой враг не отвёл глаз от стены. Камера была пуста, никто не спешил нападать сзади. Ничего не обнаружив, культист поспешил следом за своими товарищами.
Мужчина скрылся из вида, но я всё ещё не решался шелохнуться и даже вдохнуть. «Я камень, всего лишь мраморное изваяние!» – единственная мысль, пульсировавшая в голове. Не хотелось рисковать вновь.
И всё же пора было на что-то решиться. Амулет вряд ли ещё долго мог бы меня защищать. Раздались далёкие звуки боя – видимо не все ястребы оказались сонными тетерями. Затруднюсь предположить, что они могли противопоставить столь могущественным противникам, но эта схватка была мне на руку. До одинокого безобидного заключённого никому не должно быть дела, когда нападают враги.
Двигался я крайне медленно. Казалось, в тёмном провале меня непременно дожидается один из демоноликих магов с мерзкой ухмылкой на лице, долженствующей означать тщетность всех моих стараний.
Но всё обошлось. Ход оказался пуст, как и предсказывал Миртис. Похоже, маги не слишком надеялись вернуться тем же путём, а потому не оставили никого его сторожить. А ведь эта их предосторожностью могла стоить мне жизни!
Сердце колотилось в груди, как никогда ранее. Я медленно полз по выжженному в камне тоннелю. Очевидно, вор знал какой-то иной ход, нежели тот, которым воспользовались заговорщики. Будь у них его знания – не пришлось бы тратить уйму сил, проделывая ненужную работу. Ведь если он сумел до меня добраться и подсунуть мне хорька, значит, был поблизости. А мне пришлось преодолеть с добрую дюжину шагов, прежде чем я попал в более широкую часть тоннеля, где можно стало встать в полный рост. Судя по кладке стен, окружающие катакомбы были намного древнее темницы.
«Знал ли вор о том, где я окажусь? И как мне теперь добраться до означенного места? Где искать эту безрукую статую?» – но вопросы были уже не так важны. Ведь если враги сумели пробраться по тоннелям досюда, значит, рано или поздно, я найду выход наружу. Главное свершилось: побег состоялся. Дело, как мне тогда казалось, оставалось за малым.
И вдруг прямо за моей спиной в стену ударил шар пламени. Меня обдало горячей волной воздуха и бросило вперёд на камни. Рука разжалась и амулет выпал. «Стой!» – раздался повелительный крик. Но я не стал дожидаться следующей порции магии – стремглав пустился наутёк.
Ноги несли меня, куда глядели глаза, преследуя одну только цель – скрыться от опасного преследователя, который норовил то испепелить меня, то обратить в ледышку своими заклинаниями. Мне казалось, что всё вокруг расплывается – так быстро я мчался. И всё же преследователь не отставал. К счастью, на пути было немало поворотов, что мешало ему бить наверняка, а мне помогало избежать гибели.
Не знаю, кто за мной гнался, слуга императора или его враг – мне это было безразлично. Сейчас было не время размышлять о политических мотивах преследователя. Главная мысль оказалась весьма простой: «Беги, если хочешь жить!»
Я сворачивал в какие-то катакомбы, нырял в канализацию, преодолевая часть пути под водой, забирался по лестницам, мчался по галереям, оставшимся ещё со времён древних обитателей Гнэша...
Надо полагать, что меня вёл кто-то из Богов, потому как ни разу мне не довелось оказаться в тупике. Даже уперевшись, как казалось, в глухую стену, я в итоге находил какой-нибудь не видимый на первый взгляд лаз. В этом плане преследователю было гораздо легче, ведь, во-первых, тоннели были ему знакомы, а, во-вторых, я сам показывал дорогу. Он не тратил времени на поиск дальнейшей дороги.
И всё же маг неминуемо отставал. Сил у меня оказалось гораздо больше! Возможно, это страх придал прыти ногам. Ликование туманило разум: «Я отрываюсь! У меня получается!»
Но тут же оно сменилось разочарованием, а затем отчаянием. Зал, в который меня завела кривая дорожка наития, оказался замкнутым. Вход был только один! Путь назад отрезан подступающим магом.
Взгляд лихорадочно скользил по статуям неведомых героев древности, скупо освещённых неизвестно откуда пробивающимся светом. И вдруг я заметил, что у одной из статуй нет рук! «Уж не это ли место встречи?»
– Мир... – не дав мне договорить, одна рука обхватила меня за плечи, а второй незнакомец заткнул мне рот.
Не успев и глазом моргнуть, я оказался в каком-то каменном сундуке. Крышка захлопнулась, а дно, напротив, распахнулось. Несколько секунд полёта во тьму окончились брызгами и барахтаньем в вязкой затхлой воде.
Вынырнув на поверхность, я едва не ударился головой о совсем близкий потолок. Прослойка воздуха оказалась ужасающе мала. Хватало только чтобы высунуть рот и вдохнуть. Темнота царила такая, что мне не удавалось разглядеть даже собственных рук! Помимо борьбы за глоток воздуха я ожидал нападения. Не оставалось сомнений, что враг, сбросивший меня в эту западню где-то рядом.
– Эй, ты жив? – раздался знакомый голос.
– Миртис, ты ли это!? – не веря своим ушам, воскликнул я.
– Он самый. Не шуми! – добродушно отозвался он. – Думал уже, что тебе не удалось сбежать!
– Я пробежал, должно быть, милю, прежде чем наткнулся на твоё секретное местечко!
– Ну да!? – не поверил вор. – Тут же пара дюжин шагов по прямой!
– Ладно, вместо споров давай-ка выбираться отсюда, пока к нам не пожаловал мой преследователь!
– Ха! Готов спорить, что он в жизни не догадается, как активировать механизм! – гордо воскликнул Миртис.
Где-то над нашими головами раздался взрыв. Видимо маг бесновался, потеряв цель, и грозил разнести всё вокруг себя. Всё вокруг содрогнулось, с потолка посыпалась каменная крошка.
– Пожалуй, и впрямь не стоит здесь задерживаться! – тут же изменил своё мнение вор.
Я нашел друга по голосу и последовал за ним. Мужчина, на нашу удачу, прекрасно ориентировался в здешних лабиринтах, поэтому у меня не осталось сомнений в том, что мы непременно выберемся. И всё же предстояло преодолеть ещё немалое расстояние по опасным заброшенным катакомбам.
Самым страшным оказалось плыть под водой в полной темноте следом за Миртисом, не зная, когда в следующий раз доведётся глотнуть воздуха. В остальном наше путешествие не многим отличалось от экскурсионной прогулки. Крысы разбегались, заслышав наши шаги, а более жуткие существа, которыми по слухам были полны подземелья, видимо, решили не усугублять и так опасную для меня ночь. Попросту говоря, удача повернулась ко мне лицом.
– Так ты говоришь, они пробились из нижних тоннелей? – в который уже раз переспрашивал меня мой спутник, недоверчиво качая головой. – Выходит, тебе крупно повезло наткнуться на нужное место. Я, представь себе, ни разу не был в тех лабиринтах, по которым тебе довелось нынче побегать. Больше скажу, многие и вовсе считают их вымыслом, детскими сказками-страшилками!
О паутине тоннелей под канализацией, оставшейся с древних времён, знали немногие. Но о том, что и под ней есть какие-то ходы, не знал никто. Должно быть, они сохранились от Великой Империи. Только слухи и легенды просачивались наружу. Живых свидетелей забытых всеми катакомб не знало даже братство воров. А уж эти ловкачи всегда стремились вызнать все возможные лазейки!
От слов Миртиса меня начинала распирать гордость. Ведь выходило, что я, пусть и случайно, превзошел местного гуру! А это чего-то да стоило. За одну ночь мне довелось не только выбраться из темницы, откуда никому ещё не удавалось сбежать, но и побывать в местах, о которых знали единицы во всей империи.
– Да, приятель, попал ты в переделку, конечно. Не думал, что кому-нибудь удастся вырваться живым из когтей ястребов. Ты хоть понимаешь, как тебе сегодня подфартило!?
– Везение спутник вора! – довольно отозвался я. Признаться честно, меня просто распирала от веселья. События сложились как нельзя лучше. Большего у судьбы совестно было бы просить.
– Ха! Хорошо сказано! – рассмеявшись, согласился Миртис. – Знал бы ты только, скольких добрых товарищей мне уже довелось похоронить. – с неожиданной грустью добавил он. А ведь многим из них не выпало и десятой доли тех неприятностей, что свалились на тебя... Знаешь, почему не бывает разбогатевших в нашем ремесле?
Я покачал головой, затем спохватился, что собеседник меня не видит.
– Никогда об этом не задумывался. Неужели не бывает? – верилось с трудом. Мне прекрасно было известно, сколько ценностей вытаскивали ловкачи у богатеев. Обычный батрак за всю жизнь не зарабатывал столько, сколько лихие люди добывали за один рейд!
– Да, дружище, я знаю, о чём ты подумал. Фортовые разбойники просто обязаны разбогатеть, если только не раздают бедным. Но Сивар свидетель, я не знаю ни одного, кто бросил ремесло, скопил деньжат и наслаждается спокойной жизнью. Думаю, таких нет вовсе.
– Так может, дело в том, что они действительно начинают заботиться о ближних? – предположил я. – Воруют-то ведь только у состоятельных!
– Только наивному юнцу может прийти в голову мысль, что члены нашей славной гильдии не грабят бедняков из-за идейных соображений. – ошарашил меня Миртис. – Ха! У тех просто нечего взять! Особенно, если ты хоть раз был в доме вельможи. Работа та же, а куш иной. – вор мечтательно замолчал, видимо, вспоминая особо успешные ограбления. – Ну а в раздачу похищенного беднякам не поверят даже дети!
– Постой, ты отвлёкся. Давай вернёмся к теме. Почему же воры не богаты? – вернул я его к теме беседы. Признаваться в том, что мне эти мифы казались правдивыми, отчаянно не хотелось.
– Да потому что не ценят денег! – неожиданно заявил он.
– Как это? – недоумение отчётливо слышалось в моём голосе. Действительно, казалось невероятным, что те, кто стремится похитить чужое добро, идут за ним, зачастую рискуя жизнью, не с целью разбогатеть. Не понятно было, для чего тогда вообще всё это им нужно.
– Воровство это страсть, опасность, игра с огнём, наконец! Мы не голодные бедняки, мечтающие стащить кренделёк. Нет, дружище, играй по-крупному, пусть можно потерять всё. Азарт не даёт отступить, гонит на новые свершения, ещё рискованнее предыдущих. К тому же, вспомни, что творится после удачного ограбления?
– Попойка! – рассмеялся я, соглашаясь со своим товарищем. В голове сразу же вспоминались развесёлые лица старых знакомцев, жадных до дармовой выпивки.
– Именно! Кутёж, пьянство, веселье! Если стража не свирепствует, то гудят все кабаки в округе! Частенько фаворит удачи старается затаиться сразу после дела, переждать бурю, но затем его неминуемо влечёт к себе удалая компания, поднимающая кружки за здоровье благодетеля. За счёт везунчика, разумеется. Проходит несколько дней, и он спускает всё, что заработал, кхм, честным трудом. Все вырученные тиремы уходят на женщин, безделушки, но главное – на выпивку.
– Ужели никто не копит, не откладывает? – изумился я. Хотя стоило вспомнить меня самого в годы успешного «промысла». Даже будучи непьющим, львиную доли добычи я тратил на менее удачливых приятелей, которые были не прочь пропустить кружку-другую. Купленный мною дом был скорее странной прихотью, сиюминутным капризом. К тому же от него всё равно в итоге остался один лишь пепел.
– И копят и откладывают... До момента угарного веселья, когда все сбережения летят в кошели трактирщиков да портовых девок. Легко пришло, легко ушло, сам должен знать. Кто же ценит то, что можно вновь достать в любом количестве? Но главное, что понукает вора к новым свершениям, это ощущение пустоты в обычной жизни. Если ты висел в раскоряку под потолком, уперевшись руками и ногами, пока хозяин дома проходит под тобой с ночным горшком и свечкой, а потом сумел сухим выйти из воды и наполнить кошель звонкими монетами, уже нельзя отказаться от нового похода. Хочется, знаешь ли, чего-то яркого, волнующего! Жизнь работяги не про нас.
– А особенно после того, как похвалишься перед товарищами, а они расскажут о своих приключениях! – согласился я, вновь возвращаясь к воспоминаниям о весёлых деньках. Удалая компания всё время подталкивала на новые свершения. Молодость, азарт, риск...
– В точку. И вот, наступает момент, когда удача отворачивается от «игрока». Один идёт на дело пьяным, другой просто не рассчитывает своих сил, третий напарывается на элементарную ловушку... Ставка высока, но ты проигрываешь. Тогда-то и понимаешь, что у тебя нет никого и ничего. И главное, ты попался. Но наше дело, как курение серебрянки. Увлекшись, не удаётся бросить.
– Погоди, но разве у тебя нет за душой ни медяка? Разве не с кем тебе разделить радость и горе? – заспорил я, не веря грустным речам вора.
– Эх, парень! Знал бы ты, каким я был счастливцем, понял бы, что сейчас перед тобой жалкая тень того человека... – отмахнулся он.
За беседой я не заметил, как мы добрались до логова Миртиса. Тоннели остались далеко позади. Недавние ощущения близкой опасности ещё не схлынули, спать не хотелось. Мой спаситель откупорил бутылку вина и крепко к ней приложился. Я как всегда отказался.
– И правильно, Ренд. Так и надо! – поддержал он меня, вновь присасываясь к вину. – Моя семья теперь бесшабашные юнцы с отважными сердцами. Я стараюсь выбивать дурость из их пустых голов, но знаешь, сколькие гибнут по глупости? Многих ли людей нашей с тобой профессии ты видел в моём почтенном возрасте?
Присмотревшись к собеседнику внимательнее, я вдруг понял, что он значительно старше, нежели мне казалось до этого. Подобное открытие было удивительным, ведь виделись мы не в первый раз, а на свою наблюдательность я привык полагаться. В этот раз она меня серьёзно подвела. Мой спутник оказался из того типа людей, что почти не изменяются в лице до седых волос, и только потом резко сдают, переменяясь до неузнаваемости.
– Сейчас ты скажешь, что вдвое меня старше и годишься мне в отцы! – отшутился я, гадая, сколько же ему лет. Между тем вопрос вора остался без ответа. Да и что мне было отвечать, если в словах Миртиса заключалась правда? Мало кто из лихой братии доживал до почтенных лет.
В ответ на мои слова мужчина заливисто рассмеялся и добродушно хлопнул меня по плечу. Похоже, выпивка оказалась крепкой. Язык «старичка» развязался. Ему захотелось излить душу.
– Я был младше тебя, когда познакомился с Верной. Что это была за женщина – Сияда во плоти! Мы сошлись, как это ни удивительно, в нашем общем увлечении – проникать в недоступные помещения, отворять запертые двери... Ну и опустошать кошельки богатеев! Ха! Но было и ещё кое-что в нашей сумасшедшей жизни... Мы переспали с ней, должно быть, во всех кроватях Гнэша! И это было только началом! Сколько лет прошло, а столь ярких чувств я более не испытал... Верна была мечтой.
– Что же ты меня с ней не познакомил? – поддел его я, позабыв уже свой первоначальный вопрос. Новая история казалась куда интереснее. «Надо же, выходит, у него и семья есть! Вот уж не думал, не гадал!»
Миртис вдруг помрачнел и вновь отхлебнул из бутылки. На этот раз глоток был глубоким, словно мужчина желал заглушить неприятные переживания. Как я знал по собственному опыту, выпивка помогала, но ненадолго. Нужно было побороть воспоминания самостоятельно, не прибегая к медвежьим услугам алкоголя.
– Потому что в один из вечеров, когда я был вусмерть пьян, она заскучала. И ощущение пустой серой жизни привело её в дом Китора Бакалейщика. Тогда он владел дюжиной лавок в лучших районах города. Состоятельный был купец, можешь мне поверить! Но моя ласточка подчистила его сундуки и уже покидала дом, как говорится, с полными карманами... И тут всё испортила мерзкая, до банальности простая ловушка с отравленным дротиком. Если бы не эта роковая случайность!
Мой собеседник замолчал. Я заметил, что глаза его стали влажными. Совершенно не верилось, что этот суровый и циничный мужчина способен плакать, но так оно и было. Передо мной сидел самый обычный человек, который, как и все, имел чувства. И у него имелся повод горевать.
– Она тогда носила под сердцем ребёнка. Нашу девочку. – совсем тихо промолвил он.
Тут и у меня ком подступил к горлу. Потерять разом и дочь и любимую – такого никому не пожелаешь. Вот уж не знаю, что стало бы со мной, если бы я лишился не только супруги, но и Литы. Вероятно, стал бы заурядным пьяницей. Только желание спасти малышку заставило меня жить и бороться. Миртис, тем временем, продолжал свой печальный рассказ:
– Вору некуда податься, когда его ищут по всему городу. Опала на нас в то время была такая, что ни один целитель, ни за какие деньги не желал принять на лечение молодую женщину, за которую дают награду. Спасибо, хоть не сдали. Они всегда стараются держаться в стороне. Нам осталось только одно – податься к святошам. Так мы и сделали.
Новый глоток из бутылки будто бы немного заглушил переживания. Голос стал ровнее и отстранённее. Всё же события, о которых шла речь в рассказе, произошли явно не вчера. Тем не менее, Миртис сильно переживал до сих пор. «Как же сильно он любил эту женщину!» – изумился я.
– Церковь приняла Верну, но мне не разрешили остаться с ней. Выгнали взашей. Только спустя многие годы я узнал, что она умерла при родах через несколько сенаров. Такой долгий срок и то чудо. По крайней мере, ребёнок успел родиться. Но девочка стала дочерью Шестерых. Не было и речи, чтобы её вернули отцу. Можешь себе представить, моя кровиночка – Дитя Церкви!
Поразительная догадка вертелась у меня на языке, но я не решался произнести её вслух. Не зря, ой не зря Миртис затеял этот разговор. Чувствовалось, что моему другу нужно было выговориться, но, к тому же, его история, похоже, перекликалась с моей.
– Сколько же времени прошло, пока я добрался до неё, сумел поговорить... Но уже в пять она была такой строгой и серьёзной! Моя малышка оказалась удивительным существом. Она признала во мне отца, но спросила, что я смогу ей дать в этой жизни? – он смахнул накатившуюся слезу. – А я был никто, понимаешь!? Презренный вор, у которого сегодня полцарства, завтра ни гроша за душой! Я даже не обзавёлся домом, ведь это непозволительная роскошь для того, кто почти всё время в бегах... И моя дочурка продолжила обучение вдалеке от меня. Мы с ней иногда виделись, но встречи эти были чересчур коротки. Я порывался бросить пить, забыть про приключения, чтобы быть всегда рядом с ней. Но вместо этого ввязался в новое дело. Мне казалось, что разбогатев на этот раз, я наверняка сумею вырваться из порочного круга.
Миртис поднял на меня глаза. Взгляд его был полон тоски и гнева. Он злился на самого себя, но ничего не мог поделать. И это бессилие только распаляло гнев и усиливало отчаяние. Я понял, что у вора ничего не вышло ещё до того, как тот договорил:
– Не тут-то было! Всё прошло гладко, вот только как не отметить успех с товарищами? И понеслось... В общем, всё, как обычно.
– Выходит, что богатеют только трактирщики, да скупщики краденного! – грустно усмехнулся я, возвращаясь к первоначальной теме разговора. Ответа не требовалось. Мир в очередной раз демонстрировал свой звериный лик. Или люди сами делали его таким. Так или иначе, мне очень хотелось избежать подобной участи. Но насколько это было в моих силах?
– В точку. Торговцы всегда будут делать деньги. Сколько у них не кради – они вернут себе ещё и с лишком! А дворяне считай либо те же купцы, либо воры, как и мы. Только тащат больше, да празднуют разгульнее...
– Это Эталь? – не выдержал я. Мужчина мог бы оттягивать суть своего рассказа ещё долго, но мне не терпелось проверить собственную догадку.
Миртис на мгновение опешил, не сразу поняв, о чём речь. Но затем смущённо кивнул. Жрица была его дочерью. Смутные подозрения выстраивались в логическую цепочку. «Так вот к чему разговор о возрасте и о семье!»
– Я назвал её в честь матери Верной, но дочурка заявила, что данное мной имя личное, а церковное для всех. Ей тогда было лет восемь. И уже такие речи, представляешь!?
Вор снова прослезился. Но теперь на устах его играла улыбка. Он всем сердцем любил свою дочь, невзирая на то, кем и где она была. «Интересно, кем станет моя Лита?» – невольно задумался я. Мы с Миртисом были в некотором смысле друзьями по несчастью. Вот только мне совсем не хотелось откровенничать.
– Так вот почему ты всегда оказывался рядом... – утвердительно произнёс я, вспомнив наше с ним первое знакомство. – Это она тебя просила?
«А я думал, это агент Церкви! Ха! Оказывается, Эталь позаботилась о своём бестолковом спутнике». Выходило, что мой должок перед жрицей ещё больше, чем можно было подумать. «Интересно, где она сейчас?» – с неожиданной теплотой подумал я.
– Эх, парень! Если бы она о чём-то попросила своего старика-отца, он бы перевернул этот грешный мир! Нет, дружище... она ни о чём таком со мной не говорила. Но я, знаешь ли, видел, как она на тебя смотрела. Это не подделаешь. Если кто-то и способен увести мою дочурку со скользкой тропы, на которую она встала, то только такой удачливый парень, как ты. И знаешь что? Если вам удастся, вот тебе моё слово – брошу всё к демонам и отправлюсь нянчить ваших детей! Я не так глуп, как в молодости, деньжат подкопил... Так что не беспокойся – моим внукам есть на что жить! Им не придётся нуждаться, как их предкам. – вор улыбнулся немного заискивающе. Чувствовалось, что ему непривычно быть просителем.
– Эх, Миртис, старина... Твои слова чрезвычайно приятны, но...
Я не знал, как выразить свои чувства. Эталь была чудесной женщиной, но разве позволительно было задумывать о новой семье, когда прежняя под угрозой? Кому нужен супруг, который рискует вот-вот погибнуть? Мой путь к спасению дочери был слишком тернистым, чтобы заставлять кого-то его разделить. Да и не верилось мне, что Эталь на самом деле влюблена в такого парня, как я. Нам было хорошо вместе, но не более. Полагаю, эта сильная женщина была достойна лучшего. Скорее всего, Миртис просто выдал желаемое за действительное, не видя картину во всей полноте. «Что ж, значит, мы хорошо играли мужа и жену в тот раз!» – мысленно усмехнулся я.
– Нет, нет! Не спеши отказываться. Подумай, хорошенько подумай над тем, что я тебе рассказал. К тому же, мне всё равно не известно, где носит мою неугомонную дочурку. Она, знаешь ли, пошла в мать. Страшно ветреная особа! – он добродушно хохотнул. – Но я отчего-то совершенно уверен, что ты встретишь её раньше меня.
Несмотря на речи Миртиса, которые были очень трогательными, я был непреклонен в своём решении. Вор заметил, что собеседник находится не в лучшем расположении духа.
– Ну, хватит болтовни! – решительно заявил он, не давая мне ничего возразить. – Что-то я притомился, пора бы и покемарить часок-другой!
Мы разлеглись на кроватях, не говоря друг другу более ни слова. Но я долго не мог заснуть, размышляя над рассказом старого вора и над теми вопросами, что возникли после. «Что я буду делать, когда найду Литу? Куда мне с ней податься?».
В тот момент эти мысли отчего-то казались очень важными, едва ли не первостепенными. Это было странно, ведь до этого мне не приходилось задумываться над столь отдалённым будущим. Затем в голову закралась совсем неожиданная и неуместная мысль: «Неужели Эталь всё-таки меня любит?»
Дождавшись, когда Миртис заснёт, я тихонечко встал с кровати и вышел из дома, осторожно притворив за собой дверь. У вора, несомненно, были свои дела и интересы, так что не стоило утяжелять его непростую жизнь заботой о моей персоне. Он и так очень много для меня сделал. И не понятно было, смогу ли я когда-нибудь отдать ему этот долг. Так или иначе, но находиться рядом с человеком, стремившимся записать меня в зятья, мне было совсем непросто.
– Прощай, друг! До новых встреч... – едва слышно промолвил я, покидая старину Миртиса. Впрочем, у меня не было уверенности, что мы вновь встретимся.

Столицу следовало покинуть как можно быстрее. Переполох, учинённый магами, напавшими на Императора, должен был аукнуться массовыми чистками и усилением патрулей. Даже если меня сочли бы мёртвым и не стали искать, всё равно в Гнэше шансы вновь угодить в когти ястребов были в дюжину раз больше, чем в любом другом городе.
Допускал ли я, что вторжение закончится успехом, и Империя окажется обезглавлена? Скажем так, мои мысли были далеки от подобной проблематики. Тирем, конечно немало значит для каждого жителя империи, в том числе и для меня. Вот только его проблемы он должен был решаться сам. С меня хватало собственных, чтобы забивать голову чьими бы то ни было.
Свою цель я представлял достаточно чётко: убраться из столицы и попасть в Орден. У меня имелись к ним вопросы и предложения. Отчего-то не оставалось никаких сомнений, что эти мастера тайны заинтересованы в моей судьбе, а потому охотно пойдут на уступки в переговорах. Нужно лишь знать, чего хочешь и как этого добиться. Предстояло ещё немалому научиться, если я не желаю повторять аллирские промахи. И помочь мне в этом, как ни странно, могли только в Ордене.
Но одно дело захотеть, другое – оказаться за Топями. Даже имей я вдоволь средств и не пролегай путь в Аль-Шаэде через самое опасное место во всей Империи, дорога заняла бы не меньше месяца. Вывод напрашивался сам собой: найти члена Ордена в Гнэше, дабы договориться с ним о более скоростном способе добраться до их резиденции. Несомненно, у убийц имелись свои маршруты и здесь. Вот только как их найти?
Я счёл бы эту задачу невыполнимой. Ещё бы, ведь лазутчиков «тёмных» искали лучшие агенты Империи, причём безрезультатно, так куда уж одному заурядному человеку? Но у меня имелся козырь в рукаве. Им я счёл многоликого священника из Аллира. Отчего-то не оставалось сомнений, что стоит найти Патрииса, моя задача тут же изрядно упростится. Дело было за малым: отыскать в многотысячном городе того, кого не в силах обнаружить даже лучшая тайная служба Императора.
«Как Сияда терпит в своём храме этого человека?» – вспомнил я свой недоуменный немой вопрос. Эта фраза стала подсказкой и единственным ориентиром в моих поисках. Если мужчина не прекращал притворяться священнослужителем, то, оказавшись в столице, он непременно должен был навестить здешнее место поклонения сенарианской Богине. Любой верующий обратился бы к своей покровительнице, особенно, если не хочет вызвать подозрения со стороны остальных церковников. А Патриис играл очень осторожно, следовательно, стоило искать его следы в храме.
Итак, начало поискам было положено. Первый шаг сделан, цель определена. При должно везении, под статуей Сияды я должен был встретить нужного мне человека. Но, как водится, не всё складывалось ладно. Неудача подстерегала меня уже в самом начале пути.
Патрииса в храме не оказалось. Но расспросив прихожан и местного настоятеля, я выяснил следующий пункт назначения. Им оказалась гостиница «Моррис и Моррис». Не скажу, что она была чем-то примечательна, обычное для столицы пристанище дельцов средней руки и среднего же достатка. С другой стороны, разве мог рядовой священнослужитель позволить себе что-то большее?
Однако если в собор меня пустили в том, в чём пришел, то в «Морриса» мне оказалось не прорваться. Верзила, дежуривший у входа, издали завидев меня, понял, что за душой у этого прощелыги нет ни гроша, а значит и делать ему в гостинице абсолютно нечего. К счастью о своём решении он объявил мне загодя, благодаря чему я избежал малоприятного знакомства с его пудовыми кулаками.
Делать нечего, пришлось думать о том, как и где добыть себе достойный наряд и звонкие тиремы. Моя одежда после заключения и всех последовавших за ним перипетий оставляла желать лучшего. Стоило бы задуматься об этом ещё у Миртиса. Вор наверняка не отказал бы в помощи и без труда выделил бы мне приличный наряд. Теперь оставалось только проклинать свою недальновидность.
Впрочем, я полагал, что раздобыть себе одёжку для вора труда не составит. Вот только как назло, у меня под рукой не было даже отмычки – иначе тот час же ринулся бы вскрывать ближайшую дверь, ведущую в частную собственность. Полагаю, в любом доме мне удалось бы без труда раздобыть всё необходимое. Но нет, так нет. Унывать не следовало ни в коем случае. «Ничего, и не из таких передряг выпутывался! Просто придётся действовать проще и грубее!» – приободрил я себя.
План был прост: смотреть во все глаза по сторонам. Рано или поздно подходящий случай непременно должен представиться. Несмотря на обилие жуликов, жители Гнэша оставались достаточно доверчивыми и часто полагались на авось. Кто оставлял незапертой дверь, кто неосмотрительно вешал кошель сзади на ремень...
Прослонявшись до полудня по окрестностям в безрезультатных поисках, я, наконец-то, нашел то, что искал. Мой зоркий глаз заметил развешенное для просушки бельё, среди которого имелся камзол на вид вполне для меня подходящего размера.
И не беда, что оно находилось на уровне второго этажа. Это досадное недоразумение не могло остановить такого целеустремлённого человека как я! Взобраться на крышу оказалось не слишком затруднительным делом. В своё время довелось залезать в более труднодоступные места. Задача казалась элементарной.
Дождавшись удачного момента, когда никто на меня не смотрел, я совершил свой богомерзкий поступок и разжился одёжкой. Костюм и штаны должны были преобразить проходимца, превратив его в благообразного гражданина.
Вот только в момент примерки меня застукали самым беспардонным образом. Отчего-то мне и в голову не пришлось, что такое может произойти. И всё же это случилось. Хозяйка вещей сразу же признала во мне вора. С криками, бранью и скалкой наперевес она отважно помчалась на меня. Опасаясь, что на шум сбегутся стражники или соседи крикуньи, я помчался прочь, на ходу затягивая шнуровку.
Вор во мне перепугался погони, как заяц волка, и дал стрекача. Да так, что только пятки сверкали! Думаю, никогда мне ещё не доводилось так быстро бегать. Вот только женщина оказалась упорной. Она никак не желала отставать, демонстрируя недюжинную выносливость.
Вероятно, мне всё же пришлось бы поближе познакомиться с её грозным орудием, если бы я не успел вынырнуть на оживлённую улицу и смешаться с толпой. Как ни странно, именно гомонящая площадь для вора была лучшим укрытием.
Собрав волю и выдержку в кулак, я не спеша двигался в плотном потоке людей, тогда как моя преследовательница врезалась в толпу, как лодка в песок. Мало того, что она увязла, теряя драгоценные мгновения, так ещё недальновидно закричала: «Держи вора!»
Это поистине была непростительная ошибка с её стороны. Сразу несколько нервных воришек-карманников, которых всегда хватает в людных местах, прыснули во все стороны, как перепуганные пташки. Она, не разобрав, помчалась за одним из них, окончательно оставив победу за мной.
Я понимал, что поступок был далёк от благородства и законности. Пожалуй, он даже мог показать омерзительным. Но цель, как мне казалось, вполне оправдывала такие средства. В конце концов, я не у голодающего отнял краюху хлеба. И не из корыстных побуждений. Так что моя совесть была чиста.
Осталось только возблагодарить Шестерых за удачное завершение маленького приключения и перейти ко второму этапу моего плана – добыче монет. С этим, как я предполагал, придётся повозиться. Мастерство карманника было не по мне – им вообще мало кто мог похвастаться в зрелые годы. Всё больше шалопаи мальчуганы ухитрялись лавировать в толпе и незаметно избавлять зевак от лишнего груза.
И тут, хвала Раде, прямо в меня врезался такой сорванец, видимо стащивший чей-то кошелёк. По крайней мере, мне показалось, что у него на лице большими буквами написано именно это.
Быстро разобравшись в ситуации, я оттащил его в ближайшую подворотню и потребовал половину добычи, угрожая оглаской и сдачей властям. Это был мягкий вариант, ведь грозный дядя, каким он меня видел, мог накостылять и отобрать всё. Что и говорить, в преступных низах нравы всегда останутся жестокими.
Стоит ли удивляться, что парнишка, пусть и нехотя, но поделился со мной своим на редкость солидным кушем. «В моё время кошельки были полегче!» – мысленно присвистнул я. Но, возможно, сорванцу сегодня просто везло. До определённого момента, разумеется. Дюжина серебряных тиремов и горстка меди теперь весело бренчали в моём кармане. А мальчишка убежал восвояси. Полагаю, он поспешил припрятать остатки похищенного, пока не наткнулся на очередного хищника-взрослого.
Теперь ничто не могло заставить громилу меня не пустить. Солидный мужчина с кошельком на поясе, несомненно, заслуживал больше доверия, чем нищий оборванец. И что с того, что это был один и тот же человек? Настало время вернуться к «Моррису» и наконец-то встретиться с Патриисом.
Мой внешний вид на этот раз, как и ожидалось, ни у кого не вызвал подозрений. Внутрь я попал без приключений. Громила не сказал ни слова, очевидно, даже не узнал. Хотя с нашей последней встречи прошло меньше половины дня.
В нос сразу пахнуло разными вкусностями. Мой желудок тот час же настоятельно напомнил о себе продолжительным недовольным бурчанием. Пришлось прислушаться к его требованиям, что обошлось мне, ни много ни мало, в треть всего содержимого состояния.
Ничего не попишешь, пришлось раскошелиться. Всё же сил было потрачено немало. Организм славно потрудился и заслужил вознаграждение. Не теряя времени даром, я разузнал у владельца насчёт Патрииса. Пара серебряных монеток заметно освежила его память.
Как и следовало ожидать, святой отец остановился инкогнито, назвавшись другим именем. Но я неплохо его помнил, а потому для меня не составило труда вычислить его по приметам. Но тут подоспело очередное разочарование. Оказалось, что столь нужный мне человек выехал из номера прошлым вечером. К несчастью, никто не знал, куда именно направился злополучный священник. Таким образом, мы опять с ним разминулись, и теперь совершенно непонятно было, где же мне искать Патрииса.
Пустые переживания ничем не могли мне помочь. Не поддаваясь отчаянью, я включил свой разум. «Выехал вечером... Значит, он пока что остался в Гнэше, но сменил место жительства... Ведь не уезжают же на ночь глядя. Должно быть, от кого-то скрывается. Всё же быть тройным агентом совсем непросто. Что ж, значит не всё потеряно!» – воодушевил я себя.
Впрочем, радоваться было особо нечему. Мой многоликий объект поиска трудился сразу как минимум на три могущественные фракции. Это означало, что он мог быть где угодно. «М-да... похоже, самому мне с этим не справиться!» – пришла в голову печальная мысль. Несмотря на все попытки, нужно было признать, что затея не увенчалась успехом. Более того, мне требовалась помощь, если я всё же намерен отыскать связного Ордена. А оказать её могли только товарищи по гильдии. Это значило, что мне вновь нужно встретиться с Миртисом.
Разыскать его не составило труда, тем более что он и сам пытался проделать то же самое в отношении меня. Я не утратил расположение главы гнэшской гильдии воров даже после своего беспардонного бегства. Он с радостью согласился помочь и удивился, отчего же мне «не пришло в голову» сразу воспользоваться его услугами в этом непростом деле. Спасибо ему огромное за эту мягкую формулировку, другой мог бы обидеться и послать куда-подальше. К счастью, в моей жизни то и дело встречались отличные люди. Причём, так уж повелось, ими оказывались те, кто волею судьбы стоял по ту сторону закона.
Старина Миртис расстарался, поднял на ноги многих людей, растормошил осведомителей. Полагаю, ему хотелось блеснуть в моих глазах, продемонстрировать могущество гильдии. На мою долю выпала «нелёгкая» участь бездельничать и ожидать, пока кто-нибудь из многочисленных подручных моего друга обнаружит неуловимого Патрииса. «Томиться», к счастью, пришлось недолго, хотя всё произошло совсем не так, как я себе это представлял. Священнослужитель, которого мне так и не удалось отыскать, сам пожаловал ко мне на встречу.
– Я слышал, что ты хочешь меня видеть! – с порога утвердительно заявил он.
Человек появился в комнате совершенно бесшумно, чем изрядно меня напугал. Опешив от неожиданности, я чуть не свалился с кровати. Патриис, не издав ни звука, вскрыл надёжный замок и столь же неслышно подрался ко мне. А если ещё вспомнить о том, с какой лёгкостью он отыскал меня в одной из берлог Миртиса, то мой испуг станет окончательно понятен и вполне объясним.
Не думаю, что старый вор сам выдал священнику моё местонахождение. Стало быть, Патриис не растерял Орденские навыки. Он явно был не просто осведомителем. Подавившись яблоком, которое мне довелось в тот момент задумчиво жевать, я закашлялся, а потому не сумел сразу же ответить гостю, как подобало.
Естественно, это Патрииса не смутило. Он панибратски постучал меня по спине, по-отечески пожелав не пытаться «жрать в два горла». Признаюсь честно, этот человек в одночасье перевернул все мои представления о собственной защищённости. «И кто тебя дёрнул его искать?» – тоскливо подумал я. Пожелай он меня уничтожить, труда бы это не составило.
Но досада промелькнула и исчезла бесследно. Патриис был тем ключиком, который, как мне казалось, должен отпереть заветные двери, ведущие прямо в Орден. Если, конечно, я в нём не ошибся. Но других возможностей не предвиделось.
– Добрый день. Не ожидал, что ваш визит состоится так скоро! Я вспомнил один из наших последних разговоров и задумался об в Аль-Шаэде. Мне хотелось бы встретиться со своим Учителем, чтобы прояснить у него несколько метафизических принципов бытия... Вы, отче, кажется, намекали, что знаете короткий путь в святой город?
– Славно, когда чадо возвращается в лоно истиной веры! Шестеро, я уверен, чтут стремящихся обучаться. Но, позволь поинтересоваться, не хочешь ли ты исповедаться мне, сын мой? – надменно усмехнулся он, продолжая играть роль священника.
– Боюсь, что слишком многие в последнее время ждали от меня именно этого, отчего совершенно отбили сие благое желание. – настороженно отозвался я. «А вдруг, ошибся? Может ли так статься, что он действительно просто священник? Или ястреб? Нет, нет, нет!» – верить в очередную неудачу отчаянно не хотелось.
Патриис ещё долго водил меня за нос, делая вид, что не понимает, о чём речь. Возможно, ему хотелось поиграть в кошки-мышки, или же он и сам не был до конца уверен, а стоит ли мне доверять. Кто знает, возможно, Рендал казался ему приманкой в ловушке ястребов?
Не стану приводить нашу словесную баталию во всей её полноте, скажу лишь, что не напрасно тратил время на поиски этого человека. Пусть Патриис заставил изрядно понервничать – оно того стоило. Он оказался тем, кто мне нужен.
Убедившись, что я тот, за кого себя выдаю, и не являюсь сыром в мышеловке, мужчина согласился мне помочь. Пусть из Гнэша в Аль-Шаэде был не столь коротким и простым, как из Аллира. Но это всё же оказалось значительно ближе и удобнее, нежели путешествие через всю Империю.
Должно быть, учитель был прав. Я не был готов к испытаниям. Возможно, именно поэтому возвращение в город Свободы так меня обрадовало. Там было намного спокойнее, чем в любом месте нашей империи. В Аль-Шаэде, что удивительно, я почувствовал себя вернувшимся домой.
Даже отдельная комната, которую мне выделили в прошлое посещение, пустовала во время моего отсутствия. А теперь вновь радушно распахнула передо мной потрёпанные временем двери. Никто не указывал и не тревожил своими соображениями насчёт моих дальнейших действий. А потому в первую очередь я выспался. Затем плотно перекусив, направился прямиком к своему Учителю.
Члены Ордена жили своей собственной непостижимой жизнью, которая меня совершенно не касалась в той же мере, как и моя – их. Никто не обращал на меня никакого внимания. Казалось, это движущиеся предметы, а вовсе не люди. Дух свободы, витавший в Аль-Шаэде даже несколько пугал, впрочем, чем-то был удивительно приятен.
Я нашел Вайерина в его комнате. Он задумчиво смотрел в тёмную бездну. Узловатые пальцы обхватили прочные поручни. Учитель напоминал изваяние, которое скульптор по ошибке разместил не в саду, а в собственном кабинете.
На мгновение он показался мне совсем древним существом, чуть ли не старше самих гор, в которых была высечена резиденция Ордена. Но это ощущение сгинуло бесследно, стоило ему повернуться ко мне лицом. Учитель вновь стал прежним.
– Вайерин, рад вас видеть в добром здравии! – приветствовал его я. В моих словах не было ни капли не лукавства. Этот человек, пусть и был одним из могущественных и возможно самых опасных людей Империи, вызывал искреннюю симпатию.
– Ученик вернулся... – усмехнулся он. – Ты славно послужил нашему делу!
По его интонации мне не удалось понять, шутит ли он или же говорит совершенно серьёзно. Как я уже упоминал, ему доставляло истинное удовольствие ставить меня в затруднительное положение. Так или иначе, он заставил вспомнить и о проваленном задании и о пленении ястребами, которые едва не вытянули из моей памяти тайны Ордена.
– Все мы слуги случайности... – многозначительно отозвался я, имея в виду, в первую очередь, своё желание выполнить поручение и то, что провалил его не по своей воле. Проще говоря, это была попытка оправдаться.
– Ты даже не представляешь, насколько близок сейчас к истине! – неожиданно вдохновенно воскликнул Вайерин. – Но не эта ли случайность увела тебя от брата Онери? Он, знаешь ли, был крайне удивлён твоим поступком, когда вернулся в чертоги Аль-Шаэде в одиночестве. Никто не мог подумать, что ты изберёшь столько долгий путь сюда.
Я смутился, возможно, даже щёки полыхнули румянцем. Действительно, ситуация выглядела нелепой. Мальчишка, который благополучно довёл меня до портала, выглядел изумлённым, заметив меня, схитрившего и оставшегося неподалёку от Аллира. Но ведь в итоге я всё равно вернулся в Орден. И зачем, спрашивается, требовалось отступать тогда? Учитель не обвинял и даже не бранил. Тем не менее, я чувствовал себя оправдывающимся.
– Мне просто захотелось познакомиться с его императорским величеством! А тут такая оказия...
Мужчина по-доброму рассмеялся и хлопнул меня по плечу. Он всегда пребывал в отличном расположении духа, особенно, когда его ученик ловко уходил от ответа. Моя ирония его порадовала.
– Хорошо, что вы с этим пареньком нашли общий язык. Я рассчитывал на вашу встречу. Жаль только, что тебе пришлось столько убивать по пути к нему, тогда когда делать этого не следовало.
Я пожал плечами. Называть императора пареньком мало кто мог себе позволить. Но не спорить же с Вайерином из-за подобной мелочи. «Ещё окажется, что он дружил с отцов Тирема!» – на губах заиграла усмешка. Но затем я вспомнил, что учитель имеет неприятную особенность читать мысли и задумался над второй частью его высказывания.
Его отношение к гибели Херведа меня порядком удивило. «Стоило, не стоило… Выхода не оставалось!» Повернись всё иначе, купец, возможно, остался бы жив. Но по большому счёту, судьба этого мерзавца мало меня волновала. В каком-то смысле я даже считал его смерть заслуженной. Но спорить об этом не хотелось. Передо мной была поставлена задача, с которой я не справился. Пришлось изменить русло разговора. Вопрос о мальчишке, сумевшем уничтожить четверых мужчин, волновал меня больше каких бы то ни было купцов.
– Брат Онери... Он один из детей, которых отбирают в Орден с младенчества? Как ему удалось так изящно сработать?
Вайерин посмотрел на меня, чуть склонив голову набок и немного прищурившись.
– Есть мастер, это в данном случае брат Онери, а есть инструмент. Это его тело. Когда второе приходит в негодность, первый просто берёт новый. Талант, знания и навыки остаются, тогда, как к новым инструментам приходится привыкать...
– Уж не хотите ли вы сказать... – ужаснувшись своей догадке, я не решился договорить.
– Разумеется, мы воруем тела младенцев! – зловещим тоном произнёс Вайерин. Затем взглянул на меня и заливисто расхохотался. – Нет, конечно же, нет! Не думаю, чтобы кто-то был способен на подобные действия. Ты слишком доверчив к сказкам деревенских старушек.
– Но как же тогда всё это можно объяснить?
– Страшилки не должны замутнить твой разум. Ведь разум – это отражение Духа. Именно Дух вечен, не подвластен времени. Уходит тело, теряется память... Почему появились сказания о приходе Богов на землю? Да потому что не все младенцы умели забывать. Их Дух был так силён, что память не стиралась. Ни один из братьев не уходит навсегда. Нужно лишь помочь ему отыскать нового себя, научить, как совладать с инструментом.
От этих рассуждений у меня голова пошла кругом.
– Вижу, тебе это кажется невозможным. Часто так оно и есть. Мало кто может БЫТЬ всегда. Лишь избранные. Аль-Шаэде наш дом, наша пристань в скитаниях по бурным водам времени. – тон Вайерина опять балансировал на грани иронии.
– Не хотите же вы сказать, что были всегда? – недоверчиво произнёс я, не понимая, как относиться к его словам. С учителя сталось бы шутить на такие темы.
Выдержав паузу, он хитро усмехнулся и произнёс:
– Не хочу.
Я ждал, что он как-то прояснит ситуацию, но Вайерин хранил непоколебимое молчание. «Понимай, как знаешь!?» – мелькнула у меня досадливая догадка. Что ж, гордость не позволяла мне вести дальнейшие расспросы. Вместо этого я спросил совсем о другом:
– А почему вы сказали, что мне не стоило убивать купца? Отчего задание было столь странным? Только чтобы меня испытать? – признаться честно, мне отчаянно захотелось перевести тему на что-то более понятное. Да и вопросы подходящие имелись.
– Нет, ты напрасно считаешь, что жизнь ничего не стоит. – удивительно было слышать подобную фразу из уст одного из искуснейших убийц Империи. – Слуги случайности... Хорошее высказывание. Свобода не терпит власти над собой. Чьей бы эта власть не была. Всегда должен найтись противовес. И чем он значительнее, чем их больше – тем ярче горит огонь нашего мира, те сильнее кипит в нём жить. Посуди сам, разве доброе это дело, когда один из столпов исчезает? К тому же он зачастую тянет за собой других. Если здесь, в нашем доме, обвалится один из коридоров, мы переживём, хотя и огорчимся. Но когда они начнут рушиться один за другим – быть беде. Ты выдернул из колоды одну карту, а следом за ней упала другая.
– Вы о графе? Неужели их гибели были неизбежно связаны? – ужаснулся я, задумавшись, а не под силу ли мне было предотвратить его кончину.
– Что ты подразумеваешь под словом неизбежно? – Вайерин изобразил удивление. – Мы знаем о том, что случилось, не ведая того, что произойдёт. Случившееся неизбежно. Грядущее же изменчиво. В том-то и суть! И чем меньше власти у кого бы то ни было на превращение грядущего в неизбежное, тем лучше для нашего мира. Это и есть цель слуг случайности, как ты изволил выразиться. Если кто-то желает нарушить равновесие, нужен тот, кто поставит его на место.
– Но зачем же меня учили убивать? Разве сами вы не уничтожали людей безжалостно и беспощадно? – его рассуждения показались мне ханжеством и лицемерием, что злило.
– Смерть порой необходима. – непоколебимо промолвил Вайерин. Я мог выходить из себя, но он всегда оставался спокоен. – Тот, кто встаёт на пути у Свободы, противится воле Случайности, должен исчезнуть. – слова прозвучали жёстко, не допуская и тени сомнений в уверенности говорившего. Но я знал учителя, а потому на всякий случай подозревал двойную игру. Если он убедительно говорил о чём-то, это не значило, что передо мной открывались его истинные убеждения. Зачастую имело смысл восприниматься их с точностью наоборот.
– Развал Великой Империи тоже дело рук «слуг случайной неизбежности»? – насмешливо поинтересовался я у него, вспомнив вопрос императора. – Древняя династия правителей слишком стремилась сделать светлое будущее таким, как им хотелось?
– Это случилось. Значит, было неизбежно. – ловко ушел от ответа Вайерин. – Если сейчас Тиремов не станет, падёт древний дуб, то лес не погибнет. Тысячи ростков взойдут на месте павшего великана.
– Вы проповедуете не свободу, а хаос! – запальчиво воскликнул я.
– Не хаотична ли случайность? – с улыбкой вопросил учитель. – Не мудрее ли она, чем любой из земных правителей? Так кто же должен править?
– Не зря вас обвиняют в поклонении Танару! Я почти слышу в ваших словах: «Да воцарится Хаос!» Без правителей государства гибнут. А без государств остановится развитие науки и торговли. Люди начнут массово гибнуть от болезней...
Вайерин поднял палец, показывая, что мне пора притихнуть и дать ему сказать хоть слово. Я нехотя остановился.
– Бертрам жив. И никто из Ордена не собирается его убивать. – только и молвил он.
– Но как же!? – понять учителя казалось совершенно невозможным. Я был уверен, что учитель только что говорил совсем о противоположном.
– Ответь себе, может ли кто-то править случайностью? И может ли твориться случайность, став неизбежностью?
Я насупился и молчал, ожидая, что учитель сам объяснит, что же хочет этим сказать. Очевидно, он утверждал, что смерть неизбежна, а потому не является целью «слуг случайности». И в тоже время, разве не этот человек говорил о необходимости устранять тех, кто пытается грядущее обращать в неизбежное?
– Ты не поймёшь. Нужно стать пером, которым Случайность пишет в книге судеб, дабы осознать всю её мудрость.
Спорить не хотелось. По моему мнению, мы были в тупике. «Да и какое, собственно говоря, мне дело до их верований?» – наконец-то здраво подумал я. У меня имелся план спасения дочери, который, на мой взгляд, отвечал убеждениям Вайерина. Вот его нам и следовало обсудить.
Я, по его словам, не был пером, а потому имел полное право жаждать определённого рода неизбежности от этих непостижимых слуг случайности. По крайней мере, хотелось думать, что из-за этого мне не доведётся превратиться в их заклятого врага. Лучше было иметь таких союзников, чем не иметь их вовсе. А для этого мне следовало быть более сдержанным и не принимать близко к сердцу чужие заблуждения.
Выйдя из каменных чертогов, я с наслаждением вдохнул полной грудью свежий воздух, показавшийся удивительно сладким. Путь, которым надлежало пройти, лёг передо мной во всей своей непередаваемой красоте. Особенно хорош он был тем, что его автором был я сам, а не посторонние силы, играющие мной как прибой камешками. Похоже, колесо событий вот-вот готово было стронуться с места. Поддержка была обещана, но слишком много зависело и от меня самого. И всё же это была маленькая победа.
– Доченька, мы обязательно встретимся! – убеждённо произнёс я, с уверенностью глядя в завтрашний день.

[1] Демонические маски – личины демонов-эрадр, используемые агрессивным крылом культа эрадрианцев.

Глава двенадцатая. В едином порыве

Маленькая комнатка в забытой всеми Богами гостинице на западе графства Рибрас с трудом вмещала небольшую кровать и крохотный столик с приставленным к нему вплотную стулом. Владелец сразу же предупредил постояльца, что садиться на этот «раритет» настоятельно не рекомендуется в связи с нехваткой одной из ножек. Но Рендала это обстоятельство совершенно не смутило, и он запросто выложил трактирщику за эту жалкую каморку горсть серебряных тиремов.
Рука толстячка затряслась от волнения, но цепко схватила звонкие кругляшки. В один момент он получил свой доход за сенар! Заискивающе переспросив, не желает ли уважаемый гость снять весь этаж, трактирщик, получив отказ, поспешно удалился, фальшиво насвистывая какую-то развесёлую песенку.
Насколько постоялец знал такой тип людей, вечером мужчина будет пьян не хуже только что вернувшегося из долгого плавания матроса. Многие платили фортуне хмелем. Но на своё счастье выпивать ему предстоит в собственном трактире. В отличие от портовой забегаловки здесь ему не грозила заточка под рёбра от алчного забулдыги.
Оставшись в одиночестве, гость устало развалился на скрипучей кровати. Долгий путь порядком вымотал. Впрочем, за свою жизнь мужчина привык путешествовать верхом. По сравнению со своим первым знакомством с лошадью Рендал был свеж как огурчик. Улыбка коснулась его губ, стоило вспомнить, как саднили ягодицы после ночной скачки, к которой его некогда принудила сенарианская жрица. Что и говорить, с тех пор и он и она стали совсем другими людьми.
Он задумчиво уставился в потолок. Но деревянные балки мало интересовали мужчину. Его мысли витали далеко отсюда. Со времени побега из имперской тюрьмы многое изменилось. Годы целенаправленного усердного труда. Цель осталась прежней, вот только путь к ней стал ясен как никогда. И пускай на нём регулярно возникали неожиданные препятствия, неуклонная решимость, с которой Рендал их преодолевал, только закаляла, делала сильнее и настойчивее. Он, во что бы то ни стало, намеревался, как минимум, встретиться с дочерью. В этом была цель, в этом был смысл всех свершений.
Мало кто смог бы узнать в окрепшем и возмужавшем человеке того юношу, который некогда отправился в погоню за похитителем и убийцей. Тот Рендал не смог бы вынести и половину испытаний, которые нынешний преодолевал с лёгкостью. Прошлое должно было умереть, чтобы дать жизнь настоящему и будущему. Так и случилось. Имя осталось прежним, но человек словно переродился.
Густая аккуратно подстриженная борода обрамляла лицо, по которому можно было судить, что мужчина пережил немало трудностей, и жизнь его далеко не всегда носила мирный характер. Несколько белых ниточек шрамов виднелись на огрубевшей под холодными ветрами коже человека, много дней проводившего в пути. Заострились скулы, сделав лицо более выразительным и хищным, целеустремлённым. Из глаз исчез юношеский азарт, задор, простодушие и открытость, с которыми юноша некогда встречал окружающий мир. Теперь его очи словно помутнели, став темнее, будто бы спрятав сокровенные мысли в глубине. Так зверь мог бы наблюдать из засады за своей добычей. Внимательно, цепко, улавливая каждую мелочь, чувствуя себя хозяином положения. Он не ждал, пока произойдёт событие, под которое можно подстроиться, но действовал сам, меняя окружающий мир по своей воле.
С первого взгляда бросались в глаза натренированные мышцы. Тело было исполнено энергии, превращено в восхитительный инструмент, которым мастер владел в совершенстве. Мужчина пребывал в превосходной физической форме. В дополнение к внутренней силе он владел навыками бойцы, разведчика, убийцы, делающими его опасным противником, которому мало кто решился бы заступить дорогу.
Но где-то внутри, в глубине души сохранился парнишка из Мураков. Он крайне редко напоминал о себе, с удивлением и восторгом наблюдая за происходящим. Его время прошло, но в этом не было трагедии, ведь наступил новый этап жизни. Иной, непохожий, но оттого не менее захватывающий. Трудности и опасности не сломили и не убили, сделав только сильнее. Юноша, бывший некогда церковным писарем, оказался не из тех, кто легко сдаётся. Поэтому теперь мог по праву наслаждаться результатом.
– А вот и я! – раздался со стороны окна звонкий голос.
Другой на месте Рендала вздрогнул бы от неожиданности. Но мужчина даже не шелохнулся. Он спокойно взглянул на оставленные открытыми ставни и тепло улыбнулся, глядя на ловко проскользнувшего в них человека. Гостя здесь явно ждали.
– Верна, любимая, наконец-то! – радушно проговорил он.
– Мог бы и помочь даме! – притворно возмутилась она, широко улыбаясь. Умения женщине было не занимать. Взобравшись на второй этаж, Эталь даже не запыхалась.
Вместо ответа Рендал заключил её в объятия, исполненные трогательной нежности, которая встречается только у искренне любящих людей. Мужчина действительно был искренне рад этой встрече. За последние годы их связь с бывшей жрицей только окрепла и переросла в нечто большее.
Но в последнее время их свидания случались гораздо реже, чем хотелось бы молодым людям. Но каждое сохранялось в памяти удивительно приятными и яркими воспоминаниями. Несмотря на подстерегающие опасности, эти двое не могли подолгу находиться вдалеке друг от друга, словно нечто неудержимо их притягивало друг к другу.
Даже нынешняя встреча проходила в обстановке секретности, поэтому в условленное место им пришлось добираться по отдельности. Будь их воля, ни за что не забрались бы в такую глушь, выбрав для свидания более достойное место. Но заурядный постоялый двор вдалеке от оживлённого восточного тракта сложнее было бы выследить их противникам.
Слишком многое было поставлено на карту, чтобы лишний раз рисковать. У парочки накопилось несколько влиятельных врагов, которые дорого бы дали за эти две головы. Но сколь опасно было им видеться, столь же сильна была тяга двух любящих сердец друг к другу. Ни Рендал, ни Эталь и помыслить не могли о том, чтобы прекратить встречи из-за такого пустяка, как смертельная опасность.
Стоит ли говорить, что страстные поцелуи и жаркие объятия не были единственными проявлениями близости заговорщиков, вознамерившихся поспорить с древним пророчеством и изменить ход истории.
Но не только это было целью сегодняшней встречи. Оба вернулись с важных заданий, от которых многое зависело. Поэтому вопрос вертелся на языке.
– Как твоя миссия? – спросил Рендал, когда они утолили любовный голод. Объяснять не требовалось, Эталь прекрасно знала, о чём идёт речь.
Тело женщины было так близко, что не хотелось думать ни о чём ином, кроме неё. И всё же она должна была принести важные вести. Разум и чувства разошлись во мнениях, но первый был главным в этой паре. А потому его воля являлась первостепенной.
Эталь с довольным видом кивнула, не желая вдаваться в подробности. Ей хотелось растянуть момент блаженства, а потому она плотнее прижалась к любимому мужчине, пробуждая в нём задремавшие желания.
По глазам Рендала видно было, как много значил для него её утвердительный кивок, означавший, что ещё одна преграда на пути к исполнению столь важного плана теперь устранена. Со своей частью мужчина отлично, как ему казалось, справился, а потому дал волю чувствам и широко улыбнулся. Можно было наконец-то по-настоящему расслабиться, по крайней мере, до следующего утра.
– Подумать только, ведь несколько лет назад ты чуть не отправила меня на тот свет! – с непонятной интонацией задумчиво промолвил мужчина. Сложно было сказать, как он относится к произнесённой фразе.
Красавица несколько неискренне пожала плечиком. Видно было, что ей не безразлична эта тема, но воспоминания носят не слишком приятный характер. И всё же она справилась с собой и ответила, как ни в чём не бывало:
– Не попадись ты тогда, мы вряд ли сейчас были бы вместе. – и, как водится, тут же перешла в наступление. – Лучше ответь, что же всё-таки ты тогда искал?
Мужчина усмехнулся и поцеловал её, возвращая любимой душевное равновесие. Если когда-то у него и была обида, от неё не осталось и следа. Но они оба невольно вспомнили об удивительной встрече, соединившей их, казалось, окончательно разошедшиеся судьбы.

Тогда Рендал даже не задумывался о женщине, никоим образом не рассчитывал не только на её помощь, но даже на их новую встречу. Его всецело занимал ещё не до конца продуманный, но уже вырисовывающейся в голове план действий, которые необходимо было совершить для освобождения дочери. Но в первую очередь вору требовалось собрать все возможные знания о противнике.
Разумеется, в сфере его интересов оказались шестеро верховных магов, правивших Ковеном. С них, как ему казалось, следует начать, чтобы понять, что именно сподвигло могущественных чародеев обратить своё внимание на пророчество. Казалось бы, их оно должно интересовать в последнюю очередь. И всё же, по словам Вайерина, именно Ковен стоял за похищением малютки Литы и многих других детей, подходящих под описание.
Помимо информации об этих людях, Рендал жаждал раздобыть любую информацию о том, как можно пробраться к магам. Будь то планы зданий, потайные переходы, доверенные люди, которые могли бы помочь оказаться внутри Башни – главное резиденции Ковена.
Разумеется, в первую очередь мужчина обратился за помощью к своему учителю и в его лице ко всему Ордену. Но на этот раз союзники отказались помогать ему напрямую. Уже не один раз сталкивался он с непонятными поступками «тёмных», поэтому не стал настаивать, хотя не сомневался, что у них больше, чем достаточно знаний по интересующим его вопросам.
Учитель намекнул, что как минимум две влиятельных фракции в империи скрупулёзно собирают всевозможные сведения о Ковене. И это означало, что Орден не поделится информацией, но поможет получить её другим путём. Выбор между горячим и пламенным показался Рендалу очевидным. Он счёл, что проникнуть в архив сенарианцев намного легче, чем вскрыть защиту ястребов и почерпнуть знания из их «кладовой мудрости». Всё же церковь должна была менее щепетильно охранять свои тайны, чем тайная канцелярия императора.
Вайерин благосклонно отнёсся к выбору своего ученика и даже выдал ему планы катакомб под Лонаром, указав, где именно стоит искать желаемые материалы. Учитель подозрительно много знал о тайнах церкви. Несомненно, и о Ковене ему было немало известно. Вот только выжать эту информацию из него оказалось сложнее, чем пробраться в сенарианские архивы. Сотрудничество с Орденом давалось Рендалу нелегко, но определённая польза от них имелась. Без планов подземных подходов в Лонаре ему было бы намного сложнее.
Обнадеженный тем, что ему не придётся собирать по крупицам секретные сведения, он рискнул пробраться в святая святых Церкви, ни на секунду не забывая, сколь могущественна эта организация. Подготовка заняла не меньше сенара. И вот, наконец-то, всё было готово.
Казалось, сама Рада благоволила мужчине в этом приключении. Не одну дюжину раз только благодаря везению ему удавалось остаться незамеченным или же спастись от смертельно опасных ловушек, которые во множестве попадались ему в сенарианских катакомбах.
И всё-таки он добрался. Внутри воцарилось настоящее ликование, хоть задача ещё не была выполнена. И всё же это случилось – вор оказался в самом сердце Лонарской церкви, в её секретной библиотеке. Мало кто мог похвастать подобным мастерством, если вовсе существовали такие люди.
Казалось, дело за малым. Старик архивариус не представлял никакой опасности. На вид он был до того стар и немощен, что вряд ли мог поднять шум. Да и не стал бы этот книжный червь поднимать гам, опасаясь потревожить священную пыль манускриптов.
Библиотека оказалась столь велика, что разыскивать необходимые материалы самостоятельно Рендал мог бы не один сенар кряду. Под угрозой смерти он принудил старика указать ему столь желанные свитки. Тот особенно не противился, моля только о том, чтобы сумасшедший мужчина бережно к ним относился и ничего не повредил. Казалось, архивариуса книги волновали больше, чем собственная жизнь. Это было только на руку вору. Сильная привязанность книжного червя к библиотеке позволила запросто им манипулировать.
Вскоре, почти не веря в собственную удачливость, мужчина сжимал в руках гору свитков. Там были и планы главной резиденции Ковена, и всевозможные донесения агентов церкви, и максимально подробные досье на верховных магов. О подобных сведениях Рендал мог только мечтать. Всё это представляло для него ценность, которую сложно было переоценить.
Вот только фортуна решила сменить фаворита. Ветреной Раде надоело играть на стороне одного и того же мужчины. Вору не суждено было выбраться из подземелья со своими сокровищами. Оказалось, что за ним следили с того самого момента, когда он проник в катакомбы. Служители церкви, отвечающие за безопасность, незаметно вели Рендала до последнего, очевидно, желая выяснить цель его «визита», а заодно и проверить надёжность своей защиты. В том, что ситуация в их руках, никто не сомневался.
И всё же, вероятно, в какой-то момент они допустили промах. Ведь желай мужчина уничтожить столь ценные материалы, кропотливо собираемые многие годы, у него была бы такая возможность. Впрочем, ему всё равно не удалось этого сделать. Слишком неожиданной стала атака сенарианцев. Церковные маги с поддержкой воинов окружили вора и принудили его сдаться.
С пьедестала победителя Рендал в один миг рухнул лицом в грязь. Никакие навыки не могли спасти его от численного превосходства противника. Прозорливость спасовала, позволив ему очутиться в хорошо расставленной ловушке. И винить в этом провале следовало только самого себя.
К счастью убивать пленника не спешили. Прежде сенарианцы желали выяснить если не личность вторгнувшегося в их чертоги мужчины, то имена тех, на кого он работал. А это могли быть и ястребы и маги… в конце концов, эрадрианцы или вступившие в сговор дворяне.
Несомненно, пленника ждал допрос с пристрастием. А мастеров этого «жанра» в Церкви всегда уважали, что Рендалу стало совершенно ясно, стоило взглянуть на пыточный инструмент и многочисленных истерзанных заключённых. Мимо всей этой «красоты» его вели намеренно медленно, чтобы он сполна «насладился» открывшимся пейзажем и в полной мере представил своё будущее. Это должно было сделать пленника сговорчивее.
Но мужчина не пал духом, так как не единожды уже побывав в разнообразных застенках. Пугать одним видом пыток столь закалённого ими человека было бессмысленно. Слишком сильна была вера Рендала в неизбежное чудо. Она сохранялась несмотря ни на что. И это сильно ему помогало.
Ничего удивительного в подобном убеждении не было. Во-первых, считать так являлось намного более рациональным подходом, чем думать иначе, позволив себе пасть духом и опустить руки. Во-вторых, из многих передряг Рендала выручала какая-нибудь непредсказуемая случайность, которую невозможно было предугадать заранее. «Уж не оттого ли это, что я и сам стал её верным слугой?» – не раз думал он, оказавшись в своих «комфортабельных апартаментах».
И пока страх был не властен над мужчиной, даже пытки оказались бы малоэффективны. Церковники об этом отлично знали, поэтому избрали неординарную тактику: на несколько дней про пленника будто бы вовсе позабыли. Этим Рендалу старались привить мысль, что он мелкая сошка, которая совершенно не важна. Разве может подобный червь знать что-то важное для Церкви?
Голод и холод были неплохими помощниками вопрошающих. Они действовали на заключенных не хуже пыток, а порой даже сильнее. Пленители следили только за тем, чтобы он не наложил на себя руки.
И все эти дни Рендал слышал крики и стоны соседей, подвергаемых жутким пыткам. Монотонный голос задавал вопрос, который было не разобрать издали, а затем пленники истошно вопили, если ответ не удовлетворял вопрошающего.
Казалось, что чужие муки с каждым днём всё ближе… Неизбежность пытки витала в воздухе. «Тебе некуда сбежать, спасения нет!» – будто бы твердили мрачные стены. «Признайся, и получишь лёгкую смерть!» – шептали решетки. Но мужчина держался. Пока ещё держался.
На третий день ему принесли немного воды и хлеба. Он накинулся на них как хищник на мясо, так сильны были голод и жажда. О том, чтобы напасть на стражей и сбежать не могло быть и речи. Церковники действовали чётко и выверено, не давая надежды на саму возможность, когда бы то ни было, покинуть застенок.
Кормили очень редко. Силы стремительно покидали Рендала, а вместе с ними и надежда, уверенность в благополучном исходе. Любому везению рано или поздно приходит конец. Похоже, настал черёд вора потерпеть сокрушительное фиаско.
Он сбился со счёта проведённых в темнице дней, когда к нему наконец-то впервые подошёл Вопрошающий. Это бы высокий человек в просторных одеждах тёмных тонов с низко надвинутым капюшоном. Рендал почти возликовал, когда понял, что его собираются о чём-то расспросить. Измученный организм буквально умолял о том, чтобы мужчина выдал любые тайны, только прекратил издевательства над собой.
Лицо незнакомца полностью скрывалось в тени. Безликий, ничем не примечательный. Даже пол вопрошающего невозможно было определить. Идеальный слуга церкви, задача которого только одна: задать правильные вопросы и получить на них ответы. Если же пленник не соглашался удовлетворить любопытство сенарианцев, за дело брался палач. Затем опять появлялся хладнокровный и бесстрастный вопрошающий. И так, пока самый крепкий орех не раскалывался. Никто не мог вечно сопротивляться воле Церкви.
С пленником никто не разговаривал много дней. Поэтому голосу новоприбывшего Рендал несказанно обрадовался. «Я перестал быть предметом и вновь сочтён человеком!» – несмотря на бедственное положение, он старался подбадривать себя.
И вдруг невероятная мысль закралась ему в голову. Голос вопрошающего был знаком. Рендал готов был поклясться, что узнал бы его из тысячи других. Могло ли так случиться, что перед ним действительно оказалась...
– Эталь? – не веря ни ушам, ни глазам вопросительно воскликнул он.
Вопрошающий едва заметно кивнул головой. Но, возможно, мужчине так только показалось. Только, когда их оставили одних, предварительно обездвижив Рендала, гость отбросил капюшон. В тот же миг последние сомнения Рендала развеялись. Перед ним стояла жрица. Встреча была столь неожиданной, что заключенный на какое-то время утратил дар речи.
– Покайся, сын мой, облегчи свою участь! – бесстрастным ледяным голосом произнесла она вместо приветствия.
Но мужчина видел её глаза. А в них прекрасно читалось, каких трудов ей стоило сохранять невозмутимость. Для неё вид исхудавшего прикованного к стене Рендала был мучителен.
Перед женщиной встал отчаянно сложный выбор: знакомый мужчина, с которым они немало прошли вместе, либо воспитавшая её с малых лет Церковь. Эталь привыкла устранять противников сенарии недрогнувшей рукой без сомнений и колебаний. Она вынесла все испытания тёмного братства ради блага матери-церкви. Могла ли верная дщерь поступиться собственной верой?
Мужчина будто бы читал подобные сомнения в её сердце. Борьба между двумя привязанностями была прекрасно видна. «Но разве я могу быть для неё столь важен?» – испугался Рендал, отлично осведомлённый о религиозности своей знакомой. Если бы не слова Миртиса, он бы ни на миг не допустил самой возможности того, что Эталь предпочтёт его служению всей своей жизни. Теперь же в душе заколыхалась надежда.
– Ответствуй, зачем проник ты в святые чертоги, закрытые для всех, кроме верных детей святой нашей матери церкви? – казалось, жрица в душе женщины победила. Перед ней был всего лишь враг сенарии, из которого следовало любыми средствами выжать ценную информацию. Если он не согласится отвечать добровольно, что ж – тем хуже будет для него.
– Я пришел за тобой! – не задумываясь, воскликнул Рендал, глядя женщине прямо в глаза. И с удивлением понял, что произнесённая ложь в тот же миг стала правдой. Теперь ему ничего не хотелось так сильно, как вырвать эту трогательную и в то же время сильную женщину из паутины, в которую её поместили иерархи церкви.
Именно теперь мужчина осознал, как дорога ему Эталь. И вовсе не потому, что она могла попытаться его спасти. У их побега всё равно были слишком низкие шансы на успех. Но в душе появилась непоколебимая уверенность, что только вместе они могут продолжить свой жизненный путь. Две части целого просто обязаны были сойтись, или же потерять друг друга навсегда.
Его слова заставили вопрошающую вздрогнуть. Лишь на одно мимолётное мгновение она потеряла над собой контроль, но этого оказалось достаточно, чтобы Рендал увидел подлинные чувства женщины. Он понял, что Миртис не ошибся. Пленник не был ей безразличен. Но самой жрице это только предстояло в полной мере осознать. Вопрос в том, будет ли у неё это время?
Однако жрица железной хваткой перехватила контроль над телом и голосом вопрошающей. Не исполнить священный долг было недопустимо! Следовало, не раздумывая, подчиниться распоряжению архиепископа. Перед ней стоял преступник, к которому немыслимо было относиться снисходительно. Церковь не могла ошибиться!
– Ложь тебя не спасёт, чадо. Только правдой ты облегчишь свою печальную участь. – холодно промолвила она.
Рендал понял, что чудом вспыхнувшая искра вот-вот потухнет, и вряд ли её удастся разжечь снова. Он лихорадочно подбирал слова, чтобы коротко и ясно выразить всё то, что буквально рвалось изнутри. Сказать хотелось так много, но никак не удавалось подобраться нужные фразы. «Как же всё это объяснить!?» – мелькнула паническая мысль. Мужчина превосходно понимал, что нельзя терять ни одного мгновения, но от этого только больше волновался.
– Мне жаль, что ты не воспользовался своим шансом. – по-своему поняв его молчание, печально произнесла женщина и повернулась, чтобы покинуть пленника.
– Я люблю тебя… Верна! – признание само собой вырвалось из уст Рендала.
Вопрошающая остановилась, но не повернулась к нему. Сердце заключенного сжалось в комок и, казалось, перестало биться. Широко раскрытыми глазами он смотрел в спину любимой женщины и ждал… Но не пытки и смерть страшили его в тот момент. «Неужели она мне не верит?» – билась в голове ужасная мысль. Это воистину было худшим из всех возможных наказаний.
– Верна… – повторил он в отчаянье. – Ты нужна мне. Забудь, что я пленник! Можешь предать самым страшным пыткам и даже лишить жизни... Только поверь! Я люблю тебя!
Прямая как жердь спина дрогнула. Рендалу послышался сдавленный плач. Эталь, так и не обернувшись, быстрым шагом пошла прочь. Чувствовалось, что слова задели её за живое. Но что они могли изменить?
В отчаянье пленник безвольно обвис в кандалах. С уходом жрицы последняя надежда покинула его. На глазах заблестело что-то мокрое и противное. Всё было в его руках, но шанс оказался безвозвратно упущен. «Как я мог быть таким дураком, что не понял, не сказал этого раньше!?» – корил он себя. Но было уже слишком поздно. Неизбежность прошлого навалилась тяжелым грузом, придавливая несчастного пленника к земле. Если бы не кандалы, он наверняка бы рухнул на холодные камни пола, не в силах сопротивляться притяжению.
Появившийся тюремщик пару раз сильно ударил пленника, дабы привести его в чувство. Но Рендал этого даже не заметил. Мешок овощей и тот показался бы рядом с ним более эмоциональным. Казалось, что из пленника вынули душу, оставив одну лишь бренную оболочку.
Мужчину бросили на постеленную в углу камеры солому, заменявшую кровать и вновь заперли, оставив в одиночестве. Недвижимый лежал он в темноте и холоде, не в силах поверить в подлость и коварство собственной судьбы. Но сделанного было не вернуть, равно как и не сделанного. Впереди его ждала незавидная участь испытать на себе мастерство Церковных палачей.

– Берегись! – успела крикнуть жрица, опрокидывая Рендала на пол.
Над тем местом, где он только что стоял, разбилась ледяная сосулька, брызнув во все стороны тысячей мельчайших осколков. Уцелевшая часть её застряла в стене и несколько секунд висела неподвижно. Затем лёд неестественно быстро начал таять. Капли падали на пол, но, не долетая до него, растворяясь прямо в воздухе. В стене осталось торчать только обнажившееся древко обыкновенной стрелы.
– Помилуй Кернат, без магии здесь не обошлось! – воскликнул мужчина, осторожно поднимая голову. Если бы не своевременная реакция женщины, ему бы несдобровать.
– Лежи! – повелительным тоном скомандовала Верна. – Это только начало...
Её слова оказались пророческими. Вот только следующие несколько стрел оказались не ледяными, а горящими, объятые магическим пламенем. Неизвестные не спешили вступать в рукопашную с опасными противниками. Рендала и Эталь решили попросту сжечь вместе со всем заведением.
– Что вы творите!? – раздался откуда-то снизу крик подвыпившего трактирщика. Владелец негодовал, не понимая, почему кто-то осмелился посягнуть на его собственность. Будь он трезвым, несомненно, сообразил бы, что нужно спасать свою шкуру. Увы, хмель гулял в крови, сделав его бесстрашным.
Последующие его возмущения быстро превратились в неразборчивое бульканье. Мужчина захлебнулся собственной кровью. Нападавшие не собирались оставлять свидетелей и не стеснялись в средствах. Жизнь трактирщика для них ничего не стоила.
– Они уже внизу! Сивар свидетель, мы влипли! – не слишком оптимистично пробормотал Рендал, лихорадочно соображая, как выбраться из сложившей ситуации.
– Не то слово! – согласилась женщина, лежащая рядом с ним. – Должна тебя огорчить, это только первая волна. – предупредила она.
Мужчине решительно требовалось переломить ход событий, а потому он подхватил кровать и перевернул её, загородив оконный проём. Теперь в них не так-то просто было попасть с улицы. Эталь поспешила погасить стрелы, пока они не успели разжечь пожар.
– Так-то лучше! – выдохнул Рендал. Тыл на какое-то время был прикрыт.
Согласно кивнув любимому мужчине, жрица жестом указала на дверь, показав два пальца. «Двое за ней?» – одними губами переспросил убийца. Она согласно кивнула. Сам Рендал не слышал никаких шагов. Но чутьё Верны их ещё ни разу не подвело. Можно было полностью на него положиться.
Дверь открывалась наружу, чем и решили воспользоваться осаждённые. Дождавшись удобного момента, воспитанник Ордена резко и сильно распахнул её, угодив по лицу одному из нападавших, и тут же сделал кувырок вперёд, выхватывая кинжал. Поверженный мужчина с разбитым носом вскоре получил дюйм стали в сердце. Больше он ни кому не мог угрожать.
Следом за Рендалом в коридор выскочила Эталь, готовая тот час же использовать убийственное заклинание. Но она не успела – второй нападавший как раз прыгнул вниз с лестницы. Очевидно, парочка напугала его больше, чем возможность сломать ногу или шею. На открытый бой он явно не рассчитывал. Скорее всего, нападавшие собирались подпереть дверь, заперев осаждённых людей в комнате. Благодаря своевременным действиям Эталь и Рендала, их план провалился.
– А они знают за кем идут! – не без гордости отметил мужчина, намекая на испуг сбежавшего противника.
– Лучше скажи, как они нас нашли? – прошипела жрица, уверенная, что враги явились не по её следам.
Рендал только пожал плечами. На рассуждения и домыслы не осталось времени. Нужно было искать путь спасения. Но, похоже, было, что нападавшие обложили трактир со всех сторон. Вряд ли кто-нибудь счёл бы диспозицию удачной, но оборонявшимся не приходилось выбирать.
За их спинами в комнате взорвался шаг огня, отбросив кровать, загораживающую окно, к самой двери. Тут же внутрь ворвался десяток горящих стрел. Весело затрещало пламя, жадно облизывая деревянные стены. Угроза нарастала с каждым мигом.
Пути назад и на первый этаж оказались отрезаны. Рендал с Эталь, не сговариваясь, помчались дальше по коридору к лестнице на чердак.
– Маги? – на бегу спросил мужчины у своей более осведомлённой в этом вопросе подруги.
Жрица мрачно помотала головой. По её виду убийца понял, что нападавшие, должно быть, принадлежат к воинам церкви. Только они в равной мере полагались на оружие и на заклинания. Члены Ковена к холодной стали относились пренебрежительно.
Для женщины такие противники были особенно неприятны. Эталь оказалась вынуждена сражаться против своих единоверцев. Сенария слишком глубоко проникла в её жизнь, чтобы она могла просто отмахнуться от неё.
– Ты ведь убрал Престона Холдийского? – подозрительно осведомилась Верна.
Тем временем они забрались на чердак. Дотуда пламя ещё не добралось. Но это было не решением, а незначительной отсрочкой.
– Ну... – неохотно протянул Рендал. – Я провёл с ним беседу и убедил голосовать за новый закон... – как можно убедительнее отозвался он.
– Что!? Ты оставил его в живых!? – Эталь даже остановилась, не в силах поверить услышанному
Действительно, кто бы мог подумать, что убийца преодолеет все преграды и трудности, доберётся до холдийского архиепископа, имевшего чуть ли не лучшую охрану во всей сенарии, и просто поговорит с ним? Но Рендал поступил именно так. В последний миг он понадеялся решить дело миром и попросту припугнуть Престона, доказав ему, что его защита совсем не так надёжна, как тот думает. Мужчина решил, что этого будет достаточно. Похоже, он жестоко ошибся.
Бежать с чердака, казалось, больше некуда. Бельё, развешенное на просушку, запасы вяленого мяса, рыбы, сушенные ягода... И большая труба. Спрятаться негде. И путей к отступлению не осталось.
– Думаешь, это он шлёт нам привет? – с сомнением спросил Рендал, которому отчаянно не хотелось думать, что из-за проявленного им милосердия они теперь подверглись смертельной опасности.
Эталь только тяжело вздохнула и со злостью ударила заклинанием по добротно сложенному дымоходу. Кладка дрогнула и подалась. Мужчина поспешил довершить дело и принялся разгребать отвалившиеся кирпичи. Вскоре образовался достаточно большой лаз, в который можно оказалось протиснуться.
– Только воины из Холди используют подобную комбинацию магии и оружия. Всё же их покровитель Кернат. Сражаться он велел доброй сталью. К тому же там не так много магов, приходится как-то выкручиваться... – поделилась своими соображениями жрица.
Внизу в очаге горел огонь. Но волной сжатого воздуха Эталь быстро решила эту проблему. Её стихия не подвела, огонь тут же потух. На их счастье труба была достаточно широка для того, чтобы по ней можно было спуститься.
Пламя тем временем подобралось к чердаку. Вот-вот должна была заняться крыша, и тогда никто наверху не смог бы выжить. Рендал быстро поцеловал Верну, а затем решительно нырнул в дымоход. Выждав пару мгновений, женщина последовала за ним. Позади них огорчённо облизнулось алое пламя. Добыча вновь от него ускользнула.
Почерневший от копоти убийца выскочил из печи, нецензурно досадуя сквозь зубы на не успевшие остыть стенки и паленья в очаге. Стараясь снизить скорость падения, он едва не сжёг себе руки. Отчего-то ему в голову не пришло, что затушенное пламя ещё не значит остывшие камни в трубе.
На его счастье, на кухне никого не оказалось – нападавшие устроили засаду возле лестницы на второй этаж, ожидая, пока пламя заставит осаждённых спасаться бегством. Жрица выскочила следом за любимым мужчиной, но с гораздо большей элегантностью. Казалось, она почти не испачкалась.
Борясь с кашлем, Рендал осторожно выглянул за угол. Всё оказалось так, как они и предполагали – с этой стороны враги не ожидали нападения. Но двоим осаждённым не следовало забывать и о врагах снаружи трактира. Велика была вероятность оказаться между молотом и наковальней, если беглецы решились бы проскочить мимо них незаметно и потерпели бы неудачу.
– Пятеро здесь. Двое маги. Но слабенькие... – быстро прикинула Верна.
Мужчина и женщина одновременно переглянулись.
– Справимся! Эти трое мои, двое магов твои, идёт? – шепотом отозвался Рендал.
– Не спеши! – с коварной ухмылкой промолвила жрица. Очевидно, у неё имелся собственный план действий.
Сделав несколько замысловатых пассов руками, женщина выкрикнула активирующее слово, и заклинание сорвалось с её рук. Противники не успели ничего понять – двое из них погибли, придавленные тяжелой свечной люстрой. Гордость трактирщика отомстила своим обидчикам за смерть несчастного владельца.
– Теперь давай! – скомандовала Эталь. Но это было уже излишним. Рендал сам начал действовать, прекрасно чувствуя динамику битвы.
Один из магов выжил после неожиданного нападения. Отвлекая его внимание, жрица принялась швырять в него всевозможные предметы, опасаясь, что у того окажется защита против стихийных чар, в которых она была не слишком сильна. В неприятеля полетели бутылки с выпивкой, тарелки, кастрюли и плошки... Он едва успевал уворачиваться от них, совершенно позабыв об атаке.
В то же самое время Рендал метнул кинжал в одного из противников, но мужчина оказался расторопен и ловок – сумел уклониться от отточенного смертоносного жала. Но убийца не огорчился промаху. За время, пока летел клинок, он успел сократить дистанцию до врага и приблизиться к нему на расстояние удара. Вблизи воспитанник лучшей в империи школы убийц значительно превосходил своего противника. Шансов на спасение у несчастного не осталось.
Вскрыв ему горло молниеносным ударом ножа, Рендал, не останавливаясь ни на секунду, бросился к следующему противнику. Краем глаза он заметил, что оставшийся на ногах враг целится в него из арбалета. Убийца едва успел опрокинуть стол и спрятаться за него, как в тот ударил тяжелый болт, пробив дерево насквозь. Без этой импровизированной защиты гибель была бы неминуемой. Но, даже не смотря на массивную преграду, сталь наконечника едва не задела мужчину – остановилась в дюйме от его плеча. Арбалет у стрелка оказался мощным. А это значило, что потребуется немало времени на перезарядку.
Смекнув, что до второго выстрела дело не дойдёт, Рендал одним прыжком преодолел стол и метнул своё оружие во врага. На этот раз клинок попал в цель и по рукоятку вошел в мягкую плоть. Ещё одной угрозой стало меньше.
В это время женщина сражалась со своим противником. Ей, наконец, удалось пробиться сквозь защиту мага, и одна из бутылок со звоном разбилась о его голову на тысячу осколков. Но служитель церкви оказался крепким малым. Несмотря на чувствительную травму, он всё ещё держался на ногах, хотя и заметно покачивался. Правую сторону лица заливала алая кровь, сочащаяся из открытой раны на голове мужчина. Предметы под рукой у жрицы кончились, а маг, похоже, собирался сотворить нечто смертельно опасное. Терять ему было больше нечего.
– Бежим! – крикнула Эталь, догадавшись о намерении противника. Остановить его ей было уже не под силу.
Рендал с мимолётной грустью проводил взглядом отличный метательный нож, оставшийся в теле убитого, но прислушался к словам возлюбленной. Едва они с Верной покинули трактир, как здание содрогнулось от ужасного взрыва. Во все стороны полетели горящие обломки. Похоже, маг не надеялся выйти из схватки живым, но жаждал, во что бы то ни стало, покончить с ненавистными врагами.
– Проклятый фанатик! – с трудом восстанавливая дыхание, выругался Рендал, когда рядом с ним приземлилось обугленное бревно. Ещё немного и убийцу пришлось бы отскребать от земли.
В ответ на его слова Верна гневно покосилась на своего спутника:
– Не говорит так! – сердито промолвила она. – Он погиб за то, во что верил! Ему внушили это негодяи, носящие мантии архиепископов!
Мужчина поднял руки кверху, не желая спорить. Это не значит, что Рендал согласился. Просто сейчас было совсем не подходящее время.
– Я и говорю, мерзкий фанатик! – чуть слышно пробормотал он, когда Эталь отошла вперёд.
– Я всё слышу! – не оборачиваясь, угрожающе воскликнула она.
Едва не выругавшись, Рендал поспешил следом за жрицей. С другой стороны дома оставались враги, атаковавшие со стороны окон. Соваться туда не следовало ни в коем случае. Выиграть открытый бой, сражаясь с превосходящими силами противника, не представлялось возможным. К счастью, прямо перед беглецами находились конюшни. А вместе с тем и их шанс на спасение.
Кони нервничали и норовили сорваться с привязей. Времени на то, чтобы оседлать скакунов, не было. Пришлось запрыгивать на лошадиные спины и держаться за гривы. К счастью, оба убийцы были опытными наездниками, и подобный трюк не составил для них большого труда. Тем более, когда под угрозой жизнь – и не такое сумеешь.
Выпустив оставшихся обитателей конюшни на волю, чтобы спутать следы, Эталь и Рендал помчались прочь от злополучного трактира. Наездники плотно прижимались к шеям своим скакунов, быстро набирая скорость.
Похоже, удача была на их стороне. Враги остались далеко позади. Тем не менее, беглецы решили перестраховаться. Они отправились в разных направлениях, договорившись встретиться в условленном месте, где жрица оставила своего мерина, когда направлялась к трактиру.
Преследователи только теперь заметили, что добыча вырвалась из смертельной ловушки. Вслед удаляющимся во все стороны лошадям неслись гневные крики и брань. Но было уже слишком поздно, чтобы остановить беглецов. Церковники не только понесли значительные потери, но и упустили тех, за кем охотились. Это был провал.

Женщина добралась до места гораздо раньше спутника. Она успела позаботиться о лошади, развести костёр и даже обустроить небольшой походный лагерь. А Рендал всё не возвращался. Это заставляло Эталь нервничать.
Время тянулось отвратительно медленно. Стремительно темнело. Вечер поймал подлесок в свои тенета. Ветер почти стих. Кроны деревьев едва покачивались, будто убаюкивая, успокаивая.
Но жрице ни что не могло вернуть покоя, кроме возвращения любимого человека. Женщина вздрагивала при каждом шорохе, надеясь наконец-то увидеть Рендала. Но всякий раз это был не он. Она одёргивала себя, призывала быть сдержанной, мудрой, но... не получалось.
– Да где же ты!? – досадливо воскликнула обычно сдержанная Верна.
В голове как назло вертелись мысли о том, как хорошо ей было с Рендалом. Сказал бы кто-то несколько лет назад преуспевающей дочери церкви, что она готова будет бросить всё ради какого-то мужчины... да хоть самого императора! Она рассмеялась бы этому безумцу в лицо. А теперь...
Картины сами собой возникали перед глазами. Берег озера. Знойное солнце. Чистейшая радость, золотистый песок, веселье... И всё от того, что Он был рядом. А те чудесные вечера, когда они вдвоём прогуливались темным прохладными улочками? «Рен, вернись скорее!» – неведомо кому взмолилась она. Слишком многое мужчина значил для неё, чтобы оставаться спокойной в этой ситуации.
Эталь отчётливо вспомнила катакомбы Лонарской епархии. Именно тогда она поняла, ЧТО ОН для неё значит, услышала столь неожиданное, но оттого ещё более прекрасное признание. Жрица ни за что бы не поверила в его искренность, если те слова не произнёс бы любимый мужчина. Он не мог обмануть. Этот момент поистине перевернул всю её жизнь.
Ради Рендала Верна готова была перешагнуть через всю свою карьеру, веру, привычки, убеждения. И оказалась вынуждена так поступить, спасая его из заключения. Многим пришлось пожертвовать, но в сравнении с полученной наградой это были сущие пустяки.
С тех пор жизнь как будто обрела совершенно новый, неведомый ранее смысл. Ей хотелось просыпаться каждый день только для того, чтобы увидеть Его глаза, коснуться Его волос, прижаться к Его груди... Они не могли себе позволить быть вместе достаточно часто. Поэтому каждая встреча становилась настоящим событием. Запоминающимся, ярким, неповторимым.
Костёр уже почти прогорел, неслышно подкралась ночь, окутав всё тёмной шалью. Спутник так и не появился. Конечно, мужчина мог заплутать, заночевать в другом месте. В конце концов, под ним мог пасть конь, угодив копытом в заячью нору. Не хотелось думать только о самом страшном варианте.
Но именно он и не давал женщине покоя. Эталь подбросила поленьев, подкармливая огнедышащего зверя, стараясь согреться от зябких мыслей. Она и сама вымоталась за этот день, поэтому с удовольствием бы заснула. Вот только как можно спать, когда любимый человек находился неизвестно где?
Оранжевые, желтые, красноватые... Языки пламени будто ластились к дереву, но в тоже время уничтожали его. Любовь и смерть шли рука об руку. Верна не могла оторвать взгляда от страстного танца. Восхитительное зрелище завораживало и будто бы гипнотизировало.
«Неужели я задремала?» – ужаснулась женщина, открывая глаза и осматриваясь вокруг. Казалось, она только на один миг закрыла глаза, а вот – на тебе, заснула. Страшное предчувствие до боли сдавило грудь. «Его больше нет!» – жуткая мысль прочно засела в голове и не желала оттуда выбираться.
– Глупость какая! – негодующе произнесла Верна. – Это я сама себе всё придумываю!
Но уверенность в том, что любимый больше к ней не вернётся, не исчезала. Напротив, жрица даже начала припоминать, как всё произошло. И от этого становилось только хуже.
Должно быть, никогда ещё ей не было так страшно. «Этого не могло случиться именно с НИМ!» – пыталась она переубедить себя. «Но ты же видела тело собственными глазами!» – напомнил непререкаемый внутренний голос.
Как в страшном сне женщина вспомнила ужасающую картину. Рендал лежал мёртвым, насквозь пронзённый тяжелой стрелой с багровым оперением. Так получилось, что она даже не успела с ним проститься. Враги нагрянули неожиданно и подбирались всё ближе. Нужно было бежать, спасаться свою жизнь. Её бывшие соратники обратились в непримиримых врагов, от которых не стоило ждать пощады. И женщина помчалась прочь. «Но что я спасла!?» – на глазах выступили злые слёзы. Вот только ни злость, ни что другое на свете не могли вернуть любимого назад.
Ещё совсем недавно жизнь казалась такой прекрасной, восхитительной, многообещающей… А теперь, словно оборвалась невидимая ниточка, удерживающая светлые декорации. Мир оказался пронзительно чёрным, мрачным. В нём теперь не осталось ни единого шанса на счастье. Всё было тщетно.
Вдруг всё кругом заволокло странным туманом, какой можно встретить на болотах ближе к вечеру. В сгустившихся сумерках Эталь брела по пустым темным улицам, не обращая внимания на мелкий моросящий дождь. Он словно подчёркивал безнадёжность картины. Одежда намокла, обвиснув на её стройной фигуре нелепым мешком, но женщине было всё равно. Её уже не существовало. Что стоит тело, лишенное души?
Фонари не горели, застыв молчаливыми чёрными столбами. Они напоминали деревья поздней осенью, которые уже лишились листвы и стоят голыми, неприкаянными. Дома с мрачными провалами окон светились будто бы сами собой таинственным синеватым огнём. Возможно, это странный туман и далёкая луна сыграли с ними такую шутку.
Но женщина смотрела прямо перед собой, не замечая ничего вокруг. Мир перестал существовать, сузившись до одной крошечной точки вдалеке. Эталь точно знала, куда приведёт её этот путь.
К Нему.
Предчувствие не обмануло. Перед ней действительно вскоре предстал Рендал. Вот только он был мёртв. Посиневшее холодное лицо застыло, сведённое судорогой, став омерзительной маской. Смерть наложила на мужчину свои неприглядные краски, в очередной раз больно ударив по чувствам Верны. И всё же женщина подошла к телу. Не могла не подойти. Она должна была проститься.
Опустившись на колени перед Рендалом, женщина застыла, не в силах подобрать нужные слова. Неожиданно мёртвые губы пошевелились, стараясь что-то прошептать.
– Я не слышу! Не слышу! – жрица наклонилась вплотную к любимому лицу.
– Верна... Верна! – удалось разобрать ей.
Затем знакомые крепкие руки обхватили её за плечи и с невиданной силой сжали. Женщина закричала, пытаясь вырваться, но мертвец не отпускал. Она поняла, что убежать от него невозможно.
– Вер-на... – доносился хриплый голос из мёртвой глотки.
Страшные руки трясли её, не давая освободиться. Хотелось вырваться, сбежать, чтобы никогда не видеть этого лица, не слышать голоса… Но силы покинули Эталь. Ни ноги, ни руки её больше не слушались.
Жрица зажмурилась. А когда открыла глаза, поняла, что это был всего лишь сон. Такой знакомый мужчина нежно обнял её за плечи и шептал сокровенное имя:
– Верна, очнись! Ну же, любимая, это я!
Всё ещё не до конца позабыв кошмар, Эталь с подозрением воззрилась Рендала. Слишком живо перед глазами представал мертвец, едва не утащивший её за собой. «Да и где сон, а где явь?» – мелькнула тревожная мысль у неё в голове.
– Верна, что с тобой? – ласково спросил он.
– Ты... – несмело начала жрица.
Мужчина подбадривающе взглянул на неё и тепло улыбнулся, будто прося продолжать.
Собравшись с духом, женщина быстро проговорила:
– Ты не умер?
Рендал на долю секунды посмотрел на неё как на душевнобольную, а затем заливисто расхохотался, откинувшись от полноты чувств спиной на траву. Действительно, более нелепый вопрос сложно было придумать.
Отчего-то именно смех оказал на жрицу отрезвляющее действие. «Покойники точно так ржать не станут!» Иронично подметила она. Только её мужчина мог так хохотать. Именно он не стал сердиться или считать её сумасшедшей, услышав подобный вопрос.
– Хвала Шестерым! – счастливо вымолвила она.
Но хохот Рендала от этого восклицания только усилился. Видимо, после полного опасных приключений дня ему требовалась разрядка.
– Эй, прекрати это! – возмутилась Эталь, сама не в силах без улыбки смотреть на любимого человека.
– Я тебя обожаю! – только и сумел проговорить он.
Верна растаяла от этих слов и поспешила заключить мужчину в объятия.
– Ну, теперь-то я тебя никому не отдам!
«Вот оно, сокровище всей моей жизни!»

Утром двое путников отправились к ближайшей деревне. Сидеть на голой спине коня было отчаянно неудобно, а потому следовало как можно быстрее приобрести всё необходимое для прогулки верхом. Путь предстоял не близкий.
Женщине было легче. Её оседланный мерин нашелся в том же месте, где она его оставила, так что теперь она могла насмешливо наблюдать за безуспешными попытками своего спутника поудобнее устроиться на спине лошади.
– Как ты думаешь, этот закон действительно поможет Империи? – спросил Рендал, не обращая внимания на её ухмылку. Оказывается, он волновался не только об удобной посадке. Или же просто смирился с тем, что придётся потерпеть.
– Наследников у Тирема нет, да и не предвидится. Понтифик один из вероятных приемников верховной власти, а потому в его интересах сделать так, чтобы Император мог назначать архиепископов. Один из шагов к постепенному объединению церкви и светской власти. Нашему государству давно пора укрепить веру!
– Значит, ты уверена, что мы помогаем правому делу? – с некоторым сомнением поинтересовался Рендал.
– Разумеется! – живо отозвалась жрица. Выдержав паузу, она продолжила, – К тому же это обеспечит мне возвращение в лоно церкви. А это слишком лакомый куш, чтобы им рисковать! – и она пристально взглянула на мужчину, ожидая его реакции. Казалось, они всё это уже не раз обсуждали, и тема была закрыта.
– Неужели один голос против будет так много значить? – изумился он.
– О том и речь! – возмутилась женщина. – Я же тебе уже объясняла, что мнение синода может быть только единым. Если хоть один не согласится, никто не станет предлагать Императору этот проект. Идея Понтифика не выгорит. Соответственно, меня он не примет назад. А после нашего с тобой побега моя репутация в Сенарии несколько подмочена. Мягко говоря.
– Что ж, значит, нам придётся ещё раз поговорить с Престоном. Но на этот раз серьёзно. – резюмировал Рендал. Мужчина, которого он пожалел, доставил немало неприятностей. Следовало решить вопрос с ним раз и навсегда.
– Пути назад нет. – женщина выдержала паузу, давая собеседнику осознать весь смысл этих слов. – Он должен умереть. – жестко закончила Эталь, не оставляя никаких недомолвок.
– Неужели никто не удивится смерти двух самых ярых противников? – попытался найти лазейку Рендал, всё ещё не желавший гибели архиепископа.
Несмотря на то, что от его руки пали многие люди, каждая новая смерть была большим горем для убийцы. Отнимать жизнь без сомнений и колебаний он научился. Не сумел только полностью простить себя за это и счесть подобный поступок верным. Смерть была величиной невозвратной. Поэтому к ней следовало обращаться, только если иного выхода не было вовсе.
Но Эталь не разделяла его убеждений. Для неё истина была очевидна. Враги должны были быть уничтожены. Любой ценой. Она вдохновенно продолжила спор:
– Именно поэтому их трагическая кончина будет выглядеть естественной. Не убийцы виновны в ней, а само мироздание. Даже если кто-то докопается до сути, дальше стен Церкви правда всё равно не выйдет.
Мужчина покачал головой, ужасаясь коварству произнесённой фразы. Сенария оказалась совсем не такой, какой старалась показать себя в глазах прихожан и верующих. Слишком много жестокости церковь прощала себе, чтобы называться святой.
По словам Эталь выходило, что сам Император уже практически стал прошлым. Её святые отцы делили шкуру неубитого медведя и грызлись за неё насмерть. Так случилось, что стать клыками Понтифика пришлось ему с любимой.
Но не только из-за того, что для жрицы очень важно было возвращение в лоно церкви. Рендал понимал, что для него это тоже имеет выгоду. Чем выше его избранница заберётся по крутой и скользкой лестнице сенарианской иерархии, тем больше шансов у них будет на успех в исполнении его собственного плана.
Если когда-то он просто желал вернуть дочь, не задумываясь, что будет делать дальше, то теперь мужчина понимал, что даже если ему удастся воплотить в жизнь задуманное, слишком много опасностей будут подстерегать молодую семью. Никто не позволит выйти из Игры, значит нужно не просто сыграть, но и победить, оставив позади всех других игроков. Если не ради себя, то ради семьи.
– Считай Престона покойником! – решительно заявил он, постёгивая коня. Сомнений больше не осталось. Пришла пора действовать.

Собор показался убийцам идеальным местом для засады. Прокрасться внутрь не составило особого труда. Ремонтные работы под самым потолком велись давно и безуспешно, обеспечив заговорщиков отличной площадкой для манёвра. Эталь возилась на самом краю, заканчивая приготовления.
Сзади раздался приглушенный звук удара. Казалось, будто кто-то пнул тяжелый мешок с зерном. Но женщина даже не обернулась на этот звук. Она была полностью уверена в своём напарнике. Если он прикрывал её со спины, значит, нападения сзади не следовало опасаться.
Спрятав тело оглушенного мужчины, Рендал неслышно подошел к ней, положив руку на плечо. Ещё одним противником, способным нарушить их план стало меньше.
– Этот готов. Патрульный. Обходил периметр. Но его могут хватиться – нам лучше поскорее покинуть это место. – шепотом проговорил он, близко наклонившись к уху женщины.
Горячий воздух коснулся шеи Эталь, голос любимого мужчины пробудил неуместные чувства. Это было приятно, но не вовремя. Сдержавшись, жрица так же тихо ответила:
– Я не успокоюсь, пока своими глазами не увижу гибель моего врага. – отступать она не собиралась.
Рендал в очередной раз удивился кровожадности своей подруги. Но он прекрасно понимал её опасения. Их ловушка была не идеальной. В любой момент что-то могло пойти не по плану. Маловероятно, что им представится более удачный момент для свершения задуманного. Но каждое мгновение промедления увеличивало шансы быть обнаруженными. А на сражение против всей церковной гвардии у них явно не хватило бы сил. Это тоже следовало учитывать. Мертвецы не могли попытаться вновь, в отличие от живых.
– Вот и наш дорогой Престон! – нехорошо усмехнулась жрица, в предвкушении потирая замёрзшие руки. Только ненависть к противнику грела женщину изнутри.
С верхотуры, куда они забрались, весь собор прекрасно просматривался. Строительные работы начались, должно быть, лет пять назад, но застряли чуть дальше построения лесов. Реконструкция внутреннего убранства и строительство верхней галереи приостановилась на неопределённый срок из-за недостатка финансирования. Рендал подумал, что этот долгострой больше похож на лишний повод для увеличения сборов с прихожан. Многие настоятели грешили подобными махинациями.
За годы, что леса простояли в соборе, все настолько к ним привыкли, что совершенно не обращали внимания. Лучшее место для обустройства ловушки сложно было придумать. Этим-то и планировали воспользоваться двое убийц. По их расчётам им должно было хватить времени спуститься и убраться восвояси, после совершения дерзкого нападения.
Архиепископ со своей свитой важно прошествовал к своему трону. Его плотно окружали разнообразные сановники, каждый из которых наверняка лелеял мечту занять его место. Зоркие глаза Рендала разглядели среди них трёх охранников, переодетых в рясы. Прошлое посещение убийцы заставило Престона подумать о своей безопасности. Даже днём в соборе он не чувствовал себя достаточно защищённым, чтобы обходиться без охраны.
Устроившись на своём почётном месте, архиепископ негромко спросил ближайшего к себе мужчину:
– Что там слышно насчёт нашего недавнего гостя? Надеюсь, Кернат был к нему милостив и даровал смерть в бою?
Акустика в соборе была удивительная. Даже наверху можно было разобрать каждое произнесённое слово. Это следовало учесть. Рендал и Эталь молча переглянулись и кивнули друг другу. Любой шорох мог поставить их миссию под угрозу срыва.
Убийцы прекрасно поняли, кого имел ввиду Престон. Не осталось никаких сомнений, что именно он послал своих людей по следам Рендала. Верна в очередной раз оказалась совершенно права.
– Наши люди ещё не вернулись... – замялся подручный архиепископа, похоже, не зная, как доложить о провале миссии. – Но думаю, что против пяти одарённых[1] при поддержке семи прекрасных воинов враг наш неминуемо будет уничтожен. – заметив недовольство на лице своего повелителя, он торопливо добавил. – То есть, я хочу сказать, уже уничтожен!
– Ты же понимаешь, как важна их миссия? – строго переспросил Престон. Его собеседник торопливо закивал. Архиепископ откинулся на спинку кресла и махнул рукой, завершая беседу. – Ладно, кто там у нас сегодня?
– Дети, ваше преосвященство. – с поклоном ответил мужчина. – Затем свадьба и служба в честь Керната.
Архиепископ задумчиво кивнул и подал знак начинать. Слуги потянули на себя величественные ворота. Величественные створки распахнулись, впуская в собор прихожан. Торжественная церемония началась.
– Давай сейчас, пока людей нет! – едва слышно шепнул Рендал.
Эталь отрицательно покачала головой. В её план включались свидетели «случайной» гибели Престона. И чем больше будет глаз – тем лучше. Сложно переубедить целую толпу. Верна решила выждать более подходящего момента, несмотря на всё возрастающий риск.
Цепочка празднично одетых людей потянулась внутрь собора. Женщины несли на руках младенцев, мужчины сопровождали жен. Даже сочетающиеся священным союзом молодожены прошли через ворота и остановились в ожидании своей очереди. Сегодня в городе был настоящий праздник. Ещё бы, ведь сам Престон Лонарский давал торжественную мессу. Все верующие хотели бы иметь его благословение, а потому в соборе нынче было особенно людно.
Архиепископ встал, приветствуя людей, и произнёс небольшую, но полную мудрых и светлых слов речь. Стой Рендал сейчас внизу и не знай он об обратной стороне церкви, непременно был бы растроган. Все присутствующие были тронуты сказанным, две женщины даже прослезились – так хорошо Престон говорил о всеобщей любви, гармонии всего сущего и добрых Шести великих Богах, простирающих свою благодать над истинно верующими.
Вдохновлённый своим ораторским мастерством, священнослужитель взял одного из младенцев и посадил его себе на колено, рассказывая притчу о Кернате и Софии[2]. Очевидно, ему она казалась особенно поучительной. Младенец, плакавший на руках у матери, успокоился, а затем и вовсе заулыбался. Это, несомненно, сыграло Престону на руку. Никто бы не поверил, что он только что отдавал приказ найти и уничтожить. В одном человеке сочетался холодный расчётливый циничный тиран и добродетельный служитель Сенарии, который, несомненно, и мухи не мог обидеть.
– О нет! – хрипло выдохнула Эталь, хватаясь за ускользающую верёвку.
Готовя покушение, они с Рендалом ослабили крепление части лесов, нависающих как раз над тем местом, где сейчас находился Престон. Прочные канаты были заменены верёвками, который можно было быстро обрезать, обрушив на священника целый дождь из дерева, камней и всевозможных строительных материалов.
Теперь кирпичи и мешки с песком для недостроенной галереи должны были вот-вот устремиться вниз на головы церковников. Ловушка была рассчитана таким образом, чтобы рухнуть на Престона и стоящих рядом с ним людей. Но одна верёвка оборвалась раньше других, отчего вся конструкция перекосилась и грозила засыпать всех прихожан.
Рендал заметил, что их ловушка сработала сама по себе и не так как надо, но тут же понял, что ситуацию уже не спасти. Оборвавшуюся верёвку не удалось бы удержать и пятерым крепким мужчинам – слишком велик был груз.
Но Эталь порывалась любым способом остановить надвигающуюся катастрофу, не желая гибели невинных людей. Её ноги скользили по полу, но руки крепко держали лопнувшую верёвку. Вот только своими благими намерениями она могла разве что навлечь беду на себя. Слёзы выступили на глазах у женщины, а руки кровоточили. Она закусила губу, всё ещё пытаясь остановить катастрофу.
Рендал выхватил нож и решительно перерезал натянутую как струну верёвку. Затем он оттолкнул в сторону упирающуюся Эталь и сам поспешил укрыться. Снизу их ни в коем случае не должны были увидеть.
С кошмарным грохотом леса со своим грузом рухнули вниз. Обломки дерева и камня, пыль, крошка – всё это в один миг ринулось на ничего не подозревающих людей. Поднялось облако пыли, закрывшее видимость. Следом раздались душераздирающие крики и кашель. Собор наполнился детским плачем и аханьем матерей.
Осторожно взглянув вниз, мужчина увидел поистине жуткую картину. Престона и ближайших к нему священнослужителей завалило насмерть – никто из них не шевелился. Несколько прихожан из первого ряда были ранены, но, похоже, не так серьёзно. Однако прекрасный собор превратился в отвратительное месиво из строительного мусора и окровавленных останков.
Толпа людей в панике помчалась прочь. Обезумевшие мужчины и женщины толкались и затаптывали друг друга, спеша покинуть злополучное место. Никто не желал разделить судьбу трагически погибших священников. Праздник обратился в трагедию.
Только одна женщина, несмотря на раны, ползла к тому месту, где лежал Престон. Видно было, с каким отчаянным трудом ей даётся каждое движение, но она не сдавалась. Но её целью был не архиепископ, а ребёнок – младенец, что сидел у него на руках во время обвала. Картина была отчаянно трогательной. Но помочь несчастной мужчина ничем не мог.
Обернувшись, Рендал увидел, что Эталь беззвучно плачет. Она не желала гибели всем этим людям. Ей нужна была только одна жизнь. В крайнем случае, жрица готова была смириться со смертью охранников Престона. Вышло иначе.
– Скорее, нужно убираться отсюда! – обратился мужчина к своей спутницу.
Но жрица не могла так быстро оправиться от душераздирающей трагедии. Она заметила ребёнка и тянущуюся к нему мать. От этого женщине стало в сто раз большее. «Из-за меня погиб этот младенец!» – укоряла она себя, не в силах пошевельнуться.
Подхватив любимую на руки, мужчина поспешил скрыться с места преступления. Церковники должны были вскоре спохватиться и перекрыть все выходы. Собор быстро наполнялся вооруженными служителями Сенарии. Находиться в нём становилось опасно.
Уже почти скрывшись в верхней галерее, Эталь бросила последний взгляд вниз. Женщина, откопавшая из-под завала своего младенца, лежала не двигаясь. Из страшной раны на животе текла кровь, быстро окрашивая всё вокруг в алый цвет. Ребёнок громко плакал у неё на груди. Руки мёртвой матери крепко сжались вокруг него в последнем объятии.

Тем же вечером небогато одетая женщина настойчиво рвалась в Собор мимо неподвижно застывших стражников, охранявших место трагедии. Велось расследование и разбор завалов. Посторонних не допускали. Слишком важная персона погибла, чтобы церковь не стала брать это дело под свой контроль.
Но её не пропускали, несмотря на истошные крики и требования вернуть ей младенца, который якобы пропал вместе с сестрой. Многие родственники погибших жаждали поскорее увидеть своих родных или хотя бы узнать их судьбу. Кого-то отправляли в лазарет, кто-то уходил, ничего не добившись. Но настырная барышня не унималась.
Уже ближе к ночи, когда никого кроме неё не осталось, один из сердобольных стражников вынес ей малыша, огорчённо сообщив, что её сестра погибла. Целители боролись за её жизнь, но так и не смогли спасти. Зато младенец чудом уцелел. Женщина прослезилась и попыталась всучить ему деньги – всё, что у неё имелось при себе. Но благородный мужчина наотрез отказался, пообещав молиться за судьбу несчастной погибшей.

Совсем уже поздней ночью двое сидели в трактирной комнате и разговаривали. Мужчина точил ножи, а женщина баюкала какой-то свёрток.
– Что ты будешь делать с этим младенцем? – удивился Рендал. Поступок Эталь казался ему необъяснимым и нелогичным – Ужели ты думаешь, что сумеешь найти время, чтобы ухаживать за ребёнком?
– Меня вырастила церковь. Моей дочери тоже найдётся место в её стенах. Это то немногое, что я могу сделать... – голос оставался твёрдым, но на глазах жрицы показались слёзы. Она сильно переживала случившееся.
Эти слова неуловимо изменили что-то в лице мужчины. Он отложил оружие в сторону, придвинулся к женщине и вгляделся в лицо малышки.
– Нашей дочери! – проникновенно произнёс Рендал, принимая малютку из рук любимой. – Пусть её пока что приютит Церковь, но обещаю, мы заберём её, как только сможем!
Верна посмотрела в его глаза, и на её заплаканном лице, словно радуга после дождя, появилась улыбка.

[1] Одарённые – служители сенарианской церкви, владеющие магическими способностями. В соответствии с религиозной доктриной считается, что это Шестеро наделяют их своим благословением, которое никоим образом не похоже на магию, называемую не иначе как эрадрианской порчей или демоническим проклятием.
[2] Кернат и София – известная сенарианская притча о том, как Бог в обличии смертного до последней капли крови защищал любимую женщину, а затем пал мёртвым от многочисленных тяжелых ран, но не раньше, чем победил всех злодеев. По преданию София так вдохновилась отвагой любимого человека, что родила ребёнка от его духа. Когда младенец, названный Кернатаном вырос, возмужал, он свершил множество доблестных подвигов во славу Шестерых.

Глава тринадцатая. Слуги случайности

408-412 годы третьей эпохи.

Я никогда не думал, что разовью в себе столь полезное чувство уверенности в собственных силах. Полагаю, именно благодаря ему мне удавалось не падать духом и неотступно двигаться к своей цели, преодолевая любые возникающие трудности. Ничто, казалось, не могло меня поколебать и повергнуть в отчаянье.
Слишком много раз я смотрел в лицо смерти, чтобы продолжать приходить в ужас от её вида. Должно быть, мы привыкли друг к другу и стали добрыми знакомыми. Она не спешила сцапать меня своими костлявыми культями, а я махал ей рукой, не сомневаясь, что мы ещё встретимся. Когда-нибудь. Признаюсь, этот момент хотелось бы оттягивать как можно дольше.
Немало всего произошло, многое переменилось. Я лучше узнал друзей и определился с врагами. Случались потери и поражения, но говорить хотелось бы не о них. Важнейшим приобретением моей жизни за этот период стала по-настоящему любимая женщина – Верна. Не знаю, удалось бы мне достичь столь многого без её помощи и поддержки. Она явилась светлым лучиком в полумраке проворачиваемых нами дел.
Я знаю, это звучит глупо, ведь мы были с ней достаточно давно знакомы и наши отношения дошли до стадии близости, но... Это всё не то. Любви не было. По крайней мере, у меня к ней. Эталь красивая, эффектная, интригующая, частенько пугающая – какая угодно но... не любимая. Так было раньше.
Всё изменилось в один момент. Будто щёлкнул поддавшийся отмычке замок – моё сердце распахнулось ей навстречу. И я внезапно понял, что не могу представить свою жизнь без этой женщины. Причём Верна была нужна мне вся целиком, включая каждую мелочь в её внешности и характере. Даже то, что не нравилось, что раздражало... оказалось просто необходимым! Словом, мне довелось влюбиться в женщину, которую давно знал. Нет, не так... Подлинно я узнал её позже. До этого мы были всего лишь знакомы. И как же это мало!
Войдя в жизнь любимой, я тут же перевернул её с ног на голову. Да что там – просто разрушил! Все планы, чаянья, карьера – всё кануло в реку забвения или оказалось уничтожено ради вспыхнувших меж нами чувств.
Казалось бы, что может быть невероятнее, чем ответное влечение с её стороны к такому как я? Но так оно и вышло. Верна полюбила меня, несмотря ни на что. И без трепета рассталась со своим прошлым ради нашего будущего. Поверьте мне, этот шаг дорого нам обошелся!
Знала ли она, спасая меня из казематов Лонара, обрекая себя на отречение от церкви, что сумеет вновь добиться расположения Понтифика? Догадывалась ли, что ей удастся однажды вернуться в вырастившую её Сенарию? Совершенно искренне считаю, что у моей возлюбленной не было никаких надежд на подобный исход. И всё же Верна решилась на этот безумный шаг. Быть может, именно поэтому я так много сил потратил на её возвращение в лоно церкви? Ведь её интересы во многом стали моими. Потому что мы сами стали едины.
План по спасению дочери, о которой я, разумеется, не забывал, постепенно воплощался в жизнь. Преграды устранялись одна за другой, головоломка складывалась в цельную картину. И пусть за недостающей частью приходилось пересекать пол империи, все они рано или поздно находились.
Другим важным свершением я считаю созданный и распространённый нами миф. Не без помощи Миртиса нам удалось переполнить таверны и трактиры Гнэша, а затем и всей Империи слухами о ребёнке императора, который воспитывается в секретном месте после гибели первого сына Тирема. Эта ложь была основным моментом заговора, в котором должны были невольно поучаствовать чуть ли не все граждане нашего государства.
Люди легко приняли этот обман. Пусть я ждал реакции с трепетом и волнением, но в успехе не стоило особенно сомневаться. Всем хотелось верить в светлое будущее, а оно казалось возможным только при стабильности династии верховного правителя. Не окажись у Бертрама наследников – неизбежно началась бы грызня за трон – это понимал последний пьяница. Впрочем, пьяницы вряд ли могли хоть что-то изменить в судьбе нашей Империи, да и не интересовались они политикой. Но не буду о грустном.
Кому нужно пророчество, в которое перестали верить? Императорская династия не прервалась – убеждённого говорили друг другу «знатоки» закулисных интриг. Слухи, гуляющие в низах, быстро достигли нужных ушей. Многие дворяне в тайне готовились доказывать своё право на трон, так что неудивительным стало скорое появление дознавателей, жаждущих докопаться до первопричины слухов. Когда им не удалось её отыскать – ложь показалась ещё более правдоподобной. Знатные династии притаились, до времени скрыв свои властные амбиции. Идти против Тиремов открыто никто не решался. Репутация ястребов была хорошо известна.
В отличие от знати простой народ ликовал. Казалось бы, что за дело всем этим людям до наследника престола? Оказалось, что есть! Неизвестность будущего сменилась уверенностью в завтрашнем дне. Будто на сером небе прорезался лучик света, знаменуя перемену к лучшему.
События скоро вышли из-под моего контроля. Толпа день за днём собиралась на центральной площади Гнэша, требуя только одного – чтобы Тирем показал им своего наследника. Осмелюсь предположить, что народный интерес материально подогревали провокаторы всех мастей – от слуг Церкви и Ковена до отпрысков знатных фамилий. Загадка будоражила умы – всем хотелось хоть что-то узнать о таинственном ребёнке. Кто-то просто изъявлял любопытство, но некоторые, несомненно, надеялись устранить угрозу своему будущему. И тем и другим тайна не давала покоя.
Не знаю, о чём думал в то время император, но слухи он на корню не зарубил. А потом было уже поздно что-то менять. Ложь стала правдоподобнее истины. Никто не поверил бы его словам о том, что никакого наследника не существует. Слушатели изобразили бы понимающие улыбки на лицах, а затем промолвили: «Ну, хоть имя-то нам скажи!» Миф воплотился в реальность с поразившей меня самого скоростью.
Я не был уверен в том, что Бертрам помнит о данном мне обещании назвать мою дочь наследницей, если мне доведётся её вернуть. А оно являлось ключевым звеном моего амбициозного плана. Поэтому пришлось отправить ему весточку – освежить память.
Согласен, стрела с прикреплённым письмом вряд ли могла считаться дружеским приветом. Но иного выхода мне найти не удалось – слишком тщательно охраняли первую персону государства после покушения культистов. Близко было не подобраться. О задушевном разговоре не стоило и помышлять. А вновь оказаться в гостеприимных застенках я не желал.
Для того чтобы сомнений в моих добрых намерениях не оставалось, пришлось использовать тупой наконечник, который точно никак не мог навредить Тирему. Я долго выбирал место, продумывал пути отхода. В итоге меня посетила мысль, что наш дорогой император действительно был защищён не так уж надёжно. Удивительно, что никто кроме меня не попытал счастья. Недоброжелателей у Тирема хватало.
Но толпа, лицезревшая промелькнувшую поблизости от первого лица империи стрелу, всё равно ахнула. Все сочли этот выстрел настоящим покушением. Но истолковали его на свой лад: «Император собирался назвать имя наследника, поэтому его пытались убить!» – всё было совершенно ясно.
Я не без помощи Рады и дарованной ей удачи скрылся тогда от разъярённых ястребов, которым охотно помогала толпа честных граждан. Впрочем, именно в образовавшейся сумятице мне оказалось легче всего ускользнуть. Смешавшись с толпой, я спокойно сумел уйти от погони.
«Ты помнишь, что пообещал пленнику насчёт его дочери? Западная и Восточная империи рухнули. Сдержи слово, и наша устоит! Скоро наследница встретится со своим отцом». Лаконично, но, полагаю, исчерпывающе.
Не знаю, произвёл ли мой патриотизм впечатление на Бертрама, но спустя сенар он всенародно объявил о том, что у него действительно есть наследник. И даже сообщил, что это девочка, чем воодушевил нас с Эталь. Такая негласная поддержка не могла не радовать. Впрочем, кто знал, чем на самом деле руководствовался император.
Однако не многим из вельмож эта новость пришлась по душе. Реакции были самыми разнообразными. Кто-то ругался, кто-то восхищался, кто-то лелеял надежды выгодно жениться...
Стоит ли говорить, что эти слова Тирема прозвучали на сенар позже, чем синод единогласно утвердил закон о назначении своих верховных иерархов церкви Императором? Благодаря этому неосмотрительному шагу у одного из ключевых игроков в борьбе за трон оказались связаны руки. Церковь поспешила списать Бертрама со счетов, за что и поплатилась. И в этом тоже была наша с Эталь заслуга. Именно мы ликвидировали несогласных архиепископов, отказывающихся поддержать идею понтифика, жаждущего сблизиться с Тиремом и претендующим после его смерти на трон империи.
Зато теперь Сенария очень плотно заинтересовалась дочерью императора. Им хотелось если не избавиться от неё, то вырастить новую правительницу покорной высшей воле Шестерых – то есть самому понтифику.
Оставалось выждать, пока уляжется шум, а затем продолжить воплощать в жизнь наш замысел. Пока что, несмотря на некоторые сложности, всё шло удивительно удачно. Но предстоящие нам свершения не становились от этого легче. Огромная работа была проделана, но ещё большая только предстояла.

Безусловно, не могу не упомянуть о маленьком чуде, в результате которого наша семья неожиданно увеличилась. Несчастный случай, унёсший жизнь Архиепископа Лонарского, стал смертельным для многих невинных людей, оказавшихся поблизости. Возможно, в этом была наша с Эталь вина, но я склонен считать случившееся неизбежным. Никто не мог предусмотреть подобного развития событий, и не в наших силах оказалось его предотвратить.
Невероятным образом уцелевший младенец остался без матери. Крошечная девочка сидела у архиепископа на руках, когда сверху обрушилась недостроенная галерея. Как только стало возможно, Эталь, рискуя раскрыть своё инкогнито, добилась того, чтобы ей выдали малышку. И она была права, ведь мы несли ответственность за будущее этого человечка.
Наша с Верной приёмная дочь, названная Мэри в честь моей покойной супруги, к сожалению, не могла сразу же очутиться в семье, в привычном понимании этого слова. Её непутёвые приёмные родители слишком рисковали однажды не вернуться, чтобы позволить себе круглосуточно ухаживать за ребёнком. Я искренне надеялся, что это было временным неудобством.
Девочка была принята в Церкви, как дщерь – о её судьбе теперь можно было не беспокоиться. Что ни говори о коварстве и даже подлости высших сенарианских иерархов, обычные служители Шестерых намного превосходили своих правителей по человеческим качествам. Именно у этих простых людей были те столь истово восхваляемые сенарией качества, которых не хватало сильным мира сего. Эталь, сама выросшая в церкви, не сомневалась, что Мэри в надёжных руках.
Естественно, мы по мере возможности навещали малышку, радуясь каждому новому слову, которое она училась произносить, восхищаясь каждой улыбкой... Верна открылась мне с новой удивительной стороны. Она оказалась замечательной матерью – любящей, заботливой, внимательной. Моя любовь к этой изумительной женщине стала ещё сильнее.
Хотелось как можно скорее выполнить возложенные на себя обязательства, чтобы полностью посветить свой быт семье. Мы клятвенно пообещали себе забрать малютку, даже если сенарианцы будут против, как только освободим мою родную дочь.

Однажды, повинуясь внезапному импульсу, я вернулся в родное село. Жизнь продолжалась там и после моего отъезда. Многие дома перестроили, знакомых людей как будто стало меньше... Незнакомые лица, удивлённые взгляды… – путешественники по-прежнему были здесь редкостью.
Неизменной осталась разве что церковь. Так же горделиво возвышалась она над невысокими постройками местных жителей, словно доказывая своё главенство над повседневной жизнью, намекая на что-то высшее. Впрочем, я видел в ней только камень. Холодный и бесчувственный.
Так же узнаваемо было кладбище. Разве что стало на несколько могил больше, да частично обветшало. Ограду кое-где следовало подправить, но, видимо, ни у кого не доходили руки.
Именно тогда я узнал о смерти Рогги. Старик быстро сдал после похищения внучки, к тому же негативно на его здоровье сказалось тюремное заключение. Признаюсь, я сильно огорчился. Очень хотелось застать орка живым. Именно он побудил меня встать на свой путь.
Долла, оставшись одна, не смогла обслуживать трактир и быстро разорилась. Всеми покинутая, женщина словно оказалась отрезана от всего мира. Думаю, она умерла внутри себя, пусть и оставшись снаружи живой. По правде сказать, к моменту нашей встречи несчастная уже плохо соображала. Разум ей почти отказал, что уж говорить о памяти.
В попытке скрасить её нищенское существование, всеми силами желая помочь матери моей жены, бабушке Литы, я выкупил все комнаты бывшего трактира Рогги, который стал называться «Ули и Дженна». Мне казалось, старушка оживёт, стоит оказаться хороших условиях.
Нанял сиделку, чтобы ухаживала за ней. Проводил рядом столько, сколько мог вынести. Всё же отчаянно непросто было видеть старушку в её тогдашнем состоянии. Но Долли, до этого как-то умудрявшаяся сама себя обслуживать, недолго выдержала в комфортных условий. На третий день её не стало. Меня она так и не узнала. Я навсегда остался для неё тем пареньком, что отправился в безнадёжную погоню за похитителем дочери, чтобы уже не вернуться.
Так на нашем кладбище стало ещё двумя могилами моих родных больше. Договорившись с монахами об уходе за последним пристанищем близких, я пожертвовал церкви кругленькую сумму и навсегда простился с родной деревней. Больше мне было некуда возвращаться. Мой дом теперь был там, где находилась семья.

Вернувшись в Гнэш, я обнаружил, что ажиотаж вокруг дочери императора за время моего отсутствия поутих. Сложно было решиться на дальнейшие действия, а время уходило. И однажды Верна произнесла:
– Если ты намерен что-то предпринять для возвращения «наследницы Тирема», то стоит это сделать сейчас! А то через пару сенаров люди вовсе о ней позабудут. Пора действовать!
– Думаешь, Бертраму придётся показать им дочь? – растерявшись, переспросил я.
– А сколько можно её прятать?! Сам посуди, не скажет же он, что её похитили!
– Да уж, украли дочь самого императора! Кто в такое поверит? – усмехнулся я. И вдруг осознав, что только что произнёс, воскликнул: – А ведь это идея!
Ещё один кусочек мозаики встал на своё место. Все грандиозные планы, должно быть, складывались из тысяч крохотных фрагментов. Мой тоже совершенствовался на ходу, увеличиваясь, расширяясь и изменяясь.

Всё свободное время, которое у меня находилось, я тратил на занятия в Ордене. Наставники превосходили в своём мастерстве всех известных мне людей, да и нелюдей тоже. Учитель незримой рукой координировал моё обучение, выковывая клинок, который пришелся бы ему по душе. Не сомневаюсь, что без его участия я никогда не достиг бы и сотой доли всех умений, которыми теперь владел.
И всё же Вайерин не считал меня готовым к проникновению в Ковен. Полностью доверившись его суждению, я не спешил с действиями, осознав, что второго шанса не будет. Пробраться в прекрасно охраняемый объект, да ещё выбраться оттуда с дочерью – колоссально сложная задача, к которой следовало тщательно готовиться. А если учесть, что меряться хитростью и ловкостью предстояло не с обычными смертными, а с магами – шансы на успех стремительно близились к нулю.
Только занятый какой-нибудь серьёзной проблемой Ковен мог позволить мне совершить столь дерзкий поступок. Когда на тебя нападает медведь, ты не обращаешь внимания на мышку, стащившую кусочек сыра. Поскольку у магов не имелось сколь-либо значительных неприятностей, мне предстояло им их придумать. Больше подобной милости ждать было не от кого.
Однажды я осмелился озвучить эти свои соображения перед учителем.
– Чтобы проникнуть в Ковен, мне понадобиться занять их маленькой войной! – в голосе слышалась досада. Вайерин как раз перед этим описал мне ряд сложностей, связанных с преодолением защитных магических барьеров.
– Отличная идея! – иронично согласился он. – И как ты планируешь этого добиться? – он особенно выделил «ты», намекая на то, что мелкая сошка вряд ли сможет навредить гиганту.
– Всего-то и надо, что найти им равного противника, да столкнуть их лбами! – лихо отозвался я, не желая сдаваться.
Учитель молча зааплодировал, пристально глядя на своего ученика. Его глаза с интересом буравили моё лицо и будто бы говорили: «Продолжай!» И всё же в его взгляде чувствовалась ирония, как если бы он сказал: «Зачем предлагать то, что не сумеешь осуществить?»
Воодушевлённый, я сочинял на ходу.
– Вот если бы Церковь или Ястребы объявили магов вне закона, уличив их, к примеру, в связях с эрадрианцами, Ковену пришлось бы по-настоящему нелегко! К тому же, святоши и так с ними на ножах. Если бы Император им только дозволил – задали бы жару магам!
Вайерин вдруг расхохотался. Я несколько опешил, не понимая причину его смеха. «Ужели мой план так его веселит? Где же промах?» – недоумение, должно быть, отчётливо отразилось у меня на лице, потому что учитель промолвил:
– Ты молодец! Пусть шестеро верховных магов превосходят своим могуществом все силы сенарианской церкви, но план великолепен! Думаю, однажды тебе ещё удастся оценить всю его тонкость...
Он широко улыбнулся и даже зажмурился, будто смакуя неведомые мне детали.
– Как же ты собираешься вынудить императора открыть охоту на ведьм?
Собравшись с духом, я выложил свой последний козырь. Если бы Вайерин его сходу отмёл – не думаю, что вскоре нашел бы столь же прекрасный выход из сложившейся ситуации.
– Маги похитили его дочь!
Несколько мгновений учитель серьёзно смотрел на меня, а затем вновь молча захлопал. И похоже на этот раз действительно одобрительно! Я настолько привык к тому, что он находит изъяны в каждом моём предложении, что и сам в тот момент онемел. «Неужели одобряет!?» – удивлению не было предела.
– А у тебя губа не дура! – наконец, произнёс Вайерин, оценив полноту амбиций. – Сделать дочь императрицей надеется далеко не каждый знатный дворянин!
Я надулся от гордости. Честно говоря, похвала учителя значила для меня тогда больше, нежели возможность сделать дочь правительницей Империи. Возможно потому, что цель казалась совершенно недостижимой.
В тот раз Вайерин всё же не удержался от поправок к моему творению. Что и говорить, они спутали клубок противоречий и интересов ещё плотнее. Зато я поверил, что план действительно может сработать. По глазам учителя и видел, что в этот раз он обязательно поможет.
– Покажи шестерым, что значит не учесть Случайность! – напутствовал меня Вайерин.

Когда мы в следующий раз встретились с Верной, я, посвящая её в свой план, повторил эти слова учителя. Честно говоря, хотелось попросту поделиться похвалой с любимой женщиной. «Пусть знает, как хорош её мужчина!»
Но вместо восхищения, на лице Эталь было написано удивление. Она молчала, пристально глядя на меня, словно ожидая, что я сейчас засмеюсь и скажу, что это шутка. Мне не понятна была причина столь странной реакции, поэтому я растерялся. Последовавший затем вопрос и вовсе вогнал меня в ступор:
– Сколько у тебя наставников в Ордене?
Я помотал головой, надеясь разогнать нелепое наваждение. Не помогло.
– Слушай, неужели ты не прониклась этой идеей? При чём тут Орден? – в интонации проскальзывали нотки раздражение. Признаюсь, я рассчитывал, что любимая разделит со мной радость, а вместо этого она задала, казалось бы, совершенно неуместный вопрос.
Но жрица была непреклонна. Ей хотелось услышать ответ. Никакие увиливания не могли отвлечь её от намеченной цели. Долго отказывать Верне я не мог ни в чём, поэтому вскоре сдался и ответил.
– Восемь! Довольна? У меня дважды по четыре наставника и мой учитель. – для большей наглядности я предоставил ей результат арифметического сложения на пальцах. Теперь, может, объяснишь, наконец, что всё это значит? – полагаю, я выглядел взъерошенным псом. Мой триумф обернулся не пойми чем, а женщина так и не хотела ничего объяснять.
Но Эталь стояла, не говоря ни единого слова, будто окаменела. Невидящим взором она смотрела на меня, а губы её начали по привычке, оставшейся с малых лет, шептать молитву. Честно говоря, я забеспокоился, а всё ли с ней в порядке. Должно быть, ещё никогда мне не доводилось видеть Верну в таком состоянии.
– Любимая, что с тобой? – всё раздражение как рукой сняло. Только нежность и забота о дорогой женщине слышались в моём голосе.
Я обнял её и прижал к себе. Спустя несколько мгновений жрица взяла себя в руки.
– Да нет, не может быть... Глупость какая-то. – невнятно бормотала она. Затем неуверенно улыбнувшись, чуть громче добавила: – Прости, не обращай внимание! Просто нелепое совпадение, взволновавшее твою суеверную жену.
Мы не были даже обручены, но Эталь уверила меня, что мужем и женой становятся, прежде всего, перед самими собой и Богами, а уж перед лицом общественности и даже Церкви в последнюю очередь. Мне этот подход был не совсем понятен, но казался заслуживающим уважения.
К тому же, мы вели такой образ жизни, что показывать наши отношения было попросту не перед кем. Соседей, друзей и знакомых у мотающихся по всей империи молодых людей попросту не было. Разве что Миртис мог бы засвидетельствовать наш союз, но кто-то, а отец Верны, похоже, предвидел его ещё до того, как он сложился.
Я крепче обнял любимую женщину. В тот миг очень остро стало ясно, что для неё любимый мужчина едав ли не единственная защита. Хотелось её успокоить и убедить, что со мной она в безопасности.
– Что всё же тебя насторожило, дорогая моя? – негромко поинтересовался я, желая, чтобы меж нами не было тайн и недомолвок. К тому же любая мелочь заслуживала внимания.
Она вновь попыталась отмахнуться от вопроса, то ли смущаясь, то ли не считая его важным.
– Да так, сущий пустяк... – затем, видя, что я непременно желаю получить ответ, добавила дрожащим шепотом: Шестеро и Девять.
Мне не сразу удалось понять причину её волнений, слишком далеки были годы моего ученичества в церковной школе. А после них религиозные вопросы мало меня занимали. Всё больше приходилось думать о выживании. Впрочем, числа были настолько символичны, что, полагаю, любой умеренно верующий гражданин империи догадался бы в дюжину раз быстрее меня.
– Постой, хочешь сказать?.. – настал мой черёд призадуматься.
Всё, что я знал о своём учителе и наставниках, вдруг предстало в новом свете. Все эти невероятные знания и навыки... Орден обвиняли в поклонении эрадрам – забытым девяти богам. Неужели в этих наветах была доля истины?
Шестеро верховных магов тут же показались не менее подозрительными. Нет, деление по числу сенарианских Божеств было общепринятым, можно даже сказать, эталонным. Шесть – счастливая цифра – об этом знал любой сорванец в Империи. Так было принято... Как когда-то девять.
Но магов никак нельзя было назвать истово верующими. Ни кто бы ни за что не заподозрил их в этом. Напротив, они старались уязвить священников, доказать, что Шестерых не существует вовсе! Многие из них придерживались нелепых убеждений, так или иначе утверждающих, что человек не создан по высшему замыслу сверх существ, а появился сам по себе. И отвечает за всё свершенное, соответственно, только перед самим собой. Но я отвлёкся...
Всё вышесказанное приведено лишь с целью показать всю нелепость шести мест в верховном круге Ковена. Конечно, нельзя было исключать другие причины такого числа высших магов, но... Все эти совпадения всё равно казались странными.
– Ну вот, теперь и тебя смутили эти подсчёты! – смущённо произнесла Верна. – Знаешь, это ведь ересь считать, будто Шестеро могут жить в нашей Империи, да ещё и быть мерзкими магами! А твои наставники... ну как они могут оказаться теми Девятерыми? Ведь всем известно, что эрадры не что иное, как отвратительного вида демоны. Да и стали бы они скрываться на болотах в глуши? Весь мир уже погрузился бы в Хаос! Даже Церковь не отрицает могущества злых порождений бездны.
Она изо всех сил пыталась быть убедительной. И у неё это получилось. Почти. По её глазам я видел, что женщина и сама не может обрести прежней уверенности.
– Но если шестеро это Шестеро, то, как смешно должно со стороны смотреться их столкновение с Церковью! – усмехнулся я.
Верна, отбросив на миг свою религиозность, поддержала меня очаровательной улыбкой. Церковь, борющаяся против собственных Божеств – та ещё путаница!
– Игры Высших не про нас. – промолвила она, с нежностью глядя мне в глаза. – Пусть состязаются своими силами.
– А мне в пылу их игр, возможно, удастся вернуть мою дочку!
– Нашу дочь! – поправила меня Верна.
Её губы нашли мои, и все проблемы исчезли, растворились, развеялись как дым на ветру. Во всём мире в этот миг существовали лишь двое. А, по сути, мы сами и были этим миром...
– Кстати, не забывай, что это ещё и дочь самого Императора! – чуть позже насмешливо добавила Эталь.

– Аль-Эде был нашим чудесным домом, где каждый мог вкушать счастье на свой лад. – задумчиво рассказывал мне Вайерин. Я уже давно привык к его странной манере повествования: о событиях, произошедших слишком давно, чтобы их помнить, или же вовсе мифических он рассказывал так, будто лично в них участвовал. Надо полагать, при этом учитель попросту одевал маску менестреля, в духе своей излюбленной идеи бесконечной Игры.
Каждый раз, когда он рассказывал о чём-то из прошлого, я слушал в дюжину раз внимательнее, чем обычно – истории завораживали, но не только. В них всегда скрывалось зерно важного для меня совета, который по нашей с ним негласной игре я должен был отыскать.
– Свобода витала в воздухе. События происходили настолько непредсказуемо, что никто не мог предположить, где и чем окажется в следующее мгновение. Помню, однажды мне довелось обернуться телёнком и прильнуть к материнскому вымени – о, что это за наслаждение! Человеческим младенцам достаётся его в тысячу раз меньше, к тому же они, к стыду своему, забывают столь восхитительную часть своего бытия! Возможно, именно это и позволяет продолжить жить, когда кормиться приходиться самому... Слишком жестоко было бы помнить великолепное, но довольствоваться ничтожным. В этом провидение пошло на уступки человечеству.
Признаюсь честно, порой я начинал сомневаться в том, что Вайерин не сумасшедший. По меньшей мере, он был человеком с чрезмерно развитой и крайне своеобразной фантазией. Не думаю, что многие способны были бы придумать нечто подобное. Не обращая на меня внимания, Вайерин вдохновенно продолжал, будто, и правда вспоминал и заново переживал то, о чём рассказывал. Что ни говори, актёром он являлся восхитительным.
– И вдруг, представь себе, я становлюсь этим самым молоком. Нет, решительно не на одном языке невозможно передать тех ощущений, что мне довелось испытать, будучи белой густой жидкостью... Но речь не об этом. Свобода и Случайность, которую многие после стали именовать Хаосом, шли рука об руку – они были неразлучны. Разлад произошел в нас – тех, кто блаженствовал в лучшем из миров – Аль-Эде. Неразумные дети, не сумевшие по достоинству оценить величайшего дара. Что ж, некоторые знания приходят со временем. Надеюсь, так оно и произойдёт.
– Вы поссорились? – живо поинтересовался я. – Надо полагать, не все были в восторге от того, что в любой момент могли стать молоком, или чем похуже?
Учитель выразительно посмотрел на меня, всем своим видом выражая непонимание столь насмешливого тона. Похоже, он искренне недоумевал, как кто-то может усомниться в том, как прекрасно превращаться в малоприятные вещи по чьему-то велению.
– Что может быть изумительнее, чем быть всем? Как можешь ты, не знающий ничего о перевоплощениях, предположить, что твоё человеческое тело лучше иных вместилищ? Откуда берётся эта несусветная гордыня? Поверь, её нет ни в одном другом существе во всём мире! Скала не считает себя лучше дерева, рыба не гордится своим происхождением.
– Но мне нравиться быть собой! – запальчиво вскинулся я. – И становиться коровьей лепёшкой я не желаю. Даже пробовать не хочу! Особенно против собственной воли. В этом нет свободы!
– Ха! Я был лепёшкой. И знаешь что? Немного на свете существ и вещей счастливее её! Это самое беззаботное создание, какое только может быть. Человек от природы своей не способен так наслаждаться каждым мигом бытия, как презираемая тобой коровья лепёшка.
Несмотря на его убедительный тон, я смотрел на подобную риторику скептически. Если уж кому-то не повезло появиться на свет столь мерзкой вещью, то это исключительно его проблемы. Гораздо лучше быть чем-то более эстетически приятным, пусть даже тебе не придётся притворяться, что каждый миг счастлив.
Вайерин, как всегда, угадывал мои мысли.
– Не пробовавший не ведает. – коротко изрёк он. Вид его оставался совершенно невозмутимым. Мой скепсис его совершенно не смущал. – Жители Аль-Эде разделились на два лагеря, что впоследствии и привело к гибели Города. Одни, как и ты сейчас, возомнили, что сами могут решать, в каких ипостасях пребывать. Им показалось, будто одно воплощение лучше бесчисленного множества! И из-за этих слепых котят мы перекроили само бытие...
Тут я откровенно покачал головой. «Перекроили бытие, ха! Вот загибает!» Фантазия учителя вызывала искреннее уважение. «Впрочем, не думаю, что в таверне долго бы слушали такого сказителя. Живо нашлись бы верующие, не терпевшие ереси». Что ж, я к подобным не относился, поэтому готов был слушать дальше.
Вайерин косо посмотрел на меня и усмехнулся. Моя реакция его позабавила. Собственное представление доставляло ему неописуемое удовольствие. Он расхаживал по комнате и активно жестикулировал, поглощённый повествованием.
– Но оказалось, что целое без части не может быть собой. Бесчисленное множество воплощений обрели свои собственные коротенькие жизни. Наш спор перерос в нечто большее, чем состязание личных сил и способностей. Доказательством должен был послужить чужой независимый пример. К сожалению, одним существам удаётся оценить свободу, другим нет. И из-за этого ни одна сторона не может победить до сих пор. Впрочем, эта неопределённость не так уж плоха, верно?
– То есть получается, что ваши соперники всё же схитрили? – поддел я его.
Вайерин с интересом посмотрел на меня, ожидая разъяснения.
– Они получили то, что хотели, а вы лишились того, что любили!
Он широко улыбнулся, а затем с неожиданной печалью в голосе ответил:
– Все мы что-то потеряли. Ни одна сторона не осталась в выигрыше. Не сохранился ни Аль-Эде, ни наше единство. Игра приобрела иную форму и новые правила. Я принимаю её такой, какая есть и наслаждаюсь. Заметь, это опыт, почерпнутый у коровьей лепёшки! В сущности, она во много раз мудрее большинства людей, которые в суете своих коротеньких жизней так и не успевают понять, чем именно им наслаждаться, что важнее, в чём смысл... Как ни странно, свобода без осознания её прелести, оказывается если не губительной, то вредной. А определённость хороша только тогда, когда ты лепёшка, не способная ничего изменить. Тебе остаётся лишь наслаждаться тем, что есть.
– Не хотите ли вы сказать, что изменили свой взгляд на Свободу? – удивился я, неверно истолковав слова учителя. Ведь если для людей она вредна, то не стоит за неё бороться!
Он рассмеялся и воскликнул:
– В том-то её прелесть, что она становится полезной, когда за неё борются!

После догадки Верны я нередко возвращался к тем словам учителя, пытаясь понять, кто же он на самом деле. Могло ли так случиться, что мне довелось встретить Божество? Это казалось фантастическим, невозможным успехом. Хотя, признаюсь честно, такой Бог не произвёл бы на меня должного впечатления. Скорее я склонен был счесть его чудаковатым, но умным и много знающим стариком со странными взглядами на жизнь. Одно то, что свободой он считал отсутствие не только условностей, но и собственной воли в принятии каких бы то ни было решений ещё не делало его Божеством. Разве что экстравагантным философом.
Да и могло ли на самом деле статься так, что Боги великого Аль-Эде утратили свою силу? Значит, поклонение им не что иное, как атавизм, не имеющий ровным счётом никакого смысла? Но как же быть с волшебством? Церковь неразрывно связывала набожность одарённых с их способностями. У магов, насколько я знал, подобной зависимости не было. Даруют ли Боги свою силу верующим? Но почему не всем? По какому принципу делается выбор?
Мысли путались, но тема казалась исключительно важной, поэтому я не сдавался, надеясь рано или поздно найти столь важные для меня ответы. Впрочем, обладая слишком малыми знаниями, я не в состоянии был сделать определённый вывод. Любое суждение обречено было бы оставаться гипотезой, которую мне не под силу проверить.
Если предположить, что магам дают силу Девятеро, то почему они подчиняются Шестерым? А если одарённые поклоняются Шестерым, то почему Шестеро правят магами? Выходила какая-то нелепица.
А если забыть о невероятном и предположить, что всё с точностью наоборот? Рациональные маги, жаждущие менять реальность по своему усмотрению – разве они не отличный пример идеи неизбежного будущего, созданного своими силами? Кто с большей убеждённостью стремится подчинить себе окружающую реальность?
А служители церкви, полагающиеся на непостижимые высшие силы, черпающие своё могущество почти нечаянно в чём-то неизведанном, зачастую неосознанно и верующие в Божественное проведение – разве не последователи Свободы и Случайности? Не потому ли Девятеро удалились от управления своими избранными, что дали им проявиться себя в полной мере, насладиться Свободой? Пусть даже те, по мнению своих Богов, ничего не решали за себя? Такая путаница была схожа с философии Вайерина.
Чем больше я размышлял, тем сильнее склонялся к мысли, что честный спор Божеств ярче всего проявлялся в этих двух фракциях. Дабы исключить подтасовку результатов, Девять и Шестеро дарили своей силой группировку противника. Не потому ли учитель говорил мне о мире между Орденом и Ковеном? Своими силами они уже померялись вдоволь, настал черёд смертных решить спор Богов. Не к этой ли догадке он подводил меня, рассказывая об Аль-Эде?
Гипотеза казалась настолько безумной, что я не решался ей делиться даже с Эталь, помня о религиозности своей любимой женщины. Избравшим своими Божествами Сенарию, сложно было смириться с мыслью, что они черпают силу от проклинаемых Эрадр. А как хороши маги, отрицающие существование своих же повелителей! Такая шутка была вполне в духе моего учителя!
Это объяснение позволило мне сосредоточиться на делах мирских, оставив в покое Божественный промысел. Я не считал, что познал истину, но неплохо скроенная фальшь казалась ничем не хуже!

Настал черёд совершить дерзкий поступок, который явно шел вразрез с убеждениями мой «жены». Но я понимал, что без него нам не обойтись. Поэтому решил прямо обо всё рассказать Эталь заранее и решить все споры.
– Думаешь, твой план сработает? Не слишком ли всё сложно? – заметно было, что Верна нервничает. Затея ей не нравилась, но вместе с тем женщина понимала необходимость подобного шага.
Взглянув в глаза моей дорогой жрицы, я понял, что ей, во что бы то ни стало, нужно видеть уверенность в своём мужчине. Тогда она была готова идти на любой риск. Просто потому что любила, доверяла. И даже религия не могла встать на пути этой искренней и подлинной веры в собственную семью, в самого близкого своего человека.
Я ободряюще улыбнулся и пристально посмотрел на Эталь. «Мы вместе!» – должен был сказать мой взгляд. – «Не смотря ни на что!» Надеюсь, она поняла меня без слов. Нам предстояло совершить маленькое безумие, на которое ещё никто не отваживался. И не потому, что не мог совершить, не имел необходимости строить столь сложную многоуровневую комбинацию. Не скажу, что сомнения не закрадывались в мою душу, и всё же должно было выгореть!
– Всё получится! – максимально убеждённо произнёс я, приобняв её за плечи.
– Ну что же, тогда вперёд! Время действовать! – воскликнула Верна, решительно встряхнув головой. Сомнений у неё больше не осталось.

Целью нашего дерзкого набега стала сенарианская школа для детей, отданных на воспитание церкви. Как правило, ученики таких школ были из числа тех, кто остался без родителей. Их будущее было предрешено – проповедники с детства внушали малышам единственную верную мысль: служить Шестерым.
На некотором удалении от столицы, но в то же время как бы под крылом имперской стражи. Идеальное место для нашей цели. В то же время, существовала опасность столкнуться с патрулём или же с неожиданным сопротивлением самих церковников. А ведь действовать следовало скрытно. Обнаружение до срока ставило под угрозу успех нашего предприятия.
К счастью, мы оба прекрасно умели держаться тени. Известен был и план здания и график смен караула, что облегчало задачу. Честно говоря, такие школы никогда особенно сильно не охранялись. Было не от кого. На этот раз нашей целью были не деньги, не убийство... Нам нужен был ребёнок. А точнее, девочка восьми лет. Спрятанная «дочь» самого императора.
Тирем должен был оказаться перед выбором: принять Литу или попытаться убедить всех людей, что он бездетен. Мы надеялись, что после нашего ночного рейда у него не останется даже этого выбора. Похищений дочери императора лучше, чем, что бы то ни было, доказывало её существование. Ведь не могли же, в самом деле, похитить то, чего не было!
Под пологом мрака мы пробрались в детскую спальню. Действовали столь тихо и осторожно, что не потревожился ни один из сторожей, и никто из малышей не проснулся. Эталь бережно усыпали малютку заклинанием, и мы со своей добычей без особенных затруднений покинули здание. Ни один церковник не встревожился, не заметил изменений. Скорее всего, дело в том, что до этого ничего подобного не происходило. Охраняли детей скорее от них самих, нежели от кого-то извне.
Мы работали чисто. Казалось бы, чего же ещё? Но это были только цветочки. Незаметность гарантировала безопасность ребёнка. Граждан империи можно было убедить только ярким запоминающимся событием. Оставив девочку на попечение Миртиса, мы вновь вернулись в школу. Теперь нам предстояло разыграть небольшой спектакль: «Похищение наследницы престола». Без свето-представления было никак не обойтись.
– Ну, Эмпирус благослови! – воскликнул я, натягивая демоническую маску. – нападавшие, несомненно, должны были принадлежать к жутким поклонникам Эрадр.
Эталь повторила моё действие, а затем искажённым голосом пробурчала:
– Вот уж не думаю, что он бы одобрил такое дело!

К штурму мы подготовились основательно: закупили магических свитков, отдав за них, кстати, кругленькую сумму, нарядились как истинные эрадрианцы... Словом, актёры были готовы дать представление.
В эту ночь церковный приют увидел настоящий фейерверк из магии! Мы с Эталь постарались на славу. Молний, огня и пламени не жалели, так сказать, пускали деньги на ветер. Зато, несомненно, произвели неизгладимое впечатление массированной атаки на заспанных церковников.
Одарённых, на наше счастье, в школе не оказалось, иначе в магическом поединке нас могли бы запросто одолеть. Всё же могущество церкви не следовало списываться со счетов. Вот только элитные силы были сконцентрированы совсем в иных местах. Охранять небольшой приют для детишек любой стоящий церковник счёл бы ниже своего достоинства. Поэтому те, кто оказались здесь не могли нам противостоять, пусть и решительно заступали дорогу.
Оглушенные стражники и учителя падали навзничь. Мы шли не убивать, поэтому избегали лишней крови. Это была моя идея, впрочем, Эталь её поддержала. Эти сенарианцы делали действительно доброе дело, поэтому сейчас страдали понапрасну. Лишать их жизни было бы всё равно, что убивать невинных младенцев.
Заключительным аккордом пьесы стал мой побег с одеялом в рука, в котором якобы находилась похищенная девочка. Эталь прикрывала отступление, расшвыривая во все стороны огненные шары. Хотелось верить, что бескровность нашей операции не вызовет подозрений.
Остальные детишки с ужасом наблюдали эту сцену. Пока я был в спальне, они прятались под кроватки и забивались в тёмные углы. Но стоило мне убежать – все как один прильнули к окнам, несмотря на опасность угодить под магический снаряд. Ребятишки видели в первую очередь красивое шоу, они не могли себе представить, что оно может быть смертельно опасным.
И всё же, не сомневаюсь, что страху мы навели немалого. Миф о том, что злые маги похищают детей, воплотился в реальность. Должно быть, теперь послушание в церкви достигнет небывалых высот. Впрочем, не исключено, что наш рейд останется в чьей-то памяти жутким ночным кошмаром.
Эталь остановилась перед оставшемся в сознании священником. Ему сильно прилетело чем-то по голове, но мужчина цепко держался на плаву, не проваливаясь в чёрное безмолвие. Он ненавидящим взором посмотрел на человека в демонической маске. Чувствовалось, что будь у него силы, бросился бы в бой с кулаками, пусть, и не имея шансов на победу.
– Дочь Тирема теперь у нас! – хриплым голосом похвалилась напоследок Эталь.
– Будь проклят твой Ковен, маг! – с трудом шевеля губами, отозвался мужчина и плюнул в ненавистную маску. Церковники не проводили различия между магами и культистами. И те и другие считались еретиками. Это заблуждение было нам на руку.
Верна зловеще расхохоталась и громко воскликнула:
– Живи червь и до конца своих жалких дней помни сегодняшний позор!
В её словах заключалась жестокая правда. Сенария в эту ночь упустила дочь самого Тирема. И главный подвох заключался в том, кто совершил дерзкую кражу. Конфликт сенарианцев и магов не мог после этого не вспыхнуть на новом уровне. Святая Церковь не забывала и не прощала обид. Фактически, это было объявление войны.

Следующим утром вся столица гудела как растревоженный улей. Ребята Миртиса хорошо постарались – в каждом кабаке знали, что дочь императора похищена. Люди собирались на центральной площади, ожидая выступления Тирема.
Все были встревожены. Будущее империи оказалось под угрозой. Незащищённость наследницы заставляла людей задуматься о том, кто же защитит их, если власть не способна обеспечить безопасность высшим лицам государства. Не окажется ли так, что завтра уже в твой дом заберутся безнаказанные маги, которым никто не в силах противостоять? – задавались вопросом люди.
Но император, у которого не так давно вовсе не было никакой дочери, оказался явно шокирован её похищением. Новость не могла не удивить. Бертрам наверняка понимал, что это часть чьей-то хитроумной игры, вот только вряд ли догадывался, к чему ведёт подобный ход. Он не спешил делать какие бы то ни было заявления, выжидал, хранил молчание. Напряженность, тем временем, нарастала.

«Что теперь делать?» – читалось на лицах обескураженных горожан. Для многих подобная новость была сродни вести о надвигающемся конце света. Суеверные молились, но и у Богов не могли найти поддержки. В церкви быстро прознали о случившемся набеге на приют и сложили два да два. Они «поняли» откуда украдена «дочь императора».
Эталь была моими глазами и ушами в лоне святой матери церкви. Через неё я узнавал обо всех событиях, происходящих за высокими стенами соборов. И настрой священников на этот раз оказался крайне решительным. Все требовали мести.
С одной стороны, похищение наследницы развязывало Понтифику руки. Он снова мог планировать собственное восхождение на трон. С другой стороны, ребёнок был жив, а значит, угроза его возвращения сохранялась. Особенно обидным оказалось то, что дочь императора воспитывалась в церковной школе, значит, из неё можно было вырастить верную дщерь церкви. Получается, что малышку похитили прямо из рук сенарии! Но главная загадка виделась Понтифику в том, кто же на самом деле похитил ребёнка.
Будь то действительно Ковен, в чём он сомневался, или даже эрадрианцы – выходило, что они на голову переиграли сенарию. Это была чувствительная пощёчина. Первейшие соперники оказались лучше осведомлены и решились открыто напасть на собственность церкви! Этого нельзя было прощать. Тем более что после не слишком удачного закона о назначении императором архиепископов позиции Понтифика пошатнулись – ни в коем случае не следовало показывать слабину. А архиепископы требовали крови. Каждый из них давно точил зуб на Ковен.
Решение созрело само собой. Кто бы не украл наследницу престола, обвинить следовало магов. И воспользоваться ситуацией для усиления собственных позиций. Вскоре на аудиенции с императором глава церкви потребовал объявить членов ковена вне закона.
Этим он надеялся убить сразу двух зайцев: уничтожить или ослабить позицию извечного противника, а возможно, под шумок устранить наследницу имперского трона. Даже если её удастся спасти, Понтифик не сомневался, что малютку вновь отдадут на воспитание в Сенарию, раз уже сделали это единожды. А уж тогда-то он приложит все усилия, дабы воспитать послушную своей воле марионетку, которой предстояло занять трон.
Но ещё до визита к императору расчётливый глава церкви озаботился поведать всему миру «правду» об ужасном похищении. В его изложении история выглядела поистине зловещей. Полчища нападавших магов, доблестно гибнущие безоружные священники и невинные дети...
Слухи разнеслись как пламя по сухой траве. Вскоре не только столица, но и все главные города империи буквально пылали. Истовые проповеди пробуждали в людях настоящую ненависть. Сенария готовилась показать свою силу. Власть над умами – вот истинное предназначение религии! – мог бы сказать Понтифик, взглянув на разъярённо гудящий улей, в который обратилась вся страна. Но, разумеется, к открытой агрессии миролюбивая церковь призывать не могла. Поэтому действовала исподволь, искусно настраивая паству на нужный лад.
Семена легли в добрую почву. Маги никогда не были любимы населением, ведь в их рядах не встречалось простых людей. На обучение принимали только членов знатных и богатых семей. Зазнавшиеся повелители неведомых и пугающих сил никогда не старались нравиться – они заботились только о своём благе, собственных интересах и привыкли ни с кем не считаться.
Ситуация нагнеталась с каждым днём. Всё чаще и чаще люди собирались на площадях и требовали от властей решительных мер. Графы не знали, как реагировать. Протестующие хотели не столь многого. Демонстранты были мирными. Пока что. И в то же время их гнев мог в один миг обратиться против не слишком расторопных правителей. Случись так, и неизвестно, на чью сторону встанет собственная стража. Вряд ли они будут разгонять собственных жен и детей.
Сам император тоже оказался в непростой ситуации. Каждый день ему приносили донесения о нападениях неизвестных на отделения Ковена. Жаловались маги, требуя защиты, жаловались на магов, требуя изгнать с земель империи демонопоклонников и похитителей детей. Власти на местах ждали высочайшего решения, не отваживаясь действовать на свой страх и риск.
При всём при том император знал, что никакой дочери у него нет, и никогда не было. Но страна была убеждена в обратном. Вихрь, закружившийся вокруг мифической наследницы, который сначала казался безобидным ветерком, грозил перерасти в настоящий ураган. Тирем чувствовал, что надвигается едва ли не гражданская война. Слишком быстро и мощно развивались события. Народ жаждал крови, и он должен был её получить.
Требовалось либо жестко подавлять самоуправства и вандализм, либо надавить на Ковен. Верховные маги, как назло, не спешили с объяснениями и даже не явились на встречу. От них пришла холодная весточка с требованиями немедленно прекратить погромы. Иначе они грозили разобраться с нарушителями спокойствия собственными силами. А этого допускать не следовало ни в коем случае.
О похищении ребёнка в послании не было ни слова, и Бертрам понимал почему. Один из высших магов лично обследовал императора и подтвердил диагноз – бесплодие. Поэтому нынешние события в Ковене воспринимали не иначе как спланированную провокацию.
Зарвавшихся магов неплохо было бы урезонить, призвать к подчинению. Соседние государства и сами переживали не лучшие времена, что позволяло не беспокоиться о вторжении извне. Бертрам знал, что сил покорить империю у потенциальных врагов не хватило бы и в лучшие времена. Казалось, что самое время сейчас заняться укреплением власти внутри страны.
И всё же Тирем не желал кровопролития. Мирный выход казался ему наилучшим. Вот только момент был упущен. И всё же император решил попытаться. Он наивно решил, что сможет прекратить бучу, если всенародно признается в собственном половом бессилии. Я лично видел, с каким видом он вышел на балкон для обращения к своим гражданам. Это был человек, решившийся поведать страшную правду, за которую ему было совестно.
Но к счастью, в человеческие планы как всегда вмещалась Случайность. Не успел Бертрам начать речь, как толпа, наученная агентами церкви, стала скандировать в едином порыве:
– Слава императору, позор магам!
Сенария открыто демонстрировала Тирему, что она владеет ситуацией. И пока что церковь была на стороне власти. Ковен же устранился, не желая даже обсуждать происходящее с Бертрамом. Наверняка император с лёгкостью сопоставил козыри одной и другой стороны.
Затем на импровизированный помост поднялся сам Понтифик. Это был тонкий продуманный ход. Высший иерарх Сенарии появлялся прямо их народа. Простой человек, возмущённый нахальством обнаглевших магов. Он призвал людей к порядку и взял слово.
Голос его, наверняка усиленный заклинанием, разливался по всей столице! Какая это была мощь! Владыка умел говорить. Даже я проникся его одухотворёнными речами о том, как должен страдать от разлуки с дочерью всеми любимый Бертрам. И о бессовестных магах, дошедших до последней черты, несомненно, прислуживающих демонам. «Чаша нашего терпения переполнилась! Молчать больше нельзя!» Казалось, что он говорит о том, что у каждого сейчас вертелось на языке.
Но не о справедливой мести просил Понтифик, а только о поддержке любого решения императора. Добрый сенарианец не мог открыто призывать к насилию. Зато ничто не мешало ему принудить к этому императора. Попросту говоря, он настроил людей таким образом, что они ждали от Тирема только одного – немедленного объявления Ковена вне закона. Церковь, как всегда, предпочитала озвучивать жесткие решения чужими устами.
Море людей устремили свои взоры на повелителя. Тирем в этот миг был не просто правителем, а граждане не бакалейщиками, торговцами и сапожниками. Это вождь стоял перед воинством, ждавшим его приказа к началу победоносной войны!
И правитель дрогнул. Слишком не равны были чаши весом, на одной из которых всё население, наученное Сенарией, а на другой отпочковавшиеся от общества маги. Любовь и покорность против высокомерия и неуважения.
Если до этого правитель готовился принести в жертву свою гордость, своё самолюбие, но сохранить человеческие жизни, то теперь всё изменилось. Его порыв оказался задушен на корню. Прояви Бертрам тогда недалёкость, люди не только самостоятельно отправились бы на погромы, но и чего доброго провозгласили бы Понтифика новым вождём и императором. Держатель власти не имел право на ошибку.
И всё же речь верховного правителя началась слабо. Он всё ещё колебался, не в силах с ходу подобрать правильные слова. Но и отступать было некуда. Всё же Тирем быстро взял себя в руки. Постепенно, находя поддержку в обращённых на него взорах, исполненных сочувствия и праведного гнева, Бертрам отыскал верную струю повествования.
И вот тогда-то мы все увидели истинного правителя. Он долго терпел, всеми силами стараясь поддержать мир. Но ситуация зашла слишком далеко. Я уверен, император, увлёкшись, и сам поверил, что именно его дочь похитили коварные маги, жаждущие ещё большей власти, новых привилегий... Ему оставалось всего лишь восстановить справедливость, взмахнув мечом правосудия.
Несмотря на пламенность речи, Тирем не призвал к немедленным погромам. Он поставил Ковену ультиматум: либо ему вернут дочь, после чего покинут империю, сохранив за собой своё имущество, либо верные доблестные граждане сами восстановят справедливость. На размышления он отвёл магам три дня.
Уверен, Понтифик мысленно довольно потирал руки. Это была его победа. Месть за унизительную пощёчину практически состоялась. После этих слов пути назад уже не было. Ковену практически объявили войну, ведь маги, несомненно, не стали бы прислушиваться к чьим бы то ни было ультиматумам.
Пусть события вышли из-под моего контроля, но развивались они, к счастью, в нужном русле. Медведь был найден, осталось стать мышкой, которая под шумок стащит сыр. Это значило, что я, наконец-то, получил свой шанс вернуть дочку.

Несколько дней прошли относительно спокойно. Люди будто замерли в ожидании чуда. Честно говоря, никак не могу понять этой наивной веры. Неужели хоть кто-то из них полагал, что могущественные маги покаются, соберут вещички и отправятся в другие страны? Да это было просто немыслимо!
Наверняка сами повелители тайных знаний считали точно так же. Отмерянные три дня миновали, но ни одна из резиденций не только не опустела, но даже не приготовилась, как следует, к обороне. Они попросту не верили в возможность нападения!
Но в этом уже заключался просчёт. Император не брал слов назад, а народный гнев не стих. Как только срок ультиматума истёк, люди направились к отделениям Ковена. Возможно, сначала они просто требовали. Но вскоре всё изменилось.
Женщина, бросившая камень в резиденцию Ковена не успела увернуться от ледяного копья. Возможно, кто-то из магов просто не рассчитал свои силы, но... Назад жизнь было уже не вернуть. И провокаторы Церки не могли упустить свой шанс. Как только пролилась первая кровь, мирные граждане рассвирепели. На их стороне были закон, вера и, как казалось, сила.
Возмущённые граждане пошли на приступ. Одарённые, скрываясь в толпе под видом обывателей, поддерживали протестующих, защищая их от вражеской магии. Иначе маги задавили бы бунт на корню. Но, благодаря поддержке Сенарии, восставшие одолевали. И всё же, потери среди населения были велики. Но гнев от этого только нарастал. «Магам не место на имперской земле!» – скандировала разъярённая толпа, опьянённая кровью и злостью.
За сутки в четырёх крупных городах были вырезаны все «еретики». Не щадили даже женщин. Впрочем, те и не просили пощады. Полагаю, они даже не успели толком осознать, что проиграли. Это ведь было невозможно – маги не могли уступить обычным людям!
Наверняка после погромов к императору тут же явился один из шестерых, требуя прекратить «этот фарс», угрожая... Не случайно же правителя днём и ночью охраняли маги-ястребы и одарённые. Встреча наверняка состоялась!
Представляю себе презрительную ухмылку верховного мага, когда он получил категорический отказ. Наверняка могущественный повелитель стихий не считался с потерей жалких людишек. Они для него значили не больше, чем подмастерья. Настоящие ученики составляли в Ковене малый круг. Подлинное ядро сил Шестерых. Башня являлась оплотом и средоточием всех сил магов.
Растворившись в портале прямо на глазах у императора, маг просчитался. Не высшую силу узрели они в этом шаге, но трусливое бегство. Он поселил в рядах восставших мысль о превосходстве. Ещё бы, ведь враг отступил! Впрочем, сами Шестеро, очевидно, сделали для себя иные выводы. Они приняли объявление войны и теперь уже не согласились бы на примирение.
Вскоре погромщики наткнулись на глухую непробиваемую оборону на всех оставшихся отделениях магов. Им больше не удалось захватить ни одной резиденции Ковена. Маги огрызались яростно и умело – чувствовалось, что им помогают сильнейшие. Гнэш и Холди славились сильнейшей волшбой, что теперь доказали на деле. Должно быть, Шестеро рассчитывали удержать эти форпосты, чтобы впоследствии иметь плацдарм для решительного наступления. К тому же неудачные штурмы должны были деморализоваться нападавших, вынудить горожан отступить и одуматься.
Противостояние затягивалось. И это было на руку Ковену. Император до этих пор практически бездействовал. Армия не вмешивалась в противостояние. Но люди начинали роптать. Развязанная война должна завершаться победой одной из сторон, иначе она начинала нервировать население и подрывать экономику страны. Рано или поздно, Тирему пришлось бы уступить давлению со стороны граждан и Сенарии и вступить в вооруженный конфликт.
Именно это неспокойное время мы с Эталь выбрали для того, чтобы отправиться на юго-запад Аллира. Главный лагерь неприятеля был достаточно далеко от крупных городов, чтобы готовиться к нападению. Силы Ковена рассредоточились в Гнэше и Холди, что должно было облегчить нашу задачу. Мы решили проникнуть в Башню и выкрасть Литу. В конце концов, это могло бы даже остановить войну.

Единственные, о ком беспокоилась моя любимая, отправляясь в рискованный рейд – две девочки, отданные на воспитание церкви. Одной была малютка, чудом выжившая, когда погиб архиепископ Престон. Наша Мэри теперь находилась в относительной безопасности, отданная, как некогда Эталь, в церковную школу-приют. Сенария стала для нашей приёмной дочки лучшим прибежищем, которое мы только могли придумать.
Вторая малышка – девочка, невольно сыгравшая роль наследницы трона империи в спектакле о похищении. Деталей происшедшего злополучной ночью она не знала, объяснение про переезд в новую школу приняла спокойно. Верна напутствовала ребёнка тёплыми словами и обещанием навещать. Это не могло не подкупать трогательное маленькое сердечко.
Не знавший родительской ласки ребёнок пробудил материнские чувства жрицы. Да и сама девочка мечтала о семье. Криста чувствовала, что женщина её не обманывает. Она надеялась на лучшее и верила в чудо, поэтому не задавала лишних вопросов новым учителям, как и просила её удивительная мама.
Я прекрасно понимал, что из нашей очередной авантюры мы можем не вернуться. Знала это и Верна. И всё же осталась рядом, не покинула. Моё личное дело стало нашим общим. Много раз мне доводилось рассчитывать только на себя самого. Теперь нас было двое. Хотелось верить, что так будет до самого конца.
Полагаю, поддержка жены оказалась не менее значима, чем дюжину раз заученные планы Башни – резиденции Ковена, любезно предоставленные мне учителем. Вайерин на этот раз не остался в стороне. Боюсь, что без его советов наше рискованное предприятие было бы обречено на провал. Судьба, похоже, поворачивалась ко мне лицом. Следовало воспользоваться удачным случаем. Я не мог себе позволить его упустить!

– Знаешь ли ты, что воин в первую очередь готовится отразить палаш, топор, бердыш противника, но гораздо реже задумывается о противостоянии с лучником, не говоря уже о магах? Достигая определённого мастерства во владении мечом, ты лучше понимаешь того, кто сражается твоим же оружием. Но чем выше твоё умение, чем плотнее ты сроднишься с холодной сталью, тем меньше будешь думать о других навыках, присущих тем же лучникам и магам. Они становятся непонятными, иными. Их действия непредсказуемыми. Противостоять им гораздо сложнее. Вот обратная сторона мастерства в одном ремесле.
Я призадумался, слушая учителя. Его слова казались мудрыми. «Стал ли я хуже понимать обывателей, став авантюристом? Да право, можно ли теперь представить спокойную жизнь, лишенную всех волнений, риска, азарта? Какого это: проснуться и не знать, что тебя ждёт путь или новое приключение?»
– Мне довелось побыть ювелиром. Это, скажу тебе, высочайшее искусство! Люди теряют себя, посвящая жизнь камню. Драгоценность не будет дорогой, если должным образом не огранить руду. Но важны не только количество граней, но и их соотношение. Ни один природный сапфир не засияет на солнце так, как рукотворное синее пламя идеально обработанного камня.
– Вы хотите сказать, что ни одно мастерство не должно перекрывать другое? Ни одно оружие не предпочтительно? – догадался я.
Вайерин усмехнулся, сверля меня насмешливым взглядом. Похоже, у него вновь был припасён сюрприз.
– Знаешь, что тебя ждёт в гостях у Шестерых? – неожиданно спросил он.
Я отрицательно помотал головой, удивлённый его вопросом. Казалось, наш разговор зашел далеко в сторону от Ковена. И всё же, Вайерин, несомненно, видел какую-то связь.
– Они готовы всесторонне. Не стоит ждать поблажек. Не думай, что раз отправляешься в логово к демону, то он не готов к встрече с врагом, не изрыгающим пламя.
– Но учитель, не вы ли только что говорили, что достигшие мастерства в одном искусстве не могут в полной мере оценить чужое умение, не способны предвидеть действия своих врагов? – мне казалось, что я нашел противоречия в его словах.
– Не забывай, что верховные маги по праву считают себя искуснейшими! – наставительно произнёс Вайерин. А их ученики волей-неволей перенимают эту веру.
Судя по его выражению лица, я понял, что учитель ждёт от меня догадки. Мужчина явно к чему-то меня подталкивал. «Но что же он хотел этим сказать?» Разгадка казалась совсем близкой, но всё время ускользала, стоило только неосторожной мысли дотронуться до неё. Так рак порой позволяет охотнику до себя дотронуться, но после этого мгновенно исчезает, оставляя своего противника ни с чем.
– Если я знаю, что у меня самая прочная на всём свете броня, то от чего я хуже всего защищён? – попытался подсказать учитель.
– От стрелы? – наугад сказал я, пытаясь сопоставить догадку со всем вышесказанным. Впрочем, особенной уверенности у меня не было.
Вайерин трагично вздохнул и, наконец, сжалился.
– От гордости! Гордыня мой враг. Ведь я лучший, значит, никто меня не может превзойти в моём мастерстве. А это значит, что слабина уже есть. И кто-то ей может воспользоваться.
– Это должно означать, что маги хуже всего защищены от магии? – недоверчиво переспросил я. Вывод казался, мягко говоря, неоднозначным. На то они и высшие маги, чтобы превосходить в этой области всех остальных.
– Именно! – подтвердил мою догадку учить. – Разумеется, только в некотором смысле. Если ты сунулся к демону в огненную бездну, то твоего факела он попросту не заметит. Башня настолько пропитана магией, что применение волшебства не сможет никого насторожить. Тогда как все иные виды проникновения, не столь часто используемые в Ковене, наверняка будут непонятны, а потому вызовут подозрения. Например, дверь, вскрытая простеньким заклинанием – пустяк в Башне, но событие в таверне. Тогда как замок, побеждённый отмычкой, несильно удивит постояльцев, но для мага будет первейшим сигналом о незваном госте.
– И только сочетая одни умения с другими можно незамеченным пройти сквозь их защиту! – воскликнул я, понимая, что Эталь будет мне просто необходима. Наша чудесная встреча с Верной оказалась поистине определяющей в моей судьбе.
Учитель устало кивнул и будто бы утратил всякий интерес к беседе. Всё, что должно, было сказано. Маска, которую он примерил для этого разговора, исчерпала необходимость в себе и была небрежно отброшена.
– Ученик, – совсем иным голосом промолвил Вайерин. – Ты готов.
Не веря своим ушам, я огорошено смотрел на учителя. Столько лет прошло с момента нашей первой встречи. И все эти годы мне очень хотелось услышать эту фразу. И вот, когда план был готов, когда решимость его выполнить переполняла, я всё равно не ждал услышать заветные слова.
Сказанное Вайерином означало немыслимое. Он признал мои идеи верными, а умения достаточными. Это воодушевляло и придавало сил. Наступило время решительных действий. И у меня был шанс на успех!

Глава четырнадцатая. Незваные гости

Стоял ясный погожий день. Солнце с ленцой наблюдало с небес за тем, как две крошечных фигурки совершают своё путешествие. Должно быть, с высоты птичьего полёта они казались крошечными муравьями, а их путешествие завораживало целеустремлённостью. Вот только что могли сделать две эти крохи? Особенно, если взглянуть на них в должном масштабе.
Двое – мужчина и женщина – пробирались сквозь густой подлесок вдоль обрывистого берега реки. Судя по их экипировке, они готовились выдержать небольшую войну. Ножи, дротики, кинжалы – только заметное на первый взгляд оружие. Небольшие рюкзаки за спинами наверняка скрывали сюрпризы для потенциальных противников. А в женщине чувствовалась ещё какая-то тайна, скрытая сила.
– Вайерин не говорил, что добираться до пещеры придётся по такому отвратительному берегу! – раздраженно произнёс идущий впереди Рендал, в очередной раз вытаскивая ногу из вязкого ила. Река сильно обмелела, а потому путникам приходилось нелегко – каждый шаг давался с большим трудом. И всё же они упорно продвигались вперёд, не собираясь отступать.
– Наверняка он знал маршруты получше! – недовольно пробурчала Эталь, едва удерживая равновесие в зыбком месиве.
Несмотря на видимое недовольство, оба прекрасно понимали, что соваться прямиком в Башню через главный вход было бы отчаянной глупостью. Даже тайный лаз, несомненно, отлично охранялся, поэтому предложенный Вайерином маршрут являлся в их случае идеальным вариантом. Пройти им у них, по крайней мере, были хоть какие-то шансы.
– Ладно, прорвёмся. Могло быть и хуже! – оптимистично промолвил Рендал, поддерживая свою спутницу. Поддаваться унынию не следовало ни в коем случае.
– И то верно. Лучше бороться с предательской почвой, чем каждый миг опасаться наткнуться на ловушку или быть изжаренным подлыми эрадрианцами! – с улыбкой согласилась жрица.
Берег взмывал отвесной стеной выше человеческого роста. Чуть впереди почти на самом краю стоял старый раскидистый вяз. Возможно, некогда он рос в компании одногодок, но жестокое время и изменившееся русло реки стёрли даже воспоминания о его соседях.
Одинокий старик и сам доживал свой век – половина корней оголились и сиротливо торчали наружу. Между них, почти на середине склона, зиял чёрный провал. Именно он, как ни странно, являлся целью путешественников.
– И эта нора должна нас куда-то привести? – скептически окинув взором открывшуюся картину, изумилась Эталь.
Рендал осторожно постарался протиснуться между корней. Что ждало их в неизвестности тёмного лаза? Удастся ли вовсе воспользоваться данным путём? Плечи упёрлись в края проёма, посыпался песок. Чихая и отряхиваясь, мужчина выбрался наружу.
– Танар свидетель, настоящая бездна! – гневно воскликнул он.
– Ладно, сейчас посмотрим, ведёт ли она хоть куда-то! – небрежно промолвила жрица, сотворив заклинание света.
Искорка вспорхнула с её ладони и, повинуясь воле создательницы, отважно нырнула во тьму. Насколько хватало видимости, проход был. Малютка не могла отлучаться слишком далеко от своего творца, а света не хватало, чтобы определить длину пещеры.
– Что ж, придётся туда лезть! – резюмировал Рендал. – Прошу вас! – он галантно пропустил даму вперёд.
Эталь иронично на него взглянула и покачала головой. Это был совсем не тот случай, когда ей хотелось идти первой, но делать было нечего – малютка искра кружилась чуть впереди жрицы.
Изящно проскользнув в тёмный провал, женщина вскоре полностью скрылась из вида. Мужчина, недовольно пробурчав что-то себе под нос, поспешил следом за ней. В отличие от своей спутницы, он не смог пробраться столь же элегантно и ловко. Зацепив выступающий корень, Рендал споткнулся и вновь окатил себя песчаным дождём.
– И как ей это удаётся? – недоумённо пробормотал он, следуя за любимой в кромешную тьму.

Путники поняли, что тоннель изгибается, стоило им отойти достаточно далеко от входа. Обернувшись назад, они не сумели различить светлого пятна лаза, через который проникли в пещеру. Тьма впереди, мрак сзади. Что и говорить, не слишком приятное местечко.
Неожиданно за их спинами раздался протяжный скрип, похожий на стон. Могучий старый вяз устало склонился к реке, частично обрушив берег и завалив скрывшую людей пещеру. Хода больше не осталось. По крайней мере, для того, чтобы им воспользоваться, следовало хорошенько поработать лопатой.
– Ни шагу назад, как говорится! – неунывающим тоном прокомментировал Рендал. Поддаваться отчаянию он не собирался. Мужчина не позволял неприятностям даже испортить себе настроение. – Только вперёд!
Эталь мрачно кивнула. Дурные предзнаменования были им совершенно ни к чему. Ни один не собирался отступать, так что «забота» природы казалась излишней. Всегда приятнее иметь за спиной путь к отходу. Теперь их его лишили.
– Немало опасностей мы миновали, так почему бы и в этот раз не выйти сухими из воды? – уверенным голосом молвил Рендал. Впрочем, было ясно, что и он волнуется из-за предстоящей миссии.
Вопрос остался без ответа. В молчании мужчина и женщина продолжили свой путь по мрачному тоннелю, созданному самой природой, даже не зная, приведёт ли он их к чему-нибудь, или же оборвётся тупиком.

Мужчина слишком засмотрелся на свет, поэтому, когда искра с едва слышным глухим хлопком внезапно исчезла, ему показалось, что он ослеп. Несколько мгновений глаза привыкали к темноте, пока, наконец, Редал не сумел различить силуэт перед собой. Эталь не спешила ничего объяснять. Мужчина догадался, что она заметила что-то впереди. Шум и свет мог их выдать – следовало соблюдать осторожность. Они сейчас находились не в тех условиях, чтобы стремиться принять открытый бой.
Доверившись своей спутнице, мужчина последовал за ней, с трудом различая перед собой согнутую спину любимой. Порой казалось, что Верна ему только мерещится и вот-вот исчезнет. Но Рендал не поддался панике, не попытался окликнуть жрицу. И вскоре был вознаграждён за свою выдержку.
Перед ними открылась просторная каменная пещера, освещённая причудливо сияющими кристаллическими наростами на сталактитах и сталагмитах. Синевато-лиловые блики причудливо блуждали по стенам, создавая ощущение, что путники оказались в ином неведомом мире. Зрелище завораживало.
Проход, приведший их к этой пещере, располагался у самого её верха. Высота была порядочной – трое акробатов, взгромоздившись друг на друга, не достали бы до верха! «Зато отсюда открывается великолепный вид!» – невольно отметил Рендал.
Пока он наслаждался восхитительным зрелищем, его прагматичная спутница внимательно осматривала пространство. Сейчас она почти перестала быть человеком – по крайней мере, лишние чувства оказались заперты на замок. Жрица искала врагов и потенциальную опасность, будто вовсе не замечая красоты открывшегося пейзажа.
И вскоре её умение сосредотачиваться на первостепенной задаче принесло свои плоды. Рендал почувствовал, как рука спутницы легко коснулась его, привлекая к себе внимание, а затем указала куда-то в сторону большого сталагмита в дальнем углу пещеры.
На первый взгляд камень ничем не отличался от своих соседей. Разве что большим размером и неказистым выступом внизу. Но по опыту мужчина знал, что наблюдательности Эталь можно только позавидовать. Внимательно присмотревшись, он заметил сначала равномерные колыхания тёплого воздуха, в которых свет слегка искажался, а затем разглядел силуэт, который до этого принял за каменный выступ. И не поверил своим глазам.
Бросив взгляд на спутницу, Рендал понял, что не один он удивлён.
На их глазах гигантский варан раскрыл свою жуткую пасть и зевнул. Раздвоенный змеиный язык скользнул по сотне острых клыков. Затем чудовище неспешно сделало несколько шагов вперёд, втянуло ноздрями воздух и осмотрелось по сторонам. Похоже, он чувствовал приближение неведомых гостей.
Однажды людям уже довелось видеть подобное существо в странствующем цирке. Но на поверхности ящер не производил такого же впечатления, как в естественной среде обитания. Там он был гостем, здесь – хозяином. Сражаться с подобным монстром отчаянно не хотелось. А удастся ли миновать его незаметно? Несомненно, подземный житель имел превосходный слух и, надо полагать, видел в темноте. Скрыть тепло своих тел люди никак не могли. Значит, оставалось только прорываться с боем.
Эталь вновь привлекла внимание мужчины, указав теперь в противоположную сторону, где зиял тёмный провал прохода, ведущего в неведомый подземный мир. Её зоркость приносила свои плоды.
Рендал, задумавшись, о том, как можно одолеть ящера, упустил из вида нового гостя. Повернув голову в указанном направлении, мужчина понял причину беспокойства владельца пещеры. Из темноты выплывали неясные пока очертания чего-то огромного, угрожающе сопящего. И это нечто двигалось прямо к нему.
Сначала показались две пасти, искаженные в отвратительных оскалах-ухмылках. Но принадлежали они одному телу. Глаз у существа не оказалось, зато имелись огромные уши и усы вокруг каждой морды. Наверняка отсутствие зрения сполна компенсировалось превосходным обонянием и слухом.
Две передние лапы были лишены шерсти и заканчивались острыми костяными наростами. Остальные четыре ступали бесшумно, по-кошачьи мягко. На спине существа красовался колючий гребень. На брюхе, сразу под короткими передники лапами-копьями располагался покрытый шерстью выступ, под которым что-то неприятно шевелилось.
Как только зверь вышел на свет, спутникам удалось рассмотреть его получше. Впрочем, восхищение чудовище не вызывало. Оставалось только попытаться оценить его сильные и слабые стороны. Выступ оказался сумкой, из которой как раз высунулись две головы – любопытный двухголовый детёныш обнюхивал окрестности. Должно быть, особь была самкой.
Рендал обернулся к жрице. В глазах её плескался ужас, зубами женщина впилась себе в руку, чтобы подавить рвущийся наружу крик. На мужчину воплощённый кошмар тоже произвёл обескураживающее действие – никогда ещё ему не доводилось видеть что-либо столь безобразное. Вот только помимо внешней неприязни монстр вызывал инстинктивный ужас. На счастье людей, он направлялся не к ним. Двое зрителей могли наблюдать за бестией с безопасного расстояния.
Чудище минимум втрое превосходил размером варана, который совсем недавно казался устрашающе большим. Теперь несчастный ящер мог вызвать только сочувствие – у него не было шансов выжить в схватке с незваным гостем.
Поводив по воздуху чувствительным носом и навострив уши, новоприбывший повернул свои жуткие пасти в сторону своей жертвы. На мгновение остановившись, он вдруг мощными прыжками помчался к варану. Могучие лапы позволяли этой громадине развить немалую скорость. В четыре скачка он пересёк всю пещеру.
Варан вскинул морду и пронзительно взвизгнул. Сложно было понять, крик ли это отчаянья, мольба о помощи или грозный боевой клич. Впрочем, отступать зверь не собирался – его короткие лапы всё равно уступали в проворстве грозному противнику, скрыться он не успевал. Хищник намерен был принять бой, несмотря на очевидное превосходство неприятеля.
Внезапно вся пещера будто ожила – со всех сторон на помощь товарищу бросились откуда ни возьмись появившиеся рептилии. Где они прятались – осталось загадкой. Едва ли не дюжина клыкастых созданий выскочили из своих укрытий и набросились на незваного гостя. Ситуация выровнялась.
Но это не спасло геройски принявшего свою участь варана – две клыкастых пасти разом схватили его и в буквальном смысле разорвали пополам. Зрелище оказалось жутким и отвратительным одновременно.
Три рептилии легко взбежали по стенам пещеры на потолок и оттуда прыгнули на спину чудовища. Одна из них напоролась на шипастый гребень и забилась в конвульсиях, тогда как две других мёртвой хваткой вцепились в шкуру врага. Настроены все твари были решительно. Казалось, собственное выживание их не волнует, как будто предназначение толкало к смертоубийству.
Клыкастые передние лапы и две пасти легко сдерживали натиск варанов спереди, но приносили немного пользы – юркие земноводные избегали смертельных ударов и больше отвлекали внимание, нежели старались нанести ущерб. В то же время пять рептилий атаковали монстра сзади, кусая за ноги и за брюхо.
Чудище взревело и резко повернулось. Но один из нападавших успел вонзить клыки в двухголового отпрыска. Раздался пронзительный визг, и младенец вывалился из сумки комком мёртвой плоти.
После этого ярость двуглава только возросла. Сразу две ящерицы погибли, сраженные одна острой передней лапой, а вторая перекушенная отвратительной пастью. Но и атаки рептилий не были безрезультатны. Одна из волосатых ног монстра уже едва шевелилась – на ней повисли сразу три варана. Малыши не желали уступать, несмотря на то, что многие из них уже погибли.
Укусы и удары сыпались один за другим. Никто не желал уступать и не помышлял о бегстве. Первозданная ярость существ выплёскивалась наружу во всей своей зверской первобытной сущности. Брызгала слюна и кровь, камни стали скользкими, заставляя врагов тратить больше усилий на сохранение равновесия.
Неожиданно монстр рухнул на землю, похоронив под собой одного из противников. Двое, вцепившихся в заднюю ногу ящеров едва успели отскочить в сторону. Чудовище вновь поднялось и мощно выбросило перед собой передние конечности. Одну из рептилий пронзило насквозь, но второй удалось ускользнуть, чудом избежав гибели. Острое копьё ударило в сталагмит, раскрошив его на тысячу осколков, но и само оказалось повреждено. Обломанная конечность безвольно обвисла и протащилась по земле, когда зверь резко развернулся и попытался поймать зубами другую ящерку.
В клыках остался только хвост, но сам варан, несколько раз перекувырнувшись, поднялся на лапы и вновь бросился в бой. Потеря части тела никоим образом его не смутила. Решительности бестия не утратила. Цель всего её существования заключалась в смерти противника.
Сложно сказать, сколько длилось это противоборство. Должно быть, происходящее заняло несколько минут, но людям, ставшим невольными свидетелями этой кровавой драмы, жуткая сцена наверняка показалась гораздо длиннее.
Наконец, последний из ящеров погиб, пронзённый безжалостной пикой-лапой монстра. Но мёртвую хватку на горле чудовища варан так и не разжал. Победитель сделал несколько неуверенных шагов, подволакивая непослушные задние лапы, а затем рухнул наземь. Из сотен укусов сочилась кровь, а вместе с ней и жизнь стремительно покидала монстра. Больше великану не суждено было подняться.
– Ты уверен, что нам стоит идти этим путём? – дрожащим голосом прошептала Эталь, не в силах отвести глаз от мёртвых созданий подземного царства.
Мужчина сглотнул слюну, не в силах ответить ничего обнадёживающего. Другой дороги не было. Им предстояло пройти подземными тоннелями до самой Башни. И неизвестно, какие ещё чудовища могли повстречаться на пути.

Дождавшись, пока сердца перестанут бешено колотиться, гости тёмного мира приняли мужественное решение продолжить путь, несмотря ни на что. Никакие ужасы не могли остановить решительных людей, намеренных, во что бы то ни стало, совершить невозможное. Сиюминутный страх не в счёт.
Благодаря хорошей экипировке спуск на дно пещеры не доставил им особых хлопот. Снизу видимость стала значительно хуже. В каждой тени мерещился затаившийся жуткий враг. А что они могли противопоставить хозяевам мрака? Неизвестно было даже, сладит ли честная сталь с костной или чешуйчатой бронёй подземных монстров.
Рендал не удержался и решил это проверить. Благо мёртвые обитатели каменных катакомб не противились. А другого шанса изучить потенциального врага могло и не представиться.
К радости обоих авантюристов кожа ящеров оказалась довольно податлива. Охотник сразу же наметил несколько особо уязвимых точек, которые могли сыграть решающую роль в возможной схватке с вараном. Это обнадёживало. Бестия, пусть и оставалась опасной, оказалась легкоуязвимой.
Но гораздо сильнее людей интересовало второе чудовище, которое многократно превосходило всех виденных до этого. Встреча с подобным монстром наверняка не сулила ничего хорошего. Путники приступили к осмотру, надеясь обнаружить уязвимое место.
Гигантский двуглав оказался далеко не так прост, как его мелкие противники. Внешность чудища была не только жуткой, но какой-то противоестественной. Будто бы рука создателя в шутку слепила несколько тварей в одно живое существо, надеясь сотворить грозного хищника, лишенного недостатков. Вот только получилось это не слишком складно.
Кости черепа оказались столь прочны, что обычным оружием их не удалось пробить. Пожалуй, не каждый клевец расколол бы подобную броню. А ведь глаз – традиционно уязвимого места – монстр тоже не имел, что повышало его защищённость. К тому же пасти было сразу две – вероятно чудище могло продолжить сражаться, даже оставшись без головы. Шипы на спинном хребте, по словам Эталь, содержали в себе парализующий яд. Они шли вдоль всего туловища и плавно спускались на продолговатый хвост. Удар этим скрытым орудием мог свалить с ног большинство противников. Дальнейшая их участь была незавидной. Рендал содрогнулся от одной мысли о том, что кто-то мог быть съеденным заживо, вынужденный наблюдать, как его тело пережёвывают отвратительные челюсти.
Даже горло чудовища оказалось неплохо защищено чем-то напоминающим чешую, только много раз прочнее. Не каждая пасть смогла бы прокусить эту броню. Однако стрела, проскользнув между чешуйками, которые не слишком плотно прилегали друг к другу, вполне способна была поразить существо. Это позволило вздохнуть с облегчением. Всё же защита оказалась неидеальной. Добраться до бестии можно было и с расстояния.
Достаточно уязвимыми выглядели ноги и брюхо монстра. Но к ним не так просто было подступиться! Передние руки-копья, отдалённо напоминавшие паучьи жвала, вдобавок к клыкастым пастям не давали прохода потенциальным противникам. Сзади оборону держал хвост, а сверху шипастый хребет с отравленными иглами.
Сердце бестии скрывалось прямо за сумкой, в которой недавно пищал младенец. Но прочная грудная клетка за жировой складкой надёжно прикрывала его от вражеских атак. Монстр оказался неплохо защищён. Если в бою на большом пространстве у людей ещё были какие-то шансы с ним совладать, то нападение бестии из засады наверняка стало бы смертельным.
Рендал, изучавший монстра, недоумённо покачал головой. Как победить чудище в условиях узких лабиринтах подземелий оставалось непонятным. Вывод напрашивался только один:
– Лучше бы нам не встречаться больше с... с этим. – угрюмо резюмировал он.
Эталь, тоже уделившая внимание осмотру трупа, угрюмо кивнула. Добавить было нечего. И это отнюдь не повышало настроение путешественников. Выдержав паузу, женщина с нескрываемым отвращением добавила:
– Только слуги Танара могли сотворить такое!
Мужчина согласно качнул головой, но затем недоумённо воззрился на спутницу. «Неужели она имеет ввиду?..»
– Ты хочешь сказать... – он не договорил.
– Именно! Двуглава сотворили маги. – тон женщины был непререкаемым. Она была совершенно уверена в верности собственной догадки.
– Что ж, надеюсь, нам не придётся сойтись с ними на узкой дорожке... – только и сумел вымолвить мужчина. Противники оказалась намного более грозными, нежели он предполагал.
– Прячься! – вдруг прошептала жрица ему в самое ухо.
Не раздумывая, Рендал бросился к ближайшему сталагмиту. Верна мгновенно скрылась где-то в другой стороне пещеры. Если это был ещё один двуглав, оставалось только молиться, что людей он не учует.
Мужчина не слышал ничего подозрительного, но не сомневался в чутье спутницы. Усиленные магией способности значительно превосходили навыки обычных людей. Вопросом для него оставалось только от кого они прячутся. Затаившись в глубокой тени и стараясь не дышать, двое искателей приключений взволнованно выжидали.

Сначала послышались голоса, а затем из глубины тоннеля на освещаемую бледным светом кристаллов подземную поляну вышли двое. По характерным просторным одеждам мужчина сразу опознал в новоприбывших магов. В руках одного из них виднелся узловатый посох, на конце которого искрился свет. У второго к поясу был приторочен мешок для сбора ингредиентов. Рядом располагались всевозможные инструменты, долженствующие помочь алхимику в его нелёгком труде.
– Это восхитительно! – восторженно вещал маленький сухонький старичок. Он активно жестикулировал, не замечая неодобрительных взоров спутника. – Котик уничтожил дюжину панголинов!
– Он сдох. Жалкие ящерки загубили не только двуглава, но и детёныша. – сухо отозвался второй маг. Посох в его руке гневно сверкнул, вторя мыслям хозяина.
– Ой, ну право же, Финьшнер, оставь этот свой пессимизм! Малютка Котик порезвился и показал отменные результаты! – не согласился с ним неунывающий алхимик.
– Котик... – буквально выплюнул высокий астеник, освещая место баталии посохом, словно факелом. – Кто додумался так назвать этого монстра?
– Я. – немедленно отозвался старичок. – По-моему, ему подходит, не правда ли?
– Так я и думал. – только и произнёс второй маг. – Кому-то ещё придётся ответить за его бегство с испытательного полигона. – он многозначительно покосился на спутника.
Тот разом сжался и будто бы уменьшился в размерах. Заметно было, что эта тема ему неприятна. И всё же без внимания он её оставить не мог. Путники остановились и, похоже, уже не в первый раз, затеяли спор.
– Но... мы же все прекрасно понимаем, что случается всякое! – неуверенно пробормотал алхимик. – Котик перегрыз прутья и... вырвался.
– Ха! – только и отозвался Финьшнер.
– Ну, может быть, кто-то из лаборантов забыл запереть клетку? – старичок преданно заглянул в глаза спутника.
– Ха! – высокий маг вновь был лаконичен. – Не думаю, что с территории лагеря он тоже вырвался сам. Ограждение даже не тронуто!
Алхимик от избытка чувств схватил своего товарища за рукав. Вопрос казался ему жизненно важным.
– Ну не могу же я, в самом деле, выдать Никку! Она без ума от всех этих мутантов и иногда немного несдержанная в своих к ним чувствах... но это талантливейший ваятель! Никто не справляется с работой лучше неё. – убеждённо проговорил старичок.
– Весь лагерь был под угрозой уничтожения! – внезапно взревел Финьшнер. – Пойми же это, наконец, старый дурень!
Обвиняемый покаянно склонил голову, соглашаясь с собеседником. И в то же время чувствовалось, что от своей позиции он не отступил. Алхимик собирался защищать свою подопечную до последнего.
– Логдар, сколько лет ты уже на этом посту? – остывая, проговорил маг.
– Се... больше дюжины лет! – задумчиво отозвался алхимик и, казалось, сам удивился своему ответу. Такие пустяки не занимали его голову. Слишком многое требовало внимания, чтобы тратить память на всякие глупости.
– Двадцать один год! – громогласно поправил его Финьшнер, не терпевший подобной небрежности. – Как только у тебя появилась эта... женщина, всё время происходят побеги подопытных. Она их выпускает. Эта дурёха однажды погубит нас всех! Не удивлюсь, если слухи просочатся наверх. А там недолго и до проверки. После неё ни ты, ни я не усидим на своих местах!
– Но мы не можем потерять её сейчас! Это самый неподходящий момент. Благодаря её таланту Ковен может, наконец, обрести мощное регулярное войско. Нужно держать руку на пульсе и Никка сумеет наладить серийный выпуск изменённых. И нас с тобой тоже наградят по чести. Нужно только подождать! Представь, что Котиков будут сотни, и они смогут выживать при солнечном свете! Нет глаз – нет проблем. Финьш, ты должен поверить в наш успех! Это тот самый шанс, который нельзя упускать! – в голосе старичка слышалась проникновенная мольба увлечённого своей работой человека. Он ни в коем случае не желал отступать. Даже опасность мало заботила алхимика, когда дело касалось любимых исследований.
– Ладно... время сейчас непростое. – неохотно отозвался Финьшнер. – Но запомни, что я иду на такую уступку в последний раз! – строго добавил он.
Впрочем, спутник его уже не слушал. Со счастливым возгласом алхимик бросился собирать драгоценные ингредиенты с павших существ. Работал он вдохновенно. Не многие мясники с таким мастерством разделывают туши, с каким Логдар управлялся с расчленением мёртвых варанов. Его руки ловко орудовали припасёнными инструментами, отделяя необходимые части от тел существ. Сумка быстро наполнялась заполненными пузырьками и мешочками.
Второй маг осматривал поле боя. Деятельность алхимика, очевидно, не доставляла ему удовольствия. Он старался не смотреть на мелькающую окровавленную сталь в руках коллеги. Наконец, Финьшнер остановился и стал задумчиво рассматривать раны двуглава, не обращая больше ни на что внимание.
Старичок-алхимик тем временем приблизились на опасное расстояние к затаившемуся Рендалу. Стоило ему повернуть голову чуть в сторону, и он мог бы заметить незнакомца. Убийца понял, что необходимо действовать немедленно. Жестами показав Верне, что собирается взять в плен одного из противников, он бесшумно двинулся вперёд, надеясь, что Эталь заметила его сигнал и поддержит атаку.
Рендал почти вплотную подкрался к увлечённому вырезанием языка ящера Логдару, как вдруг второй маг обернулся к своему спутнику. И, разумеется, заметил лазутчика.
– Лог, сзади! – успел крикнуть он, предупредив товарища.
Не теряя больше ни секунды, Рендал попытался ухватить старичка за горло. Но вместо этого оказался вынужден укорачиваться от встречной атаки! Алхимик оказался быстр и ловок. Разделочный нож в его руках мелькал с такой скоростью, что убийце едва удавалось различать отдельные движения. Во второй руке маг держал жуткого вида изогнутую острую окровавленную штуковину, которой только что препарировал ящера. Демонстрируя невероятное мастерство во владении холодным оружием, проворный старикашка яростно наступал, вынуждая более крупного мужчину пятиться.
Рендал чувствовал, что план провалился и ситуация накаляется с каждым мгновением. Но ничего не мог поделать. Ему никак не удавалось перейти в наступление. Да и защищаться от наседающего противника становилось всё сложнее.
Финьшнер тем временем затараторил заклинание. Несомненно, он решил помочь спутнику и ударить убийце в спину. Рендалу нечего было противопоставить магическому удару. Но внезапно голос мага оборвался. Прямо ему на голову с потолка рухнула часть сталактита, срезанная тонкой полоской сжатого воздуха. Убийца понял, что в схватку вступила его спутница.
Воодушевлённый, он попытался контратаковать Логдара, неожиданно метнув в него нож. Но противник был молниеносен. Своими клинками он сумел отразить стальную молнию и плотоядно усмехнулся, надвигаясь на обескураженного врага.
Рендалу почудилось, что его сейчас препарируют. Состояние было мерзким, непонятным и ужасающим. В глазах противника закружились какие-то спирали – от них никак не удавалось оторвать взор. С невероятным трудом мужчина сдерживал натиск мага, большей частью потому, что поспешно отступал, уклоняясь от короткого оружия неприятеля.
Но вот ему под ноги неудачно попался мёртвый варан, и убийца не удержался на ногах. Со злобным оскалом Логдар бросился к распростёртому на земле противнику, желая прервать его жизнь. Рендал понимал, что не успевает заслониться сразу от двух лезвий, но ничего не мог поделать.
– Верна! – что было мочи, крикнул он.
В тот же миг лицо старичка исказилось в негодовании. Мелькание стали прекратилось. Сделав неуверенный шаг вперёд, алхимик рухнул как подкошенный. И больше уже не шевелился. Его спина оказалась разворочена магическим ударом жрицы.
Облегчённо вздохнув, мужчина раскинул руки в стороны. В этот раз он был на волосок от гибели. Противника мужчина явно недооценил. Впрочем, неизвестно, сумел бы лазутчик с ним справиться, даже если был бы готов к такому бою? Рендал перевёл дух и поднялся на ноги.
– Спасибо! – искренне поблагодарил он свою спутницу за своевременную помощь.
Эталь показалась из тени, в которой скрывалась всё это время. Очевидно, она гораздо лучше выбрала позицию, нежели её менее удачливый спутник. Но Верна и не думала сердиться или упрекать Рендала. Она внимательно осмотрела любимого человека и тут же встревоженно поинтересовалась:
– Ты цел?!
Столько заботы слышалось в её голосе, что мужчина в очередной раз возблагодарил судьбу за то, что та даровала ему встречу с этой великолепной женщиной. Лучшего напарника грешно было бы желать.
– Я в порядке. И это благодаря тебе. А вот языка мы так и не взяли... – констатировал он, намекая на гибель обоих магов. Но в горячке боя выбирать не приходилось. Либо жизнь соратника, либо мёртвый враг.
– О, моя голова! – раздалось в трёх шагах от них. Хриплый голос принадлежал высокому магу. Каким-то чудом он уцелел. Но вряд ли смог бы счесть это за счастье.
Коварно улыбнувшись, жрица многообещающе произнесла:
– Похоже, один язык у нас всё же есть!

Четверо мужчин и одна женщина неслышно проникли в пещеру, где недавно развернулась кровавая драма. Судя по их виду, это были либо отлично экипированные авантюристы, подготовленные к любым неожиданностям, либо военный отряд наёмников. Сразу чувствовалось, что все действия многократно отработаны, группа двигалась очень слаженно.
Мало кто мог так же уверенно действовать в мрачных подземельях, полных жутких созданий мрака. Но на лицах людей не было ни тени сомнений или страха. Каждый из них знал, какой силой обладает. Мало кто решился бы встать на пути магов. А если бы отважился, то вскоре пожалел бы о своём решении.
Быстро обследовав местность и составив картину происшедшего, двое остановились, о чём-то совещаясь. Остальные тем временем не спускали глаз с окрестностей, заняв круговую оборону. В любой момент на поляну могли пожаловать охочие до падали бестии, следовало быть начеку.
Магических посохов у людей не было, что заставляло усомниться в их принадлежности к Ковену. Зато имелось всевозможное холодное оружие, которое не часто жалуют волшебники. Вместо факелов каждый имел у себя светящийся кристалл, притороченный у кого к поясу, у кого к шлему. Но даже непосвящённый наверняка бы почувствовал, какая сила исходила от этой группы.
Опытные странники подземелий прекрасно знали, как изменчива притихшая мгла, а потому не собирались расслабляться. В любой момент обманчивый покой мог обернуться шквалом клыков и когтей, налетевших со всех сторон. Отряд магов, несомненно, много раз бывал в тёмном мире лабиринтов.
Судя по всему, мёртвые ящеры их мало заинтересовали. А вот поверженный двуглав привлёк пристальное внимание. Тем более что на нём виднелись не только следы зубов варанов, но и орудий человека. Алхимик потрудился вдоволь.
Вскоре обнаружили трупы магов. Причём один из них погиб в бою, убитый подлым ударом в спину, полученным, похоже, от своего товарища – рана явно носила магический характер. Второй тоже умер насильственной смертью, но позже. Судя по всему его пытали. А вот это уже было странным и никак не укладывалось в предположение о ссоре двух магов.
Сколь бы страшными и омерзительными не были твари подземелий, они попросту убивали. Сознательно причинять другому существу боль могут только разумные. Сомнений не оставалось: в состоявшейся резне принял участие как минимум ещё один игрок. А затем он или они покинули пещеру, оставив тела жертв на растерзание вечно голодным прожорливым тварям.
Совещание завершилось. Приняв какое-то решение, глава отряда взмахнул рукой и все организованно двинулись в указанную сторону. Всё, что требовалось, они выяснили. Можно было возвращаться.
Сам мужчина ненадолго задержался у тел каждого из убитых магов. Он закрыл им глаза, попрощался и оставил по маленькому шарику. После этого поспешил следом за своими людьми.
Как только члены отряда покинули злополучную пещеру, над телами поверженных магов взметнулось яркое всепожирающее пламя. Вскоре от трупов остался лишь пепел. Теперь их останки никто уже не мог побеспокоить.

Эталь с Рендалом к тому времени были уже далеко от пещеры. Пленённый маг сильно облегчил им жизнь, рассказав обо всех переходах и разъяснив дорогу. Неизвестно, как долго пришлось бы путникам блуждать по подземному лабиринту, не окажись в их руках Финьшнер. Его появление стало настоящей удачей.
Он оказался весьма сговорчивым. Не то чтобы заговорил сразу и по собственной воле, но... стоило Рендалу взяться за нож и нанести несколько болезненных порезов – мага будто прорвало. За обещание жизни пленник готов был сдать родную мать.
Вызнав всё, что требовалось, мужчина хотел оставить Финьшнера на произвол судьбы. Несомненно, несчастного ждала в этом случае незавидная участь быть съеденным кем-нибудь из обитателей беззвёздного мира. С другой стороны, при таком раскладе убийца не замарал бы своей совести умерщвлением безоружного пленника и нарушением обещания.
Но жрица была настроена гораздо категоричнее. Она не желала иметь за спиной живых врагов. Стоило мужчине расслабиться, завидев удаляющегося Рендала, как кинжал жрицы навсегда прервал его жизнь. Он умер быстро и почти безболезненно. Это максимальная милость по отношению к магу, на которую Эталь согласилась пойти.
Теперь тылы были чисты. По крайней мере, путникам очень хотелось на это надеяться. Ведь и без противников за плечами им предстояло проделать отчаянно сложный путь. Пускай до сих пор им в известной степени сопутствовала удача, всё могло измениться в один миг.

Испытательный полигон, где маги выводили своих отвратительных бестий, располагался в хаотичной системе природных подземных тоннелей, идеально подходящих для секретных опытов. Никто с поверхности не проник бы сюда, а даже случись такое – не вернулся бы обратно. Тёмные коридоры охраняли себя сами лучше всех замков и стражников. Со стороны расположившихся здесь лагерем людей не требовалось особых усилий.
Дикой и опасной живности в катакомбах хватало, что позволяло удовлетворить две основные потребности экспериментаторов – в генетическом материале и в соперниках для оценки выведенных особей. Лучшие условия сложно было придумать.
Когда Эталь узнала, чем именно здесь занимались повелители неведомых сил, её ненависть к вечным противникам не просто усилилась – она стала походить на одержимость. В Церкви и представить не могли, как далеко зашли в своих зловещих противоестественных экспериментах эрадрианцы. Если бы сенарианцы хотя бы догадывались о том, что творится у них под боком – давно объявили бы Ковену войну! По крайней мере, жрица была в этом убеждена.
Рендал видел всё несколько в ином свете. Эксперименты ужасали, да... Но и поражали воображение. Ведь направь их не в военное русло – польза оказалась бы колоссальной! Разве смогли бы церковники хоть когда-то осмелиться замахнуться на первозданный божественный замысел? А маги могли. И в этом потенциально имелся смысл. Общечеловеческое благо. Но, увы, запутавшиеся в своих противоречиях люди пошли иным путём. Лучшие умы были нацелены на поиск более совершенного способа отъёма чужих жизней. Это не могло не печалить.
Все эти мысли проскальзывали мгновенно, не задерживаясь в головах людей, поскольку окружающий мир был полон подстерегающих на каждом шагу опасностей. Не стоило зевать и отвлекаться. Задумавшийся путник – мёртвый путник. Жуткие создания поджидали за каждым поворотом. А что более вероятно и не менее опасно, вполне можно было наткнуться на патруль магов. Всё же это были их владения.
В постоянном напряжении и боевой готовности двое гостей подземелий продвигались к своей цели – входу в Башню. По словам пленника, идти было не слишком далеко, что обнадёживало. Но поскольку приближаться к полигону и лабораториям казалось слишком рискованной затеей, они решили сделать крюк, дабы обезопасить себя от нежелательных встреч.
Тоннели, в которые им довелось забраться, уже не освещались чудесными кристаллами, поэтому жрице пришлось вызвать искру – иначе невозможно было двигаться в непроглядном мраке. С одной стороны это увеличивало вероятность быть замеченными, но с другой – подземные обитатели не слишком привыкли к свету, а потому тот резал им глаза, подавляя желание пообедать двуногими.
По этой или по другой причине дорога оказалась достаточно спокойной. Лишь однажды гриб-переросток потревожил покой людей, яростно фыркнув и выбросив в их сторону целый фонтан фосфоресцирующих брызг. Но путешественники быстро сообразили, что колонию подозрительно подвижных споровиков лучше обойти стороной – всё обошлось без жертв. Грибы ещё некоторое время раздражённо гудели вслед нарушителям спокойствия, но этим всё и ограничилось к счастью для обеих сторон.
Трудности обнаружились, когда путники поняли, что, не заходя в лагерь ваятелей, в Башню им не попасть. Впрочем, до желанной лестницы наверх оставалось не так далеко – каких-то десять дюжин шагов. Но чтобы до неё добраться предстояло обойти стражников у ворот, незамеченными проскользнуть через лагерь полный врагов... Да ещё и не наткнуться ни на кого при подъёме. Что и говорить, задачка была не из лёгких.

Когда пятеро добрались до лагеря, там царил настоящий хаос. Маги и подмастерья метались по полигону, спасаясь от тех, кого совсем недавно сами же создавали. Сотни всевозможных бестий каким-то непостижимым образом оказались на свободе. Годы напряженной работы оказались под угрозой уничтожения. Но что не менее важно, в опасности находились и сами ваятели. Сложно сказать, что для Ковена являлось большей ценностью.
Берегущие покой так же не находили себе места – им отчаянно не хватало рук, чтобы поспеть сразу всюду. Пропустив чью-то диверсию, они теперь выбивались из сил, но не могли взять ситуацию под контроль. Тихое местечко в один момент превратилось в сущий кошмар.
Действительно способных боевых магов под землю не «ссылали», а потому теперь недоучкам пришлось расхлёбывать последствия своей неосмотрительности. А вина, безусловно, лежала именно на их плечах. Кто бы ни выпустил тварей на волю, его проглядели нерадивые блюстители порядка.
Но сейчас некогда было искать виноватых – требовалось спасать выживших, причём как ваятелей, так и их творения. А загнать разъярённых бестий обратно в клетки было крайне непросто, должно быть, даже сложнее, чем убить. Ситуация стала критической.
Отряд остановился неподалёку от лагеря, обозревая творящийся беспорядок. Даже выучка боевых магов не помогла остаться бесстрастными зрителями. Увиденное поражало. Решение требовалось принять быстро – промедление было губительным.
Неожиданно выскочив из укрытия, крылатое существо размером с лошадь, но с телом кошки и пастью койота-переростка набросилось на женщину-мага, стоящую левее всех. Встопорщенная шерсть, растревоженный крыльями воздух и мерзкая слюна слились в один комок, полный всепоглощающей ярости. Казалось, никто не успеет ничего противопоставить неожиданному мгновенному броску. Существо отлично знало свои преимущества и старалось ими воспользоваться.
Но женщина среагировала молниеносно – гораздо быстрее как своих спутников, так и самой твари. Ослепительный кислотно-зелёный фонтан ударил прямо в пасть чудовища. Попадая на кожу или шерсть, капли с шипением сжигали её, оставляя после себя омерзительное зловоние. В лучших традициях боевых магов женщина защищалась нападением.
Не добравшись до своей добычи, наполовину сожжённый мутант рухнул к ногам победительницы. Но та не спешила праздновать свой триумф. Вместо этого она витиевато выругалась, досадуя на собственную недостаточно быструю реакцию. И удивляться её поведению не стоило. Будь время подумать, ответ не оказался бы смертельным.
Тварь была перспективной разработкой. Единственный устойчивый экземпляр из всего выводка. Как оказалось, недостаточно устойчивый к кислоте. Все пятеро магов прекрасно понимали, какую ценность представляют собой эти создания. Они могли обеспечить решающий перевес в грядущей войне. Потеря каждой особи могла обернуться поражением. И всё же жизнь боевого мага стоила много больше.
Впрочем, на сожаления не осталось времени. Высокий статный мужчина в чёрной кольчуге поверх мантии решительным жестом направил своё маленькое воинство в бой – предстояло подавить беспорядки и вернуть тварей по своим местам. Одних в клетки, других в комнаты. Всё остальное могло подождать.
Ни единого возражения не последовало. Уверенные в своих силах и мастерстве, прекрасно обученные боевые маги бросились выполнять полученный приказ. Командир отряда незамедлительно последовал за ними, на ходу сплетая сети парализующего заклинания.

– Невероятно! У нас получилось! – ликующим шепотом воскликнула Эталь, обнимая мужчину.
Они с Рендалом спрятались в чулане среди пыльных и никому, похоже, ненужных вещей. Да не просто каком-то. Ведь он находился в Башне! Благодаря воцарившейся в нижнем лагере неразберихе им удалось незамеченными проскользнуть к лестнице наверх.
Вместо ответа мужчина крепко обнял любимую женщину. Казалось немыслимым, что они находились в самом сердце Ковена – в главной резиденции могущественных магов без приглашения. Ещё недавно путь им преграждал лагерь, полный врагов...
Но удача была на стороне лазутчиков. Не успели они придумать план, как пробраться внутрь, как случилось настоящее чудо – одно за другим жуткие творения ваятелей стали выскакивать из своих клеток. Это стало настоящим подарком судьбы.
В нахлынувшей суете грех было не попытать счастья пробраться до вожделенной лестницы. Маги боролись со своими же созданиями, а то и попросту спасались от них – слишком грозными были многие бестии, чтобы вступать с ними в открытый бой. Одним словом, никому не было дела до двух незнакомцев, проникших в лагерь.
Припомнив подслушанную беседу магов, Рендал возблагодарил судьбу за решительность любительницы живых существ. Только Никка, имя которой он слышал из разговора двух магов, могла рискнуть выпустить на свободу всю ту нечисть, что томилась в клетках. По крайней мере, иных причин внезапно свалившейся удачи мужчина не сумел найти. Впрочем, он не слишком над ними задумывался. Удача любит людей действия, но не слова.
Благополучно разминувшись с гигантской жабой – обладательницей длинного языка полного мелких присосок, лазутчики благополучно добрались до лестницы наверх. Сама Рада явно была в этот день на их стороне – за запертой на ключ дверью оказалось совершенно пусто! Простой замок не вызвал затруднений у такого мастера во владении отмычками, каким был Рендал – открылся за считанные мгновения.
И вот теперь они, наконец, оказались внутри Башни. Мало кто знал, что резиденция магов, несмотря на название, больше походила на просторную крепость. Гигантский многоэтажный комплекс разнообразных строений прекрасно подходил как для обороны, так и для комфортной жизни обитателей. В нём было всё: от учебных корпусов до лабораторий и даже просторных джунглей, в которых круглый год произрастали всевозможные растения. Что и говорить, армии под стенами Башни пришлось бы нелегко. Никакая осада не смогла бы заставить магов сдаться. Всё, что требовалось, имелось внутри крепости.
Дав волю чувствам, счастливые лазутчики поспешили привести себя в порядок и вновь сосредоточились на своей миссии. Расслабляться не стоило. Путь всё ещё не был пройден – они одолели только его часть. И всё же это была, пусть маленькая, но победа.

Заученные карты Башни всплыли перед глазами. Мысленно сориентировавшись, Рендал выбрал дальнейшее направление движения. По его предположению они оказались в западном крыле. Теперь им требовалось пробраться в противоположное – восточное, где располагались жилые корпуса.
Коротко обсудив возможные маршруты, оба лазутчика единогласно приняли решение попытаться пробраться через оранжерею. Остальные пути казались более опасными из-за вероятности встретить кого-нибудь из магов. К тому же скрыться в растениях лазутчикам было бы гораздо проще, нежели чем в коридоре. Равно как и спрятать тело, если вдруг случиться столкнуться с одним из неприятелей.
По словам Вайерина живые джунгли в Ковене были размером с настоящий лес. Оставалось надеяться, что учитель Рендала всё же шутил. Судя по карте, площадь растительности никак не могла быть столь велика. Заблудиться в центре крепости неприятеля – не самая приятная участь.
Осторожно выбравшись из своего временного укрытия, лазутчики короткими перебежками устремились к новой цели. Им предстояло преодолеть три коридора, прежде чем они добрались бы до оранжереи.
Внезапно Эталь остановила своего спутника и жестами приказала ему спрятаться. Сама жрица скрылась за статуей, установленной в стенной нише. Места за ней оказалось как раз достаточно для стройной женщины.
А вот Рендалу выпала более сложная задача. За каменной фигурой он не помещался. Лихорадочно соображая, куда же спрятаться, мужчина прислушивался к приближающимся мягким шагам. Коридорные ковры были и плюсом и минусом для лазутчиков. С одной стороны, они приглушали их шаги, с другой – поступь противников тоже была едва слышна.
Светящиеся будто сами по себе шары вдоль стен успешно разгоняли сумрак. Нечего было и думать о том, чтобы скрыться в глубокой тени. Оставалось только... Ухватив идею за хвост, Рендал поспешил воплотить её в жизнь.
Тучный мужчина в просторной бордовой мантии, подпоясанной золочёным поясом с кисточками, показался из-за поворота. На ногах его красовались домашние тапочки с пушистыми помпонами игривого розового цвета. Зевнув, он прошел мимо статуи, за которой скрылась Эталь, ничего не заподозрив. Казалось, опасность миновала.
Внезапно маг остановился. Его взгляд упёрся в ковёр. Мужчина мигом утратил сонность. Похоже, он заметил нечто, что не могло остаться без внимания.
– Помилуй Кернат того гостя, кто так плохо заботится о чужих коврах! – с расстановкой произнёс толстяк.
Рендалу захотелось хлопнуть себя по лбу, но у него были заняты руки. Когда висишь на распоре между двумя стенами, такое банальное действие сравнимо по сложности с акробатическим трюком. Причина досады была на лицо – лазутчик напрочь забыл о следах от сапог. Прогулка по подземному тоннелю отнюдь не прошла для обуви бесследно. Несмотря на то, что в чулане они с Эталь занимались чисткой, отпечатки ног на ковре всё равно остались. И теперь эта крохотная оплошность могла стать роковой.
Щепетильный маг подслеповато сощурился, присматриваясь к едва заметным комочкам грязи. Убийца понял, что нужно действовать немедленно, иначе их обнаружат. Разом сжавшись всем телом, мужчина рухнул вниз. В полёте он выхватил кинжал и, приземляясь, нанёс сокрушительный удар в шею жертвы.
Тучный маг погиб, не успев даже вскрикнуть. Клинок по рукоятку впился в его плоть. Судя по неестественному наклону головы, шея была сломана. Смерть наступила мгновенно. Выскочившая из своего укрытия Эталь успела подхватить падающее тело и бережно уложила его на ковёр. Шуметь было не в их интересах.
Прислушавшись, она вздохнула с облегчением – ни с одной стороны шагов больше не было слышно. Значит, их маленькая схватка прошла незамеченной. Встретить сейчас новых соперников было бы крайне нежелательно.
– Ты с ума сошел?! – шепотом воскликнула жрица, приблизившись к уху мужчины.
Рендал и сам начал сомневаться в правильности своего поступка. С одной стороны, угроза миновала – этот маг их уже не обнаружит. С другой – кровь на ковре ещё более подозрительна, нежели отпечатки ног. Да и от тела предстояло как-то избавиться.
– Он увидел грязь на дорожке и вот-вот сообразил бы, что следы обрываются здесь. Стоило ему поднять голову – я был бы как на ладони! – оправдывался Рендал, неуютно чувствуя себя под уничижительным взглядом спутницы.
Покачав головой, Эталь промолчала. Спорить было бессмысленно. Всё равно свершенного никак не исправить. Ни спрятать тело, ни избавиться от пятен крови на ковре они не имели возможности. А это значило, что в оранжерею им следовало попасть как можно скорее!

Борьба со свирепыми бестиями отняла немало сил. Но оно того стоило. Ситуация вновь находилась под контролем. Полигон был очищен от агрессивных тварей. Кого смогли, затолкали обратно в клетки. Учёные вернулись на свои места и приходили в себя после пережитого кошмара.
Немногочисленных погибших уже хоронили, раненых перевязывали и исцеляли. Предстояло ещё подсчитать ущерб от диверсии. Но это можно было сделать позже. Возможно, стоило бы сразу снарядить экспедицию за беглецами... Но Угга гораздо больше волновал поиск виновника происшедшего. А лишних людей у него не было. Следовало выбрать что-то одно. И капитан предпочёл исполнять свою непосредственную задачу, не растрачивая больше силы на остальные.
«А ведь всё началось с побега двуглава!» – вспомнил Угг. Он был отправлен расследовать именно это странное событие. Оно не могло не вызвать удивления. Гигантский монстр, одно из перспективнейших созданий ваятелей в один вечер просто исчез. Это было слишком подозрительно. Высшие потребовали провести расследования. Тот, кто помог созданию скрыться, должен был понести заслуженное наказание.
Как теперь стало ясно, побег двуглава являлся отвлекающим манёвром. Очевидно, цель диверсанта крылась в чём-то ином. Затем произошло убийство ведущего алхимика и командира местных берегущих покой, которые, вероятно, знали имя предателя. Или же они с самого начала участвовали в сговоре.
И вот теперь широкомасштабная диверсия. Такое точно не должно было сойти с рук! Чутьё подсказывало опытному магу, что это не последний удар, который получит Ковен. Следовало разыскать злодеев как можно быстрее.
Как только отряд Угга прибыл на полигон, по его приказу проход наверх был заперт. Причём не каким-то там заклинанием, на которое, как он знал, могли найтись свои умельцы. Нет – это был обычный замок, закрывавшийся на ключ. Преимущество такого решения крылось в том, что незаметно его вскрыть вряд ли мог хоть один местный маг. Все они давно отвыкли обходиться без волшбы. Если кто-то ушел бы наверх, «печать» непременно оказалась бы сломана.
А кроме как наверх бежать предателю больше некуда. Внизу после подсчёта павших и переклички выживших негодяю не удалось бы скрыться при его всём мастерстве. В одиночку пройти сквозь мрак и яростных обитателей подземелий не решился бы и сам. А его никто бы не осмелился обвинить в трусости. Значит, путь у негодяя оставался только один – Башня. Должно быть, его подлинная цель находилась там.
Геал, отправленный проверить целостность замка, вскоре вернулся. И новости были удивительными. Ни следа магии – дверь просто открыли, как будто у предателя был ключ! Охотников провели, да ещё как! Диверсант, определённо, был мастером своего дела. Хотя, скорее всего, действовала группа лазутчиков. И с ней следовало покончить как можно быстрее.
Решение мгновенно созрело в голове – по горячим следам вполне можно было успеть схватить загадочных наглецов, натворивших уже немало бед. Безопасность Ковена находилась под угрозой – значит Угг и его ребята не имели право на отдых.
Наказав берегущим порядок не спускать глаз с клеток и отдав остальным все необходимые распоряжения, командир боевых магов собрал своих бойцов и поспешил по следам опережающего его на несколько шагов предателя.

Глава пятнадцатая. Конец разлуке

Башня. 412 год третьей эпохи. Сиядень.

Наше путешествие в стан врага началось вполне благополучно – мелкие неприятности вроде неудобного маршрута или пугающих встреч не стоило принимать в расчёт. В общем-то, это можно даже назвать везением. Ведь в самых оптимистичных своих видах на проникновение в Башню, ни я, ни Эталь даже не предполагали, что всё окажется так просто.
Чудовищная правда о магах, открывшаяся нам в мрачных катакомбах не могла повлиять на избранную цель. Как не ужасны были враги, их следовало победить. И всё же хаос, воцарившийся в стане ваятелей из-за освободившихся жутких тварей, произвёл немалое впечатление – страшно было представить, что могли бы устроить монстры, ворвавшись в мирный город или просто оказавшись на поле боя. А ведь маги выращивали своих бестий именно для войны.
Пусть мы с лёгкостью миновали полигон именно благодаря тому, что кто-то выпустил на волю тварей всех мастей, но Эмпирус свидетель, как же ужасно должно было бы сражаться против таких монстров!
Если я правильно понял цели Ковена, эти твари растились для создания регулярной армии. А тот, кто содержит собственное войско, наверняка подумывает о захвате власти. Не вышло ли так, что мы, преследуя свои цели, совершенно случайно раньше срока вскрыли нарыв противоречий, копившийся не одну дюжину лет, и подтолкнули фракции к открытому противостоянию?
Сейчас маги не были готовы выступить против всей Империи, но случись их удар через несколько лет, да ещё когда Тирем его не ожидал бы – власть неминуемо перешла бы к Ковену. Уж не намеривались ли верховные маги манипулировать пророчеством? Не для этого ли они готовились к битве? Подтасовав его под себя, шестеро в полной мере доказали бы неизбежность управляемого грядущего. А заодно возглавили бы империю.
Конечно, эти вопросы посетили меня позже, когда мы оказались в относительной безопасности в оранжерее. Хотя правильнее было бы назвать её настоящими джунглями. Узловатые странные деревья, охваченные вьющимися растениями, явно не встречались в наших краях. И размер этого кусочка южного леса поистине впечатлял.
Извилистые тропинки в этом царстве зелени были, наверное, единственным местом, свободным от зарослей. Но мы не могли себе позволить путешествовать открыто – слишком велик был шанс встретиться с кем-то на узкой дорожке. Пришлось решиться и нырнуть в джунгли, которые могли надёжно скрыть не то, что двух – несколько дюжин человек.
Заблаговременно услышать шаги здесь было почти невозможно – кругом царил гомон всевозможной дикой живности. На все голоса перекрикивались птицы, шелестели в листве какие-то человекообразные мелкие существа с длинными хвостами, ловко перепрыгивая с ветки на ветку... Наверняка имелись и хищники, встречи с которыми лучше было бы избежать. Необходимость соблюдать осторожность никуда не исчезла. Путь через джунгли не походил на увеселительное путешествие.
Почему мы опасались преследования, если проникли в Ковен скрытно? Об этом следовало сказать в первую очередь. Стоило ли мне слушать речи Вайерина, если в итоге я пренебрёг, должно быть, всеми его предупреждениями? Началось это ещё в лагере ваятелей. Там был совершен первый промах.
– Берегись! – успела крикнуть мне Эталь.
Благодаря своевременному предупреждению я успел отскочить в сторону, чудом увернувшись от выстрелившего на дюжину шагов пупырчатого языка мерзкой гигантской жабы. Присоски на нём едва не коснулись моего лица. Тем не менее, я во всей полноте ощутил зловоние, исходящее от отвратительной розовой плоти. Отчего-то мне совсем не хотелось знать, чем питается это чудище.
Мы с Верной оказались отрезаны друг от друга вставшим между нами монстром. А ведь цель была уже так близка! Буквально в шести шагах от меня находился заветный проход, ведущий к лестнице наверх в Башню. Подземные тоннели, позволившие нам добраться до тайного входа, заканчивались совсем рядом.
Жаба казалась несокрушимой. Гигантская, отвратительная и непоколебимо уверенная в своём превосходстве. Глупые ничего не выражающие глаза смотрели на нас, а язык готовился к новому выстрелу.
Но если чудище рассчитывало, что мы сдадимся, после того, как преодолели непростой путь до подземелья и победили в бою двух магов, то оно крупно заблуждалось. Скорее, это ему следовало найти себе добычу попроще.
– Отвлеки её, а я распахну дверь. Внутри она нас не достанет! – крикнул я жрице, оставшейся позади жабы.
План казался разумным, ведь Эталь не успевала пробежать мимо чудища, чтобы открыть дверь и заскочить внутрь. А даже если бы у неё получилось – моя участь оставалась под вопросом. Прижатый к стене здания и лишенный оперативного простора, я вряд ли смог бы долго уворачиваться от склизкого языка «любвеобильного» создания. А ведь такой поцелуй для одного из нас закончился бы плачевно! Хватило бы единственного «чмока», чтобы от меня не осталось мокрого места.
Верна не медлила – тут же атаковала жабу копьём воздуха. Чудище издало недовольное бульканье, отдалённо напоминавшее «квоа», и обернулось к новому противнику. Кожа монстра оказалась настолько прочной, что даже заклинание не нанесло ей значительного урона, а только разозлило бестию. К счастью, мы не собирались пытать её убить. Нам требовалось простой пройти мимо.
Как только существо переключило своё внимание на нового противника, я поспешил к двери. Путь был открыт. Но каждое мгновение в этом хаосе мечущихся по всему лагерю клубков ярости было смертельно опасно. Моя любимая подвергалась в этот момент большому риску. Разумеется, мне нужно было справиться как можно быстрее.
К немалому удивлению дверь оказалась заперта. Причём, о чудо, обычным ключом! Это радостная новость подняла моё настроение, ведь стоило натолкнуться на магический барьер, и вряд ли удалось бы с ним сладить. А Эталь была сейчас несколько занята. Жаба не давала ей расслабиться. Похоже, тварь серьёзно обиделась на укол в спину.
Позабыв о том, что моё действие окажется подозрительным для магов – я доверился инстинктам вора. Весь окружающий мир поблек. Остались только отмычка и замок. В какофонии звуков сложно было услышать столь желанные щелчки, но запор оказался достаточно простым, и не смог устоять перед моим мастерством.
Распахнув дверь, я кувырком вкатился внутрь, готовясь тут же атаковать затаившихся там врагов. Но помещение пустовало. Не дожидаясь особого приглашения, следом за мной внутрь влетела разгорячённая жрица. Язык жабы ударил в стену рядом с дверью – последний шанс отужинать одним из нас она упустила. Дальше чудищу дороги не было.
Но в горячке тех событий мы совершенно упустили из виду, что взломанный без магии замок окажется для магов сигналом тревоги, стоит им только разобраться со своими взбесившимися созданиями. Несомненно, следом за нами должны были через какое-то время отправить погоню. Жаль, что умные мысли отчего-то всегда приходят с опозданием. Но не буду о грустном.

Второй допущенный мной промах опять же оказался вынужденным. Но от того не менее досадным. Мы уже пробирались по коридорам Башни, когда нам на встречу попался заспанный маг, неспешно шагающий по своим делам.
Казалось бы, сущий пустяк. Бедняга вряд ли мог в том состоянии серьёзно нам угрожать. Нужно было только скрыться от его не слишком внимательного взора, и он наверняка прошел бы мимо. Так мы и постарались сделать.
Эталь сумела спрятаться, а вот мне повезло меньше – достаточно широкой ниши поблизости не оказалось. Вспомнив слова Миртиса о том, как он однажды висел над купцом, выносящим ночной горшок, я, упершись руками и ногами в стены, забрался к потолку. По моим расчётам мужчина должен был миновать нас, ничего не заподозрив.
Но он оказался внимательным и щепетильным в вопросах чистоты – обнаружил на ковре следы от сапог. Сам маг расхаживал по коридорам в смешных тапочках. Если его примеру следовали остальные – не удивительно, что грязь сюда не попадала. Это-то и привлекло его взор, заставив остановиться и задуматься о первопричинах обнаруженных следов.
Одним словом, он вот-вот заметил бы меня или Эталь. Пришлось действовать на опережение. Один прыжок, и дело было сделано. Убийство прошло тихо. Клинок не подвёл. Однако маг, поверженный ударом стального зуба вряд ли не вызвал бы переполох у тех, кто его неминуемо нашел бы. Прятать тело здесь было некуда.
После этой злополучной встречи мы помчались к оранжерее как сумасшедшие. Только в её дебрях можно было затеряться, скрыться от преследователей, которые наверняка не замедлили бы явиться по наши души. Слишком много следов осталось за спиной горе-лазутчиков.
Что грозило нам в лесу, так это полная дезориентация. Он оказался по-настоящему огромен. Сложно было вообразить, что крошечный кусочек, каким был обозначены джунгли на карте, на деле окажется необъятным и необозримым.
Ещё одной опасностью явилось заходящее солнце. Багряные лучи небесного светила, словно неохотной пробивались сквозь мутный прозрачный купол, до которого едва не доставали вершины деревьев. Заблудиться в этом диком лесу можно было запросто даже днём, что уж говорить о ночи. Ситуация складывалась не лучшим образом.
– Если здесь они выращивают растения для ингредиентов, нужно быть предельно внимательными и осторожными! – предупредила меня Эталь, прежде чем мы продвинулись вглубь.
Не совсем поняв её мысль, я удивлённо покосился на жрицу. «Ужели она опасается листочков?»
– Яд. – коротко ответила она. – Причём далеко не все растения безобидны! Многие способны за себя постоять, а то и поохотиться на неумелого травника.
– Только живых цветочков нам ещё не хватало! – ошарашенно отозвался я, не в силах поверить в подобное могущество растительности.
Словно в доказательство слов Верны прямо перед нами цветастая птичка, неосмотрительно севшая на благоухающее растение, поплатилась своей жизнью за незнание ботаники. Ловушка листьев мгновенно захлопнулись, не оставив жертве ни единого шанса.
Зрелище впечатлило. Может конкретно это растение и не представляло угрозы для человека в связи с небольшими размерами, но если здесь встречалось нечто более крупное... стоило держать ухо востро! Мне совсем не хотелось оказаться заживо переваренным цветочком-переростком.
И всё же, несмотря на опасности, нам предстояло пройти джунгли насквозь. Об отступлении не могло быть и речи. Слишком долгий путь мы проделали, чтобы теперь просто повернуть назад.
Пока светило солнышко, идти было не сложно. Внимательно осматриваясь, мы продвигались всё глубже и глубже в царство растений. Но солнышко вскоре скрылось за горизонтом. Окружающий мир быстро стал непроницаемо мрачным, а оттого ужасающим.
В каждом шорохе мерещилось чудище, всякое дерево казалось живым демоном, который только того и ждёт, что ты подойдёшь к нему поближе. А уж тогда-то он наверняка набросится, позабыв про свою неподвижность.
Словом, о ночи в джунглях не хочется даже вспоминать. В удивительной громкой тишине и практически полном мраке мы не рискнули продолжить движение. Даже несмотря на упущенное время – решили остановиться на ночь. Так было безопаснее всего. Мертвеца уже не чем не могли помочь моей дочурке. Поэтому следовало поберечь себя, в том числе ради неё.
Я не стал бы называть сном то состояние, в котором пребывало моё тело, кое-как устроившееся на высоком дереве. Каждый раздавшийся шорох казался громогласным и заставлял тревожно вздрагивать. Но когда всё вновь затихало, страх не отступал, а лишь сильнее сжимал свои стальные когти.
Не знаю, каково пришлось моей дорогой спутнице, но не думаю, что Эталь перенесла это время многим лучше меня. Даже церковная выучка не помогала. Заснуть не удавалось – оставалось только погрузиться в чуткую полудрёму. В ней-то я и провёл всю ночь в джунглях.
Казалось, что где-то вдалеке звучали человеческие голоса – воображение рисовало разъярённых магов, рыщущих в поисках убийц своего коллеги... Но, думаю, виной всему был один только страх. Он оказался единоличным правителем этой ночи.
Но даже время его тирании было много меньше вечности. Пусть тьма сыграла дурную шутку, заставив поверить, будто рассвет не наступит никогда – лучи солнца всё же пронзили мрак. Только при свете мы решились продолжить путь.
Солнышко стало нашим ориентиром и сильно помогло в состязании с коварными плотоядными растениями. Мои худшие предположения подтвердились – в этом лесу встречались достаточно большие экземпляры, способные проглотить человека целиком. Мы едва не напоролись на одно из них.
Арсенал этих монстров включал в себя не только прекрасно замаскированные ловушки, но и подвижные лианы, ядовитые шипы, облачка выплёскиваемого сонного газа... Хвала Богам, мы сумели их перехитрить и не дать себя проглотить. Растениям на этот раз не удалось отведать человеченки.
Без знаний жрицы и её защиты мне ни за что не удалось бы преодолеть эту зелёную полосу препятствий, которую мы ошибочно сочли самым лёгким путём к своей цели. Но даже вместе нам приходилось нелегко. Полагаю, что пробиваться с боем по коридорам Башни было бы безопаснее и проще, чем продираться сквозь бесконечные заросли опасной агрессивно настроенной растительности, от которой неизвестно, чего можно ожидать.
И вот, когда путешествие начало казаться нескончаемым, мы наконец-то заметили просвет между деревьев. Это было настоящим подарком судьбы. Вскоре ненавистные джунгли остались позади. Если верить клонящемуся к горизонту солнцу, дорога сквозь заросли заняла у нас целый день!
Судя по картам, которые мне довелось видеть, вся Башня не могла занимать такой площади. Даже учитывая низкую скорость передвижения, мы никак не должны были потратить столько времени. Эта странность не давала покоя.
– Как такое возможно? – невольно сорвалось с языка.
– Может быть, всё дело в том, что мы двигались по кругу? – неуверенно отозвалась Эталь. Чувствовалось, что сама жрица не слишком-то верит в свою версию. Ужели мы с ней и вправду могли заблудиться?
– Но мы же шли по солнцу. Ориентир был чёткий. В любом случае, нужно пройти несколько кругов по всей Башне, чтобы это заняло столько времени! – не согласился я.
Верна пожала плечами, что в нашем случае было лучшим ответом. Забивать голову неразрешимыми загадками не следовало. Не те были время и место. Сосредоточенность на других задачах не позволяла уделить решению головоломки вдоволь внимания.
И всё же, стоило только задуматься о том, что мы могли и не выбраться из враждебных дебрей, недооценив могущество противников, как становилось по-настоящему страшно. Не хотелось бы блуждать по зарослям до самой смерти.
Решительно тряхнув головой, я выбросил эти мысли из головы и через силу улыбнулся. После чего зашагал вперёд. Меня ждала дочь – а значит, никакие неведомые магические выкрутасы не смогут встать на пути! Эталь воодушевилась моим настроем и тоже приободрилась. По нашим расчётам идти оставалось совсем недолго. Наша цель был близка.
Перед нами открылись три параллельных галереи, в каждой из которых двери шли с каждой стороны. Все они, если полученные сведения были верны, вели в комнаты детей. Ковен растил себе смену. В общей сложности нам предстояло просмотреть три дюжины помещений. Причём крайне желательно, чтобы всё прошло незаметно.
Задача была непростой. Выполнить её днём было бы затруднительно – слишком велик риск встречи с идущими по своим делам магами. А вот ночью... К счастью, солнышко как раз клонилось к закату.
План был прост. Требовалось раздобыть одежду наших врагов и посетить детишек под видом их преподавателей, чтобы малыши не подняли тревогу. Даже если кто-то из них наутро поведал бы настоящим учителям о ночных гостях – оказалось бы слишком поздно.
До той поры я не задумывался о том, как мне удастся узнать мою дочурку, отличить её от десятков других девочек. Всё казалось само собой разумеющимся, простым и не требующим каких-то усилий. Но стоило Верне спросить меня об этом, как я растерялся и не нашел, что ответить.
Впрочем, замешательство длилось недолго.
– Во-первых, наверняка там будет не слишком много детей подходящего возраста... – это было только предположением. Ведь если маги отбирали младенцев, рождённых под определённым сочетанием звёзд, наверняка многие ребятишки были одногодками. К тому же не так уж просто на глаз определить возраст. – Во-вторых, я же должен узнать родную кровь!
Эталь скептически посмотрела на меня, ожидая чего-то более весомого. Разлучённый на семь лет с дочерью, я вряд ли сумел бы отличить её от похожих девочек. И тут наконец-то мне в голову пришла нужная мысль:
– Ведь у неё есть родинка на левом бедре с внутренней стороны!
Но взглянув на свою спутницу, я понял, что вновь сказал что-то не то. Действительно, не будешь же заглядывать каждой девочке под юбку! Тем не менее, мы решили действовать. Оставалось положиться на Случай. А он нередко помогал выпутываться и из более сложных ситуаций.
Вечерело. Солнце вскоре должно было погасить свой огонь и передать бразды правления миром сводной бледноликой сестре. Мы выжидали своего часа, что было отчаянно непросто, когда столь незначительное расстояние отделяло нас от цели. Хотелось плюнуть на всё и броситься вперёд.
– Если никто не появится – придётся идти, в чём есть. – не терпящим возражений тоном произнесла Эталь.
Чувствовалось, что ей не терпится начать действовать. Большинство магов уже покинули эту часть комплекса, но мы всё ещё выжидали удобного момента. Слишком большая группа магов была двум лазутчикам не по зубам. А других пока что не попадалось.
Я и сам прекрасно понимал, что каждый миг, проведённый на вражеской территории, несёт в себе угрозу, а потому не собирался спорить. Но какое-то едва ощутимое чувство заставило меня удержать жрицу на месте ещё некоторое время. И, как оказалось, не напрасно. В конце коридора, ведущего к детским комнатам, показались трое магов.
– Вот и наш шанс! – хищно прошептала моя спутница, жаждущая уничтожить ещё несколько врагов.
Зная её пренебрежительно отношение к противникам, я не разделял этой радости, считая её преждевременной. Поэтому поостерегся загодя списывать их со счетов, памятуя о том, как недооценил старика-алхимика. Требовалось действовать молниеносно и чётко, но при этом продуманно. Второго шанса нам никто не дал бы.
Будь враги обычными смертными, я воспользовался бы дротиком с соком сон-травы. Они работали безотказно во времена, когда мне доводилось промышлять воровством. Многие стражники просыпались поутру, напрочь позабыв, что же с ними давеча приключилось. А я тем временем скрывался с места преступления.
Но поскольку у меня имелись сомнения в том, что сон-трава подействует на магов, пришлось положиться на куда более надёжный яд на основе аконита. Пленники могли пригодиться, но не когда мы были вынуждены действовать сразу против трёх опасных противников. Я понимал, что слишком велик риск не рассчитать своих сил и жестоко за это поплатиться. Бить следовало наверняка.
Эталь, как и я, имела при себе несколько дротиков. Сейчас именно эти малютки готовились стать нашим главным козырем. Незаметные, но крайне опасные, они часто были недооценены даже мастерами моего ремесла. Именно редкость их применения должна была сослужить сейчас хорошую службу. Стремительная и смертельная атака – таков был план.
Как только маги ступили за незримую границу, два дротика почти синхронно устремились на поиски жертв. А следом, не дожидаясь результата, в атаку устремились их собраться.
Двое мужчин, которые шли впереди, приняли удар на себя, а вот третьему за их спинами повезло – спасла толстая ткань просторного одеяния. Дротик застрял в ней, не добравшись до тела. Несмотря на неожиданность нападения, маг среагировал мгновенно. Между ним и нами возникло облачно серого тумана, а сам маг скрылся из вида.
Мы не имели права его упустить, а потому я помчался следом, намереваясь проскочить сквозь серое марево, отвлекающее внимание и настигнуть врага. В ближнем бою он наверняка должен был уступить.
Но не тут-то было! Стоило мне соприкоснуться с этой субстанцией, движения стали вязкими и невероятно медленными. Создавалось ощущение, будто я угодил в трясину – так тяжело было двигаться. Каждый шаг давался с невероятным трудом. Я хотел было предупредить Эталь, но изо рта вместо слов вырвались какие-то низкие растянутые звуки.
Несколько неизмеримо долгих мгновений я находился в этом отвратительном беспомощном состоянии. Подступающие отчаяние и страх уже готовы были сцапать меня своими хищными когтями. Но тут впереди показался силуэт коварного мага, заманившего меня в эту окаянную ловушку. Вспыхнувшая ярость придала сил и позволила совершить последний решительный рывок. Туман остался позади.
Вот только ни стен, ни ковра под ногами тоже не стало. Они исчезли. Вернее, это я оказался в каком-то совершенно незнакомом месте. Маг заманил меня в ловушку. К счастью, он почему-то и сам оказался в ней.
Кругом, насколько хватало обзора, простирался сюрреалистический пейзаж, сотканный из возникающих словно из ниоткуда горных отрогов, сталагмитов и сталактитов, парящих в воздухе, пылающих фонтанов и колышущихся в безветрии гигантских водорослях, не нуждающихся, судя по всему, в воде. Голова шла кругом от этого зрелища.
Внезапно я почувствовал резкий толчок в спину. Весь мир тот час же перевернулся с ног на голову, не став, впрочем, от этого понятнее. Если бы у меня было время, чтобы попытаться осознать и осмыслить происходящее, я бы точно сошел с ума, защипав себя до смерти в безнадежной попытке проснуться.
Но события развивались столь стремительно, что не осталось ни шанса на раздумья. Каким-то шестым чувством я знал, что нужно спасать свою жизнь. Руки сами собой сложились в знакомом жесте, а изо рта вырвались слова заклинания.
Но даже невидимость не могла обеспечить мне полной безопасности. Мой преследователь оказался чрезвычайно опасен – Оуэл и Колингтон поплатились за свою невнимательность. Впрочем, так им и надо! Я всегда говорил, что на каждом шагу скрываются враги!
Убийца чёрной тенью промелькнул где-то в метре от моего тела, но остался с носом – я с насмешкой наблюдал за его бессмысленными попытками. Ни кинжалы, ни метательные ножи не могли помочь против истинного могущества, которым мой враг очевидно не обладал.
Впрочем, он оказался не так глуп – тут же ушел с открытой площадки, скрывшись за скальным выступом. Иначе одним заклинанием мне удалось бы избавиться от этой назойливой проблемы. Что ж, теперь предстояло повозиться с ним чуть дольше.
Откуда убийца появится в следующий раз? Внезапно нахлынувший страх заставил резко обернуться. Но нет – это был не враг – всего лишь странный пучеглазый окунь с огненным хребтом. Не заметив меня, он попытался проплыть насквозь, неожиданно сильно двинув мне в живот.
Затем, поняв, что на что-то наткнулся, пучеглазый грозно растопырил гребень и мгновенно скрылся из вида. Я недоумённо посмотрел ему вслед и подумал, что рыбы нынче совсем выжили из ума. Это надо же столь беспардонно себя вести с подлинными хозяевами хаоса! Мысль показалась забавной.
Отвлекшись, я совершенно позабыл об убийце, потерял концентрацию. И едва не поплатился за это жизнью! Хитрец определил моё местоположение благодаря предательской рыбе. Его нож порвал мою любимую бирюзовую мантию. Рухнув на землю, я окончательно её испортил. Зато остался жив. А это стоило подороже любого тряпья!
Терпеть это надругательство больше было нельзя! Мерзавец вдоволь нагулялся на белом свете – пора отправить его к Танару! Но как только я начал произносить заклятие, коварный убийца оказался тут как тут. Лишь благодаря моей молниеносной реакции и перекату в сторону, его кинжал не испил моей крови.
Коварный слуга Сивара был наготове и не собирался сдаваться. Внезапно реальность вспучилась надувающимся шаром, горы стали воздухом, а тот скалами. Теперь они колебались, а водоросли оказались самыми неподвижными предметами во вселенной. Окунь острозубо ухмыльнулся во всю свою пасть и тут же попытался отхватить мне руку, сжимающую кинжал.
Но пучеглаз не знал, на кого наткнулся! Наживка вполне могла за себя постоять. Увернувшись от его распахнутой пасти, я ловко располосовал ему брюхо по самые задние плавники! Плоть рыбы оказалась удивительно податливой. Сталь с лёгкостью вскрыла внутренности твари.
Но вместо того чтобы молча всплыть кверху брюхом, окунь пронзительно заверещал и вывернулся наизнанку! Чешуя оказалась внутри него, а все кишки снаружи. Учитывая размеры рыбины, зрелище было поистине отвратительнейшим. Удивляюсь, как меня не вырвало.
Впрочем, убийца как раз в этот момент сложился в три погибели, извергая на белый свет содержимое своего желудка. Своими раскачивающимися зелёными листьями-руками я как бы говорил этому несчастному: «Берегись! Рядом незримый враг!» Но помочь мужчине было не в моих силах. Да и нужна ли ему помощь – вот в чём вопрос. Ведь вечные скалы и бесконечно умирающий окунь так устали от одиночества! Теперь к их компании мог присоединиться новый друг. «Хм, вопрос стоит того, чтобы потратить на него следующие две вечности!»
Момент был выбран превосходный – убийца оказался дезориентирован сумасшедшей рыбой – пришла пора покончить с этим фарсом. Всем известно, что мага может одолеть только маг, значит, шансов у него против меня не было никаких! Осталось довести доказательство до логичного и предсказуемого завершения.
Огненный шар – одна из мощнейших форм разрушения уже готова была сорваться с моих рук. Я чувствовал невыразимо приятное покалывание в кончиках пальцах, знающих, что в мир сейчас изольётся магия. Но что это? Зелёные водоросли так мирно качают своими руками-листьями...
Смертные забавляются... Сколько веков мне не доводилось видеть ничего подвижнее... Даже старик окунь и тот выворачивается наизнанку, дабы угодить внезапным гостям. Чу! Горячо! За что он так со мной? А где водоросль? Эй, что с тобой, родная?
Я пришел в себя, когда огненный шар моего врага разворотил половину скалы, стерев с лица земли хилую зелень, обосновавшуюся там неизвестно каким образом. «Мир сошел с ума!» – отчётливо стучалась в голове мысль. И эта мысль была прекрасна, потому что принадлежала действительно мне. Откуда-то я совершенно точно знал, что покинуть этот кошмар наяву мне может помочь только тот, кто меня сюда заманил. Но платой за это станет жизнь. Оставалось приложить все усилия, чтобы она была не моей.
Танар раздери, да что же это!? Я не могу промахнуться! Только не я, только не сейчас и не с такого расстояния! Где страх в его глазах? Мои руки!? Они трясутся... Они видимые! Не успею, не успею, не успею!
Ноги предательски подогнулись. Нет, это сама земля ушла из-под них! Должно быть, мне мстит скала за смерть ничтожной травки. Но я не виноват! Водоросль была глупа – ей хотелось поиграть с огнём!
Убийца тоже не удержался – досталось сразу обоим. Никто не желал уступить, так как понимал, что ставка в этой игре станет жизнь. Противники не собирались отлёживаться на земле и вновь ринулись в схватку.
Так ему и надо! Что, встаёт? Ладно, время ещё есть. Нужно собраться... Ударю льдом – сил хватит, успею! Это точно позволит добить мерзавца. Теперь-то ему наверняка несдобровать!
Руки уже готовы были направить остатки сил на гибельное заклинание, как внезапно в разуме опухолью взорвалась мысль: «Он это я!» Сомнения мешали действовать. А убийца неумолимо приближался. Смерть была близка, но безумие оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Кто-то сидящий глубоко внутри кричал: «Не тронь себя!»
Я зачарованно смотрел, как невероятно медленно и плавно движется ко мне моя погибель. Грациозно и, пожалуй, даже красиво рука взмахнула острым кинжалом, блеснувшим в свете далёкого солнца, будто пробивающегося сквозь толщу воды. Удар!
Острая боль пронзает тело в районе груди. Убийца бил наверняка, не собирался мучать или оставлять хоть единый шанс на возмездие. Крик сорвался с моих губ. Пронзительный и полный невыразимого отчаяния, он взорвался тысячей крошечных пузырей, устремившихся к небесам.
Поражение. Вот так и уходит жизнь, пропадает моё могущество... А столько всего можно было бы сделать! В глазах темнеет...
Нет, это не мой крик, не моя боль! Я вонзил клинок в сердце мага. Это он погиб от моей руки. Я победил!
Но свет таял с каждым мгновением. Исчез сумасшедший окунь, пропала скала. Даже безумно далёкое небо потускнело и будто бы потухло. Я боролся изо всех сил, но мрак оказался сильнее. Всё погрузилось во тьму.

– Очнись! Рен, любимый, ну очнись же! – шептал откуда-то издалека поразительно знакомый голос. Вот только я никак не мог узнать, кто же со мной говорит.
Тело едва ощущалось... «У меня есть тело? А, собственно, что это?» Внезапно тёмный занавес распахнулся, прямо в меня ударил отвратительно яркий свет. На несколько мгновений стало ослепительно светло, затем вновь победил мрак. Но я знал, что в следующий раз глаза привыкнут.
– А где пучеглаз? – раздался голос. Как я понял мгновение спустя, мой собственный.
Женщина посмотрела куда-то в сторону, затем махнула рукой и крепко меня обняла. Она старалась не показать слабину, но я заметил, что в её глазах застыли слёзы. Переживания, каких мне ещё не доводилось видеть, похоже, были обращены ко мне. «И зачем ей понадобилось это тело?» – мелькнула неуверенная мысль. Впрочем, что-то начинало шевелиться в глубине памяти. В ней уже содержались нужные ответы, стоило только подождать, пока организм вспомнит, как собой пользоваться.
– Ты жив! – только и смогла выдохнуть она, всё крепче сдавливая меня в объятиях. – Победа, эта схватка за нами! Не знаю, что он там с тобой делал, но я так волновалась, я думала, что больше... – Верна осеклась, взяв себя в руки.
– Любимая... – вспомнил я, невольно расплываясь в улыбке. Всё встало на свои места.
Неподалёку от меня лежал злополучный маг с раной в области сердца. Охладевший ко всему, он, не отрываясь, смотрел в потолок пустыми тусклыми глазами. Откуда-то мне было совершенно точно известно, что дух мужчины не вернулся из скитаний по иномирью. Зато на скале появилась новая водоросль.

Спрятав тела умерщвлённых врагов, мы переоделись в их одежду. Теперь нас не так просто было отличить от настоящих магов. К моему удивлению жрица не стала упираться, когда потребовалось облачиться в одеяния идеологических противников. Предрассудков на этот счёт у неё не оказалось.
– Ну что, осталось последнее усилие? – промолвил я, с трудом сдерживая волнение.
Странно, но отчего-то именно сейчас мои руки затряслись, а слова с трудом выбирались изо рта, застревая в нём будто упрямые колючки. Это казалось удивительно неправильным. Вот только можно ли хоть что-то поделать с самим собой, со своими эмоциями?
«Стоило ли переживать все трудности, чтобы спасовать перед последним, в сущности, простым испытанием?» – попытался приободриться я себя. Отчасти это помогло. Но не полностью. Тело в некоторой степени перестало мне подчиняться. Оставалось надеяться, что это пройдёт само собой.
Эталь, видимо, сумела лучше разобраться в том, что со мной происходит. Она крепко обняла меня и заверила:
– У нас всё получится!
Хотелось ответить ей, что я в порядке, что мне не требуется поддержка. Но на самом деле это было не так. Взглянув в глаза этой удивительной женщины, я не нашел там ни капли неискренности. Верна была абсолютно убеждена в том, что только что произнесла. Так могла верить только истинно любящая женщина в своего единственного мужчину. Её поддержка оказалась как нельзя кстати и серьёзно помогла мне в минуту слабости.
– Конечно! Мы справимся! – улыбнулся я и решительно двинулся вперёд.

Одну за другой мы посещали комнаты под предлогом вечерней переклички. Дети встречали нас несколько настороженно, но в целом благожелательно. Новые лица не вызывали у них серьёзных подозрений – всё же они находились в Ковене, а значит, в полной безопасности. Если в комнату заглянули незнакомые взрослые – значит так и должно быть. Подчинение и послушание. Эти доктрины сейчас сыграли нам на руку.
Желая детям доброй ночи, я всматривался в лица, разыскивая те дорогие черты, которые уже больше полудюжины лет бережно хранил в своей памяти. А вернее, девятый год. Перевёрнутая шестёрка должна была стать нашим счастливым символом. Именно в этом возрасте Лите предстояло вновь узнать отца, а мне встретиться с дочуркой, похищенной в шесть сенаров от роду.
Эталь держалась отстранённо, не позволяя себе эмоций. Её задачей стало обеспечение нашей безопасности. Мне же, признаюсь, было не до того. Слишком сердце часто стучало в груди, чересчур сильно было желание поскорее встретиться...
Кроме того я очень волновался. Узнает ли меня дочка? Но ведь её похитили в годик! А как тогда объяснить малютке, что я отец? И что спасаю её, а не пытаюсь нанести вред, выкрасть из родного дома, которым для неё наверняка стал Ковен? На вопросы не было ответов, поэтому мне приходилось гнать их прочь, чтобы не потерять нужный настрой, не сникнуть и не сбиться с пути, когда столь близка была развязка.
К счастью для нас, взрослых магов в детских комнатах не встречалось. Иначе Верне пришлось бы справляться с ними в одиночку – не думаю, что мог бы ей сильно помочь в том состоянии, в котором я пребывал. Да и в принципе, сражение могло поставить всю нашу затею под угрозу. Наверняка поднялась бы паника, пришлось бы спасаться бегством. Или же принимать бой, рискую задеть ребятишек. Ещё неизвестно, какой из двух вариантов был хуже. Как говорится, из двух зол и выбирать не стоит. Я поступил в строгом соответствии с этой мудрой фразой.
Комнаты сменяли одна другую, но обход пока что не приносил желаемого результата. Впрочем, отчаиваться тоже было рано. Глупо надеяться с первой попытки наткнуться на нужную комнату, когда вокруг их три дюжины. И всё же неудачные заходы начинали нервировать. К сожалению, в этот раз время не было нашим союзником.
Мы покинули очередную комнату. Мысленно я снова и снова возвращался к встреченным детям. Две девочки вызвали некоторые сомнения. И всё же той самой уверенности не было. Вроде бы похожи... Но может, и не они. «Одна из них точно не моя дочь. Но какая? Или вовсе не те? Как же определить наверняка!?» Запомнив их комнату, я решил двигаться дальше, а потом, если что, вернуться. Не взглянув на всех, мне ни за что не удалось бы избавиться от сомнений.
Но с каждым посещённым помещением, в котором нам не встретился ни один похожий ребёнок, неуверенность нарастала. Всё же это была Лита! Первая? Или вторая? Я разволновался ещё сильнее, но мы неуклонно продолжали свой обход. Хвала Богам, Эталь оставалась сосредоточенной и бесстрастной. Хотя ей наверняка тоже не терпелось познакомиться с дочкой, она держала себя в руках.
И вот, уже находясь в последнем коридоре, когда моё терпение вот-вот готово было лопнуть, мы вошли в очередную комнату. К слову сказать, она была девятой с противоположного конца. Впрочем, символичность номера я заметил уже потом.
Как только дети встали, чтобы поприветствовать своих наставников, мой взор тот час же упал на одну из воспитанниц магов. Никаких сомнений не осталось – это была Лита! Не знаю, как, но я это понял с абсолютной уверенностью. Хотя, скорее всего, просто почувствовал. Не сказал бы, что малютка была похожа на маму или на меня. Но я заметил в ней  нечто такое, что сорвало с моего языка невольное: «Лита!»
Как и следовало ожидать, девочка никак не отреагировала. Не знаю, как её называли в Ковене, но наверняка иным именем. Эталь услышала возглас и тот час же проследила за моим взглядом. Не поддавшись волнению, она переговорила со всеми ребятами по порядку, а затем уже обратилась к моей дочурке. Не знаю, что она ей наговорила – мне было не до того. Но после слов женщины девочка оделась и доверчиво вышла с нами из комнаты.
Я стоял рядом с малюткой, не в силах ничего предпринять. Волнение сковало по рукам и ногам. Хорошо хоть Эталь не растерялась. Без неё наша затея потерпела бы сокрушительную неудачу. Кажется, даже слух на какое-то время мне отказал, потому что расслышать разговор удалось не сразу.
– ...значит, тебе, как и всем говорили, что родители тебя бросили, а Ковен приютил? – это спрашивала Эталь.
– У нас есть и мать и отец. – незамедлительно отозвалась девочка, словно её проверяли. Возможно, именно так она и думала. – Доренция мама нашей комнаты, а Зоаксар отец. Не важно, кто и как оказался здесь, не имеет значения, кем мы были до. Теперь мы маги, а Ковен наша семья. И другой не нужно. Ведь всем известно, что его благо наше благо. – казалось, что моя дочка цитирует заученные наставления. Возможно, мне просто слишком хотелось, чтобы так оно и было. Думать о том, что она безвозвратно потеряна – было выше моих сил.
– Вот что, милая, ты уже достаточно взрослая. Пришло время узнать, что у тебя есть любящий отец. И это не Зоаксар. – Верна не собиралась затягивать со столь важной новостью. Она решила идти напролом. Рискованно. Но могла ли она поступить сейчас иначе?
Лита со спокойным интересом встретила слова жрицы. Воодушевлённая этим, Эталь продолжила:
– И этот мужчина – она жестом указала на меня – не просто воспитатель, а твой самый настоящий папа. Так случилось, что, когда ты была крошечной малюткой, злые люди отняли тебя у него.
– Значит он слабак. – немедленно отозвалась Лита, не испытывая никаких сомнений. – Нынешний отец ни за что не позволил бы, чтобы кого-то из его детей похитили. Выходит, Зоаксар лучше. – привитая магами логика мне была совсем не по душе. Вот только как с ней поспоришь?
– Сейчас ты тоже слабее своего воспитателя. – не сдавалась Верна, пока я переводил глаза с одного дорогого моему сердцу человека на другого. – Но придёт день, и ты станешь сильней. Значит ли это, что он плохой отец?
Девочка задумалась. Хвала Богам, она готова была рассуждать, а не только повиноваться догмам. Это означало, что у нас есть шанс найти общий язык. Я приободрился.
– А этот лучше? – внезапно спросила она, указав на меня. Её тёмно-зелёные глаза внимательно изучали «незнакомого» мужчину.
– Лита, дочка... – я наконец-то проронил хоть слово. – Должно быть, ты не помнишь меня. Я... прости! Все эти годы моей единственной целью, одним лишь желанием была встреча с тобой. Столько всего случилось...
– Он очень многое преодолел, можешь мне поверить! – поддержала меня Эталь. – Твой отец стал сильным и теперь достоин того, чтобы быть с тобой. Чувствовалось, что Верне не хочется давить на ребёнка, но в то же время она понимает, что нужно торопиться. В любой момент нас могли обнаружить маги.
– У тебя на левой ноге с внутренней стороны есть родимое пятно вытянутой формы. Ещё возле правого локтя крохотная родинка. – на этом мои доказательства иссякли. – Малышка, я не знаю, как тебя убедить в том, что ты моя дочь. Но поверь, я приложу все усилия, чтобы мы больше не расстались. Никто не сможет тебя у меня отобрать!
– Это правда. Он твой отец. – весомо добавила Эталь, оглядываясь на пустой коридор за спиной. Должно быть, ей тоже послышался шорох в той стороне.
Лита молчала. Глупо было ожидать, что она вот так запросто поверит двум незнакомым людям. Не знаю, на что я рассчитывал, когда строил свои планы на наше воссоединение. Возможно, не так уж и плохо было бы моей кровиночке расти под присмотром магов? В конце концов, они могли дать ей гораздо больше, чем я. Хотя, если моим планам суждено осуществиться, дочка ни в чём не будет нуждаться!
– Значит, ты моя мама? – неожиданно спросила Верну моя крохотная умная дочурка.
Эталь трогательно улыбнулась, несколько шокированная и, пожалуй, польщённая подобным предположением. И всё же она посмотрела на меня, не решаясь отвечать на свой страх и риск. Выбор остался за мной. Ребёнок явно был расположен к эффектной женщине. Назвав её матерью Литы, я мог склонить чашу весов в нашу пользу.
– Нет, Лита. К сожалению, твоя мама... её не стало в тот день, когда тебя похитили. Это Верна. Она мой лучший друг и любимая женщина. – говорить дочери неправду не поворачивался язык. Что бы там не было более разумным, пойти против этого правила мне оказалось не под силу.
– Я бы очень хотела быть твоей мамой, но сложилось иначе! – грустно, но очень проникновенно вымолвила Эталь. Думаю, она не кривила душой. Малышка сразу приглянулась жрице.
Пока малютка молчала, изучая женщину, я собирался с силами, чтобы произнести важную фразу. Очень хотелось, чтобы девочка добровольно пошла с нами. Иначе даже не знаю, что нам следовало бы предпринять.
– Лита, дочка, я очень тебя люблю и пришел сюда за тобой. Я хочу тебя забрать. Мы будем жить вместе... – но она не дала мне закончить, очень по-взрослому подняв руку, показывая, что не нужно продолжать.
– Вы странные... Но не врёте. Только сейчас это не важно. За вами пришли.
Увлекшись беседой с ребёнком, мы с Верной напрочь забыли об осторожности, за что сейчас и поплатились. С двух сторон коридора приближались маги. Судя по экипировке, это были не воспитатели или рядовые обыватели Ковена, а настоящие воины. Ловушка захлопнулась – нас взяли в клещи. Пути к отступлению оказались отрезаны.

Трое с одной стороны и двое с другой. Решение заняло какую-то долю мгновения. Ещё до того, как маги успели заметить, что нас трое, я оттолкнул дочку в сторону. В небольшой нише пред дверью в комнату оказалось достаточно места, чтобы скрыть ребёнка.
Следом за этим я атаковал новоприбывших. Метательные ножи сверкнули в воздухе и устремились к цели. Краем глаза я заметил, что Эталь занялась каким-то заклинанием. Мы не собирались сдаваться без боя. Неожиданная атака могла принести свои плоды.
Вот только маги оказались подготовлены ко всем нашим уловкам. Ножи расплавились в воздухе, не причинив противникам ни малейшего вреда. А пара ледяных копий, прилетевших в ответ, едва не превратила нас в сосульки.
Хвала светлым богам, Эталь и на этот раз не подкачала. Невидимая воздушная броня вспыхнула незыблемой стеной, стоило вражеским снарядам в неё удариться. Лёд срикошетил в сторону и звонко ударился о стены, рассыпавшись на мелкие осколки.
К сожалению, вместо страха на лицах противников видны были ухмылки. Борьба с интересным врагом доставляла им истинное удовольствие. Особенно, когда они превосходили его числом и могуществом. То, что нас не удалось взять с наскока, только подогревало интерес.
Двое достали из-за плеч арбалеты, правильно рассудив, что ими нас гораздо проще достать, чем магией. Видимо, жрица произвела на них достойное впечатление. Хотя, я склонен считать, что Верна держалась теперь на одной браваде – вряд ли её защита устояла бы перед согласной атакой пятерых боевых магов.
– Вы меня заинтересовали! – подал голос высокий мужчина в странной тёмной кольчуге поверх мантии. – Поэтому предлагаю вам сдаться.
Неожиданное предложение вряд ли могло нас обрадовать. Ни я, ни Эталь не рассматривали его всерьёз, стараясь отыскать лазейку, которая позволила бы нам выбраться из неприятной ситуации. Оставалось тянуть время, надеясь на чудо. Умирать никто не спешил.
– И нам позволят покинуть ваш гостеприимный замок целыми и невредимыми? – саркастично осведомился я. Показывать им свою уязвимую позицию не стоило ни в коем случае. Пока они не знают, что нам по сути нечего им противопоставить, оставались хоть какие-то шансы.
Мужчина рассмеялся, оценив комизм ситуации. Загнанный в угол противник пытался выкрутиться. Это, да плюс ощущение собственного превосходства, определённо веселило предводителя магов. Его бойцы, будто не слушали нашей беседы, – ни один даже бровью не пошевелил. В любой момент они готовы были атаковать или защищаться. Оставалось только восхититься выучкой наших врагов.
– Не стану обещать невозможного. В лучшем случае могу гарантировать хорошее вино и добрый ужин. А затем лёгкую и безболезненную смерть. Но только, если мы придём к взаимопониманию. Люди должны сотрудничать друг с другом! – довольно откровенно поведал маг. Надо сказать, предложение было не лишено некоторой привлекательности. Впрочем, стоило ли ему верить? Вполне возможно, что это только слова, за которыми не окажется дела. «Лучше пасть в бою, чем неволе!» – решил про себя я. Полагаю, Эталь была со мной солидарна.
Шансы убедить магов, в том, что мы влезли к ним в Башню по собственной инициативе, да ещё для того, чтобы выкрасть ребёнка, были ничтожно малы. Скорее подобное объяснение сочли бы попыткой скрыть истинную причину нашего неожиданного визита. А это значило бессмысленные изощрённые и жестокие пытки. Да и вообще, не за этим мы столько преодолели, чтобы погибнуть от рук каких-то магов!
Эталь, должно быть, чувствовала то же самое. Не сговариваясь, мы синхронно предприняли ещё одну попытку атаковать неуступчивых противников. Всё отчаянье, всю злость вложили двое загнанных в угол людей в это усилие.
Но я только напрасно потерял последний дротик. Он вспыхнул и исчез. Бросок тоже не увенчался успехом. Уже на втором шаге передо мной возник невидимый непроходимый барьер.
У жрицы дела обстояли не лучше. Она впустую потратила заклинание и свои силы. Её призванием было целительство, а не стихийная магия. Даже самый послушный ей воздух намного уступал по своим возможностям и могуществу заклинания обученных магов. Только неожиданность могла сыграть нам на руку, а её мы по неосмотрительности лишились. Похоже, на этот раз шансов на спасение не осталось.
– Ваши попытки бесполезны. – отрезал маг, видя наши тщетные метания. – Ещё раз предлагаю вам сдаться добровольно. Иначе сначала болты пробьют ваши ноги, затем руки... После этого можно будет взять две тушки голыми руками. Сложите оружие и прекратите сопротивление! Немедленно!
Мы с Верной переглянулись. Во взглядах читалось прощание. Наша участь была предрешена. Конечно, несколько болтов жрица могла отразить, если её в этот момент не станут атаковать маги. От одного-двух я и сам сумею увернуться... Но время было на стороне противников. «Свет в конце тоннеля» скрылся под грудой весомых тёмных фактов, не оставляющих нам никакой надежды.
Игра подошла к своему логическому завершению. И всё же мы медлили. Признавать поражение отчаянно не хотелось. Ещё меньше мы готовы были сдаться. Но иных возможностей нам не оставили.
– Считаю до трёх. Один... Два... – он выдержал паузу. Стрелки приготовили арбалеты и прицелились. – Три! – раздалась команда, долженствующая стать началом нашего конца.
Но внезапно воздух стал влажным, будто пошел мелкий моросящий дождь. Тетивы на арбалетах моментально вышли из строя и провисли. Болты, которые должны были отправиться в молниеносный полёт, неказисто скатились на пол, не причинив никакого вреда. Одежда тоже промокла, но это были сущие пустяки!
Я изумлённо посмотрел на Эталь. «Вот уж не думал, что она на такое способна!» – думаю, эта мысль читалась у меня на лице. Но, взглянув в глаза женщины, я понял, что жрица здесь не при чём. «Но кто же тогда?»
– Неплохо, очень даже! – удивлённо-уважительно воскликнул лидер наших противников. – Главное, очень тонко! – похоже, случившееся произвело на него должное впечатление.
Заклинание не носило атакующий характер, к тому же никто не успел заметить, когда же оно было произнесено, а потому и противопоставить маги ничего не сумели. Чувствовалось, что они и сами несколько обескуражены происшедшим. Впрочем, ситуация всё равно оставалась для нас проигрышной. Рано или поздно волшебники должны были взять верх. Причём, скорее всего, это случилось бы гораздо быстрее, чем хотелось бы нам с Верной.
– Лучше уйдите с нашего пути! – взял слово я, решив испробовать блеф. – Мы никому не причиним вреда и с миром покинем Башню. Иначе многие из вас не переживут этой ночи! – сказано было настолько решительным и самоуверенным тоном, что противники несколько мгновений пребывали в замешательстве, недоумевая, что мной двигало: то ли несусветная наглость, то ли какой-то тайный козырь в рукаве.
– К бою! – вместо ответа скомандовал их командир. Похоже, мои слова его разозлили.
Вслед за этим на нас с двух сторон обрушился шквал огня и кислоты. Били наверняка, но тем, что имели наготове. Вот только резкий выброс магии едва не превратили нас в угли.
Эталь с видимым трудом отразила первый натиск, но при этом едва удержалась на ногах. Из носа и ушей выступила кровь, в глазах полопались сосуды. Слишком много ей пришлось зачерпнуть магической силы. Я понял, что следующая атака точно станет последней.
Маги вновь встали наизготовку и принялись бормотать заклинания. Они не собирались отступать, чувствуя себя хозяевами ситуации. Шёпот и причудливые жесты предвещали нечто ещё более мощное. На этот раз нас намеревались уничтожить, даже если для этого им понадобилось бы разнести половину здания.
– Лита, Эталь, пусть нам не удалось, но я люблю вас.
В тот же миг мне пришлось подхватить жрицу под руки, потому как силы практически полностью покинули её. Проклиная себя за то, что завёл любимых людей в западню, ставшую последним пристанищем, я в тайне был счастлив, что перед смертью успел увидеть дочь, а погибал, обнимая любимую женщину. Закрыв глаза, я заслонил собой Литу и приготовился к неизбежной смерти.
Но внезапной крохотная ладошка коснулась моей руки. Тоненький голосок негромко, но требовательно произнёс:
– Папа, бежим быстрее!
В следующий миг перед моим взором простёрлась непроглядная мгла. Я даже успел подумать, что это костлявая старуха наконец-то свела со мной счёты. Но тёплая ручонка влекла меня за собой, заставляя чувствовать жизнь. С другой стороны от меня находилась обессилившая Верна. Она с трудом переставляла ноги, поэтому ей требовалась моя помощь.
Совершенно не понимая, что происходит, я послушно следовал за дочкой, полностью дезориентированный невесть откуда взявшейся темнотой. «Должно быть, мне выжгло глаза... Но почему мы ещё живы?» – путались мысли в голове.
Где-то за спиной тихонько скрипнула дверь, а затем раздался гулкий взрыв. Мне показалось, что пол под ногами подпрыгнул. Не удержавшись, я рухнул на колени, едва успев подхватить падающую Эталь. Удар оказался весьма чувствительный.
Сзади слышался такой силы грохот, что казалось, будто там шла настоящая война. Кто и с кем сражался, оставалось для меня загадкой. «Неужели ястребы и церковники атаковали Ковен?» – мысль казалась безумной, невозможной, но... самой адекватной из всех, что пришли в голову.
Вскоре свет вновь разгорелся. Я наконец-то сумел осмотреться. Оказалось, что мы втроём находимся в той самой комнате, где нашлась Лита, в детской. Пока мы с Верной ошарашенно озирались, моя дочка не теряла времени даром. Девочка суетилась у своей кроватки, по-видимому, собирая вещи. И, похоже, уже почти заканчивала сборы. Остальные детишки испугано следили за происходящим из-под одеял, едва ли решаясь высунуться наружу.
– Вот, возьми это. – промолвила Лита и сунула мне в руки какой-то свёрток. Я принял загадочный груз, совершенно сбитый с толку её поведением.
Обернувшись к своим бывшим соседям и, должно быть, друзьям, девочка весело помахала рукой, воскликнув:
– Прощайте! Может быть, ещё увидимся. За мной папа пришел!
Это объяснение заставило меня умилённо улыбнуться. Малышка, как казалось, признала во мне отца. Всё оказалось не так сложно, как я боялся! Впрочем, ухмыляться было некогда. За дверью по-прежнему находились маги, мимо которых следовало как-то пробраться.
Деваться было некуда. Мы решились выглянуть наружу. В коридоре нас ждала ужасающая и в то же время радостная картина. Не разобравшись в темноте, что к чему, маги развязали войну друг с другом, полагая, что враг преподнёс им коварный сюрприз. В кромешной тьме, атакованные неприятелями, они запаниковали. И это обернулось настоящей трагедией. Для них. Для нас это стало неожиданной, но от этого не менее приятной победой.
Выжил, судя по всему, только один – их командир. Наверное, ему пришлось нелегко. На глазах мужчины погиб весь его отряд. Причём он сам стал невольным виновникам смерти товарищей.
Едва ли не сошедший с ума, маг был совсем не в том состоянии, чтобы оказать нам хоть какое-то сопротивление. Мужчина в обгоревшей и закопчённой мантии ползал на коленях возле своих поверженных соратников, называл их по именам и горько плакал. Вернуть хоть кого-то из них к жизни ему оказалось не под силу.
Пускай магическая кольчуга и спасла его от гибели, но, похоже, он потерял в сражении нечто более ценное. Что ж, это был наш враг, а значит, о сожалении не стоило и говорить.
– Коннел, Аркоста... Геал, дыши, Танар тебя забери! Нет, нет! Дружище, живи! Будь я проклят! – с этим криком маг принялся рвать на себе волосы, не замечая ничего вокруг.
– Папа, что с дядей? – испуганно спросила Лита, тесно прижавшись к моей ноге.
– Это называется, убит горем, дочка. Он потерял всех своих друзей.
Признаюсь, мне всё же было жаль мужчину, пусть даже и врага. Слишком несчастным и потерянным он выглядел. Подобной участи я не пожелал бы никому.
– Они... они умерли? – в голосе малютки послышались слёзы. – Из-за меня? – зелёные глазёнки буравили меня отчаянным взглядом. Девочка впервые столкнулась со смертью. Причём всю вину за случившееся тут же взяла на себя. Это взрослые умеют увиливать и притворяться, что они не при чём. Малютка была предельно честна.
Я передал свёрток окрепшей Верне, а сам взял Литу на руки. Малышка весила не так уж мало, но какое же это было счастье, держать своего ребёнка! В этот момент моей дочке отчаянно требовался отец, и он, наконец-то, был рядом.
– Нет, родная, вины нет, не кори себя. Ведь ты спасла нас всех. В том, что произошло, виноваты маги. Они погубили себя сами. Никто не вправе идти наперекор судьбе. А наша с тобой судьба была оказаться вместе. Те, кто желал нас разделить, больше не смогут никому помешать. Это печально, что они не поняли столь простой вещи, но ничего не поделаешь.
Лита крепко обняла меня за шею, вжалась светлой головой в плечо и тихонько заплакала. Невзирая на все слова, ребёнку было мучительно находиться рядом с погибшими.
– Папочка, забери меня отсюда! – жалобно прошептала она, подтверждая мою догадку.
Уставшие, но вышедшие победителями из непростой ситуации, мы поспешно удалялись из восточного крыла Башни. Пришла пора подумать об обратном пути. К счастью, вплоть до самой оранжереи никто больше не решался встать у нас на пути.

Глава шестнадцатая. Закон джунглей

Угг едва сдерживал восторг. Ещё бы! Несколько дней преследования, которые его отряд провёл без сна и отдыха, наконец-то, дали свои плоды. Догадка оказалась верна. Нарушители спокойствия и, вероятно, шпионы, теперь были окружены. Маги сработали чисто – враги до последней минуты ничего не заподозрили. Казалось бы, можно праздновать победу. Впрочем, врагов ещё следовало победить.
Предприняв несколько отчаянных, но не слишком опасных атак, лазутчики вынуждены были признать своё поражение. Им не удалось даже встревожить боевых магов, не говоря уже о чём-то более опасном. Все их атаки разваливались, едва начавшись. Сомнений в том, кто же победитель не осталось ни у кого из присутствующих.
И тут командиру особого отряда захотелось превзойти самого себя. Взять такую лакомую добычу живьём – было бы просто восхитительно. Руководство, несомненно, оценило бы подобные старания. Наверняка из живых пленников можно выжать множество ценных сведений. А ведь шансов у лазутчиков всё равно никаких нет – почему бы не попробовать?
– Сдавайтесь! – Угг видел, что некоторые из его людей удивлены подобным предложением. Что ж, их удел подчиняться, а не думать. Конечно, уничтожить врагов гораздо проще, но это всегда успеется. К тому же на привлекательную белокурую женщину командир имел особые виды. Если только они согласятся...
Но вместо ответа противники снова попытались атаковать. «Отчаянные ребята!» – отметил про себя Угг. Впрочем, в их участи это ничего не изменило. Нападение вновь было безрезультатным. Выучка боевых магов не позволяла расслабиться, а потому уловка, рассчитанная на неожиданность, не сработала. Агрессия оказалась успешно отражена.
Подав знак взять арбалеты, Угг не столько рассчитывал обезвредить женщину-мага, не прибегая к большим потерям энергии, сколько надеялся взять её в плен. Пусть раненную, но живую. Меткие выстрелы справились бы с этой задачей даже лучше, чем магия.
Лазутчики по-прежнему не собирались сдаваться. Воины прицелились и готовы были поразить свои мишени, как вдруг вмешалась неведомая третья сила. Впрочем, сначала Угг решил, что это женщина преподнесла подобный сюрприз – больше, казалось, некому.
Но внезапно воздух вокруг наполнился влагой. Мгновенно отсырела одежда, лица покрылись испариной... Впрочем, ничего более страшного так и не произошло. Заклинание не было атакующим, а потому никто даже не пытался ему противодействовать. Казалось бы, мелкое хулиганство – для чего этим шпионам вообще потребовалось делать нечто подобное? Кроме удивления странная атака не возымела никакого действия.
Но упавшие на пол арбалетные болты, не пролетевшие и двух шагов, показали, что смысл в заклинании всё-таки был. Меня тетиву никто бы сейчас не стал, а выстрелить без неё не представлялось возможным. Лазутчики выиграли ещё немного времени.
Разъярённый их упорством, Угг похоронил идею взять людей живьём. «Хороший враг – мёртвый враг!» – гневно решил он. Пришла пора раздавить досадную помеху, как надоедливое насекомое. Слаженный магический удар должен был уничтожить названных гостей. Повинуясь приказу, все члены отряда разом разрядили свои заготовленные заклятия. Быстро и мощно – таков был их девиз. Такой же оказалась атака.
Мужчина попытался прижаться к нише, скрывавшей дверь в детскую комнату, а женщина решительно приняла весь удар на свой щит. Она явно зачерпнула больше сил, чем могла себе позволить – на лице показалась кровь. Лазутчица заметно пошатывалась. Но дело своё она сделал – атака была отбита.
Угг мысленно поаплодировал. Противница не получала образования в Ковене, но тем не менее демонстрировала достаточно высокий уровень владения защитными заклинаниями. «Такую хорошо было бы иметь у себя в отряде!» – мелькнула шальная мысль. Но капитан отбросил никчёмные рассуждения. Перед ним находился враг, и имелась задача, во что бы то ни стало, его уничтожить. Не получилось с первого раза – бей снова – вот и вся наука!
Пятеро обученных боевых магов принялись готовить сокрушительный удар. «Аркоста наверняка атакует кислотной струёй, Кон предпочитает холод... Посмотрим, что вы выберете!» Угг созерцал своих товарищей, восхищаясь их действиями. Против их подготовленной совместной атаки никто не смог бы устоять!

Добротно сложенные и предусмотрительно зачарованные стены Башни остались целы, хотя их и покрыла копоть. На полу лежали обезображенные тела четырёх человек. Ещё один сильно походил на сумасшедшего – метался от одного покойника к другому, не зная, что предпринять. Наконец, он остановился у тела умирающего, положил его голову себе на колени и нервно начал гладить волосы мужчины. Раненый был так плох, что вряд ли находился в сознании и хоть что-либо осознавал.
– Как!? Ну, как всё могло пойти наперекосяк? Это невозможно! – восклицал мужчина, перемежая речь горестными всхлипами.
Особый отряд перестал существовать. В один миг и без видимых причин. Глупо, быстро и ужасно. Командир провожал в последний путь умирающего. Впрочем, Угг и сам чувствовал себя не лучше него. Стать единственным выжившим в подобной ситуации не лучшая роль.
Геал уходил в иной мир у него на руках – раны оказались смертельны, а наиболее сведущий в целительстве Орстон теперь и сам превратился в обгорелый комок плоти. Он уже ничем никому не мог помочь. И никогда не сможет. Остальные члены отряда так же оказались повержены всесокрушающим ударом яростной магической атаки. Неожиданная и мощная, она будто слизнула жизни боевых товарищей.
«Откуда у них взялись силы!?» – недоумевал Угг. Горе потери застилало разум. Мимо него прошли так и не пойманные лазутчики, но он даже не осознал этого. Перед глазами стояли лица друзей, соратников... Ему отныне не суждено больше увидеть их улыбок, услышать смеха. «Всё потеряно!» – билась в голове паническая мысль. Казалось, что смысл жизни исчез вместе с жизнями друзей.
Самого Угга спасла магическая кольчуга. Без неё ему ни за что не удалось бы уцелеть, слишком внезапно и мощно противники нанесли удар. После него даже зачарованная броня растеряла весь свой запас защиты на добрый сенар вперёд. Что и говорить, у остальных ничего равного по силе не было. Амулет Геала просто сгорел, не выдержав противостояния с могущественными атакующими заклятиями, хозяина он не спас, а только немного продлил предсмертные мучения.
Осмотревшись, командир, наконец, осознал страшную правду. Не лазутчики сотворили всепожирающую бездну яростной магии. Они были не при чём. Его люди сами поубивали друг друга. Виной всему стала нежданная мгновенно опустившаяся кромешная тьма, да два банальных фантома. При свете их ни за что не приняли бы за настоящих людей. Но когда фигуры мелькали в свете огненных шаров... Как же безумно дорого обошлась эта ошибка!
Разъярённые неуступчивостью лазутчиков маги отчаянно пытались поразить иллюзии, попадая при этом друг в друга, а от того стараясь вложить в заклинание ещё больше мощи. Даже сам Угг до последнего момента не разгадал хитрости неприятеля. Он и сам запускал во врагов огненные шары, выжигая сам воздух перед собой... Не от них ли погиб старина Орстон?
«Но кто же мог это сделать?» – недоумевал маг. Женщина, несомненно, была выжата до последней капли – в этом Угг был уверен на сто процентов. Мужчина, похоже, вовсе не имел дара. Выходило, что капитан упустил кого-то ещё, и из-за этого погиб весь его отряд. «Это моя ошибка!» – сокрушала сознание отчаянная мысль. Именно он являлся командиром – значит, обязан был, во что бы то ни стало, не допустить гибели своих людей. Не смог. Не справился… А сам выжил. И эта злая ирония душила его изнутри, не давая вздохнуть.
Неожиданно всепожирающая ярость захлестнула мужчину. Ему захотелось, во что бы то ни стало, лично поквитаться с виновниками собственной неудачи. Кто-то должен был ответить за провал. «Жестоко и безжалостно убивать их как можно медленнее, захлёбываясь в криках и боли. Только так можно было отплатить за содеянное!»
Ворвавшись в ближайшую дверь – единственное место, где враги могли укрыться, маг пораженно застыл. В комнате оказались только дети. Ребятишки боязливо выглядывали из-под одеял, не решаясь даже пошевельнуться. Вид Угга вряд ли мог их успокоить, а потому пробормотав нечто невразумительное, маг поспешил покинуть детскую.
Немного прейдя в себя, капитан осознал, что в первую очередь нужно оповестить остальных членов Ковена. Личная месть была менее важна, ведь в опасности находились ещё многие маги. Уже после можно мчаться по следу, надеясь настигнуть лазутчиков и безжалостно покарать.
Враги наверняка ещё не успели покинуть стен Башни. Но мерзавцы ни в коем случае не должны были уйти безнаказанно! На подобный плевок в лицо следовало ответить быстро и жестоко. А для этого требовалось развернуть широкомасштабное преследование. Без санкции высших в этом случае никак не обойтись. «Никто не смеет обводить меня вокруг пальца!» – билась в голове мысль, пока Угг размашистым шагом двигался по коридорам Башни.
«Эмпирус, даруй мне право возглавить карательный отряд!» – отчаянно взмолился он, демонстрируя редкую для магов набожность. Впрочем, это скорее было данью словестной традиции. Страшное желание уничтожать всё живое на своём пути сжигало мужчину изнутри, сокрушая все прочие чувства. Но сейчас было не время для чувств – требовалось действовать хитрее, чтобы ловушка захлопнулась и на этот раз стала бы для подлецов, из-за которых погибли его друзья, последним, что они увидят в своей жизни.
– Ваша смерть будет долгой! – гневно пообещал Угг неизвестно кому и бегом бросился исполнять задуманное.

Башня была огромна, что вызывало соблазн затеряться в ней, переждать неспокойное время, набраться сил. Но трое путников не собирались ему поддаваться. Пусть волею случая на их пути не встречались маги – это была лишь отсрочка неизбежной бури, которая вскоре должна была грянуть. Настигнет ли она троицу? Рендал отчаянно надеялся, что шквал минует. С него на этот день сражений было довольно.
Обратная дорога должна казалась достаточно простой – об этом, как ни странно, заблаговременно позаботился Вайерин. Перед тем, как отпустить ученика, он вручил ему свиток, наказав воспользоваться им, когда всё будет сделано. В нём скрывалось заклинание маяка – простенькое, но надёжное – оно наверняка смогло бы пробиться сквозь магический колпак Ковена. Этот ориентир позволил бы построить портал внутрь Башни, чтобы забрать оттуда беглецов с их грузом.
Когда Рендал поведал своей спутнице об удивительном подарке, она не поверила. Любому, хоть немного знакомому с магией, это показалось бы немыслимым. Слишком крепка, по слухам, была защита Башни.
«Невозможно телепортироваться внутрь! Это общеизвестно. Колпак над Ковеном лучший из всех существующих!» Несмотря на ненависть к извечным противникам, дочь церкви отдавала должное их умениям.
Вот только сам мужчина склонен был считать, что у людей Ордена всюду найдутся свои тропы, которые, несомненно, позволят обойти даже столь мастерски воздвигнутые защитные барьеры, как в Ковене. И всё же оставалась неопределённость – сработает ли?
«Понадобиться некоторое время. Так что постарайся использовать маяк в спокойном месте. Лучше всего предварительно спрячься где-нибудь, чтобы можно было спокойно дождаться» – напутствовал Рендала учитель.
Тогда это показалось ученику простой задачей. Затеряться и подождать. Всего-то! Сложно ли спрятаться в огромном комплексе? Теперь, когда на плечи взвалилась тяжким грузом забота о безопасности дочери, а за спиной сгущались тучи, всё выглядело иначе. Ни одно место не казалось достаточно надёжным, чтобы скрыться в нём, не опасаясь быть обнаруженными.
Джунгли, по мнению беглецов, являлись наилучшим укрытием, несмотря на всю таящуюся в них опасность. Ни один плотоядный цветок не казался столь страшным, как многочисленные отряды боевых магов, которые неминуемо отправятся в погоню, стоит кому-нибудь обнаружить покойников.
Впрочем, величина Башни на этот раз должна была стать минусом для хозяев, дав беглецам вдоволь времени, чтобы скрыться. Поиски могли затянуться не на один день. Но хватит ли этого? Не найдётся ли у Ковена козырей в рукаве?
– Как ты? – поинтересовался мужчина у своей спутницы, волнуясь за её самочувствие.
– Жива. – коротко отозвалась Эталь тихим уставшим голосом. Выглядела она ужасно: ввалившиеся раскрасневшиеся глаза, опущенные плечи, запёкшаяся кровь на лице... Заметно было, что женщина с видимым трудом передвигает ноги. Но решительности и упорства ей было не занимать. Она была готова безропотно переносить все тяготы пути.
– В этой темноте рискованно будет соваться в лес. Сможешь посветить? – с надеждой спросил Рендал, понимая, что без искры пробираться по хищным джунглям – сущее безумие. Ничего не стоило наткнуться на плотожорку. Цветки-мясоеды не дремали даже по ночам.
Верна предприняла несколько попыток обратиться к своему дару, но ничего не вышло. Женщина разгневалась, всплеснула руками, а затем едва не расплакалась. Она понимала, как много от неё сейчас зависит, но ничего не могла поделать. Битва с магами выжала её до предела. Бессилие злило, заставляя отчаиваться.
Мужчина молчал. Досада снедала изнутри. Так много было пройдено, что теперь, когда фортуна внезапно отвернулась, не осталось сил даже на слова поддержки. Слишком безрадостной выглядела открывшаяся перспектива. «Разве могу я соваться к лесным демонам в пасть, когда со мной дочка?» – размышлял он. «Рискнуть своей жизнью это одно. А когда шансы слишком малы, можно ли подвергать угрозе малютку?»
– А можно мне попробовать? – с неподдельным интересом неожиданно воскликнула Лита, наблюдая за безрезультатными попытками жрицы зажечь огонёк.
Эталь вопросительно взглянула на Рендала. С одной стороны, сейчас играться с ребёнком было совсем не время. Но девочка подавленно молчала всю дорогу с тех пор, как погибли напавшие на них маги. Мужчина утвердительно кивнул. Лите стоило, как минимум, попытаться. Вряд ли это могло ухудшить их незавидное положение.
Верна принялась медленно показывать девочке необходимые пассы руками. Малышка старалась их повторить в точности. Затем женщина произнесла активирующую чары последовательность слов. Лита тоже произнесла их, стараясь подражать старшей спутнице.
На успех жрица не надеялась, впрочем, не показывала вида. Пусть даже даровитая, девочка вряд ли могла сходу освоить новую науку. Не каждый взрослый сумел бы справиться за столь короткий срок. Но Верне не был безразличен ребёнок, а потому она старалась, как могла, раз за разом повторяя всё с начала.
– Нет, ты не так это делаешь! – мягко, но настойчиво проговорила Эталь, заметив, что девочка неверно исполняет её указания. Малютке надоело повторять, и она принялась за экспромт.
Но Лита только отмахнулась – процесс увлёк её целиком. Женщина недовольно, но молча покосилась на нерадивую ученицу, которая вместо того, чтобы повторять за учительницей, занялась собственными изысканиями. Для воспитательных работ время казалось совершенно неподходящим.
– Слова, не забудь про слова! – через некоторое время добавила она, заметив, что Лита всё же сделала требуемый пасс руками.
Девочка вовсе отвернулась от неё и закрыла глаза, будто сказав тем самым: не мешай. Старшим не было видно, что она делает, но они не сочли нужным её беспокоить. Вместо этого Эталь подошла к Рендалу и обняла его, опершись на любимого мужчину.
– Нужно что-то предпринять... Мы не можем торчать здесь вечно. Я, как видишь, ни на что не годна. Но, похоже, придётся рискнуть и сунуться в мрачный лес. Иначе за нами скоро придут.
Рендал задумчиво провёл рукой по волосам любимой. Он прекрасно понимал, что пора принимать какое-то решение. Но так же осознавал, что вся ответственность ляжет на его плечи. «Придётся оставить Литу здесь» – наконец-то решил мужчина.
– Думаю, мы должны...
Но не успел Рендал закончить неприятную фразу, как всё вокруг вдруг неожиданно озарилось ярким синим светом. Девочка справилась! Мужчина и женщина разом вздрогнули, а Лита захлопала в ладоши и радостно воскликнула:
– Получилось! Фонарик! Синенький!
Столь трогательна и заразительно была эта непосредственная детская радость, что взрослые тоже не смогли сдержать улыбок. Тем более что это событие давало надежду. Путеводная искра зажглась для них новым нежданным шансом на успех.
– Умница, дочка! – искренне воскликнул Рендал, обнимая малышку. – Теперь мы сможем отправиться на прогулку в лес!
– Но нам не разрешают ходить по нему одним! – испуганно отозвалась девочка, отстраняясь от отца.
– Мы же с тобой! – воодушевила её Эталь с удивительной мягкостью в голосе. – Кстати, как ты это сделала? И почему искра синяя?
Пока женщины общались, выясняя непонятные магические подробности, Рендал решительно направился в джунгли, прокладывая для них дорогу. Маги вот-вот должны были хватиться беглецов, а потому не следовало терять ни секунды. Чем дальше в лес, тем ближе к спасению. Нужно было поторапливаться.

Угга удостоили высочайшей аудиенции у верховных магов. Но сейчас это знаменательное событие мало его взволновало. Мужчина оказался подчинён мыслям о мести, и желал возглавить карательный отряд. Остальное его сейчас не занимало.
Его рассказ не вызвал никаких эмоций на лицах шестерых высших магов. По крайней мере, ему не удалось ничего на них прочесть. Казалось, перед ним сидят статуи. Но впечатление оказалось обманчивым. Ответ пришел гораздо быстрее, нежели Угг мог надеяться.
Мужчина ещё не успел ни о чём попросить, как ему отрядили в помощь троих спутников и отправили во главе нового отряда на поиски беглецов. Такое доверие следовало оправдать, во что бы то ни стало! «Вот он, мой шанс поквитаться с убийцами!» Воодушевлённый командир со своими новообретёнными подчинёнными поспешил в путь, забыв даже произнести слова благодарности. Впрочем, высших его персона мало волновало. Казалось, они вовсе не заметили, что мужчина ушел.
Сколько всего разослали патрулей, Угг не знал, так как покинул покои Круга одним из первых. Да и не собирался он забивать себе голову лишними подробностями. Главное, что командир получил реальную возможность отомстить за всё виновным в гибели его друзей лазутчикам.
Спутники для подобного задания ему достались подходящие. Это были закалённые в боях маги. Молчаливые, опытные. Каждый, несомненно, имел за плечами огромный стаж. Хотя, разумеется, они не были ровней его предыдущей команде. Ни о какой слаженности не могло быть и речи.
Одно только несколько смущало: ни в коем случае нельзя было причинять вред какой-то там девочке. Угг не представлял, зачем лазутчикам могла понадобиться воспитанница Ковена, но не смел спорить с приказом. Если высшие решили подобным образом, следовало попытаться соблюсти их пожелания.
Однако мужчина понимал, что это новое обстоятельство серьёзно усложняет его задачу. Случись врагам использовать ребёнка как заложника, миссия может стать практически невыполнимой. Атаковать избирательно, стараясь не задеть ценный объект, чрезвычайно сложно. А учитывая хитрость врагов...
Впрочем, всё это можно было обдумать потом, когда придёт соответствующий момент. Сначала требовалось отыскать лазутчиков, настигнуть их. Тогда в боевом азарте все решения будут приниматься проще. Капитан нередко полагался на интуицию, которая его не подводила. И нужные решения приходили зачастую в самый последний момент. «Не к чему забивать себе голову тем, что может случиться!» – нередко говаривал он своим подопечным. Что ж, пришло время воспользоваться своим советом.
Вопреки мнению своих спутников, Угг считал, что лазутчики непременно пойдут через джунгли. Во-первых, однажды им это уже удалось, во-вторых, командир особого отряда чувствовал, что сумеет встретить их именно там.
Маги восприняли его решение с видимой неохотой. Никому не хотелось напрасно рисковать, отправляясь ночью в опасный мир агрессивных растений, да ещё и прочёсывать его, минуя безопасные тропы. Такая затея могла кончиться плачевно. А «старички» все очень хотели жить. «Как будто мои ребята не хотели!» – неожиданно вспылил Угг.
Все смущённо отвели глаза. Ни один не стал спорить. Тем более что главенство было доверено капитану самими высшими. Значит, он имел полное право решать за членов своего отряда. Повиновение было основой существования Ковена. Впрочем, мужчины невольно задумались, что предыдущему составу, судя по всему, не слишком повезло с командиром. Вот только поделать с этим они ничего не могли. Пришлось молча исполнять.
Если самого Угга гнала вперёд бушевавшая внутри жажда мести, то его спутники торопились, повинуясь исключительно его бескомпромиссному волевому приказу. И распоряжению высших магов, разумеется. Ни один из них даже не осмеливался отрыто выразить своё недовольство. Но капитан чувствовал, что боевой дух спутников не слишком высок. Это могло помешать. Мужчина предпочитал бойцов с огоньком в глазах. У них были значительно более высокие шансы уцелеть.
– Пусть остальные возятся в старых чуланах, мы же найдём врагов и уничтожим их! – попытался Угг воодушевить спутников.
Однако ночная битва с теми, кто уже сумел победить четверых боевых магов, вызывала у его товарищей мало энтузиазма. «Танар с вами!» – зло подумал он. – «Вы всё равно мне поможете! И если кому-то суждено будет погибнуть – плакать я не стану!»

– Я полагаю, мы забрались довольно далеко. – устало промолвил Рендал, заметив, что Лита едва ли не засыпает на ходу. Малышке непросто давалась дорога. Да и взрослые порядком измотались. Пора было подумать об отдыхе.
Внимательно осмотрев окрестности, беглецы убедились, что поблизости нет опасных соседей, после чего принялись разбивать лагерь. Пока мужчина был занят приготовлениями, женщины увлечённо переговаривались, изучая подарок Вайерина. Им предстояло активировать заклинание.
Свиток отличался от обычных свои собратьев тем, что для его использования требовалось обладать магическим даром и некоторыми знаниями. Тогда как традиционно свитки были рассчитаны на обычных людей, далёких от волшебства. Заплати, прочти и пользуйся – предлагали в магических лавках. Вот только после раздора с Ковеном, граждане, должно быть, надолго позабудут о таких вещах. Впрочем, из-за высокой цены свитки всё равно были мало, кому доступны.
Верна старалась объяснить Лите, как «правильно» прочесть заклинание. Женщине совсем непросто было переложить свои знания в достаточно простой и понятный ребёнку язык. К тому же девочке приходилось нелегко от того, что её дар и манера его использования значительно отличались. Они не были схожи ни с тем, что привыкла использовать жрица, ни с классической магией, с которой Эталь была поверхностно знакома.
Уникальный самородок имел огромный потенциал, но, не будучи правильно обработан, мало на что годился. Девочка творила заклинания почти случайно, не задумываясь. При этом все традиционные построения давались ей с большим трудом. К тому же малышка устала, что не могло не сказаться на процессе.
Как долго придётся ждать помощь Ордена, никто не знал, а потому все хотели как можно скорее воспользоваться маяком. Но время шло, а ничего не удавалось добиться. Спасительный ключик никак не удавалось подобрать к нужному замку.
Устав от неудач женщин, Рендал сам взял свиток и, желая поднять им настроение, начал читать вслух. Всё что он мог, не обладая даром, это подбодрить спутниц. Но знакомые символы упорно отказывались складываться в знакомые слова. В первое мгновение мужчина даже подумал, что разучился читать.  Выходила какая-то околесица. Порой вместо букв и вовсе встречались рисунки, которые Рендал старался забавно прокомментировать.
И его затея удалась. Эталь наконец-то вымученно улыбнулась. Оставалось надеяться, что теперь она сможет расслабиться и с новыми силами взяться за решение головоломки. А вот девочка отреагировала неожиданно:
– Так вот оно что! – восхищённо воскликнула Лита, едва её отец закончил чтение.
Взрослые заинтересовано взглянули на неё. У них появилась надежда на чудо, пусть никто и не рассчитывал, что ребёнок совладает с заклинанием. «Возможно, она увидела в этом какую-то загадку и нашла на неё ответ?» – мелькнула у Рендала мысль. Любая подсказка могла навести на правильный путь.
– Нужно стать источником, пропустить волну сквозь себя! – попыталась объяснить девочка.
Ни Эталь, ни тем более отец Литы, не поняли, что же она имела в виду, и удивлённо переглянулись. Девочка постаралась донести до них какую-то важную мысль, но ей это не удалось. Взрослые перевели взгляды на ребёнка, в надежде, что девочка пояснит точнее.
– Ну, это как если бумажкой из трубочки плевать! – чуть смутившись, добавила Лита.
Мужчина усмехнулся, а Верна, напротив, неожиданно насторожилась.
– Но так нельзя делать! Дар должен быть подчинён тебе, а не ты ему! – убеждённо воскликнула она. – Всё обучение строится именно на умении сдерживать, контролировать поток. Иначе тебе будет грозить гибель. Не вздумай подвергать себя подобной опасности!
Лита нахмурилась и недовольно посмотрела на женщину. Та отказывалась её понимать, а как объяснить иначе малышка не знала. Сдержав нарастающий гнев, она запальчиво воскликнула:
– Но правильно именно так! Ты трубочка, задаёшь цель. А заклинание только выстреливает из тебя! Сейчас покажу...
Верна собиралась что-то возразить, но не успела. Её прервал крик Рендала:
– Берегись! – мужчина резко опрокинул на землю обоих спорщиц.
Над их головами промелькнуло что-то огромное. Не успели люди подняться, как сзади к ним бросился жуткий зверь. Он представлял собой безумную смесь льва и орла. Очевидно, это была выведенная магами бестия.
Рендал видел, что Лита не успевает избежать нападения. Слишком близко оказалась она от монстра. Их разделяли меньше дюжины шагов. Вскочив на ноги, он сам бросился на чудовищного зверя, широко раскинув руки и яростно закричал.
Зверь встал на задние лапы, вскинул к небесам клюв и воинственно заклекотал. Со всех сторон ему отозвались такие же голоса. Твари были повсюду. Но неожиданный ход Рендала позволил жрице отвести девочку в сторону.
– Они пустили своих чудовищ по нашим следам! – ужаснулась своей догадке Эталь.
Улучив момент, пока зверь не смотрел вперёд, гарцуя на задних лапах, мужчина отважно бросился на него. Проскользнув мимо когтей, Рендал обвил тушу руками, вцепившись в шкуру мёртвой хваткой, и постарался опрокинуть чудище.
Но не тут-то было. Монстр оказался гораздо тяжелее человека. Он в замешательстве опустился на все четыре лапы и попытался избавиться от лишнего груза. Но сделать это оказалось не так-то просто! Убийца никак не желал отступать. Вместо того чтобы рухнуть на землю прямо под удар грозного клюва, он изловчился и забрался на шею грифона.
Тварь взбесилась и постаралась взлететь. Могучие крылья в несколько взмахов оторвали бестию вместе с непрошеным седоком от земли. Монстр успел подняться достаточно высоко, но затем острый кинжал перерезал ему глотку. Взмахи стали слабеть, силы покидали бестию. Всё ещё двигая крыльями, грифон стремительно опускался вниз.
Пока мужчина боролся с одним чудищем, другая тварь подобралась вплотную к жрице, закрывшей собой девочку. Этот грифон удался хуже предыдущего – пасть льва и зачатки крыльев на спине, а одна задняя лапа оказалась птичьей. Но всё же он представлял немалую опасность. И защититься женщине было нечем – магических сил не осталось.
Зверь приближался, грозно рыча и оскаливая острые зубы. Из пасти доносился смрад и запах разложения. Но женщина даже не пыталась сбежать, памятуя о Лите, спрятавшейся за её спиной. Монстр прижался к земле, готовясь к прыжку...
Верна закрыла глаза, не желая видеть приближение собственной гибели. Внезапно между ней и чудищем мелькнула ослепительно яркая вспышка света. Монстр на несколько мгновений ослеп. Эталь поняла, что это Лита очень своевременно повторила недавно освоенное заклинание магической искры.
Замешательство твари длилось недолго, но это спасло женщин. Рендал вскочил ногами на неустойчивую спину пикирующего монстра и прыгнул как раз в тот момент, когда уродливая тварь, напавшая на его семью, мотала головой, пытаясь восстановить зрение. В следующий миг мужчина приземлился на спину врага, с лёту вбив ему кинжал прямо в череп.
Эталь облегчённо вздохнула, хотя опасность всё ещё не миновала. Как минимум две твари кружили вокруг, выжидая удобного момента для нападения. Жрица принялась спешно объяснять Лите, как построить атакующее заклятие, а Рендал, не теряя ни секунды, бросился к новому противнику.
Но в этот раз зверь не дал так просто к себе подступиться. Мощная лапа едва не вышибла из мужчины дух. Повезло ещё, что удар пришелся местом, где не было когтей. Иначе Рендал рисковал больше не подняться. Но и без того человеку изрядно досталось.  Животное обладало недюжинной силой. Перекатившись в сторону, убийца внутренне сжался от боли. Но поддаваться ей было некогда. Его семья находилась в смертельной опасности. А значит, он должен был, во что бы то ни стало, пусть даже ценой своей жизни их защитить.
Позабыв об ушибах, мужчина вновь бросился на врага, на этот раз уже осторожнее, готовый к любым неожиданностям. Рендала интересовала только победа, причём быстрая и решительная. Он не мог позволить остальным тварям воспользоваться удачным для атаки моментом.
Крылатый лев, загородивший убийце дорогу, оказался весьма красив. Должно быть, это был самый удачный экземпляр из всего выводка. Размашистые взмахи изящных и в то же время могучих крыльев с лёгкостью подняли его в воздух. А львиная пасть приготовилась на лету вцепиться в плоть врага. Одного такого укуса хватило бы, чтобы перебить хребет лошади, что и говорить о человеке.
Рендал едва успел уклониться от промелькнувшей над ним твари. А сзади к нему уже подкрадывался другой враг, остававшийся вне зоны видимости. Опасность нарастала с каждым мгновением. Оборониться сразу от двух противников мужчина никак не успевал.
Крылатый лев зашел на новый вираж, умело лавируя между деревьями. Для своих размеров он оказался удивительно маневренным. Преимущество атаки сверху казалось бесспорным – для вооруженного одним лишь кинжалом мужчины монстр был недосягаем, тогда как человек оказался на открытом месте, уязвимый для атак сверху.
Но и Рендал успел подготовиться к новой тактике своего противника. Вместо того чтобы отскакивать в сторону, мужчина поднырнул под пикирующего врага, вскинув в нужный момент руку с кинжалов вверх. Брызнула горячая кровь, залив убийцу с головой.
Крылатый лев издал жалобный вой и, теряя силы с каждым взмахом, поспешно полетел прочь, позабыв о схватке. Рана оказалась не смертельной – слишком сложно было нанести коротким оружием значительные повреждения подобному созданию. И всё же противник вышел из боя.
Но пока Рендал протирал глаза от залившей их липкой жидкости, сзади него возник последний противник. И ждать, пока человек обратит на него внимание, он не собирался. От гибели человека отделяли несколько мгновений. И ничто уже не могло ему помочь.
– Берегись, сзади! – успела крикнуть Эталь, заметив, в какой ситуации оказался её любимый. Но она была слишком далеко, чтобы что-то изменить.
Мужчина резко обернулся и увидел прямо перед собой стремительно приближающуюся к нему оскаленную пасть, полную острых клыков. Отскочить в сторону он уже не успевал. Максимум, на что хватило времени – выставить перед собой руку в последней попытке хоть как-то защититься от неминуемой смерти.
Внезапно откуда-то справа в тело монстра ударило копьё ослепительного света, лишив на всех мгновение возможности что-либо видеть. Раздался громкий отчаянный жалобный крик монстра.
Зрение ещё не вернулось к Рендалу, а он уже сделал два кувырка в сторону. Но противника не было слышно. Это настораживало. Мужчина был дезориентирован. Вслепую убийца оборачивался на каждый шорох, выставляя перед собой кинжал. Но нападения так не последовало. «Возможно, он тоже ничего не видит?» – мелькнула догадка.
Как только у мужчины из глаз пропала сияющая полоска, всё встало на свои места. Монстр недвижимо лежал на земле. Он бы мёртв. В огромной туше зияло выжженное сквозное отверстие диаметром с руку. Рендал поражённо присвистнул.
– Получилось! – ликующе воскликнула Лита.
Взрослые ошарашенно смотрели то на неё, то на поверженное существо и гадали, сколько же ещё сюрпризов сокрыто в этой маленькой и, казалось бы, ничем не примечательной девочке.
– Правда, не совсем то, что должно было... – чуть погодя призналась она.
Эталь укоризненно посмотрела на Литу.
– Я же говорила, что так поступать чрезвычайно опасно! – наставительно воскликнула она. Затем уже совершенно с другой интонацией добавила: – А что ты пыталась сделать?
– Ну... я собиралась его только ослепить. Но пропустила волну магии сквозь себя, кое-что немножко изменив. – застенчиво отозвалась девочка.
– Но это же немыслимо! – взволнованно воскликнула Верна. – Ты могла выжечь себя!
– Нет времени на споры! – решительно вмешался в их разговор Рендал, пресекая конфликт на корню. – Умница, дочка. Спасибо тебе! А теперь, раз уж у тебя всё стало получаться – попробуй сотворить маяк. Не думаю, что нам долго удастся скрывать своё местоположение.
Лита просияла и принялась за работу. Верне ничего не оставалось, кроме как смириться и постараться помочь малютке в её начинаниях.

Проклятые лианы хлестали по лицу, корни норовили поставить подножку на каждом шагу. А ведь ещё приходилось беспокоиться об опасных растениях и хищниках. «И зачем лазутчики выбрали такой путь?» – сетовал Угг.
Его спутники заметно приуныли. Следов противников не было заметно, но упорство капитана гнало их дальше в дебри. Он говорил, что «чует магический след» беглецов. Вот только сами маги ничего подобного не смогли обнаружить. Оставалось только повиноваться.
– Это же грифон! – удивлённо воскликнул один из спутников Угга, указывая в небеса.
Маг недовольно покачал головой. Его ребята не позволяли себе лишних эмоций. Вспыхнувшее воспоминание больно резануло память. Соратников было не вернуть. «Почудилось старичку, не иначе. Откуда здесь взяться грифону?» – подумал капитан.
– Смотрите, да он ранен! – не унимался мужчина.
Если первый возглас походил на дурную шутку, то этот действительно заслуживал внимания. «Неужели ситуация столь серьёзна, что высшие подняли грифонов и послали их на поиски? Но почему он один и ранен?» Вывод напрашивался сам собой. Впрочем, его следовало проверить.
– Разберись с этим. – скомандовал Угг говорливому спутнику.
Тот пробормотал что-то насчёт слишком малой квалификации в этой области, но открыто спорить с угрюмым командиром не рискнул. Считать увиденное из памяти крылатой ищейки в точности могли немногие, но составить примерную картину за последние несколько часов сумел бы и начинающий.
Подманив монстра, маг некоторое время суетился вокруг него. Затем, наконец-то, приступил к работе. Угг с остальными членами команды нетерпеливо переминались с ноги на ногу, ожидая результата.
– Это на юго-западе. Выжил только один грифон, остальные, похоже, мертвы. Думаю, там те, кого мы ищем. – чуть погодя доложил маг.
– Возвращайся и оповести всех. Остальные за мной! – Угг не собирался ждать подмоги. Слишком велик был шанс вновь упустить беглецов. «Враги должны умереть от моей руки. Такова воля павших!»
Отосланный маг охотно поспешил прочь, радуясь, что может, наконец, убраться из враждебных джунглей. Остальные проводили его завистливыми взглядами. Им предстояло продолжить путь. Угг решительно направился дальше вглубь джунглей, туда, откуда прилетел грифон. Маги последовали за ним, полные решимости довести это дело до конца.

– О, малыш Бинси! Что они с тобой сделали?! – услышал Рендал незнакомый голос.
Резко обернувшись, он приготовился сразиться с новым врагом. Друзей в этих краях не водилось. Но вместо агрессивного чудовища или магов мужчина заметил хрупкую женщину со спутанными чёрными волосами. Она была одета мантию, что наводило мысль о её принадлежности к Ковену. Но та была так грязна и изодрана, что заставляла усомниться в подобном выводе.
Женщина суетилась вокруг погибших бестий, называя их по имени, очевидно, надеясь, что кто-то из них ещё жив. Странная гостья казалась крайне подозрительной. Кем бы она ни была, доверять ей не стоило.
– Что она делает? – тихонько спросила Лита у отца.
Мужчина не ответил. Он глазами показал жрице, чтобы та обошла чудную гостью сзади. Джунгли научили его считать врагами всё, что движется и кое-что из того, что кажется неподвижным. И всё же пороть горячку тоже не следовало. Возможно, был шанс разойтись мирно. Рендал сделал несколько шагов вперёд и как можно мягче спросил гостью:
– Привет, я Рендал. А кто ты? – несмотря на показное спокойствие, он в любой момент готов был метнуть кинжал или броситься на противницу. Позади неё приготовилась к нападению Эталь.
– Ты! Убийца! – визгливо вскричала женщина. – Что мои крошки тебе сделали!? Кто дал право забрать их жизни!? – она явно была не в себе. Упомянутые «крошки» превосходили размером хрупкую женщину как минимум втрое.
Смутная догадка мелькнула у Рендала в голове. Имя женщины, выпустившей тварей из лаборатории на свободу вертелось на языке, но никак не приходило на ум. Слишком много событий произошло с тех пор. Да и не надеялся он, что та информация когда-нибудь пригодится.
– Постой, не горячись! Они напали на меня, поэтому я был вынужден защищаться! Иначе и пальцем бы не тронул твоих Бинси-Бонси! – как можно искреннее заверил он её. В сущности это была чистая правда. Нападать на грифонов без острой необходимости Рендал ни за что бы не стал.
– Все, все вы так говорите! Никка сделай то, сделай это... А затем, затем лучшие мои детки гибнут, гибнут, гибнут! – женщина находилась на взводе. – Нет, хватит! Не для того я стала их творцом, чтобы мои питомцы мучились в клетках или умирали от вашей немыслимой злобы! – гневно воскликнула она.
Ситуация накалялась с каждым словом. Эталь позади сумасшедшей приготовилась к нападению. В один момент она могла наброситься на противницу и прервать её жизнь. Но Рендал пока не давал сигнала.
– Никка, так это ты выпустила всех тва... питомцев из клеток? Молодец! Это очень смелый и добрый поступок! – восхищённо заверил собеседницу мужчина. – Я тоже ненавижу, когда живое существо мучается в неволе.
– Ты... не такой как они. Возможно, не врёшь... – женщина склонила голову набок и подозрительно осмотрела мужчину. – Нет дара. Не маг? Но как такое возможно? – злость исчезла из голоса. Теперь Никка походила на любопытного ребёнка.
– Я пытаюсь сбежать отсюда, но меня преследуют. Грифонов заставили напасть на меня твои враги! Наши враги! Мы против того, чтобы животных использовали для убийств. Магия должна служить жизни, но не смерти! – его убеждённость передалась женщине. Впрочем, выдумывать ничего не пришлось, Рендал говорил то, что думал. И собеседница это почувствовала.
– Сбежать? Куда? – похоже, она не знала мира, кроме того, что был внутри Башни и под ней. Должно быть, Никка была из тех детишек, что вырастали в стенах резиденции Ковена. Многим предстояло закончить свои дни здесь же.
– Империя велика, в ней всем хватит места! Не нужно воевать, лучше просто жить в мире! – воскликнул мужчина, обнадёженный поворотом в разговоре. Сражаться ему совсем не хотелось. – К тому же, всегда можно направиться дальше, в другие страны. Или туда, где вовсе нет людей. Ни одного, представляешь! Там ты могла бы найти приют вместе со всеми своими питомцами. Где никто никогда тебя не потревожит!
– Нет людей!? Совсем? Никка хочет в это место! – воодушевилась женщина. Похоже, она уже позабыла про агрессию. – Ты проводишь меня туда? – она выжидающе уставилась на мужчину огромными зелено-коричневыми доверчивыми глазами.
– Я могу показать направление... – уклончиво отозвался Рендал. – Но для начала нужно выбраться из Башни. Мы должны использовать вот этот свиток и ждать.
– Дай мне. – неожиданно потребовала Никка.
Мужчина некоторое время колебался. «Верить ли этой сумасшедшей?» Всё же случай не зря устроил эту немыслимую встречу. С другой стороны, вдруг она только играет? Стоит передать ей ценный дар Вайерина, как женщина его уничтожит? Затягивать с ответом тоже не стоило, это могло разрушить хрупкое доверие, которое зародилось между ним и Никкой.
Рендал забрал у дочери свиток и внимательно посмотрел странной женщине прямо в глаза. «Что ж, надеюсь, я поступаю правильно!» Стараясь не выдать собственных сомнений, мужчина передал свой шанс на спасение в руки незнакомки.
Никка бережно приняла ценность и тут же принялась изучать текст. Впрочем, ей не понадобилось для этого много времени.
– Это просто! – воскликнула она.
Затем в два счёта маг сделала то, что не получалось у спутниц Рендала. Мелькнул алый столб света, на земле на миг показался странный символ, а затем всё исчезло. Мужчина посмотрел на жену, взглядом спрашивая у неё, всё ли прошло, как надлежит. Эталь утвердительно кивнула, подтверждая успех затеи. Успокоившись насчёт новой знакомой, жрица вернулась к своим товарищам.
– Молодец! Спасибо тебе! – поблагодарил Рендал Никку. – Теперь нужно ждать. Но боюсь, за нами гонятся. Сюда придут те, кто убивал твоих питомцев и посылал их на смерть. Они хотят поймать нас всех и посадить в клетки, а то и просто уничтожить. Ты должна нам помочь!
Все трое выжидающе смотрели на новую знакомую, не решаясь поверить в то, что у них может появиться неожиданный союзник. Женщина некоторое время размышляла над словами Рендала, затем медленно произнесла:
– Клетки плохо. Убивать плохо. Никка поможет.

– Они близко. – шепнул маг справа от Угга. Но командир отряда и сам прекрасно понял, что лазутчики неподалёку. Всплеск энергии красноречиво свидетельствовал об этом. «Должно быть, это третий маг, которого я упустил!» – догадался он. Что ж, именно к этому загадочному субъекту у капитана имелось больше всего претензий.
Жестом приказав соблюдать тишину, он вместе с двумя оставшимися спутниками неслышно приближался к ничего не подозревающим противникам. «На этот раз ни что вам не поможет!» – злорадно подумал он. «Больше вы не дождётесь от меня предложений сдаться!»
Два человека, которых Угг уже видел, стояли рядом с неизвестной ему плохо одетой женщиной. «Стало быть, вот кто в ответе за гибель моих ребят!» – зло отметил он, посулив ей жуткую мучительную гибель.
Опытные боевые маги, повинуясь сигналу командира, нанесли удар одновременно. Все трое оказались приверженцами школы пламени – самой могущественной в Ковене. Ночной лес озарился яркими вспышками огромных огненных шаров. От врагов должен был остаться только пепел.
Самое простое, быстрое и достаточно разрушительное заклинание – лучший выбор для неожиданной атаки. Листва на ближайших деревьях пожухла от обжигающего жара, зелень на глазах увядала и желтела. К небу поднял столб пара.
Но вместо того, чтобы уподобиться живому факелу, ненавистная женщина каким-то чудом уцелела. Она почувствовала атаку заблаговременно и обернулась навстречу нападавшим. На пути шаров стеной встали спутанные лианы, кустарник и даже ветви деревьев – казалось, сами джунгли поднялись на защиту незнакомки. Живой щит выгорел дотла, но справился со своей задачей. Ни один из магических снарядов не достиг цели.
«Друид?!» – не поверил своим глазам Угг. Во всей Башне насчитывалось не более шести представителей этой редкой школы. Ему было не много известно о «травниках», как их презрительно называли за глаза. Но маг точно никогда не слышал о сколь бы то ни было серьёзных боевых способностях хоть одного из друидов.
Лучшим поприщем для друида считалась работа ваятелем. Впрочем, не многие из них долго выдерживали на этом месте. Им мешала чрезмерная любовь к создаваемым зверюшкам. Ни один не мог со спокойным сердцем смотреть, как гибнут его питомцы в жестоких испытаниях. Выбраковка опытных образцов нередко доходила до девяноста процентов. Насколько знал Угг, все «травники» жили уединённо, никак не вмешиваясь в деятельность других школ, не участвуя в жизни Ковена.
«Откуда ты взялась на мою голову?» – удивился капитан. Спутники были озадачены не меньше него. Сражаться со своими не входило в их планы. Но теперь выбора, похоже, не осталось.
Никому из них не доводилось до этого противостоять друиду. Впрочем, в своём превосходстве «огневики» не сомневались. И в особенности их командир. «Противостояние не должно занять много времени. Скоро ты сама будешь молить о пощаде! И не дождёшься её!» – гневно размышлял Угг.
Остальные враги столпились за спиной женщины-друида. Не оставалось никаких сомнений, что она на их стороне. Значит, предстояло уничтожить и эту преграду. Ничто не должно было встать на пути его мести.
– В бой! – раздалась непререкаемая команда.
Новые атакующие заклятия, на этот раз более изощрённые, ударили с трёх сторон. Но огненная змея обратилась в дым под натиском мгновенно выросшей травы – зелень с шипением обращалась в пар, но не подпускала огонь к своей госпоже. Аркан огня срезал несколько ветвей с ближайшего дерева и развалился на две части, не причинив друиду ни малейшего вреда. Две полосы пламени с шипеньем хлестнули по земле, оставив после себя столбы пара.
В ответ мага справа хлестнули по лицу сразу две лианы, заставив того оступиться и упасть на землю. Там его уже поджидали обратившиеся в извивающихся змей корни деревьев. Только с помощью огненного щита несчастному удалось вырваться из их плена. Не спали он всё вокруг себя, магу грозила бы неминуемая смерть.
Пять пламенных стрел самого Угга едва не добрались до цели. Но, не долетев буквально полуметра, они потухли в возникшем вокруг женщины водном коконе. Маг понял, что ей кто-то помог, но от этого ему не стало менее обидно за неудавшуюся атаку. Ещё ни разу не подводившее заклинание из амулета пропало даром. На подготовку нового требовалось время.
Пока трое нападавших набирались сил, растения перешли в наступление. Женщина имела преимущество. Джунгли были для друида домом, родной стихией. И они не собирались терпеть горделивых захватчиков. Лианы схватили за ноги мага слева от Угга, опрокинули его наземь и поволокли прямо в пасть распустившейся плотожорке. Мужчина истошно завопил, отчаянно пытаясь вырваться. Паника, охватившая его, мешала использовать заклинания.
Страшный цветок омерзительно чавкнул и целиком проглотил несчастного человека. Командир мог бы попытаться помочь своему товарищу, если бы сам в этот момент не отбивался от ожившего дерева. Своими ветвями оно старалось заключить мага в смертельные объятия. Пламенные мечи едва успевали отрезать слишком ретивые отростки. От обороны никак не удавалось перейти к наступлению.
Третьему соратнику Угга тоже приходилось нелегко. Его атаковали ставшие вдруг отчаянно отважными птицы, которым полагалось мирно спать в это время или же в испуге улепётывать, куда подальше. Одну за другой мужчина превращал пернатых бестий в пламенеющие кометы, но птицы не сдавались. Его внимание они поглощали целиком. С выклеванными глазами он мало что смог бы противопоставить своим противникам, так что угрозы была слишком велика, чтобы её игнорировать.

Рендал широко раскрытыми от изумления глазами наблюдал за настоящей магической баталией. Он вряд ли мог хоть как-то повлиять на её ход, оставаясь праздным зрителем. Оставалось только восхититься, что на их стороне оказался союзник.
Совершенно неожиданно невзрачная Никка оказалась превосходным бойцом. Без неё им пришлось бы очень туго, если не сказать больше. Природа покорялась её воле беспрекословно. Но мужчина прекрасно видел, с какой болью женщина воспринимает гибель каждого растения, каждого живого существа. Будто с ними вместе мучилась и умирала она сама. Долго так продолжаться не могло. Силы друида не были безграничны.
Выгадав момент, когда маги отвлеклись, вынужденные защищаться, мужчина помчался по широкой дуге за спины врагов. Он надеялся застать их врасплох и подобраться достаточно близко для решительного удара. Таким образом, убийца мог повернуть ход битвы в свою пользу.
Эталь осталась с Литой, стараясь на ходу чему-то её обучить. Уже сослуживший свою службу водный кокон вокруг Никки наглядно показал, что девочка способна быстро осваивать и успешно применять новые знания. Беглецы стояли на грани, но не теряли надежды.

Джунгли, которые и так сложно было назвать не живыми, тебе просто взбесились! В страшном сне Угг не мог представить себе такой активности растений. Но он безжалостно и быстро отражал все атаки, прекрасно осознавая, что долго такого темпа его противница не выдержит. Его же силы были далеки от истощения. Многолетняя выучка позволяли воевать не один час кряду.
Краем глаза командир заметил, что проглоченный плотоядным цветком маг кое-как сумел выбраться наружу. Но выглядел боец не лучшим образом. Похоже, продолжить бой он был не в состоянии. Теперь друиду противостояли только двое.
«Ну, ничего, тебе ещё предстоит сладить со мной!» – яростно подумал Угг, срубив под корень массивное дерево узким крутящимся огненным лезвием. Каким-то жалким травинкам не стоило даже пытаться противостоять могучему боевому магу, выбравшему стихию пламени!
Дерево с треском обрушилось на землю. Его ветви бессильно опали, не способные более угрожать противнику. В тот же миг женщина-друид отчаянно застонала. Столько боли было в этом вопле, что даже видавшего виды воина проняло. Натиск растений на мгновение прекратился, затем возобновился, но уже с меньшей интенсивностью. Удар оказался чувствительным.
Но боль врага не заставила мстителя остановиться. Поняв, в чём слабость противника, он решил бить по ней до победного конца. Пламенные пилы вгрызались в деревья, заставляя друида корчиться от невыносимой боли. Слёзы текли из её глаз рекой, а силы неумолимо покидали Никку.
Оставшийся соратник Угга, наконец-то, отбился от сумасшедших птиц самоубийц и восстанавливал силы для могущественного решительного удара. В битве назревал перелом. «Вот так-то! Ничто не сравнится с огнём!»
– Получай! – восторженно воскликнул маг, свалив ещё одно дерево.
Чересчур увлекшись ими, он подпустил слишком близко к себе ползун с ядовитыми парализующими иглами. Природа не переставала сопротивляться, всеми силами стараясь спасти друида и устранить его врагов. Мгновенно испепелив настырную гадину, Угг всё же опоздал – самозабвенная атака отважного растения удалась. Шипы пронзили мантию и вонзились в плоть.
– Нет! – отчаянно крикнул маг, осознав, что произошло.
Ноги, затем руки отказали ему. Мужчина рухнул на землю, оставшись безучастным зрителем. Он оказался выведен из игры. «Победа была почти у меня в руках!» – мелькнула истеричная мысль. К счастью, у него оставался ещё один соратник, готовый довершить общее дело. Поверженный командир возлагал все свои надежды на него.
Но стоило Уггу перевести взгляд в сторону своего последнего боеспособного товарища, он увидел, как тому, уже готовому нанести смертельный удар женщине-друиду, от уха до уха вспорол горло тонкий острый кинжал. Жуткая улыбка плюнула кровью, и мёртвый маг упал навзничь, так и не успев закончить начатое заклинание. Сзади него мрачной тенью застыл знакомый убийца с жестокой ухмылкой. Второй отряд Угга оказался уничтожен.
Больше мужчине было не на что надеяться. Месть провалилась. «Нет, только не это!» – в ужасе и отчаяние мысленно вскричал парализованный командир. Слёзы помимо воли выступили на глазах. Он бился в истерике от омерзительного бессилия. Столь позорно упустивший свой шанс, беспомощный маг вынужден был лицезреть ликование врагов, которые в очередной раз сумели его одолеть. «Лучше бы я погиб, лишь бы не видеть этого позора!»
Женщина-друид обессиленно опустилась на землю, всё ещё всхлипывая. То и дело до Угга доносились полные невыносимой боли стенания. Ей тоже изрядно досталось. Победа троицы магов едва не состоялась. Вероятно, в этот день Никка уже никому не сумела бы противостоять. Слишком дорого обошлась ей схватка.
На образовавшейся поляне повсюду виднелись обгорелые остовы погибших деревьев. Некогда зелёная трава пожухла и местами оказалась полностью выжжена. Вид леса, совсем недавно бывшего девственно чистым, стал отвратительным. Отталкивающий, грязный, искорёженный, устрашающий. Впрочем, как ещё должен выглядеть мертвец? Не скоро ещё джунгли оправятся от этой раны на своей зелёной плоти.
Что примечательно: их обидчик остался жив, но никто не стремился его уничтожить. Природа не ведала ненависти. Эта насмешка судьбы злила Угга больше всего остального. Казалось, будто его не принимают всерьёз и не считают за врага.
Маг едва ли заметил, как рядом с ним промелькнул силуэт мужчины. Молниеносный взмах острым кинжалом, мгновенная боль, и командира отряда боевых магов навсегда окутала тьма. Жажда мести привела его и тех, кто ему доверился к гибели.

Никка без сознания сидела на земле, подтянув колени к груди и обхватив их руками. В этой трогательной позе она походила на младенца в лоне матери-природы. Друид едва заметно качалась взад-вперёд, не замечая ничего вокруг, и чуть слышно мурлыкала какую-то мелодию.
– Первую атаку мы отбили. – не без удовольствия отметил Рендал, убедившись, что враги больше не поднимутся и не смогут причинить вреда.
Казалось, удача полностью перешла на их сторону. Ещё трое боевых магов перестали существовать. Всё благодаря столь своевременно обретённому союзнику. Огорчало только то, что друг уже не смогла бы участвовать в следующей схватке. Никка вышла из игры. Ещё одна козырная карта оказалась бита.
– Пап, зачем люди убивают друг друга? – внезапно спросила Лита. – Неужели все такие злые, что не могут жить мирно?
– Родная, поверь мне, так происходит не всегда! – искренне заверил её отец. – Иногда всё складывается таким образом, что мы враждуем...
– Но все люди должны стремиться жить в мире! – прочувствованно добавила Эталь. – Только добро побеждает. Как видишь, злые люди напали на нас, но не смогли одолеть. Потому что они были неправы.
– Неужели никто не может велеть им не делать этого? – поинтересовалась малютка. В голосе ребёнка слышалось неподдельное удивление. – Если мы с ребятами ссорились, нас всегда ругали за это и разнимали. Почему же взрослые не могут так же?
– Эх, дочка, всё не так просто. Все мы подчиняемся императору. Он пишет законы и следит за тем, чтобы их выполняли. Это правитель должен руководить своим народом так, чтобы люди не враждовали друг с другом. А если случатся меж ними ссоры, то властитель проследит за тем, чтобы решались они мирно. К сожалению, он не может успевать всюду, поэтому ему требуется много помощников. – неуклюже попытался объяснить Рендал. – Это очень сложно, быть хорошим императором... Попросту говоря, у мудрого правителя в стране царит мир, достаток и порядок.
– Этому же учит нас Церковь – быть добрее друг к другу, не делать зла… – вставила своё слово Эталь. – И верующие люди стараются следовать заветам светлых Богов.
Девочка выслушала речи взрослых и на мгновение задумалась. Многое было ей не понятно, но суть произнесённого Лита, несомненно, уловила.
– Пап, а можно, когда вырасту, я стану самым-присамым мудрым императором? И люди больше не будут убивать друг друга! – с искренней детской наивностью спросила она.
Рендал и Эталь переглянулись, а затем мужчина, с улыбкой потрепав девочку по волосам, ответил:
– Можно, дочка. Конечно, ты станешь самой справедливой и мудрой императрицей за всю историю!

Глава семнадцатая. Волею случая

Империя 412 - … годы третьей эпохи.

Парень, рождённый в Мураках, вряд ли мог рассчитывать, что когда-нибудь выберется за пределы родного села. Жизнь текла размеренно и обычно. Как у всех. Разумеется, дело было не в полученном образовании. Не один я покинул стены церкви просвещённым. Просто так сложилась судьба. Случай доказывал мне своё могущество, заставляя покориться ему, принять свой путь.
При этом не могу утверждать, что жизнь церковного писаря была мне неприятна. Рендала Фамела, удачливого деятеля пера всё вполне устраивало. Все эти огромные фолианты и почтительно заглядывающие в рот односельчане имели своё ни с чем несравнимое очарование.
Особенно важно всё это в молодости. Когда мои ровесники ещё толком не начали зарабатывать себе на хлеб, я уже был кем-то. Собственные деньги, пусть и довольно скромные, позволяли чувствовать себя свободным от родительской опеки, подтолкнули к отдалению от семьи.
Одно время мне было абсолютно ясно, что это именно то, чем я буду заниматься всю свою жизнь, медленно, но верно продвигаясь по ступенькам карьерной лестницы. Церковь мой дом, моя работа, моя семья. В принципе, что ещё нужно?
Разумеется, мне и в голову не могло прийти, сколько всевозможных приключений выпадет на мою долю. Но о чём я никогда бы не подумал и в поздние годы своей жизни, так это, что однажды вновь возьму в руки перо и начертаю что-то большее, нежели долговую расписку. Слишком широко разверзлась пропасть, отделившая меня от поры моей юности. Немыслимо долго не держал я в руке пера, полагаясь больше на кинжал.
Некоторые люди, пройдя пору взросления, становятся собой. Определившимся человеком с одной маской. Одна роль сопровождает их всю жизнь, до самой смерти. Мы говорим: Калер – трактирщик, Арс – вышибала, Йорм – купец, господин Истингс Вельфорд вельможа-дворянин… И всех это устраивает, потому что воспринимается как должное. Император не может быть ещё и пекарем. Рыбак не станет ювелиром.
У меня всё сложилось иначе. Можно с полной уверенностью сказать, что за свою жизнь я успел побыть несколькими совершенно разными Рендалами. Ни одна роль не задерживалась во мне достаточно долго, чтобы я успел с ней полностью сродниться. И всё же в каждом образе есть нечто неуловимо притягательное, что-то моё.
С теплой улыбкой я вспоминаю поры моего становления самим собой. Ибо, только совместив в одном человеке несколько разных типажей, возможно, несоединимых личностей, я смог стать тем, кем являюсь.
Во многом это заслуга тех, людей, которые меня окружали. В частности Вайерина, моего учителя. Однажды, сказал он мне, средь множества масок, которые мне доведётся примерить, я не смогу выбрать ту, которую считаю подлинным ликом. И эти его слова оказались поистине пророческими. Скажу даже больше, ни одна из них не имеет права претендовать на истинность. Правильнее будет утверждать, что среди них нет ложных. Ведь всё это один человек.
В тишине и покое размышляя о событиях прошлого, я часто с трудом верю, что всё это действительно произошло со мной. Да правда ли можно было решиться на подобные поступки? Кто в здравом уме отважится на подобное? Многие действия кажутся совершенно невероятными. И всё же я знаю, что они происходили. Причем не с кем-то, а именно со мной.
Сейчас наша затея с проникновением в Ковен кажется настоящим безумием. Сколько немыслимых случайностей должно было соединиться для того, чтобы мы целыми и невредимыми вернулись обратно? Можно ли вовсе было на это рассчитывать?
Когда ты идёшь по краю, каждый миг рискую сорваться в пропасть, всё зависит только от тебя, от твоих собственных сил, умения держать равновесие. Но мы в своих чаяньях пошли гораздо дальше, вписав в наши планы немыслимые реверансы судьбы, которой отчего-то полагалось нам помочь. При этом я отлично помню, как мы шли в логово врага с ясной уверенностью, что у нас всё обязательно получится, не допуская мысли о поражении, возможной неудаче. Должно быть, только с таким настроением можно было победить.
Разумеется, собственные силы использовались нами до предела, из тел выжималось всё, на что они оказались способны. Мы с Эталь боролись за дочку так, как никогда до этого ни с одним врагом – отдавая всех себя без остатка.
Ни страх, ни невероятная сложность задачи, ни даже угроза жесточайшей смерти не могли нас остановить или заставить отступиться. Но преодолев одно препятствие, мы тут же сталкивались с новым, ещё более сложным, чем предыдущее. И в какой-то момент показалось, что этому не будет конца, что нам суждено вечно скитаться в злосчастной Башне, натыкаясь на новых врагов. Только таявшие с каждой схваткой силы наводили на мысль о неминуемом трагичном завершении эпопеи.
Трижды одолев в неравной схватке боевых магов, мы уже должны были чувствовать себя победителями. Подумать только, чего нам это стоило! Кто мог похвастаться подобным успехом? Одним этим свершением был достигнут немыслимо высокий результат. Однако до окончательного торжества оказалось ещё отчаянно далеко.
Невероятной удачей стала встреча превосходного союзника там, где можно было ожидать одних только врагов. В самом сердце Башни, случай привёл к нам удивительную женщину. Друид Никка дважды очень сильно помогла нам. В первый раз её действия не имели конкретно к нам никакого отношения – просто случайное стечение благоприятных обстоятельств. Так уж сложилось, что её стремление освободить животных из клеток волею случая открыло двум лазутчикам дорогу в Башню. Но во второй раз женщина вступилась за нас уже осознанно. И её помощь пришлась как нельзя кстати.
Разумеется, говоря о неожиданных союзниках, стоило в первую очередь упомянуть мою дочку – Литу. Малышка преподнесла сюрприз не только нам, но и своим бывшим соратникам. Никто не ожидал от неё подобных действий. Что ж, от этого мне только приятнее осознавать, что я её отец. Такой ребёнок – истинная гордость родителей. Думаю, Мэри радуется в царстве Эмпируса свершениям нашей изумительной дочери.
Но самые могущественные союзники явились к нам на помощь в самом конце, когда казалось, что все козыри биты, а победа вот-вот достанется противникам, которые оказались на порядок сильнее нас всех вместе взятых. На такой итог мы точно не рассчитывали.
Но обо всём по порядку.
Мрачные джунгли встретили нас неприветливо. Зажжённая искра Литы едва ли могла развеять ощущение, что деревья кругов живые. Казалось, что они вот-вот протянут ветви-руки и вцепятся в волосы. Корни напоминали клубок змей, редкие звуки заставляли настороженно осматриваться по сторонам, выискивая опасность. Слишком многим мы рисковали, отправляясь в неприветливую оранжерею Башни.
К счастью, один раз мы уже там побывали, поэтому второй раз чувствовали себя бывалыми путешественниками. Но и дикие растения, говоря по совести, не старались усложнить наш путь. До поры до времени мы продвигались удивительно легко.
Но как только усталость взяла своё, начались проблемы. Сначала мы выяснили, что свиток Вайерина, который должен был активировать маяк, не поддаётся ни Верне, ни Лите. Заклинание, от которого зависело наше спасение, никак не удавалось воплотить в жизнь.
Затем, когда дочка, как казалось, была близка к разгадке, откуда ни возьмись, налетели грифоны. Вот тогда-то пришло время мне воспользоваться всем, чему я научился за свою жизнь. Моя семья оказалась в смертельной опасности. Это придавало сил, но в то же время давило грузом ответственности за каждое действие.
И всё же, я справился. Бестии нарвались на серьёзного противника, которого не сумели одолеть. К чести Литы должен отметить, что это она уничтожила последнюю тварь, ещё раз сохранив жизнь своему отцу. Девочка стремительно развивала свои магические таланты. Выпавшие на её долю испытания вынуждали превосходить себя.
Отбившись от крылатых ищеек магов, мы едва не набросились на нового противника. Странная женщина появилась перед нами, сокрушаясь о смерти зверюшек. Ей оказалась друид Никка. К счастью, мы нашли общий язык и поняли, что враг у нас один. Опытный маг, полный сил, быстро сладила со свитком, который не поддавался опустошенной Верне.
Но на этом вмешательство Никки в нашу судьбу не закончилось. Вскоре ей пришлось сделать выбор и решить, на чью сторону встать. Впрочем, женщина, не задумываясь пошла против своих «коллег», спасая наши жизни.
Итак, заклинание маяка было использовано. Первая группа магов-преследователей оказалась повержена благодаря вмешательству самой природы и, разумеется, друида. Четверо уставших, истерзанных насыщенными событиями последними сутками людей в глубине джунглей Башни ждали, когда же решится их судьба.
Вернее будет сказать, что только трое. Никка находилась без сознания, пребывая в мире грёз. Но мы не могли бросить помогшую нам женину на произвол судьбы, поэтому трепетно охраняли её покой. Явись сейчас маги и имейся у нас возможность сбежать, мы бы ни за что не оставили им нашу союзницу.
С одной стороны, место было выбрано не лучшим образом. Для обороны оно мало подходило. После магической баталии спрятаться оказалось негде. А ещё докучал малоприятный аромат выжженной растительности. С другой стороны, маяк был установлен именно здесь, значит, ждать помощи следовало, не отходя от этого места.
Признаюсь, мы рассчитывали, что подкрепления наших противников не появятся до самого утра. Всё же отыскать четырёх людей в глухом труднопроходимом лесу не многим проще, чем иголку в стоге сена. А к этому времени Вайерин должен был успеть нас отсюда вытащить. Так что надежды на успех казались довольно обоснованными.
Эталь вместе с Литой даже прикорнули, пока я нёс вахту. Три спящих женщины, одна из которых ребёнок, и один усталый мужчина. Что и говорить, не самая боеспособная компания. Но, поскольку лучшего мы не имели, приходилось оперировать тем, что есть. Говоря по чести, я был воодушевлён. Семья рядом, враги повержены, помощь вот-вот подоспеет. Всё шло довольно успешно.
Пока не появились маги. На то они и повелители тайных знаний, чтобы превосходить в своих способностях обычных смертных. Не успела земля остыть от заклинаний покойных ныне врагов, вокруг поляны стали появляться новые гости.
Порталы открывались сразу со всех сторон. Не меньше двух дюжин противников явились растоптать последнюю надежду на успех. Нечего было помышлять о бегстве. На этот раз нас обложили по всем правилам боевого искусства, не оставив жертвам ни единого шанса на спасение.
Судя по количеству новоприбывших, это был явно не разведывательный отряд. Они прекрасно знали, куда направлялись. И цель была ясна каждому – не допустить новых промахов, уничтожить лазутчиков. Во что бы то ни стало, маги рассчитывали поквитаться с нарушителями, то есть с нами. И судя по их настрою и значительному численному преимуществу, выходило, что им это удастся.
Вот тут-то я приуныл. Прямо сказать, от этого зрелища у меня опускались руки. С таким количеством врагов справиться было невозможно. Верна очнулась от чуткого сна. В глазах у неё застыли слёзы. Но я оказался бессилен утешить любимую.
Более двух дюжин магов окружили нашу маленькую группу, быстро очистив местность от лишней растительности, которой повезло уцелеть после предыдущей схватки, обезопасив себя от сил природы. Видимо, про возможности друида им было отлично известно.
Шаг за шагом враги неотступно приближались, готовые к любым неожиданностям с нашей стороны. Они не спешили и делали всё очень чётко, слажено. Мне показалось, что маги движутся синхронно. Это подавляло, парализуя, мешая мыслить. Оставалось только смотреть на надвигающуюся гибель.
Вскоре кольцо вокруг нас сомкнулось. Их преимущество было настолько очевидным, что никто из нас даже не помышлял об атаке. Она была абсолютно бесперспективна. «Может, они предложат сдаться?» – мелькнула у меня в голове крамольная мысль. Я слишком устал от всех сражений, смертельной опасности, нескончаемого напряжения... Хотелось, чтобы всё, наконец, хоть как-то закончилось.
– Что ж, это была хорошая попытка! – печально улыбнувшись, произнесла Эталь. Она тоже прекрасно понимала, что мы проиграли. Шансов не осталось.
– Они что, будут нас бить? – испуганным шепотом спросила Лита.
Наивность дочки казалась столь трогательной, что у меня на глаза навернулись слёзы. Я в бессильной злости сжал рукоять бесполезного кинжала. Не так было обидно, что мне предстоит погибнуть, как то, что вместе со мной лишится жизни и ребёнок.
– Да... Сейчас нас убьют. – сквозь стиснутые зубы зло произнёс я. По щеке проползла мокрая дрянь. – Прости родная. Папа не смог тебя уберечь...
Возможно, Лита пыталась что-то ответить, но я её не услышал. Потому что в следующий миг маги синхронно перешли к активным действиям. Но ещё до того, как воздух прорезал хоть один волшебный снаряд, нас окутала непроглядная тьма. «Вот он, конец» – подумал я.
– Ой! – послышался вскоре испуганный возглас Литы.
– Что случилось? – спросила Эталь.
Жрица была не на шутку взволнована, если не сказать испугана. Впрочем, даже такой голос был лучше молчания. «Так… по крайней мере, мы живы!» – взяв себя в руки, рассудил я. Это обнадёживало.
В шаге от нас начали раздаваться глухие удары, сопровождавшиеся неприятным потрескиванием. Они сыпались на невидимый барьер с поразительной частотой. Не каждый дождь сумел бы так стучать по крыше, как маги били в незримую стену своими заклинаниями. Но мы будто бы оказались в домике, так что этот «ливень» нас не затронул. Пока что.
Мрак постепенно рассеивался. Как я понял чуть позже, стена оказалась вполне себе видимой. Это мы на некоторое время погрузились в непроглядную тьму. Нас окутала чёрная полусфера, не пропускающая вражеские снаряды, а заодно и свет.
– Лита, это ты сделала? – с непонятной интонацией спросила Эталь, сама не веря в свои слова.
Судя по всему, девочка кивнула, позабыв, что никто не увидит её жеста, потому что ответила не сразу. Спустя несколько мгновений она, спохватившись, виноватым голосом тихонько отозвалась:
– Ага... Я хотела как в тот раз, а получилось... Не знаю что. – она скорбно шмыгнула носом, расстроенная неудачей.
Но мы-то уже поняли, что эта «неудача» на деле оказалась нашим спасением. Вот только неясно было, надолго ли её хватит. Впрочем, умирать никто не спешил, так что радоваться следовало любой отсрочке.
Наши противники знали, что у любого щита есть определённый запас прочности, а потому продолжали натиск, рассчитывая проломить возникшую на пути преграду. Постепенно барьер начал становиться прозрачным и одновременно с этим светиться. Казалось, будто он впитывает магию в себя и от этого слабеет.
– Что происходит? – охрипшим голосом спросила Эталь.
Не знаю, как это выглядело со стороны, но должно быть на наш крохотный домик обрушивался гнев всех стихий. Молнии, лёд и пламя – всё шло в дело, дабы разрушить неведомую конструкцию. Маги не экономили сил. Казалось, весь Ковен обрушил на нас свой гнев.
И наш барьер, похоже, начал поддаваться. Сначала полусфера посветлела, затем стала почти прозрачной и начала ярко светиться. Сперва еле заметно, затем всё сильнее и сильнее. Ждать развязки оставалось недолго.
– Лита, ты в порядке? – взволнованно спросил я, памятуя о состоянии Верны, когда она приняла на свой щит удар всего-навсего пяти магов. Теперь против нас вышло, как минимум, в пять раз больше противников. Могла ли девятилетняя девочка выдержать такое?
– Я в порядке, пап. – бодрым голосом отозвалась она, для верности прижавшись ко мне. Судя по всему, её заклинания принципиально отличались от всего, чем пользовались маги. Затем малютка восторженно пискнула, показывая пальчиком за барьер: – Смотри, какой фейерверк!
Погладив малышку по голове, я невольно и сам засмотрелся на разворачивающееся за полусферой действо. Всевозможные заклинания сияли в невиданном узоре, окрасив ночь во все цвета радуги. Летели искры, гремели взрывы, воздух разрезали молнии, на кокон плескались струи едкой кислоты... Это было смертельно опасно. Но в то же время изумительно красиво!
– Здорово! – с немыслимой в наших обстоятельствах радостью воскликнула Лита.
Девочка просто не умела подолгу унывать. И это было прекрасно. Всем нам стоило у неё поучиться. Вероятно, она не понимала, чем нам грозят все эти симпатичные блестящие штучки. Я не спешил разубеждать ребёнка – пусть порадуется напоследок. А защитный барьер тем временем светился всё ярче и ярче.
Вскоре на него стало больно смотреть. Мы, обнявшись, прижались к земле, чтобы уберечь глаза от слепящего сияния. Не знаю, как что-то различали маги, но, предвидя скорую развязку, они только усилили натиск. Честно говоря, я в тот момент ждал смерти. Без защитного барьера у нас не было ни единого шанса. Оставалось надеяться, что смерть будет быстрой и почти безболезненной.
И вот, момент истины настал. Барьер лопнул. Раздался оглушительный хлопок, а затем в один миг всё стихло. Впрочем, как я понял, спустя мгновение, это было не совсем так. В ушах стоял какой-то едва различимый монотонный шум. Голова гудела, а перед глазами плыли цветные круги. И всё же моё состояние разительно отличалось от смерти. По крайней мере, мне очень хотелось на это надеяться.
Первым делом я окликнул своих женщин. Но к своему ужасу не услышал звука собственного голоса. Губы беззвучно шевелились, не в силах выдавить из себя ни единого писка. «Пропала речь или исчез слух?» – и то и другое было одинаково нежеланным.
Проходили мгновения, но ничего не менялось. С трудом подавив подступающую панику, я осмотрелся кругом, насколько позволяли яркие цветные пятна, то и дело мелькающие прямо перед носом.
Кокон лопнул. Его попросту не стало. Но это как раз было ожидаемо. Шокировало невероятное опустошение, распространившееся вокруг на добрых три дюжины шагов. Столь мёртвой земли мне никогда больше не приходилось видеть. Не уцелел ни единый росточек, ни одна травинка, что уж говорить о деревьях. Жуткая участь не миновала и наших противников.
Взошла луна, озарив кошмарную картину мягким серебристым светом. Он показался мне жестокой издёвкой над свершившейся трагедией. Повсюду в разных позах были разбросаны, словно игрушечные солдатики, боевые маги. Кто-то превратился в обугленный кусок плоти, в котором едва узнавался некогда живой человек.
Тела, вернее, то, что от них осталось всё ещё дымились, исторгая омерзительный, выворачивающий на изнанку смрад. Некоторые маги в предсмертной агонии катались по земле. Им не сумели бы помочь и лучшие целители. Казалось, что не выжил никто.
Надо полагать, над полем боя стояла какофония криков и стонов. Но оглушенный взрывом, я, к счастью, ничего не слышал. Не хотелось бы мне стать свидетелем этой жесточайшей «оперы», не в силах ничем помочь умирающим «актёрам».
Даже для врагов это была слишком жестокая кара. Не маги умирали в дюжине шагов от меня, но люди. Вот к ним я испытывал искреннюю жалость и невольное сопереживание. Впрочем, в тот момент у меня не было полной уверенности, что мы сами выжили. Всё казалось невероятным, безумным, немыслимым. Требовалось время, чтобы примириться с подобной суровой правдой.
Судя по шевелящимся губам Верны, она что-то пыталась сказать, но мне не удавалось разобрать ни слова. Малютка Лита, хвала Богам, обнаружилась у меня под боком – с виду целёхонька. Она с застывшим в глазах ужасом озиралась по сторонам. Я поспешил прижать дочку к себе, заслонив от неё отвратительное зрелище.
Никка так и не проснулась. Полагаю, друид и вовсе ничего не заметила, погруженная в целебный сон. Что ж, для неё это был отличный вариант. Не сомневаюсь, что женщина не смогла бы равнодушно наблюдать гибель стольких живых существ.
Шок постепенно проходил. Чем хорош человеческий организм, так это тем, что ко всему привыкает. Причём, зачастую, гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать. Вскоре стали различимы первые звуки. К тому времени большинство наших противников уже затихли, в неестественных позах свернувшись на земле, чтобы больше уже никого никогда не побеспокоить. Если какие-то из них были всё ещё живы, то уже не представляли угрозы.
– Мы победили! – полувопросительно воскликнула Эталь, словно не веря в собственные слова.
Дочка вжалась в меня, будто надеясь спрятаться, скрыться от окружающего ужаса. Не представляю, как тяжело пришлось тогда моей малютке. Мне оставалось только надеяться, что ничего подобного больше никогда не повториться. Сквозь её рыдания и всхлипывания мне удалось различить:
– Я не хотела! Честно... – гибель всех этих людей она приняла как свою вину. В девочке не было ни капли злости. Даже к тем, кто желал нас уничтожить. Игры взрослых ей довелось познать слишком рано.
– Ты не виновата, девочка моя... – утешительно шептал я, прижав малютку к себе и неловко проводя рукой по её волосам.
Заботиться о живом существе было непривычно и странно. Но в то же время это оказалось совершено естественно. Будто дочка была со мной все эти годы, словно мы вовсе не разлучались.
Требовалось как-то объяснить ей происшедшее. Лита ни в коем случае не должна была нести на своём маленьком сердечке чужой тяжелый груз. Вот только подбирать слова понятные и убедительные одновременно удавалось с трудом.
– Это к ним вернулась их собственная злость. Нельзя же быть виноватым в том, что плохие люди пытаются тебя убить, но при этом смертельно ранят сами себя!
Не знаю, слушала ли она меня. Подобное потрясение могло сломить многих взрослых людей, не говоря уже о ребёнке. И всё же, в моих объятиях Лита постепенно приходила в себя. Думаю, малютке важна была близость, звучание голоса, нежели слова.
Слёзы ещё не прекратились. Глаза раскраснелись, нос опух и хлюпал. Но всхлипывания стали заметно реже. Это обнадёживало. Девочка старалась взять себя в руки и что-то сказать.
– Когда я буду правителем, то не позволю никому хотеть чужой смерти! – чуть спокойнее воскликнула моя малышка.
– Конечно, родная. Обязательно не позволишь... – с радостью поддержал я её, не став вдаваться в подробности того, как она собирается воплотить в жизнь свою благую мечту. Мне и самому хотелось, что бы ей удалось задуманное.
Очередные враги перестали существовать. Казалось, теперь-то мы, наконец-то можем отдохнуть. Пусть от гибели спасло настоящее чудо, но это была значимая победа. Я искренне считал, что свою битву мы завершили. Как минимум, на сегодня. А то и на несколько лет вперёд.
Но не успели мы до конца осознать случившееся, как события продолжили свой стремительный и непредсказуемый бег. Оказалось, что противников у нас гораздо больше, чем можно было подумать. Зародившаяся надежда разбилась на мелкие осколки.
Примерно в полудюжине шагов от нас в воздухе замерцали сразу шесть светло-голубых порталов. Крупные, пульсирующие неведомой мощью. Они разительно отличались от всех тех, что мне доводилось видеть до этого.
Я отчего-то сразу догадался, кто именно сейчас появится. Впрочем, полагаю, у Верны тоже не осталось ни малейших сомнений на этот счёт. Именно этих гостей мне хотелось видеть меньше всего.
– Опять враги!? – досадливо воскликнула жрица.
В её голосе не слышалось страха. Не было его и у меня. Могущество представших перед нами людей нисколько не пугало. После всех событий, случившихся за последнее время, у нас попросту не осталось сил бояться. Оказалось, что бывает и так. Сохранились только удивление, смешанное с негодованием.
– Да сколько можно-то?!
Шестеро одновременно шагнули нам навстречу. Решительно, синхронно, властно. Отчего-то сразу показалось, что именно они творят историю. Будто именно эти персонажи управляют всем мирозданием.
По одному их виду я сразу понял, что моя догадка насчёт личности гостей совершенно верна. Высшие маги почтили беглецов своим личным визитом. То, что не удалось довести до конца их слугам, теперь готовились сделать они сами. Для нас это не означало ничего хорошего. «А ведь казалось, что всё уже позади!» – досадливо подумал я.
Трое мужчин и трое женщин предстали перед нами во всей красе. Они показались мне неуловимо похожими, точно браться и сёстры. Красивые, ладно скроенные и крепко сшитые. Подобным людям легко даётся власть, потому что им известно, как ей распорядиться.
– Бьёльна, дорогая, иди скорее к нам. Почему же ты отказываешься быть со своей семьёй? – мягким приятным голосом начал один из них, обращаясь, судя по всему, к моей дочери. У красавца был неплохо подвешен язык. «Должно быть, он отлично поёт!» – мелькнула неуместная мысль.
– Вы тут не одни! – я шагнул вперёд, закрывая собой Литу. – Моя дочь...
Но врагу хватило одного взгляда, чтобы заставить меня замолчать. Не знаю, что он сотворил, но мои губы будто склеились между собой. Должно быть, камень мог показаться более разговорчивым, чем я в тот момент.
В живот словно врезался невидимый кулак, заставив меня сложиться пополам от неожиданной сильной боли. Казалось, внутренности вспыхнули огнём и попытались выскочить наружу. С «помехами» маги не церемонились.
Дочка ласково обняла меня, словно защищая, и заслонила от новоприбывших. Малютка искренне переживала за своего отца и не собиралась его бросать. Она гневно взглянула на шестерых высших магов и громко выкрикнула:
– Да потому что они моя семья! А это мой папа! И не смейте его трогать!
Пусть её слова мало что меняли в нашей участи, ведь я был бессилен хоть как-нибудь навредить нашим новым противникам. Комар и тот имел больше шансов на успех. Полагаю, мне не дали бы даже подобраться на расстояние укуса.
Вопреки всему, измученный и раздавленный, в тот момент я ликовал в душе. Слова дочери стали настоящим подарком, на который у меня не было права рассчитывать. «После такой речи можно и умереть спокойно!» – мелькнула задорная мысль.
Ещё бы, ведь дочка, с которой мы, по сути, совсем недавно познакомились, признала меня своим отцом, да ещё и в такой трудный момент. Она отказалась от могущества сильнейших людей империи ради своего вновь обретённого папы.
Слёзы невольно наворачивались на глаза. Но это были слёзы радости. Крепко обняв Литу, я наконец-то дал им волю. Переживания давно искали выход. Теперь он был найден. Лицо моментально стало влажным.
– Посмотри на него! Он же слаб. – презрительно вымолвил один из магов.
Из его уст фраза прозвучала особенно весомо. Мужчина был восхитительно сложен. Высокий, статный, могучий. Даже мантия не могла скрыть широких плеч и внушительного торса.
– Дитя моё, тебе ни к чему такой отец! Ведь у тебя есть подлинно могущественная семья. Все мы! – попыталась образумить ребёнка женщина-маг.
Её глаза, что называется, светились добротой. Что-то материнское неуловимо присутствовало в голосе, в чертах, в манере держаться. Поистине Лита должна была преодолеть сильнейшее искушение. Мы с Верной едва ли могли сравниться с подобными людьми.
– Истинное проявление силы, это, когда слабый восстаёт против сильного, стараясь защитить того, кто ему по-настоящему дорог! – неожиданно вступила в разговор Верна, смело сделав шаг к нам с дочкой.
Моя участь её не устрашила. Жрица готова была идти до конца. Она будто бы чувствовала, как нелегко должно быть сейчас девочке, а потому постаралась помочь. Но на слова Эталь маги не обратили ровным счётом никакого внимания.
– И он любит меня! – важно добавила Лита. Она-то прекрасно слышала свою новую маму. Речь Верны пришлась дочке по душе.
– Ты всё равно будешь там, где должно! Это неизбежно! – похоже, один из магов потерял терпение. Видимо, он не желал возиться с какой-то там девчонкой. У мужчины был орлиный нос и густые брови, почти сходящиеся на переносице. Чуть ниже своих спутников, этот маг, тем не менее, казался самым опасным из всех. Чувствовалось, что ему ни единожды приходилось воевать. С таким противником мне бы не хотелось сойтись в рукопашной, даже не будь он магом. – Никто не пойдёт против воли Шести! – убеждённо воскликнул он.
– Иди к нам сама по доброй воле. Поверь, так будет гораздо лучше. Он не даст тебе и тысячной доли тех благ, что ты обретёшь в Ковене. – мягким ласковым голосом добавила спутница нетерпеливого мага. На вид самая старшая из трёх женщин, она лучше других понимала, что нужно давить сразу на все рычаги.
Я сразу понял, что противники пытаются зайти сразу с нескольких сторон: и надавить и подольститься. И, честно говоря, с трепетом затаил дыхание. Простая и хорошо известная тактика вполне могла сработать.
Но, как оказалось, мои опасения были беспочвенны. То ли маги плохо старались, то ли дело было ещё в чём-то, но ничто не могло переубедить мою дочку. Их слова не возымели ровным счётом никакого действия.
– Нет, нет, нет! Оставьте нас в покое! – упрямо крикнула им в ответ Лита. Уступать она не собиралась.
– Из-за тебя эти двое могут пострадать... – как бы невзначай заметила стройная женщина, молчавшая до этого. Признаться, я не ожидал, что в столь хрупкой, почти девичьей фигуре скрывается столь жестокая сущность. Для неё мы были не людьми, но просто живыми существами, которые могли послужить приманкой для дичи.
– Решай не медля! – заявил самый старший мужчина, носивший на голове нечто вроде венца. Мне он сразу показался самым главным из магов.
Лита негодующе помотала головой и отвернулась от собеседников. Продолжать бессмысленный спор она явно не собиралась. Вот только наших противников такой исход совершенно не устраивал.
Прямо на глазах у моей дочки какая-то невидимая сила оторвала нас с Эталь от земли, подняла в воздух, а затем, жестко бросила вниз. С трудом поднявшись на колени, я постарался вернуться к Лите, но снова был повержен навзничь. На этот раз удар оказался ещё сильнее.
Малышка перепугалась, не зная, что предпринять. Её родителей терзали, а она ничего не могла с этим поделать. Злые взрослые принуждали Литу к решению, которое ей совершенно не хотелось принимать. Из глаз крошки снова закапали слёзы. Она попыталась добежать до меня, но ничего не вышло. Моё тело отбросили ещё дальше.
– Вот видишь. Придётся тебе вернуться домой. Это неизбежно! – усмехнулся главный маг, протягивая руки к моей дочери. Похоже, он не сомневался в успехе. Впрочем, кто бы на его месте усомнился? Слишком неравны оказались силы.
И тут мой взор случайно упал за спины шестерых верховных магов. Рассеченные в кровь губы растянулись в злорадной улыбке. Девять серых порталов бесшумно вспыхнули, выпустив на сцену новых действующих лиц. Спектакль, который, казалось, заканчивался, на самом деле продолжался. Судьбе ещё не надоело с нами играть.
– А я так не думаю. – сказано было тихо, но отчего-то я не сомневался, что услышали все, кто находился на поляне.
Этот отчаянно знакомый голос заставил меня поверить в невозможное. Нашлась сила, способная сравниться с Ковеном в честном противостоянии. Совершенно неожиданно у нас появилась надежда. «Но вступятся ли они?» – усомнился я, вспомнив слова Вайерина о том, что Орден не воюет с магами.
Шестеро разом обернулись к новоприбывшим. Судя по их лицам, гости были непрошенными и нежелательными. Уверенности у высших заметно поубавилось. Но всё же они были хозяевами положения и территории. Гордость не позволяла просто отступиться.
– Танар! Зачем вы явились сюда? – воинственно воскликнул один из магов.
Вайерин тонко улыбнулся. Я сразу узнал это выражение лица своего учителя – так он смотрел, когда для меня была припасена неприятная новость. Оставалось надеяться, что ему удастся поразить и нынешних противников.
– Она сделал свой свободный выбор. – проигнорировав вопрос, всё так же спокойно промолвил он.
Его спутники незаметно расположились вокруг магов полукругом, готовые взять противников в клещи. Слова были им ни к чему. Воины Ордена действовали молча, не тратя время на рассуждения. Создавалось впечатление, что надвигается буря.
Одним из новоприбывших оказался уже встречавшийся мне ранее юноша – его выдавал невысокий рост. Со времени нашего знакомства в Аллире он не сильно изменился. Впрочем, выглядел молодой человек не менее грозно, чем остальные восемь гостей. В нём чувствовалась скрытая сила.
«Так вот, кто из наставников всегда появлялся в маске!» – неожиданно пришла в голову догадка. Признаться, до этого я полагал, что это согбенный старичок, не желавший показывать своё лицо. Оказывается, меня учил юнец!
Но до моих открытий никому не было дела. Судя по напряженным позам девяти иерархов Ордена, они были готовы к бою. А это значило, что в беде нас не оставят. По крайней мере, очень хотелось на это рассчитывать. «Вот только сумеют ли они справиться с магами?» – внезапно испугался я. Итог вполне вероятного поединка не казался мне предсказуемым. На стороне Ковена была страшная власть над реальностью, с которой сложно было спорить.
– Ха! – с воинственным видом отозвался самый грубый из магов. – Сейчас сюда придут наши ученики – посмотрим, чего будет стоить её решение! – похоже, он был настроен на сражение.
– Довольно увёрток. Признайте, вы проиграли. – убеждённо произнёс один из наставников. Кажется, тот, что первым встретил меня в Аль-Шаэде.
– Думаете, эти недотёпы, – маг обвел поверженных людей презрительным взором. – всё, чем мы располагаем? Их будет вдвое, втрое больше! Результат неизбежен!
Впрочем, остальные пятеро выглядели не столь уверенно, хотя и не собирались отступать. Чувствовалось, что они не желают открытой конфронтации. Учитель хитро усмехнулся. Создавалось впечатление, что он знает все реплики оппонента загодя. По крайней мере, со мной ему это всегда удавалось.
– Разумеется. – выразительно промолвил учитель со скрытым сарказмом. – Одно из будущих непременно наступит. Вот только как же я запамятовал сообщить, что Башня окружена? Боюсь, что вам уже никто не поможет. Эх, старость не радость...
– Что!? – взревел старший из магов. – Вы посмели собрать против нас войско? – остальные испуганно переглянулись. Не потому, что их смущали обычные смертные, нет. Просто подобный ход Ордена означал бы фактически объявление войны.
– Мы? – с видом оскорблённого достоинства отозвался наставник слева от Вайерина. – Разумеется, нет! На всё воля случая.
– Так сложилось, что у Ковена нашлись собственные враги. – скромно добавил мой учитель. Нам осталось лишь предупредить об этом. И помочь избежать недоразумений.
– И они уже прорвались за внешний рубеж... – поставила точку в беседе одна из девяти. Эта наставница прекрасно разбиралась в ядах. – Ястребы и сенарианцы при поддержке имперской гвардии пришли забрать дочь правителя.
Маги заволновались. Новость явно обескуражила их. Только что они были победителями, но теперь всё изменилось. Пришла пора подумать о спасении собственных шкур. Сейчас для противостояния со всей Империей у Ковена было недостаточно сил. «Так вот почему Вайерин так уверен в себе!» – обрадованно догадался я. Столь прекрасная новость не могла не воодушевить.
– Тогда она не достанется никому! – внезапно вскричал воинственный маг. С этими словами он попытался атаковать Литу каким-то смертоносным заклинанием. Помню, я пытался кричать, но губы по-прежнему не слушались. А для того, чтобы заслонить малютку своим телом мне попросту не хватало времени.
Но не успел маг развернуться в нашу сторону, как мелькнувшая серая тень, в которую обратился самый младший из наставников, сбила его с ног, накрепко прижав к земле. Сверкнул клинок и… Началось. Все действующие лица тот час же включились в смертельную схватку.
К сожалению, не могу назвать её зрелищной. Всё потому, что действия происходили намного быстрее, чем мог различить обычный человеческий глаз. Не было ярких вспышек заклинаний, никто не рубился на мечах… Только размытые тени мелькали перед нами, смешавшись в сумбурный клубок сражающихся людей. Ни яростных криков, не стонов... Молниеносная сталь кинжалов и отточенность навыков против незримой высшей магии, для которой уже не требовались вербальные формы. Сложно было хоть что-то разобрать в этом сплетении человеческих тел.
Могу сказать только, что мы отчаянно болели за Орден. Если им не удастся победить, то, несмотря на всю гвардию императора, на ястребов и сенарианцев, мы будем обречены. Союзники попросту не успеют к месту событий. А в данном случае не успеть значило проиграть. Не сомневаюсь, что маги могли себе позволить начать всё заново и выждать другого удобного момента. И только убийцы решились встать у них на пути.
Один за другим поверженные противники падали на землю и тот час же растворялись без следа, будто никогда и не принадлежали этому миру. Это происходило так быстро, что сложно было понять, кто именно повержен. Соответственно, неясно было, кто побеждает. Схватка продолжалась с не меньшим ожесточением. Никто из оставшихся участников не собирался сдаваться или щадить врагов.
Мы завороженно смотрели на это противостояние, не решаясь промолвить ни слова. Помню только, что сердце забилось вдвое быстрее, в предвкушении неизбежной развязки. Ведь от того, какая из сторон победит, зависела наша судьба. А возможно, и всей Империи. Слишком высоко замахнулись маги, ставки были отчаянно велики.
Перед нами сошлись в битве столь могущественные силы, что обычные люди никак не могли повлиять на ход сражения, поэтому мы оставались безучастными зрителями и даже не помышляли о том, чтобы вмешаться. Уцелеть можно было только в стороне. Причём, чем дальше, тем лучше.
Кто-то сказал бы, что эта схватка была неизбежна. Дескать, не меряясь собственными силами, Орден и Ковен никогда бы не сумели убедить друг друга в своей правоте. Что ж, возможно, это и так.
Впрочем, я склонен думать, что на всё воля случая. В конце концов, битва могла подобжать ещё пару дюжин лет. Ни одна из сторон не спешила доказывать своё превосходства. Им требовался катализатор. Некий внешний источник вдохновения, который побудил бы к действию.
Так случилось, что им стал я. Всё сложилось именно таким образом во многом благодаря пророчеству, которым жаждали воспользоваться и Ковен и Орден. Впрочем, как знать, не ударь меня в своё время Рогги, разве отправился бы церковный писарь в невероятное путешествие по следам похитителя дочери? Неужели всё было предопределено с того самого момента, а то и раньше? Сильно в этом сомневаюсь.
Просто так сложилось. И мы стали слугами Случайности, взбалмошной барышни, которой взбрело в голову в последний момент перетасовать карты и поменять козырную масть. Одно знаю точно – мне её ход пришелся по душе!
Не ведаю, как долго длилось сражение, и куда исчезли почти все его участники. Могу с уверенностью утверждать лишь то, что в итоге перед нами остался один Вайерин. Немного потрёпанный, но без видимых повреждений, учитель, как ни в чём не бывало, подошел ко мне и дружески хлопнул по плечу.
– Ну, вот и всё, ученик. Наш долгий спор окончен. Как видишь, шестеро оказались неправы. – он добродушно усмехнулся. Выглядела улыбка странно, так как в глазах Вайерина ещё не потухла ярость сражения.
– Но... Как же теперь быть? – сбивчиво пробормотал я, не зная, что говорить.
– Нет-нет, совсем не то. Спрашивай, что действительно стоит узнать! – с хитрой ухмылкой промолвил учитель. Даже победа над магами не изменила его привычек. Он остался верен выбранной маске.
Несколько секунд я соображал, проигрывая в памяти всё с момента его появления. Учитель определённо ждал от меня какого-то определённого вопроса, ответ на который не был очевиден. До тех мне предстояло дойти своим умом.
– Никто не осаждает Башню!? – вопросительно воскликнул я. – Вы блефовали! – идея, пока что не нашедшая подтверждения, восхищала своим изяществом. Должно быть, Орден сознательно провоцировал магов начать конфликт, тогда, как на самом деле не располагал необходимыми силами.
– Ты что же, отваживаешься обвинять меня в мухлеже!? – притворно возмутился Вайерин. – Разве мог я наиподлейшим образом подтасовать факты и спровоцировать противников к опрометчивым действиям? – несмотря на обиженную позу и полные недовольства речи, чувствовалось, что он доволен моим вопросом. А вернее, догадкой.
Восхитившись его хитростью, я спросил уже серьёзнее, чувствуя, что другого шанса может и не предвидеться:
– Куда вы теперь? И что будет с магами и церковью? Ведь больше не осталось тех, кто даровал им силу! Поклоняться будут одному только Танару? – и вновь вопрос содержал в себе намёк, который мог расставить точки над ё.
Учитель хищно улыбнулся, показывая, что не против такого обращения. В глазах заблестели искорки безумия, которые так меня пугали в начале нашего знакомства. Впрочем, подтверждать догадку Вайерин не собирался. Равно, как и опровергать её. Затем учитель промолвил:
– Случаю, друг мой, пусть поклоняются случаю! У меня ещё есть кое-какие дела, прежде чем я воссоединюсь со своими братьями и сёстрами. Всех нас ждёт новый спор, который не окончится так же просто. Это сейчас мы успели подрастерять могущество в ожидании мирной концовки. – мне показалось, что Вайерин мыслями уже там, где-то в неведомом месте, которое должно стать полем для новых баталий. Затем, словно опомнившись, он добавил: – А за вашу судьбу вы теперь отвечаете сами. Берегите то, что имеете. Мир, знаешь ли, довольно хрупкая вещица...
В его интонации мне послышалось нетерпение. Хаотичная сущность требовала от Вайерина новых свершений. Не решусь предположить, чем они должны были обернуться. Одно можно утверждать наверняка: этот раунд остался за Случаем, но Неизбежность наверняка не собиралась сдаваться и вновь попробует построить царство неодолимой силы и стальной воли. Оставалось только надеяться, что моей семьи это не коснётся.
– Так что с магами? – понимая, что времени мало, напоследок спросил я. Тогда мне казалось важным узнать, чем будут располагать потенциальные противники. Предположительно, Церковь и Ковен должны были лишиться дарованного могущества.
Вайерин красноречиво кивнул в сторону Литы с Никкой и промолвил:
– Им есть, у кого поучиться. Не всё же пользоваться заёмной силой! – он вновь усмехнулся. – Но мне пора. До встречи, ученик!
Не успел я ничего ответить своему учителю, как он исчез в ярко вспыхнувшем портале. Разноцветные искры разлетелись красочным фейерверком, словно знаменую нашу победу. У меня мелькнула мысль, что напоследок Вайерин изменил своим привычкам и сыграл на публику, желая, чтобы его запомнили именно таким: красиво ушедшим, могущественным, непознанным.
Мы с Эталь молча стояли, не в силах оторвать глаз от того места, где только что решилась наша судьба. Определённо, мир, каким мы его знали, умер. И предстояло родиться новому. Или он уже появился на свет?
Быстрее всех пришла в себя Лита. Девочку не тревожили пространные размышления. Случись иначе, ребёнку ни за что не удалось бы так запросто перенести все выпавшие на её долю испытания. Строго говоря, мир моей дочки за один день погибал и рождался не один раз.
Нам следовало бы перенять у неё неувядаемую жизнерадостность и неиссякаемое любопытство. Тогда никакое крушение стереотипов не смогло бы выбить из колеи. К сожалению, взрослые отчего-то думают, что это они должны учить детей, а не наоборот.
– Папа, кто был этот дядя? – тихонько спросила моя дочка.
На мгновение задумавшись, я честно ответил:
– Бог.
Вместо эпилога

Мужчина средних лет с грустью и ностальгией смотрел на город, с которым у него было связано немало воспоминаний. Здесь он научился многому из того, что не раз спасло его жизнь. Теперь это место было покинуто. Насколько мог судить гость, кроме него в Аль-Шаэде не осталось никого. На пару с ветром они прогуливались по пустым улочкам, не решаясь тревожить покой недвижимо-молчаливых, будто заснувших домов.
Изредка поскрипывали неплотно прикрытые ставни. Казалось, они плачут от одиночества. Вместе с жителями из зданий ушла жизнь. Невозможно было смотреть на эту печальную картину без щемящего ощущения в сердце.
Несмотря на ностальгическую тоску по минувшим временам, гость испытывал истинное удовольствие от того, что забрался в такую даль. Тяготы дальнего путешествия не могли заглушить ощущение близости с этим место. Мужчина чувствовал, что его неудержимо влечёт сюда. Теперь же он находился там, где нужно.
Чужие дома, где, возможно, сохранились какие-то ценные вещи, совершенно не прельщали странного гостя. Он без трепета миновал запертые сундуки, даже не пытался заглядывать в окна и дверь. Сам до конца не понимая, куда же направляется, мужчина неспешно шагал по улице.
Из-за поворота показался небольшой ничем, казалось бы, непримечательный домик. Но именно он привлёк внимание путешественника. Здесь мужчина жил во времена своего обучения, под этой крышей останавливался, когда появлялся в Аль-Шаэде позже, скорее гостем, нежели учеником.
Это здание притягивало взор, а приоткрытая дверь словно молила: «Зайди!» И странник не в силах был противиться её призыву. Только сейчас он с абсолютной ясностью осознал, что целью его путешествия является именно этот дом.
Не скрипнула ни одна половица. Но всё же мужчина почувствовал, что он в помещении не один. Насторожившись, гость привычным движением потянулся к кинжалу. Неизвестно, кто мог поджидать в этом забытом богами месте. Стоило держаться настороже.
Но как только мужчина увидел, кто стал причиной его беспокойства, губы невольно растянулись в улыбке. Вот уж кого он не ожидал встретить, так это своего старого знакомца.
– Не стоит так удивляться. Не зря же я говорил тебе: до встречи! – вместо приветствия произнёс мужчина, удобно устроившийся на кровати. Казалось, он совершенно не удивлён неожиданному визиту.
– Глазам своим не верю! – восторженно воскликнул гость. – Вот уж не думал, не гадал, что вновь когда-нибудь свидимся! Мне казалось, все вы покинули нас насовсем.
– Совсем скоро так и произойдёт. Помнишь ту девочку, Никку? – неожиданно спросил пожилой мужчина, плотнее закутываясь в мантию. Он выглядел если не больным, то измождённым и походил на человека, успешно выполнившего тяжелую работу.
– Конечно, как же иначе!? Она очень нам помогла, ещё до того, как вы поспорили с высшими магами. Думаю, без неё сегодняшняя встреча могла и вовсе не состояться. Как у неё дела? Признаться честно, с той поры я Никку больше не видел.
Седовласый мужчина оказался лучше осведомлён о судьбе их общей знакомой. По его словам выходило, что друид поселилась на границе Топей, посветив всю себя разведению всевозможных животных. Места были дикими, безлюдными. То есть, как раз такими, о которых Никка всегда мечтала.
Спустя несколько лет к ней присоединились остальные друиды, которым стало тесно в стенах Башни. Затворнический образ жизни роднил их и заставлял тянуться друг к другу. После исчезновения правителей Ковена ничто более не держало травников на привычных местах. Созданный Никой уголок дикой природы оказался для них идеальным пристанищем. В итоге образовалось небольшое поселение, у которого имелось даже своё правление.
– А я-то всё гадал, куда это повадились ездить знахари со всей империи за целебными настойками! – задорно рассмеялся гость, понимая, что ушлые торговцы быстро смекнули, как можно использоваться уникальные навыки друидов. Несомненно, у болотного городка было большое будущее.
Разумеется, гостя заинтересовал вопрос о жителях Аль-Шаэде. Некогда людный, пусть и небольшой город, казалось бы, не мог исчезнуть ни с того, ни с сего. Хотя без порталов, соединяющих отдалённый уголок Империи со всеми остальными графствами, осуществлять снабжение представлялось затруднительным. Это могло прогнать отсюда многих. И всё же совершенная пустота удивляла.
Оказалось, что адепты Ордена отправились в странствия по свету. Их обучение подошло к концу. Теперь каждому предстояло отыскать собственную судьбу. Но никто не мог исключать и того, что однажды они вернутся в Аль-Шаэде, чтобы вернуть славу забытому городу. Возможно, именно им предстояло стать новыми наставниками.
Разумеется, помимо этого, двум старым знакомым хватало тем для разговоров. Они долго беседовали, вспоминая минувшее и размышляя о грядущем. Вопросы находили ответы, но никак не иссякали. Наконец, оба поняли, что пришло время расставаться.
– Что ж, теперь я говорю тебе: прощай. Аль-Шаэде в твоём распоряжении, делай с ним, что хочешь. Моё время вышло, пора уходить... Ведь моё время пришло! – с тёплой улыбкой произнёс бывший хозяин города.
– Жаль, что мы больше не увидимся, учитель. Или как мне стоило бы вас теперь называть?
– Могу сказать одно: я больше не твой учитель. В моей комнате ты найдёшь все необходимые записи для управления нашим славным городом. Думаю, Орден должен жить дальше. И кому, как не тебе его возглавить? – мужчина задорно подмигнул своему собеседнику.
«Значит, шанс возродить его всё же есть! И это доверили мне!?» – не поверил своим глазам гость. В голове тут же родились сотни вопросов, на которые хотелось немедленно получить ответы. Но стоило моргнуть, как пожилой мужчина, сделавший столь щедрый подарок, бесследно исчез. Последнее слово осталось за ним.

Народные гуляния по случаю шестой годовщины спасения дочери императора длились уже третий день. Дармовая выпивка буквально вынуждала людей праздновать от души и на широкую ногу. Но, что удивительно, выпивохи не переходили некоторой невидимой границы. Ни разу, насколько помнил Ральф, в этот день не случалось серьёзных потасовок, тем паче беспорядков. В этом была и его заслуга – ведь хорошо натасканные стражники не бездействовали, своевременно пресекая любые беспорядки. А заправлял ими он, не доверяя руководство никому другому.
Граф Аллира наблюдал с балкона за своим любимым городом. Тёплая летняя ночь навеяла воспоминания о днях, когда ему, тогда ещё простому стражнику, доводилось подолгу стоять у ворот, считая в небе звёзды и охраняя покой горожан от лихих людей.
К слову сказать, графство вот уже который год считалось самым спокойным во всей империи. И все отдавали должное стараньям правителя, который приложил немало усилий, чтобы его родина заслужила это почётное звание.
Мало у кого это получалось столь же успешно. Обычно, стоило вельможе взяться за подобную работу, как всё тут же шло наперекосяк. Но у Ральфа и ситуация была совершенно иной. Ведь он знал службу изнутри, как никто другой. К тому же, что немаловажно, ему было ради кого стараться. Две девочки и совсем ещё юный мальчуган мирно спали в своих комнатках. Чтобы быть спокойным за их безопасность в будущем, требовалось напряженно работать уже сейчас.
Красавица жена неслышно подошла сзади, нежно обняв любимого мужчину.
– Не спится?
– Вспоминаю...
Они редко говорили помногу, понимая друг друга без лишних слов. Эта удивительная связь была их тайной гордостью.
– Такая же ночь была перед тем, как...
Графиня не договорила, но Ральф прекрасно знал, о чём она думает. Прекрасное лицо омрачилось, словно женщину посетили дурные воспоминания. Мужчина нахмурился, но быстро взял себя в руки.
– Иначе мы не смогли бы быть вместе. – коротко отозвался он. Смерть первого мужа до сих пор не давала женщине покоя. Сомнения в правильности содеянного то и дело давали о себе знать. Вот этого Ральф никак не мог понять. Прошлое невозможно изменить, так для чего переживать о не свершившемся и печалиться о содеянном?
Прозвище Справедливый нынешний граф получил много позже того злополучного дня. Да и не ведал никто о тайне, хранимой двумя влюблёнными. Для всего Аллира граф погиб в бою от рук предателя Херведа. Другой правды людям знать не стоило.
Глория молча смотрела в ночь, но чувствовалось, что она не замечает ничего перед собой, погруженная в события тех давних дней. Даже говорить о них было непросто. О том, чтобы забыть не могло идти речи. Но Ральф видел, как изводится его супруга. Вот только поделать ничего не мог. Сам он смирился со своей судьбой и желал того же любимой.
– Помнишь, советника императора? – неожиданно спросил мужчина, желая перевести разговор в другое русло.
Женщина внимательно посмотрела на своего супруга, пытаясь прочесть в его глазах ответ на ещё не заданный вопрос. Их мысли определённо прошли схожими тропами. И всё же оставались сомнения.
– Тебе тоже показалось, что это он? – наконец, вымолвила она, плотнее кутаясь в шаль.
Ральф ничего не ответил, только усмехнулся в густые усы. Не запомнить узника, которого стражник решил освободить в злополучный и памятный день восстания, было невозможно. К слову сказать, если бы не помощь этого неординарного парня – нынешний граф мог бы никогда больше не увидеть свою возлюбленную. Что и говорить, внешность «охотника» навсегда осталась в памяти графа. А советник императора один в один походил на него. Пусть он не подал вида, что знаком с четой Аллирских правителей, на это наверняка имелся должный повод.
– А ведь его в тот раз обвиняли в связях с тёмным братством! – внезапно расхохотался Ральф.
Теперь за такое предположение можно было многим поплатиться. Ещё бы, назвать «тёмным» правую руку императора значило оскорбить самого правителя империи. Даже графу подобные слова не сошли бы с рук.
– Зато об убийцах уже давно ничего не слышно... – как бы между делом промолвила Глория, намекая на то, что противоречия между тёмным братством и ястребами, наконец-то, так или иначе, разрешились.
Ральф неодобрительно покосился на собеседницу, но промолчал. Слишком явно его жена намекала на «тёмную» сторону советника. А ведь доказательств никаких не было даже в те далёкие дни, когда он явился в Аллир подмастерьем охотника. Стоило ли говорить об этом теперь, когда даже у стен нередко появлялись уши?
– Впрочем, не будем об этом. – нашлась Глория, поняв обеспокоенность мужа. – Давай лучше порадуемся нашей новой главе церкви! Мне кажется, эта женщина многого добьётся!
– Вот уж не думал, что ты уверовала в эту нелепую идею единства Богов! – несказанно удивился мужчина. – По мне так эта Эталь, неизвестно откуда свалившаяся на наши головы, самая настоящая еретичка! Подумать только, заявить, что Господь всего один! – в голосе Ральфа слышалось подлинное негодование. Впрочем, приверженцев старой веры осталось немного. Утратившие своё волшебство церковники мало чем могли привлечь верующих, кроме напыщенных, но ничем не подкреплённых речей. Впрочем, никто не гнал староверов. По крайней мере, пока.
– А я слышала, что она была одной из тех, кто освободил дочь императора! – не сдавалась женщина. Ральф мог бы ей возразить, что подобный подвиг приписывает себе едва ли не всякий, сколь бы то ни было, видный деятель. Но Глория поспешно увела разговор в сторону: – Церкви нужны новые взгляды. Именно Эталь Светлая может провести реформу бескровно и мирно. Слышал же, что она не отрицает Сенарию! Просто Шестеро – не что иное, как разные воплощения Единого.
Ральф презрительно хмыкнул. Он был воспитан в сенарианской традиции и не желал меняться. Впрочем, мужчина прекрасно понимал, что в словах собеседницы есть определённый резон. Утратив волшебство, церковь начала беднеть. С этой точки зрения старая вера не годилась. Уловив изменение настроение мужа, Глория продолжила наступление:
– А как же её проповеди? Сколько в них добра, сострадания к ближнему! К тому же, с её приходом маги не смеют зазнаваться! Да что там – они попросту присмирели! И при этом, она многодетная мать!
Ральф насмешливо взглянул на супругу, наблюдая за её усердными попытками сделать невозможное. Особенно забавными ему казались приводимые аргументы. Отступать мужчина не собирался ни в коем случае.
– К тому же, Эталь была единогласно выбрана синодом! – не сдавалась женщина.
– Вот только среди архиепископов к этому времени почему-то не осталось ни одного приверженца старых добрых взглядов. – как бы невзначай заметил Ральф. – Одни почили, других назначил Тирем, бьюсь об заклад, с подачки этого своего советника…
– Давай прекратим этот спор. – тихо произнесла Глория. – Ты говоришь запальчиво и совсем не то, что подсказывает тебе твоё мудрое доброе сердце.
Ральф поцеловал супругу, про себя подумав, что она нашла отличные слова, чтобы напомнить ему, какой силой стала обладать новая церковь и сколь тонкий слух у императорского советника. Болтать лишнего не стоило даже у себя в покоях.

Одинокий вечер зябко ёжился за окном на холодном ветру. Но никто не спешил распахнуть ему навстречу свои двери. В тепле семейного уюта и горящего очага люди чувствовали себя куда комфортнее, нежели на улице. Впрочем, некоторые и там умудрялись находить своё одиночество.
Мужчина при мерцающем свете свечей склонился над рукописью, с увлечённым видом выводя всё новые и новые символы на желтоватом пергаменте. От усердия кончик языка чуть выступал наружу, будто тоже хотел помочь – поучаствовать в столь важном процессе.
Казалось, ничто в этом мире не способно отвлечь писателя от его труда, столь глубоко он погрузился в созидательный процесс. И не мудрено, ведь давно миновало и начало, и даже середина. Книга была почти закончена. Оставалось несколько последних штрихов.
– Пап, ну долго ты ещё будешь возиться? К нам дедушка пришел! – раздался хор звонких детских голосов из соседнего помещения. Семья не собиралась надолго расставаться со своим главой.
Дописав несколько последних предложений, мужчина взглянул на свой труд оценивающим взглядом и ещё раз пробежал глазами последнюю фразу: «Лита стала моей лучшей кражей!». Губы растянулись в довольной улыбке. «Что ж» – подумал он, – «Пожалуй, это стоит прочесть Миртису. Пусть задумается, чей куш был ценнее!»
Вот только отчего-то его не переполняла радость от завершения труда всей своей жизни. Напротив, мужчина ощутил небывалое опустошение. Словно кто-то выдернул у него из памяти большую часть прожитых дней и событий.
Вторя своим ощущениям, он негромко произнёс себе под нос с затаённой тоской в голосе:
– Вот и всё...
Пятерым детям требовалось внимание отца. И никакие дела не моги быть важнее этого. Семья всегда стояла на первом месте – так уж повелось. А это означало, что времени на собственные переживания остаётся в обрез. «Что ж, возможно, это и к лучшему?» – повеселев, рассудил мужчина.
– Иду-иду! – добродушно отозвался он в ответ на не прекращающиеся призывы малышни.
С каждым шагом прочь от стола прошлое уходило в небытие. Вместо этого близилось нечто новое, неведомое. Уже дойдя до двери, мужчина в последний раз оглянулся назад. Задорная мысль промелькнула у него в голове, вызвав невольную улыбку: «Книга закончена. Но ведь жизнь-то продолжается!»