Идти по лесу, освещая тропинку фонариком, с непривычки было тяжело. Побросав рюкзаки у Тойво - только Юкки не пожелал расстаться со своим – бобры взяли с собой лишь поясные сумки. Но Йожка все равно спотыкался, не успевая за остальными. Все здесь было странно, дико. Тихо. Только твари, похожие на летучих мышей, с визгом проносились мимо в поисках добычи. Ветер не приносил никаких запахов, кроме родного с детства – мускуса. Даже муравейник, стоящий посреди тропы, Йожка не учуял и влетел в него с разбегу обеими лапами. Пришлось ввязаться в настоящую битву: муравьев было много и они не шутя собирались им поужинать.
А тут еще, как назло, из головы не шли непонятные намеки Марты.
- Быстрей давай. До рассвета немного осталось.
В этом лесу даже голоса звучали странно. Бесцветно и бесплотно. Будто Айди, в нетерпении колотящий хвостом возле сосны – сам по себе, а его голос – сам. Сначала рядом, а потом уже далеко-далеко. Отдельно.
Айди пропустил вперед остальных и подождал, пока Йожка поравняется с ним.
- О чем там Марта с тобой говорила?
Йожка споткнулся в очередной раз.
- Да так. О ведьмах. Странная она какая-то.
- Не странная. Больная. Взять с собой не просила?
- Нет, - Йожка вспомнил пронзительно-зеленый взгляд и снова вспотел. - Как больная? Чем?
- Не знаю. Не говорят. Знаю, что Тойво деньги копит на операцию. Не просила, значит…
- А почему он с нами тогда не пошел?
- Человек? – отдельный от Айди голос изогнулся вопросительным знаком, удвоился, утроился и отправился дальше гудеть по лесу. – Представляю себе… Да он и так с каждого процент возьмет, не беспокойся.
Огоньки впереди остановились, загуляли вверх-вниз, наискосок, будто кто-то большой и невидимый рисовал на темноте мелом .
- Что-то случилось? - Йожка прибавил шагу. На секунду почудилось, что Юкки с Вилле наткнулись на жертв летающих тварей.
- Ничего не случилось. Обрыв.
Озеро было похоже на морскую рыбу камбалу. Такое же круглое и плоское.
Только увидев воду, черно-серебристую в лучах фонарей и золотую там, где купалась луна, Йожка понял, как он соскучился. По прохладе, по невесомости. Лапы зачесались нырнуть, да так чтоб фонтаном окатило бревна и булыжники на берегу. Но прыгать с разбега он не стал, а опасливо чиркнул светом по окрестным кустам: вдруг местные все-таки недовольны их вторжением?
- Нет здесь никого, - угадал его мысли Айди и, гикнув, заскользил к воде по отлогому склону.
Вилле и Юкки поступили так же. «Йоху!» - и только «зайчики» замелькали, обгоняя друг друга. Йожка, слишком хорошо запомнивший дорожные кочки, решил спускаться, цепляясь за корни.
Вода была чуть теплее, чем он привык, и приятно пахла молоком. Нанырявшись и напившись, Йожка улегся на спину, носом в звездное небо, и стал буксировать себя к берегу, загребая лапами поочередно.
Вокруг по-прежнему стояла тишина. Даже троицы, так и не захотевшей присоединиться к Йожке, слышно не было. Выгнувшись радугой, он взглянул на берег: бобры сидели и полулежали на бревнах вверх ногами, сложив из фонариков подобие костра.
- Чего вы там?! Идите купаться! – крикнув, Йожка почувствовал, как и его голос оторвался и побежал по серебристой лунной чешуе прочь от хозяина. Подумал немного - и перевернул мир в обычное положение.
Никто не ответил: Вилле как всегда жевал, Юкки что-то чертил на песке, Айди кидал камушки.
Выйдя на берег, Йожка расчесал когтями мех и попрыгал на правой лапе. Больше из суеверия, чем из необходимости.
- А почему здесь нет никого? Разве про солнце больше никто не знает?
Голос срикошетил от Юкки, обогнул Вилле и врезался в Айди. Прямо в мохнатый живот.
- Знает, – камни плюхались в воду один за другим. – Лоси знают. И кропоты. Только толку? Оно невкусное. А торгуем с людьми только мы.
Йожка понимающе кивнул, хотя про кропотов слышал впервые, и растерянно огляделся:
- А где же оно? Солнце?
На мгновенье показалось, что его разыграли. Ехал-ехал, чуть хвост на ухабах не потерял, а они сейчас нароют прибрежного песочку - и по домам.
Камни ровно ложились на лунную дорожку. Плюх. Снова – плюх.
- Жди. Родится.
Йожка молча обошел бревно и присел рядом с братом.
- Че… Чего? Как родится?
- Как луна. Видел новолуние?
Йожка снова посмотрел вверх. Тусклые звезды наивно разводили лучами в стороны, знать ничего не желая о солнце.
- Про луну-то я знаю. Но чтобы солнце рождалось... Оно же всегда там… - на всякий случай Йожка даже лапу поднял, как будто посигналил.
Плюх.
Йожка перевел взгляд с луны на камбалят, бегущих по водной глади, и даже охрип от догадки:
- Из этого озера родится?
- Да, - Айди отряхнулся. - Запоминай, что скажу. Откусывать будем, пока не поднялось полностью. Оно тогда не такое горячее. Прыгать - по очереди. Так что у каждого одна попытка. И, главное, лапами не хватайся – обожжет.
Йожка только кивал, не в силах ничего сказать от удивления. Откусывать куски от солнца – это похлеще сна с Маарикой и качелями.
- А почему только одна попытка?
Юкки хмыкнул, и Айди легонько смазал Йожку по загривку:
- Еще один Вилле растет. Не хапай. Тебе и этого за глаза хватит.
- А когда кусать? Ты скажешь?
Вилле дожевал свои щепки и невозмутимо ответил:
- Сам поймешь. Все равно ты последний.
***
Наверное, он просто устал удивляться.
Предстоящее уже казалось Йожке обычной рыбалкой, где всего-то и нужно – набраться терпения и ждать, пока в толще воды не блеснет серебристый бочок форели. Оттого, когда с поверхности озера один за другим стали с шелестом срываться полупрозрачные пузыри, он не смог сдержать удивленного вопля. Маленькие, средние, большие, похожие на шаровые молнии - пузыри шипели, искрились и двигались по широкой спирали, обходя озеро. Напрочь забыв про солнце, Йожка, двинулся к воде, завороженный их шествием. И застыл у самой кромки: а вдруг шарахнет электричеством? Пузыри проплывали совсем близко, нависали над головой на расстоянии хвоста, будто дразнили. Казалось, еще секунда, и можно будет понять, что за галактики прячутся у них внутри…
В воздухе бабахнуло. Один раз, другой, третий… и в Йожку с неба ударило волной.
Он поднялся не сразу: протер залитые водой глаза и ахнул. Взорванные пузыри выплеснули на берег свое содержимое, и теперь он тоже искрился и шипел. Наверху продолжало грохотать, но Йожка смеялся: шерсть на лапах и животе полыхала золотом. Озеро приняло его, согласилось считать своим. И Йожка слизывал с лап позолоту, наслаждаясь кисловатым вкусом вперемешку с запахом озона. А, слизав, обнаружил, что взрывов не слышно и пузырей над озером больше нет. Есть лишь беззвучное и бездвижное новорожденное солнце.
Солнце-апельсин беспомощно висело в метре над водой, будто кто-то пытался перекинуть его с того берега на этот, но силенок не хватило. Оно еле дышало, вздрагивая, и Йожка забеспокоился, что солнце не выдержит, сорвется прямо в пасть каким-нибудь доисторическим чудовищам, обязательно живущим на дне. Он даже в воду зашел и лапы протянул, чтобы поддержать на всякий случай. Но солнце и не думало падать. По его бледно-оранжевой кожице бежали огненные змейки, и оно на глазах наливалось цветом, разбухало. Оно поднималось! И круг света под ним становился все больше: размером с тыкву, с толстого Вилле, с…
- В воду!
Йожка очнулся, когда слева и справа мелькнули хвосты нырнувших и солнце-отражение разошлось кругами.
Бобры действовали слаженно: за полгода каждый выучил свою роль назубок. Никакой суеты, лишних криков и смеха – одно сосредоточенное сопение.
Айди легко оседлал плечи толстяка Вилле и секунду спустя мохнатым шмелем полетел в сторону солнца. Йожка и удивиться не успел, до чего красив шоколадный силуэт на золоте, как Айди ухнул в воду с чем-то тяжелым в зубах. Следом без паузы прыгал Юкки. Тот же неуловимо стремительный полет, фонтан брызг словно занавес - и край у солнца стал еще более неровным.
С Вилле вышла заминка. Солнце медленно, но верно поднималось, а он все соскальзывал с плеч Айди, повисая за его спиной, как детеныш муравьеда. Айди скрипел зубами, глядя, как уходит от них добыча, и даже Юкки, молчаливый Юкки, не смог удержаться от того, чтобы не пнуть толстяка в жирный зад и не заорать: «Да б-быстрее ты!». Вилле хрюкнул от обиды и неожиданности, а Йожка отвернулся, чтобы скрыть злорадную улыбку.
Видимо, этот пинок и стал решающим. Наконец-то забравшись к другу на плечи, Вилле неожиданно лихо спружинил хвостом, и, подпрыгнув, не полетел даже, а врезался в солнце. Йожке показалось, что оно, бедное, затряслось от удара, а вместе с ним и небо, и озеро, которое Вилле протаранил на обратном пути.
- Теперь я?
Вопрос прозвучал глупо, но Йожка не решился нарушить заведенный порядок: Айди должен был дать добро. Тот скривился, прикинув расстояние до солнца, помассировал уставшие плечи и скомандовал:
- Пирамиду!
Юкки и подплывший Вилле без лишних слов повернулись друг к другу спинами и сцепились лапами крест- накрест, еще и хвостами подстраховали для устойчивости. Йожка сунулся было на эту «перекладину», но Айди отпихнул его, влез первым, а затем потянул незадачливого брата за шиворот:
- Ну, давай же!
На плечи к Айди тот забрался уже самостоятельно. Выпрямился – и лапы подкосились. С земли солнце казалось гораздо ближе.
- Прыгай, выхухоль, слышишь? – ласково донеслось снизу. - Или никуда больше не возьму!
Йожка зажмурился, досчитал до трех … и открыл глаза. Солнце улыбалось сверху: «Ну же, у тебя получится! Трус не может быть одного со мной цвета» И, улыбнувшись в ответ, Йожка оттолкнулся. Полетел не вниз, как боялся, а вверх, в горячие солнечные объятья. Радостный, раскинул лапы в приветствии и, забыв про все наставления, ухватился ими за край.
Как в горящую смолу окунул.
- Аааааааааааааа!
Он будто и не падал в воду. Просто солнце отодвинулось далеко-далеко, осталось вместе с болью и звуками в серо-желтом мире, а Йожка медленно, не шевелясь, словно продолжая парить в небе, погрузился в мир сине-зеленый.
Солнечные лучи пронизывали толщу воды то там, то тут, пытаясь нащупать бобренка, а он разглядывал подводье, камушком опустившись на илистое дно. Ничего волшебного, никаких чудовищ. Глупомордые рыбы, сети из водорослей – все как у Йожки дома… И только высоко на поверхности - солнечные осколки, большой и три поменьше. Желтая льдина с тремя детенышами. Его солнце.
Йожка перевернулся на живот и поплыл наверх, вслед улепетывающим малькам.
Вокруг солнца плавали остальные бобры, и Вилле, размахивая лапами, царапал осколок когтями вдоль и поперек, доказывая, что такую глыбу никак нельзя отдавать одному. И добыл ее Йожка не по правилам: не откусил, а отломал, - и слишком жирно будет для новичка, и… Вилле кипятился, и капли, срываясь с шерсти, шипели на раскаленной поверхности.
Айди слушал его не перебивая. Спросил один только раз:
- А тебе кто мешает не по правилам? Попробуй сам так же. Может, жир растопишь… хоть чуть-чуть.
Йожка не слушал их споров: в ушах снова стоял крик. То ли эхо его сбежавшего голоса, то ли солнце наверху корчилось от боли. С обглоданным краем оно больше напоминало пивную пробку, раздавленную пьяным туристом.
- Оно всегда таким будет?
Айди странно посмотрел на брата:
- Зарастет. Ты на лапы свои лучше глянь
Смотреть на лапы Йожка не стал: чего там смотреть? Щипало страшно, видно, вместе с шерстью слезла кожа. Поднял их повыше и, загребая хвостом, поплыл к берегу. Тот странно раскачивался из стороны в сторону. И бревна с ним, и камни. Йожке казалось, что он и выйти на такой берег не сможет: промахнется. А если выйдет - не увернется от летящего булыжника…
- П-подожди!
Догнавший его Юкки завернул хвост винтом и, взбурунив волну, ушел далеко вперед. Когда Йожка выбрался на берег и, еле отряхнувшись, доплелся до бревна, тот уже рылся в своем неизменном рюкзачке, доставая бинты и какие-то листья. Махнув лапой, чтобы не мешал с расспросами, Юкки разжевал их и толстым слоем наложил месиво на обожженные места.
- Облепиха. П-пощиплет немного.
Немного? Йожка с силой втянул воздух сквозь зубы.
- Б-больно? - Юкки аккуратно бинтовал лапы, не забывая завязывать смешные бантики. - П-потерпи, заживет.
Йожка крепился. Трус не может быть одного цвета с солнцем. Но шерсть под глазами предательски намокала и он ждал, когда можно будет когтями разодрать слипшиеся сосульки. Засмеют ведь. И Вилле, и Айди.
С озера что-то крикнули - Йожка не расслышал, но старательно вытер глаза. Не дождавшись ответа, бобры обвязали осколки солнца и, закусив веревку, поплыли к берегу.
- С-сиди, - Юкки поднялся и, пнув камень, похожий на енота, покатил его к озеру.
Через пару минут пришвартованные осколки плавали на мелководье, а бобры подходили к Йожке. У толстяка вид был кислый. Айди, наоборот, улыбался.
- Страдаешь, герой? На сегодня все. Пошли по хаткам.
И Юкки, и Вилле согласно кивнули: «Давно пора», а Йожка растерянно заморгал. Как по хаткам? У него же нет своей… Посмотрел на лапы и понял, что спать ему придется прямо на берегу.
- Пойдем, - Айди помог ему подняться. – В моей уместимся.
- А как же… – Йожка кивнул на осколки.
- Горячие еще. Пусть остынут. Успеем.
- Я не о том. Что вы решили?
- Чего тут решать? Твоя добыча, - Айди слегка тряхнул его за плечо. - Молодец, брат. Всё в семью.
Йожка хотел возразить, что это он для Маарики старался, но услышать «брат» от взрослого и далекого Айди было так приятно, что он прикусил губу и смолчал.