Часть 1
Завелся однажды в лесу Призрак, безобидный и никому не причиняющий вреда. Поначалу все пугались его неожиданных появлений и таких же внезапных исчезновений. Но скоро к этому привыкли.
Появлялся он обычно ночью. Возможно, что и днем появлялся, но в лучах солнечного света его никто не замечал.
Была у Призрака одна особенность, присущая всем Призракам - умение летать стремительно и бесшумно. А еще у него была способность помнить все, что видел и слышал. А поскольку жил он очень долго, то знал практически все и владел всеми языками мира.
Однажды, во время своих странствий, Призрак наткнулся на странного человека. Бледный и изможденный, он жил в маленькой каморке на пыльном чердаке. Но глаза его сияли таким светом, что Призрак задержался и осмотрелся. На чердаке было пыльно, никакой обстановки, повсюду валялись исчерканные и измятые листы бумаги.
Стоя в неудобной позе – высота каморки не позволяла ему выпрямиться во весь рост - человек разговаривал сам с собой, нелепо размахивая руками. Иногда он подбирал измятые листы бумаги, бережно расправлял их, что-то писал, устроившись на узком подоконнике, зачеркивал, снова писал, а потом, в отчаянии, комкал и забрасывал в дальний угол. Забываясь, он вскакивал и пытался выпрямиться, но, больно ударившись об низкий потолок, тут же забывал об этом.
Прислушавшись, Призрак понял, что он повторяет одни и те же слова по несколько раз. И чем дальше, тем больше слова приобретали звучание. Наконец, после нескольких попыток, слова полились музыкой такой нежной, такой щемящей, что Призрак готов был заплакать, если бы он умел это делать. Но Призраки не плачут.
Навещая странного человека, как только начинали сгущаться сумерки, Призрак каждый раз слышал другую музыку – веселую, бодрую, грустную, печальную, торжественную.
Со временем Призрак решил сам попробовать что-нибудь сочинить. Он бродил по лесу и шептал про себя слова, пытаясь построить их таким образом, чтобы они зазвучали. Но слова были упрямы и никак не хотели строиться. По лесу пронесся слух, что Призрак сошел с ума. Это было тем более нелепо, что Призраки с ума не сходят.
И вот, однажды, наступил день - точнее ночь - когда Призрак вышел на освещенную растущей луной полянку, и начал читать. Ветер затих, деревья перестали шуметь листвой и в их тени начал собираться лесной народ. Когда Призрак закончил декламировать стихи, наступила тишина. А потом лес взорвался аплодисментами.
Призрак кланялся во все стороны и думал о Поэте, живущем на пыльном чердаке. Призрак ни разу не видел, чтобы Поэту кто-нибудь аплодировал.
На следующую ночь Поэт в привычном одиночестве стоял в каморке на пыльном чердаке, в муках рождая очередное свое творение, которое не было нужно людям. Но, когда он его написал и прочел, он услышал странные звуки и выглянул в окно. Под окном чердака сидели звери, на ветвях ближайших деревьев примостились птицы, и каждый выражал свой восторг так, как мог.
И тогда Поэт заплакал. Потому что он плакать умел.
Часть 2
Однажды, во время своих дальних странствий, Призрак набрел на группу людей, которые гордо именовали себя Графоманами. Их отличительной способностью было исписывать тонны бумаги непонятными знаками и символами, которые они называли стихами. Но музыка их стихов была настолько неприятной для слуха Призрака, который успел полюбить музыку Поэта, что он в ужасе сбежал.
Когда Призрак посещал одинокого Поэта - а посещал он его часто - то всегда вспоминал людей, восторженной толпой окружавших Графоманов, и мучился их неразгаданной тайной их популярности и равнодушием к Поэту.
Призрак твердо решил раскрыть тайну и начал регулярно посещать собрания Графоманов. От их стихов у него могли бы заболеть уши и заныть зубы. Но Призраки не чувствуют боли.
Графоманы записывали свои произведения всегда и везде, где только находили клочок бумаги. Некоторые из них носили с собой толстые тетради. Любовно складывая исписанные листы бумаги в стопки, они повышали свой статус. У отдельных графоманов высота стопки превышала их собственный рост.
Со временем Призрак понял, что их восторг творениями друг друга неискренен. Графоманы хвалили собрата по перу только затем, чтобы потом получить собственную долю восторга и восхищения. Но они боялись в этом признаться даже самим себе.
И тогда Призрак решил действовать. Он прятал ручки и бумаги, чинил препятствия в пути, когда Графоманы торопились на общие собрания, переводил стрелки часов. Но Графоманы держались кучно и стояли друг за друга стеной.
Призрак подкидывал Графоманам стихи Поэта, но они замечали только чистую сторону бумаги и радостно записывали на ней очередное графоманское творение.
Были случаи, когда кое-кто из них все же читал стихи Поэта, после чего яростно рвал на мелкие кусочки свои и горько плакал от стыда. Но процент таких людей был настолько мал, что Призрак понял всю тщетность своей борьбы.
Призрак решил изменить тактику. Он знал, что Поэт не одинок, есть другие Поэты, их надо найти и объединить.
Поэтов было мало. Призрак искал их по всему свету с упорством маньяка и находил в самых неожиданных местах. Он стал их проводником, тоненькой ниточкой, объединяющей Поэтов разных стран, связующим звеном. Голоса Поэтов сливались в один хор и звучали в унисон без всякой предварительной подготовки. Их голос креп и становился громче, заглушая все другие звуки. Графоманов было намного больше, но их жалкие звуки не могли заглушить стройного хора Поэтов.
Музыка лилась рекой, покрывая собой все свободное пространство. Она проникала во все щели и закоулки, доносилась до самых отдаленных участков мира. Музыка захватывала людей в свои объятия и возносила на самые высокие вершины мира. Графоманы тонули в ней, захлебываясь и идя ко дну.
Когда в волнах музыки скрылся последний Графоман, Призрак облегченно вздохнул и, оглядев мир с высоты птичьего полета, сказал себе: - Графоманов Точка нет.
Часть 3
Призрак бродил по всему свету и наслаждался плодами своих усилий. Он купался в волнах музыки, чувствуя себя, как рыба в воде. Призраки ведь не тонут.
Ряды Поэтов редели, беспощадное время уносило их одного за другим, а другие Поэты не рождались. Это положение начало тревожить Призрака, и ему в голову пришла мысль, что все существующие Поэты выросли из Графоманов. Уничтожив Графоманов, он уничтожил будущих Поэтов!
Пытаясь избавиться от гнетущего чувства своей вины, он забирался в самые глухие уголки планеты: бродил в пустынях, лесах, а однажды забрался на самую высокую гору. Ему ничего не стоило облететь ее за 5 секунд, но он упорно поднимался наверх. Он мог бы десять раз сорваться с кручи, попасть под камнепад и лавину. Но Призраки не падают.
На самой вершине горы он обнаружил неисследованную ранее пещеру. Заглянув в нее, Призрак с удивлением увидел выбитые на стенах пещеры знакомые ему знаки, а в самом дальнем углу – выжившего Графомана.
Радости Призрака не было предела. Он заставил Графомана читать свои стихи до тех пор, пока тот не свалился от голода и усталости.
И тогда Призрак начал действовать. Он взвалил Графомана на свои плечи и спустил вниз. Графоман кричал и плакал от ужаса, но Призрак его не слушал. Добравшись до обжитой земли, Призрак устроил его со всеми удобствами и буквально завалил принадлежностями для письма – только пиши.
Придя в себя от пережитого потрясения, Графоман сначала несмело, а потом все увереннее начал кропать графоманские опусы. Бумага быстро закончилась, но Призраку было приятно каждый день доставать новую.
Поэты узнали про занятия Призрака. Но ни один из них не выразил своего неудовольствия. И они тоже приняли участие в наилучшем обустройстве Графомана, стараясь тише разговаривать в его присутствии и не читать свои стихи.
Графоман быстро окреп, осмелел и даже приобрел популярность среди людей, набрав учеников. Поэты наблюдали за ними со снисходительными улыбками.
Со временем они стали устраивать творческие встречи, читая друг другу свои стихи. Иногда какой-нибудь Графоман проникался музыкой Поэтов и переходил к ним, старательно осваивая сложную, но очень интересную науку стихосложения. Это происходило редко и каждый такой случай становился настоящим праздником.
А Призрак бродил между ними и думал, что ни одна - даже самая лучшая - музыка не стоит слез того, кто ее не любит.
