Ветер трогает стебли иссушенных трав.
Глубоко, под горою чуть слышный прибой
Все шумит и шумит, и по-своему прав.
Я лежу на горе... Надо мной в вышине
Каравеллы, дворцы, стаи перистых щук,
Изменяются, тают, как будто во сне,
Исчезают, пока я к ним рифму ищу.
А искать, если честно, решительно лень.
Да и есть ли на свете такие слова,
Чтоб прочесть – и попасть в ослепительный день,
На вершину, где спину щекочет трава.
Вдруг увидеть, как воздух от зноя дрожит,
Как туман опускается в синий разлом,
Как над пропастью парусник гордо кружит,
Величаво взмахнув желто-черным крылом.
Чтоб прочесть – и вдохнуть запах диких цветов,
И оглохнуть от звонкого треска цикад.
Я хотел бы! Но как, из каких таких слов
Сотворить эдельвейса задумчивый взгляд?
А поймет меня тот, кто вот также полез
По отвесной горе, сам не зная куда,
Кто вот также коснулся глазами небес
И сказал: « Вот зачем я приехал сюда!»
И, как я, повторил: «Если буду живым,
Приезжать сюда буду опять и опять!»
Я лежу на горе полуострова Крым…
Все прекрасно!
Но как же я буду слезать?